Глава 22

Спустившись во двор, я увидела на скамейке женщину и бегающую по детской площадке малышку в розовом комбинезончике с надписью «Моя принцесса». Подошла к лавочке, показала даме рабочее удостоверение и улыбнулась.

– Можно задать вам вопрос?

– Да, – испуганно ответила мамаша. – Что случилось?

– Все в порядке, – успокоила я ее, пристраиваясь рядом. – Вы недавно вышли погулять с ребенком. Когда спускались в лифте, вы были в нем одни?

– Нет. Мы проехали один этаж, и вошел старик с пакетом в руке, – дрожащим голосом пояснила женщина. – Понимаете, я не мать, а няня. И очень испугалась. Мужчина был на маньяка похож – черная куртка, капюшон на голове, седая борода здоровенная, усы, очки… А ну как он Леночку схватит и убежит? Вдруг он педофил? Вид у этого типа был ужасно неприятный. Я прижала девочку к себе, стою, трясусь. Сил у меня немного, а дед выглядел крепким.

– Значит, усы-бороду вы хорошо рассмотрели? – уточнила я.

– Да, – кивнула няня, – за ними лица видно не было. И знаете, судя по седине, человек он совсем пожилой, но одет по-молодежному, куртка на нем от «Варкин».

– Какая? – не поняла я.

– Фирма «Стен Варкин», – растолковала женщина. – У моего сына такая же. Они сейчас среди студентов и тех, кому лет двадцать пять – двадцать девять очень популярны. Но стоят дорого. Солидная одежда для молодежи. Мой Леня в банке работает, недавно туда устроился. Никак не мог хорошую службу найти. Пройдет собеседование, ему говорят: «Мы вам позвоним». И тишина. Потом ему один человек подсказал: менеджер по персоналу в первую очередь оценивает внешний вид. Надо приходить в дорогом костюме, в рубашке с галстуком. Обязательно куртка «Стен Варкин». Чтобы понятно было – соискатель не нищий. Купила я ему все, и вы не поверите, его сразу приняли на работу.

– Куртка «Стен Варкин»… – задумчиво повторила я.

– Но этому деду она не помогла приятным стать, – передернулась няня. – Страхолюдина. Вылитый маньяк. И молчал, голову опустил. Ужас, как я перепугалась. Вот вчера я в лифте тоже с мужчиной ехала, так рядом с ним прямо будто солнышко засияло – поздоровался, мне комплимент сказал, комбинезончик на ребенке похвалил. Вот с таким человеком в одном лифте приятно прокатиться.

Я встала.

– Очень вам благодарна. Но вот что хочу сказать. Конечно, угрюмый старик с буйной седой растительностью на лице не самый приятный компаньон для поездки в лифте, но меня бы больше встревожил говорливый парень, осыпающий комплиментами незнакомую женщину. Многие социопаты, которые чаще всего и становятся серийными убийцами, милейшие в общении люди. Они хорошо воспитаны, не забудут поздороваться, улыбнуться… Вы будете с удовольствием общаться с таким человеком, не зная, что на его совести несколько убитых женщин, которых он заманил в укромное место, используя свое обаяние.

Няня ойкнула.

– Не хотела вас пугать, – вздохнула я, – просто имейте в виду: настораживать должна не только угрюмость и необщительность, но и излишняя приветливость. И желание сделать для вас, совершенно незнакомого человека, нечто приятное.

В моем кармане затрясся мобильный. Я взяла трубку.

– Алло!

Мне никто не ответил. Звонок опять поступил с неопределяемого номера. Может, попросить техотдел выяснить, кто мне названивает и молчит? Вообще говоря, я обязана сообщать о подобных проделках. Но ведь меня беспокоят не по рабочему, а по личному мобильному. И все же сегодня расскажу об этой странности Ивану. Один звонок можно счесть случайностью, но когда их несколько, это подозрительно. Мне это уже не нравится.

Я села в машину, сунула трубку в держатель, включила мотор, и вдруг с заднего сиденья раздался тихий голос:

– Отлично, Таняша! Сто раз тебе говорил, не садись в тачку, предварительно не проверив, нет ли кого в салоне.

Я изо всех сих постаралась не вздрогнуть и не вскрикнуть. Заглушила двигатель и оглянулась.

– Здравствуй, Гри. Или лучше звать тебя Виктор Юрьевич Ростов?

– Узнала… – удовлетворенно ответил Гри.

