Глава 30. Борьба

8 марта 1898 г. в Знаменском соборе г. Курска ночью прогремел страшный взрыв. Оказалось, что революционеры подложили бомбу с часовым механизмом под чудотворную Курскую Коренную икону Богоматери – одну из величайших российских святынь. Взрыв разметал всё вокруг, но внутренний кивот и сама икона остались совершенно невредимы! Чудом явилось также и то, что часовой механизм, заведённый на время всенощного бдения, когда в храме было бы множество народа, сработал с опозданием и никто из людей не пострадал. Злодеи хотели, уничтожив икону перед глазами верующих, тем самым посрамить и её и вообще Православную Веру Русского народа. Но вместо посрамления вышло прославление, и по этому случаю возник ещё один праздник в честь Курской иконы, вера в которую, как и во всё учение Церкви ещё более укрепилась в народе. Взрыв замышлялся не в Курске, а в С.-Петербурге. В замысле участвовали крупные революционеры и «пролетарский писатель» М. Горький. Бомба изготовлялась в Финляндии. А исполнение кощунства было поручено учащемуся Курского реального училища несовершеннолетнему Уфимцеву с группой его товарищей. Бывали в России случаи ограбления икон, когда с них снимали драгоценности и дорогие оклады, бывали и кражи церковных святынь с целью продажи. Но никогда раньше не было попытки уничтожения всероссийской святыни с целью кощунства! Такое случилось в истории впервые. И знаменовало собою начало войны против веры и Церкви в России, вместе с тем открывая подлинную сущность грядущих революций. Результаты этой войны видны в том же Курске. При коммунистическом режиме одна из улиц города получила имя Уфимцева, а при демократическом в 1993 г. возник его музей, освящённый одним из маститых протоиереев Московской патриархии. Освящены были также и театр, где ставятся развратные и иногда кощунственные пьесы, рестораны, торговые центры. Но не было получено разрешения на то, чтобы прославить других знаменитых курян, – назвать одну из улиц в честь Феодосия Печерского, установить памятник Серафиму Саровскому и даже – купцу И. Голикову – ведущему основателю Русской Америки... Курская Коренная икона – это икона «Знамения» Пресвятой Богородицы (её историю мы уже знаем). Поэтому совершенно не случайно, что взрыв с целью её уничтожения явился знамением всего последующего.

А последовал сразу же подъём революционного движения, рабочие волнения 1898 г., студенческие безпорядки 1899 г. В 1901 г. был убит министр просвещения Н.П. Боголепов, в 1902 г. – министр внутренних дел Д.С. Сипягин. Одновременно пошли покушения на менее значительных представителей власти. Множество революционных элементов (из разночинцев и студентов) оказалось в числе служащих земств и городских союзов. Всякая попытка губернаторов пресечь их деятельность оборачивалась тем, что земства во главе с дворянами начинали травить губернаторов в общественном мнении и в печати. На 50–60 революционных газет России приходилось не более 7–8 верноподданных. Получили немалое распространение идеи марксизма и анархизма. По-прежнему велико было влияние народничества, вылившегося в движение партии «социалистов-революционеров» (эсеров), старавшихся найти опору в крестьянстве и занимавшихся актами террора через свою «боевую организацию». В 1903 г. за границей возникает Союз Освобождения, скоро превратившийся в партию конституционных демократов («кадетов» – от начальных букв названия – к.д.). В народе их живо окрестили «демокрадами» и даже «конокрадами» (так что им потом пришлось переименовываться в партию «народной свободы»). Они поначалу возглавлялись молдавским помещиком Петрункевичем, но вскоре во главе их руководства стали масоны и евреи. Лидером кадетов сделался П. Милюков. Об образовании РСДРП в 1898 г. и её внутреннем разделении на «меньшевиков» и «большевиков» в 1903 г. мы уже говорили. Был упомянут и возникший в 1897 г. «Всеобщий еврейский рабочий союз в Литве и Польше», известный более под именем Бунда. На правах «автономной» организации он входит в социал-демократическое движение, где большинство руководства состоит тоже из евреев... Бунд стал не более чем боевой организацией для России «Всемiрного израильского союза», управляемого тайными вождями иудаизма. Россия занимала их особенным образом! Здесь позиции тайного «мiрового правительства» были ещё не так сильны, как в Англии или Америке, но всё же необычайно укрепились в начале века. Достаточно сказать, что подавляющее большинство издательств и газет России находилось в руках евреев (Гессен, Городецкий, Манасевич-Мануйлов, Винавер, Рубинштейн и многие другие). Большое влияние на экономику имели евреи-миллионеры (Гинсбург, Поляков, Бродский, Высоцкий и другие), связанные с банковским и промышленным капиталом Франции, Англии, Германии, США. Одним только Бундом в год его создания (не считая иных революционных организаций) в России было организовано 315 стачек, в которых участвовало в общем до 60 тысяч человек. В 1901–1902 г.г. Бунд напечатал в России 398150 листовок и прокламаций, организовал 172 стачки, 6 политических забастовок, 260 тайных митингов, 14 манифестаций в синагогах и театрах. Во всём этом участвовали десятки тысяч человек и не только евреев, но и русских. И с этого времени из года в год активность всех иудео-масонских организаций и партий неуклонно возрастала, пока не переросла в революцию 1905 г. Иной раз всё это пытались и пытаются объяснить якобы особенно безправным, притеснённым положением евреев в России. Мы уже много раз видели, что это не так. Но совершенно опровергается небылица о «бедном угнетённом еврействе» тем обстоятельством, что ведущую роль в революционных движениях XX в. евреи сыграли в таких странах как Австро-Венгрия, Румыния, Германия, где традиционно, с древности они не испытывали никаких ограничений и притеснений! «Всемiрный израильский союз» разъяснял российским бундовцам, что суть дела в том, чтобы «завоевать весь Мір», что руководителям еврейства «более всего ненавистны народы, преклоняющиеся перед Крестом», из которых «почти единственный теперь в Мірe оплот Креста» – это «богатая и сильная Россия», которую поэтому и нужно «разрушать, разрушать и разрушать». Мы помним слова К. Маркса о «грядущей мірoвой войне, которая должна стереть с лица земли не только реакционные классы и династии, но и целые реакционные народы». Его друг и соратник Ф. Энгельс пояснил, какой именно народ следует считать прежде всего «реакционным». Он сказал: «Ни одна революция в Европе и во всём мірe не может достигнуть окончательной победы, пока существует теперешнее русское государство».

Вот и разгадка того, на первый взгляд, нелепого и загадочного явления, что именно в пору наибольшего подъёма благосостояния всех слоев общества России, даже как раз по мере роста благосостояния, в ней нарастало и революционное движение и заговор против самодержавной власти, постоянно прикрывавшиеся словами о мнимой «нищете», мнимом «безправии» народа. Энгельс выражал в приведённых словах далеко не только своё личное мнение: это было объективным мнением всей мiровой антицеркви, давно действовавшей руками правительств крупнейших держав, находившихся так или иначе непременно под влиянием и контролем иудео-масонства. Вся эта нечисть ждала только удобного случая, чтобы расправиться с Россией. «Случай» представился, точней – в значительной мере был искусственно создан.

«Большая Азиатская программа» Государя Николая II, почти совсем не понятая российским обществом, была хорошо понята и на Западе, и на Востоке, в Японии. Конечно, выход могучей России к Тихому океану освоение его берегов и водных ресурсов, активная политика в Китае и Корее не могли не столкнуться в интересами Японии. Она совершала тогда большой скачок в своём промышленном развитии, очень быстро вбирая достижения европейской науки, техники, культуры. Государь понимал неизбежность противоречий с Японией, но не хотел войны с ней, справедливо полагая, что все противоречия могут быть решены дипломатическим путём. Япония тоже никогда не рискнула бы сама напасть на Россию, если бы её специально не подстрекнули Англия и США.

Американские еврейские банки Якова (Джекоба) Шиффа, Моргана, а также «Ферст Нэшнл Бэнк» и «Нэшнл Сити Бэнк» в конце 1903 г. ссудили Японии 30 миллионов долларов, чтобы она напала на Россию. 27 января 1904 г. без объявления войны японские корабли вероломно атаковали русскую эскадру в Порт-Артуре (на Ляодунском полуострове в Китае, где на правах аренды была создана сильная военно-морская база России). Началась война, которая, по замыслам её вдохновителей, должна была сопровождаться революцией в России. Военные действия развивались не в пользу русских. Внезапность нападения давала Японии многие преимущества. Если все военные силы России на Дальнем Востоке не превышали и 100 тысяч человек, то Япония подтянула туда армию в 300 тысяч. Численное и некоторое техническое превосходство Японии позволили ей одержать ряд крупных побед над русскими войсками. Пала после героической длительной осады крепость Порт-Артур. В Маньчжурии под Ляояном, Мукденом, в иных сражениях русские также потерпели поражение, отступили. В морских баталиях русские не раз били японцев. Но и сами терпели от них. Известен безпримерный подвиг крейсера «Варяг», вступившего в неравный бой с целой японской эскадрой. Сами японцы настолько оценили героизм моряков, что в Японии у них до сих пор существует музей крейсера «Варяг» (какого нет в России!). В 1905 г. в Цусимском (Корейском) проливе была почти полностью уничтожена 2-я Российская эскадра адмирала Рождественского, шедшая из Финского залива через все моря-океаны к месту своей гибели. Но в этом случае особенно не обошлось без помощи враждебных России неяпонских сил... В то время, как «эскадра Рождественского весь свой гигантский путь совершала точно в фонаре, светившем на весь мір», то о движении японских морских сил против неё «не знали даже в портах Китая»,– писала газета «Новое время». Японской разведке активно помогали евреи. Некоторые из них действовали в качестве шпионов в русской армии, другие пытались деморализовать её, о чем свидетельствовал главнокомандующий армией на Дальнем Востоке генерал Куропатким. Известный журналист М.О. Меньшиков в том же «Новом времени» в 1906 г. писал: «Последняя страшная война...оборудована при живейшем участии евреев. Чтобы столкнуть Японию с Россией, нужно было устроить для Японии не только военные займы, но и горячее сочувствие в Америке и в Англии. Сочувствие это, как теперь безспорно установлено, было раздуто искусственно американской печатью, которая почти вся в еврейских руках. В течение целого ряда лет армия жидовских писак клеветала на Россию, лила невероятно грязные помои, возбуждала к ненависти и презрению ко всему русскому. В результате общественное мнение не одной Америки было сбито с толку. Громадный читающий мір был жалко обманут...» В разгар войны парижская газета «Пресс» отметила: «Япония не одна ведёт войну с Россией, у неё есть могущественный союзник – еврейство». В точности исполнилось одно из положений «Протоколов сионских мудрецов» – о японских пушках...

