Книга: Артефактика. От теории к практике
Назад: Глава 3 Великая сила взгляда, или О любви к городу, работе и сосискам
Дальше: Глава 5 Великое Противостояние, или О плюсах и минусах ночных прогулок

Глава 4
Уборка как возмездие, или О древнейших способах обучения плаванию

— Да будет ли хоть когда-нибудь порядок и спокойствие в этом заведении?! Кто погрыз стул?!
Гневный вопль господина О’Тулла сотряс мастерскую, прошивая этажи.
— Он так спрашивает, будто думает, это мог сделать кто-то из нас, — проворчала Абиес, а я как-то машинально прикрыла спиной переставленную в лавку, чтобы была под присмотром, фиалку в новом разноцветном горшке.
— Все четыре ножки! Это была работа лучшего лидийского краснодеревщика!
Голос гремел все ближе, а на лестнице послышались громкие шаги. Лепрекон ворвался в лавку и обвел нас пылающим взглядом. Стоит признать, несмотря на карликовый рост, выглядел он сейчас внушительно и весьма устрашающе.
— Кто я вас спрашиваю?!
Господина О’Тулла отчасти можно было понять. И злился он сейчас скорее всего совсем не из-за стула. Ну… не только из-за стула! За последние несколько дней на хозяина мастерской свалилось столько неожиданно неприятных событий, что мы старались с пониманием относиться к его внезапным вспышкам раздражения. Особенно если в какой-то степени были в них виноваты…
Марта попыталась убедить «высокое начальство», что стул такой еще со времени похищения документов. Боллиндерри, не первый день знающий свой коллектив, становился тем подозрительнее, чем убедительнее вещала Марта. Но в итоге махнул на нас рукой и шумно утопал обратно на третий этаж, бормоча себе под нос страшные лепреконские проклятия.
Мы с фиалкой облегченно выдохнули.
— Что сегодня? — спросила я у Абиес. — Помимо стула?
— Письмо из Гильдии с суммой сбора на украшение ратуши к приезду короля. — Дриада скупым жестом поправила стопку бумаг, за которыми спустилась к Марте. — Он сначала схватился за сердце, потом за голову. Да даже я слегка удивилась. Такое ощущение, что они там ратушу драгоценными камнями украшать собрались.
— С артефакторов станется, — ухмыльнулась ведьмочка.
Короля с приближенными ждали не раньше зимы, но суматоха в городе уже царила нешуточная. Обновлялись фасады, выкладывались новые мостовые, трех русалок из фонтана на Старой площади забрали на реставрацию. В ходе ее одной случайно повредили хвост и теперь думают, не заменить ли их всем троим на новые и сверкающие.
С мастерской требовались то налоги, то сборы, то срочные государственные заказы на охранные амулеты, суммы и размеры которых менялись день ото дня. А ко всему этому нас еще и чуть не ограбили.
Воры попытались проникнуть в мастерскую, причем успешно преодолели некоторые защитные слои и даже пробрались на первый этаж, но потом зацепили сигнальное заклинание, и примчавшаяся стража их спугнула. Больше всего меня испугало, что случилось это на следующую же ночь после нашей с мастером рабочей ночевки. А что, если бы мы и впрямь вместо фиалки напоролись на грабителей?
Слава богам, потери для мастерской ограничились спиленной решеткой и улетучившимся хорошим настроением господина О’Тулла.
Впрочем, у меня оно сегодня тоже было не ахти. После той ночи мастер на день отправил меня домой отсыпаться. И отоспалась я на радостях так, что сбила себе весь режим и теперь никак не могла вернуться к прежнему ритму. А потому сидела сейчас невыспавшаяся, уставшая и злая на своем рабочем месте и, нервно грызя карандаш, изучала справочник редкоземельных минералов. Тяжелое издание в массивном переплете удобно пристроилось на ноге. Я по примеру прима-мастера поставила стул на задние ножки, но на достигнутом не остановилась, а пошла дальше, создав свою вариацию излюбленной шантеевской позы. Закинула щиколотку одной ноги на колено другой и на эту импровизированную подставку пристроила увесистый том.
Том был этого года издания, выпущен после подведения итогов по году предыдущему и, соответственно, содержал все изменения по месторождениям за истекший период. Моя задача состояла в том, чтобы пройтись по разделам с основными рабочими минералами мастерской О’Тулла, составить список, указав места добычи и сопутствующие качественно-количественные особенности, характерные для данного месторождения и собственника.
Справочник был тяжел, шрифт — мелок, объем предстоящей нудной работы — удручающ.
К этому моменту я уже привыкла, что бессмысленных заданий мастер не дает, придирками ради демонстрации власти не увлекается, и если он велел что-либо сделать, значит, это зачем-то нужно. Без причины жизнь усложнять ни себе, ни окружающим Макс точно не любил. Но интереснее занятие от этого не становилось.
Я вздохнула и со всей ответственностью погрузилась в работу.
Так-с, полудрагоценные камни закончила, можно начинать драгоценные. Сапфиры. Сапфиры я переписывала, хихикая от воспоминаний о сапфировой эпопее. Она же — Двухкаратная Сапфировая Сага о противостоянии прима-мастера Максимилиана Шантея, гения и разгильдяя, и Доблестного Стража Кладовок О’Тулла Кайстен Гворецки, злыдни и драконицы.
Я перевернула страницу в блокноте и вывела новое заглавие. Изумруды. Любимый рабочий материал отца. Папа с изумрудами обращаться умел и любил, И камни, такие хрупкие и капризные в работе, отвечали ему взаимностью. Педантично и скрупулезно перенося в разлинованный блокнот характеристики и особенности камней из приисков Валиорского месторождения, шедшего первым номером в справочнике, я улыбалась своим воспоминаниям.
