Глава 14
Я стрелял и стрелял, наконец в конце кильватерной цепи гарнских судов показались два корабля, что отличаются просто непристойно пышным украшением. Они попытались остановиться, уже развернулись, но каравелла «Факел Гаргалота» то ли искусным маневром, то ли нечаянно преградила им дорогу.
Барбейдж всмотрелся и крикнул ликующе:
– Они сдаются!.. Вон машут!.. Глерд Юджин, они сдаются!
– Пленных не берем, – отрезал я.
– Но там бросили оружие, вон посмотрите…
– И что? – отрезал я. – Да насрать!.. Только что были с оружием и планировали убивать и грабить в захваченной столице. Не будьте мелочны, глерд Себастьян. А то просто педант какой-то…
Он сказал виновато:
– Да я так… обычно же в плен берут…
– Нужно осовременить военные действия, – заявил я. – Больше жертв – меньше войн. А то как театральные постановки… Война не должна быть красивой и безопасной!..
Я поймал в прицел нужное место, палец плавно вжал курок. В плечо болезненно толкнуло, это ж сколько я сделал сегодня выстрелов, уже не только плечо, а весь я сплошной кровоподтек.
Барбейдж радостно вскрикнул:
– Есть!.. Дыра такая, барана можно пропихнуть!..
– И уже зачерпывает воду, – крикнул кто-то снизу. – Остался еще один, последний…
Я сказал зло, но с облегчением:
– Последний? Прекрасно.
– Может, пощадите?
– А чем они лучше? – возразил я. – Я демократ и выступаю за равноправие. Одни топнут, а эти не будут?..
Он подумал, признался:
– Да, это не совсем честно.
– Главное, – отрезал я, – это нарушение гражданских прав тех, кто уже в воде.
Барбейдж смотрел с сочувствием, как я повел длинным стволом, выбирая цель.
– Ваша магия вас же и бьет в плечо, – сказал он с сочувствием. – Я же вижу, как морщитесь… Давайте сделаем проще. Просто раздавим этот жалкий кораблик, показав ему свою гаргалотскую мощь!.. Или гаргалотью?
Боцман крикнул снизу:
– И нашим приятно!
Я заколебался, но плечо в самом деле ноет, однако все ждут именно такого победного шага, и я сказал с неохотой:
– Ладно, мнение простого народа нужно уважать.
– Спасибо, адмирал, – сказал Барбейдж с чувством.
Я отмахнулся.
– Таран разрешаю. Все верно, так красивше и зрелищнее. Мы же все художники, в каждом спит Нерон.
Он торопливо сбежал с капитанского мостика, с боцманом ринулись помогать рулить парусами, а я сделал сам себе предостережение, что даже мелкие кораблики таким примитивным способом топить не стоит часто, хоть и хочется. Корабль собран из множества частей, при ударе что-то обязательно расшатывается, какие-то детали вообще выскакивают из гнезд, и после десятого потопленного мелкого кораблика каравелла сама развалится на части.
Палуба качнулась и накренилась под ногами, каравелла тяжело пошла в сторону месива, где волны усеяны головами тонущих. Тяжелые доспехи тянут на дно даже хороших пловцов, доносятся крики, но куда громче орут наши, столпившиеся у бортов, ликующие и довольные.
Барбейдж уже четко и радостно отдает приказания, Майерс помогает крутить рулевое колесо, на хорошей скорости направляет нашу махину с острым форштевнем на последний гарнский корабль, где на бортах орнамент из золота, а парус из дорогого полотна красного цвета.
Весла гарнского корабля дружно ударили по воде, на какое-то время мне показалось, что вот-вот уйдут от таранного удара, но Барбейдж и Майерс успели скорректировать курс, и острый нос каравеллы с хрустом врезался сбоку в корму.
Под ногами едва слышно вздрогнула палуба, зато у корабля противника ссекло заднюю часть мощно и без труда, словно исполинским топором. Почти половина экипажа сразу очутилась в воде, а через считаные минуты и передняя часть корабля начала задирать нос, все больше погружаясь в волны раздробленным местом.
Барбейдж взбежал по мне, выдохнул с облегчением:
– Какая красота!.. Сердце радуется.
– Красиво, – согласился я.
– Даже не война, – сказал он, – а просто зрелище… Кого бы еще притопить?.. Ух ты, а это кто там…
– Где? – спросил я.
Он указал на барахтающихся в воде.
– Вон там левее… Знатные люди тонут… Хорошо.
– Хорошо, – согласился я. – Чем больше погибнет знатных, тем больше времени до новой войны.
– Может, вытащить? – предложил он. – Выкуп слупить… Или нам выгребные ямы чистить! Чем знатнее, тем такому выгребную яму выгребнее!
Я присмотрелся, трое мужчин среди волн поддерживают двух женщин, не давая им погрузиться в волны. Один все медленнее двигал руками, наконец его голова скрылась под водой, но на помощь поплыл еще один, однако и он едва коснулся женщины, как доспехи утащили на дно.
