Самая безжалостная правительница своего века, великая отравительница, Черная королева… Эпитетами, подобными этим, часто награждают Екатерину Медичи. Реальная Екатерина не похожа на этот портрет, написанный крупными мазками и исключительно темными красками. На протяжении многих лет она, как и любой смертный, непрерывно менялась, ведь ни о ком нельзя сказать, что он рожден стать Темным властелином или, в данном случае, Снежной королевой. Будучи амбициозным и волевым по натуре человеком, она не останавливалась, столкнувшись с сопротивлением, однако не пренебрегала и путем переговоров. За свою жизнь она многое сделала, но в памяти человечества осталась организатором Варфоломеевской ночи – ночи, которая стала последней для тысяч людей.

Любопытно, что, рассказывая о Екатерине, все невольно называют ее по девичьей фамилии, вроде как отдавая дань влиятельному и (тут не поспоришь!) коварному семейству. Медичи – род богатых флорентийских коммерсантов, представители которого были правителями Флоренции. Очень многие из них посвящали себя церковной карьере. Об истории их рода написаны целые тома, но, пожалуй, самым прославленным представителем Медичи стала дочь племянника Папы Льва X герцога Урбино Лоренцо Второго – Екатерина, которой суждено было выше всех в своей семье подняться по лестнице общественного успеха. Без малого тридцать лет правила она Францией – самой влиятельной в XVI веке страной в Европе.

Союз ее родителей был, по сути, союзом Франции и Флоренции – торжества прошли очень пышно, с размахом.

И 13 апреля 1519 года чета порадовала всех рождением дочери Екатерины, которой, по свидетельству летописца, они «были довольны так же, как если бы это был сын». Но, к сожалению, их радости не суждено было длиться долго: родители Екатерины умерли в первый же месяц ее жизни – мать на 15-й день после родов от горячки, а отец пережил супругу всего на шесть дней. Говорят, смерть наступила от затяжной болезни – то ли от туберкулеза, то ли от сифилиса: герцог не был склонен отказывать себе в удовольствиях. Новорожденная наследница герцогства Урбино и графства Овернь с младенчества осталась круглой сиротой, и семейство Медичи не погнушалось использовать девочку в качестве заложницы в борьбе за власть.

Заботы по воспитанию Катерины папа Лев X возложил на ее тетку, Клариче Строцци. Это было мудрое решение. Клариче приходилась сестрой безвременно скончавшемуся Лоренцо, и Лев X неоднократно заявлял, что для семейства Медичи было бы гораздо лучше, если бы Клариче родилась мужчиной, а Лоренцо – женщиной. В ней, достойной представительнице рода Медичи, соединились все качества, благодаря которым семейство достигло могущества и славы – мужество, сила воли, ум, обходительность. Лучшей воспитательницы для Катерины невозможно было найти. Передавая последнего отпрыска рода Медичи на воспитание Клариче – как говорили, «единственному мужчине в семье», Лев X сделал все возможное, дабы исправить роковую ошибку природы. К сожалению, следующий представитель семьи Медичи, занявший папский престол под именем Климента VII, делал все чтобы разрушить власть своей семьи во Флоренции. Свободолюбивые флорентийцы подняли восстание. Катерину укрыли в монастыре, пока ее кузен-Папа вел войска на приступ. Когда вокруг города сжалось кольцо осады, девочка стала объектом подозрений и ненависти горожан. Один член Синьории предложил выставить Катерину на городской стене в качестве мишени для вражеских пуль, другой – отправить ее в бордель. К счастью, такого не случилось, но еще несколько раз девочку пытались достать из монастыря. 30 июля 1530 года группа сенаторов попыталась забрать Катерину, и кто знает, как закончилась бы ее судьба, если бы она не сохранила присутствие духа. Уже в 11 лет она способна была показать твердый характер. Глядя взрослым прямо в глаза, она спокойным и решительным тоном напомнила о неприкосновенности монастыря, заявив, что добровольно никогда не покинет его стены. Если сенаторы готовы применить силу против беззащитного ребенка, вырвав его из святого убежища и тем самым грубо поправ священные законы, то пусть они запятнают себя подобным святотатством. И сеньоры отступили.

Флоренция не смогла отстоять свою независимость – 12 августа 1530 года голод и чума вынудили Флоренцию к сдаче, но Катерина смогла отстоять свою жизнь. Она даже думала, что в тиши монастырских стен ей было бы надежнее и впредь. Но она была слишком ценной фигурой в политической игре Папы, чтобы тот позволил ей навсегда удалиться от мира. Итак, последовал приказ возвратиться в Рим.

Матримониальные планы, которые строил Папа Климент VII с момента ее рождения, стали приобретать более конкретные очертания. Вариантов, кому отдать высокородную девицу, было несколько, но Климент VII отверг все эти предложения после того, как в декабре 1530 года король Франции попросил ее руки для своего второго сына, Генриха, герцога Орлеанского. Приданое Катерины в размере 130 тысяч экю представлялось весьма скромным и было значительно меньше суммы, которую первоначально требовал Франциск I. Однако это компенсировалось обещанием Климента дать своей племяннице и, соответственно, ее будущему супругу, помимо Пармы, города Пизу, Ливорно, Реджо и Модену. Для представительницы итальянского клана торговцев и банкиров было большой удачей войти в семью правителя одного из самых влиятельных государств Европы. Пусть даже по матери она отпрыск рода Бурбонов, брак все равно был скандальный.

