№ 29
Достопочтеннейший Батюшко,
Отец Архимандрит
Имея удовольствие получить приятнейшее письмо Ваше от 12-го ч. сего Августа, приношу Вам чувствительнейшую благодарность. Желаю душевно, чтоб Бабаевская Обитель послужила совершенным поправлением Вашего здоровья, столь для всех нас драгоценного; впрочем и не сумневаюсь в безошибочности Вашего предположения, избрания и исполнения, а тем более надеюсь, что Милосердый Господь утешит нас возвращением Вашим в добром устроении ослабевших сил Ваших, на поприще святого служения Вашего.
Известное Вам дело, находясь в совершенной неизвестности от всех и каждого, не имеет однако же никакого еще начала, потому что А. А. выжидает благоприятнейшего времени и содержит всё в величайшем секрете. Предположено было начать при доставлении книг: «Валаамский монастырь»; но О. Н. пожелал доставить их Б-се Ф-с лично, для чего и был в Знаменке; отклонить сие исполнение не было никакой возможности без объяснения причины, а открыть причину находим вполне делом рановременным, а потому не безвредным. К сожалению, это личное исполнение было не совсем удачно: ибо вчера Отцом Игнатием, живописцем, получено секретное предуведомление от Б-сы, чтоб более к ним в дом не являться для того, что этой осторожности требуют их домашние обстоятельства. А-ю А-ю поручено Вам написать, что они желают Вам всех возможных благ и благодарят душевно за ответное письмо Ваше, доставившее им истинное наслаждение; просят Вас написать для них собственно хотя краткое сочинение Ваше и препровождают для кровати коврик, о котором, как и о кровати в их доме и у нас, кроме меня вовсе никто не знают. Руководствуясь сим правилом, они поручили предуведомить, что всякое сочинение или письмо Ваше будет служить их единственно утешением и наслаждением, а не украшением туалета, как случается иногда им видеть то у других. Милая их Малютка Наследница здоровьем поправляется; третьего дня была уже у Государыни Императрицы, а вчера кушала за общим столом.
В Валаамской часовне книжки продаются, но довольно еще медленно, и потому нет пока никаких последствий, кроме истинного удовольствия.
Лихачева не видал я, хотя и несколько раз был у него; но вероятно, получив он ныне в уплату около 2000 рублей ассигнац<иями>, остался очень доволен. Остальную сумму не угодно ли Вам будет дозволить заплатить из Неокладной, а не из собственной Вашей кружки в том внимании, что в нынешнее лето при благонамереннейших Свечниках и лучшем счетоводстве, свечная кружка целою третию больше прошлогодней, между тем, как у Вас и келейные и путевые расходы.
Чтоб не стеснить в экипаже Даниила Петровича с семейством, отправляю чай и коврик чрез почту.
Испрашивая Вашего благословения и Св. молитв, с чувством глубочайшего почтения и преданности имею честь быть
Вам
Преданнейший слуга
П. Яковлев.
27 августа 1847-го
С<анкт>П<етер>бург
№ 30
Любезнейший Павел Петрович!
Письмо Ваше от Даниила Петровича я получил и в то же время посылки, которые он взял в Ярославле с почты и привез ко мне. Это было 5-го. На письмо Ваше отвечаю по пунктам.
Известное обстоятельство, как говорил я Вам и опять подтверждаю, не начинайте ранее Нового Года, по весьма важным, мне известным причинам. В противном случае все будет испорчено. И я сам напишу Вам о том. Так и передайте А. А-вне. Экземпляры «Валам» я поручил доставить Б. Ф-с и так приказал пред отъездом моим Наместнику, потому что и мне там сказано было после известного Вам чтения на балконе.
От А. А-вны я получил письмо, на которое ответ при сем прилагаю, и когда Бог даст счастливую минуту, то напишу желаемое ею краткое сочинение и пришлю по почте, и потому нечего опасаться за него. Радуюсь, что Наследница их выздоровела.