Он сказал с интересом:
– Сбросить им веревку?
– Зачем?
– Все-таки женщины…
– Не оскорбляйте человека, – сказал я строго. – Женщины во всем равны мужчинам, пусть и топнут наравне…
– У нас еще дикое королевство, – ответил он виновато. – Неравенство на каждом шагу… Джордж, шлюпку за борт!
Я промолчал, Барбейдж как бы пошел против меня, но на самом деле ощутил, как мне хочется спасти из тонущих хотя бы женщин, это наступал себе на горло, напоминая, что женщина на корабле всегда к беде, даже если пленница.
– Ладно, – сказал я наконец, – женщин вытащить, раз нам еще далеко до высокой культуры… Остальных… к остальным.
Они забегали быстрее, торопливо перебрались по трапу в лодку, а та пошла от корабля шибче, чем если бы он сам тонул и угрожал потащить всех с собой.
Я наблюдал, как приблизились к группе спасающих женщин, один дурак опасно свесился через борт, угрожая опрокинуть лодку, ухватил одну за волосы, другой вытащил весло и деловито бил по головам мужчин, отправляя на дно.
Обеих женщин выдернули из воды с легкостью, хотя те в длинных намокших платьях, понятная гендерная заинтересованность, бросили на дно, лодка тут же развернулась и пошла обратно.
Двое-трое из тонущих пытались хвататься за борта, их били по рукам и головам, и через несколько минут я услышал, как лодка стукнулась об бок корабля.
Сверху довольно кричат, протягивают руки, я мрачно ждал, наконец через борт прыгнул Сэм Бертауд, старший матрос, тоже свесился и весело отдавал команды.
На борт поднялись еще двое, а потом втащили и пленниц. Одна из них молодая девушка с прилипшими волосами цвета расплавленного золота, вторая постарше, хоть и ненамного, такая же мокрая и обхватившая себя за плечи руками.
Сэм по моему взгляду сграбастал ее и быстро утащил на другой конец корабля, а я вперил недовольный взгляд в младшую, что одета намного богаче, да и смотрится существом, как говорят, высокого рождения.
Вообще-то странное сочетание надменности и беззащитности, трудно выглядеть величественной в мокрой одежде, вода ручьями стекает на пол, от пышной прически не осталось и следа, но личико перекошено яростью, а глаза блещут молниями.
Барбейдж доложил:
– Вроде бы знатная… Решайте. Вторая не такая злая, по всему видно. Может, и этой пусть займутся матросы?
Женщина вскричала разъяренно:
– Как вы смеете!.. Вы пыль и грязь под моими ногами!
Я сказал равнодушно:
– Отдай эту злобную тварь матросам. Потом за борт. Рыбам нужно хорошо питаться.
Он молча ухватил ее грубо за волосы и потащил к борту. Она заверещала от боли и ухватилась за его руку. Я не стал наблюдать, бросил взгляд на почти очистившееся море, очень немногие добрались до берега, где, одолев свирепый прибой, сумели всползти по суше повыше и там остались лежать, переводя дыхание.
Их оружие отправилось на дно вместе с кораблями, так что выбравшихся на берег переловят быстро.
А мне нужно вернуться в каюту, где на столе ждет расстеленная карта береговой линии Дронтарии и Гарна с его Карбером, где нас было захватили в плен.
Корабль качает здорово, карту пришлось придавить кинжалом и его ножнами, но только начал всматриваться, в дверь раздался стук.
Барбейдж заглянул хитрым глазом.
– Глерд Юджин, пленница умоляет отдать ее вам!
– Не интересуюсь, – ответил я мрачно.
– Хорошо, – ответил он, исчез, на палубе раздались веселые вопли, но через минуту заглянул снова. – Глерд Юджин, она хочет сообщить что-то важное.
Я пожал плечами.
– Вряд ли что-то очень важное.
– Притащить?
– Да, – ответил я, – но грубо, понял?
– Как не понять…
Снова исчез, я слышал громкие голоса, женский визг, крики, наконец дверь распахнулась, Барбейдж втащил пленницу и грубо швырнул на пол.
Она рухнула с плачем, он вышел, звучно отряхивая ладони, а я остался смотреть на нее сверху вниз, не двигаясь с места.
Она подняла лицо, заплаканное, под глазом кровоподтек, платье на груди разорвано, на белоснежном плече длинная кровоточащая царапина.
– Ну, – сказал я резко, – у вас одна минута! Говорите быстро, прежде чем отдам матросам на потеху. И на этот раз прерывать их забавы уже не стану.
Она сказала быстро-быстро, захлебываясь словами:
– Я принцесса Стефания ле Бланш из рода Миддлетонов!.. За меня дадут богатый выкуп…
Я крикнул:
– Себастьян!.. Забирай ее!.. А потом за борт.
Барбейдж ворвался моментально, явно ждет за дверью, принцесса вскрикнула:
– Глерд! Это еще не все!
Я остановил жестом Барбейджа, что уже протянул руку к ее волосам.
