Невролог поднес к лампе рентгеновские снимки и принялся искать на них вмятины, словно череп был чем-то вроде медяка, который кто-то расплющил маленьким молотком. Доктор Кляйн стоял позади него, сложив на груди руки. Оба уже пытались найти изъязвления и скопления жидкости, а также возможное смещение шишковидной железы. Теперь же они искали признаки черепа Люкеншадля – вмятины, которые указывали бы на хроническое внешнее давление на черепную коробку. И не нашли. На календаре был четверг, 28 апреля.

Консультирующий невролог снял очки и, сложив, аккуратно поместил их в левый нагрудный карман халата.

– Здесь ничего нет, Сэм. По крайней мере, я ничего не вижу.

Кляйн нахмурился, глядя в пол, и покачал головой.

– Странно, – произнес он.

– Хочешь сделать новые?

– Вряд ли это поможет. Лучше попробую люмбарную пункцию.

– Разумно.

– А пока я хотел бы на нее посмотреть.

– Уже сегодня?

– Сегодня я… – Зазвонил телефон. – Извините. – Он поднял трубку. – Слушаю вас.

– Вам звонит миссис Макнил. Говорит, что у нее к вам срочное дело.

– По какой линии?

– Номер три.

Кляйн нажал нужную кнопку.

– Кляйн слушает.

Голос Крис дрожал. Было слышно, что она на грани истерики.

– О боже, доктор! Риган… Вы могли бы приехать к нам?

– Что с ней?

– Не знаю, доктор. Не могу даже описать. Приходите к нам! Прямо сейчас!

– Уже выезжаю!

Кляйн дал отбой и позвонил в регистратуру.

– Сюзан, скажите Дресслеру, чтобы принял моих пациентов. – Доктор положил трубку и начал снимать халат. – Это она, Дик, – пояснил он. – Хочешь пойти со мной? Это всего лишь на другом берегу.

– В моем распоряжении не больше часа.

– Окей, тогда пойдем.

Они были у дома Крис через считаные минуты. Дверь им открыла испуганная Шэрон. Они тотчас услышали, как сверху, из комнаты Риган, доносятся стоны и вопли ужаса.

– Я – Шэрон Спенсер, – пояснила молодая женщина. – Входите, она наверху.

С этими словами она подвела их к спальне Риган. Приоткрыв дверь, заглянула внутрь и сказала:

– Крис, пришли врачи.

Крис моментально шагнула им навстречу. Ее лицо было перекошено гримасой ужаса.

– О господи, входите! – сказала она дрожащим голосом. – Входите и посмотрите, что она делает!

– Это доктор…

Кляйн так и не успел представить ей коллегу. При виде Риган он умолк. Девочка истерично кричала и махала руками. При этом ее тело горизонтально взлетало в воздух над кроватью, а затем со всей силы падало обратно на матрац. Происходило это быстро, раз за разом.

– Мама, пусть он перестанет! – слезно просила она. – Останови его. Он пытается меня убить. Останови его, мама. Остановииииииииииии! Мамааааааааа!

– Девочка моя, – всхлипнула Крис и, поднеся ко рту кулак, впилась в него зубами, затем повернулась и глазами, полными мольбы, посмотрела на Кляйна. – Скажите, что с ней творится? Что это такое?

Не отрывая глаз от Риган, Кляйн покачал головой. Взлеты и падения продолжались. Всякий раз Риган взлетала примерно на фут, затем плашмя падала на живот, как будто чьи-то невидимые руки сначала приподнимали ее, а затем бросали на кровать. Прижав оба кулака ко рту, Крис полными ужаса глазами наблюдала за происходящим. Внезапно взлеты и падения прекратились. Риган как безумная задергалась из стороны в стороны. Глаза закатились, видны были только белки.

– Он жжет меня! Жжет меня! – стонала она, быстро скрещивая и снова разводя ноги.

