Команда. Старт в неведомое
Морев оставил трёх бойцов отряда в ротонде наверху, собрал остальных в главном зале центра управления хроносдвигом и начал допрос «языка», которого все рассматривали с любопытством и настороженностью, но без неприязни и тем более ненависти.
Перед этим переоделись в новые «Ратники» и теперь почти не отличались от пленника, особенно – после надевания шлемов, превращавших людей в «терминаторов».
Разговор с пленником принёс много новых открытий.
Во-первых, он оказался посланцем правителя воррихо, которого соотечественники называли Всевышним. Посланцу поручили смонтировать генератор хронопетли (так его слова перевела Марьяна), который должен был внедрить в общее хронополе Земли сгусток-вирус иного времени, после чего по создавшейся хронопетле в коммандер подмосковного центра управления смог бы высадиться десант воррихо-спецназа и очистить весь комплекс от «партизан», то есть от команды Морева.
При этом посланец Всевышнего был очень молод, буквально не старше двадцати лет, но судя по уверенности, с какой он себя вёл, специалистом в хронотеории он был отменным, иначе правитель воррихо не обратил бы на него внимание. Об этом он похвастался сам – с небрежной важностью «отмеченной властью персоны». Звали его ИсКр, что в переводе на русский означало Исключительно-Креативный (опять же – в переводе Марьяны), и чем-то он здорово походил на Эдуарда, в особенности – уверенностью в своей значимости и детской непосредственностью. Во всяком случае, что он пленник, ИсКр забыл уже через пару минут допроса.
Разумеется, место оператора центра ему не доверили, поэтому он какое-то время возмущался, пока не получил подзатыльник от Дылды, после чего присмирел и уже не рвался за пульт, превратившись в консультанта Эдика. Ему же принадлежала и фраза, развеселившая весь отряд «партизан»:
– Сентком – Центр управления хроносдвигом надо было сооружать на другой базе, не в России, история которой говорит о вольнолюбивости её народов. Решение Всевышнего соорудить центр вблизи столицы России было ошибкой.
Послушав разглагольствования юного оператора воррихо об идеологии хроносдвига и его последствиях, Морев перевёл беседу в практическую плоскость.
– Спросите у него, – посмотрел он на Марьяну. – Он может запустить наш коммандер?
ИсКр красноречиво закивал; человеческого в нём было больше, чем драконьего, несмотря на физические отличия, иные пропорции лица и наличие третьего глаза.
– Сработала система безопасности, – затараторил он, глотая слова и буквы, так что пришлось останавливать оратора и заставлять повторять речь. – Линия связи с сетью хронотрансляторов сохранилась. Я могу оттестировать управляющий контур и включить коммандер в сеть.
– Это и я смогу сделать, – пренебрежительно проворчал Эдуард. – Пусть не распускает слюни. Его дело – подсказать.
– Второй вопрос: мы можем попасть в его время, причём в определённую точку на поверхности Земли?
Марьяна перевела. ИсКр ответил:
– Хронокапсула с коммандером перемещается только по созданной сети трансляторов.
– Что это означает?
– Мы сможем выйти либо в узле главного центра управления хроносдвигом, который находится в Сквам-О, либо в каком-нибудь из других трансляторов, но не в любой точке пространства.
– Нам и не нужно в любую. Машина хроносдвига имеет такой транслятор?
– Она и есть транслятор, точнее, реперный задатчик хронополя.
– Значит, мы отсюда сможем попасть внутрь неё?
– Вполне. – Пленник чисто человеческим жестом почесал затылок. – Надо сделать расчёт.
– Сделаем, – пообещал Эд.
– А не заведёт он нас, как Сусанин, ещё глубже в прошлое? – проговорил Дылда с сомнением. – Не нравится мне его рожа.
Морев посмотрел на Махлина.
– Что думаешь?
Лейтенант пожал плечами.
– Вряд ли этот парнишка бросится на амбразуру, спасая своих. С другой стороны, как говорил один физик, не стоит возвращаться в прошлое, там уже никого нет.
– Есть, – возразил Эдуард.