Лойские прииски. Ново-Лойские. Коронные прииски на реке Игривой. Большинство названий в списке были мне знакомы, в конце концов, я не просто так семь лет в школе штаны протирала. Копи под Моллэ — там самые красивые камни, знаменитые чистотой и цветом. Их любят аристократки, а вот для нашего дела — ничего особенного.
Кармолейские шахты. Оп! А вот это новость — в тамошнем руднике изумрудная жила неожиданно вильнула и пересеклась с силовой точкой! Я вчиталась в цифры и условные обозначения. Теперь камни Кармолейского месторождения, находящегося в разработке компании «МакТревор и сыновья», вполне сопоставимы по насыщенности силой и артефактным свойствам с минералами знаменитого Валиора, которым управляет «Горнодобывающая Северо-Западная компания».
Аккуратно записала важную информацию, сделала пометку — уточнить — и продолжила. Труд оказался хоть и монотонным, но неожиданно затягивающим. Я погрузилась в него с головой…
А потому, когда меня внезапно дернули за кудряшку, традиционно выскочившую из пучка, я от неожиданности взвизгнула, да и врезала подкравшемуся справочником, как будто самостоятельно скакнувшим в руки.
И лишь потом сообразила, кому врезала! На кого я, стажер Нинон Аттария, приличная девушка из хорошей семьи, подняла руку. Книгу… От потрясения я даже потеряла равновесие, и стул со стуком приземлился на все четыре ножки. О боги! Это же не мальчишка-однокурсник, это прима-мастер! Мой начальник! Он меня убьет… Или еще хуже — уволит!
С подступающими ужасом и паникой я посмотрела на Макса.
— Мастер Шантей, простите! Я задумалась, и оно само собой вышло, извините, пожалуйста, вам не очень больно? О боги, простите, я нечаянно! — перепуганной скороговоркой частила я.
У него на лице было написано изумление и… веселье? Постойте, а где же оскорбленное достоинство? Где гнев и возмущение? Где задетая гордость, в конце концов?!
И в тот миг, когда я уже поверила, что все обойдется, что моя выходка, случившаяся исключительно от неожиданности и с перепугу, обойдется без последствий, этот кошмарный человек изрек:
— Стажер Аттария! Вы наказаны!
Что-о-о?!
Не обращая внимания на мою вытянувшуюся физиономию, мастер продолжил:
— За покушение на своего непосредственного руководителя вы приговариваетесь к уборке!
Нет! Нет-нет-нет, только не это! Он сейчас заставит меня убирать, а потом сам же живьем и съест за то, что его драгоценное барахло лежит не так, как он его бросал!
И… и я же не виновата!
— Да вы же первый начали! — неожиданно для самой себя взвилась я. — Вы меня опять за волосы дернули! И испугали! Я случайно отмахнулась! Потому что испугалась! И я же наказана? Это несправедливо!
Мое возмущение так и осталось без ответа — мастер, выслушавший пламенную речь с каменной физиономией, по окончании ее просто указал на приткнувшийся в углу мастерской узкий шкафчик для хозяйственных принадлежностей. Я сдулась и побрела в указанном направлении.
— Ваш фронт работ! — возвестил человек, которого я по скудоумию своему еще сегодня ценила и уважала и которым имела глупость восхищаться. — Разобрать завал на письменном столе, рассортировать все обнаруженные там бумаги, вымыть полы!
Мастер призадумался и, когда я уже почти поверила, что отделаюсь малой кровью, закончил:
— И вымойте окно! А то злые языки утверждают, что пылеотторгающие руны уже не справляются…
После чего он круто развернулся и вышел, насвистывая и аккуратно прикрыв за собой дверь.
Я оглядела фронт работ. Вымыть полы — это ерунда! Полы здесь и Макс порой моет. Сама видела, как он, скинув свой роскошный пиджачок и не жалея модных туфель, орудует шваброй. С крайне деловитым выражением лица! Так с ходу и не скажешь, что представитель одной из старейших семей города. Письменный стол разобрать — уже сложнее. Обширный, заваленный… Да чем только не заваленный! Я ощутила огромное искушение спихнуть все это в огнеплюющее мусорное ведро, не разглядывая, а потом соврать, что ничего ценного на столе не было. Не без сожаления, но от этой мысли я все же отказалась — так небось Макс и сам убирать умеет! И раз до сих пор этого нехитрого действа не совершил, значит, там на самом деле имеется что-то важное… Может быть!
И вишенкой на торте моего несправедливого наказания — окно! Огромное панорамное окно, поделенное свинцовым переплетом на небольшие квадраты. Заросшее пылью так, будто его со дня установки ни разу не касалась тряпка мойщика стекол. А впрочем, возможно, и впрямь не касалась!
Я еще раз обвела взглядом место своей персональной каторги и почувствовала себя очень-очень несчастной. Такой несчастной я чувствовала себя лишь раз, когда на очередном семейном обеде мама завела речь о том, что, может, мне и не нужно ехать ни в какую школу, а выйти все же замуж и жить себе спокойно по соседству с родителями… Ну уж нет! Я вскинула голову и с прищуром посмотрела на вверенный моим заботам бардак. Не сдалась тогда — не сдамся и сейчас!
Начну, пожалуй, со стола, а окно и полы — на потом. Хотя… Раз уж я все равно сослана на эту каторгу, надо будет и паутину обмести, а то так вроде в глаза не бросается, а стоит приглядеться — и сразу видно, что у нас по всем углам это пыльное кружево развешено!
Спохватившись, мысленно одернула себя: не у «нас», а у мастера Шантея! И приступила к труду, утешая себя мыслью, что он, по слухам, облагораживает.