Доктора шагнули ближе и встали по обеим сторонам кровати. Все так же извиваясь и дергаясь, Риган запрокинула голову, раскрыла рот – так широко, что стало видно опухшее горло – и гортанно забормотала:

– Откинай… откинай…

Кляйн наклонился, чтобы проверить ей пульс.

– А сейчас, моя дорогая, мы посмотрим, что с тобой такое, – мягко произнес он.

В следующий миг доктор отлетел через всю комнату к противоположной стене, куда одним махом руки отшвырнула его Риган. Внезапно она села в кровати. Лицо ее было перекошено злобой.

– Свинка моя! – проревела она хриплым, оглушительным голосом. – Моя! Не смей даже приближаться к ней! Она моя!

Из воспаленного горла вырвался похожий на лай смешок. Риган навзничь упала на кровать, как будто ее кто-то толкнул, и, задрав ночную сорочку, выставила напоказ гениталии.

– Трахните меня! Трахните! – кричала она врачам, остервенело мастурбируя обеими руками. Затем поднесла пальцы к губам и облизала. Захлебываясь рыданиями, Крис пулей выскочила из комнаты.

Кляйн в ужасе наблюдал за происходящим. Он снова приблизился к кровати, на сей раз осторожно. Риган между тем обняла себя за плечи и принялась их поглаживать.

– Ах, моя жемчужинка! – ворковала она странным, по-мужски грубым голосом, словно в экстазе закрыв глаза. – Мое дитя… мой цветок… моя жемчужинка.

За этим вновь последовало дерганье из стороны в сторону, стоны, бессмысленное бормотанье. Внезапно Риган села в кровати, широко открыв глаза, как будто охваченная беспомощным ужасом.

Мяукнула, как кошка.

Затем залаяла.

Затем заржала.

Затем, согнувшись в талии, принялась быстро вращать торсом. Ее рот жадно хватал воздух.

– Остановите его! – заплакала она. – Пожалуйста, остановите! Пусть он перестанет! Мне нечем дышать!

Довольно, решил Кляйн. Он был сыт этим зрелищем по горло. Доктор отнес к окну сумки и быстро начал готовить укол. Невролог остался рядом с кроватью. У него на глазах Риган повалилась назад, как будто ее толкнули. Глаза ее снова закатились. Тело дергалось из стороны в сторону, с губ срывалось невнятное, гортанное бормотанье. Невролог наклонился ниже, пытаясь понять, что она бормочет. Затем, увидев, что Кляйн жестом подзывает его, выпрямился и быстро подошел к окну.

– Я введу ей либриум, – сказал ему Кляйн, поднося к свету шприц. – Но вы должны придержать ее.

Невролог кивнул, правда, слегка рассеянно, и наклонил голову, как будто прислушиваясь к доносившемуся с кровати бормотанью.

– Что она говорит? – шепотом спросил Кляйн.

– Не знаю. Полная бессмыслица. Какая-то абракадабра. – Впрочем, собственное объяснение, похоже, не удовлетворило его. – Правда, она говорит так, будто произносит что-то осмысленное. Здесь явно слышится интонация.

Кляйн кивком указал на кровать. Оба врача тихо приблизились к ней с обеих сторон. Несчастный ребенок тотчас окаменел, как будто ее тело сковал столбняк. Остановившись рядом с кроватью, врачи повернулись, многозначительно посмотрели друг на друга, затем снова перевели взгляд на Риган. У них на глазах ее тело, словно лук, начало выгибаться вверх и назад, до тех пор, пока не приняло совершенно невозможное положение. Лоб девочки коснулся ее пяток. Риган закричала от боли.

Врачи озадаченно уставились друг на друга. Затем Кляйн сделал знак неврологу, однако, прежде чем тот успел подхватить Риган, тело ее резко расслабилось, а сама она потеряла сознание и обмочила кровать. Кляйн наклонился, приподнял ей веко, затем проверил пульс.

– Обморок, – прошептал он. – Наверное, это из-за конвульсий. Как вы считаете?

– Думаю, да.

– Что ж, давайте примем меры предосторожности.