Всем знакомым кланяйтесь; что же касается до возвращения моего, то скажу Вам искренно: хотелось бы провести здесь всю зиму. Чем далее, тем более убеждаюсь, что я захватил серьезную болезнь от огорчений и от простуды. Невесело пожил я, Любезнейший Павел Петрович, в Сергиевой Пустыни. При отъезде очень утешила меня обнаружившаяся приверженность братства и знакомых; а теперь утешают вести о том, как братия ведут себя без меня. Вообще чувствую себя покрепче, но ноги болят; очень рад, что окончилось онемение, а они начали согреваться, причем открылся переходящий лом: это явно — ревматизм, почему я начал пить сассапарельный декокт, причем не выхожу из комнаты. Кроме о. Игумена никто ко мне не ходит, чем я очень доволен. Писал я к Федору Петровичу; не знаю, получил ли он письмо мое. От Танеева получил письмо, при котором печатный приказ о производстве в Надворные Советники!. Надворный Советник имеет претензию на получение ордена Св. Анны 2-й степени. Сколько наград в одно время! И когда же? Когда дело идет к 70-ти годам! Об этом ни слова: благо, что утешают игрушки. Добрейший Федор Петрович взялся похлопотать о сем деле. По последним собранным сведениям, все таковые награды отложены до возвращения ревизоров, грозных ревизоров. Таковая гроза для Вологды есть Действительный Статский Советник Николай Иванович Кутузов, — в настоящее время гремящий и сверкающий в Архангельске, а недели через две-три имеющий разразиться над Вологдою. Почему Вы благоволите подействовать на грозу — отводом; говорят, отводы особенно удобно делать в болотные места; а такова-то местность С. Петербурга. О последующем потрудитесь известить. Скажите Ивану Петровичу и всему их дому мой усерднейший поклон. Я обещался ему написать, что и помню твердо, но не спешу, чтоб написать поосновательнее. Прочим всем знакомым кланяйтесь: всех очень помню и благодарю за любовь. Пришлите пучок хороших лебядиных перьев, два карандашика, да чтоб маленький Игнатий купил две пачки белой, толстой английской бумаги в известном ему магазейне, и пришлите ко мне. Кое-что пописываю, а потому и нуждаюсь в бумаге; да и 12 лебядиных перьев Норова, бывшие у меня около 2-х лет, кончаются. Что Вы ничего не пишете о Лавре и наших в ней делах? Будьте здоровы. Христос с Вами. Ваш преданнейший друг
А<рхимандрит> Игнатий.
7 сент. 1847
Я позволил взять 2000 из моей кружки для уплаты Лихачеву — а рассудите, и мне же что-нибудь надо.
№ 31
Благодаря часовням имею наконец несколько строк от Вас, любезнейший Павел Петрович. Мне гораздо лучше, особливо глазам. Но слаб и все почти лежу. Мало пишу от того, что лежать надо. Мало написал от того, что всё лежал. Желаю всем братиям и знакомым всех благ. Христос с Вами.
23 окт. 1847
От Головиных получил письмо и любуюсь на него, а не отвечаю, потому что всё лежу. Передайте это им. Тороплюсь лежать. Прощайте!
№ 32
Любезнейший Павел Петрович!
Имел особенное удовольствие получить на двух листах письмо Ваше; но, к сожалению, прочитал его очень скоро. Моей руки маленькой листочек гораздо долее читаю, нежели Вашей два большие листа. За все присланное очень благодарен. Полагаю тому, что к вам никаких особенных придирок и бумаг нет — две причины: 1-я) потеря надежды меня сжить, 2-я) болезнь и слабость Митрополита, по которой викарий не думает уже о том, как бы схватить Сергиеву Пустынь себе в аренду, а как бы согреть уголок и в него убраться до нового Митрополита.
О себе скажу Вам, что я непременно воротился бы к сроку, если б болезненность моя не требовала остаться долее. Неужели Вы не видели, что около Пасхи я был при смерти болен, т. е. прошлого года. Ревматизм потряс уже все нервы, теперь он выходит, но зато лежу в онемении по целым дням, все члены тянет и вытягивает из них закоренелую простуду. Пожалуйста, по почте будьте осторожнее. Для откровенного извещения есть способ; пользуйтесь им, а по почте не пишите о расходах комисс<ионных>. Прошу известить меня о делах Невских обстоятельно: что моя просьба о выездах, что описи, кто рассматривает? Мне всё это хочется знать. Потрудитесь всё это узнать, и мне доставьте сведение не политическое, не дипломатическое, а простое, откровенное.
Всем знакомым кланяйтесь; Павла Васильевича Э<нгельгардта> поздравьте с приездом. Не знаю, что такое в этом человеке заставляет его особенно любить. Скорблю на Василья Павловича, что я с ним не виделся пред моим отъездом. Деньги за экземпляры В<алаамского> М<онастыря>, думаю, еще следует выплатить в типографию К-ры, а когда пойдут избытки, то их Стефану Васильевичу Макарову.
Всем знакомым кланяйтесь, а не пишу, потому что ужасно слаб. И эти строки валят на бок.
Христос с Вами. Скажите братии усерднейший поклон. Побывайте у прежнего владельца часов — если он приехал в Петербург и попеняйте, что совсем забыл.
А<рхимандрит> И<гнатий>.
2 ноября<1847>
№ 33
Достопочтеннейший Батюшко, Отец Архимандрит
За приятнейшее письмо и записочку Вашу приношу Вам чувствительнейшую благодарность. Сердечно сожалею, что болезнь Ваша продолжается и душевно желаю избавиться ее, дабы скорее мы имели утешение видеть Вас. Просьба о выездах остается у Высокопреосвященного Митрополита без всякого движения и никуда не была сдана по сие время.
