Конвент, который избирался при всеобщем энтузиазме, расходится всеми ненавидимый. Его терпят лишь потому, что он вот-вот уступит место Директории (Сийесу, кстати, предложили место одного из директоров, но он отказался). «Вот уйдет этот ненавистный Конвент, мы выберем совсем других людей, и все пойдет на лад…»

Но Конвент вовсе не собирался уступать власть. Времена, когда члены Собрания, в великодушном порыве, объявляли, что никто из них не будет переизбираться, что они сами себе запрещают переизбираться – давно прошли. Теперь, напротив, Конвент принимает «закон о двух третях»: вы, избиратели, свободны избрать кого угодно, но с непременным условием: не менее двух третей членов новых Собраний – Совета старейшин и Совета пятисот – должны быть избраны из числа бывших членов Конвента.

Париж ответил восстанием. Большая часть 48 «секций», на которые делится Париж, вооружилась и готова идти на Тюильри, национальная гвардия ненадежна, а ее начальник Мену едва скрывает свои симпатии к инсургентам. Словом, в зеркальном отражении повторяется ситуация восстания 1792 года.

Но есть одно отличие.

Три года назад король Людовик XVI с ужасом думал о предстоящем кровопролитии. Он страшился военного столкновения в Париже, не хотел, чтобы швейцарцы стреляли в народ, в его подданных; он уступил и погиб. Руководители Конвента не имели ни малейшего желания погибать, и им было все равно, во сколько жизней обойдется их победа. Мену был арестован, а на его место назначен член Конвента, пехотный офицер и бывший виконт Баррас, который уже командовал вооруженными силами Конвента в ночь с 9-го на 10 термидора. Но Баррасу нужен был кто-то, кто сможет командовать артиллерией. И он вспомнил отставного генерала, который периодически просил у него должности, – и назначил Бонапарта.

Это второй, после Тулона, звездный час Бонапарта. Его, как и Барраса, мало беспокоило число возможных жертв, он умело расставил пушки против восставших. Партия была выиграна, Конвент и его дело спасены. Через несколько дней, как сказано, он разошелся, но заменившая его Директория избиралась «по лекалам» Конвента. Сам же Бонапарт был вознагражден: через короткое время он был назначен командующим армией, сражавшейся в Италии.