В Российском обществе давно уже звучали предупреждения о еврейской опасности. Ещё в марте 1877 г. в «Дневнике писателя» Ф.М.Достоевский рассуждал о мiровом еврействе как «государстве в государстве» таким образом: «Признаки (этого «государства»): отчуждённость и отчудимость на степени религиозного догмата, неслиянность, вера в то, что существует в мірe лишь одна народная личность – еврей, а другие хоть и есть, всё равно надо считать, что как бы их не существовало.... Знай, что ты...один у Бога, остальных истреби, или в рабов обрати или эксплуатируй. Верь в победу над всем мiром, верь что всё покорится тебе...». Вот суть идеи этого «государства в государстве», а затем, конечно, суть внутренние, а, может быть, и таинственные законы, ограждающие эту идею»... «движущую и влекущую нечто такое мірoeoe и глубокое, о чём, может быть, человечество не в силах произнести своего последнего слова». В этих суждениях – то же самое, что и в «Сионских протоколах» Гинцберга (Хама). В 1900-х годах были уже известны не только они, но другие тайные документы иудаизма (к примеру, Копен-Альбанселли). С.А. Нилус в конце 1904 г. послал текст «Протоколов» (со своим призывом что-то сделать, чтобы предотвратить еврейскую угрозу) Великому Князю Сергею Александровичу, дяде Николая II, генерал-губернатору Москвы. Сергей Александрович велел передать Нилусу всего два слова: «Уже поздно». В 1905 г. книга Нилуса «Великое в малом» с «Сионскими протоколами» вышла всё же в свет. Но российская общественность вслед за еврейской с возмущением отвергла их как «подделку». Ослеплённая самолюбием и тщеславием русская общественность не могла допустить и мысли о том, что она является только орудием, пешкой в руках мощных мiровых организаций, что ею, её настроениями и идеями управляют!.. Независимо от Нилуса почти то же, что и он, писали в те годы А.С. Шмаков, П.Ф. Булацель, некоторые другие. Но и им не верили. Легче было верить «своим» кумирам, вроде графа Льва Толстого, часто выступавшего против правительства и к тому времени уже окружённого ореолом как бы даже страдальца «за правду»... Дело в том, что в 1901 г. вышел роман Толстого «Воскресение». В русском тексте особенно кощунственные места против Православной Веры и Церкви были опущены, но во французском переводе сохранились и стали известны в России. Толстой и раньше публично отрицал Церковь, её таинства, проповедуя некую рационалистическую смесь из древних ересей со своими блудомыслиями. То, что не понятно внешнему человеческому рассудку в области религии, того и не нужно... Отсюда, таинства Церкви, в том числе Святое Причащение, Толстой не только не признавал, но и кощунственно хулил. Он создавал нечто вроде своей особой «церкви» – толстовских общин. За это Синод в 1901 г. 22 февраля отлучит его от Церкви впредь до покаяния, поступив совершенно правильно. В русских храмах еретику пропели «анафему», с чем вполне согласился и Государь. В «обществе» это вызвало бурю возмущения. Когда в 1910 г. Толстой, так и не покаявшись, скончался, Николай II на докладе по этому поводу написал своей рукой: «Душевно сожалею о кончине великого писателя, воплотившего, во времена расцвета своего дарования, в творениях своих родные образы одной из славнейших годин русской жизни (имеется в виду «Война и мір» – прот. Л.) Господь Бог да будет ему Милостивым Судией». У Государя не было ненависти к тому, кто, пожалуй, более многих других расшатывал его власть! Недаром Ленин, издеваясь над религиозными исканиями Толстого, в то же время назвал его «зеркалом русской революции». А «зеркало» было не только кривым, но и совершенно тёмным, не отражавшим того, что на самом деле происходило.

Происходило же следующее. В начале 1904 г. в Париже в революционном центре российской эмиграции состоялось соглашение между «революционными и оппозиционными организациями Российского государства», постановившее общими усилиями начать в России революцию, запланированную также и в то же самое время (в Мальмезоне) и масонским Конвентом... В парижском соглашении приняли участие князь П. Долгоруков, профессор истории (и масон французского послушания) П. Милюков, марксист П. Струве, эсер Чернов, евреи Натансон и Азеф (известный провокатор, работавший на два лагеря – на полицию (ради денег) и на революцию (из симпатии).

23 июня 1904 г. произошло ещё одно духовно страшное событие. Вор Пётр Чайкин украл из Богородицкого монастыря в Казани великую святыню – подлинник чудотворной Казанской иконы Богоматери. Она преимущественно прославлялась как «Заступница усердная рода христианского». Пропажа означала отъятие заступничества Царицы Небесной от России. Перед смертью в начале 1917 г. Чайкин в тюрьме, будучи уже полностью одурманен большевиками, сказал, что сжёг икону с целью кощунства. Но есть основания думать, что он открыл место её хранения большевикам, и икона цела, но где-то за границей. После этого от Японии, воюющей с Россией, российские революционеры получили 1 миллион франков на вооружение народа. Крупные суммы поступили также от ряда западных банков и организаций. Кроме того, по данным «Лондонской еврейской хроники» на революцию в России было собрано пожертвований от евреев французских и австрийских – 370 тысяч фунтов стерлингов, американских – 240 тысяч, английских – 149 тысяч 341 фунт, германских – 115 тысяч фунтов стерлингов: в общей сложности в пересчете на рубли по тогдашнему курсу – 8 миллионов 743 тысячи 410 рублей. В порты Балтики и Чёрного моря отправились корабли с оружием для русской революции. С начала 1905 г. по 1906 г. «кривая» потребления водки в России подскочила на никогда ранее не отмечавшуюся высоту! Рабочие столиц и промышленных центров «вдруг» стали пить в 10-20 раз больше, чем обычно (на какие, казалось бы, денежки?!). Так-то вот и началась «русская» революция 1905 г.! Рабочие отряды её состояли, действительно, в основном из русских, исполнители-террористы также часто бывали русскими, а руководители всех без исключения революционных организаций – сплошь евреи! Так, в Нижнем Новгороде руководит смутой еврейка Генкина («Мария Петровна»), в Харькове – Левинсон, Танхель, Тальхенсон, Рахиль Марголина, в Великом Устюге – евреи Беспрозванный и Лебединский: в Москве во главе декабрьского 1905 г. вооружённого восстания – Мовша Струнский. С.-Петербургской группой «максималистов эсеров» руководит Фейга Элькина. В С.-Петербургском «Совете рабочих депутатов», возникшем 13 октября 1905 г. главенствуют Л. Троцкий (Бронштейн), Бревер, Эдилькен, Гольдберг, Фейт, Брулер и т.д. Всё это вне черты оседлости». А в черте и подавно! В Одессе – Иуда Гроссман, в Вильне – Хаим «Лондонский», в Белостоке – Коганович («Зайдель»), то же самое в Киеве, Риге, Либаве, Митаве, Бердичеве, Екатеринославле, Николаеве, Херсоне, Симферополе, Ростове на Дону и в иных городах. Во главе партии РСДРП меньшевиков – Юлий Мартов (Цедербаум) и весь ЦК – евреи, во главе «большевиков» – полуеврей (по матери, урождённой Бланк) Ульянов (Ленин) и 98 % ЦК – евреи. Только один Бунд за 10 месяцев 1905 г. распространил в России 2 миллиона подрывных листовок, 246 тысяч экземпляров еженедельного журнала (8 номеров), 480 тысяч прокламаций, устроил 5 новых типографий (в добавление к уже бывшим), получил из-за границы 266 пудов революционной литературы. Как уже упоминалось, РСДРП (большевики и меньшевики) получили в Лондоне в 1905 г. от американского фабриканта Джозефа (Иосифа) Фелса, члена «Фабианского общества», такие суммы денег, которые считались достаточными, чтобы вести революцию.

В ноябре 1905 г. некий Яков де Хаас в лондонском сионистском журнале «Маккавей» в статье «Еврейская революция» так прямо и писал: «Революция в России – еврейская революция, ибо это есть поворотный пункт в еврейской истории. Положение это вытекает из того обстоятельства, что Россия является отечеством приблизительно половины общего числа евреев, населяющих мiр...». Удивительное сведение! Оно, с одной стороны, показывает, как «плохо» жилось евреям в России, а, с другой, – действительно во многом объясняет, почему именно в России случилось всё то, что случилось... Хаас далее писал: «...Свержение деспотического правительства должно оказать огромное влияние на судьбы миллионов евреев (как в России, так и за рубежом). Кроме того, революция в России – еврейская революция ещё и потому, что евреи являются самыми активными революционерами в царской Империи». Почти то же самое писал и еврей Алмазов в книге «Наша революция» и очень многие другие его соплеменники. К сожалению, приходится сделать некоторую поправку к этому хвастовству, указав, что евреям не удалось бы ничего без поддержки русской «образованной» общественности, без одураченных русских рабочих и крестьян и «если бы очень высокопоставленные чиновники не играли в руку революции», как писал тогда П.Ф. Булацель.

