Война началась с поражений.

Виноваты ли в этом жирондисты, легкомысленно навязавшие стране с полуразваленной армией «победоносную» войну? Или Лафайет, который в Америке научился полупартизанской войне, но никогда не командовал крупными соединениями? А может быть, министр иностранных дел Дюмурье, не сумевший предотвратить вступление в войну Пруссии? Все это сыграло какую-то роль. Впрочем, не стоит говорить «это понятно, это было неизбежно» – это не так, ведь потом Франция начала одерживать победы на всех фронтах, да какие! Но факт остается фактом: война началась крайне неудачно.

Как на это отреагирует народ? И как отреагирует Собрание?

Собрание приняло несколько очень решительных декретов, но я упомяну лишь два: устройство военного лагеря под Парижем и ссылка священников.

Два года назад Национальное собрание ввело новую организацию духовенства. В тот момент никто не собирался угнетать церковь или издеваться над ней, Собрание ставило вроде бы скромную задачу: навести порядок. И провело серию реформ. К примеру, Собрание постановило: епископства должны соответствовать департаментам. Значит, отныне во Франции будет не 135, а 93 епископа. При этом отменялись даже не 42 «лишних» епископства, а все 135, поскольку карта была перекроена (хотя, конечно, вовсе не запрещалось назначать на новые кафедры прежних епископов). Раньше епископы назначались королем – отныне священнослужители избираются народом. И наконец, все священнослужители должны принести присягу новой конституции.

В этих реформах ничто не противоречило церковным канонам. Ничто… кроме их духа. По достаточно мелкому вопросу (так оно и бывает в большинстве случаев) столкнулись две организации, претендующие на универсальность: старая – католическая церковь и новая – Учредительное собрание, намеренное перестроить мир по законам разума.

Церковь была в недоумении. Папа, после колебаний, отказался согласиться с такой конституцией. И французская церковь раскололась на «присягнувших» и «неприсягнувших» священников. Во время мира это еще куда ни шло. Но когда началась война, неудачи, патриотическая истерия – «неприсягнувших священников» стали рассматривать как агентов папы, Ватикана, вражеских держав…

Собрание декретировало ссылку всех неприсягнувших. Но король, с колебанием подписавший другие декреты (явно направленные против него лично), отказался подписывать декрет о ссылке людей, виновных лишь в том, что они следовали требованию своей совести.

Париж (который к тому времени уже далеко обогнал жирондистов в «левизне») возмутился. 20 июня парижане двинулись на Тюильри, пока что это мирная демонстрация, но она предвещала худшее. И жирондисты, левая сторона Собрания, внезапно видят, что оказались в том же положении, в котором недавно были фейяны. Те боялись войны, понимая, что в результате войны решительный перевес окажется либо на стороне левых – жирондистов, либо на стороне правых – монархистов; в том и другом случае их положение незавидно. Теперь уже жирондисты понимают, что результатом столкновения короля и народа будет победа той или другой стороны… и что они проиграют в обоих случаях.

Что же им делать?

3 июля жирондистский лидер Верньо выступает в Собрании с громоносной речью. Но прежде чем его цитировать, познакомимся с человеком.