– Никак не могу понять, – тихо произнес Георгий скорее себе под нос, чем для окружающих, во время очередной планерки штаба. – Почему монголы пошли на приступ? Они ведь не располагают подходящими бойцами? Где-нибудь на просторах империи Сун – да, никаких вопросов. Там масса войск, понимающих, что нужно делать. А тут? Смешно, если бы не было так обидно. Среди той толпы вояк сплошным потоком идут вчерашние половцы. Даже булгары – и те ушли на Волгу. Им туда ближе и проще.

Размышлял он тихо, но все притихли. Задумались.

Надо отметить, что на эти советы стали заглядывать и рыцари-дипломаты, так как они втянулись и стали воспринимать эту войну как свою. В какой-то мере. Ведь в их глазах христианский правитель отражает натиск какой-то дикой языческой орды. Да, подданные Георгия в их понимании были еретиками. Но они прекрасно понимали, что язычники не станут разбираться – who is who. Просто убьют всех. Ибо наслышаны были об их художествах, не обольщаясь особенно. Поэтому в этой тишине и прозвучал вопрос Рихарда:

– А почему половцы не должны штурмовать?

– Дети степи, – пожал плечами Георгий. – Они вообще большую часть жизни проводят в степи и чувствуют себя в городах очень некомфортно. Полагаю, что если их потренировать – то вполне смогут. Другой вопрос, что вряд ли их кто-то тренировал – времени на то не было и места. А им самим такое без надобности. Они таким не интересуются.

– Как же они тогда города Рязани да Владимира брали?

– Мастера из далекой империи Сун, что служат монголам, ставили пороки. Те ломали стены на большом участке. А дети степи в этот пролом врывались всей толпой и задавливали числом. Большинство из них – вчерашние общинники. Все, что они умеют хорошо, – это верхом ездить да скот пасти. Воины из них никакие. Да и воинского имущества нет. Одно копье со щитом, сделанным на скорую руку.

– А копья откуда?

– Загонной охотой балуются, – ответил вместо князя Иван. – Там без копья ничего не сделаешь. Но вы вблизи потом посмотрите – не копья, а слезы. Много всякого мусора и обломков. Хороших наконечников нужно поискать, но встречаются.

– Если они рушили иные стены, то почему же ваша стена выстояла? – удивился Рихард. – Ведь она тоже деревянная.

– Верно, деревянная, – кивнул Валентин. – Только устроена иначе. Здесь никто так не строит. У нас ведь за тыном стоит опорный сруб, забитый землей. Такое просто так не сковырнешь. Кроме того, мы используем нагели и скобы, дабы жестко скреплять и фиксировать бревна. Как на кораблях. Из-за чего при попадании камней бревна не играют, не прыгают. В той же Рязани да Владимире стены осыпались. Бревна целые, а стена рассыпалась из-за того, что деревяшки просто так лежат, придавленные своим весом. Их после обстрела вполне можно собрать обратно, восстановить стену. Но кто же даст?

– Я полагаю, – подал голос француз после слегка затянувшейся паузы, – язычники снова на приступ пойдут.

– Я тоже так думаю, – хмуро кивнул Георгий. – Все мы слышали стук топоров. Там что-то страшнее лестниц будет. Долго уж возятся. Но кто их надоумил?

– Тот, кто привык к таким войнам, – философски ответил Рихард. – У них есть мастера из империи Сун. Если там воюют, практикуя приступы и осады, – вполне возможно, что они подсказали.

– Может быть… может быть… – покивал князь.

– А до того не применяли, – продолжил Рихард, – ибо надобности не было.

– Я плохо знаю о том, как шли бои на юге. В Хорезме, в Персии, в Индии. Возможно и так. Но мне кажется…

Договорить князю не дали, потому что в дверь постучались. Князь кивнул Ивану как сидящему ближе всего к входу. Тот подорвался и открыл ее. Там стоял дежурный.

– Что случилось?

– С шара передали тревогу.

Весь оперативный штаб спокойно и организованно покинул помещение, направившись выяснять причину внезапного беспокойства. Вряд ли наблюдатель стал бы волноваться из-за какой-то мелочи.

Монголы приступили к новому штурму.