В первую очередь нужно было разобрать все бумаги. Каждую я бегло просматривала и сортировала: счета отправлялись в одну стопку, сметная и проектная документация — в другую, рабочая документация по изделиям вроде чертежей, эскизов и предварительных расчетов — в третью. Всевозможные разномастные обрывки, клочки и прочие сомнительные бумажки складировались в аккуратную кучку. Не хватало еще, чтобы прима-мастер, недосчитавшись каких-нибудь гениальных расчетов, приковал меня чугунными цепями к сим галерам! Или в жабу превратил. А что? С него станется — сам-то он в змею регулярно превращается, да такую отменную, хоть яд для нужд градской лечебницы сцеживай!
Мысленно бурча на Макса подобным образом, я бодро шевелила руками. Гора хлама на столе уже ощутимо уменьшилась, когда я вдруг зацепилась взглядом за описание артефакта определения истины.
Мужской перстень, платина 950-й пробы, гладкий ободок, ширина, диаметр, вес… Одиночный восьмикаратный сапфир цвета индиго, клиньевая огранка «овал». Так. Что-то мне в этом описании чудится до боли знакомое! Я призадумалась, припоминая первую беседу с Кайстен. Поворошила бумаги. На столе их осталось не так чтоб много, и ничего, способного прояснить ситуацию, не было. Я временно отложила свою находку. Сперва закончу с уборкой стола!
Стол, освобожденный от нагромождения разнородного хлама, оказался ничего — темное дерево, хорошая полировка, мягкая игра солнечных бликов на гладкой поверхности… Вот за ним я и устроилась, достав с одной из полок открытого стеллажа у противоположной стены толстый канцелярский сшив с каллиграфической надписью «Заказы» на обложке. Содержался он, слава богам, более-менее в порядке, и теперь я методично перелистывала бумаги в поисках нужного изделия.
Не то, не то, не то… Ага, вот! Найденное мной описание артефакта совпало с эскизом из папки, и я вчиталась в техническое задание. Ну, так и есть! В листе заказа фигурирует темно-синий сапфир шести карат веса, а на вшитом тут же эскизе — уже восьми! Собственно, так я и предполагала — вместо того чтобы уменьшать размер камня с риском его повредить, Макс просто изменил проект. Пересчитал напряженность полей, перераспределил вектора — и вуаля! Нет, все-таки он гений. Как элегантно проделано…
Я с интересом вчиталась в схему — удивительно изящное решение! Мне до такого еще расти и расти…
«Вот именно поэтому он отдает указания, а ты их выполняешь, Нинон!» — подсказал мне внутренний голос.
Ничего-ничего, будет и на моей улице праздник! Когда-нибудь у меня тоже появятся имя, статус и репутация, а зеленые подмастерья будут завистливо вздыхать, разглядывая мои работы!
Конечно, на цену артефакта замена камня должна была повлиять ощутимо, но, раз от заказчика претензий не поступило, значит, вопрос улажен. Да и на мощности и характеристиках такая рокировка отразилась исключительно благотворно!
Полистав документы дальше, ничего важного больше не нашла, и уныло осмотрела результаты собственных изысканий. Мне было кристально ясно, что только что я легко и непринужденно сама себе добавила работы. Ибо бросить все как есть мне совесть не позволит, а Макс заниматься подобной ерундой уж точно не будет — зачем? Он и так все прекрасно помнит, так для чего же устраивать бессмысленную возню. Вложив найденный лист в папку вместо закладки, я отправилась на третий этаж, в святая святых Абиес Пинацэ.
Мне предстояло поднять официальную документацию на этот заказ, официально же подтвердить изменение в проекте и списать-таки злосчастные два карата сапфира цвета индиго огранки «овал», уже второй год икающиеся всей артефактной мастерской Боллиндерри О’Тулла.
Все оказалось совсем не так страшно, как я себе навоображала. Аби вникла в ситуацию с полуслова и, не спрашивая, зачем мне это надо (за что ей отдельная благодарность), развила бурную деятельность. В двадцать минут отыскала необходимые бумаги, составила акт списания неучтенных остатков в двух экземплярах и даже великодушно сказала, что может сама заверить их у Кайстен. Я от щедрого предложения отказалась, а вместо этого прибегла к подлому приему: к Кладовому Дракону отправилась, предварительно завернув в «Горшочек» и вооружившись тамошним шоколадом навынос.
Это сработало: Кайстен ворчала и ругалась себе под нос на безответственную молодежь, никогда ничего не делающую своевременно, и на бестолковых подмастерьев, из-за которых у серьезных людей по два года несуществующие остатки на учете болтаются, но акты все же подписала. Поблагодарив от души добрую женщину, я, прыгая через две ступени, умчалась на третий этаж — подписать документы у Аби, а также сообщить ей, что в кутерьме с сапфировыми остатками, числящимися за Максом, виновата «безответственная молодежь», то есть она да я!
Чувствовала я себя при этом древним героем, повергающим во прах чудищ и несущим в мир свет и добро.
Вспомнив, что нести свет в мир мне в ближайшее время предстоит в самом прямом смысле слова — окно и паутина в мастерской прима-мастера все еще ждали моего внимания, — я на волне воодушевления ссыпалась по лестнице вниз на первый этаж и заглянула в общую мастерскую:
— Мастер МакКиннон, а у вас, случайно, фартука нет?
Ответом мне был заинтересованный взгляд старшины:
— Хм… Разве что кузнечный!
— А давайте! — развеселилась я.
Фартук, нацепленный из чистого озорства, был мне велик. Жесткая кожа, предназначенная защищать ноги и грудь мастера от горячей окалины и иных мелких, но неприятных случайностей, вместо того чтобы прикрывать меня спереди, просто сошлась сзади на талии. Да и то не туго, потому что завязки закончились. Теперь у меня имелась стоящая колом юбка с провокационным разрезом на самом интересном месте (хоть и надетая поверх штанов).
Расшалившиеся мастера уже по собственной инициативе выдали мне грубые защитные перчатки-краги (годные лишь для того, чтобы засунуть их за пояс — демонстрации ради, ну и чтобы меньше фартук болтался), а еще, уже серьезно — косынку из мягонькой кожи, расписанную защитными рунами. Такими косынками гномьи женщины-кузнецы защищают волосы — от жара горна, от случайных искр, да мало ли от какой еще беды. В работе чего только не бывает, а коса для гномы — это больше, чем прическа!