– В таком случае возникает парадокс «убитого дедушки»…
– Не отвлекайтесь, – сказал Морев.
Дина, на лице которой читался неподдельный интерес к теме разговора, приблизила губы к уху Артёма:
– Я тоже не понимаю… разве можно изменить то, что уже свершилось?
– Можно, – услышал её голос компьютерщик. – Насколько я понял теорию хронопроцесса, система хроносдвига в возбуждённом состоянии представляет собой генератор виртуальных возможностей будущего. То, что происходит на Земле, является виртуальным процессом. Его можно изменить в любой момент. – Эд почесал за ухом с такой же непосредственностью, с какой чесал затылок пленник. – Что мы и делаем.
– Объясните на пальцах, – нахмурился Морев.
– Одним своим присутствием мы реализуем тот или иной варианты реальности. Что мы сделаем, то и будет.
– Подождите… – пробормотал Артём, поймав давно стучавшуюся в голову мысль.
Все посмотрели на него, даже трёхглазый ИсКр.
– Я подумал… если наша капсула… центр управления… переместится в другое время… на её место могут прислать другую?
Взгляды присутствующих скрестились на твёрдом лице капитана.
– Переведите ему, – потребовал он.
Марьяна, запинаясь, подыскивая термины, мешая русские, английские и китайские слова, передала пленнику идею Артёма.
– Такая опасность существует, – снисходительно ответил молодой воррихо. – Даже при занятой камере перехода можно послать в ту же пространственную зону любой объект, потому что в момент перехода сформируется параллельная камера.
– Что? – жадно переспросил Эдуард. – Параллельная?
– Мне так послышалось, – виновато сморщилась девушка. – Может, не параллельная… дополнительная… чтобы не произошло пересечения…
– Понял! – возликовал Эд. – От общего объёма хронопередачи отпочковывается пузырь, куда и выныривает перемещаемый объект! В этом случае столкновения с находящимся в узле другим объектом не происходит. Так?
Марьяна неуверенно кивнула.
Эдуард, сидевший за пультом, в то время как остальные стояли, оглянулся на Морева.
– Странно, что эти уроды не послали к нам спецназ, пока мы обживались.
Морев окаменел.
– Чёрт! Вы правы! Махлин!
– Вольнов, Синенко, в транспортный отсек!
Сержанты, вооружённые бластерами и автоматами, выбежали из зала управления.
– Придётся оставить кого-то здесь, в транспортном терминале, – сказал Эдуард, устало потягиваясь. – На случай, если родичи этого малого пошлют-таки спецназ.
– Начинаем готовиться, – принял решение Морев. – Идём в прошлое, туда, где стоит машина хроносдвига, нейтрализуем всю сеть… – Он замолчал.
– А дальше? – поинтересовался Махлин.
– Дальше будет видно. – Капитан изобразил усмешку. – Не договоримся с правителями воррихо – уничтожим машину. Вместе с главным центром…
В зале стало тихо. Бойцы оценивали сказанное в шутку, украдкой переглядываясь. Потом захохотал Дылда:
– Правильно, командир! Отличная идея! Чего с ними церемониться? Они не спрашивали у нас согласия на переселение…
Все задвигались, зашумели, чувствуя странное облегчение, по лицам мужчин пробежали улыбки. И только Эдуард скептически скривил губы:
– Хватило бы силёнок…
На подготовку коммандера к запуску потребовалось больше часа. Эдуард не захотел уступить кресло оператора пленнику, и Морев его поддержал. Поэтому учиться управлять комплексом пришлось со слов ИсКра в переводе Марьяны, уже начавшей уставать, что замедлило процесс обучения.
За это время Артём и Дина успели побродить по этажам пирамиды, посидели вместе с компанией Махлина в «столовой» центра, использовав по банке тушёнки из привезенного с воли запаса, и разделили банку сгущёнки на двоих. Запили водой из прозрачных бутылок в форме параллелепипедов. Вода воррихо ничем не отличалась от той, что пили «нормальные» люди, разве что не имела никакого вкуса.
Удалось воспользоваться и душевой кабиной, что благотворно подействовало на настроение Дины и самого Артёма.