Революция, как известно, началась с «кровавого воскресенья» 9 января 1905 г. История его такова. Сперва в 1902 г. в Москве, а затем в 1903 г. и в Петербурге были основаны очень многочисленные союзы фабрично-заводских рабочих, получившие название «зубатовских». С.В. Зубатов – одно время начальник Московского Охранного отделения, очень правильно заметил, что движение рабочих за улучшение своего материального и социального положения, в сущности, совпадает с заботами правительства о том же самом, что на этой основе можно объединить усилия правительства и рабочих, высвободив их тем самым из-под влияния революционной социал-демократии. Зубатова тогда не понял почти никто, кроме Великого Князя Сергея Александровича. С его помощью, постоянно преодолевая сильнейшее сопротивление революционеров и царских чиновников, Зубатов всё же сумел организовать верное Царю сильное рабочее движение, и не только в столицах, но и в западных губерниях, и не только русское, но и еврейское, в противовес Бунду. В Петербурге «зубатовские» организации рабочих возглавил священник о. Георгий Гапон. Человек крайне тщеславный и потому нестойкий как в вере, так и в политике, он попал под влияние социал-демократов, в частности еврея-социалиста Рутенберга, заразился идеями революции и согласился на страшную провокацию, которую продумала явно не русская голова! Верящим «батюшке» рабочим он внушал, что они должны попросить лично у Царя заступиться за свои материальные нужды ради блага Царя и народа, а рабочим, уже «посвященным», – что выступление их ничего не подозревающих товарищей нужно использовать в интересах революции. В начале января 1905 г. были организованы массовые забастовки, в том числе на Путиловском заводе, с требованиями экономическими, заведомо невыполнимыми в тех условиях, то есть – провокационными. Бастующих поддержали почти все предприятия Петербурга, даже типографии, так что после 7-го января не выходили газеты. В такой обстановке О. Георгий Гапон неожиданно бросил идею похода рабочих к Зимнему дворцу. Была составлена знаменитая «петиция», которая начиналась всем рабочим попятными словами об их тяжёлом положении. Но постепенно дух и смысл изменялся: «Нас толкают всё дальше в омут нищеты, безправия и невежества... Мы немногого просим... Разве можно жить при таких законах? Не лучше ли умереть нам всем, трудящимся? Пусть живут и наслаждаются капиталисты и чиновники...» А после этой демагогии следовали такие требования Царю: «Немедленно повели созвать представителей земли русской. Повели... выборы в Учредительное собрание (?!)... Это самая главная просьба, в ней и на ней зиждется всё, это главный и единственный пластырь для наших ран». Значит, отнюдь не в «нищете, безправии, невежестве» дело, а в отказе Царя от власти! Рабочие в большинстве и не думали требовать такого, они просто не знали, что такое «Учредительное собрание», а большинство не знало и текста петиции, веря на слово, что там – всё угодное Царю и рабочим. Далее в петиции шли требования политической амнистии, отмены всех косвенных налогов, министерства, «ответственного перед народом» – всего 13 пунктов. «Повели и поклянись (!!) исполнить их»,– говорилось в петиции Царю (!) якобы от имени рабочих. – А не повелишь, не отзовёшься на нашу просьбу – мы умрём здесь на этой площади перед твоим дворцом». Такому злостно провокационному содержанию петиции, рассчитанной именно на то, чтобы Царь её ни в коем случае не принял, соответствовали и методы Гапона, и помогавших ему социал-демократов. На заводах, где преобладали лояльные отношения к царской власти, Гапон говорил, что всё будет хорошо. Царь примет петицию. А на заводах с преобладанием революционных настроений «батюшка-социалист» говорил прямо, что, если Царь её не примет, – нет у нас Царя!» И толпа ему вторила. С той же провокационной целью социалисты в последний момент вручили верноподданным рабочим несколько икон, и портретов Государя. Царь в это время находился в Царском Селе. Из столицы его успокаивал градоначальник Фуллон, действительно веривший, что Гапон как-нибудь «уладит всё дело!». Тем не менее вечером 8-го были расклеены по городу предупреждения властей о том, что любые манифестации запрещаются. Но объявлений было мало, типографии не действовали и рабочие в основной массе даже не знали, что шествие запрещено! Зато знали все провокаторы и их западные «братья». Парижская «Юманитэ» с восторгом писала 8 января, что завтра русские рабочие подадут Царю такие требования, перед какими «бледнеют» требования «либеральных земств». Некоторые российские интеллигенты, почуяв неладное, попытались уговорить С.Ю. Витте предотвратить кровопролитие. Витте ответил двусмысленно («умыл руки»). У власти (в целом) выбора не было. Принять революционную, точней провокационную, петицию было невозможно, отговаривать рабочих – поздно. Оставалось одно, – не дать толпам соединиться и захватить центр города, т.к. МВД было ясно, что толпу, не обнаружившую Царя, непременно подстрекнут на массовые безчинства и разбой. Для этого были вызваны войска, ибо полиция в России тогда была приспособлена лишь к задержанию отдельных злоумышленников, но не к борьбе с массовыми безпорядками. 9-го утром толпы рабочих (в общей сложности до 300 тысяч человек!) с разных концов Петербурга двинулись к центру. Гапон шёл во главе толпы, направлявшейся от Нарвской заставы. У Обводного канала они натолкнулись на армейские цепи. Гапон явно не ожидал, что власть проявит твёрдость. Стали призывать солдат пропустить шествие. Последовал предупреждающий залп холостыми. Толпа дрогнула, но затем угрожающе пошла на солдат. Тогда был дан настоящий залп и прямо в толпу... Подобное же произошло в других местах столицы. Казаки и солдаты быстро разогнали всех. Было убито около 130 человек и ранено несколько сотен (революционеры потом многократно завысили эти цифры!). Пресса (а мы помним, у кого она была в руках) моментально на всю Россию и на весь мір разнесла весть о «неслыханном злодеянии Царского режима». Гапон бежал за границу. Там он начал понимать, кто на самом деле и для чего управляет «русской» революцией, и это стало приводить его в большое смущение, хотя поначалу он продолжал писать в Россию гнусные воззвания против «зверя-царя». Вернувшись впоследствии тайно, он был зверски убит Рутенбергом и его подручными (слишком много узнал!..). Общественность была крайне возбуждена событиями. Революционеры разных толков начали террор. 4 февраля был убит бомбой эсера Каляева генерал-губернатор Москвы Великий Князь Сергей Александрович. Его вдова, сестра Императрицы, княгиня Елизавета Фёдоровна посвятила себя иноческой жизни, устроила Марфо-Мариинскую обитель в Москве с целью медицинской помощи и благотворительности неимущим. Между прочим, она навещала Каляева в тюрьме, старалась склонить его к покаянию, чтобы избавить от казни, дарила Евангелие. Но убийца Каляев предпочёл быть казнённым, не раскаиваясь, то есть стать и самоубийцей. Убийства министров, губернаторов, полицейских и всех, кто осмеливался быть на стороне власти, следовали одно за другим. Почти все винили Государя – лично. Дворянское собрание С.-Петербурга лишь не очень значительным большинством голосов приняло «адрес» в поддержку своего Царя после событий 9 января (219 против 147). Некоторые приближённые в испуге советовали Государю отмежеваться от происшедшего, заявив, что войска стреляли без его ведома. Но Государь, очень глубоко переживавший «кровавое воскресенье», что явствует из его дневника, и не подумал прятаться за спину кого-либо, приняв всю ответственность на себя! По его поручению Д.Ф. Трепов, назначенный вместо Фуллона, 19 января привёз в Царское Село делегацию рабочих с разных заводов Петербурга. Государь прямо укорил их за то, что они «дали себя вовлечь в заблуждение и обман изменниками и врагами нашей родины», и сказал: «Стачки и мятежные сборища только возбуждают толпу к таким безпорядкам, которые всегда заставляли и будут заставлять власти прибегать к военной силе, а это неизбежно вызывает и невинные жертвы». Тем самым Государь Николай II недвусмысленно дал понять, что если бы он был в Петербурге 9 января, то, возможно, сам бы и приказал войскам стрелять! Он простил рабочих, велел учредить комиссию для выяснения их действительных нужд и выдать 50 тысяч рублей пособия семьям пострадавших. Комиссия натолкнулась на то, что рабочие Петербурга собственно экономических и социальных требований не имеют, но их представители – социалисты выдвигают только политические требования. Работа комиссии кончилась ничем.

А революционное движение нарастало. Крупные волнения произошли в Лодзи, в Одессе, восстали по наущению революционеров матросы броненосца «Князь Потёмкин Таврический». К ним примкнул экипаж броненосца «Георгий Победоносец», но он вскоре одумался и вернулся в Одессу. Потёмкинцы уплыли в Румынию, после чего разошлись кто куда, а корабль был возвращён России. Японцы хвастались всюду, что на их деньги в России происходит революция (что было верно лишь отчасти). Смуту уже невозможно было успокоить даже выполнением одного из главных требований бунтовщиков – создания органа «народного представительства». Поначалу ещё в 1904 г. многие говорили о «Земском Соборе», затем, после Гапоновской петиции, об «Учредительном Собрании» и, наконец, весной 1905 г. определилось название такого органа – Дума (Государственная Дума). Новый министр внутренних дел А.Г. Булыгин предложил проект, согласно которому подавляющее большинство депутатов Думы должны были составлять крестьяне, а для городских жителей устанавливался столь высокий имущественный ценз, что интеллигенция, рабочие (а значит и революционные элементы) практически почти не могли попасть в неё. Она должна была носить совещательный характер. Это, в общем и целом, соответствовало желанию Государя Николая II. В июне 1905 г. он говорил делегации земцев: «Пусть установится, как было встарь, единение между Царём и всею Русью, общение между Мною и земскими людьми, которое ляжет в основу порядка, отвечающего самобытным русским началам». Однако вскоре стало выясняться, что голос земцев – это не голос Земли, а – либерально-демократических и даже революционных партий! Что же до Земли, народа, то, в основной массе, «народ безмолвствует». В какой-то мере сказались 200 лет почти абсолютистского, то есть не Самодержавного устройства власти, когда народ был полностью отрешён от всего, что делается «наверху», и 100 лет крепостного права ... «Булыгинская Дума», разумеется, никаких партийцев не устроила. Общественность требовала большего. Тогда Государь вынужден был ради преодоления Смуты пойти на то, чтобы создать не совещательный только, но законодательный выборный орган, а также даровать ряд свобод, которых особенно громко требовала общественность. Как мы скоро увидим, такое намерение Царя не было его «отступлением» перед революцией, он отнюдь её не испугался, не безпокоился ни за свою жизнь, ни за свою личную власть (и её «престиж»), сохраняя совершенное самообладание, никогда не останавливаясь перед употреблением силы против бунтовщиков. Он переживал всей душой только за Россию, за её народ, и по поводу невинных жертв.

