Глава 12
Марфли примчался, нарядный, как Фицрой, радостный и брызжущий весельем и счастьем, соскочил с седла, не дожидаясь, когда конь остановится, одежда расшита золотыми нитями так густо, что зайчики запрыгали по моему лицу.
– Глерд Юджин, – вскрикнул он в радостном ужасе. – Счастлив вас… но что стряслось?
– Все по плану, – отрезал я. – Эскадра продолжает путь, но я запланированно вершу великие дела. А вы что, против?
Он отшатнулся в великой обиде.
– Глерд!.. Да я всегда мечтаю о чем-то таком… непонятном!..
– Мечты сбываются, – сообщил я мудро. – Хоть не всегда и не у всех. И чаще всего не так, но где я, там мечты становятся некой угрожающей реальностью.
– Глерд?
– Соберите, – велел я державно, – руководящий состав на брифинг.
Он отсалютовал.
– Да, глерд! Будет сделано, глерд!.. Где вы, глерд, там обязательно начнется…
– Без комментариев, – оборвал я. – Выполняйте.
Он исчез, после ухода Ваддингтона он теперь главный по охране, а я передал повод в руки одного из рабочих, а сам, спрыгнув на землю, спустился к самой воде.
Оба корабля уже из нового поколения морских красавцев. Впервые без дыр для весел в бортах, впервые две составные мачты вместо одной, впервые реи закреплены на мачтах намертво, а паруса подвязаны, чему пришлось долго учить матросов, привыкших поднимать и спускать на веревках деревянную рею с прикрепленным к ней парусом.
Хотя, конечно, по старинке еще несколько веков будут кричать «поднять паруса» или «спустить паруса», хотя с этого дня уже будут не поднимать и спускать, а подвязывать и развязывать…
В корабли, сам чувствую, всматриваюсь с особой придирчивостью. Их всего два, за океан отправлены три лучших с самыми опытными, насколько это возможно, мореходами, остались всего два на тот момент недостроенных…
Правда, эти два создавались уже по новой, так сказать, технологии. С повышенными требованиями, их можно называть почти каравеллами. Да почему почти, это и есть каравеллы, пусть не на порядок, но все же класс выше, чем каракки и когги. И вместительнее, и устойчивее, и скорость развивают намного большую.
Если Дорригану удалось еще и команды обучить пусть не очень хорошо, а хотя бы терпимо, у нас не будет соперников на море. Но что-то сомневаюсь, что все так хорошо… Я же сам не планировал, что отправлюсь с командой лучших за океан, а потом вдруг передумаю и прыгну обратно!..
Из старой команды в гавани остались разве что Роннер Дорриган, когда-то бригадир плотников из Шмитберга, теперь управляющий всей верфью, он еще в прошлый раз мудро переложил на помощников надзор за строительными работами, теперь, как вижу, все кипит, бурлит, вон черная земля от больших костров, это значит – работа идет даже ночью, время сейчас не только деньги, но свобода и возможность занять место в жизни такое, каким можно гордиться.
Навстречу вышел и поклонился крупный мужчина с суровым обветренным лицом.
– Ваше глердство…
– Гонтарь? – спросил я. – Ну как жизнь в плену?
Он скупо усмехнулся.
– Я давно уже не в плену. Здесь я, кто бы подумал, корабельный плотник. Такая жизнь еще бы не нравилась!
– Ого, – сказал я. – Поздравляю. Корабли на ходу?
– Оба, – подтвердил он. – Сейчас на них вторые составы команд. Это чтоб, когда спустят на воду следующие, эти могли сразу пересесть… Все, как вы и велели!
– Умный я, значит, – сказал я с удовлетворением. – Не всегда только о бабах думаем, не всегда… Иногда в промежутках и об Отечестве успеваем.
– Какие будут указания, ваше глердство?
– Созови все руководство, – велел я. – Трудные времена наступили, Гонтарь. Возможно, придется не только поработать, но и повоевать.
Он спросил настороженно:
– Куда отправимся?
– Никуда, – ответил я со вздохом.
– Но если воевать…
– Мы не нападаем, – пояснил я, – нам и так хорошо. Такая работа! Но когда нападают, надо отбиваться.