Ренат с ними не пошёл. Марьяна осталась в зале вместе с Эдом и его визави, и снайпер не захотел оставить её одну в такой компании. Чувствовалось, что парень увлёкся переводчицей всерьёз и не собирается отходить от неё ни на шаг. Какие чувства испытывала сама Марьяна, догадаться было трудно, так как в присутствии бойцов Морева она никак не выделяла Рената среди других.
Увидев, что все вернулись «с экскурсии», Морев снова собрал отряд, намереваясь окончательно утвердить план дальнейших действий. Последним в зал заявился сержант Сомов, который, как оказалось, просто уснул в «кают-компании» комплекса.
– Разобрались? – сипло осведомился он, глядя на азартно спорящих у пульта ИсКра и Эдуарда.
Махлин оглянулся, прижал палец к губам, и сержант сконфуженно спрятался за его спину.
– Внимание! – сказал Морев (Дылда стукнул компьютерщика по «рыцарскому» плечу, призывая к тишине). – Расклад такой. Машина отлажена, шанс застать воррихо врасплох есть. Через пять минут стартуем в мезозой. Здесь останутся Турчинский, Чумак и Тимофеев. Из гражданских – Эдуард и, – капитан посмотрел на Артёма и стоявшую рядом Дину, – вы.
Кровь ударила в лицо.
– Почему… я?!
Дина успокаивающе положила руку на сгиб локтя Артёма.
– Потому что здесь вы принесёте больше пользы, – бесстрастно ответил Морев. – К тому же неизвестно, где ситуация сложится хреновее, в прошлом или здесь, в нашем времени. Не факт, что сюда не сунутся чистильщики воррихо. И с лётчиком вы на короткой ноге, на вашу просьбу помочь он откликнется скорее. Ещё вопросы есть?
Усилием воли Артём остановил рвущиеся с языка возражения.
– Нет.
– Вот и славно. Я бы и вас оставил… – Морев глянул на Рената, лицо которого отразило бурю вспыхнувших противоречивых чувств, – но вы хороший снайпер, пойдёте с нами, если не возражаете.
Ренат уловил весёлый взгляд Марьяны, сделал невозмутимое лицо.
– Не возражаю. Мне бы снайперку…
– Винтарь мы взяли, крупнокалиберный «Ассасин», стреляли из него?
– Да… н-нет, но разберусь.
Взгляд Морева отразил сомнения, но вслух он ничего не сказал, нашёл глазами командира отделения.
– Лейтенант, инструктаж боевому охранению, старший группы – Репин.
– Есть.
Бойцы направились к выходу из зала.
Артём остался на месте. В душе он позавидовал Ренату, принятому в команду равным остальным бойцам, с другой стороны – понимал, что капитан прав, и кому придётся тяжелее – десантникам в мезозое или остающимся в центре управления, предвидеть было невозможно.
Морев подошёл к пультам.
– Справитесь?
Компьютерщик оглянулся; у него блестели глаза; он находился в своей стихии.
– Без проблем. Ничего сложного, главное – знать принципы работы их девайса, а вообще их компы мало отличаются от наших квантовых, я уже говорил.
– В таком случае отправляйте группу. Мы спускаемся в стартовую камеру.
Вернулся Махлин.
– Инструктаж проведен. Двое будут охранять вход в комплекс снаружи, Тимофеев останется в транспортном отсеке.
– Одного на контроле терминала маловато.
Лейтенант посмотрел на Артёма.
– Присоединитесь?
– Да, конечно, – поспешно ответил молодой человек.
– Ну и славно, – повторил Махлин интонации Морева. – Вперёд, парни!
Отряд натянул шлемы и потянулся к выходу из зала, провожаемый глазами остающихся.
ИсКр не сразу понял, что от него требуется, Марьяна объяснила ситуацию, и Дылда подтолкнул пленника в спину:
– Топай, динозавер.
Зал опустел.
Дина улыбнулась под взглядом Артёма.
– Не переживай, мы ещё побываем в прошлом.
– Обидно…
– Не будь занудой, наоборот, нам доверяют, мы теперь ответственные за возвращение ребят. И вообще, на самом деле Вселенная тобой дорожит, чтобы ты не пропал зря.