Так и возник знаменитый манифест 17 октября 1905 г.

Он объявлял: 1) «неприкосновенность личности, свободу совести, слова, собраний и союзов», 2) новый порядок выборов в Государственную Думу, чтобы «привлечь в неё те классы населения, которые ныне совсем лишены избирательных прав» и 3) правило, чтобы законы получали силу только с одобрения Думы и чтобы депутаты имели возможность действительного надзора за действиями поставленных Царём властей.

Когда некоторое время спустя Витте стал хвалить Государя сладкими словами за «народное представительство», в котором Царь найдет опору, Николай II прервал его: «Не говорите мне этого, Сергей Юльевич: я отлично понинимаю, что создаю себе не помощника, а врага, но утешаю себя мыслью, что мне удастся воспитать государственную силу которая окажется полезной для того, чтобы в будущем обезпечить России путь спокойного развития, без резкого нарушения тех устоев, на которых она жила столько времени». При новых порядках сохранялся старый Государственный Совет из высших сановников, назначенных Царём, как бы «верхняя палата». Однако всё, вместе с Думой, не было парламентом, так как Государь и не собирался отказываться от самодержавной власти, о чём тогда же и заявил публично на приёме одной монархической организации: «Реформы мною возвещённые 17 октября будут осуществлены неизменно, и свободы, которые мною даны одинаково всему населению, неотъемлемы; Самодержавие же моё останется таким, как оно было встарь». Это было принципиальным программным заявлением. 29 апреля 1906 г. Государь открывал Первую Думу. Перед торжественным актом, для коего все депутаты приглашались в Зимний дворец, Царь долго молился у гробницы своего отца в Петропавловской крепости. Все эти дела очень дорого ему обходились, важнейшие решения принимались после мучительных раздумий и только после сугубых усердных молитв! Государь в этих случаях делал лишь то, на что чувствовал Божие благоволение. Так, после раздумий и молитв, совершенно правильно было им отменено явно неверное слово «неограниченная» (в определении Российской монархии), в течение 109 лет находившееся в Основных законах России, но сохранено слово «Самодержавная»! Депутатам 1-й Думы, «избранникам народа», как общественность их называла, Царь решил оказать своё особое расположение и показать им российскую царскую власть во всей её красоте! В Зимнем был устроен торжественный выход Царя, придворных, сановников к депутатам . Сановники внесли регалии власти – скипетр, державу, корону, государственный меч, знамя. Государь вышел в парадном мундире Преображенского полка к трону, на котором покоилась горностаевая мантия. Царица и вдовствующая Государыня Мария Фёдоровна вышли в белых сарафанах и жемчужных кокошниках. В парадных одеяниях были все Великие Князья, военная свита, придворные. Замыкавшие шествие фрейлины – в древнерусских платьях. Государь возсел на трон и погрузился в раздумье. С полминуты он молчал. Воцарилась напряжённая полная тишина. Затем Царь неспешно поднялся и громко, внятно и спокойно стал читать свою историческую речь. Он выразил веру в то, что перед ним – «лучшие люди», выбранные его подданными, что они «отдадут все силы на самоотверженное служение отечеству для выяснения нужд крестьянства, просвещения народа и развитие его благосостояния, помятуя, что для духовного (!) величия и благоденствия государства необходима не одна свобода, – необходим порядок на основе права». «Приступите с благоговением к работе, на которую я вас призвал и оправдайте достойно доверие Царя и народа. Бог в помощь мне и вам»,– закончил Царь. Речь произвела сильное впечатление и тронула сердца даже «левых». Но... ненадолго. Скоро обнаружилось, что вместо благоговейной созидательной работы на благо Отечества Дума начинает заниматься революционной пропагандой. «Званые не были достойны». Своим самодержавным повелением в июле 1906 г. Государь разогнал 1-ю Думу. 164 её члена угодили на три месяца в тюрьму. Затем так же в 1907 г. Государь распустил 2-ю Думу. Затем изменил избирательный закон (3 июня 1907 г.), так что 3-я Дума в некоторых отношениях приближалась к составу древних Земских Соборов и она более других Дум отличалась конструктивностью работы. Но и в ней, и в 4-й, с 1912г., Думе шла яростная борьба партий. Больше думских «избранников народа» на торжественные приёмы в Зимний Царь уже никогда не приглашал.

С манифеста 17 октября 1905 г. начался особый, отличавшийся интересными чертами период Смуты. Прежде всего, теперь Смута пошла в обстановке мира, без поддержки со стороны Японии. Мир с ней был заключён в августе 1905 г. на исключительно достойных и выгодных более для России, чем для Японии условиях, несмотря на внешне видимые военные поражения России! Произошло это так. После «пирровой победы» в Маньчжурии японские войска не достигли главного – им не удалось уничтожить Русскую армию. Потерявшая очень много (вместе с пленными до 89 тысяч человек против 67 тысяч потерь японцев) Российская армия отступила, сомкнулась и приготовилась к дальнейшим действиям. С обеих сторон друг против друга стояли около 600 тысяч человек (самое большое количество в мiровой истории войн!). Но к русским по уже достроенной Сибирской магистрали прибывали по 14 и более эшелонов в сутки с новыми подкреплениями и припасами, а Япония уже не могла угнаться за такой интенсивностью! Победившая армия Японии не решалась пойти в наступление и не двигалась с места пять с половиной месяцев! Россия только начинала по-настоящему воевать, в то время, как Япония уже выдохлась, исчерпав все преимущества внезапности своего нападения и некоторого технического и численного превосходства. Экономика Японии тоже была «на пределе», тогда как Российское народное хозяйство почти не почувствовало войны. Если в России в связи с войной налоги увеличились только на 5 %, то в Японии – на 85! Мир стал нужен обеим сторонам – Японии, чтобы избежать поражения, России – чтобы справиться со Смутой.

За миротворческую миссию взялась теперь Америка, прекрасно понявшая, что Россия непременно победит, и что, во многом благодаря Царю, Россия революцию выдержит, не рухнет. Потом иудео-масонские вожди извлекут из этого опыта очень ценные уроки. «Спасая» теперь Японию, США в то же время и предавали её, уговаривая пойти на компромиссы с Россией, т.к. вовсе не хотели опасного для себя усиления Японии! Уговаривал Президент Т. Рузвельт в том же духе и Россию. Но Государь Николай II, хотя и не прочь был заключить мир, однако же – не любой ценой! Зная это, министр иностранных дел Витте повёл свою «хитрую игру» и в Берлине просил своего друга-банкира еврея Мендельсона переговорить с Вильгельмом II, чтобы тот оказал влияние на Николая II, склонив его к большей уступчивости японским требованиям. На 27 июля была назначена мирная конференция в Портсмуте (в США). Япония требовала огромной контрибуции, всего Сахалина (т.к. он весь ею был захвачен), выдачи русских военных судов, укрывшихся в нейтральных странах, ограничения военного флота России на Тихом океане, отдачи всей южной ветки КВЖД и т.д. Витте был готов почти на все эти условия. Государь продолжал принимать все меры для дальнейшего ведения войны и одно за другим отклонял условия Японии. На конференции всё же договорились, что из Маньчжурии уйдут и русские и японские войска, что в Корее будет преобладать японское влияние, с сохранением прав императора Кореи, что Япония получит только часть ветки Харбин – Порт-Артур, японцам также давалось право ловить рыбу у российских берегов. Но по важнейшим пунктам согласия не было. Конференция зашла в тупик. Рузвельт, Витте, Вильгельм II оказали сильное давление на Государя. Подумав, он телеграфировал Витте такие условия России: никакой контрибуции, Япония безвозмездно отдаёт России Северный Сахалин, оставляя себе только Южный и без права строить там военные укрепления, гарантирует свободу плавания по проливу Лаперуза, никаких ограничений военному флоту России, Россия соглашается заплатить за... содержание своих пленных. Царь был почти уверен, что Япония не примет таких условий. Совершенно уверен был в этом Витте, американцы, другие наблюдавшие стороны. Но когда, 16 августа 1905 г. русская делегация, вынужденная повиноваться Государю, огласила эти условия, японский глава делегации Комура встал и заявил, что Япония приемлет их в целях восстановления мира!.. Это было полной неожиданностью для всех (прежде всего для Витте, который потом себе приписал успех конференции) и особенно – для общественности Японии. Она подобно русской, не знала подлинного положения дел. Портсмутский мир вызвал в стране-победительнице бурю возмущения, по Японии прокатилась волна демонстраций и иных протестов, в Токио разгневанные патриоты разгромили редакцию официальной газеты «Кокумин»...