Выглядела я, правда, во всем этом великолепии… Вот вы когда-нибудь видели воробья в доспехах?..
Впрочем, мне мой вид крайне нравился! Мастерам, кстати, тоже. Они единодушно постановили, что я очень суровый подмастерье, а также чрезвычайно воинственный воробей. С тем я и убежала от них к подвигам и паутине.
Мурлыча развеселую пиратскую песенку, я мыла окно в мастерской Макса Шантея. Паутина к этому моменту бесславно пала под моим натиском, не выдержав атаки шваброй с намотанной на нее более-менее чистой ветошью, и теперь я натирала мягкой тряпочкой стекла в переплете широкой рамы. Злые языки были правы — отторгающие руны и впрямь уже не справлялись с наросшей пылью, и ее пришлось сперва смывать, регулярно выполаскивая тряпицу в ведерке с чистой водой, и лишь потом вытирать насухо, полируя гладкую поверхность до зеркального блеска.
Работы оставалось еще примерно половина недополированного окна, когда снизу, прошивая межэтажные перекрытия, донесся хорошо знакомый (и в данный момент глубоко нелюбимый) голос:
— Стажер Аттария!
Я спрыгнула с любезно одолженной доброй Мартой стремянки, выскочила из мастерской в коридор и, добежав до лестницы, отозвалась:
— Да, мастер Шантей?
Ух ты! А если стоять вот так, наверху лестницы, когда мастер — у ее подножия, можно повоображать себя прекрасной богиней, к которой взывает жалкий смертный человечишка…
Человечишка смерил меня взглядом снизу вверх и выдал:
— Прекрасно выглядите, стажер Аттария!
Я поправила жесткий, не обмятый еще кожаный фартук, весь в мокрых разводах, и с достоинством отозвалась:
— Я знаю!
Он усмехнулся уголками губ и скомандовал:
— У тебя десять минут. Приведи себя в порядок — мы едем принимать камни у поставщика.
Я уложилась в пять — жутко переживая, что не успею, мастер уедет и придется, вместо того чтобы наблюдать за приемкой драгоценных камней, дальше намывать остохорошевшие стекла. Но, если честно, я готова была собственноручно перемыть все до единого окна в этом здании — лишь бы только один разочек, хоть издалека посмотреть, как будут отбирать камни для изготовления артефактов специалисты одной из лучших мастерских в стране.
Главное — не проболтаться об этом Максу, а то ведь и правда заставит мыть…
Когда я выскочила на улицу, на ходу натягивая курточку, мастер и Эйрин Матео уже ждали в легкой закрытой карете. Я опустилась на сиденье, хлопнула, закрываясь, дверца, и экипаж тронулся с места, а мне на колени шлепнулась толстая папка в солидной кожаной обложке:
— Изучай, пока едем. Пригодится!
Я пролистала страницы — стандартный договор на поставку драгоценных камней, в данном случае изумрудов, добывающей компанией. Ничего особенного. Я протянула папку прима-мастеру. Он рассмеялся и покачал головой, отводя мою руку:
— Я сказал «изучи», а не «ознакомься»! Тебе, милый мой мальчик, в соответствии с этим документом еще камни предстоит принимать!
— Мне? — О боги, неужели этот полупридушенный писк мой? — Но почему мне? Я не справлюсь, я не смогу!
— Тебе! — снисходительно поглядывая на меня сверху вниз, отозвался Макс. — И чтобы я больше этих паникерских «не смогу — не справлюсь» не слышал. Ты специалист или погулять вышла? — безо всякой усмешки закончил мастер. Голос его звучал совершенно серьезно. Настолько, что он даже ненадолго перестал валять дурака и величать меня в мужском роде. — Так что читай, нам ехать почти час — как раз успеешь.
Я сглотнула и, задавив легкий мандраж, снова открыла договор. Так, что тут у нас? Контора «Курт и Курт», официальный представитель «Горнодобывающей Северо-Западной компании» в Лидии, далее именуемая «Поставщик», обязуется поставить Артефактной мастерской О’Тулла, далее именуемой «Заказчик», партию изумрудов.
Размеры партии — 100 карат (+/- 0,5 карата).
Характеристики камней — «см. Прил. 1».
Сумма контракта — ну, с таким количеством нолей цифры как деньги уже не воспринимались и никакого душевного трепета не вызывали. Просто становилось ясно, почему мы едем не наемным извозчиком, а в принадлежащей мастерской защищенной карете и в сопровождении мага.
Сроки поставки — до тридцатого сентября текущего года. Я припомнила сегодняшнее число — ну, тут все благополучно, до окончания сроков еще больше недели.
Бегло просмотрела права и ответственность сторон, предусмотренные неустойки и возможные форсмажорные обстоятельства и перешла к самому важному на данный момент — к тому самому Прил. 1.
Приложение представляло собой таблицу, содержащую качественные и количественные характеристики камней, которые мастерская О’Тулла готова была приобрести с предельно допустимыми отклонениями. Учтено и тщательно расписано было все: размер, цвет, допустимые дефекты и включения, ряд иных характеристик.
Таблица была разбита на три части, по размерам требуемых мастерской изумрудов, и для разных размеров требования существенно различались. Вот то, что предстоит проверить наиболее тщательно.
— В каком порядке будет проходить приемка? — деловито уточнила я у мастера, подняв голову от контракта.
Он одобрительно улыбнулся:
— Первым работает Эйрин. Проверит по своей части сначала все три партии массово, потом по нескольку камней из каждой размерной группы наугад. В присутствии мага поставщика, естественно. После — твоя работа.