– Вселенная, – ответно улыбнулся он. – Лучше бы это был ангел-хранитель. Вселенной всё равно, что будет со мной… с нами.
– Мне не всё равно!
Артём оглядел зардевшееся лицо девушки со сдвинутыми бровями, несколько мгновений молодые люди тянулись друг к другу, потом послышался голос Эдуарда:
– Эй, влюблённые, хватит обниматься, идите сюда, помогать будете.
Артём очнулся, взял Дину за руку, и они поспешили к пульту управления.
Транспортный отсек комплекса, занимавший весь нижний этаж пирамиды, по-прежнему был загромождён обломками воррихо-вертолётов и разнообразных конструкций. Аппаратные стойки вокруг чашеобразной зоны приёма большегабаритных объектов также были повреждены, и о приёме грузов через этот основной терминал речь не шла. Ни воррихо-транспортники из своего времени не могли послать сюда технику, ни люди отправить к ним свою посылку. Однако портал поменьше, в дальнем углу зала, принимавший и отправлявший «живые грузы» – пассажиров и воррихо-спецназ, хотя и был усыпан обломками, но, судя по уцелевшим стойкам, находился в рабочем состоянии. Подходы к пирамидальной камере хроноперехода очистили от искорёженных балок, рваных металлических листов и прочего мусора, связались с Эдуардом.
– Я вас вижу, – сообщил оператор. – Занимайте места в камере согласно купленным билетам. Комп даёт добро на запуск.
Морев повернулся к пленнику:
– Как он оценивает наши шансы? Мы правильно рассчитали посыл?
Марьяна обменялась с ИсКром, лицо которого горело нечеловеческим энтузиазмом, несколькими фразами.
– Он говорит, что линия может ветвиться из-за девиации частоты передачи, но он сделал всё правильно.
– Что значит – может ветвиться?
Марьяна перевела вопрос капитана, выслушала ответ.
– Существует закон: будущее ветвится на столько вероятностных вариантов, сколько заложено в каждом мгновении. Абсолютной точности перехода добиться невозможно, машина хронопереноса либо гарантирует выход в определённую точку пространства, либо в определённый момент времени, но не одновременно.
– Принцип неопределённости Гейзенберга, – хмыкнул Махлин.
– Объясни.
– Я понял так, что перемещение во времени контролирует тот же закон, который описывает состояние элементарных частиц, в частности – электрона. Поэтому существует разброс в координатах выхода.
– Как же воррихо обходят этот закон?
– Они создают реперную сеть хронотрансляторов, которые жёстко привязаны и к месту в пространстве, и к определённому моменту времени. Кстати, Мари, спроси у него, как они определяют первоначальный выход? Посылают машину в будущее наобум, куда вынесет?
– Сначала посылаются зонды, – ответил ИсКр (губами Марьяны) с фамильярной важностью; он почувствовал свою необходимость и значимость. – Потом там возводится хронотранслятор.
– Понял, – кивнул Морев. – Надеюсь, мы попадём куда надо. Размещаемся.
Расположились в тесной камере, прижавшись друг к другу. ИсКр вёл себя спокойно, уверенно, не придавая никакого значения тому обстоятельству, что он пленник, и эта его уверенность передалась остальным десантникам.
Ренат, считая, что никто не видит, тихонько сжал пальцы Марьяны, стоявшей вплотную, лицом к нему, и почувствовал ответное пожатие. Сказал почти неслышно, касаясь губами уха девушки:
– Не бойся… мы это уже проходили.
– Успокоитель, – фыркнула она. – Побрился бы лучше, как все, – колешься.
Он и в самом деле решил оставить кольцевую бородку в отличие от Артёма, и по его мнению, бородка ему шла.
– Хорошо, как только вернёмся.
– Внимание! – раздался откуда-то сверху, из скрытых динамиков, голос Эдуарда. – Начинаю отсчёт.
Свет в камере медленно померк, стало темно, однако голос оператора был слышен хорошо:
– Пять, четыре, три, два, один…
Ренат почувствовал, что пол под ним проваливается, ахнула Марьяна, и сознание погасло, как пламя свечи от дуновения ветра.