Революционные выступления в России после окончания войны не кончились, но даже начали возрастать, т.к. вдохновлялись и оплачивались не только Японией. Но всё чаще революционеры стали натыкаться на стихийное противодействие Русского народа. В июле в Нижнем Новгороде портовые рабочие (!) разгромили революционную демонстрацию (1 убитый, 30-40 раненых). В Балашове толпа народа осадила здание, где собрались земцы и интеллигенция, и только личное вмешательство П.А. Столыпина спасло заседавших. По мере того, как ширилась в октябре всеобщая политическая стачка, росло и сопротивление ей. В Москве крепко побили студентов. После демонстрации с красными знамёнами в Томске 20 октября собравшаяся толпа начала преследовать демонстрантов. Те заперлись в здании театра и стали стрелять, тогда их всех (200 человек) сожгли вместе с театром! Зловещее разделение произошло даже в церковной иерархии. Так, митрополит С.-Петербургский Антоний (Вадковский) держался либеральных позиций, а митрополит Московский Владимир (Богоявленский), причисленный к лику святых в 1981 г., особым воззванием 16 октября 1905 г. призвал Русский народ к борьбе со смутой, что вскоре было осуждено Синодом (!). Воззвание подействовало: в Москве начали работу многие предприятия, начались антиреволюционные выступления под национальными флагами. 18 октября в Москве на революционную демонстрацию напала толпа нереволюционных рабочих, и мастеровой Михалин хватил ломом по голове нёсшего красный флаг некоего Н. Баумана. 20 октября его хоронила 100-тысячная демонстрация с пением Марсельезы и красными полотнищами... Столкновения «красных» с «чёрными сотнями», как стали называть антиреволюционных демонстрантов, происходили в Ярославле, Туле, Казани, Саратове, Ростове на Дону, Симферополе, Полтаве, Кишинёве, других городах.

Многие государственные деятели растерялись. С.Ю. Витте оказался «совершенным хамелеоном», как отозвался о нём Государь. Он заигрывал с революцией, лебезил перед рабочими, выступал с либеральнейшей программой, а когда потом революция пошла на спад, он, по словам Государя, готов был «всех расстреливать и вешать». «Пока я жив, я не поручу этому человеку и малейшего дела»,– сказал о Витте Царь, отправив его в 1906 г. навсегда в отставку. Мало кто решался действовать в такой обстановке. Да и как надлежало действовать?

Это был теперь самый важный вопрос. На него ответил правильно только один Государь. «Революционные проявления дольше не могут быть терпимы. – сказал он, – Вместе с тем не должны дозволяться самоуправные действия толпы».

Манифестом 17 октября Царь дал возможность всей российской общественности принять участие в созидательной государственной работе. Однако революционеры, и прежде всего – еврейские активисты попытались использовать дарованные свободы в совершенно иных целях. Они поняли очень хорошо, что манифест – это начало конца революции. И перед ними стал вопрос, как, какими средствами теперь, по окончании Русско-японской войны и после манифеста, который наверняка будет одобрен всей международной общественностью, – как теперь продолжать свою «еврейскую революцию», и получать поддержку международной общественности? И тогда они решились на страшное злодеяние против собственного еврейского народа. Вот как это происходило. В Белостоке из дома известного еврея бросили бомбу в православный крестный ход и затем стали стрелять в него из револьверов (4 убитых, много раненых). Ответ – еврейский погром, а евреи-террористы благополучно скрываются. В Киеве 18 октября толпа евреев захватывает здание городской Думы, срывает национальные флаги, глумится над портретами Царя. Один из евреев вырезает на портрете голову, вставляет свою и кричит публике: «Теперь я Государь». Другие заявляют обалдевшим от неожиданности киевлянам: «Скоро ваш Софийский собор станет нашей синагогой», «Мы вам дали Бога, мы вам дадим и Царя». Киевляне, придя в себя, устремляются в еврейские кварталы и начинается погром в сущности неповинных евреев, тогда как еврейские провокаторы уже скрылись. В те же дни в Екатеринославле еврейские активисты устраивают демонстративные сборы «на гроб самодержавию» и пускают по улице собак с нательными крестиками... В ответ – еврейский погром, а виновных опять не нашли и судили «погромщиков»! 31 октября в Одессе толпа евреев, уничтожая государственные эмблемы, также захватила Думу и провозгласила «Дунайско-Черноморскую республику» во главе с евреем Пергаментом. Предлагалось «очистить» земли Дона и Кубани от казаков и передать еврейским поселенцам. При этом еврейскими организациями было вооружено от 4-х до 5-ти тысяч боевиков, и в столкновении с войсками пролито немало крови. Всё это описал корреспондент лондонской «Тайме», бывший очевидцем событий, в статье «Режим террора»(имеется в виду еврейский террор). Тогда в Лондоне выступил в печати главный раввин испанских общин Гастер, который всё это отрицал («Ни один еврей не оскорбил Величество» Царя) и утверждал, что царскими войсками и полицией (ни с того ни с сего!) убито 4 тысячи ни в чём не повинных евреев! Корреспондент «Таймс» из Одессы опроверг эти выдумки: никаких тысяч убитых евреев вообще не было. За дни одесских безпорядков похоронили только 293 евреев, из которых многие умерли естественной смертью. Англичанин указал также, что провокация была устроена «центральной еврейской организацией, находящейся в Швейцарии и пославшей своих эмиссаров из Польши в Одессу», рассказал со слов Л.Я. Рабиновича, как происходила раздача оружия. Но такие свидетельства иностранных объективных наблюдателей были крайне редкими! Зато вся мiровая печать заполнялась описанием ужасов еврейских погромов, прокатившихся особенно сильной волной с 18 по 21 октября в городах Орле, Курске, Симферополе, Ростове на Дону, Рязани, Великих Луках, Ива-ново-Вознесенске, Калуге, Казани, Новгороде, Смоленске, Туле, Уфе, Томске, Варшаве, многих других и во всех городах «черты оседлости». Конечно же, при этом ничего не сообщалось о том, как эти погромы провоцировались самими же евреями (особенно часто – стрельбой по русским из окон известных еврейских домов). В наши дни стало выясняться, что тогда социал-демократические организации, руководимые евреями, умышленно распространяли в народе листовки с призывами к еврейским погромам.

«Крови! Как можно больше крови, и не только русской, но непременно и еврейской»,– вот что можно было бы считать девизом еврейских провокаторов и революционеров. Никто никогда не может понять этой кровожадности, если не поймёт диаволопоклоннической сути иудео-масонской церкви. Ибо проливаемая ею кровь – всегда ритуальная, это жертва бесам. Св. Иоанн Златоуст писал: «Таков обычай у демонов, когда воздают им человеки Божеское поклонение вонею и дымом крови, тогда они, подобно кровожадным и ненасытным псам, пребывают в тех местах для питания и наслаждения». От таких кровавых жертв и получают сатанисты те демонские энергии (силы), которые им так нужны в борьбе за власть или ради её сохранения. Здесь именно отгадка странной кровожадности всех без исключения революций и всего режима большевиков от 1917 до 1953 г.г. Как только кончились необоснованные «сталинские репрессии» (безпричинные убийства), так иссякла и сила партии большевиков, что хорошо нам теперь видно по совсем недавним событиям. Ибо репрессии и казни обоснованные, то есть за преступления – это совсем другое дело! В 1905 г. кровопролитие, кроме того, сослужило и чисто внешнюю, политическую службу иудео-масонству, настроило обманутое общественное мнение западных стран против Русского Царя и побудило евреев ещё крепче держаться своих руководителей, ещё более бояться и ненавидеть русских. Еврейские погромы бывали и раньше, и позже, и не обязательно на политической основе, как бы случайно. Но погромы 1905 г., наипаче 18–21 октября, были сплошь спровоцированными.

Что же касается самих русских то, за редкими исключениями, они ни тогда, ни потом не прониклись антисемитизмом. Даже еврейские погромы того времени, безусловно сопровождавшиеся актами насилия и жестокости, были не более, чем стихийным возмущением, стремлением наказать евреев и заставить их вести себя прилично, но отнюдь не желанием уничтожить еврейский народ, или даже изгнать его из России! Не следует забывать, что тогда же и те же громили не только евреев, но и своих русских студентов и революционеров, и что в ряде случаев применялись не погромные, а мирные средства воздействия. Так, в Нежине 21 октября крестьяне заставили группу еврейской молодёжи стать на колени перед портретом Царя, пред тем ими оплёванным, пропеть «Боже Царя храни...» и дать клятву не бунтовать. Почти то же крестьяне сделали со «скубеями» (студентами) Филологического института, взяв с них обещание «учить науки и Царя поважать». Да и как могло быть иначе в Империи, где Государь Император выше партий, национальностей, групп и сословий. Он может спокойно сказать: «Мои поляки, мои армяне, мои евреи, мои финляндцы. Все они – его», – как выразил довольно точно суть дела князь А.Д. Оболенский. Кстати, Государь иногда именно так и выражался: «Мои евреи»... Таким было его царское сознание, он иначе мыслить не мог. И не хотел. После 1909 г. именно политика «русского национализма», начатая П.А. Столыпиным и имевшая в виду русификацию в Западных губерниях, в Финляндии, и ограничения против евреев, привела к серьёзному разладу между ним и Государем, так что Царь уже приготовил отставку Столыпина. И осуществил бы её, если бы П.А. Столыпин не был убит евреем Д. Богровым 1 сентября 1911 г. в Киевском оперном театре на спектакле «Жизнь за Царя», успев осенить Государя крестным знамением и сказать, что счастлив умереть за него...

В борьбе с революцией 1905-07 г.г. Государь вынужден был создать военно-полевые суды, поскольку суды присяжных не только крайне затягивали дела, но постоянно выносили явным убийцам оправдательные приговоры, или значительно смягчали наказания, да и не имели по закону права выносить приговоры смертные. Военно-полевые суды, не разбирая национальностей, карали всех тех, кто уличался в терроризме. Всю духовную ответственность, трагичность момента хорошо показывает такой случай. В 1906 г. на адмирала Ф.В.Дубасова (одного из усмирителей Московского восстания) было совершено покушение, и Дубасов обратился к Государю с искренне христианской просьбой помиловать покушавшегося. Царь ответил так: «Полевой суд действует помимо Вас и помимо меня: пусть он действует по всей строгости закона. С озверевшими людьми иного способа борьбы нет и быть не может. Вы меня знаете, я незлобив: пишу Вам совершенно убеждённый в правоте своего мнения. Это больно и тяжко, но верно, что к стыду и сраму нашему (цитата из Столыпина) лишь казнь немногих может предотвратить моря крови и уже предотвратила».