И замолчал. Кажется, облегчать задачу и разжевывать обязанности мне никто не собирался. Нет, я-то представляю, что и как следует делать, но… Как мастер может быть в этом уверен? Откуда ему знать, что я справлюсь?
Я мысленно покачала головой, вслух же только уточнила:
— Инструменты?
Макс стукнул носком ботинка по ящику под сиденьем мага, и я понятливо кивнула. Эйрин, до того дремавший, откинув голову на подголовник, на стук приоткрыл глаза и вернулся к прерванному занятию. Для мужчин это была рутина, ничем не примечательное действо, выполнявшееся ими уже десятки и десятки раз. Для меня же — событие и самая первая проверка боем.
Я опять углубилась в таблицу. В принципе в школе нас учили таким вещам, да и дома я пару раз присутствовала, когда папа приобретал камни для работы, но масштабы! И одно дело — наблюдать за чужой работой, совсем другое — в первый раз делать это самому. Утихшее волнение снова подняло голову, и я постаралась успокоиться. Нервозность мне уж точно не поможет!
За моей работой также будет наблюдать специалист поставщика. В отличие от магов мы проверяем каждый камень. Все спорные моменты будут решаться с учетом заключения обоих мастеров. Но поскольку я представитель заказчика, в случае возникновения разногласий я вправе настоять, чтобы сомнительный камень был исключен из сделки. Предстоит проверить по предварительным подсчетам от сорока до пятидесяти камней. Да, сегодня будет очень долгий день…
Карета остановилась, и Матео вышел первым. Огляделся и галантно подал мне руку. Следом Макс передал ему увесистый саквояжик, вынутый из того самого ящика, и вышел сам. Так мы и двинулись — первым маг, за ним я, и замыкающим — прима-мастер. Вошли в здание, миновали два поста охраны — на дверях и в холле. Охранники, между прочим, маги! Да, «Курт и Курт» к вопросу безопасности подошли основательно. Впрочем, неудивительно — гномы же.
Мы поднялись на второй этаж, прошлись до солидных дверей из мореного дуба, даже на вид надежных и тяжелых. Здесь дежурила еще пара охранников, быстро и профессионально проверившая посетителей и пропустившая наконец нас внутрь.
Помещение средних размеров, без окон. Но света очень много — освещение, максимально приближенное к естественному. Диван вдоль стены, где вольготно расположились двое гномов и человек-маг. Кофейный столик возле них. И просторный белый стол, доминирующий над всем остальным в комнате. На нем уже лежали сиротливыми горками три кучки камней. Три ярких, насыщенных изумрудных пятна на белой полировке. А сбоку расположился со своими инструментами мастер-ювелир, которому предстоит сегодня наблюдать за моей работой. У меня снова затряслись поджилки.
При нашем появлении хозяева встали. Приветствия-рукопожатия. «Не желаете ли кофе?» — «Да, спасибо». Гостеприимный хозяин отдал соответствующее распоряжение секретарю в переговорной.
— Что ж, начнем, пожалуй.
И Эйрин Матео начал.
Поправил манжеты рубашки, привычным упражнением размял пальцы. И все — подготовка завершена, маг погрузился в работу. Сосредоточенное внимание. Уверенные, отточенные движения профессионала. Каждый пасс — завершенный, лаконичный, безупречный. Нет, я знала, конечно, что Матео должен быть хорош, других у О’Тулла не держат, но не понимала насколько. На проверку каждой размерной группы ушло до пяти минут. Еще по две-три — на проверку случайным образом выбранных изумрудов, по три камня на каждую группу. Итого работа мага заняла чуть более получаса. Но сомневаться в качестве ее выполнения не приходилось. У меня пересохло во рту, и сердце колотилось в желудке. И в ушах почему-то.
Маг закончил. Кивнул мне — порядок.
Я тоже кивнула — ясно. Подавила всплеск паники, неприятный, но ожидаемый. Протянула руку и, не глядя забрав у Макса саквояж с инструментами, сделала шаг вперед.
Саквояж на стол, открыть замки, откинуть крышку. Разложить инструменты — ювелирные очки, пинцеты, весы, фильтры… Остатки волнения и неуверенности растворялись в привычном алгоритме подготовки к работе. Я любезно улыбнулась представителям поставщика, мастеру-коллеге (папа всегда учил — будь вежлива с партнерами, Нинон) и опустилась на стул, предоставленный хозяевами. Пальцем придвинула к себе первый камень из числа самых крупных. Ни трепета, ни смятения я больше не испытывала — только спокойную уверенность в своих знаниях.
Ну-с, приступим.
В первой группе, с самыми крупными камнями, было всего семь изумрудов. Все целиком и полностью соответствовали требованиям мастерской. По окончании проверки камни были упакованы в специальный конверт — толстая, шероховатая бумага, защищенная чарами, гладкий, плотный прямоугольник бирки, где указываются класс, количество и общий вес камней. Подпись двух мастеров — от Поставщика и от Заказчика. Расплавленный сургуч в тигле над маленькой спиртовкой, принесенный девушкой-секретарем. И вязкая масса, запечатавшая конверт с наложенной на клапан биркой, принимает на себя оттиск артефактного перстня одного из гномов, что присутствовали в комнате. Все, теперь вскрыть конверт, не уничтожив его содержимое, может лишь законный владелец другого перстня-ключа, парного тому, что оставил свой знак на теплой еще печати.
Отодвинув пакет на середину стола, я позволила себе перевести дыхание, прежде чем продолжить работу. Мастер торговцев, с которым мы друг другу так и не были представлены, глядя на меня со снисходительным сочувствием, уточнил:
— Проверять будете всплошную или выборочно?
Я бросила взгляд на Макса, который удобно устроился с кофе на диване. Мой вопросительный взгляд он предпочел не заметить.
— Все. — Я ответила мастеру вежливо, но твердо, смягчив впечатление мимолетной улыбкой, и вернулась к прерванному занятию.
