Происки жанра
^{Пародии}

СЕРИЯ 47-я

…Все погрязло в коррупции. Солнце светило лишь «крутым», дожди мочили тех, у кого не было «крыши». Откупиться можно было от всех, даже от землетрясения. И лишь важный следователь по особым делам Огурецкий никогда не брал взяток: у него с детства была аллергия на деньги. Стоило всучить ему какую-нибудь жалкую «штуку» баксов, как у него тут же начинался жуткий уголовно-процессуальный зуд. Сколько ни бились с Огурецким лучшие московские специалисты и даже светила из Швейцарского банка, ничего не помогало. Так и пришлось бедняге прозябать в прокуратуре на одну зарплату.

Но сейчас «важняк», как уважительно называл себя Огурецкий, сам бы дорого заплатил за то, чтобы распутать неслыханно дерзкую аферу. Подумать только: среди бела дня в разных концах Москвы вдруг стали по дешевке продавать настоящую водку! Покупатели, давным-давно привыкшие к подделкам, опасливо косились на фирменные бутылки. Хозяева самогонопровода «Урал-Вокзал» забили тревогу — их бизнес был под угрозой. Подозрительно честная торговля насторожила и правоохранительные органы. Началась операция «Перегар».

В помощь Огурецкому были приданы лучшие сыщики города: служебно-розыскной пес Легавый и майор Александр Пурга по кличке Шура из МУРа. Он тоже не брал взяток, но по другой причине: Шура был дальтоником и, как ни пытался, не мог отличить доллар от рубля.

Псу дали понюхать образец «Столичной», изъятой в ближайшем супермаркете. Он попросил еще стакан, крякнул и взял след. Задирая лапу у каждого постового, Легавый двинулся в центр города, к загадочному особняку за высоким забором. По оперативным слухам, там размещалось посольство мафии в Москве.

Как обычно в трудные минуты, Огурецкий строго посмотрелся в зеркало. Его отражение вскочило, одернуло форменный китель и четко отрапортовало:

— Товарищ государственный советник юстиции второго класса…

— Вольно! — скомандовал «важняк» и отошел от зеркала.

Это спасло ему жизнь: автоматная очередь прошила его отражение. Пули срикошетили, но не смогли пробить бронежилет и бронебрюки Огурецкого. Черт, опять штопать придется…

Майор Пурга выхватил свой «макаров», талоны на патроны и бросился в погоню. А «важняк» стал лихорадочно припоминать: кто же из его ближайшего окружения мог знать о том, что перед ответственной операцией он всегда смотрится в зеркало? Ну конечно — Легавый! Значит, пес-оборотень принес эту новость на хвосте бандитам…

Огурецкий взял себя в руки, предварительно надев резиновые перчатки: больше никаких следов! Он стал обзванивать крестных отцов столичной мафии и дотошно выспрашивать, не замешаны ли они в водочном деле. Но все криминальные авторитеты запаслись надежными алиби: справкой об отгуле, билетом в филармонию или квитанцией из химчистки. Оправдательных документов не имел лишь Николай Живоглотов по кличке Слюнявый.

СЕРИЯ 52-я

Прозвище это Живоглотов получил еще в детском саду, где начинал свою карьеру рэкетира. Сперва Слюнявый взимал дань с песочниц в своем микрорайоне. Но уже к третьему классу его банда контролировала нелегальное списывание во всех школах города. Учительница географии попыталась было урезонить юного вымогателя. Наутро ее нашли в глобусе. После этого все завучи раз в месяц покорно несли Слюнявому мятые пятерки и четверки. Впрочем, он не брезговал и карандашами, мелом, тряпками. Все это тут же превращалось в золото, золото — в нефть, нефть — в девочек, девочки — в мальчиков. Поговаривали, что если самому Биллу Гейтсу нужно было перехватить до получки десяток-другой миллиардов, он тут же звонил мистеру Слюнявому, и тот всегда выручал дружбана.