С такими мыслями и чувствами Государь Николай II вершил своё царское праведное дело подавления Смуты. В 1905 г. за август-сентябрь было казнено 90 убийц, а убито – 388 человек (в основном городовых). Полевые суды вынесли смертных приговоров меньше, чем было совершено убийств революционерами. Только за один 1906 г. и только более или менее значительных государственных чиновников (включая и крупных деятелей, министров) было убито 768 и ранено 820. Спровоцированные социалистами (эсерами) крестьянские волнения неурожайного 1905 г. редко подавлялись силой, кончились так, сами собою. Бушевала, в основном, городская стихия. Здесь массовые и одиночные убийства из-за угла, и не только «царских слуг», но и совершенно невинных людей стали страшной повседневной реальностью. Уголовщина перемешалась с политикой. Но после манифеста 17 октября в Петербурге Д.Ф. Трепов, в Москве адмирал Дубасов успешно стали справляться с безпорядками. Дубасову пришлось трудно в декабре, когда развернулось восстание (с баррикадами). Но Государь послал в Москву отважного генерала Г.А.Мина во главе Гвардейского Семёновского полка. Молодцы-семёновцы живо разгромили баррикады и ликвидировали восстание. Было убито до 1300 человек (если иметь в виду, что шла именно вооружённая борьба, то это совсем немного). В августе 1906 г. злодеи отомстили Мину: он был убит. Разбои, грабежи и иные безчинства пьяных матросов в Кронштадте, Свеаборге, Владивостоке, в Севастополе (где произошло особенно организованное, благодаря бунтовщику лейтенанту Шмидту, восстание) были легко и быстро подавлены. По Сибирской магистрали Государь послал генерала барона А.Н. Меллер-Закомельского (подавившего Севастопольский бунт) с отрядом всего в 200 человек! И с этими силами, двигаясь с Запада на Восток, он подавил все очаги восстания на крупнейших станциях Сибири. Оказалось достаточным расстрелять два стачечных комитета, одну толпу революционеров, пытавшихся укрыться в депо, и нескольких отдельных активистов. Без труда с Востока двинулся из Маньчжурии генерал Ренненкампф, успокоивший Читу. В 1906 г. волнения и убийства пошли на убыль и к середине 1907 г. прекратились совсем. Началась «Столыпинская реформа», начался очередной вал всеобщего подъёма сельского хозяйства, промышленности, науки, образования, культуры. Россия успокоилась.

Но это внешнее успокоение, внешнее подавление Смуты явилось не самым трудным делом в развернувшейся внутренней борьбе. Трудней, гораздо трудней была «невидимая брань», т.е. духовная борьба с теми искушениями, которые упорно навязывались диаволом Русскому народу и его Самодержцу всем смыслом и содержанием революции.

Одно их них состояло в том, чтобы сдаться перед напором «своей» и западной революционной и демократической общественности и согласиться пойти заодно с иудео-масонским Западом по его пути. Воспринявшая манифест 17 октября чуть ли не как введение конституции и парламента, как свою победу, еврейско-русская «общественность» быстро должна была убедиться, что это совсем не так! Православная Самодержавная Монархия была сохранена. В то же время общественности была дана возможность участвовать в законодательной деятельности и были даны такие свободы и законы, которые, как мы видели, на Западе считались более демократичными, чем в демократических странах... Даже весьма умные монархисты (Л. Тихомиров) тогда искренне недоумевали: «Что это за власть? Не республика и не монархия!» А это был тот средний, или поистине «царский путь», которым по Божию благословению повёл Россию величайший из её Царей – Государь Николай П. Он почти сумел привести в соответствие исконные коренные духовно-государственные устои Великороссии XII–XVII столетий с особенностями и реальностями жизни нового XX столетия! Это была исключительно его заслуга. Это была такая победа его мудрости, воли и веры в Бога, какой ещё не было в Великороссийской истории. Главной особенностью тогдашней российской жизни явилось настойчивое стремление «умной», «образованной» части общества к самостоятельному решению государственных дел. Гордость ума и гордость воли далеко не одних только революционеров, но и «умеренных» государственных и общественных деятелей, даже крупнейших сановников из ближайшего окружения Царя требовали того, чтобы им была дана определённая мера свободы. И она была дана, но... в рамках Царского Самодержавия! Мы помним, что Государь при этом надеялся, что ему «удастся воспитать государственную силу, способную «в будущем обезпечить России путь спокойного развития, без резкого нарушения» её коренных устоев. Даже ему, Государю, это представлялось очень сомнительным. И всё же по Божию смотрению, даже это (!) начало явно удаваться! Когда «будущее» стало настоящим, в 1912 г. 8 июня подводя итоги деятельности Ш-й Думы, Государь на встрече с её делегацией отметил, что в Думе «некоторые дела получили не то направление», какое ему было желательно, что «трения не всегда носили спокойный характер». Но тут же он сказал: «С другой стороны, я paд удостоверить, что вы положили много труда и стараний на решение главных в моих глазах вопросов: по землеустройству крестьян, по страхованию и обезпечению рабочих, по народному образованию и по всем вопросам, касающимся государственной обороны».

Это был триумф, это была победа политики Святого Царя!

В значительной мере, как ни странно, сему посодействовала как раз революция 1905-07 г.г. Зверства революции, явная уголовщина действий её лидеров и боевиков, убийства ими неповинных людей, сорвали с революции её привлекательные или романтические покровы. В самом деле, как могли восприниматься даже самыми либерально настроенными людьми такие случаи? В одном месте евреи-террористы, убивая на улице полицейского, заметили, что их видела бедная женщина-прачка, случайно вблизи оказавшаяся. Они погнались за ней в убогий полуподвальчик, где она жила с малолетними детьми, и, не взирая на её слёзные мольбы пощадить ради малых деток, убили мать на глазах этих деток. В другом месте революционеры прикончили всю семью чиновника, даже 90-летнюю старуху, тоже на глазах детей. В третьем месте русские семинаристы зверски убили своего учителя-священника, старавшегося воспитывать их в верности Царю и Отечеству. Батюшка успел лишь поднять руку, чтобы осенить себя крестным знамением, и так принял смерть. Так, с поднятой рукой, закоченевшей с крестным персто-сложением, он и был похоронен... Подобных случаев было множество. Сущими бандитами показали себя получившие впервые широкую известность большевики. Пополняя скудеющие источники иностранных денег, они занялись вооружёнными грабежами банков и почтовых контор, во время которых почти всегда гибли случайные люди. Именно на таких грабежах приобрёл впервые партийную популярность И.В. Джугашвили (Сталин). Известен на всю Россию как совершенный политический уголовник стал тогда же и В.И. Ульянов (Ленин). По абсолютному отсутствию всякой человеческой совести он даже превосходил Сталина. Феномен – удивительный, о котором речь пойдёт особо. Естественно, что вся либеральная российская общественность, – дворянство, земские и городские союзы, а также вся интеллигенция, не говоря уже о военных и чиновниках, резко отшатнулись от революции! Они при этом в основной массе не сумели подняться до верности Царю и Церкви (хотя многие поднялись и до этого!), но стали решительно против насилия и террора. А это значило, что решающая масса российского общества складывалась теперь если и не прямо за Царя, то и не против него, изъявляя готовность к именно созидательной, положительной работе на благо Отечества вместе с правительством, которой так желал от общественности Государь Николай II. Такая Россия делалась непобедимой для сил мірoвoго зла! Это в полной мере стало ясно мipy как раз к 1912 г. Именно в этом, 1912 г., в Польше появилась еврейская открытка-карикатура: раввин (точнее – резник) держит жертвенного петуха с головой Николая II в короне ...

Мировая иудео-масонская антицерковь, или церковь диавола, приговаривала Россию к смерти. Иного выхода у сатанистов теперь не было (разве что покаяться и обратиться вместе с Русским народом ко Христу). Могучая как никогда во всех отношениях, переболевшая революцией и окончательно отрёкшаяся, по крайней мере от самых пагубных радикальных западных идей и влияний, Православная Самодержавная Россия уже не могла поддаться идейно-духовному соблазну западничества. Великий замысел Государя Николая II о возвращении Великороссии к её коренным устоям симфонии церковной и царской власти, к состоянию «Нового Иерусалима», завещанному Патриархом Никоном, в случае осуществления, сделал бы Россию XX века центром притяжения всех народов мірa.

Когда говорят, что в России в изучаемый период было вовсе не так всё хорошо, что были изъяны и болезни в церковной жизни, в вере, были явления духовного упадка в крестьянской, рабочей среде, в горожанах, в молодёжи, а наипаче – в интеллигенции, то всё это более или менее верно. Мы помним, сколь грозные Божий знамения, предупреждавшие о чём-то очень страшном, происходили тогда. Однако, перебирая факт за фактом наличный материал истории, мы не сможем обнаружить каких-то таких принципиальных из ряда вон выходящих изъянов, которые можно было бы объявить внутренними причинами неизбежности крушения России. Самые различные противоречия жизни, явления оскудения веры, шатания в обществе и т.п. бывали время от времени в Великороссии на протяжении всей ее истории. Это естественно. Это жизнь людей, народа, общества в состоянии глубокой повреждённости грехом, что относится ко всему роду человеческому! Здесь не может быть «идеального» общества или государства. Всё дело в том, способен ли народ, государство преодолевать внутреннюю порчу каждый раз так, чтобы всё-таки удерживать зло и содействовать развитию добра? И если так поставить вопрос относительно России по её состоянию к 1912 г., то нужно со всей определённостью сказать, что она была безусловно способна на очередном этапе преодолеть те изъяны и недостатки как церковной и духовной, так и политической и хозяйственной жизни, какие в ней, без сомнения, были. На своём месте твёрдо стоял главный «удерживающий» – Царь! Да ещё какой! Мы видели, как сумел он «удержать» взбесившееся зло революции. И он был не одинок! Следует вспомнить, что во всё время Смуты над Россией громко звучал голос Святого Праведного Иоанна Кронштадтского, призывавший народ к успокоению, к подавлению революции. Много старались в том же направлении большинство русских архиереев, пастырей, монахов, благочестивых мiрян. Во многом именно благодаря их усилиям (а не только военно-полевым судам!) успокоилась Россия!