Описи наши на сих днях поверил с натурою вещей, со старыми описями и приходо-расходными книгами. Находящийся здесь Воронежской Семинарии Ректор О. Архимандрит Симеон — добросердечнейший и благонамереннейший Старец, найдя все в совершенном порядке, он словесно объявил уже в Консистории, что это дело (устройство описей наших) должно считать образцовым для всех Российских Обителей и сегодня составил с возвращением описей репорт, которого копию буду иметь честь Вам препроводить. В Консистории приложат к тем описям печать и возвратят к нам без промедления времени; а старые описи ныне же остаются в нашем архиве для хранения.
Дело о Богоявленском Монастыре на будущей только неделе предполагают рассматривать, отчего и нельзя знать теперь какое состоится заключение, о котором не замедлю уведомить тогда же. Вологодский гость не возвращался и ничего письменно не доносил; ему поручено еще посетить некоторый край, после чего, как полагаю, и лично и письменно он будет свидетельствовать о всех и каждом. Прежний владелец часов возвратился сюда лишь 5-го числа сего месяца и обещался непременно 8-го числа отвечать на письмо Ваше. Преосв<ященный> Г<едео>н тоже возвратился, но никаких сношений между нами нет по сие время. О пострижении О. Стефана в Консистории решено уже и в этом же месяце отправится в Синод. Горестный Павел В-ч очень Вам кланяется; кончина милого Гриши чрезвычайно его потревожила. Бедная мать ничего еще не знает; третьего лишь дня послали уведомление; а Василий Павлович с минуты смерти брата по сие время в постеле; если позволит Ваше здоровье, то не лишите их, Батюшка, утешительными строчками, в особенности скорбную Софью Григорьевну. В Лавре все идет старое по-старому. Прошу Вашего благословения и Св. молитв, с сердечною преданностию и глубоким почтением имеющий честь быть Вам
Покорнейший слуга
П. Яковлев
1-го декабря 1847
Серг<иева> П<усты>ня
№ 34
Спешу известить Вас, Достопочтеннейший Отец Архимандрит, что после свидания моего с Графом, он сказал, что по состоянию определение Св. Синода о Вашей отсрочке, непременно представится Графу доложить о том Государю Императору. Почему и нужно вместе с письмами Высокопреосвященному Митрополиту и в Консисторию, прислать письмо Ваше и Графу.
Не изволите ли напечатать прилагаемое послание Ваше. Добрый и благонамеренный О. Архимандрит Симеон, взявши у меня сию тетрадку для прочтения, пожелал сделать Вам приятное и сегодня, сверх моего чаяния возвратил процензорованный с приложением надлежащей печати для того, чтобы напечатать и переслать Вам экземпляры. Не решаюсь к тому без Вашего благословения, испрашиваю его, тем более, что набор цельного печатного листа будет стоить не более 12-ти рублей серебром; а в этой тетрадочке менее чем печатный лист, составляющий 16-ть страничек.
Если будет Вам сие угодно, то потрудитесь возвратить ко мне тетрадку, которую многим весьма будет приятно видеть печатною.
Испрашивая Ваших Святых молитв и благословения с чувствами глубочайшего почтения и преданности честь имею быть
Вам преданнейший
П. Яковлев.
Декабрь 19-го дня 1847
СПб.
№ 35
Высокопреподобнейший Батюшко!
Отец Архимандрит!
Вчера поставили монумент, по распоряжению Директора Хоз. Упр. Св. Синода Павла Мих. Нов-го, над могилою Митроп<олита> Иосафата, состоящий из сердобольского четырехугольного продолговатого гранита, на котором белая мраморная доска с следующими словами: «Здесь погребено тело Высокопреосвященного Митрополита Иосафа, Архиепископа Полоцкого, скончавшегося в С.Петербурге 23-го февраля 1838 года, на 82-м году от рождения». В соборную же нашу церковь предположено устроить образ Спасителя такой точно меры, какой устроен в память Прасковьи Михайловны Толстой, для помещения на пилястру; тем сие дело, как видно, и покончится.
А. Н. Муравьев пробыл здесь по сегодняшний праздник, с коим Вас, дражайший Батюшка, имею честь усерднейше поздравить; как-то Вы его проводите? Но у нас до чрезвычайности заметно, что нет нашего доброго, радушного хозяина-отца, умеющего соединить приятное с полезным — и тем составить истинный, радостный праздник.
П. Яковлев.
25-го декабря 1847 года
№ 36
Достопочтеннейший Батюшко, Отец Архимандрит!