Возвращение памяти и способности мыслить длилось чередой вспышечных ощущений: невесомость – бездна под ногами – удар по всему телу мягкой «тигриной» лапы – огонь в лицо – шипение пара – и затихающий гул крови в голове.
Рената шатнуло, но он устоял.
Удержались на ногах и десантники; всего в камере находились десять человек и один воррихо – ИсКр, который перенёс хронобросок совершенно спокойно.
В тесном пирамидальном склепе было по-прежнему темно, и Морев спросил:
– Что дальше? Как нам выйти?
– Должна сработать автоматика, – неуверенно ответила Марьяна после общения с пленником.
– Приготовились! – скомандовал капитан.
И тотчас же в ребристой стенке камеры протаяло отверстие, голубоватое сияние ударило в глаза десантников, размывая детали помещения, в котором они оказались.
Это был другой терминал, причём знакомый по очертаниям гнутых стен, рядам отверстий, решёток и выступов. И принадлежал он…
– Транслятор! – догадался лейтенант.
– Круговая! – бросил Морев.
Бойцы метнулись к стенам терминала, готовые открыть стрельбу в случае нападения, но вокруг царила тишина, никто не прорывался в камеру хроноперехода, никто не угрожал пассажирам и не диктовал им условия сдачи в плен.
Махлин оглянулся на ИсКра.
– Где мы?
Пленник вышел из камеры, свернул шлем на затылок, поднял голову.
– Ми шицхе ЭйЭй, кохорт текан, открыватя машанг!
– Занятный язык, – удивился Дылда.
Марьяна, запинаясь, перевела:
– Я эмиссар… какого-то ВВ… группа спецназначения… открывай!
Зашипело, в стене между выпуклыми щитами возникла быстро расширяющаяся щель. Она ещё не успела превратиться в проём двери, как в неё один за другим шмыгнули сержант Репин и Сомов. Затем то же самое проделали остальные бойцы. Последними помещение терминала с камерой хронопередачи покинули Морев, Дылда с ИсКром и Ренат с Марьяной.
Камера была окольцована коридором, освещённым синеватыми квадратиками в потолке. Стены коридора справа щетинились множеством лючков, створок, решёток и выступов, стены слева были шершавыми на вид и пустыми, без единой щёлочки или выпуклости. По сути, это была стена самого хронотранслятора, защищавшая его от внешней среды.
– Не похоже, чтобы это была машина хроносдвига, – сказал Махлин, оглядываясь.
– Нет, это не машина, – ответила Марьяна, – один из обычных трансляторов.
– Куда же мы вышли?
– Он не знает, надо пройти к терминалу управления.
– На каком этаже?
– Выше.
– Вперёд! – сказал Морев.
Бойцы метнулись по коридору влево и вправо, ища лестничный пролёт. В одной из ниш заметили лестницу.
– Сюда, товарищ капитан.
– Двое наверх!
Махлин и Репин бесшумно поднялись по винтовой лестнице, исчезли из виду. Через минуту спустился лейтенант.
– Там такой же коридор и двери.
Морев жестом послал отряд наверх.
Последними поднялись Ренат, Марьяна и он сам.
Их ждали.
Коридор практически ничем не отличался от нижнего, лишь наружные его стены имели тридцатиградусный наклон. С такой геометрией бойцы Морева уже сталкивались во время первого знакомства с воррихо-архитектурой и никакого интереса к ней не испытывали.
Но без стрельбы не обошлось.
ИсКр долго препирался с операторами комплекса, у которых возникли сомнения в его полномочиях, и Морев дал знак Махлину подключить другие аргументы.
Двух выстрелов из нарукавных излучателей оказалось недостаточно, чтобы выбить дверь в помещение за ней, и Махлин выстрелил в дверь из гранатомёта, сделав из неё пузырь. После чего выбить этот пузырь выстрелами из бластеров оказалось просто.