Работаем, Нинон!
И снова — структура, включения, форма, огранка, магическое наполнение, вес. Принято. Структура, включения, огранка… Магическое наполнение, вес.
Пакет. Бирка. Печать. Спина уже ощутимо ноет — я все же слишком напряжена и не привыкла к такой продолжительной монотонной работе без перерывов. Зато вторая размерная группа проверена, нареканий не имеется. И пусть в третьей кучке камней больше всего, но там и ошибку допустить далеко не так страшно.
Структура… Магическое наполнение… вес.
К тому моменту, как был проверен самый последний камень, к ноющей спине добавилась ломота в висках и резь в глазах — и от ювелирных очков, и от непрерывной фокусировки зрения на мелких деталях.
Упаковать, подписать, опечатать.
Всё!
Приемка окончена, остались последние формальности — и можно подписывать договор.
Я выпрямилась, чувствуя, как затекла шея. Слава всем богам, скоро мы отправимся домой! Стараясь не показывать облегчения и навалившейся усталости («Держи лицо, Нинон! Партнеры как акулы: чуют слабость с расстояния больше километра!» — ах, как ты был прав, папа!), повернулась к Максу. Нет, к прима-мастеру Максимилиану Шантею:
— Все в порядке, нареканий по качеству нет. Можно подписывать.
— Подписывайте, — благосклонно кивнул мне в ответ мастер.
Я вежливой улыбкой прикрыла нахлынувшее возмущение: да сколько можно надо мной издеваться?! Повернулась спиной к… к мастеру! Притянула к себе оба акта приемки, наш и «Курта и Курта», начала внимательно просматривать.
В конце концов, мне это сейчас подписывать предстоит.
Особое внимание уделила спецификации, куда только по завершении приемки были вписаны окончательные цифры — количество камней, вес в каратах. Сверила записи в акте со своими пометками — теми, что делала для себя во время экспертизы. Здесь все верно. Дальше.
Сумма договора. Что-о-о? Откуда такие цифры?!
Что-то я подобного не припомню! Открыла наш экземпляр, лежавший здесь же, на столе, и оказалось, не ошиблась: в договоре суммы указаны другие.
Спокойно, Нинон! Давай считать, что это недоразумение, которое сейчас будет исправлено!
— Господа, — вежливо развернувшись к гномам, начала я. — В акт приемки камней вкралась ошибка. Будьте любезны взглянуть.
И протянула им злосчастные бумаги, от души надеясь, что на лице у меня сейчас достаточно приличное выражение, а не усталый и озлобленный оскал…
Тот из гномов, что выглядел постарше, окинул акт равнодушным взглядом и вернул его мне:
— Нет, здесь все верно. В связи со сложной ситуацией на рынке драгоценных камней и нестабильностью обстановки в регионе мы вынуждены поднять отпускные цены на наши камни.
Ого! Сколько же нужно тренироваться, чтобы с таким уверенным лицом подобную чушь говорить?
Где нестабильная обстановка? Какая сложная ситуация? Зачем вообще подписываются договора — чтобы потом в одностороннем порядке условия менять?
— Мастерская О’Тулла очень сочувствует вашим сложностям, — с каменным лицом отозвалась я, — но цены на товар были оговорены условиями контракта.
И что мне теперь делать? Как поступить? Подписать договор — и переплатить «Курту и Курту» или не подписывать — и оставить мастерскую О’Тулла без рабочего материала?
— К нашему глубокому сожалению, «Курт и Курт», как официальный представитель «Горнодобывающей Северо-Западной компании», не может позволить себе отпуск камней по старым ценам. — Младший говорил с такой скорбной миной, что хотелось просто вмазать по ней ювелирными весами. Так хоть повод скорбеть достойный будет!
— Это просто-напросто убыточно, — добавил старший из мужчин, глядя на меня с изрядным чувством превосходства.
Что же делать? Если я приму условия, О’Тулл потеряет кругленькую сумму. Если не приму… Мастерская не сможет выполнить обязательства по заказам — и все равно понесет убытки! Камни Валиора уникальны по магическим свойствам.
Нет, есть, конечно, еще то, новое, месторождение из справочника, но с ним же еще ничего не понятно, что там и как…
— Так что либо подписывайте бумаги на новых условиях, либо… Увы, мы больше ничем не можем вам помочь! — Старший гном даже не пытался сделать вид, что ему неловко. Мол, ничего личного, дело есть дело.
Да какого демона они себе позволяют?!
— Ну что ж, как вам будет угодно, господа! — Стоило признать, я несколько вспылила, но сколько можно? — В таком случае позволю себе напомнить, что в договоре прописаны не только цены на товар, но и ответственность сторон за нарушения условий.
Лица гномов даже не дрогнули. Вот ведь, а! Ну, каковы мерзавцы?!
Я принялась собирать свои инструменты и укладывать их в саквояж, каждый возвращая в предназначенное ему гнездо.
— Полагаю, в дальнейшем общение с нашей мастерской будет вестись через господина О’Тулла. Также считаю необходимым уведомить, что мы будем настаивать не только на уплате неустойки, но и на покрытии убытков, причиненных нашей мастерской срывом поставки. — Я захлопнула саквояж, щелкнули, запираясь, замки. Собралась рывком снять его со стола и не успела. Макс, неизвестно когда оказавшийся рядом, перехватил, поднял тяжелый кофр как невесомую пушинку. Кивнул на прощание партнерам и, вежливо пропустив меня вперед, развернулся к выходу.
— Всего вам наилучшего, господа! — Я нечеловеческим усилием воли заставила себя выговорить эту любезную фразу ровно. И то — лишь потому, что мне по статусу не положено еще гонор показывать. Матео, как и мастер Шантей, ограничился кивком.
До кареты я дошла на негнущихся ногах.