Но Огурецкий не собирался пасовать перед криминальным авторитетом: в его банду давно уже были внедрены опытные сотрудники милиции. В настоящее время они занимали там все ключевые посты, включая «Лох-Банкъ». По старой привычке ребята еще козыряли друг другу при встрече, но в их служебных удостоверениях значились новые должности — «полковник в законе», «старший отморозок», «начальник отдела беспредела».

Сам Слюнявый теперь засвечивался не в противоправной деятельности, а в благотворительности. Недавно его фирма «Шпана и Ко» прибрала к рукам крупнейшие залежи эскимо в Восточной Сибири. И господин Живоглотов публично заявил: каждый ребенок этого региона может раз в году приехать на его мороженые прииски и бесплатно нализаться.

Крупные суммы Слюнявый инвестировал и в Киллерский лицей. Будущих наемных убийц обучали там не только боевым искусствам, но и хорошим манерам, бальным танцам и даже латыни. Пресса терялась в догадках: зачем именитому бандиту понадобилась эта дорогостоящая затея?

Шура из МУРа поднял на ноги всю свою агентуру и наконец вышел на некоего Жмура. В свое время тот подвизался на ниве охраны кооперативных ларьков. Был замешан в ношении малинового пиджака и золотой цепи без лицензии. Теперь Жмур состоял в должности личного телохранителя Слюнявого. Недавно этот огромный детина, с ног до головы унизанный бицепсами, пошел замаливать грехи в районный собор. Он так истово бил там поклоны, что расколол каменный пол, а возместить ущерб наотрез отказался. Местный батюшка, который освящал новую тюрьму, поведал об этом случае майору Пурге. Шура засунул Жмура на трое суток в стиральную машину и пообещал прогладить его асфальтовым катком, если тот не даст наколку на Слюнявого. Подействовало!

…Огурецкий в который раз просматривал видеокассету, тайно снятую на недавнем брифинг-сходняке. Пока остальные участники преступного сообщества мылись в сауне элитными мочалками с героином, Слюнявый уединился в своем кабинете и штудировал книгу испанского философа Ортега-и-Гассета, закамуфлированную под детектив. «Да, — прикинул следователь, — такой тип способен на все, включая торговлю настоящей водкой!»

Если эту пленку прокрутить по телевидению, то завтра же Слюнявый перестанет быть паханом республиканского масштаба, а любая сявка начнет косить под ортеговца. Но это чревато кровавым переделом столичного рынка шпаргалок, а может, и обвалом иены. Поэтому бандита надо брать внезапно, чтобы об этом не догадался не только он, но и сам Огурецкий.

«Важняк» достал из сейфа запотевшую от страха бутылку водки, изъятую в интересах следствия, и налил своим молодым помощникам по сто граммов вещественных доказательств:

— Отхлебните для запаха, в случае чего за пьяниц себя выдавать будете.

— Алкоголь? В ходе проведения оперативно-следственных действий?! — вспыхнул юный опер Леша.

— Да еще без тоника… — посуровел лейтенант Миша.

Огурецкий внутренне усмехнулся: эх, знали бы эти молокососы, сколько за эти годы ему пришлось хлебнуть в интересах следствия! Но времени на объяснения не было: огромная очередь в ликеро-водочный отдел вот-вот расхватает последние улики. ОМОН корректно теснил зевак.

Искомый особняк они быстро обнаружили по свежим меткам Легавого у входа. Возле здания были припаркованы иномарки, сверкающие на солнце не по-уставному яркими расцветками. Именно здесь Огурецкий накануне забил стрелку с Зоей, вице-любовницей Слюнявого. Она была одной из его правых рук в сфере экономического бандитизма. Но после того как шеф изменил ей с французским балетом на льду, девушка, похоже, готова на все.

«Важняк» знаками приказал операм, для вида горланившим частушки-шифрушки, прикрыть его с тыла, а сам неторопливо пошел навстречу опасности. На всякий случай он позвонил жене по мобильному и весомо предупредил ее: «Но люблю я только тебя!»

