Алло, Тамила? Ху? Скьюз ми, из зис рашен аптека? Сорри, ай донт андерстэнд вас совершенно. Вот эбаут зе Тамила ор зе Фима? Ду ю андерстэнд ми? А? Андерстэнд — да ор ноу? Ну, слава богу… Сэнк ю! Алло, Тамила, это я, Нюся с Сансет-Бульвара. Слушай, зачем ты посадила на телефон этого чучмека? Он же ничего не понимает по-английски! Откуда, из Гондураса? Скажи ему: или пусть срочно учит русский, или — марш назад в Гондурас! Там остро нужны национальные кадры. А мне надо… Фу, он у меня все выбил из головы… Ах, да, я же звонила по поводу фидронала. Успокоительные таблетки, помнишь? У меня сегодня ответственная встреча, причем где — в «Мариотте»! И если я заранее не успокою свою нервную систему, последствия могут быть самые катастрофические! Ну, какой врач в ресторане, Тамилочка! Меня пригласили на ланч. Да, мужчина. Да, американец. С «Кадиллаком». Кстати, а ты откуда знаешь? Котляры сказали? Но они же сейчас в Филадельфии у детей! Специально звонили?.. Ну народ! В стране такое делается — выборы, торнадо, Мадонна то ли рожает, то ли меняет пол — а всей русской комьюнити дался именно мой ланч с этим американцем! Хорошо, раз ты в курсе дела, то тем более должна поскорее прислать мне эти таблетки! Тише, тише! Я знаю, что на этот месяц я уже исчерпала свой лимит. Но доктор обещал выписать фидронал на Динину бабушку. Ну и что, что ей девяносто шесть? Разве она не может перевозбудиться? Именно что да! Мне Дина рассказывала — бабушка всякий раз звонит ей после программы «Время» и спрашивает: «Деточка, ты видишь, что творят эти большевики? Надо срочно уезжать в Америку!»

…Тамилочка, в чем дело? Ты же обещала прислать фидронал еще вчера! Нет, прозак принимай сама. А я тебе говорю, что на людей с тонкой психикой он не действует! Я сама в «Курьере» читала. Там одна итальянская аристократка из Флоренции наелась прозака с шампанским, а потом спокойно зарезала шестерых гостей. Причем чем — лопаточкой для торта! Так вот, не доводи меня до такого состояния!

Хорошо, Тамила. Я все поняла. Не можешь — не надо. Так бы сразу и сказала, чтобы я не теряла с тобой время и нервы. Но учти, если прямо сейчас я не получу мой кровный фидронал, то завтра же я перейду в аптеку к армянам! Валокордин они разбавляют? Ничего, переживем. Зато они к людям относятся по-человечески! И, кстати, горчичники у них не то что ваши — всегда свежие. Когда у Миры Маргулис был гипертонический криз, она поставила себе их горчичники. Так у нее не только давление сразу упало, а и бронхит прошел, и был ожог второй степени! Теперь она ставит эти горчичники только через платье, кофту и свитер. И все равно они кусаются, как собаки.

Ладно, Тамила, это мы уже проходили. Но ты, надеюсь, понимаешь, что в армянскую аптеку я перейду не одна. Сегодня же позвоню Змиевским, Шехтерам и Конупко. И обеим Соням — Гризоцкой и Шутовой. А родня моей Диночки? А весь русский дом на Сансет-Бульваре? Все за мной уйдут, как один. Кто у вас после этого останется из клиентуры — твой Фима да этот хлопец из Гондураса. Нет, к тебе лично я ничего не имею. Я сделаю это просто из чувства справедливости. Это там, в Союзе, мы все были заложниками вашей тоталитарной системы. Жэк, магазин, аптекоуправление — все вы нами помыкали, как хотели. А здесь, милая, свободная страна. Здесь покупатель всегда прав — пока жив. Думаю, этот фидронал еще долго будет тебе икаться! А я уж как-нибудь успокоюсь и без него. Пока, Тамила Петровна! Кушайте свой прозак на здоровье!