Но видели мы и другое, а именно, – что в России к тому времени оказалось до половины всего еврейского народа, рассеянного по всему мірy! Из-под кроваво-красных одежд революции еврейское копыто выглянуло настолько явственной отчётливо, что не заметить этого могли только слепые или не желающие замечать. Вот откуда исходил постоянный соблазн и постоянная действительная опасность.

Вопрос вопросов состоял, следовательно, в том, как к этому отнестись, что делать с евреями, в таком множестве оказавшимися в России, и в том числе – в Великороссии? Один из ответов, казавшийся весьма разумным, был таким: изгонять, бить и убивать, действовать против зла его же методами. К такому именно ответу склонялось постепенно основное ядро «Союза Русского Народа» и «Союза Михаила Архангела».

«Союз Русского Народа», как патриотическая организация, направленная против революции, возник в 1905 г. под руководством доктора А.И. Дубровина. С 1910 г. его лидером стал депутат Думы Н.Е. Марков – самый последовательный, хотя весьма несдержанный, защитник чести Государя и самодержавных устоев государства. В 1908 г. из этой организации выделился «Союз Михаила Архангела», возглавленный В.М. Пуришкевичем – «монархистом» более, чем сам Монарх (были и такие!), немало сделавшим для дискредитации Николая II, его правительства, «в интересах Самодержавия вообще»... Программа и устав «Союза Русского Народа» были в 1905 г. одобрены Государем, благословлены Святым о. Иоанном Кронштадтским, в Союз вошли многие достойнейшие люди, в том числе ряд видных иерархов Церкви. Ибо Союз отнюдь не ставил перед собой «погромных» задач. Его целью было объединить здоровые силы русских людей в поддержку Государя и подлинно русских устоев русской жизни. Преодолевая внутренние разногласия, борясь с провокаторами (а без них, конечно, не обошлось!) «Союз» в общем делал много полезного для духовного, культурного и политического просвещения общества. Во всех почти крупных городах России возникали его отделения. Как и весь Русский народ, члены «Союза» отлично видели еврейский характер «русской» революции и многих не в меру горячих стало «заносить» (не без помощи провокаторов) в состояние дикой ненависти к евреям как к народу, в то, что часто называлось «зоологическим антисемитизмом». Возникли устойчивые убеждения в том, что со злом (т.е. еврейством) нужно бороться его же методами. Отсюда и участие некоторых (не всех) членов Союза в еврейских погромах. Подобное убеждение было свойственно не только членам «Союза», но и многим монархически мыслящим людям того времени в иных партиях и независимым. В этом духе, в этом направлении все они оказывали сильное давление как на Государя, так и на сознание многих в народе. Возникало второе искушение – согласиться с мнением этих самых «правых» и сделать репрессии против еврейского народа государственной политикой. Единомышленники подобных «правых» и в наши дни полагают, что это был единственный правильный выход тогда и остаётся таким теперь.

Но не так мыслил Государь, не так мыслил и Русский народ в целом! Они хорошо отличали возгнездившееся в еврейском народе зло (в лице его явных и особенно – тайных руководителей и сект) от самого народа как такового. Наиболее знающие суть дела и наиболее духовно чуткие люди, кроме того, видели и главное: тайные вожди современного Израиля враждебны своему собственному народу намного больше, чем какому-либо иному (к «гоям»)! Дело в том, что основная масса простых евреев веровала и верует в Бога Авраама, Исаака, Иакова и Моисея (в того же Единого Бога, что и христиане) и убеждена, что в Того же Бога веруют и вожди еврейства. А эти тайные вожди давно уже веруют не в Него, а в диавола, как в «бога», но не могут открыть этого «своему» народу! Они вынуждены использовать его, как «профанов» в качестве материала («пушечного мяса») для своих глобальных и поистине тоже великих (хотя и с отрицательным знаком) целей. «Месть профанам» за их тупое невежество, непонимание и нежелание поклоняться Люциферу – одно из главных духовно-идейных положений талмудического иудаизма и масонства. Поэтому тайным «мудрецам» и «учителям» еврейского народа этот народ вовсе не свой, более того он им тем паче ненавистен, что далёкие предки его были народом именно богоизбранным. Отсюда для вдохновляемых диаволом тайных «мудрецов Сиона» нет большего удовольствия, чем тайное издевательство и над еврейской верой и над еврейским народом. Они постоянно (и с большим искусством) подставляли и подставляют его под удары со стороны и несказанно радуются, когда льётся кровь еврейских «профанов». Мы уже видели, как это делалось в случаях с провокациями погромов. Потом ещё увидим, что никто иной как руководители еврейства, не моргнув глазом, бросили до 6-ти миллионов евреев под фашистский топор, чтобы устроить создание еврейского государства в Палестине, и – как жертвоприношение ритуального характера. Нужно знать, с каким презрением и нескрываемой неприязнью относится в своей среде еврейская «аристократия» и богачи к своему же еврейскому «плебейству», к бедным простым евреям! Между ними такая стена или пропасть, какой не было, пожалуй, ни в одном народе между «высшими» и «низшими».

Из этой поистине адской «механики» Государь Николай II знал, может быть, не всё, но достаточно, чтобы определить своё отношение к «еврейскому вопросу» в целом. «Мои евреи»... – Этим всё сказано! Если уж промыслительно так вышло, что евреи во множестве оказались в России, то – плохие ли, хорошие ли (какие есть!) – они теперь «свои», и с ними нужно как-то жить – вот суть взглядов Государя. Он всегда был против чрезмерных ограничений в отношении евреев, стараясь снимать ограничения в рамках разумного, где только можно было. Провозглашённая Царём в 1905 г. широкая веротерпимость снимала во многом и дискриминацию евреев по религиозному признаку. Но Царь также понимал необходимость сохранения ряда запретов, касающихся еврейской активности. И в данном случае, как и в иных, в мысли Русского Царя выражалась воля его народа. Русский народ в общем и целом воспринимал дело точно так же, как Государь Николай И. Справедливость требует отметить, что основная масса еврейского народа, прижившись в народе Русском, тоже не питала к нему ненависти и не желала его уничтожения. Но не так думали те тайные вожди Кагала, в подчинении которых пребывал еврейский народ! Всем ярко выраженным еврейским характером революции они провоцировали Государя и Русский народ ответить еврейскому народу тем же, той же монетой! Безсознательно той же самой провокации служили и правые патриоты из «Союза Русского Народа». Но провокация сорвалась. Государь казнил смертью и сажал в тюрьмы еврейских боевиков и преступников наравне со всеми другими – русскими, польскими, армянскими, – любыми. Но не обрушился на еврейский народ! И в этом его вполне поддержал народ Русский. В основной массе он всё же отшатнулся от «еврейских погромов». И от самого соблазна бороться со злом его же способами!

А соблазн иногда вновь возникал. И немалый! В 1911-1913 г.г. на всю Россию нашумело знаменитое «дело Бейлиса». 20 марта 1911 г. на окраине Киева был обнаружен труп 12-летного мальчика Андрея Ющинского, ученика приготовительного класса духовного училища с явными признаками ритуального убийства (искуссно обезкровленный, с множеством колотых ран). Нашлись свидетели, указавшие на некоего еврея Менахиля-Менделя Тевьева Бейлиса, 39 лет, мещанина г. Василькова, видевшие, как он с неизвестными сообщниками вёл мальчика в заброшенные помещения кирпичного завода. Началось следствие. Сразу же поднялась вся еврейская пресса, зашумели, конечно и «правые». И обе стороны постарались придать делу национально-политический характер. Евреи и левые, «доказывая», что в еврействе совсем не было никогда и нет ритуальных убийств (это выдумки «невежд» и «средневековые предрассудки»), представляли «дело Бейлиса» как акцию русских («черносотенцев») против всего (?!) еврейского народа. Начался такой невообразимый общий крик (с обеих сторон!), следствие так часто пытались сбить с толку, что удивительно, как оно вообще могло состояться. Против «ритуальных наветов» на еврейство выступила «благородная» русская интеллигенция. Ряд видных епископов, богословов и профессоров из Религиозно-Философского общества «авторитетно» заявили, что в еврействе нет (и не было!) ритуальных убийств, и тем покрыли свои головы вечным позором и справедливым обвинением в дремучем невежестве. Мы помним «Записку о ритуальных убийствах» В. Даля. Помимо неё к 1912 г. в МВД и иных инстанциях накопилось и много дополнительного материала, неопровержимо доказывающего, что в некоторых еврейских сектах (хасиды) ритуальные убийства искони были и есть. Но повинно в этом как раз не всё еврейство, а именно отдельные его, тайные от самих евреев организации. Поэтому прокуратура и суд вовсе не имели желания обвинить всех евреев, они разбирали конкретный случай. Наказание за такие случаи предусматривалось статьёй 1453 (п. 13 и 2) Уложения о наказаниях. А Русский народ и без всяких «учёных изысканий» и архивных документов повсеместно знал об убиении евреями перед Пасхой христианских детей и употреблении их крови в религиозных целях. В Белоруссии давно пугали шалунов присловием: «Чтоб тебя жиды в маце съели!..» Но знал Русский народ также и о том, что далеко не все евреи повинны в этом и даже знают об этом!