Они быстро ввели ей лекарство.

– И что вы скажете? – спросил Кляйн, прижимая к месту укола стерильный тампон.

– Височная доля. Я бы не стал исключать шизофрению, Сэм; правда, начало болезни слишком неожиданное… Ведь, как я понял, раньше подобные вещи у нее не наблюдались?

– Нет, не наблюдались.

– Неврастения?

Кляйн покачал головой.

– В таком случае, истерия?

– Я уже думал об этом, – ответил Кляйн.

– Разумеется. Хотя, согласитесь, только ненормальный по собственному желанию так перекрутит собственное тело, как его перекрутила она. – Он покачал головой. – Нет, думаю, это все-таки какая-то патология, Сэм. Эта ее нечеловеческая сила, эта паранойя, галлюцинации… Шизофрения покрывает все эти симптомы. Но и лобная доля также объяснит конвульсии. Впрочем, меня больше всего беспокоит одна вещь… – Невролог не договорил и нахмурился.

– Что именно.

– Я, конечно, не до конца уверен, но мне показалось, что я слышал признаки диссоциации, «моя жемчужинка», «мое дитя», «мой цветок», «свинка»… У меня было такое чувство, что она говорит о себе. Скажи, тебе тоже так показалось или же мне видится то, чего нет?

Кляйн задумался над вопросом коллеги. Поводив пальцем по нижней губе, он ответил:

– Честно говоря, в тот момент это не пришло мне в голову. Но теперь, когда ты обратил мое внимание… – Он задумчиво прочистил горло. – Может быть. Да-да, очень даже может быть, – добавил Кляйн, пожимая плечами. – Сейчас, пока она без сознания, я сделаю ей люмбарную пункцию. Может, тогда что-то выяснится. Что скажешь?

Невролог кивнул.

Кляйн порылся в сумке, нашел таблетку, сунул ее в карман и спросил у невролога:

– Ты останешься?

Невролог посмотрел на часы.

– Останусь.

– Давай поговорим с матерью.

Они вышли в коридор. Крис и Шэрон стояли, прислонившись к перилам лестницы, низко опустив головы. Увидев врачей, Крис вытерла нос мокрым, смятым в комок платком. Глаза ее покраснели и опухли от слез.

– Ваша дочь спит, – сообщил Кляйн. – Я ввел ей снотворное. Надеюсь, она проспит до утра.

– Это хорошо, – еле слышно прошептала Крис и кивнула. – Извините меня, что я совсем как ребенок…

– Неправда, вы молодец, – заверил ее Кляйн. – Тем более учитывая то, что вы пережили. Кстати, это мой коллега, доктор Ричард Коулмен.

– Спасибо, что пришли к нам, – Крис вымучила улыбку.

– Доктор Коулмен – невролог.

– Вот как? И что вы думаете? – спросила она, глядя то на одного, то на другого.

– Мы думаем, что это височная доля, – ответил Кляйн. – И…

– Господи! Что вы несете! – неожиданно взорвалась Крис. – Она ведет себя как психопатка! Как будто у нее раздвоение личности или что-то в этом роде. Я это к тому, что… Ой! – тихо вскрикнула она, устыдившись, что сорвалась, и постаралась взять себя в руки. – Наверное, слишком нервничаю, – опустив голову, прошептала она и подняла на Кляйна полные боли глаза. – Извините. Вы что-то хотели сказать?

Ей ответил невролог.

– Миссис Макнил, – как можно мягче начал он, – за всю историю медицины было не более сотни точно установленных случаев раздвоения личности. Это крайне редкое заболевание. Мне понятен соблазн свести все к психиатрии, однако любой ответственный психиатр первым делом попытается найти чисто соматические причины. Это самый надежный путь.

– Хорошо, а что потом?

– Люмбарная пункция, – ответил Коулмен.

– Вы хотите сказать, поясничная? – с видимым испугом уточнила Крис. Коулмен кивнул.

