57
Мне хотелось заговорить с ними, я открывал рот, но не мог выдавить не звука. Они шли ко мне, не шли — плыли в сером тумане, впереди Рейван, чуть отставая — Малак. Тяжёлый алый свет клинков приближался.
Я пытался отступить, но не слушались ноги. Пытался принять защитную стойку своей нелепой «дестрезы», но тело двигалось слишком медленно, словно рукоять светового меча и маска, которую я так и сжимал в другой руке, вдруг сделались неподъёмными. Серый туман врастал в меня, лишая воли и желаний.
Чувствуя, что задыхаюсь, я рванулся изо всех сил, в отчаянии попытался ударить туман мечом, чтобы хоть немного ослабить эту обманчивую белёсую пелену, вдохнуть хоть глоток воздуха…
— Мак, проснись! Проснись, Мак!..
— А я и не сплю, — пробормотал я, открывая глаза.
Впрочем, их можно было закрывать обратно: вокруг стояла кромешная тьма.
— Живой, — послышался сиплый голос Кандеруса. — Как всегда.
— Мы… мы в пещере?
— Нет, в жопе экзогорта. В пещере, болван, где ещё!
— Тише, мандалорец, дай ему прийти в себя. Ты наша последняя надежда, Мак.
— Где-то я это уже слышал, — сказал я, приподнимаясь на локтях.
Тут же в зрачки мне ударил болезненно яркий луч фонаря.
— Включаю свет, — жизнерадостно и запоздало сообщил Фортуна. — Как ты себя чувствуешь, Мак?
— Погаси, весь кислород сожжёшь!..
«Что я несу?…»
— Что ты несёшь! Друзья, кажется, он ударился сильнее, чем мы предполагали. Давайте…
— Всё нормально, — сказал я, окончательно приходя в себя.
Немного света от фонаря, немного общения с Силой, и пещера перестала быть тёмной.
Мы тесным кругом сидели у дальней стены, в куче костей, мусора и камней. По левую руку мрачно молчал постамент Звёздной Карты. Середину зала так и занимал дохлый дракон, который уже начинал понемногу пованивать: судя по тому, что для трупного разложения времени прошло маловато, это выделялись кишечные газы. Голова, шея и передние лапы дракона оказались скрыты под камнями.
Я кое-как поднялся на ноги и, убедившись в целости своей телесной оболочки, пробрался к завалу.
Завалило капитально. Свод пещеры обрушился лишь непосредственно у входа, зато целыми плитами. По плотности камень более походил на гранит или базальт, чем на вероятный в этих местах песчаник. Меня даже посетила мысль о бетоне, каком-нибудь суперпрочном античном бетоне: ведь помещение для Звёздной Карты строила древняя цивилизация ракат, а эти ребята могли позволить себе расточительность.
Сволочи.
Хотя если и надо кого винить, то в первую очередь себя.
Привык, понимаешь, на дурачка… знание канона, наглость, балабольство. А стоило противнику в первый раз отнестись к тебе всерьёз, подогнать достаточные силы… вон, наёмниками не побрезговали… и ты влип. Думал, всех и каждого перехитришь?
Ну, справедливости ради, в этот раз я выкрутился не за счёт хитрости. А как раз наоборот. И я даже знаю, почему: Ворн Даасрад, Надзиратель и один из лучших бойцов ГеноХарадана, славился тем, что в одиночку хаживал на крайт-драконов. Его отправили брать «Рейвана» — мог ли он вообразить, что великому Рейвану для охоты потребуется взрывчатка?… Вот и помчался на минное поле, и остальных за собой потащил: чтобы понадёжнее перекрыть выход из пещеры.
Мда. Вот и перекрыл.
Противник переиграл сам себя. А я вместо привычных трикстерских фокусов предпринял нечто тупое, очевидное… и победил.
Ну, по идее. То, что мы оказались замурованы — это уже следующий вопрос. Главное, что стрелять в нас и резать световыми мечами прямо сейчас никто больше не собирается.
Сила подсказывала мне, что снаружи осталось живое, но значительной, непосредственной угрозы больше нет. Пройдёт совсем немного времени, я восстановлюсь от последствий удара и контузии, смогу оценить происходящее более точно…
А пока я стоял перед грудой каменных плит, перегородивших выход, и чувствовал, как свежо становится во внешнем мире. По пещере гулял лёгкий сквозняк, камни сложились не совсем плотно, я даже слышал какие-то звуки: то ли стоны, то ли ветер пустыни. Было ясно, что обвал по крайней мере не лишил нас воздуха. Питаться мы будем тушей дракона, а пить — собственные горючие слёзы. Когда-нибудь, через много веков или тысячелетий, будущие археологи откопают завал и найдут останки четверых незадачливых…
Интересно, успею ли я сварганить голокрон? Не то фуфло, что потерял здесь отец Бастилы, а настоящий, в который ситхи помещали свою «душу». Один, изготовленный Дартом Рейваном, сейчас должен быть на Лехоне. Потом его найдёт другой великий ситх, Дарт Бейн, и сделает слишком далеко идущие выводы. Было бы забавно изготовить голокрон Светлого Рейвана — контр-голокрон: Сила непременно подсунет его какому-нибудь туповатому джедаю с добрым сердцем…
— Ты ведь джедай, — негромко сказал Карт, вставая рядом со мной. — Ты владеешь Силой.