Когда мы покинули здание, рабочий день уже подходил к концу. При нашем появлении кучер, дремавший на козлах, встрепенулся и подобрал поводья. Эйрин, как и утром, шедший первым, одним пассом проверил нашу карету на невмешательство и, этим ограничившись, заскочил внутрь.
И верно, ценного груза при нас нет, так зачем вхолостую расходовать силы?
Макс передал магу саквояж, дождался, пока тот устроит инструменты в ящике под сиденьем и усядется сам, и подал мне руку, предлагая помощь. Отказываться я не стала. После всех сегодняшних событий на меня навалились слабость и апатия, и было бы весьма некстати, если бы я растянулась на тротуаре прямо на виду у всего представительства «Горнодобывающей Северо-Западной компании»!
Устало опустившись на сиденье, я краем сознания отметила, что Макс расположился рядом, и карета тут же тронулась без дополнительных распоряжений. Я откинулась на спинку, обтянутую бархатом. Кажется, все кости из моего тела куда-то вдруг подевались…
Макс развернулся назад, порылся за спинкой сиденья, и я с удивлением почувствовала, что мне в руку ткнулось холодное стекло, покрытое влажными капельками! Вода? О боги, вода!
Я прижала к губам горлышко, с жадностью глотая и чувствуя, как восхитительно прохладная влага прокатывается по пересохшему горлу, стекает в пищевод, растворяется во мне и возвращает бедной, замученной стажерке Нинон Аттарии некоторое подобие разума.
Я даже облизнулась — никогда в жизни не пила более вкусной воды!
Макс, все это время смотревший на меня одобрительно-сочувственно, улыбнулся:
— Ты молодец, Нинон!
Правда? То есть правда-правда, я не ошиблась?
— Да, — ответил на мои мысли Макс. — Ты все сделала правильно.
Прима-мастер своего подмастерья похвалами не баловал. Не придирался, если видел неточности, замечания делал очень корректно, постепенно доверял все более сложные работы. А вот вслух не хвалил. И потому слышать эти незатейливые слова было странно приятно. Страшно приятно!
Не утерпев, я спросила:
— А что было бы, если бы я все-таки приняла их условия?
Макс Шантей негромко рассмеялся:
— Тебе — ничего.
И, вдоволь налюбовавшись растерянным выражением на моем лице, пояснил:
— Нинон, ты даже не мой подмастерье, ты стажер. Ты не несешь никакой ответственности перед мастерской просто потому, что ты даже не ее работник.
То есть… Подождите. А если бы я наворотила неизвестно чего? Я ошарашенно смотрела на Макса. Кто бы за это отвечал?
Глаза прима-мастера Максимилиана Шантея смеялись.
— Эту сделку проводил я. И ответственность за нее тоже несу я. Ты даже право подписи получила только потому, что я тебе его делегировал в присутствии свидетелей. И если бы в заключенной тобой сделке были выявлены огрехи, спрашивал бы за них О’Тулл только с меня: на каком основании я вообще позволил студентке выполнять обязанности ведущего мастера? Максимум, что грозило бы тебе, — двадцатиминутный ор в кабинете лепрекона. — Макс ласково мне усмехнулся. — Да и то больше в педагогических целях!
Я молчала и смотрела на мастера. Нет, в общем и целом можно понять, что именно он делает — он дает мне попробовать вкус ответственности. Учит стажера плавать самым древним в мире способом — спихнув в воду с обрыва. Я это ясно видела с самого начала. А вот чего не видела, так это того, что любая моя сегодняшняя ошибка была бы его ошибкой.
— И что было бы, подпиши я тот контракт? — Я старательно не поднимала на него глаза.
— Скорее всего Горшечник содрал бы с меня разницу в суммах и на этом счел инцидент исчерпанным. Ах да, тебе бы пришлось постоять перед ним навытяжку и выслушать о себе, об уровне своего развития и образования много нового и интересного. А потом Аби отловила бы тебя где-нибудь и один на один утешила, успокоила и объяснила, что право на подобные решения имеет только О’Тулл.
Я изучала бутылку, хоть и точно знала, что воды в ней не осталось. Эйрин Матео тихонько хмыкнул и, достав из-за спинки своего сиденья еще одну, такую же, отдал мне. Ой… Кажется, мне только что пожертвовали свою воду…
— А вы не хотите? — благовоспитанно уточнила я.
Маг чуть пожал плечами в ответ:
— А я все равно сейчас выйду возле ближайшего кафе и нормально поем. Раз уж в магическом сопровождении необходимости нет…
Мы как раз проезжали по одной из оживленных центральных улиц. Маг, отодвинув шторку, выглянул в окошко, покрутил головой. Увиденное его вполне устроило, поэтому он кулаком от души постучал в переднюю стенку кареты, и снаружи донесся голос кучера:
— Чего-то изволите, господа хорошие?
— Останови поблизости у любой приличной ресторации! — заорал в ответ маг.
Экипаж почти сразу вильнул к обочине, останавливаясь. Эйрин выскочил на улицу, коротко попрощавшись с Максом и со мной, а мы продолжили разговор.
Лично меня интересовал самый насущный на данный момент вопрос:
— И что теперь будет делать мастерская?
Мастер чуть пожал плечами:
— Понятия не имею. Вполне вероятно, что мы все же купим у «Курта» эту партию. Но торговаться с ними будет уже О’Тулл.
Понятно, что О’Тулл… И я бы на это посмотрела! Торги между гномом и лепреконом! Спасайтесь кто может, прячьте хрупкие вещи — битва будет жуткой, выживет сильнейший!
— А что не так с камнями из нового месторождения? В справочнике заявлены очень достойные показатели…
Мастер посмотрел на меня с интересом.
— Подробнее, пожалуйста.
Я повозилась, удобнее устраиваясь на сиденье. Как-то разом вспомнились и «боммм-к», и сегодняшнее наказание, и общие садистские методы обучения… Я отпила водички, затягивая мстительную паузу.