– Там может обнаружиться то, чего нам не показали рентген и энцефалограмма. По крайней мере, это может сузить наши поиски. Я бы хотел сделать это прямо сейчас, пока ваша дочь спит. Разумеется, я сделаю ей местное обезболивание, но для меня важнее всего, чтобы она не двигалась.

– Неужели она, по-вашему, способна выпрыгнуть из кровати? – удивилась Крис, недоуменно глядя на врачей.

– Мне кажется, мы уже обсуждали этот вопрос, – сухо произнес Кляйн. – Патологические состояния способны вызывать ненормальную силу и ускоренные моторные реакции.

– Но вы же сами сказали, что не знаете почему.

– По-видимому, это как-то связано с мотивацией, – ответил Коулмен. – Но это все, что нам известно.

– Итак, что вы скажете относительно пункции? – спросил у Крис Кляйн. – Мы можем ее сделать?

Крис внезапно обмякла и уставилась в пол.

– Делайте, – тихо ответила она. – Делайте все, что считаете нужным. Лишь бы она выздоровела.

– Я могу воспользоваться вашим телефоном? – спросил Кляйн.

– Да, пожалуйста. Например, в кабинете.

– Кстати, – добавил доктор, когда Крис повела его за собой. – Ей нужно поменять постельное белье.

– Сейчас сделаю, – отозвалась Шэрон и отправилась выполнять поручение.

– Может, хотите кофе? – спросила Крис, когда оба врача вслед за ней спустились вниз. – Сегодня у моих помощников выходной, поэтому могу предложить только растворимый.

Оба эскулапа отказались.

– Я заметил, что вы все еще не укрепили окно, – произнес Кляйн.

– Нет, но я уже вызвала мастера, – ответила Крис. – Он будет завтра. Поставит запирающиеся ставни.

Они вошли в кабинет. Кляйн позвонил на работу и велел ассистенту срочно доставить все необходимое медицинское оборудование и медикаменты.

– И приготовь лабораторию для исследования спинномозговой жидкости. Я лично проведу анализ, сразу, как только закончу.

Дав все необходимые указания, Кляйн расспросил Крис об изменениях в состоянии Риган с тех пор, как он видел ее в последний раз.

– Дайте вспомнить. – Она задумалась. – В прошлый вторник… нет, во вторник ничего не было. Риган легла спать и проспала до самого утра. Или нет, погодите, – поправилась она. – Я ошиблась. Да-да, так и есть. Уилли упомянула, что слышала, что рано-рано утром дочь ходила по кухне. Помнится, я еще обрадовалась, что к ней вернулся аппетит. Но затем она вернулась в кровать и оставалась там весь день.

– Спала? – уточнил Кляйн.

– Нет, предполагаю, что читала. Мне даже стало легче на душе. То есть я подумала, что ей достаточно одного либриума. Правда, мне показалось, будто мысли ее где-то далеко, и это слегка меня обеспокоило, однако в целом наблюдалось заметное улучшение. Затем, прошлой ночью, опять ничего, – продолжила Крис свой рассказ. – Как вдруг сегодня утром… Страшно даже вспомнить!

Этим утром она сидела в кухне, когда Риган с душераздирающим воплем сбежала к ней вниз. Бросившись к матери, она схватила ее руки и, испуганно сжавшись в комок за спинкой стула, срывающимся голосом сообщила, что капитан Хауди гонится за ней. Мол, он щипал ее, бил, толкал, осыпал нехорошими словами и даже грозился убить ее.

– Вот он! Вон там! – пронзительно выкрикнула она, указывая на дверь кухни, и рухнула на пол. Тело ее конвульсивно задергалось. Девочка задыхалась, плакала, говорила, что капитан Хауди пинает ее ногами.

Затем внезапно, поведала врачам Крис, Риган резко встала посреди кухни и, раскинув руки, быстро закружилась волчком. Так продолжалось примерно с минуту, после чего она в изнеможении рухнула на пол.