В небольшой зал ворвались десантники и мгновенно уложили двух перепуганных операторов комплекса на пол. ИсКр занял место одного из них, пробежал пальцами по сложной двухуровневой клавиатуре пульта, пообщался с компьютером центра и внезапно застыл, вперив все три глаза в бегущие по вспыхивающим виртуальным экранчикам строки сообщений.
– Шерт!
– Что он сказал? – осведомился Морев.
– Не понимаю… – растерялась Марьяна.
– Наверно – чёрт, – предположил Махлин.
Дылда нажал мощной дланью на шею пленника.
– В чём дело?
Видеостолб перед пультом управления разгорелся голубоватым сиянием и показал опушку леса, стеклянные башни над ним и струи облаков, уносящиеся к горизонту. Пейзаж был настолько привычным, земным, знакомым, что Дылда присвистнул.
– Мама родная! Это мезозой?!
Морев повернулся к переводчице.
Девушка быстро заговорила с оператором.
Сидевший в ступоре ИсКр опомнился, снова побежал длинными зеленоватыми пальцами по клавиатуре.
Пейзаж в глубине видеостолба изменился, камера как бы поднялась выше, стали видны массивы далёкого города, отдельные строения в виде куполов необычной формы, световые столбы, уходящие вертикально вверх и исчезающие в облаках, дороги… и ни одного летательного аппарата! Да и по дорогам, судя по всему, никто не ехал, хотя машины на них стояли, образуя непонятный хаотический рисунок, будто их пассажиры внезапно исчезли, и оставленные сами себе автомобили остановились в самых неожиданных сочетаниях.
ИсКр проговорил изумлённо: Ха! – и снова замер.
– Ты чего?! – грозно спросил Дылда, поднимая руку.
Махлин остановил его.
Оператор совсем по-человечески шмыгнул носом, облизнул губы, с прежним изумлением мотнул головой, находясь в трансе, потом что-то проговорил.
– Похоже, мы попали в карман, – перевела Марьяна.
– Какой ещё карман?!
– Он говорит – эффект хронопаузы…
– Точно, мы такое уже проходили, – сказал Махлин. – Помните, шатались по другим тысячелетиям?
– Мы же направлялись в мезозой…
– Значит, произошёл какой-то сбой.
– Причина? – коротко спросил Морев.
Марьяна заговорила с пленником.
– Он не знает… ему надо время на анализ.
– Но мы сможем вернуться обратно?
– Он не уверен.
Дылда всё-таки треснул пленника по затылку. Морев посмотрел на него сердито, и сержант пробурчал:
– А чего он лыбится?
ИсКр и в самом деле не чувствовал себя виноватым, хотя после подзатыльника немного потускнел.
– Он постарается, – перевела Марьяна его торопливую скороговорку.
– Нам необходимо попасть в его время, причём желательно – сразу в машину хроносдвига.
– Если хочет жить, – грозно добавил Дылда.
– Сержант! – одёрнул его Морев.
Дылда вытянулся, поедая командира преданными глазами.
– Прошу прощения, товарищ капитан.
– Следи за ним… молча.
– Слушаюсь!
– Почему не видно людей? – кивнул Морев на видеостолб. – Дома ведь не повреждены.
Короткие переговоры.
– Он не понимает, что произошло. Может быть, население этой эпохи тоже сброшено в прошлое.
– Каким образом? Сбросили же нас! Планета осталась пустой. Кого ещё можно сбросить? В какое вообще время мы попали?
Марьяна беспомощно пожала плечами.
– Не знаю.
– Пусть выясняет.
– Смотрите-ка, – вдруг заволновался Репин, показывая на видеостолб. – Кто-то бежит… человек!
Бойцы обступили пульт управления.
Прекрасно разбиравшийся в своей технике ИсКр кинул руку на пульт, камера комплекса, установленная скорее всего на мачте, повернулась, фигура бегущего человека стала видна лучше.
– Лётчик, что ли? – пробормотал Сомов.
Костюм на бегущем действительно походил на лётный комбинезон, хотя крой его был необычным, как и сочетание цветов и нашивок.
– Орёл! – воскликнул Дылда, показывая на предплечье мужчины. – Двуглавый!
– Трёхглавый, – возразил Махлин.