– Ну? Только быстро. И без лишних слов.
Она с ужасом смотрела в мое спокойное лицо, что показалось ужаснее свирепого оскала Барбейджа.
– Глерд, я не знаю, кто вы, но я принцесса…
Я поморщился.
– Себастьян…
Она вскрикнула торопливо:
– Вы еще не знаете о тайном плане захвата Дронтарии…
Барбейдж сам превратился в слух, не двигается, я сказал жестко:
– Ну-ну, что за план?
Она сказала умоляюще:
– Пообещайте, что не отдадите меня на потеху матросам…
– И не подумаю, – отрезал я.
Она прошептала:
– Тогда как хотите… Но тайна умрет вместе со мной.
– Говорите, – велел я. – Вы не догадываетесь, что бывают пытки и пострашнее, чем два десятка распаленных матросов.
Она прошептала убито:
– Делайте, что хотите. Я в вашей власти.
Я взглянул на Барбейджа.
– Пойди посмотри, что там с ее уцелевшей фрейлиной. Поучаствуй. А я пока займусь этой… принцессой.
Он ухмыльнулся, быстро вышел. Едва за ним захлопнулась дверь, принцесса попыталась встать, охнула, опустилась на пол.
Я как бы без всякой жалости смотрел сверху вниз. Она встретилась со мной взглядом, поспешно отвела свой в сторону, словно знает насчет того, что опасным зверям нельзя смотреть в глаза.
– Ну, – потребовал я.
Она сказала упавшим голосом:
– Этот флот, который вы там ужасно уничтожили, шел на Шмитберг. Элитный отряд должен был захватить столицу…
Я прервал так же грубо:
– Уже не тайна и даже не новость.
– …А меня провозгласить королевой, – договорила она быстро.
– С чего вдруг? – спросил я.
– Я принцесса Стефания ле Бланш из рода Миддлетонов, – повторила она упавшим голосом, – из династии, что правила королевством двести лет!.. Я имею право…
– Как марионетка Гарна? – уточнил я.
Она сказала слабым голосом:
– Это лучше, чем быть ничем… а потом, думаю, сумела бы освободить королевство и от Гарна.
– Как?
– Не знаю, – прошептала она. – Но Дронтария стала бы свободной.
– Она и сейчас свободна, – отрезал я. – И останется такой. А вот ты в лучшем случае пленница. Или девка на растерзание матросам, а потом корм рыбам. Выбор невелик, а грань перейти легко…
Она сжалась, оставаясь на полу уже совсем маленькой, растеряв спесь и надменность так, словно их никогда и не было.
– Вашего отряда недостаточно, – сказал я. – В лучшем случае удалось бы захватить дворец. Но король в лагере…
– Король во дворце, – возразила она. – Мы знаем. Его убили бы сразу. Часть верховных лордов Дронтарии уже готовы принять покровительство Гарна. Кроме того, как только удалось бы захватить дворец, со стороны Пиксии быстрым маршем перешла бы границу и двинулась их армия.
– Точно?
– Ждут только сообщения о захвате города, – сказала она быстро.
Я сказал пораженно:
– Ого… Это уже слишком… Так вот почему оба держались так уверенно… Ничего себе… Хорошо продумано, сволочи! Но и я не совсем щенок…
Она молчала, продолжая смотреть с пола испуганно и подавленно, то ли в самом деле сломлена, то ли прикидывается. Что-то в ней есть такое, присущее сильным женщинам, хотя не обязательно выглядеть сильной, чтобы быть сильной.
Я приоткрыл дверь, донеслись веселые крики, но женского голоса не слышно, сразу же подбежал Бар-бейдж.
– Адмирал?
– Гарнских кораблей больше нет?
Он покачал головой.
– Все уже на дне, а больше не показываются. Правда, два или три сумели как-то прорваться и уйти дальше, как и шли…
Я взглядом указал на принцессу, она сжалась в комок, все еще мокрый и гадкий.
– С нею, – сказал я, – решим потом. Разворачивай корабль. Для Астрингера есть срочные новости.
– Есть, адмирал!
Он исчез, дверь захлопнулась, принцесса взглянула на меня исподлобья.
– Теперь свою похоть будете тешить вы?
Я сказал с отвращением:
– Женщина, не слишком ты о себе высокого мнения?.. У меня что, не могло быть самок лучше тебя?..
Она смолчала, испуганная, но, как вижу по ней, уже быстро и тщательно продумывает ходы и как держаться, чтобы закрепить то, что есть, и получить что-то еще сверх.
– Глерд, – произнесла она наконец покорно, – я вижу, при той чудовищной мощи, что вы показали…
– Это корабль Гаргалота, – уточнил я. – Всего лишь подарен союзнику Гаргалота королю Астрингеру. Вы все видели, как гаргалотцам легко затопить весь ваш флот. Жаль, сейчас было маловато. Надеюсь, гаргалотцы зайдут по дороге обратно к берегам Гарна, а там снесут вашу столицу… вообще я бы сровнял ее с землей.