Во время пребывания в обители нашей О. О. Архимандритов Аввакума и Симеона в начале сего месяца, заметили они способности Николая Митрофанова и испытав его в пении, нашли, что он мог бы исправлять обязанности причастника в Пекине, куда снаряжается на пятилетний срок Миссия к Февралю месяцу будущего 1849 года. Желая доставить Митрофанову истинную пользу, О. Аввакум, объяснившись с Товарищем Министра, ныне поручил мне снестись с Вами об этом предмете, изложив Вам следующее:
Если угодно Вам будет разрешить сие предприятие, то польза Митрофанова состоит в том, что он во 1-х изъемлется из податного состояния, во 2-х получает жалованья по 500 р<ублей> серебром в год, кроме столовых, поступающих в распоряжение тамошнего Настоятеля и в 3-х, по истечении пятилетнего срока получает ежегодно пенсии по 300 рублей серебром.
Для поддержания бедного семейства Митрофанова и для его собственного благополучия мы находим сие дело милостию небесною Промыслителя. Сам Митрофанов в восхищении. Впрочем, предоставляя Вашему Отеческому благоусмотрению, ожидаем Вашего разрешения, после коего не медля О. Аввакум должен будет распорядиться приготовлением Митрофанова в отношении изучения китайского языка и других сведений, для чего понадобится ему употребить от 8-ми до 10-ти месяцев.
За сим позвольте обратиться к Вам с предложением до меня собственно касаемом.
На сих днях получил я письмо от своей Матушки, которая убедительно просит побывать к ней в Горицкий Монастырь. Сообразив настоящее положение дел наших, нахожу, что нет у нас ничего такого, чтобы могло затруднить отъезд мой, почему и прошу Вас, дражайший Батюшко, разрешить мне утешить свою Старицу — быть может, действительно в последний раз, потому что она слаба в своем здоровье до чрезвычайности. Предпринять это путешествие я полагал бы в конце сего месяца, после сдачи всей годичной отчетности в Казенную Палату.
В ожидании Вашего разрешения, с чувством глубочайшего высокопочитания и преданности имею честь быть
Вам,
Достопочтеннейший Батюшко,
Покорнейшим слугою
П. Яковлев.
31-го декабря 1847 года
С<анкт>П<етер>бург
Его Высокопреосвященство с Лаврским братством и с о. Михаилом были сегодня для славления Христа у одного только его Императорского Высочества Великого Князя Михаила Павловича, но ни к Его Императорскому Величеству, ни к Его Высочеству Государю Наследнику Цесаревичу назначений не было.
Сегодня мы с О. Наместником и О. Михаилом обедали у Кавелиных, которые Вас очень вспоминали.
Отправленная с С. Г. Энгельгардт племянница ее 12-го сего месяца скончалась в Париже. Таким образом, в течение двух недель С. Г-на лишилась милого Гриши и племянницы. Такая ей скорбь!
В Валаамской часовне по сие число в расходе всех книг 272 экземпляра; полагая за каждый 30 коп. сер<ебром>, составляет вырученной суммы 81 р<уб.> 60 коп. серебром, из числа коих доставлено по назначению О. Игнатию 75 р<уб.> серебром, остальные же 6 р<уб.> 60 коп серебром хранятся у часовенного О. Александра.
С наступающим Новым Годом приношу Вам усерднейшее поздравление и сердечно желаю, чтоб Милосердый Господь утешил нас обновлением Вашего здоровья и спокойствием сердца, с которыми весьма тесно соединено благополучие многих душ, имеющих к Вам духовную привязанность.
№ 37
В обителях Ваших везде милостию Божиею состоит благополучно. Из числа примечательных дел: 1-е Валаамские рыбные ловли переданы уже Финляндскому Правительству; 2-е напечатан по рисунку архитектора Горностаева вид Скита со вновь построенною церковию, который вид и предполагают Валаамские старцы к Вам отправить; 3-е Епархиальным начальством разрешено устроить церковь в северо-восточной башне Коневского монастыря; 4-е при сдаче Зеленецкого монастыря о. Феофан должен был дополнить взамен израсходованных собственными до 2000 рублей серебром, без чего Казначей с старшим братством не согласились принять Монастырь. В Лавре всё старое по старому.
Опочинины, Головины, Моллер, Чичерины и Анненские поручили свидетельствовать Вам усерднейшее почтение. Исполняя сие, прошу Вас сделать милость разрешить поскорее напечатать письмо Ваше к нам: ибо устали переписывать его: — так велика потребность! Формат бумаги и шрифт печати, кажется, весьма хороши, те, кои употреблены для описания Валаамского монастыря…
П. Яковлев.
Январь 1848
№ 38
Вселюбезнейший Павел Петрович!
Вас надо мне благодарить за Ваши труды о приведении описей Сергиевой Пустыни в порядок, так как и всей ее письменной части, равно и письменной части всех монастырей С. Петербургской Епархии. Не видит этого высшее начальство, не может видеть, не хочет видеть — что до того! Видит Бог. И Ваши труды пред Ним не забыты! Хотя предмет их вещество; но Вы, занявшись веществом, дали другим время и возможность заняться предметами духовными, чего бы они не могли сделать, если б Вы не заменили их собою в трудах вещественных. И занятия о временном — прекрасны, когда они совершаются с целию Богоугождения, с целию служения ближним, ради Бога, ради святой Любви о Господе. Чрезвычайно мне нравится сделанное Апостолом уподобление общества Христианского телу человеческому, которого разные члены исполняют столь разнородные служения и действия, а все вместе составляют одно общее действие тела, и не может один член сказать другому, например, ухо глазу: ты мне не нужен.