– Поставь двойку тем, кто готовил тебя к работе под прикрытием, – продолжила я, усмехнувшись. – Над твоим лицом хорошо потрудились, родная мать мимо пройдет. Но большой палец правой руки не тронули, а на нем искривленная ногтевая фаланга, тонкий шрам и родинка на первом суставе. С этим тоже следовало что-то сделать. Ну и глаза. На чужом лице твои.

Гри крякнул.

– Умные люди предлагали мне ампутировать палец, вроде как я в аварию попал и потерял его. Будь это мизинец, я не сомневался бы ни минуты, хотя, конечно, не очень приятно без него остаться. Но без большого-то вообще никуда! Я же лишусь возможности пользоваться правой рукой, ничего взять ею не смогу.

– Неужели не могли хотя бы родинку убрать? – поморщилась я.

– Это и сделали, – пояснил Гри. – А за семь дней до нашей встречи в загсе она внезапно заново выросла, за одну ночь прямо. Я пошел к доктору, попросил удалить. Врач взял анализ, приказал явиться через две недели. И мы отправились заявление подавать. Я тебя сразу узнал.

– А я тебя нет. Пока палец не увидела, ничего не заподозрила, – призналась я.

– Знаю, что ты меня искала, – продолжал Гри, – не поверила в мою смерть.

– Что-то мне подсказывало: ты жив, – кивнула я.

– Жив, – согласился Гри.

– Да я уж поняла… – протянула я. – Как дела?

– Хорошо. А у тебя?

– Отлично!

– Вышла замуж за Ивана Никифоровича? – уточнил Гри.

Глупо спрашивать, откуда он узнал правду.

– Точно. Мы расписались, но объявлять о своем семейном статусе пока не спешим.

– Правильно, – одобрил Гри.

– И мы так решили.

– Живешь в квартире мужа?

– Да.

– Со свекровью?

– Она чудесная женщина.

– Рад за тебя.

– Сама за себя рада.

– Мне приятно, что у тебя все хорошо.

– Спасибо. Ты тоже женился? Или просто подачей заявления обошлось?

– Поставили штамп.

– Поздравляю.

– Ну… особенно не с чем.

– Наверное, твоя жена уже родила.

– Да.

– Кого?

– Мальчика.

– Здорово. Как его назвали?

– Юра. В честь моего отца.

– Но твое настоящее отчество другое.

– Да я уж и забыл, какое оно.

– До сих пор под прикрытием? – задала я вопрос, который не следовало озвучивать.

– Без комментариев, – усмехнулся Гри.

Я решила сменить тему беседы.

– Зачем я тебе понадобилась?

– Сообразил, что ты узнала во мне мужа.

– Мой супруг Иван Никифорович.

– Если докапываться до сути, то нет. Ведь наш с тобой брак официально не расторгнут.

– Неверно, – возразила я. – Нашего союза словно и не было, все записи о нем уничтожены. И мой Гри мертв. Мне сообщили о твоей кончине. Все. Конец.

– Но я жив.

– Нет, мертв, – вздохнула я. – Таня Сергеева никогда не была знакома с Виктором Юрьевичем Ростовым, который сидит в ее машине.

– Запомнила, – улыбнулся собеседник.

– Это профессиональное, – кивнула я. – Необходимая информация сама прячется в особом уголке мозга.

– Ты сильно изменилась.

– Ты тоже, – не осталась я в долгу.

Повисла пауза.

– По-прежнему дружишь с Димоном? – спросил Гри.

– И с Лапулей, – дополнила я. – А как Марта?

– Не знаю.

– Я думала, вы вместе.

– Были.

– А теперь нет?

– Нет. Как тебе живется с Иваном?

– А тебе с Григорьевой Маргаритой Яковлевной? Она из наших?

– Без комментариев.

– Вот и поговорили, – пробормотала я. – С какой целью ты залез в мою машину?

Гри быстро заговорил:

– Тань, я понимаю, у тебя сохранилось ко мне чувство. То, что мы столкнулись в загсе, это случайность, которую невозможно было предвидеть.

– На таких случайностях агенты и горят, – уколола я того, кто когда-то был моим мужем.

– Я никому не сообщил о нашей встрече.

– Я тоже.

– Нехорошо иметь секреты от законного мужа, – подколол меня Гри.

– Ты прав, – согласилась я. – Сегодня же исправлюсь, доложу Ивану за ужином о нашем с тобой разговоре.

– Не делай этого.

– Да? Зачем тогда ты укоряешь меня в обмане мужа?

– Это была шутка.

– Она не удалась.

– Мы, кажется, начинаем ссориться.

– Нет. Все хорошо. Говори, зачем пришел.