Наверное, за столько дней они вполне могли провести в обход, по берегу, обоз и уйти на юг. Но дерзкая крепость открыто бросила вызов. Слишком нагло. Субэдэй не мог просто так все бросить и уйти. Сначала взыграли эмоции. Ведь Берке все рассказал. Какой-то малый вождь повел себя не так, как должно. А потом, после первого неудачного штурма, он вдруг осознал, что просто не может уйти. Слишком много было странностей в поведении князя. Почему? Из-за чего ему так себя вести? Он ведь не самоубийца. А значит, что? Правильно. Значит, он что-то задумал.

Поняв все, что удалось узнать у советников, он сильно напрягся. Оказалось, что Георгий находился в весьма теплых отношениях с князем Киевским и Галицко-Волынским. И если первый мало что стоил, то второй – серьезная сила. Может быть, он ждет их? Или, может быть, они уже подошли и ждут, чтобы соединиться с Георгием? Или еще что… Вариантов оказывалось очень много.

Бросить осаду просто так он не мог. И оставить много войск тоже. Ведь в том случае князь начнет его преследовать. Да, угроза невеликая. Но что скажет Великий хан, узнав, что два тумена бежали от нескольких сотен? А злые языки всегда найдутся. Он в этом не сомневался. Если же его опасения окажутся верны и Георгий сможет объединиться со своими союзниками, то рано или поздно придется сразиться. Сколько их придет? Кто знает. Но князь совершенно точно знал об огромном обозе с «уловом». А значит что? Верно. Он мог своими предположениями поделиться с другими князьями. На такой бочонок меда легко слетится вся оставшаяся Русь. Новгородцев, допустим, свяжет сам хан. А Смоленск, Чернигов, Киев, Полоцк и Галич? Это тысячи две дружинников. Вместе с войсками самого Георгия – сила. И немалая. А у него – мясо. Не устоят.

Вот примерно такие мысли в голове Субэдэя и крутились.

Раз за разом. Круг за кругом. Изматывая и досаждая. Он потерял сон и аппетит. Почернел лицом. Но никаких иных идей, кроме как взять городок любой ценой, он не мог придумать. Даже союзники и советники с ним соглашались. Очень странно повел себя Георгий.

Впрочем, просто стоять под стенами города он тоже не мог. Скоро ледоход. Не успеет уйти до него в степь – все, конец. С таким табором в лесах по весенней распутице – смерть.

Именно поэтому, потратив несколько дней на подготовку, Субэдэй решил пойти на новый приступ. Но не с утра. Нет. Он уже отметил, что руководит крепостью человек, прекрасно понимающий, чем грозит проспать утренний штурм. А вот вечером, ближе к сумеркам, никто не ожидает атаки. Так не принято. И он так поступит. Хоть какая-то неожиданность будет на его стороне.

Учтя опыт прошлого штурма, войска приближались к крепости, укрывшись за могучими осадными щитами. Грубо сделанными, весьма убогими. Но мало кого интересовал аспект изящества и красоты. Главное, чтобы стрелу да болт держали. Причем по бокам тоже имелись щитки – гостинцы с башен были очень болезненны. Весила такая конструкция изрядно. Передвигалась очень медленно. Но да ничего. Главное, что войска подойдут к стенам без чудовищных потерь и полной деморализации.

Тараны тоже стали другими. Китайские инженеры задействовали телеги из контуров защиты Подола, соорудив на их основе этакие кибитки с раскидистой крышей. А под ней – таран на подвесе и люди, приводящие в движение всю «телегу». И таких имелось пять штук.

Так и двинулись, поспешая, насколько это получалось. Потому как что щиты, что таранные повозки тащить оказалось весьма непросто – тяжелые.

Застучавшие было перезвоны из стрел и болтов быстро успокоились. Осажденные поняли бесполезность этой затеи. Даже болты хоть и били знатно, но все одно застревали в толстой древесине.

Разве что батарея требюше работала, сосредоточившись на обстреле колонны таранных повозок. Но то не стационарный объект – попасть не так просто. Хотя потери пошли – осколки кирпича нет-нет, да и цепляли кого из бойцов противника за ногу, выбивая из дела.

Субэдэй был доволен.

Неужели удалось? Его войскам главное ворваться. А дальше дело техники. Столь подавляющее численное превосходство – это сила! Тем более что половецких дружинников он пока еще не отправлял на штурм. Берег. Вряд ли там, внутри крепости, будет все просто. Да и вообще – появись неожиданный враг, именно эта тысяча может спасти положение от полного и позорного разгрома.