— Угу, Сила освободит меня, — пробормотал я. — Карт, я не смогу поднять эти плиты, потому что…
— Позови Бастилу, — просто предложил он.
Я машинально схватился за передатчик… который, разумеется, оставил в свупе. И только потом сообразил, что Карт говорит о Силе.
— Вы с ней связаны, — так же спокойно и негромко пояснил он, — Бастила услышит тебя.
— Да… — ответил я, поддаваясь уверенности его слов. — Да, сейчас… я попробую.
Я закрыл глаза, сосредотачиваясь.
В то же мгновение стоны, которые были слышны через щели в завале, сменились криками ужаса и боли. Звучали выстрелы и характерное жужжание световых мечей, кажется, один или два разрыва гранат.
Я так и стоял перед грудой камней, вслушиваясь в порыкивание Джухани, деловитое «хе-хе» Биндо… и мелодичный голос Бастилы.
Как быстро! Ведь я толком и позвать её не успел, даже если не учитывать время, необходимое на дорогу к пещере. И тем не менее, снаружи шёл бой, решительный и быстрый
Кандерус широкими шагами подбежал к выходу, затем, видя общую радость, к нам присоединился и Фортуна. Мы стояли, упираясь руками в холодные камни, и жадно вслушивались в звуки боя.
Но он закончился очень скоро, я толком и порадоваться не успел. А потом плиты завала задрожали, и мы отпрянули назад. В лицо ударил свежий воздух вечерней пустыни.
— Мак! — закричали с той стороны. — Карт, Кандерус, ребята! Вы там?…
— Да там они, девонька, там. Хе-хе. И Мак твой там. Видишь самую глубокую и тёмную дыру, значит, он там. Где ему ещё быть-то.
— Мы тут! — заорал я, очухиваясь от радости встречи. — Привет, Бастила, Джоли!..
— А я?!
— И ты, киса!.. — завопил я ещё громче, потому что рядом со мной ликовали Карт и Фортуна, и даже вечно суровый Ордо почти приплясывал от нетерпения. — Доставайте нас!
— Отойдите от входа!.. — приказал голос Бастилы.
Грохотали каменные плиты, поднимаемые Силой. Работали настоящие, не мне чета, джедаи. Работали и негромко ругались: вонь разлагающейся туши начинала доставать и их закалённые Кодексом души.
Наша сторона планеты медленно погружалась в неровную, вялую татуинскую ночь. Ребята разбирали камни, начиная, ясное дело, с верхних глыб, и скоро в зияющем провале мы смогли видеть звёзды.
Через полчаса мы были на свободе. Все, не исключая Комада, принялись активно радоваться и обниматься, словно не виделись долгие годы… или уже считали друг друга погибшими.
Бастила стояла чуть в стороне, зачем-то сжимая в ладони рукоять светового меча. Впрочем, я давно заметил, что многие форсеры находят странное успокоение в прикосновении к своему оружию. Да и сам я, что греха таить, любил эти штуки: с мечом в руках действительно чувствуешь себя непобедимым…
Увы, лишь до строго определённого момента.
Освободившись от дружеских объятий, я подошёл к кусающей губы девушке.
— Бастила.
— Мак… — сразу же отозвалась она, словно ждала сигнала.
— Бастила…
— Зачем ты полез в эту пещеру, идиот?! — воскликнула она как-то вдруг. И немедленно, столь же внезапно кинулась мне на шею.
Мы не поцеловались. Я хотел, но она увернулась и просто положила голову мне на плечо. Я уткнулся лицом в её шею, вдыхая запах растрёпанных волос и разгорячённого свежего тела. Узкий упрямый подбородок девушки давил мне на ключицу, но я терпел лёгкую боль, как наказание за… ну, за всё.
Обнимать Бастилу было ужасно приятно. А потом она сказала:
— Ну-ка, убери руки.
— Не могу, — честно ответил я.
Она вздохнула, щекоча мне шею дыханием:
— Тогда подними их выше… ещё. Да, здесь.
— Здесь не так интересно. Давай я ещё раз попробую там, а ты…
— Обойдёшься, — сказала девушка, отстраняясь.
Она вернула меч, который, оказывается, так и сжимала в руке, на пояс, поправила волосы и спросила вновь:
— Так зачем ты полез в эту дурацкую пещеру?
— Так получилось, — ответил я. — Их было слишком много… и слишком сильных. Мы бы не справились.
— Но зачем ты вообще отправился в пустыню? О, Мак, как ты можешь не понимать: от тебя зависит судьба всей Республики, судьба всего, что…
— Вот, — сказал я, доставая из поясной сумки голокрон.
— Это ещё что?
Я объяснил.