Относительно присланного процензированного письма моего: при всей моей признательности моим истинным доброхотам — О. Архимандритам Симеону и Аввакуму — я никак не согласен на напечатание его: 1) потому что оно не тщательно обработано, как это делается с чем-либо приготовляемым к напечатанию; 2) это имело бы вид выказывания себя, чего я досель не желаю и не терплю. У меня подобных посланий накоплено на целую книгу. Когда Бог даст мне возвратиться в свое время, во время мира, по исшествии Бонапарта и усмирения Пугачева, — может быть, я решусь и на напечатание упомянутого собрания, по должной выправке и вычистке оного.
Брошюрка «Воспоминание о Бородинском монастыре» напечатана с множеством прегрубых ошибок, уничтожающих смысл и все достоинство брошюрки, которая, смею сказать, имеет достоинство «нового» по мыслям, «чистого» по слогу. Почему я бы очень был обязан, если б Вы потрудились перепечатать в числе ста экземпляров таким шрифтом, каким напечатан Вал. Монастырь с пробелами, как и тут между параграфами, с виньеточкой вверху и внизу — в роде при сем присылаемого мною листочка. «Воспоминание» по моему расчету должно занять почти 4-е страницы. Устройте мне это — и последний корректурный листочек пришлите мне на рассмотрение. Будьте здоровы! Мне лучше и лучше!
Ваш преданнейший
Арх<имандрит> Игнатий
в Генваре 1848.
Безымянная Пустыня
Приложенные стихи возвратите: оне О. Игумена.
№ 39
Дорогой мой Павел Петрович!
Благодарю Вас за милые строки Ваши от 2-го марта из Кирилло-Новоезерского Монастыря. Господь, даровавший Вам совершить благополучно путь до пределов Белоезерских, да дарует также благополучно возвратиться.
Меня лекарство лечит и мучит: очень слаб; малейшее усилие в занятии, лишние пять-десять строк в письме — наказываются лихорадкою, производимою простудными мокротами, которые лекарство тянет из всего тела, особливо из ног, в желудок. По этой причине виноват пред многими в неисправных ответах на получаемые мною добрейшие письма. Потрудитесь передать мой всеусердный поклон, во-первых, почтеннейшей родительнице Вашей Матери Софии, во-вторых, достопочтенной Г-же Игумении старице Схимонахине, прочим о Господе знающим меня.
Здешний О. Игумен — очень добрый и открытый человек; со мною очень сошелся. Место — прездоровое и преуединенное, препростое. Нет дальних претензий.
Призывая на Вас благословение Божие, с чувством сердечной преданности остаюсь навсегда
Арх<имандрит> Игнатий.
1848 года марта 9-го дня
№ 40
Любезнейший Павел Петрович!
Господин Николая Маленкова приехал в Петербург и соглашается отпустить на волю его сына за известную цену, как то мне передавал отец Маленкова. Барина зовут Павел Павлович Максимович. Попросите Николая Петровича, чтоб он принял участие в этом обстоятельстве и склонил барина уволить Маленкова за сообразную цену, которая была бы мне под силу. Максимович остановился в Главном Штабе близ Английского магазина. Смешон и забавен Николай! «Батюшка! как получу увольнение, то дайте мне рясофор. Один купец обещал одеть с ног до головы». Ваш преданнейший
Архимандрит Игнатий.
<1848>
№ 41
Любезнейший Павел Петрович!
Письмо Ваше от 28-го октября получил сего 16-го ноября, в день кончины Митрополита Антония. Более недели тому назад Преосвященный Никанор возведен в сан Митрополита Новгородского, а епархия Петербургская ему отдана в управление. На днях ожидают в Петербург нового Владыку.
Мое здоровье гораздо лучше; но все еще не выхожу из комнат. Желаю и Вам полного выздоровления; здоровье — великое благо! При нем можно быть полезным и себе, и ближним; без него затруднительно то и другое.
Уведомьте, когда Вы можете выехать: потому что нужно же закончить строительное дело и отчет к нему. Тем более это нужно, что я намерен, если мое здоровье не улучшится и начальство не перестанет притеснять, проситься в Николаевский Ладожский монастырь с управлением этого монастыря. Да и для братии в нравственном отношении гораздо лучше там, чем здесь: меньше будут развлекаться и интриговать против своего Настоятеля в угождение своим страстишкам. А и эта статья здесь порядком меня уходила. И так до свиданья! Потрудитесь передать мой усерднейший поклон О. Игумену Феофану. Наместник и прочие братия Вам очень кланяются. Призывающий на Вас благословение Божие
Недостойный Арх<имандрит> Игнатий.