Действительно, шеврон на рукаве обтягивающей торс беглеца курточки напоминал символ российской государственности, но орёл был и в самом деле не двуглавым, а трёхглавым.
– Куда нас занесло, чёрт побери?!
– Потом разберёмся. Махлин, Вольнов, Сомов – на контакт! Приведите его сюда. Марьяна, скажите нашему другу, пусть откроет наружный люк.
ИсКр понял, дал команду компьютеру.
– Жунбей.
– Что?
– Он сказал – готово.
– Где выход?
От видеостолба отслоился небольшой экранчик, показал кольцевой коридор. ИсКр ткнул рукой в пол.
– Фёст джибе.
– Внизу, – понял Махлин. – Пацаны, за мной!
Троица исчезла.
Через пару минут видеостолб показал выбравшихся наружу десантников. Беглец за это время успел преодолеть около двухсот метров и приблизился к транслятору. Бойцы бросились ему наперерез. И в этот момент оператор возбуждённо залопотал на своём языке, тыкая рукой в видеостолб.
– Аэролёт!
В небе над лесом сверкнуло, показалась мчавшаяся к пирамиде транслятора бликующая металлом капля.
– Дьявол! – напрягся Морев. – Лейтенант, воздух!
Никто ему не ответил, рации «Ратников» не могли пробить защитные слои корпуса транслятора, но Махлин был опытным оперативником, способным контролировать и ситуации посложней, поэтому появление противника не застало его врасплох.
Было видно, как один из «терминаторов» сбил бегущего человека на землю, а остальные, останавливаясь, дружно разрядили бластеры в пикирующую на них «хищную птицу» с прозрачным от скорости пропеллером на спине.
Огненные сгустки ударили точно – в клюв и левое крылышко воррихо-вертолёта. Машину подбросило, и в её днище вонзился клубок огня – это сделал выстрел третий десантник; похоже, это был Дылда.
«Хищник» отвернул, разворачиваясь вокруг оси, но повреждения аппарата были серьёзными, его начало болтать в воздухе с крыла на крыло, после чего он свалился в штопор и пропал за деревьями. Через пару мгновений над лесом вырос веер огня и дыма.
– Репин, Калачёв – встретить!
Двое бойцов выскочили из зала.
Видеостолб отразил маневры встретивших беглеца десантников: бежали они зигзагами, как при атаке объекта, имеющего вооружённых защитников, не выпуская из виду небо и лес вокруг, пока не скрылись из поля зрения видеокамеры. Через пару минут все четверо и двое посланных за ними бойцов ворвались в зал управления.
– Задание выполнено, товарищ капитан! – доложил Махлин.
Пленник, выглядевший больше обалдевшим, чем испуганным, дёрнулся, увидев в зале с десяток «терминаторов», но, рассмотрев нормальные человеческие лица, приободрился.
– Кто вы?!
Вопрос прозвучал на чистом русском языке, что озадачило всех присутствующих. Не обратил на это внимание только Махлин.
– Свои, – ответил он с улыбкой.
Взгляд мужчины (лет тридцать, не больше, определил Ренат) метнулся по лицам снимающих шлемы бойцов, зацепился за ИсКра, сидевшего за пультом. Прозрачно-серые глаза незнакомца стали большими, потемнели.
– А это… кто?!
Морев вышел вперёд.
– Успокойтесь, всё в порядке. Я командир группы антитеррора «Рысь», майор Морев, двадцать первый век. Этот тип – наш пленник, воррихо, один из тех, кто пытается освободить место под солнцем своему народу, образно говоря. Его соотечественники живут в прошлом, время – конец мелового периода мезозойской эры. Кто вы?
– Астронавт… командир космолёта «Расёмон». – Говорил незнакомец действительно по-русски, но по более длинной фразе призраком прошелестел лёгкий «азиатский» акцент. – Штабс-капитан Рай-Бо Исиро Волгин.
– Исиро? – поднял брови Махлин.
Волгин посмотрел на него, но не ответил.
– Век? – уточнил Морев.
– Что?
– Какой сейчас век?
– Седьмой… после Исхода, – ответил пересохшими губами Волгин, внезапно осознавая смысл вопроса.