Некоторое время Бастила молчала, рассматривая вещицу, но не решаясь взять её в руки. Затем всё-таки взяла, покачала на ладони, словно оценивая вес. Здесь, в низине меж двух барханов, света было уже совсем мало, и девушке пришлось взобраться повыше, чтобы рассмотреть голокрон. Я последовал за ней.
— И ты действительно отправился убивать крайт-дракона, только чтобы вернуть мне эту штуку? — наконец спросила девушка.
— Ну да, — ответил я с максимальным простодушием, интуитивно понимая, насколько Бастиле приятно чувствовать себя целью подобного безумства. Потом решил, что даже правда (при всей её правдивости) иногда нуждается в уточнении, и добавил: — Вернее, не тебе, а твоей маме.
— Елене?! — джедайка аж вскинулась. — Но… почему?
— Понимаешь… мне Сила подсказала.
— Что «подсказала»? Отдать голокрон моего отца, последнюю память о нём, этой… этой… моей матери?!
А всё-таки хорошо, что уже стемнело.
— Нет, — терпеливо сказал я. — Отдать его тебе. Чтобы ты отдала его своей матери.
— О… как мудро. Но зачем?
Я посмотрел вниз, на всё ещё веселящуюся среди разбросанных по площадке трупов команду. Мы с Бастилой говорили хоть и шёпотом, но на повышенных тонах. На всякий случай я отошёл подальше ещё на несколько шагов. Джедайка последовала за мной.
— Бастила! — сказал я решительно, словно кидаясь в холодную воду. — Тёмная Сторона Силы!
— Где? — с поразительным терпением в голосе уточнила девушка, оглядываясь по сторонам.
— Нет, я не про то… Ты должна отдать голокрон матери, чтобы сделать альтруистичный поступок… и тем самым вернуться к Свету. Ведь ты же что-то чувствуешь последние дни?
— Да.
— Во-о-от!..
— Чувствую себя дурой. Что связалась с тобой.
— Да нет же, Бастила! Слушай, я серьёзно… Понимаешь, Сила говорит мне, что у тебя есть нехилый такой шанс пасть на Тёмную Сторону.
— У всех есть. Чем выше могущество джедая в Силе, тем громче зов Тьмы. А я одна из лучших…
— Ты вообще лучшая. Но я не про то. Понимаешь, нас ведь, ну, наш «Варяг»… нас должны были захватить.
— «Левиафан»? — удивлённо спросила Бастила. — Ты предупреждал. Но ведь не захватил.
— Да, — кивнул я, мучаясь выбором точных, но при этом по возможности необидных слов. — То есть нет, не захватил. Но воля Силы…
— Да что ты вообще знаешь о воле Силы?
— Что ты должна попасть в лапы Малаку, — сказал я обречённым голосом. — И он будет тебя пытать. Ты долго будешь сопротивляться, но потом всё равно сдашься. И… короче, вот.
— О, да ведь мы никуда не попали. Если не считать, что ты ОПЯТЬ влип в передрягу, а я ОПЯТЬ тебя спасаю.
— Воля Силы… понимаешь, Сила предвидела, что ты попадёшь в плен и окажешься во Тьме. И теперь… Бастила, слушай… я же сейчас не шучу. Я за тебя боюсь.
— Тогда это ты на пути к Тёмной Стороне, — довольно логично заявила девушка. — Именно страх туда и ведёт.
Ну да, вроде Анакин примерно так и влип: из-за страха за близких. Но Эничка-то дурак клинический, природный… А я?
Нет, что ж это я опять про себя да про себя. Надо как-нибудь половчее перевести разговор на Бастилу.
— А ты сама? — ловко перевёл я разговор. — Ты сама ничего такого не чувствуешь?
— Чувствую, — задумчиво подтвердила Бастила. — Уже чувствую.
— Что чувствуешь? — вскинулся я.
— Как тупею. От общения с тобой.
…Вот почему, когда девушка по-настоящему нравится, ты никак не можешь подобрать убедительных и остроумных слов?…
— Бастила, — сказал я прямо. — Ты же последние дни просто сама не в себе. Ты кидаешься на всех, грубишь, постоянно перемены настроения. Ну что с тобой происходит?
— А ты правда переживаешь из-за этого? — каким-то необычно сдержанным тоном спросила джедайка.
— Ну да… Я же не могу отпустить тебя на Тёмную Сторону.
Девушка встряхнула головой, каштановые локоны рассыпались, словно смеясь. Медленно и протяжно покачивая бёдрами, она подошла ближе и положила руки мне на плечи.
— Ты шут, — сказала Бастила, глядя мне прямо в глаза. — Дурак ты. Даже жаль, что такой милый.
— Что?… — сказал я, тая под этим взглядом.
— Тёмная Сторона всегда рядом с нами, — очень серьёзно сказала девушка. — Она только того и ждёт, чтобы мы оступились. Но не в этот раз, нет. Никакой Тьмы. Просто у меня были «дела».
— Какие дела? — переспросил я, чувствуя себя очень глупо.
— Обычные, Мак. Обычные женские «дела». И никакой Тёмной Стороны.