– Затем, внезапно, – продолжила свой рассказ Крис, – я увидела… увидела в ее глазах ненависть. Она сказала мне… вернее, крикнула… О господи! – Женщина разрыдалась.

Кляйн подошел к бару, налил из крана стакан воды и поднес его Крис. Рыдания стихли.

– Черт, где же мои сигареты? – Актриса судорожно вздохнула и костяшками пальцев вытерла глаза.

Кляйн дал ей воды и небольшую зеленую таблетку.

– Примите это, – посоветовал он.

– Транквилизатор?

– Да.

– Тогда сразу две.

– Одной достаточно.

– Я транжирка. – Крис отвела глаза и устало улыбнулась. Затем проглотила таблетку, запила ее водой и вернула врачу пустой стакан. – Спасибо, – тихо поблагодарила она, затем оперлась лбом на подрагивающие пальцы и слегка покачала головой. – Да, именно тогда все и началось, – печально продолжила женщина. – Весь этот ужас. Она как будто превратилась в кого-то другого.

– Уж не в капитана ли Хауди? – уточнил Коулмен, пристально глядя на нее.

Крис вопросительно посмотрела на него.

– Что вы хотите этим сказать? – спросила она.

Невролог пожал плечами.

– Ничего, я просто спросил.

Крис рассеянно посмотрела на камин.

– Не знаю, – устало ответила она. – Просто в кого-то другого.

На пару мгновений воцарилось молчание. Затем Коулмен поднялся. Его ждет пациент, сообщил он и, добавив несколько утешительных фраз, попрощался. Кляйн проводил его до двери.

– Ты проверишь сахар? – спросил его Коулмен.

– Нет, я деревенский дурачок.

Невролог кисло улыбнулся.

– Я сам слегка по этому поводу нервничаю, – пояснил он и, задумчиво глядя в пространство, потер большим пальцем губы и подбородок. – Странный случай, – добавил Коулмен, как будто размышляя вслух. – Очень странный. – Он повернулся к Кляйну: – Сообщи мне, что ты там обнаружишь.

– Ты будешь дома?

– Да. Позвони.

– Хорошо.

Коулмен попрощался и ушел.

Вскоре прибыло оборудование. Кляйн новокаином обезболил Риган поясничную область. Под пристальными взглядами Крис и Шэрон он, то и дело поглядывая на манометр, извлек спинальную жидкость.

– Давление нормальное, – пробормотал доктор.

Закончив, он подошел к окну, чтобы проверить, прозрачная жидкость или мутноватая. Она оказалась прозрачной.

Пробирки с жидкостью Кляйн положил к себе в сумку.

– Вряд ли это произойдет, – сказал он, – но на тот случай, если вдруг она проснется посреди ночи и начнет кричать, прислать вам сиделку, чтобы та ввела ей успокоительное?

– Могу я сделать это сама? – спросила Крис.

– А почему не сиделка?

Крис пожала плечами – не хотелось упоминать о своем недоверии к врачам и медицинскому персоналу вообще.

– Лучше я сама, – ответила она.

– Уколы – вещь коварная, – предупредил ее Кляйн. – Крошечный пузырек воздуха может оказаться крайне опасным.

– Я знаю, как это делается, – встряла в их разговор Шэрон. – Моя мать работала в доме престарелых в Орегоне.

– Шэр, ты сделаешь ей укол? – обрадовалась Крис – Ты готова остаться на ночь?

– Речь не только о сегодняшней ночи, – уточнил Кляйн. – В зависимости от того, как пойдут дела, ей может понадобиться внутривенное питание.

– Вы можете показать мне, как это делается? – спросила его Крис, взволнованно глядя на него. – Я должна этому научиться.

– Думаю, что могу, – сказал Кляйн и кивнул. Затем выписал рецепт на раствор торазина и одноразовые шприцы и вручил его Крис. – Сделайте заказ в аптеке. Срочно.

Крис вручила рецепт Шэрон.