– Просьба есть.

– Выкладывай.

– Не ищи меня.

– Давно перестала это делать, – вздохнула я. Хотела спокойно улыбнуться, и тут в мою душу острыми когтями впилась горькая обида, которая не дала продолжить беседу в прежнем тоне, якобы равнодушном. – Как ты мог? Определенно знал заранее, что будешь работать под прикрытием, готовился…

– Таня…

– Ничего мне не сказал!

– Танюша…

– До такой степени не доверял?

– Погоди…

Я стукнула Гри кулаком в лоб.

– Сам заткнись! Несколько лет я рыдала по ночам, зная, что вместе нам больше никогда не жить. Но мне было так страшно за тебя! Все думала: вдруг Гри на самом деле погиб? Почему ты ни разу не дал мне знать, что жив?

– Это было невозможно. У нас бы рухнула вся операция.

– А так чуть я не рухнула!

– Выглядишь прекрасно.

Я не обратила внимания на дежурный комплимент.

– Выкладывай свою просьбу. Предупреждаю, если она связана с работой, я мигом поставлю в известность Ивана.

– С одной стороны – да, а с другой – нет. Пожалуйста, не ищи меня. Похорони Гри.

– Давно похоронила, могила травой заросла.

– Не звони мне.

– И не собиралась.

– Не приезжай домой к Ростовым.

Я взяла бутылку минералки и отвернула пробку.

– Мне было обидно, что ты ни разу не дал о себе знать, но я уже давно не испытываю этого чувства. Но я удивлена. Гри, ты считаешь меня дурой?

– Конечно, нет.

– Истеричкой, способной заявиться к Маргарите и закатить скандал?

– Нет, нет.

– Думаешь, я полная идиотка плюс эгоистка, которая из-за собственных эмоций может загубить работу многих людей?

– Танюша…

– Гри, прости, я больше не люблю тебя, – продолжила я, – у нас были прекрасные отношения, но им пришел конец. Давай на этом расстанемся.

– Потому я и пришел, хотел сказать то же самое, – кивнул мой «покойный» муж. – Я не доложил никому о нашей встрече. Не надо это нам.

– Не надо, – эхом отозвалась я. – К тому же я давно похоронила Гри.

– Неплохой вроде парень был, – вздохнул мой собеседник, – да судьба у него дурацкая. Ну, я пошел…

– Пусть у тебя все будет хорошо, – сказала я. – Если понадоблюсь, можешь обращаться за помощью.

– Аналогично, – кивнул Гри. – Улица Кузнецова, дом семь. Это почта. Абонентский ящик двенадцать, код – «Таня» плюс номер телефона квартиры, где мы когда-то жили. Помнишь его?

– Не думаю, что когда-нибудь забуду, – заверила я.

– В случае необходимости позвони на почту, – продолжал Гри, – позови Кирилла, скажи ему номер ящика, код и передай сообщение. Получу его мгновенно.

– Если понадоблюсь, просто сбрось на ватсап моего рабочего телефона сообщение: «Купальник привезли, ваш размер есть», – сказала я. – Но это только в случае крайней необходимости.

– Считаешь меня дураком? – прищурился Гри.

– Один-один, – улыбнулась я. – Нет, просто предупреждаю: обращаться ко мне можно лишь в случае настоящей беды. Постараюсь помочь.

Гри открыл дверь машины, поставил ногу на асфальт и обернулся:

– Все могло быть иначе.

– Возможно, – согласилась я. – Но хорошо, что получилось так. Будь мы обычными гражданами, живущими по расписанию: работа-дом-работа – суббота-воскресенье-работа-дом-работа-отпуск, мы давно бы поругались и разбежались врагами.

Гри захлопнул дверцу. Я уставилась в лобовое стекло. Никого не увидела и глянула в зеркало заднего вида. Двор был пуст, мой «покойный» муж бесследно исчез. Я нажала на педаль газа.

Все могло быть иначе. Возможно, Гри и Таня могли жить счастливо, копя деньги на отдых и радуясь покупке нового телевизора. У нас бы были друзья, появилась бы дачка… Этакие современные старосветские помещики Пульхерия Ивановна и Афанасий Иванович. Но мы – не они. Зачем думать о том, чего нет, чего не случилось? У меня другая жизнь. Да, мне немного жаль своей любви и связанных с ней надежд и чаяний. Но прощай, Гри. Иногда надо просто перевернуть страницу. И нужно смириться. Смирение – лекарство от всех душевных невзгод.

Я выехала на проспект и влилась в поток машин.