Унесенные ветром
На днях я беседовал с журналистом из Аризоны, и тот сказал мне, что следует осторожнее делать выводы относительно гнусного скандала, тень которого накрыла Белый дом.
– В этих событиях нельзя видеть повторение Уотергейта, – сказал он. – Тут совершенно другая ситуация.
– Ты прав, – ответил я. – Больше напоминает Карсон-Синк.
– Чепуха, – сказал он. – История с Карсон-Синк вообще не имеет ничего общего с политикой. Это «вымирание» животных было загадочной катастрофой – даже биологи были озадачены.
– Не совсем так, – сказал я. – Они знали, что причина – в яде, который убил все живое.
Это правда. Карсон-Синк – национальный заповедник дикой природы, в котором умерли все животные или, по крайней мере, большинство из них, а те, что выжили, с трудом перебрались через пустыню и отравили другие земли принесенным в себе ядом. Там жили гуси, белые цапли, лысухи, вороны, утки, голубые цапли, белые пеликаны и около трех миллионов рыб… «Раньше это было отличное место, – сказал один из местных жителей. – Мы приезжали сюда и кормили птиц. Теперь мы не можем даже есть их».
В Вашингтоне это не стало бы проблемой. Здесь до сих пор в моде каннибализм, но по природе своей это скорее форма искусства, а не использование в пищу плоти. Здесь пищевая цепочка настолько пропитана ядом, что аборигены давно выработали к нему иммунитет и вполне благоденствуют.
Например, Уильяма Кейси и Роберта Макфарлейна съели так быстро, что некоторые сравнивали их с рыбой фугу, которую в Японии считают изысканным деликатесом, блюдом для настоящих гурманов.
Кейси, бывшего шефа ЦРУ, съели за несколько часов, сразу после его первого и последнего контакта с грозным токсином «Иран-контрас». Он исчез так быстро, что никому не удалось даже поговорить с ним. Пришлось довольствоваться сообщениями об опухоли головного мозга, которая лишила его способности вести беседу.
Макфарлейн, бывший советник президента по национальной безопасности, продержался немного дольше, но в конце концов и его постигла та же судьба. Вскоре после того, как он предстал перед сенатской комиссией по разведке и дал свидетельские показания, способные подорвать доверие к президенту Рейгану, он впал в депрессию и проглотил тридцать таблеток валиума. Происшествие было названо «попыткой самоубийства». Попытка не удалась, и Макфарлейн в настоящее время «уютно отдыхает» под охраной и наблюдением службы безопасности в госпитале военно-морских сил в Бе-тесде, по соседству с Кейси.
Надолго там Макфарлейн не задержится. Скоро понадобятся свободные койки: расследование продолжается, и другим ребятам из Белого дома тоже придется давать показания под присягой. Валиум сметут с прилавков, а желудочные отсосы в Бетесде будут работать без перерыва. В конце весны спецпалата будет переполнена и станет напоминать кошмарную сцену из «Унесенных ветром», изображающую полевой госпиталь, где раненые лежат прямо на улице… Будут раздаваться стоны и плач, многих пациентов скуют цепями, как обычных преступников, – с номерами, нарисованными прямо на лбу чернилами, и повестками в суд, прилепленными суперклеем к их серым пижамам.
Прошлый раз подобный удар по Вашингтону – Уотергейтский скандал – сломал судьбы многих людей: целого клана высокопоставленных преступников, работавших в штате Белого дома и Республиканской партии, в том числе Ричарда Никсона. Многие отправились в тюрьму, многие были сломлены, а небольшая кучка самых опасных негодяев неприлично разбогатела.
Но на этом сходство кончается. Гордон Лидди в уотергейтской команде был «плохим парнем» – подлейшим из подлых – но он всего-навсего организовал несколько ограблений, уничтожил некоторые документы и выключил уличные фонари перед Макговерн по просьбе штаба президента на Капитолийском холме. За это он получил четыре года тюрьмы, где держал язык за зубами и пользовался всеми благами федеральной «программы физического развития», благодаря которой к моменту окончания срока имел шестой дан и черный пояс по каратэ.
Все преступление Гордона заключалось в исполнении сомнительных приказов, краже документов и угрозах изувечить каждого, кто будет ему мешать. Его главная вина – запугивание – оценивается по шкале уголовных нарушений довольно низко: мелкий уровень по сравнению с преступлениями, за которые, в конце концов, придется отвечать подполковнику ВМС Оливеру Норту.
Гордон Лидди был жесток, но он никогда не делал ничего, что хотя бы отдаленно напоминало управление неонацистским теневым правительством прямо из подвала Белого дома, кражу миллионов долларов, полученных от незаконной торговли оружием, использование украденных денег для подрывной работы против иностранных правительств, продажу оружия в Иран обезумевшему от ненависти международному террористу аятолле Хомейни, который одной рукой заплатил Норту миллионы долларов за противотанковые управляемые ракеты, а другой – в 1983 году заплатил за взрыв, который разнес казармы американских моряков в Ливане и убил около трехсот подчиненных Норта.
Это очень далеко от Semper Fi1 (1Semper Fidelis («всегда верный», лат.) – девиз военных моряков США), и в госпитале Бетесды для Олли Норта уже зарезервирована кровать с наручниками. Сегодня Норт прячется за Пятой Поправкой – так же, как его бывший босс в Белом доме, бывший председатель Совета по национальной безопасности вице-адмирал Джон Пойн-декстер.
Но плотина не может сдерживать напор вечно, и когда она прорвется, вся местность покроется изломанными телами, висящими на ветвях деревьев, подобно мертвым бакланам, лысухам и белым пеликанам вокруг Карсон-Синк.
Многие были призваны, и многие были избраны. Президентский номер в Бетесде находится в готовности 24 часа в сутки, как всегда, и один из углов палаты полон игл, насосов и других могучих приспособлений, которые зарезервированы для вице-президента Джорджа Буша. Говорят, у него тяжелая аллергия к валиуму, но, прежде чем закончится кошмар «Иран-контрас», ему понадобится какой-нибудь другой сильнодействующий препарат.
Ни один человек в Вашингтоне не верит, что ковбои, лизоблюды и недоумки вроде Норта, Пойндекстера и Макфар-лейна действовали самостоятельно, что они руководили всем этим коррумпированным цирком без ведома вице-президента, наследника Белого дома и экс-директора ЦРУ Джорджа Буша.
Нет. Есть пределы искусству контроля над ситуацией, и закрыть это дело будет не так просто, как «загадку природы» вроде Карсон-Синк или низкопробный взлом вроде Уотер-гейта.
16 февраля 1987 года