СЕРИЯ 66-я

Господин Живоглотов спокойно наблюдал за ходом расследования. Он тоже давно внедрил своих верных корешей в прокуратуру и милицию. Их было легко узнать по фирменным татуировкам «Век презумпции не видать!». Но когда ему сообщили, что дело передано самому Огурецкому, он решил прибегнуть к услугам киллера. О стрельбе и речи быть не могло — от звуков выстрелов у Слюнявого тотчас обострялся остеохондроз. Может, кликнуть Федотыча? Тот, правда, работал по старинке, но зато уж наверняка. К своей будущей жертве он устраивался поваром и потчевал ее такими деликатесами, что через два-три года любой здоровяк неизбежно погибал от ожирения.

Но сейчас времени было в обрез. Слюнявый вызвал фотомодель Зою, дал ей понюхать личное дело «важняка» и приказал:

— Чтоб завтра же и духа его здесь не было!

— Сегодня, — поправила она и, чеканя шаг по ковру, вышла из его кабинета.

«Не забыть бы подарить ей бриллиантовое колечко и звание капитана милиции», — подумал Слюнявый, провожая ее взглядом.

…У ворот ждал симпатичный мужчина в строгом костюме, с застенчивой улыбкой.

— Зоя? — мягко спросил он.

Девушка лучезарно улыбнулась. Огурецкий окинул восхищенным взглядом ее юное лицо с едва заметным шрамом от помады «Ланком». Облегающее платье выгодно подчеркивало рослую фигуру Зои, изящные формы ее кобуры. В лучистых васильковых глазах таилось обещание. Обещание рассказать о схеме сбыта неучтенной водочной продукции и о многом-многом другом-другом…

«Важняк» как бы невзначай спросил у девушки:

— Отпечатки пальцев у вас с собой?

Она послушно протянула ему свою нежную руку. Огурецкий осторожно взял ее и вдруг почувствовал, что внутри у него поднимается волна пьянящего восторга. Неожиданно Зоя потянулась к нему всем своим цветущим телом. Следователь хотел было провести встречный прием, но ее сочные губы мертвой хваткой впились в волевой рот «важняка». С трудом оторвавшись от Зои, он хрипло сказал:

— Суд учтет ваше добровольное сотрудничество со следствием…

— Давайте еще посотрудничаем? Прошу ко мне в офис, — прошептала девушка. Ее высокая грудь страстно вздымалась.

Наметанный глаз Огурецкого автоматически отметил, что офис оборудован по последнему слову техники: навороченные компьютеры, умывальники, мухобойки. В другое время «важняк» тщательно обследовал бы все это в поисках улик.

Но сейчас ему было не до того: пожар в глазах Зои перебросился на него самого. Запылала кровь, сама собой расстегнулась кобура… Он решительно привлек к себе девушку, как обычно привлекал к уголовной ответственности. Лукаво улыбнувшись, она выскользнула из объятий Огурецкого и шепнула ему на ухо: «Пусик, пойдем в личные апартаменты босса!»

И здесь все поражало воображение «важняка»: мрамор под карельскую березу, унитаз представительского класса, восемнадцатиспальная кровать… Зоя осталась в роскошном наряде от Евы и протянула следователю бокал с манящей влагой. Огурецкий выпил залпом и закусил скрытой камерой, вмонтированной в бутерброд с черной икрой. Их тела сплелись в романтическом объятии. Вдруг что-то ослепительно вспыхнуло в его голове.

Зоя пристально посмотрела на его тело, распростертое рядом с ней, и на всякий случай произвела контрольный поцелуй в лоб. Доложила по рации: «Готов!» Но тут ее губы обжег слюнявый поцелуй, и Зоя тоже отключилась. Она забыла, что ее шеф никогда не оставляет свидетелей. А тот забыл, зачем, собственно, он заманил сюда «важняка».

СЕРИЯ 77-я

Усилием воли заставив себя очнуться, Огурецкий напомнил:

— Вы хотели дать признательные показания по делу о незаконной торговле водочными изделиями.

Слюнявый поморщился:

— Да что вы о мелочах… Давайте-ка лучше подумаем о судьбах России. Чтобы спасти ее, нам пора объединить усилия. Кто сможет эффективно бороться с коррупцией? Только коррумпированная милиция. Кто способен четко организовать производство? Только организованная преступность. Пора уже избирать паханов и ментов путем демократического волеизъявления. И строго спрашивать с них за малейшее упущение на местах!