– Шэр, сделаешь это вместо меня, хорошо? Просто позвони, и они все это пришлют. Я бы хотела пойти вместе с доктором. Хочу быть рядом, когда он будет делать анализы. – Крис повернулась и вопросительно взглянула на Кляйна. – Вы не возражаете?

Доктор пристально посмотрел на Крис, отметив про себя застывшую в ее глазах мольбу, ее растерянность и беспомощность.

– Разумеется. Отлично представляю себе, что вы сейчас чувствуете. Я точно так же чувствую себя, когда разговариваю с механиками о своей машине.

Крис лишь молча посмотрела на него.

Они вышли из дома ровно в 6:18 вечера. В лаборатории клиники Кляйн выполнил ряд анализов. Прежде всего, проверил уровень белка. В норме. Затем посчитал кровяные тельца.

– Слишком много эритроцитов, – пояснил Кляйн. – Что означает кровотечение. Слишком много лейкоцитов означало бы инфекцию. – Он искал признаки грибковой инфекции, которая часто вызывает у больных странности в поведении.

И вновь ничего.

И, наконец, он измерил уровень сахара.

– И как? – полюбопытствовала Крис.

– Обычно, – пояснил Кляйн, – уровень сахара в спинномозговой жидкости составляет примерно две трети от его количества в крови. Существенно низкое соотношение означало бы болезнь, при которой бактерии питаются сахаром спинномозговой жидкости, что в свою очередь объясняло бы присутствующие у вашей дочери симптомы.

Увы, он снова ничего не нашел.

Крис сложила руки и покачала головой.

– Ну, вот, начинай сначала, – уныло произнесла она.

Какое-то время Кляйн молчал. Затем повернулся и посмотрел на Крис.

– Скажите, вы держите в доме какие-нибудь наркотики? – спросил он.

– Что?

– Амфетамины? ЛСД?

Крис покачала головой.

– Нет. И вообще, я бы вам сказала. Но ничего такого нет.

Кляйн кивнул, посмотрел на свои ботинки, затем снова на Крис. Взгляд его был серьезен.

– Думаю, нам пора обратиться к хорошему психиатру.

Крис вернулась домой в 7:21 вечера.

– Шэрон! – позвала она, переступив порог.

Ответа не последовало. Шэрон дома не было.

Крис поднялась наверх, в комнату Риган. Дочь по-прежнему спала. За все это время она даже ни разу не пошевелилась. Женщина заметила, что в комнате пахнет мочой. Она перевела взгляд на окно. Бог мой, открыто настежь! Не иначе, это Шэрон оставила его открытым, чтобы проветрить комнату… Да, но где она сама? Куда пошла? Крис подошла к окну, закрыла и заперла на шпингалет, после чего вернулась вниз. Как раз в тот момент, когда в дверь входила Уилли.

– Привет, Уилли. Как провели время?

– Походили по магазинам. Были в кино.

– А где Карл?

Уилли махнула рукой.

– Сегодня он дал мне взглянуть на «Битлз». Одной.

– Отлично!

– Да, мадам.

Уилли подняла пальцы в виде буквы “V”.

На часах было 7:35 вечера.

В 8:01, когда Крис в кабинете по телефону разговаривала со своим агентом, она услышала, как открылась и закрылась входная дверь. Затем до нее донесся стук каблуков по коридору, а в следующую секунду в кабинет со свертками в руках вошла Шэрон. Положив их на пол, она тяжело опустилась на стул и подождала, когда Крис закончит говорить.

– Где ты была? – спросила Крис, положив трубку.

– Разве он тебе не сказал?

– Кто он?

– Бёрк. Разве он не здесь?

– А он здесь был?

– Вы хотите сказать, что, когда вы пришли, его здесь не было?

– Послушай, давай сначала, – предложила Крис.

– Нет, это какое-то наваждение, – сказала Шэрон, покачав головой. – В аптеке не могли доставить заказ, поэтому, когда пришел Бёрк, я подумала: хорошо, пока он здесь, он может побыть с Риган, а я тем временем сбегаю за торазином. – Она снова покачала головой. – Зря я на него понадеялась.

