Все эти размолвки, по большому счёту, ничего не значили. Мы постоянно подкалывали друг друга, а подкалывая, держали в тонусе. И неуклонно двигались к своей цели, даже если не всегда чётко понимали, что это за цель. Вот, например, сейчас я собирался купить ХК-47.

Что или, вернее, кто такой ХК-47? Разумная машина. Причём машина не стиральная и даже не губозакатывательная, а смерти: один из наиболее опасных дроидов-убийц, известных галактике. Известных не в лицо: с виду наша будущая покупка казалась обычным протокольным дроидом, даже слегка проржавелым. Зато с точки зрения результативности…

ХК-47 отличался уникальной даже по рояльным меркам «Звёздных войн» брутальностью. Ему ничего не стоило выкосить бластерным огнём целый посёлок, только для того, чтобы добраться до единственной заказанной цели. Снайперское оружие, бластеры, ракеты, взрывчатка, средства электронной борьбы — всем этим убийца владел в совершенстве. Равно как и тактикой партизанских и диверсионных операций, разумеется, в рамках программы: человек всегда превзойдёт машину в изобретательности и изощрённости. Бывшие владельцы чудо-дроида регулярно погибали внезапной, противоестественной и весьма мучительной смертью: ХК-47 обладал довольно специфическими взглядами на такие нелепые для машины понятия, как «лояльность» или «ценность органической жизни».

Ценил он, помимо собственной, лишь одну жизнь в галактике…

И я испытывал не вполне подобающую Светлому, но всё равно глубокую гордость от осознания того факта, что именно я, Рейван, в своём Тёмном прошлом собрал и настроил ХК-47. На базе аналогичной, но менее совершенной модели боевого дроида.

Кроме того, мне чрезвычайно грело душу название модели: с автоматом Калашникова я успел подружиться на Земле, теперь предстояло подружиться с его не менее полезным и надёжным тёзкой.

На надёжность ХК-47 я рассчитывал особо.

Я собирался отправить его убить Дарта Малака.

— Это не по-джедайски! — привычно заартачилась Бастила, когда я впервые представил команде свой нехитрый план.

— …Сказала предводительница ударной джедайской команды, — не менее привычно огрызнулся я, намекая на обстоятельства пленения Рейвана: в тот раз роль Бастилы предполагалась именно что ассасинская.

— Мы шли в бой открыто!..

— Ну и дураки, — сказал я, завершая спор. Хотя и помнил, что ни о какой открытости в той операции и речи не шло.

В общем, народ с интересом воспринял идею устранения ситхской угрозы посредством специализированного механизма. Разумеется, все сомневались, что какой-то дроид сможет завалить Тёмного лорда… да я и сам сомневался. Но попробовать, как минимум, стоило. Тем более что этого конкретного дроида Малак знает, помнит, и, как я надеялся, не откажет себе в удовольствии попытаться отомстить за былые унижения. И тем самым сделает себя более уязвимым.

— «Мясной мешок».

— Нет, досточтимый покупатель, — с преувеличенной вежливостью, почти вкрадчивостью поправил меня Юка Лака. — Это протокольный дроид новейшей модели ХК-47. В прекрасном состоянии, обладает знанием множества языков, этикета и церемониальных манер. А также…

Хитрый иторианец почуял лёгкую добычу: наконец-то в его магазинчик зашёл покупатель, настроенный приобрести этого «тупого, изношенного, бесполезного, упрямого» дроида. К сожалению для продавца, я всё ещё был расстроен недавней полуссорой с Бастилой.

— Две тысячи, — сказал я хмуро.

Юка Лака аж поперхнулся своей рекламой.

— Досточтимый покупатель, должно быть, оговорился. Конечно же, досточтимый покупатель имел в виду…

— Досточтимый покупатель имел в виду две тысячи кредов, — повторил я. Совершенно не прибегая к помощи Силы: мне хотелось очередной раз продемонстрировать джедайке преимущества социальной инженерии. — Я дам тебе две тысячи, и ты будешь очень рад избавиться от улик в лице этого дроида.

— Каких ещё улик?! — вскинулся продавец, забывая упомянуть «досточтимого покупателя». — Этот протокольный дроид совершенно легально приобретён мною на Арканианской ярмарке-выставке, наряду с множеством прочих…

— Этот дроид получен тобой в уплату долга, — сказал я, пренебрегая диалогом. — От твоего дружка, менеджера со склада «Цзерки». Как, бишь, его звали?

Лака дёрнулся, но язык прикусил вовремя. Я лениво потянулся за датападом и для виду пролистнул пару страниц:

— А звали его… твоего друга звали… м-м-м… как быстро они на этот раз…

— Почему «звали», досточтимый покупатель? — осторожно поинтересовался иторианец.