— Отстреливать силами выпускников Киллерского лицея? — съязвил Огурецкий.

— За этими юношами будущее! — воскликнул Живоглотов, возбужденно расхаживая по кабинету. — Пусть хоть в чем-то наша страна станет образцом для всего мира! А через культуру смерти мы неизбежно придем и к культуре жизни. Вот вы, вероятно, полагаете, что приобретенные мною в Сибири залежи эскимо — блажь нувориша? Нет, милейший! Это часть грандиозного социального проекта «Детям — мороженое, бабам — цветы!»

— И водка тоже? — не отставал «важняк».

Слюнявый досадливо дернул шеей:

— Опять вы об этом… Извольте, расскажу все, как было. В Москву собирался с визитом Папа Римский. Сицилийские коллеги попросили меня чем-нибудь порадовать престарелого прелата. Я рассудил, что наибольшее удовольствие понтифику доставит веселый народ на улицах. И приказал отдать в продажу всю неразбавленную водку из моих личных погребов. Никаких махинаций, просто движение души, пекущейся об имидже России. Хватит, почтеннейший, видеть в любом патриоте только жулика!

— Гражданин Живоглотов, именем Российской Федерации… — строго начал Огурецкий.

Хозяин кабинета побагровел:

— Милостивый государь, вы забываетесь! К барьеру!

«Важняк» выхватил пистолет и стал в первую позицию. Но Слюнявый хлопнул в ладоши:

— Хмырь, Шнырь! Снять с мента шкуру, как с той суки!

Только сейчас Огурецкий заметил в углу чучело Легавого. Оно укоризненно смотрело на него стеклянными глазами. Честный пес исполнил свой долг до последней пряди шерсти, а он заподозрил его в измене…

Набежала толпа уголовников. Меткими выстрелами Огурецкий уложил человек сто, но силы были неравны. Детина, поросший щетиной, занес над ним дубину. Его остановил пахан с наганом:

— Я этого следака знаю. Загибался я в тюряге чисто конкретно, а он в натуре меня малиновым вареньем кормил с ложечки. Последний, блин, горчичник от себя отрывал!

Другой урка подхватил:

— А меня он, типа, душевно все спрашивал: мол, не возражаете, гражданин Шнырь, если мы на вас повесим еще два нераскрытых убийства? Ну, как такому откажешь…

Шнырь махнул рукой и отошел к окну, чтобы не показать братве нечаянно выступившие слезы. Остальные уголовники тоже украдкой всхлипывали в кулак, вспоминая разные добрые дела Огурецкого. Воспользовавшись этим, «важняк» бросился в погоню за Слюнявым. Охрана выхватила было свои стволы, но следователь веско сказал:

— Здесь первым стреляю я. Е-четыре!

— Ранен… — застонал Слюнявый. — Отцепись, падла, сто «лимонов» дам!

В глазах Огурецкого потемнело. Даже от упоминания о деньгах у него начиналась эта проклятая аллергия…

— Е-шесть! — навскидку крикнул подоспевший майор Пурга.

— Семь, восемь, девять… убит, — констатировал судья.

СЕРИЯ 99-я

Фирма «Шпана и Ко» полностью отошла от противоправной деятельности и подключилась к экологическому движению.

Шура продолжает повышать авторитет дорогого его сердцу МУРа.

Имя заслуженного пса республики Легавого присвоено Институту Правозащитных Пацанов (бывш. Киллерский лицей).

На могилу Слюнявого иногда приходит стройная девушка с траурным декольте и элегантной лопатой. Зоя никак не может забыть бандита-философа, который унес в могилу тайну своего банковского счета.

Следователь Огурецкий получил повышение по службе и еще две пули в спину. Но «важняк» даже не заметил этого — он с головой ушел в расследование нового сенсационного дела. Кто-то тайно проник в Эрмитаж и съел знаменитый натюрморт «Завтрак вельможи». Причем в особо извращенной форме: без соли, горчицы и кетчупа!