Но вот до крепостной стены осталось шагов тридцать-сорок для первой линии осадных щитов. Их ожидал весьма непростой спуск в сухой ров. Разумеется, в таком деле без ошибок не обойдется. Строй сломался, щиты толком не прикрывали. Но обороняющиеся почему-то не стреляли. Хотя полководец сам видел несколько удобных моментов. Прозевали? Раньше не зевали.

Субэдэй напрягся. И это состояние очень хорошо поняли вполне улыбающиеся командиры, окружающие его.

– Что? – настороженно спросил Берке, смотря на то, как лицо прославленного полководца покрывается складками морщин и сереет буквально на глазах.

– Он что-то задумал… – после долгой паузы снизошел до объяснений старик.

И в этот самый момент из бойниц крепости скопом полетели импровизированные «коктейли Молотова». Волна за волной. Не прошло и минуты, как во рву перед стеной разлилось натуральное море огня. А люди, попавшие в этот кошмар, взревели нечеловеческими голосами.

Сухой ров был отрыт таким образом, что внутренний скат был умеренно крутым – градусов тридцать. Не много. Однако лестницу поставить уже непросто. Да и сама стена от дна рва удалена изрядно. Поэтому ревущее пламя хоть и стояло сразу перед деревянной стеной, но не угрожало ей никак. Ведь горючая жидкость прогорит намного быстрее, чем задымятся бревна. Хотя войска противника это не сильно радовало.

Эта ситуация вызвала у идущих следом рядов ступор. Не каждый день же перед тобой внезапно поднимается бушующее пламя. И идти в него никому не хотелось. Совсем.

В тот момент, когда наступление встало, Георгий дал отмашку, и по щитам ударили лучники с арбалетчиками. Безрезультатно, конечно. Но на психику это надавило неслабо. Щиты попятились. Людям хватило ума не выскакивать дуриком из укрытий. Таких героев, по всей видимости, еще при первом штурме поубивало.

А потом батарея требюше стала работать залпами по таблицам, метая зажигательные снаряды. Мимо. Разумеется, мимо. Попасть в такой щит, тем более двигающийся, можно было только случайно. Но мгновенно вспыхивающая жидкость расплескивалась весьма устрашающе. Кое-где попадая на людей и щиты.

Тут они и побежали. Страшно стало. А тут до выхода из зоны действия хотя бы арбалетов еще ползти и ползти. Многим может достаться.

С таранами ситуация оказалась еще проще – им просто под ноги кинули несколько коктейлей. Раз – и все. Встали таранные повозки. Куда идти дальше? В стену огня?

Субэдэй стоял с бледным лицом и с плотно сжатыми губами.

Его штурм был отбит. Второй раз отбит. Причем легко. Играючи.

А советники снова твердили какую-то восторженную чушь. Ну и рассказывали о каком-то там греческом огне и его возможностях. Что, дескать, на юге в морях с его помощью корабли жгут. Очень полезная информация. Так бы и вырезал их, да нельзя. Полезны очень. Война ведь еще не заканчивалась. Впереди столько боев…

– Что мы будем делать? – хрипло поинтересовался Берке.

– Спать, – невозмутимо ответил Субэдэй. – Скоро ночь.

Ему очень хотелось спустить свою злобу на ком-то, но… он не мог себе этого позволить. Столько неудач. Как какой-то мелкий городишко смог создать СТОЛЬКО проблем? Он повернулся к одному из своих советников.

– Сколько в городе войск?

– Мы точно не знаем… – попытался уйти от прямого ответа тот.

– Сколько? – с нажимом произнес полководец.

– От одной до полутора тысяч. Все в хороших доспехах. Даже общинники, которых князь снаряжает за свой счет. Это те, что с луками были.

«Плохо, очень плохо», – отметил про себя Субэдэй, в очередной раз прослушав эту информацию. Ничего нового. Ничего конкретного. Одно хорошо, у него еще достаточно людей, чтобы защитники города не перешли в контратаку. Но уже завтра нужно озаботиться какими-нибудь укреплениями. Похоже на то, что они зарвались, дернув тигра за усы. А ведь он слышал тот рассказ двухлетней давности о страшном разгроме.