– На нас напали? – переспросил он. – Адмирал, мы выполним свой долг!..
Лицо его заметно посветлело, нападать – нехорошо, защищаться – святое право. Хорошие установки у человека. В прошлом – пленный на гарнском кораблике, сейчас вот отыскал новое и достойное занятие в жизни, не то что не убежит, палкой не выгонишь.
Поклонившись, заспешил прочь, а я прошелся по гавани, с тоской понимая, что уютная жизнь кончается. И верфь разрослась, и деревья на строительство кораблей вокруг бухты почти повырублены.
Скоро тайное станет явным, нужно успеть хоть как-то приготовиться, хотя неприятные неожиданности почему-то всегда сваливаются не вовремя.
Первым в мой домик вдвинулся через узкий дверной проем Роннер Дорриган, заведующий всей верфью, могучий и массивный, а в силу возложенной на него должности еще и медлительно важный, но, подозреваю, не от спеси, а от неуверенности, старается сперва продумать каждое слово и каждый жест, чтобы не опозориться.
Следом вошли, явно давая ему дорогу, остальные бригадиры и руководители работ, последним явился, как пастух, Курцер Марфли, взвинченный и распираемый злым желанием куда-то мчаться, тащить и не пущать, воевать и сражаться.
Когда все расселись по моему нетерпеливому жесту, я сказал коротко:
– Война. Армия короля Уламрии, ломая сопротивление, продвигается к столице Дронтарии. Если захватят, нам здесь конец. Потому срочно затаскиваем на оба корабля катапульты и гастрафареты… Или хотя бы по одной. Они готовы? Я оставлял подробные чертежи!
Один из рабочих, похож на старшего, ответил с гордостью:
– Не только готовы, но и проверены. Катапульта ломает деревья со ста шагов! А стрела гастрафарета пробивает ствол сосны насквозь!.. Почти.
– Прекрасно, – отрубил я. – Как корабли?
Дорриган ответил басом:
– Хоть сейчас в море.
– Сейчас рано, – сказал я, – но утром… нет, лучше ночью, в самый раз. Местоположение бухты должно оставаться в тайне как можно дольше!..
Марфли сказал с жалостью:
– Если бы про этого Антриаса знать раньше!.. Такие три корабля ушли за океан… Тут бы пригодились.
– Да, – ответил я со вздохом, – теперь это очевидно. Я же очень умный, но почему-то всегда потом, когда дом сгорит или сарай обвалится. Я уже знал, что Антриас ведет с севера конных и пеших, кораблей у него нет, королевство не имеет выхода к морю, чего он так страстно желает, потому я и решил, что флот все равно бесполезен, можно отправить далеко…
На меня смотрят с сочувствием, Дорриган прогудел:
– А сейчас?
Я сказал с тоской:
– Мы ничего не знаем о намерениях Пиксии и Гарна. Вернее, догадываемся, но не знаем, насколько далеко они зашли в своих желаниях, а то и намерениях.
Он поинтересовался осторожно:
– Ваше глердство?
– Антриас, – пояснил я, – не мог не установить с ними контакты. Мы все рассматриваем его как короля-воина, он и сам себя подает именно таким, это льстит его самолюбию самца. Однако…
Я задумался, он спросил тихонько в полной тишине, все затихли и даже не шевелятся.
– Глерд?
– Однако он очень умен, – сказал я. – Или хитер. Вспоминая его ходы, я вижу, что просчитывал не только, как вести войска. И сейчас это не просто король Антриас против короля Астрингера!.. Он из-за гордости мог не пригласить Гарн и Пиксию участвовать в захвате Дронтарии.
Дорриган вздрогнул.
– А что…
– Не знаю, – сообщил я. – Он отважен и победоносен, но не дурак. Допустим, разбил и захватил столицу Дронтарии, остатки армии Астрингера разбегаются… но справа и слева в Дронтарию входят свежие и не истрепанные в боях армии Пиксии и Гарна!..
В комнате начали переговариваться, голоса встревоженные, тут и без стратегического образования понятно, что когда два королевства в ожесточенной войне, соседи могут прихватить что-то и себе.