Фу, что это я так разошлась? Оно того не стоит. Но когда делаешь человеку добро, а он, вернее, она… Когда эта Тамила приехала, мы же их приняли, как родных! Я ей свою старую мясорубку отдала, вполне еще годную, игрушки Стенлика, совершенно новые, ну, год-два он ими играл, потом консервы, зеленый горошек, целый ящик. Так ее муж имел нахальство заявить, что они просроченные! А у себя в Челябинске он что лопал — артишоки с черной икрой?! Нет, так нельзя. У меня сегодня свидание, а на что я себя трачу? Все, надо прекратить. И вообще, чего я так разволновалась? Что, я в ресторанах не бывала? Думаю, наша «Аркадия» не уступит этому «Мариотту». Боже, какое там подавали жаркое с черносливом в горшочках! А купаты, а плов из мидий! Я всегда просила покойного Леву взять мне сразу две порции. А мороженое?! Фисташковое, со свежей смородиной, с орехами… А здесь все такое ненатуральное! Правда, сервис получше. Хотя Зорик рассказывал, что в Одессе теперь тоже научились. В «Аркадии» все официанты — черные. Считается высший шик. Неужели завезли прямо из Африки? Нет, в Одессе всегда было полно местных. Одно зенитное училище на Фонтане чего стоило! Когда эти эфиопы выходили строиться, весь забор был обвешан фонтанскими шиксами. Да и забор там был исторический: пушки, копья. Говорят, после какого-то сражения подобрали — и на забор. Но наши девахи перемахивали и через копья!

Может, я в глазах этого американца тоже так выгляжу? Боже… Пусть он не воображает, что осчастливил меня своим «Мариоттом»! Они уже привыкли: женщину из России можно покатать на трамвае — и она уже без ума от счастья. Ты ж понимаешь! Да у них здесь и трамвая даже нет! Позвоню-ка ему и все отменю. Он будет только рад, да! Наверно, пригласил меня из вежливости и думал, что я откажусь. А я возьми и согласись, на свою же голову! Я же обязательно съем там что-нибудь жирное или острое, и мой сахар опять подпрыгнет. Что это я размечталась о еде? Кофе, пара тарталеток, вид на океан — вот и весь их ланч. Черт с ним, посижу у телевизора, сегодня двенадцатая серия. Алехандро должен наконец узнать, кто же была та дама — его дочка, жена или Сильвия. Вот вам и все свидание…

Алло? Да, я. А, Гера, привет. Спасибо, хорошо. Таблетки? Фидронал… О, никакой срочности! Тем более отнимать их у вашей тещи… Ну, спасибо, Герочка! Как только я получу мой собственный фидронал, я тут же верну ей. Тамила звонила? Нет, с ней я больше не общаюсь. Увольте! И массажер мне ее не нужен. И электрогрелка. Так и передайте. Какой еще ковер? Да, я видела у вас коврик, да, симпатичный. Но я никогда не слыхала, чтобы русская аптека вдруг давала такие подарки… Нет, я уж обойдусь. Тем более что серый ковер — это слишком мрачно для моей комнаты. Коричневый тем более. А вот что-нибудь светло такое бежеватое, скорее даже блекло-голубое… Но это я просто так, вслух рассуждаю. У меня и так в комнате уже не протолкнуться от вещей. Ну раз вы настаиваете… Хорошо, привозите этот коврик вместе с таблетками. Это очень, очень любезно с вашей стороны, Гера! Честно говоря, в другое время я бы на этот коврик и не посмотрела, но здесь такие обстоятельства, что я… В общем, собираюсь позвать в гости одного американца, и, знаете, все-таки чужой человек, чтобы не ударить лицом в грязь, да, а у меня так скромно, правда, масса книг, но все на русском, ему же это ни о чем не говорит… Хотя мы их всю жизнь по крупицам доставали, выменивали… И какое-нибудь цветовое пятно на полу… О, вы уже знаете?! Да, тот, из «Мариотта». Раз вы все равно в курсе дела, может, вы меня уже заодно подбросите к отелю? Нет, этот господин предлагал заехать за мной, но я, знаете ли, так не люблю одолжаться. Ну раз вы настаиваете… Хорошо, ровно в час. Ничего-ничего, я приму фидронал прямо в машине. До встречи!