Общая экспертиза по делу Бейлиса, основанная на судебно-медицинской экспертизе (данные которой перепроверялись сто раз!) однозначно показала, что «убийства евреями христиан по религиозным побуждениям существуют в действительности, являясь результатом доведения до крайних уродливых выводов из всего еврейского вероучения, и что убийство Ющинского... носит отличительные и характерные черты ритуального убийства». И на суде более препирались о том, есть или нет в еврействе ритуальные убийства, чем о том, виновен ли Бейлис в убийстве Ющинского... В результате в конце октября 1913 г. суд присяжных из 12 человек на вопрос, было ли убийство ритуальным, ответил положительно. А на вопрос, виновен ли в этом М. Бейлис, шесть присяжных ответили – «да», а другие шесть – «нет». В таких случаях, когда голоса присяжных делились поровну, приговор выносился в пользу обвиняемого. Бейлис, таким образом, оказался «оправдан». Формально. А был ли он виновен на самом деле, или нет, – остаётся по сей день неясным. И тем не менее, большая часть российской прессы («кошерной», – по выражению В.В. Розанова) раструбила на весь мір о «победе» гуманизма и «левых», о том, что суд якобы «доказал» отсутствие еврейских ритуальных убийств, вопреки злобной клевете русских, преследующих несчастный и невинный еврейский народ! И только теперь, в 1913 г. была, наконец, несмотря на сильнейшее противодействие евреев (пытались скупить редкие подлинники, выкрали часть текста из типографии, рассыпали набор), опубликована «Записка о ритуальных убийствах» В. Даля. Но и теперь она не стала сразу достоянием широкой общественности. Будь она издана на 2–3 года раньше, трудно сказать, как окончилось бы «дело Бейлиса»...

Дело Бейлиса вовсе не было исключением в российском судопроизводстве. Подобные дела возникали и раньше, виновные получали наказания, но это всегда старались, по возможности, не оглашать на всю Россию, как раз в интересах еврейского народа. Еврейская общественность в этих случаях тоже помалкивала. Почему же в этот раз «кошерная пресса» раздула дело до всероссийской и всемiрной известности?

С одной стороны, здесь явное начало подготовки мiрового общественного мнения против России, Русского народа и его Царя. Газетная кампания как будто «доказывала» отсутствие ритуального убийства в тайниках иудаизма. Но не могли же еврейские газетчики не знать, что привлекая всеобщее внимание к самому предмету обсуждения, они лишь подтверждают наличие его для сознания множества людей, по принципу «нет дыма без огня»? Или они сглупили? Или сделали вид, что глупят? Как бы то ни было, есть в этом всём и другая, промыслительная сторона. Перед Русским народом, живо помнящим еврейские безчинства 1905–1907 г.г., как бы нарочито приоткрывалась одна из самых отвратительных тайн сатанинской церкви, сделавшей своим главным прибежищем еврейский народ, – ритуальные человеческие жертвоприношения! Русский народ и его Самодержец в последний раз приглашались ответить злу его же методами. В последний раз искушались. И это было самым сильным искушением.

Что было бы, если бы Великороссия поддалась этому соблазну во имя самосохранения? Ей пришлось бы последовательно погружаться в методы зла антицеркви, становиться такой же, как действительно несчастный еврейский народ, опускаться и до «глубин сатанинских», включая ритуальные человекоубийства. То есть делать то же, что попытались делать в Германии в 1930-40-х годах!.. Только так! В противном случае не вышло бы борьбы со злом его лее методами. Но ясно, что тогда Русский народ просто перестал бы быть самим собою, народом Православным, народом – Церковью Божией, богоизбранным народом, полностью утратив самое драгоценное – свет веры Христовой, став таким же, как те, что подчинились диаволу. Такой результат, возможно, вполне устроил бы и «отца лжи», и вдохновляемых им людей. Народ, возможно, сохранился бы, но уже не как Русский и не как Православный. А такое самосохранение лишено всякого смысла. Для Русского народа, для Великороссии и Святой Руси такой выбор был невозможен. Русский народ, возглавляемый своим Царём, не пошёл громить и убивать народ еврейский, не стал на путь борьбы со злом средствами зла (Авель ответить Каину превентивным убийством не мог). Тогда ему осталось только одно – самому быть убитым.

Такой исход был неизбежен по одной важнейшей и главнейшей причине. Святая Русь, одухотворявшая собою всю Великороссию в целом и собравшуюся окрест неё Российскую Державу (Империю), эта Святая Русь, как мы не раз отмечали, была прежде всего Церковью Христовой, то есть истинным таинственным Телом Христовым, Глава которому Он Сам. А это значит, что в своём историческом бытии эта (такая) Церковь неизбежно должна была следовать основным этапам земной жизни Христа Спасителя, как бы повторять их! Как у Христа было рождение по плоти и возрастание от силы в силу в обстановке безвестности, так было и у Великороссии. Как у Христа затем началось общественное служение, открытая проповедь, всенародная известность, так было и у России в период её всемiрной известности и христианского влияния на мiровые дела. Подобно тому, как у Христа при этом были великие чудотворения, почёт, слава, Преображение на Фаворе, крики толпы: «Осанна!», так всё это было и у Великороссии (чего стоят чудеса и знамения одних только Серафима Саровского и Иоанна Кронштадтского!). Но, как вслед за этим у Иисуса Христа настал час последнего искушения в Гефсиманском борении, неправедного осуждения, лживых обвинений, оплевания, заушения, так всё это стала переживать и Православная Великороссия в конце XIX – начале XX в.в. от воинствующего безбожия и жидовства. Как у Господа Христа наступила, наконец, Голгофа, Распятие на Кресте и мучительная смерть, так всё то же самое должно было теперь наступить и у верной Христу Великороссии! «Ученик не выше учителя, и слуга не выше господина своего. Довольно для ученика, чтобы он был, как учитель его...» – говорил Христос своим ученикам (Мф. 10,24-25) и многократно затем повторял им, что их будет ждать то же самое, что стало в Его земной жизни. «Кто Мне служит. Мне да последует; и где Я, там и слуга Мой будет» (Ин. 12,26). «Я есмь лоза, а вы ветви... Кто не пребудет во Мне, извергнется вон, как ветвь, и засохнет... Если мір вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел. ... Помните слово, которое Я сказал вам: раб не больше господина своего. Если Меня гнали, будут гнать и вас; если Моё слово соблюдали, будут соблюдать и ваше. Но всё то сделают вам за имя Моё...» (Ин.15, 1–21) «Наступает время, когда всякий, убивающий вас, будет думать, что он тем служит Богу...» (Ин. 16,2). Но в то же время Господь утешил учеников обетованием вечной жизни в Царстве Небесном.. «Да не смущается сердце ваше: веруйте в Бога и в Меня веруйте. В доме Отца Моего обителей много» (Ин.14,12). Вскоре же, после страшных часов Распятия, смерти, лежания в гробу, Христос даровал ученикам, Церкви, мірy величайшую радость Своим победным Воскресением из мертвых! Этой-то радостью Пасхи Христовой, как Пасхи Воскресения и всех верных Ему, радовалась Церковь Русская искони, этой радостью жила, эту радость возвещала своим чадам и всему мірy!

Совершенно закономерно поэтому, что наступил час, когда эта радостная вера Русского народа, народа – Церкви, в вечную жизнь Царства – неземного, – Небесного (!) должна была пройти решающее испытание – распятием и смертью в этой земной области бытия.

Разумеется, нельзя отождествлять Распятие и смерть безгрешного Богочеловека Иисуса Христа с распятием и смертью верной Ему земной исторической Великороссии. Любой (даже святой) человек, любая человеческая общность, в данном случае – Святая Русь и Великороссия, во-первых, не имеют цели и власти искупления грехов мірa, а, во-вторых, подвержены в земном своём бытии глубокой греховной повреждённости. Поэтому, с другой стороны, мученичество Церкви земнородных, – это всегда нечто близкое ко кресту благоразумного разбойника. Земная Церковь лишь как бы соучаствует в подвиге Христа, лишь в относительном условном смысле. Мы видели, что возврат Великороссии и её Самодержцев ко Христу и правде Его, то есть ко Святорусскому Православию, начавшийся с конца XVIII в. и всё более затем углублявшийся, завершившийся, наконец, сущим «Фавором» Великороссии конца XIX – начала XX столетия, не уничтожил вместе с тем полностью той скверны, которая завелась в Великорусской Душе, как Исторической Личности! Помимо, так сказать, «первородного греха» и всего с ним связанного, особенной ошибкой, особенным грехом Великороссии было определённое увлечение «тёмным Западом» и его сатанинскими силами и учениями, как бы прелюбодеяние с ними, нарушающее всецелую преданность Христу и Святому Православию. Это увлечение было преодолено, отвергнуто Русской Душою в целом, но остались последствия: порабощённость западным влияниям ведущей части «образованного» российского общества, разлагаемой и соблазняемой им части народа (революционных рабочих) и, наконец, как следствие «увлечения» – проникновение и вселение в Россию совершенно враждебного ей еврейского народа в таком количестве, какого не имела ни одна другая страна мірa! Так что грядущая Голгофа Великороссии отчасти(!) должна была стать и расплатой за грехи (как у разбойника на кресте, славившего Христа), расплатой, которую тоже (как и подражание Христу) нужно было со смирением принять! А поскольку, как мы уже установили, Великороссия была не просто и не только одним из народов мірa, а народом главным и ведущим в системе всемiрной Церкви Божией, Церкви Христовой, то её столкновение с главным и ведущим народом в системе антицеркви или церкви диавола – еврейским народом, явилось прямой параллелью, подобием столкновения Иисуса Христа с теми, которые «говорят о себе, что они Иудеи, а не суть таковы, но сборище сатанинское» (Откр.2.9, 3.9) и главнейшим событием, кульминацией всей мировой истории человечества!

Развязка происходит на наших глазах. А нам нужно теперь посмотреть, как происходила кульминация, столкновение двух основных сил и народов человечества, один из которых (как в древности), указуя на Христолюбивый Русский народ, завопил всему свету: "Распни, распни его!"