Однажды во время странствий Осё был гостем в семье господина Кёгоку в местечке Тоёока. Неподалеку от Тоёока жил бедный крестьянин со своей женой и матерью. Подати в этой местности были очень высоки, и поэтому бедный крестьянин едва сводил концы с концами. Через некоторое время он развелся со своей любимой женой и, бросив в деревне старую мать, отправился куда глаза глядят. Об этом стало известно местным властям. Они поймали бедного крестьянина и вместе с матерью привели его на суд.

– Я больше не могу зарабатывать себе на жизнь. Я выбился из сил, стараясь заработать хоть что-нибудь, чтобы прокормить свою мать. Я бросил ее, зная, что поступаю недостойно, но у меня не было другого выхода. Теперь, когда вы меня задержали, пожалуйста, приговорите меня к смерти, – умолял крестьянин.

Старейшины не смогли принять решение и обратились за советом к господину Кёгоку.

– Вынести правильный приговор в данном случае нелегко. В провинции Синею (в настоящее время провинция Нагано) есть гора Обасутэ, у жителей которой есть традиция бросать пожилых женщин. Но мне никогда не доводилось слышать, чтобы кто-либо бросил свою мать в провинции Тоёока. Достоин порицания тот, кто не может содержать своих родителей. Рассмотрите это дело еще раз и строго накажите виновного, – велел господин Кёгоку.

Старейшины собирались снова и долго обсуждали этот вопрос, но никак не могли прийти к согласию. Наказанием за убийство родителей было распятие, но бедный крестьянин не убил свою мать; он покинул ее. В прошлом такого не случалось.

Тогда было объявлено, что очередной совет старейшин будет проходить в присутствии господина Кёгоку. Хотя обвиняемый был всего лишь крестьянином, случай мог создать прецедент, и поэтому местные власти стремились принять правильное решение.

– Если у вас есть весомые доводы, пожалуйста, высказывайте их, – сказал господин Кёгоку.

Один из старейшин выступил вперед и произнес:

– Когда речь идет о покидании родителей, мы не можем определить степень вины, потому что подобных случаев раньше никогда не было. Крестьянин не виновен. Он перестал кормить свою мать, но перед этим он делал все, что было в его силах. Он даже бросил свою жену и стал нищим, чтобы содержать ее. Принимая это во внимание, можно сказать, что хотя он и из низшего сословия, он достоин похвалы. Если бы он покинул свою мать, но продолжал жить с женой, это было бы преступлением. Но крестьянин развелся с женой, чтобы заботиться о матери, но не смог этого делать. Пожалуйста, сжальтесь над этим крестьянином и не судите его слишком строго.

– Твои слова вполне разумны, но покидать родителей неправильно. Приговорите этого крестьянина к смерти, чтобы другие никогда не поступали так же, – сказал господин Кёгоку.

Осё, внимательно слушавший выступающих, громко рассмеялся. Присутствующие были удивлены и оскорблены. Господин Кёгоку недовольно посмотрел на него. На такого рода важных собраниях считалось неприличным вести себя подобным образом.

– Осё, что вы нашли смешного в этом случае? – спросил Кёгоку.

– Мне он показался немного странным, и поэтому я рассмеялся. Дело в том, что и старейшина, и вы, господин Кёгоку, ошибаетесь.

– Позвольте мне узнать, в чем здесь ошибка, – сказал господин Кёгоку. – Прошу вас. Вы не оскорбите меня откровенным заявлением.

– Если я скажу собравшимся то, что я имею в виду, все будут смущены. Поэтому лучше будет оставить приговор прежним, даже если он ошибочный. Мне просто жаль крестьянина. Будь у него хороший господин, его не приговорили бы к смерти. Но, увы, в нашем мире нет совершенства.

После этого Осё поправил рукава своей мантии и начал напевать: «Наму Амида Буцу!» (Слава Будде Амиде!) Произнесение в зале суда имени Будды Амиды, которые считается воплощением сострадания, прозвучало упреком для всех собравшихся.

– Осё, желаете ли вы сказать, что приговор вынесен неправильно? – раздраженно спросил господин Кёгоку.