17 ноября 1848
№ 42
Дражайший Батюшко, Отец Архимандрит
Милостию Божиею за Ваши Св. молитвы здесь по сие время все состоит благополучно. По отъезде Вашем приезжала проститься с Вами Пр. И. Мятлева и весьма сожалела, что запоздала — Вчера был у обедни граф Протасов с графинею и двумя незнакомыми мне дамами; стоял на хорах; долго очень разговаривал с Ф. М. Долгополовым, который, как видно, прежний его знакомый. Наконец обратился ко мне и сказал, что он очень сожалеет, что не застал Вас дома и не знал вовсе, что Вы отправились на Валаам, привез к Вам семейство, которое пожелало быть у Вас; графиня подтвердила мне то же. Вчера же заказною раннею Обеднею приобщалась Святых Таин Аполлина Михайловна Веневитинова с сестрицею Фрейлиною; поручила свидетельствовать усердное почтение и передать, что она очень рада, что Господь сподобил ее приобщиться Святых Таин в тот день, когда, вероятно, и Вы служите на Валааме Божественную Литургию. Благословенное семейство!
Вспомнил я, что Александр Александрович Кавелин, между прочим, очень огорчился на песчаную, извилистую и, по выражению его, гадкую дорогу, что от гавани до Св. ворот Коневского Монастыря. Если справедливо его замечание, то не угодно ли Вам будет сделать милость Старцу, приказавши ему устроить гладкую трамбованную, или по крайней мере выстланную мелким камнем дорогу, но совершенно прямую по методе, какую благоволите признать за лучшую.
Испрашивая Вашего благословения и Св. молитв, с чувством глубочайшего почтения и желанием Вам благополучного и скорого возвращения, имею честь быть
Вам
преданнейший слуга
Павел Яковлев.
16-го августа 1849
Сергиева пустынь
№ 43
Любезнейший Павел Петрович!
Я послал нарочного к Стефану Григорьевичу, прося его известить меня, в который именно день выедет. Если он выедет в четверток, то мне надо перебраться в Лавру во вторник вечером. Думаю проехать в Валаамскую часовню и переговорить с Казначеем, а лучше пусть казначей приедет ко мне в Лавру. Арфаксада прикомандируйте на «Усердный» даже для пробного рейса, потому что Андрей Андреевич Жандр именно говорил мне, что нужно взять сведущего шкипера на казенный пароход; казенные шкиперы не знают Ладожского озера. Будьте здоровы
Недостойный Арх<имандрит> Игнатий.
8 июля 1850
№ 44
Конечно, Вам неизвестно, любезнейший Павел Петрович, что наш добрейший, не имеющий себе подобного по доброте Даниил Петрович Полозов, опасно болен. Потрудитесь навещать их ежедневно, доколе опасность не минуется, и извещайте меня с делижансом о состоянии здоровья больного. Наш Бутузов советовал ему еще летом пустить кровь: вот она теперь и разродилась. Призывающий на Вас благословение Божие
Недостойный Арх<имандрит> Игнатий.
17 ноября 1850
№ 45
Приношу Вам, любезнейший Павел Петрович, чувствительнейшую мою благодарность за присланную Вами прекрасную рыбу. Три письма Ваши (включая в это число и последнее) я получил. И отсутствуя Вы продолжаете заботиться о обители. Желаю Вам скорейшего и прочного выздоровления: Ваша болезнь серьезна, и надо от ней вылечиться радикально.
Архимандрит Игнатий.
2 февраля 1853
№ 46
Любезнейший Павел Петрович!
Есть ли надежда высвободить Серанкина, или судьба его решена? Получен указ из Консистории, разрешающий постройку предварительно одной церкви, назначены лица для комиссии, велено представить и архитектора. Почему я желал бы немедленно открыть комиссию и Великим постом покончить торги. Так как в нынешнем году предполагается только выстроить церковь вчерне и покрыть, на таковую работу и на лесный товар только и должны быть торги, за заготовкою бута, кирпича, цополя и извести. Почему не угодно ли Вам пожаловать с Алексеем Максимовичем для обсуждения о сем, хотя во вторник.
Сегодня Великий канон. Уведомьте, к которому времени Вы приедете, чтоб мне не ждать понапрасну, что по болезни меня крайне утомляет.
Ваш преданнейший
Арх<имаидрит> Игнатий.
Понедельник 22 марта 1854
№ 47
Любезнейший Павел Петрович!