Я с крайне удивлённым видом посмотрел на встревоженного собеседника:

— Юка, Юка, Юка. Ты что же, в самом деле думал, будто можешь украсть персонального дроида у самого господина… впрочем, неважно, без имён, без имён. Ты правда думал, что после такого можно остаться в живых?

— Я ничего ни у кого не крал! — быстро сказал «Юка, Юка, Юка», бегая расставленными по краям широкой головы глазами. — Вы ничего не докажете!

— «Докажете»? — я удивлённо переглянулся с оскалившейся Джухани, с тихо хехекающим Биндо и продолжил почти ласково: — Да с чего ты взял, будто кто-то собирается что-то доказывать? Ты видишь перед собой целых четверых инкв… впрочем, неважно, без званий, без званий. Четверых… м-м-м… досточтимых покупателей. Со световыми мечами. И заикаешься о каких-то доказательствах?…

— Но, досточтимый… досточтимый…

— Юка, Юка, Юка, — произнёс я сочувственным тоном. — А ведь по Анкорхеду, где-то совсем рядом бегают ещё трое… м-м-м… покупателей. Тебе очень, очень повезло, что я нашёл тебя первым, да, Юка?

Иторианец машинально кивнул: про тройку Тёмных джедаев, которые выслеживали здесь Рейвана, он явно слышал.

— Две тысячи, Юка, — сказал я твёрдо и окончательно. — Я покупаю у тебя не дроида: я покупаю повышение по службе. А ты приобретаешь спокойный сон. Не говоря уж о…

И я, кутаясь в плащ, неопределённо покрутил в воздухе указательным пальцем.

Из магазинчика мы уходили уже впятером. Знакомство с ХК-47 я на всякий случай отложил до корабля, и дроид-убийца, старательно притворяясь негодным ржавым хламом, ковылял сзади, рядом с Биндо. Было у этих двоих «старичков» нечто общее, определённо было.

Мелькнула у меня идея заказать Юке дополнительное обслуживание, но, помнится, сам ХК-47 весьма нелестно отзывался о технических талантах своего бывшего владельца. Да и не хотелось портить такой эффектный выход. Не могу сказать, что сильно ограбил Юку: насколько я помнил, в игре цену можно было сбить до двух с половиной тысяч кредов, и продавец всё равно оставался в выигрыше. Мне просто хотелось перехитропопить местного делягу. Ну, и перед Бастилой выпендриться.

Последнее удалось не вполне: девушка всё ещё на меня дулась. Объективных причин для размолвки не было, и я понемногу приходил к довольно неприятным выводам.

Дело в том, что истинная природа меня-Рейвана в игре выяснялась лишь после столкновения с «Левиафаном». Именно на мостике крейсера адмирал Саул рассказывал Карту Онаси, кто я такой. И именно в том бою Бастила должна была попасть в плен к Малаку…

Который немедленно приступил бы к обращению джедайки на Тёмную Сторону.

Всего этого не произошло. Мы избежали встречи с «Левиафаном», по крайней мере, пока. По совету Джоли я раскрыл свою тайну команде, и откровение не стало ключевым, поворотным моментом «сюжета». Народ волновался, но волноваться в тиши и безопасности кают-компании, когда лидер команды честно раскрывает свои секреты за круглым столом… это совсем не то же самое, что узнавать внезапные новости от врага, в бою или под пытками.

Всё прошло несравнимо более легко, чем могло бы. Всё прошло без потерь, надрыва и драмы.

Игровые «скрипты» в очередной раз не сработали. И теперь Бастила переживала лёгкую форму «синдрома Траска». Её тянуло на Тёмную Сторону Силы.

По крайней мере, я не мог найти иного объяснения её внезапной неуживчивости.

И от всех этих мыслей я так устал, что возиться с ХК-47 не стал: указал место в ангаре и ушёл. И даже ужином пренебрёг. Меня ждал уже привычный тягостный сон.

Гробница, серый туман по колено, всполохи Звёздной Карты.

И двое падших джедаев с пламенем в руках.

Словно ждали давным-давно, они шагнули ко мне навстречу, одновременно занося клинки. Я стоял слишком далеко и удара мог не бояться, но всё равно непроизвольно шагнул назад. Туман всколыхнулся под ногами, лизнул сапоги, вцепился в щиколотки ласковой, мёртвой хваткой, приковывая меня к месту неизбежной гибели. Даже сквозь голенища я почувствовал давление и жадное дыхание серого тумана, и застонал от неожиданной и безысходной боли.

Дарт Рейван и Малак всё приближались, и я почувствовал, как против собственной воли защитным жестом поднимаю на уровень груди руку с мечом.

Во мраке гробницы загорелся третий алый клинок.