Секс в Одессе ничем не отличается от секса в Перми или в Новосибирске. Разница лишь в том, что в Одессе лето длиннее и много зелени, особенно кустов. Секс здесь начинается в шесть-семь часов вечера. В это время все судорожно ищут «хату».

Есть «хата» — есть секс, нет «хаты» — есть парк! Но хорошо, если это лето: природа спрячет. А самое большое несчастье — это осень или зима. Колготки, рейтузы, брюки, свитера… Хотя есть вариант — дача. Родители греются дома, а мы на дачу. К другу, к знакомым. Бутылка «крепыша», шпроты, матрас, холодные попы, молодость, упругое тело, стоячая грудь в пупырышках — и вперед!

Я не о зажиточных. У них все условия — баня, горячая вода, бассейн, шашлык, шампанское! А что делать рабочей молодежи?

Я работал на швейной фабрике наладчиком. Зарплата низкая, «хаты» нет, а объект для секса есть.

В моем цеху восемьдесят девиц, почти все из деревни, кровь с молоком, все торчком. Им тоже нужно! А «хаты» нет. Работали в 30—35-градусную жару, крыша раскалялась, моторы нагревались, духотища! Они раздевались и сидели в трусах и черных лифчиках. Возле каждой стояло ведро с водой, и они периодически обливали себя с ног до головы. От их тел шел пар — а меня бросало в дрожь…

Особенно интересно было подлезать под станок, чтобы починить ремень. Отверткой я щекотал их между ног. Хохот! Многим такая игра нравилась, и они частенько подзывали меня чинить ремень…

А когда мы всем цехом выезжали в колхоз — собирать помидоры, картошку!.. Вот где был секс! На сеновале. Рядом корова — вылупила глаза, смотрит и мычит. Скотина…

У меня была очень красивая девушка, фантастически, и когда я шел с ней по Дерибасовской, все смотрели на нее, — меня тогда еще никто не знал. Потом оказалось, что ее знал весь город…

Девушки встречались с моряками, у которых тоже не было «хаты». Но начиналось лето — парки, пляжи, палатки, музыка всю ночь — все те же Ободзинский, Магомаев, Утесов… Ночное купание…

В тогдашней Одессе было много круизных теплоходов, катеров, лодок. Были курени. Курень — это небольшой домишко на берегу с топчаном, консервами и, конечно, с «крепышом». Владелец куреня был королем. У него был большой выбор. Он с утра ходил между телами (а какие были тела!) и выбирал. Он рассказывал пошловатые анекдоты, покупал девушкам мороженое… И часов в девять, когда солнце садилось в воду, они шли в курень. Включалась музыка… Это могло повторяться хоть трижды в день. И так все лето!..

Особый человек — спасатель. Скольких он спас! У него была закрытая будка на сваях. Весь день его не видно и не слышно. И только часов в шесть вечера:

— Внимание, внимание! Говорит радиоузел пляжа Аркадия! На этом спасение на пляже закончено! Девочки, до завтра!

На пляже можно было найти все необходимое даже в три часа ночи. В кошелках у бабушек было все — выпивка, закуска, подстилки… И, конечно, бабушки предлагали «хату».

Почти все девушки носили легкие платьица, без трусиков, и когда кому-нибудь приспичит — проблем не было. А если трусики и были, то они так просвечивали, что все знали: эти трусики из Сингапура, куда заходила китобойная флотилия «Слава».

Одесситку ты можешь раздеть, снять с нее все, но если ты ей не нравишься, звучит фраза:

— А хуже тебе не будет?!

Что хуже? Почему хуже?.. Это значит — отвали!

Что в Одессе красивые девушки, знают все — и в Америке, и в Египте, и в Турции. Я не был в Бразилии, но когда гляжу на бразильский карнавал, уверен: если бы в Одессе разрешили подобное — Бразилии было бы нечего делать!

Сейчас секс перешел на сцену, в шоу-бизнес. Но что бы они ни обнажали — грудь или попу, как бы они себя ни называли — все эти группы «Кефир», «Ряженка», «Сгущенное молоко», — по сравнению с одесскими красавицами они пэтэушницы.

Зато сегодня секс стал индустрией. В Одессе есть военное училище, где учат арабов военному делу. А в свободное от военного дела время им снимают ресторан в гостинице, запускают туда три-четыре десятка девиц соответствующего пошиба, они едят, выпивают, танцуют, затем их ведут в номера — и так раз в неделю.

Многие наши девушки сделались арабскими женами — кто второй, кто четвертой… И теперь на Аравийском полуострове с тоской вспоминают Одессу, курень, Приморский бульвар, где в парке возле знаменитой Потемкинской лестницы они целовались так, что слышно было на Дерибасовской. По парку ходили милиционеры с фонариками, высвечивали голые попы и кричали: «Шайбу-шайбу!»

Самые удачливые брали палубные билеты на теплоход «Адмирал Нахимов», царство ему небесное, и ходили в Ялту и обратно. Ночь любви! Луна! Вино, музыка! «Нахимов» качался не от волн, а от секса (о котором какая-то тетенька сказала, что у нас его нет)…

Я тоже пользовался этой плавучей «хатой». У меня была швея, красивая и опытная. Мне было двадцать лет — ей пятнадцать. Она была из приличной семьи, родители врачи, и она знала все…

Те, кто был побогаче, брали каюты. Вот где не проверяли паспорта! И ты мог взять с собой кого угодно, даже жену. И семь суток — Ялта, Сочи, Сухуми, Батуми и обратно. Если сможешь… Семь суток не спали, общались, любили. Лучшего места для секса нет!

Но и на берегу, в Одессе, в кустах, на песке любили не менее страстно и темпераментно. А потом бросались в море и, лежа на спине и глядя в звездное небо, шептали: «Господи, как хорошо!»

Вот это Одесса! А вы мне про ваш секс!..