Благодарю Вас за извещение о назначении меня в чреду Священнослужения, таковое назначение постараюсь в точности исполнить. Относительно же обеда у Ивана Петровича, то я полагаю, что лучше оный устроить в субботу: потому что в пятницу после обедни я очень устану и должен приготовиться отдыхом к вечерней панихиде, а в субботу после отпевания, отдохнув, я буду совершенно свободен. Давно б мне надо было побывать у Ивана Петровича, да болезнь и другие недосуга не по стариковским силам. Ответ можно мне доставить на квартиру Паренсовой, т. е. свободен ли И. П. в субботу.
Ваш преданнейший
Арх<имандрит> Игнатий.
3 марта 1855
№ 48
Любезнейший Павел Петрович!
Сделайте одолжение потрудитесь узнать в Министерстве Внутренних Дел — сделано ли там что-либо относительно перемещения Петра Александровича из Вице-Губернаторов Костромы в Вице-Губернаторы Ставрополя. Ваш преданнейший
Недостойный Архимандрит Игнатий.
4 Октября 1855 г.
В Консистории потрудитесь наблюсти по делам Иеродиакона Гедеона Тамбовской Епархии и вдового диакона Василия Малева, желающих переместиться в Сергиеву Пустыню.
№ 49
Благодарю вас за хлопоты Ваши! Кроме Гедеона, Иеродиакона Тамбовского, просится к нам вдовый диакон Василий Малев из Нижнего Новгорода. У нас печи остановились. Рабочие Цепенникова кушают монастырский хлеб, а работают у Тайвани. Чтоб нам щетов не накатали двойных и тройных. Вы знаете аккуратность по письменной части О. Игнатия. Надо Цепенникова понуждать, чтоб скорее закончил свое дело.
Ваш преданнейший
Архимандрит Игнатий.
в окт. 1855
Остановитесь присылкою перьев: с моею экономией и этих будет на многие лета.
№ 50
Любезнейший Павел Петрович!
Искренно благодарю Вас за воспоминание Ваше о мне и прошу принять на себя труд принести мою совершенную благодарность графине Клеопатре Петровне за ее память о мне, равно как и прочим знакомым, которые вспомнят о мне. С особенною приятностию слышу отовсюду добрые вести о Сергиевой Пустыне, усердно желаю сей Обители преуспеяния, и если б представился мне случай быть для нее полезным, то я счел бы такой случай приятнейшим случаем. Я уверен, что переписка, возникшая по особенному обстоятельству относительно Сергиевской Церкви, ведена благоразумно; но вместе имею правилом не любопытствовать о действиях в ином ведомстве, почему присылка переписки этой ко мне была бы совершенно излишнею.
Будьте здоровы и благополучны. Передайте мой усерднейший поклон всей братии. Прошу их и Ваших молитв в подкрепление многих немощей моих, душевных и телесных.
Игнатий, Епископ К<авказский> и Ч<ерноморский>.
15 декабря 1858 года
№ 51
Любезнейший Павел Петрович!
Приношу Вам искреннейшую благодарность за поздравление меня, грешного, с Всесвятою Пасхою, с которою Вас равным образом поздравляю, и за исполнение моего поручения пред Владимиром Петровичем. У нас погода, подобная лучшим июльским дням лучшего Петербургского лета. Сады цветут.
Благословение Божие да почиет над Вами. Поручающий себя Вашей любви
Игнатий, Епископ Кавказский и Черноморский.
15 апреля 1859 года
№ 52
Его Благородию Павлу Петровичу Яковлеву
С.-Петербургской губернии в Стрельню,
в Сергиевой Пустыне
Благодарю Вас, Павел Петрович, за воспоминание Ваше о мне и поздравление с Монаршими милостями. Бог даровал мне положение, которого я давно желал, — положение столько удовлетворительное, что оно превышает даже мое желание. Будьте здоровы и благополучны! Поминайте в Ваших молитвах Вашего покорнейшего слугу.
Епископ Игнатий.
2 ноября 1861-го года
№ 53
Преосвященнейший Владыко,
Милостивейший Архипастырь и Отец!
Приношу Вашему Преосвященству искреннейшую благодарность за приятнейшие строки Ваши от 4-го ч<исла> сего месяца. Не могу скрыть, что Богом дарованное Вам положение, приносит мне и многим искренно уважающим Вас лицам — утешительнейшую надежду как на улучшение Вашего здоровья, так и на душевное спокойствие, при котором многие получат неисчислимую пользу не для времени только, но и для блаженной вечности. Жизнь Вашего Преосвященства исполнена весьма многими событиями, утверждающими надежду нашу.
Усерднейше прошу святых молитв и Архипастырского благословения. Имеющий честь быть с чувством глубочайшего почтения и преданности
Вашего Преосвященства Милостивейшего Архипастыря и Отца
покорнейший и преданнейший слуга
Павел Яковлев.
1-го ноября 1861 года
С. Петербург
№ 54
Преосвященнейший Владыко,
Милостивейший Архипастырь и Отец!
Имея утешение получить третий и четвертый томы назидательнейших сочинений Вашего Преосвященства, приношу мою искреннейшую, сердечную благодарность за отеческую любовь и попечение Ваше.