– Да, именно это я желаю сказать Это ошибка, великая ошибка, – ответил Осё.

– Если это так, мне хотелось бы кое-что спросить у вас, – сказал господин Кёгоку. – Во времена императора У-ди (159–87 гг. до н. э.) слуга однажды выбросил на помойку чашку риса. У-ди узнал об этом и приговорил его к смерти. Приближенные императора возразили, что это слишком строгое наказание, но император ответил: «Человек стоит больше, чем чашка риса, но этот приговор станет уроком для других». Наказав одного человека, я спасаю многих. Вот почему, если мы простим крестьянина, который бросил свою мать, в конце концов пострадает вся страна. Осё, вы по-прежнему считаете мой приговор ошибочным?

– Да, я считаю ваш приговор ошибочным, – уверенно ответил Осё и еще раз засмеялся. Присутствующие были поражены его неучтивым поведением, но Осё продолжил, не обращая на них никакого внимания:

– Случай с крестьянином отличается от случая, который имел место во времена императора У-ди. Во время голода человек может выжить, если отправится в другую провинцию, Если бы, спасаясь от голодной смерти, крестьянин бежал в другую провинцию и при этом бросил свою мать, его следовало бы наказать. И тогда вы, господин Кёгоку, сделали бы это уроком для своих подчиненных. Но в этом году в нашей провинции собрали хороший урожай, поэтому у людей достаточно продуктов, чтобы прокормить не только себя, но и родителей. Если же, несмотря на это, крестьянин не смог прокормить свою мать и бросил ее, этому должна быть какая-то иная причина. В совершенном преступлении виноваты прежде всего сборщик подати, управляющий и старейшины.

Во время выступления Осё несколько раз обвел взглядом собравшихся, а в конце пристально посмотрел на господина Кёгоку и добавил:

– Среди собравшихся есть еще один преступник. Я хочу, чтобы присутствующие задумались над этим.

Господину Кёгоку было нечего сказать. Главные слуги и сборщик подати негодовали, но Осё спокойно продолжил:

– Неужели вы не понимаете? Все подчиняется закону причины и следствия. Цапля белая, ворон черный. Даже трехлетний мальчик знает об этом. А если спросить, почему это так? Лишь немногие смогут ответить на этот вопрос. Но есть причина того, что цапля становится белой, а ворон черным. Цветы цветут и дают семена. Крестьянин непрестанно работает в поле, но не может прокормить жену и мать. Это также должно иметь причину. Наказывать его за то, что он не выполняет сыновний долг все равно, что делать прижигание не в том месте. Наказывать следует того, кто довел крестьян до такого состояния, и только в этом случае страна будет в безопасности. Таково мнение простого монаха.

– Осё прав в том, что за проблемы, возникающие в нашей провинции, ответственны сборщик подати и управляющий, – согласился господин Кёгоку. – Кроме того, в преступлении повинны старейшины. Чтобы в провинции не происходило подобных инцидентов, они должны научиться правильно управлять ею.

Старейшины и управляющий были очень недовольны этим неожиданным поворотом дела. Один из старейшин выступил наперед и сказал:

– Смиренно прошу разрешения задать вопрос. Осё сказал, что среди нас есть еще один преступник. Господин желает знать, кто это?

– Я знаю, о ком идет речь, – с горечью сказал господин Кёгоку.

– И все же, кто этот преступник? – снова спросил старейшина.

– Это не имеет значения, – ответил господин Кёгоку.

– И все-таки мне бы хотелось знать, кто это, чтобы впредь лучше выполнять свои обязанности, – настаивал слуга. Господину Кёгоку не куда было деваться.

– Да, я тоже повинен в этом, – сказал он.

– Почему же вы в таком случае обвиняете нас? – спросил старейшина.

– Довольно. Я был не прав. Дайте матери крестьянина достаточное жалованье, – сказал господин и, смущенный, удалился с собрания. Пожилая женщина получила пожизненное жалованье и жила счастливо до самой смерти.

Такуан никогда не заискивал перед людьми, облеченными властью или славой. Он всегда говорил то, что следовало сказать.