– Похоже, что зря. Так что ты купила?

– Мне казалось, что время у меня есть, и я пошла и купила прорезиненную клеенку на кровать Риган.

– Ты ела?

– Нет. Я решила, что потом сделаю себе сэндвич. Хотите, сделаю и вам тоже?

– Хорошая идея.

– Что показали анализы? – спросила Шэрон, когда они прошли в кухню.

– Ничего. Все, как один, отрицательные, – уныло ответила Крис. – Теперь я должна показать ее психиатру.

После сэндвичей и кофе Шэрон показала Крис, как делается укол.

– Нужно помнить две основные вещи, – пояснила она. – Следить за тем, чтобы не было пузырьков воздуха и чтобы не попасть в кровеносный сосуд. Видите, сначала делаете вот так – она показала, как выпустить из шприца воздух, – а затем смотрите, чтобы в шприце не было крови.

Крис несколько минут тренировалась на грейпфруте. С каждым разом рука становилась тверже. Затем, в 9:28, раздался звонок в дверь. Как оказалось, это вернулся Карл. Проходя мимо кухни по пути к себе в комнату, он кивнул и пожелал доброго вечера, пояснив, что, уходя, забыл свой ключ.

– Ушам своим не верю, – сказала Крис, обращаясь к Шэрон. – Он впервые признал ошибку.

Они провели вечер в кабинете, перед телевизором. В 11:46 Шэрон ответила на телефонный звонок.

– Минуточку, – сказала она, передавая трубку Крис. – Это Чак.

Звонил молодой режиссер из второй киногруппы. Судя по голосу, речь шла о чем-то серьезном.

– Ты слышала новость, Крис?

– Нет, а что?

– Ничего хорошего.

– В смысле?

– Бёрк мертв. Он был пьян, споткнулся на крутых ступенях лестницы рядом с домом и полетел вниз. Какой-то прохожий видел, как он скатился в темноту. Сломана шея. Море крови. Такой была его последняя сцена.

Крис разжала пальцы. Телефонная трубка выпала из ее руки. Какое-то время она беззвучно плакала. Затем, пошатываясь, встала на ватных ногах. Шэрон бросилась к ней и, подхватив, довела до дивана.

– Крис, в чем дело? Что случилось?

– Бёрк мертв!

– О боже, Крис! Нет! Как это произошло?

Актриса лишь покачала головой. Язык не слушался ее. Она расплакалась.

Позднее они все же поговорили. Долго. Несколько часов. Крис пила. Вспоминала Деннингса то смеясь, то плача.

– Боже мой, – вздыхала она. – Бедный старый безумный Бёрк… Бедняга…

Всю ночь к ней возвращался сон о смерти.

В пять утра она стояла, облокотившись о барную стойку. В глазах ее застыла печаль. Подперев ладонями низко опущенную голову, Крис ждала, когда Шэрон вернется из кухни с подносом льда. Наконец она услышала ее шаги.

– До сих пор не могу поверить, – сказала Шэрон, входя в кабинет.

Крис подняла на нее глаза, затем посмотрела в сторону и окаменела.

За спиной у Шэрон, неслышно и быстро крадучись, словно паук, двигалась Риган. Тело ее дугой изогнулось назад так, что голова почти касалась ее ног. При этом она, словно кобра, шипела и слегка двигала головой взад-вперед, то и дело высовывая язык.

Крис в ужасе наблюдала это зрелище.

– Шэрон! – предупредила она.

Та остановилась. Риган последовала ее примеру. Шэрон обернулась, но ничего не увидела. В следующий миг ее лодыжку лизнул горячий, влажный язык. Шэрон с визгом отскочила в сторону. Крис побледнела и схватилась за щеки.

– Срочно звони тому доктору! Даже если он еще спит! Скажи, что это срочно!

Стоило Шэрон сдвинуться с места, как Риган повторила ее движение. И так раз за разом.