Придется идти. Что мы видим? Нет, я еще ничего! Если бы не шея… С шеей у нас напряженка… Надо бы чем-то ее прикрыть. Но чем? Серебро сейчас носят только продавщицы в мебельном. Цепочку с медальоном? Там же Левино фото… нет, не хочу. Жемчуг тоже не для этого случая. В моем возрасте нужен или крупный, или никакого. Итого? Никуда не денешься, надо звонить. Алло, Диночка? Ничего не случилось, не волнуйся. Я знаю, что это мобильник и что у тебя совещание, но мне именно срочно! Скажи, если американец приглашает тебя в ресторан, кто платит — он или пополам, на немецкий счет? Нет, не бизнес-ланч. Бизнес со мной может иметь только Саша Зельцер. Помнишь его рекламу: «Памятники Саши Зельцера — лучший подарок вашим близким!»? Шучу, шучу. Ладно, возьму на всякий случай деньги, а там уже посмотрю.

И второе: ты мне не дашь на сегодня свои кораллы? Ну, эти, винного цвета… Ах, у них нитка слабая… так-так… Когда я тащила эти чертовы кораллы на себе через всю Италию, десять кило, нитка была крепкая. А теперь она вдруг ослабела. Все, мы забыли о них. Я попрошу Зорика, он мне сейчас купит такие же, а завтра мы их сдадим обратно в магазин. Или, наоборот, оставим. Ты же, кажется, ищешь мне подарок к юбилею? Они как раз пойдут к тому бордовому платью, которое ты мне как-то сгоряча привезла… Жалко, конечно, срывать Зорика с работы и гнать его через весь город за какими-то паршивыми кораллами. Но раз в жизни мать имеет право на помощь родного сына. Все, пока, мне некогда. Ты сама привезешь? Но учти, мне нужно до двенадцати. Будешь точно? Ну смотри… Нет-нет, спасибо, Диночка. Я всегда говорила: невестка — это больше, чем дочка, это… Ах да, у тебя же митинг. Позвони, когда выедешь, я спущусь к воротам. И не волнуйся насчет этой нитки — я буду поддерживать кораллы снизу.

Ну что, сиреневое с кружевами? Мило, благородно. И не такое маркое. Если что-нибудь пролью, совсем не заметно. Ну-ка… Да, с этими туфлями… и еще кораллы… и фидронал — вэри вэлл! Как жалко, что мой Лева меня сейчас не видит! А может, он смотрит на меня откуда-нибудь… как в щелочку в занавесе… Ах, Лева, Лева, ты один меня понимал! Как ты считаешь, дорогой, мне лучше морковная помада или беж? Я тоже так думаю. Морковная — это для молодых. А наш возраст имеет свои законы. Жаль, что тебя не будет сегодня в «Мариотте». Но я буду все время думать о тебе. И, конечно, об этих проклятых кораллах. Вдруг нитка порвется в самый решительный момент?! Скандал… Ничего, если он настоящий джентльмен, то он их соберет, а если нет, то кому он нужен, такой красивый? В общем, ту би или ор нот не ту би!

О, это, наверно, Дина звонит! От телефона прямо электричеством бьет! Да-да, я уже спускаюсь! Спасибо, Диночка! Иду, иду. Дорогой Левчик, какой ты молодец, что не смог продать эти кораллы в Риме. Вива Италия! Вива «Мариотт»! Вива лайф!!!