Дорога до Антиума заняла у нас с Харпером три недели. К тому времени, когда мы вернулись в столицу, уже настала глубокая осень. Золотисто-красное покрывало, окутавшее город, подернулось инеем. В воздухе стоял запах тыкв и корицы. Клубы густого древесного дыма поднимались в небо.

Однако под яркой листвой, за тяжелыми дубовыми дверями зрел бунт патрициев.

– Кровавый Сорокопут. – Харпер появился из здания гарнизона меченосцев, располагавшегося за городом. – Эскорт Черной Гвардии уже на пути к казармам, – сообщил он. – Сержант гарнизона доложил, что на улицах сейчас опасно – особенно для вас.

– Тем более нужно ехать быстрее. – Я прижала руку к карману, в котором хранились десятки посланий – все от отца. От письма к письму их тон становился все настойчивее. – Мы не можем позволить себе ждать.

– Мы также не можем позволить себе потерять главного воина Империи накануне возможной гражданской войны, – прямо сказал Харпер. – Империя прежде всего, Кровавый Сорокопут.

– Ты хотел сказать, Комендант прежде всего.

Непроницаемое выражение его лица на миг дало крохотную трещинку, однако он сумел сдержать эмоции, что таились за этой неприступностью.

– Империя прежде всего, Кровавый Сорокопут. Всегда. Так что подождем.

Я не стала спорить. За три недели, пока мы мчались в Антиум так, будто за нами гнались черти, я прониклась уважением к навыкам Харпера. В Блэклифе наши дороги не пересекались. Старше меня на четыре года, он был пятикурсником, когда я только поступила, кадетом – когда стала пятикурсницей, Мастером – когда перешла в кадеты. И за все это время он ни разу ничем не отличился, потому что я никогда о нем не слышала. Но я понимала, почему Комендант выбрала именно его в свои союзники.

Как и она, Харпер держал свои эмоции под замком.

За воротами гарнизона раздался грохот копыт, и я немедленно запрыгнула в седло. В следующий миг показалась группа солдат, нагрудные пластины которых украшал кричащий сорокопут – отличительный знак моих людей.

Завидев меня, многие бойко отдали честь, другие наоборот – поприветствовали с явной неохотой.

Я выпрямилась и сердито на них взглянула. Они – мои люди и обязаны немедленно повиноваться.

– Лейтенант Харпер. – Один из них – командир этой группы – пришпорил коня и подъехал к нам. – Кровавый Сорокопут.

Одно то, что он обратился к Харперу первым, уже являлось оскорблением. А заметив, ко всему прочему, неприязненную гримасу, которую он состроил, окинув меня беглым взглядом, я ударила его кулаком в челюсть.

– Твое имя, солдат, – сказала я.

– Капитан Галлус Серджиус.

«Капитан Галлус Серджиус, сэр», – захотелось мне сказать.

Я его знала. Его сын учился в Блэклифе на два года младше меня. Мальчик был неплохим бойцом, правда, не в меру болтливым.

– Капитан, – обратилась я, – почему ты уставился на меня так, будто я только что соблазнила твою жену?

Капитан выправил челюсть и посмотрел с презрением.

– Да как вы смеете…

Я ударила его наотмашь. Изо рта показалась струйка крови, глаза метнули молнии, однако язык он прикусил. Бойцы его отряда всколыхнулись, недовольно перешептываясь.

– Если в следующий раз ты заговоришь не по уставу, – предупредила я, – я тебя высеку. Встань в строй. Мы опаздываем.

Солдаты Черной Гвардии выстроились, образовав щит на случай атаки, а Харпер подвел своего коня поближе ко мне. Я украдкой осмотрела лица гвардейцев. Они – маски и к тому же Черная Гвардия. Лучшие из лучших. Их лица не выражали ровным счетом ничего, но я чувствовала злость, клокотавшую под невозмутимой оболочкой. Мне не удалось добиться их уважения.

Всю дорогу я держала одну руку на мече, висевшем сбоку у талии, пока мы не подъехали к дворцу Императора – уродливой громадине из белого известняка, выстроенной вдоль северной границы города, у самого подножия Невеннского хребта. Сторожевые башни и бойницы лучников тянулись зубчатой стеной. Красные с золотом флаги династии Тайа заменили на флаги Маркуса. На них красовался герб, изображавший кувалду на черном поле.

Многие меченосцы, переходя улицу, останавливались, чтобы посмотреть на наше шествие. Они глазели из-под больших, отороченных мехом шапок и вязаных шарфов. При виде нового Кровавого Сорокопута на их лицах появлялась смесь страха и любопытства.

– Маленькая певунья…

Я вздрогнула, и мой конь раздраженно мотнул головой. Авитас, скакавший рядом, бросил на меня взгляд, но я, не обращая на него внимания, стала рассматривать толпу и вскоре уловила вспышку белого. Среди мальчишек и бродяг, собравшихся вокруг костра, я заметила обезображенное шрамами лицо, завешенное седыми волосами. На миг я поймала взгляд темных глаз. Затем старуха скрылась, затерявшись среди улиц.

Почему, черт возьми, Кухарка в Антиуме?

Я никогда не считала книжников врагами. Враг – это тот, кого боишься. Тот, кто может уничтожить тебя. Но книжники никогда не смогут уничтожить меченосцев. Они не умеют читать. Не умеют сражаться. У них не развито кузнечное ремесло. Они – низший класс, они – рабы.

Но Кухарка другая. Она больше чем просто книжница или рабыня.