Да наградит Вас милосердый Господь за этот истинно полезный труд для нас, грешных, равно как для всех смиренномудрых иноков и православных христиан, ищущих спасения.
Приношу Вашему Преосвященству усерднейшее поздравление с праздником Воскресения Христова; смиреннейше прошу Ваших Архипастырских молитв и благословения и имею честь быть с глубочайшим высокопочитанием и преданностию Вашего Преосвященства
Милостивого Архипастыря и Отца покорнейший и преданнейший слуга
Павел Яковлев.
17-го апреля 1867
Сергиева Пустынь
Понедельник Светлой Седмицы
№ 55
Возлюбленнейший о Господе Павел Петрович!
Приношу Вам искреннейшую благодарность за воспоминание Ваше о мне и за поздравление с Праздником Праздников, с которым взаимно поздравляю Вас, желаю Вам всех истинных благ и приветствую всерадостным приветствием: Христос Воскресе.
Странна судьба последней статьи 4-го тома! Нужны были 36-ть лет, чтоб ей вызреть, и потом уже появиться печатно. Теперь странно действие ее! Из полученных мною писем вижу, что она привлекла особенное внимание многих и произвела особенное впечатление на многих. Многие, с разных мест, отозвались мне, что они читают и вчитываются в нее, рыдают над ней, и каждый признает как бы написанною собственно для себя.
Имел я известие, что Илия Гаврилович опасно болен. О последствиях болезни не имею известия: и потому покорнейше прошу известить меня, в особенности, если последовала кончина; желаю, чтоб и здесь помянули его. Приложенные письма потрудитесь передать по адресу.
Прошу Ваших молитв и призываю на Вас благословение Божие. С чувством искреннейшей преданности и уважения имею честь быть
Вашим покорнейшим слугою
Епископ Игнатий.
25 апреля 1867 года
Письмо
П. П. Яковлева
к А. С. Брянчанинову,
отцу святителя Игнатия
Милостивый Государь!
Александр Семенович!
Прибыв благополучно в Вологду, приношу Вам чувствительнейшую благодарность за одолжение лошадей и за все Ваше искреннее расположение. С таковыми же чувствами искренней преданности и глубочайшего почтения имею честь быть
Ваш, Милостивый Государь, покорнейший слуга
П. Яковлев.
15-го сентября 1842 г.
Вологда
Семену Александровичу свидетельствую усердное почтение.
Письмо
Николая Семеновича Брянчанинова,
племянника святителя Игнатия,
к П. П. Яковлеву
Многоуважаемый Павел Петрович!
По поручению Вашему я наводил справку, где именно находится портрет покойного Преосвященного Игнатия, снятый во дни его молодости в военной форме. На днях я только что узнал, что он находится здесь, в Петербурге, у моего двоюродного брата, Алексея Петровича Брянчанинова, которому я и передал Ваше желание снять с него копию. Он хотел по этому поводу переговорить с настоятелем Сергиевской Пустыни Отцом Игнатием. Прошу извинить меня за мое долгое молчание, но причиною тому была моя переписка с Вологдою о месте нахождения означенного портрета, не подозревая вовсе, что он здесь, у Алексея Петровича.
С истинным почтением имею честь быть Вашим покорным слугой
Николай Брянчанинов.
3 мая 1876 г.
Адрес Алексея Петровича Брянчанинова: Моховая улица № 37, дому Сафоновых.
Письмо
от письмоводителя святителя Игнатия — Каллиста
к П. П. Яковлеву
Многоуважаемый Павел Петрович!
Прибегаю к Вам с покорнейшею просьбою, она состоит вот в чем: для здешнего монастыря нужно отпечатать Ризничные Описи, но так как усовершенствованные бланки находятся только в Вашей Пустыни, то не благоволите ли Вы прислать для форм по листочку Церковных описей как средних, так и заглавных, а также и бланок, на коих пишутся Отношения от лица Настоятеля и Пустыни, вообще всего относящегося для Канцелярии; по Вашим формочкам будут отпечатаны бланки и для здешней обители. На Кавказе Описи Церковные составлены по вашему образцу.
Когда будете отправлять, то адресуйте в г. Ярославль, а не в Нерехту, ибо письменная и всякого рода корреспонденция с 1 ноября перенесена в Ярославль согласно желанию Его Преосвященства.
Благодарю Вас, добрейший Павел Петрович, за память о мне, именно за приписку в письме Преосвященного.
7 ноября был здесь Петр Александрович и в этот же день уехал.
Зима у нас с 28 октября стоит чудная, снег местами в полтора аршина, а морозы доходят до 17 градусов.
Затем позвольте пожелать вам всего лучшего, остаюсь с истинным почтением и преданностию Вашим покорнейшим слугою
Каллист.
12 ноября 1861 г.
notes