— Нинон… — предупреждение в голосе прима-мастера грозило мне неприятными последствиями в самом ближайшем будущем. Я тут же решила, что хорошенького понемножку, а растягивать удовольствие с нетерпеливым мастером себе дороже, и сдалась:
— Я вам отчитаться не успела. Пока вас не было, я со справочником редкоземельных минералов работала. Тем самым! — Я позволила себе сладко улыбнуться, скосив глаза на Макса.
Дорогой начальник неприкрыто ухмылялся, откинувшись рядом со мной на сиденье. У-у-у, послали боги мастера! Он же даже не сердился и все равно наказал! Вот что за человек, а?! Ну… и ладно, зато он меня с собой к поставщикам взял, и экспертизу доверил, и переговоры тоже! А мог и в мастерской оставить… кто еще из наших студентов может таким наставником похвастаться?..
Закончив убеждать себя в своем невероятном везении, я пересказала Максу все, что успела почерпнуть из ежегодника. Он задумчиво похмыкал и распорядился:
— К О’Туллу пойдешь со мной. Сама ему о своих изысканиях и отчитаешься.
Я тоскливо вздохнула — законный отдых откладывался неизвестно на сколько, — но послушно кивнула. В конце концов, это в моих же интересах показать руководству, что я тут вообще-то не мебель, я тут пользу приношу! Из таких мелочей и складывается репутация.
Вот только… Это никак не отменяет того факта, что я просто нечеловечески устала!
— Ну что ж, зато теперь становится понятно, что за муха укусила «Курта и Курта». Если у конкурентов появились камни такого же качества, есть немалая вероятность, что «Северо-Западная компания» затянет пояс и сократит свои расходы. А значит, расторгнет договоренности с некоторыми из представителей. Вот «Курт и Курт» и спешат собрать как можно больше сливок с этой крынки… — Он невесело сощурился. — А ведь могло и получиться. О’Тулл вполне мог бы, поторговавшись некоторое время, принять их условия. Чистая удача, что ты именно сегодня занялась переписью поставщиков, а не парой дней позже. Для нас, разумеется. А для гномов — наоборот.
Он улыбнулся мне — тепло, ласково, ободряюще:
— Ты действительно молодец, Нинон. Из тебя выйдет отличный специалист!
Я улыбнулась в ответ — все же, как бы я ни вымоталась сегодня, а не ответить, когда на тебя проливается столько поддержки, невозможно. Кажется, прима-мастер Максимилиан Шантей тоже изрядно понервничал! Но тут уж ничего не поделаешь, наставником быть — это не только за кудряшки безнаказанно бомкать…
Что-то меня в философствования понесло! А ведь день еще не закончился.
Двумя часами позже, после краткого отчета у лепрекона на третьем этаже и обильного ужина в «Чудесном горшочке», я ехала домой вместе с прима-мастером на извозчике. Узнав, что я собираюсь идти в одиночестве и пешком сквозь опускающиеся на город сумерки, Макс изящно и очень ехидно прошелся по моему здравому смыслу, потом пообещал оторвать мне уши — «исключительно ради того, чтобы вытрясти из этой головы всякие глупости». Поймал пролетку, усадил в нее и, не слушая возражений в духе «не надо, я сама доберусь!», повез домой.
В «Горшочек», кстати, меня тоже Макс затащил и кормил чуть ли не силой, потому что мне волнения дня начисто отбили аппетит. Но бывалый прима заверил, что, как только напряжение меня отпустит, тело напомнит, что в последний раз я ела в обед, в перерыве между мойкой и полировкой стекол. И если я не хочу среди ночи проснуться от голода и искать, что бы мне проглотить в студенческой съемной квартире, лучше нормально поужинать, пока есть возможность.
Я ехала домой, в свою квартирку под самой черепичной крышей дома на улице Зеленщиков, в компании Максимилиана Шантея, прима-мастера и гения, вспоминала, как он кудахтал надо мной заботливой наседкой, и улыбалась. Отчаянно надеясь, что мастер не спросит, что вызвало эту улыбку.
А он и не спросил. Разморенный сытостью и усталостью долгого дня, он как-то неожиданно задремал. Я же, пользуясь случаем, тихонько пялилась на своего мастера — красивый он все-таки. И умный. И добрый. И заботливый. Повезет же какой-то женщине! А что вредный — ну, что поделаешь, безупречных не бывает. Я тихонько вздохнула, подперев Макса Шантея плечом, чтобы не клонился в сторону, и бездумно перебирала в памяти сегодняшние события и впечатления.
Хороший был нынче день.

 

Тем же вечером в мастерской

 

Солнце давно скрылось за черепичными крышами. Все работники разбрелись по домам. Даже Абиес, всегда поддерживающая начальство в вечерних посиделках, и Эйрин Матео, замыкающий охранный периметр. А в самом верхнем окне, выходящем во внутренние дворики окрестных домов, все еще горел свет. На широком дубовом столе в кабинете О’Тулла были разложены договоры и данные по месторождению.
— …Бросили тебя безответственные девки? Одну оставили, бедняжку? Вот я им всем! Ух, я их всех премии лишу. — Боллиндерри О’Тулл упоенно ворковал, сидя в своем высоком кресле. Фиалка, развалившаяся у него на коленях, подставляла цветки пальцам и блаженно мурлыкала.
Назад: Глава 3 Великая сила взгляда, или О любви к городу, работе и сосискам
Дальше: Глава 5 Великое Противостояние, или О плюсах и минусах ночных прогулок

Галина
С удовольствием провела время за чтением романа. Впрочем, как всегда, когда читаю книги Дарьи Снежной. Для читателей: ИМЕННО Дарьи Снежной (обратите внимание на имя!). Моя самая горячая благодарность автору! Дарья, творческого долголетия Вам! Всего наилучшего и наижеланного!!!