Подойдя к дворцовым воротам и увидев, кто нас встречает, я заставила себя выкинуть из головы мысли о старухе. Комендант. Каким-то образом она сумела обогнать меня. И по меньшей мере на день, если судить по ее опрятному внешнему виду и тому, как спокойно она держалась. Солдаты Черной Гвардии, все до единого, поприветствовали ее с гораздо большим почтением, чем меня.

– Кровавый Сорокопут, – обронила она, – дорога вас утомила. Я бы предложила вам отдохнуть, но Император настаивает, чтобы вас привели немедленно.

– Я не нуждаюсь в отдыхе, Керис, – ответила я. – Я думала, вы до сих пор преследуете книжников по деревням и фермам.

– Император попросил моего совета, – сказала Комендант. – Конечно же, я не могла отказать. Но будьте уверены, что я и здесь не прохлаждаюсь. Пока мы тут разговариваем, мои люди вычищают тюрьмы Антиума от этой заразы, после чего продолжат зачистку на юге. Пойдемте, Сорокопут. Император ждет. – Она посмотрела на моих людей. – Эскорт не обязателен.

В ее словах прозвучала неприкрытая издевка. Зачем тебе эскорт, Кровавый Сорокопут? Ты напугана? Я собралась ей ответить, но придержала язык. Она могла намеренно пытаться вовлечь меня в перепалку, чтобы поставить в еще более неловкое положение.

Я думала, что Керис отведет меня в тронный зал, где полно придворных. На самом деле я надеялась увидеть там своего отца. Однако Император Маркус ожидал нас в длинной гостиной с множеством бархатных сидений. С потолка низко свисали лампы. Войдя, я сразу поняла, почему он выбрал именно это помещение. Здесь нет окон.

– Давно, черт возьми, пора. – Завидев меня, он брезгливо скривил губы. – Тысяча чертей, ты не могла принять душ, прежде чем являться сюда?

– Гражданская война важнее моей гигиены, Ваше Императорское Величество. Чем могу служить?

– Ты имеешь в виду – помимо поимки главного преступника Империи? – Ненависть, горящая в желтых глазах Маркуса, притупила его сарказм.

– Я была у него на хвосте, – сказала я, – но вы приказали вернуться. Полагаю, вы сообщите, что вам нужно, и я смогу вернуться к охоте.

Я видела, что Маркус сейчас меня ударит, но все же задохнулась, когда он попал мне в челюсть. Горячая кровь тотчас наполнила рот. Я заставила себя проглотить ее.

– Не перечь мне. – Слюни Маркуса попали мне на лицо. – Ты – мой Кровавый Сорокопут. Меч, который исполняет мою волю.

Он положил пергамент на стол и развернул его перед нами.

– Десять кланов, – произнес он. – Все патриции. Четыре из них сошлись с кланом Руфиа. Они выдвинули своего кандидата-патриция, чтобы сместить меня с трона. Остальные пять предложили своего Отца на трон. Все послали наемных убийц по мою душу. Я хочу публичной казни. Хочу, чтобы к завтрашнему утру их головы красовались на пиках перед дворцом. Понятно?

– У вас есть доказательства…

– Ему не нужны доказательства, – оборвала меня Комендант, до этой минуты молча стоявшая у двери рядом с Харпером. – Эти кланы напали на императорский дом, так же как и на клан Витуриа. Они открыто заявили о намерении свергнуть Императора. Они – предатели.

– Я должен сбросить тебя со скалы Кардиум и опозорить твое имя на пять поколений, Сорокопут? Я слышал, скала жаждет крови предателей. Чем больше она ее пьет, тем сильнее становится Империя.

Подножие утеса, известного как скала Кардиум, сплошь устилали груды костей. Скала находилась близ дворца, и казнили там только тех преступников, кого считали предателями трона. Я изучила список имен. Некоторые из них были столь же могущественны, как и клан Аквилла, а некоторые обладали даже большей властью.

– Ваше Величество, может, нам удастся провести переговоры…

Маркус подлетел ко мне. И хотя во рту у меня все еще была кровь от удара, я не дрогнула. Я не позволю ему запугать меня. Я заставила себя посмотреть ему прямо в глаза и едва сумела подавить дрожь от того, что увидела в его взгляде: сдерживаемое безумие, ярость, которой хватит лишь малейшей искры, чтобы разгорелось пожарище.

– Твой отец пытался вести переговоры. – Маркус напирал на меня, пока не прижал спиной к стене. Комендант наблюдала за нами со скучающим видом. Харпер отвел глаза в сторону. – Его нескончаемая болтовня только дала вероломным кланам время, чтобы собрать побольше союзников и нанять побольше убийц. Даже не заикайся при мне о переговорах. Я вытерпел ад Блэклифа не для того, чтоб вести переговоры. И не для того я выдержал те проклятые Испытания и убил…

Он осекся. Мощное и неожиданное горе проступило во всем его облике, как будто совсем другой человек, сидящий глубоко внутри него, попытался выбраться наружу. Страх шевельнулся у меня в груди. Это в Маркусе пугало больше, чем все то, что я уже видела. Потому что так он становился похож на человека.

– Я не отдам свой трон, Кровавый Сорокопут, – сказал он спокойно. – Я слишком многим пожертвовал ради этого. Будь верной клятве, что дала мне, и я наведу порядок в Империи. А предашь меня – увидишь, как она сгорит дотла.

Империя на первом месте – превыше твоих стремлений, твоей дружбы, твоих желаний. Отец говорил это так категорично в последнюю нашу встречу. «Мы Аквилла, дочь. Верность до конца».

Я должна исполнить приказ. Я должна остановить гражданскую войну. Или Империя распадется в жадных руках патрициев.

Я склонила голову перед Маркусом.

– Считайте, что уже сделано, Ваше Величество.