Дорриган молчал, а Марфли сказал медленно:
– Армия Дронтарии будет разбита, но и Антриаса никакое воинское умение не спасет. Измученная в боях и дальних переходах, его армия не выдержит столкновения с гарнцами и пиксийцами. К тому же в ней к моменту победы над Дронтарией останется меньше половины состава, а новых людей набрать в чужой стране очень непросто.
– Вот-вот, – сказал я. – Так что тайный союз наверняка существует. И существует карта Дронтарии, где показано, какие пограничные справа и слева земли отойдут Пиксии и Гарну.
Он нахмурился, нервно побарабанил кончиками пальцев по широкому кожаному поясу с подвешенным мечом в щегольских ножнах.
– Хотите достать ту карту?
– А что это даст? – ответил я. – Даже не знаю… Пояснить королям Гарна и Пиксии, что захват их войсками земель Дронтарии не умаляет опасности союза с воинственным Антриасом? Он же не остановится в завоеваниях! Накопит сил, восстановит армию, создав ее вдвое крупнее, и заявит, что земли Дронтарии должны принадлежать только ему. Целиком.
Все в комнате слушают молча, большинство простые мужики, умелые плотники и столяры, а я их гружу политикой.
Я выпрямился, сказал с подъемом:
– Оба корабля готовить с выходу!.. Работу над остальными ускорить. Да, знаю, и так работа кипит, но… Отечество в опасности. А для нас Отечество не Дронтария, Гарн или Пиксия. Наше Отечество там, где правда, где мы заняты делом, о котором другие могут только мечтать!.. Все свободны. А вы, глерд Марфли, останьтесь.
Марфли остановился у входа, словно пропуская всех, а затем закрыл за последним дверь и вернулся ко мне.
– Адмирал?
– Верно, – ответил я. – Теперь говорю уже как адмирал. Садитесь, отвечайте, как человек взрослый…
– Да, адмирал, – ответил он послушно, – с таким союзником, как король Антриас, Гарну будет опаснее, чем с Его Величеством. Но, ваше глердство, мне как-то не верится, что вы уже не попробовали узнать больше…
Я помолчал, рассматривая его испытующе. Молодой и полный брызжущего энтузиазма, всегда чисто и нарядно одет, такие выглядят не очень умными, но семь поколений его предков служили в армии, как он сам сказал, а Ваддингтон, под чьим началом он находился, сообщил как-то, что дед Марфли и отец с детства обучали его не только военному делу, но и политике, дипломатии, изучению соседних королевств, и не только их дорог, по которым удобнее вести войска, но и какие и чем богаче, с кем выгоднее торговать, чем враждовать…
– И как, – произнес я, – здорово скучно без дуэлей? Как я понял, в нашем лагере не удалось подраться?
Он воскликнул:
– Глерд Юджин! Какие дуэли? Во-первых, вы запретили. Во-вторых, со здешними я в огонь и в воду!
Я подумал, все еще колеблясь, наконец проговорил с долей сомнения:
– Похоже, у вас будет возможность… проветриться. На морском воздухе. На открытом морском… Гм…
Он спросил жадно:
– Глерд Юджин?
– В общем, – сказал я со вздохом, – вы слышали, что я сказал. Сейчас бы эскадру, что с каждой минутой удаляется через океан… но что сделано, то сделано. Вам придется принять под командование второй корабль.
Он вскочил, глаза заблистали, а к щекам прилила густая горячая кровь.
– Глерд Юджин! Спасибо… Спасибо…
– Подберите, – распорядился я, – кого-то из своих, кому сможете доверить охрану лагеря. Объясните, насколько это важно и что за неисполнение… или ненадлежащее исполнение полетят головы… В военное время все законы жестче. Или вообще отменяются. Когда звенят мечи, законы молчат.
Он ответил очень серьезно:
– Сделаю. У меня таких двое. Я предусмотрел. Потому что срочная замена всегда нужна, вдруг меня деревом придавит…
– И за катапультой проследите, – напомнил я. – Больше одной на каравелле не разместить, но и одна нагонит ужас на их крохотные кораблики. С гастрафаретом, как понимаю, будет проще… Все, идите и готовьте корабли!