Девушка, имя которой теперь стало звучать как Екатерина, с первой встречи полюбила своего мужа. А вот его сердце полностью занимала другая. Диана де Пуатье была на 20 лет старше Генриха, хотя и писаной красавицей. Чем она так привлекла довольно мрачного, хотя и физически крепкого юношу, что тот всю жизнь любил ее одну, остается загадкой для потомков. А вот жена Генриха не привела в восторг – рыжая, низкорослая, худая, с глазами навыкате и толстыми губами – она ну никак не напоминала Диану. Но на избалованный роскошью французский двор Екатерина все же сумела произвести впечатление, обратившись к помощи одного из самых знаменитых флорентийских мастеров, который изготовил для юной невесты туфельки на высоком каблуке. Свадьба, состоявшаяся в Марселе 28 октября 1533 года, стала большим событием и отмечалась с размахом, всем раздавали подарки. Такого скопления высшего духовенства Европа не видела давно. На церемонии присутствовал сам Папа Климент VII в сопровождении многих кардиналов. Четырнадцатилет-ние молодожены покинули торжество в полночь – несмотря на юный возраст, Папа настоял на фактическом завершении их брака. После свадьбы последовали 34 дня непрерывных пиршеств и балов. На свадебном пиру итальянские повара познакомили французский двор с новым десертом из фруктов и льда – это было первое мороженое.

25 сентября 1534 года неожиданно умер Климент VII. Сменивший его Павел III расторг союз с Францией и отказался выплатить приданое Екатерины. Политическая ценность Екатерины внезапно улетучилась, ухудшив этим ее положение в незнакомой стране. Король Франциск жаловался, что «девочка приехала ко мне совершенно голой». И прежде незавидное положение Екатерины стало совсем неприятным – весь двор презирал ее.

Екатерине, рожденной в купеческой Флоренции, где родители не были озабочены тем, чтобы дать своим отпрыскам разностороннее образование, было весьма трудно при утонченном французском дворе. Она чувствовала себя невеждой, не умевшей изящно строить фразы и допускавшей много ошибок в письмах. Нельзя забывать, что французский язык был для нее неродным, она говорила с акцентом и, хотя произносила слова достаточно ясно, придворные дамы презрительно делали вид, что плохо понимают ее. Екатерина была изолирована от общества и страдала от одиночества и неприязни со стороны французов, которые высокомерно называли ее «итальянкой» и «купчихой».

В 1536 году неожиданно умер восемнадцатилетний дофин Франциск, и муж Екатерины стал наследником французского престола. Теперь Екатерине предстояло заботиться о будущем трона. Смерть деверя положила начало домыслам о причастности флорентийки к его отравлению для восшествия «Екатерины-отравительницы» на французский престол. По официальной же версии, дофин умер от простуды, тем не менее придворный, итальянский граф Монтекукколи, подавший ему, разгоряченному азартной игрой, чашу с холодной водой, был казнен.

Положение осложнялось еще и тем, что ширились слухи о бесплодии Екатерины. Многие советовали королю аннулировать брак. Под давлением мужа, желавшего закрепить свое положение рождением наследника, Екатерина долго и тщетно лечилась у всевозможных магов и целителей с одной-единственной целью – забеременеть. Были использованы все возможные средства для удачного зачатия, в том числе питье мочи мула и ношение навоза коровы и оленьих рогов на нижней части живота. Десять лет у супругов не было детей. Официальная версия истории известна: якобы Генрих имел некоторую патологию, потом согласился на операцию и почти через одиннадцать лет напряженного ожидания дети посыпались будто из рога изобилия. Но эта версия довольно сомнительна – есть сведения, что в 1537 году у Генриха родился внебрачный ребенок.

Наконец 20 января 1544 года Екатерина родила сына. Мальчика назвали Франциском – в честь деда, правящего короля, тот даже прослезился от счастья, узнав об этом. Следует заметить, что ее отношения с тестем заметно улучшились на почве общего увлечения. Она покорила сердце короля своим страстным увлечением охотой. При этом Екатерина если и не придумала сама, то, по крайней мере, ввела во Франции моду на новый для женщин способ садиться на лошадь, что позволяло им участвовать в охоте наравне с мужчинами. Она скакала верхом, как амазонка.

После первой беременности у Екатерины, казалось, больше не было проблем с зачатием. Рождением еще нескольких наследников она упрочила свое положение при французском дворе. Однако все ее сыновья оказались ущербными – кто умственно, кто физически. Безвольные, они в то же время отличались коварством и мстительностью. Дочери не разочаровали – но и их королева не особенно любила. Она смотрела на них лишь с точки зрения выгодных династических союзов.

В 1556 году, при очередных родах, Екатерину спасли от смерти хирурги, обломав ножки одной из двойняшек, которая пролежала в утробе матери мертвой шесть часов. Впрочем, и второй девочке, суждено было прожить всего лишь шесть недель. В связи с этими родами, которые прошли очень сложно и едва не стали причиной смерти Екатерины, врачи посоветовали королевской чете больше не думать о рождении новых детей.

После этого совета Генрих прекратил посещать спальню своей супруги, проводя все свободное время со своей фавориткой Дианой де Пуатье. Это показало всем, что Диана полностью заняла место Екатерины, которая, в свою очередь, вынуждена была терпеть возлюбленную супруга. Ей, как настоящей Медичи, даже удалось превозмочь себя и, смирив гордость, расположить к себе влиятельную фаворитку мужа. Диана же была очень довольна, что Генрих женат на женщине, которая предпочитала ни во что не вмешиваться и закрывала на все глаза.

31 марта 1557 года умер Франциск I, и на престол взошел Генрих II. Екатерина стала королевой Франции. К моменту коронации Генриха Екатерине было под сорок. Это была уже зрелая дама, понимавшая толк в интригах двора, поэтому она сразу же приобрела союзников, но престол не увеличил ее власти. По-прежнему сердцем мужа управляла всесильная Диана. Изредка Екатерина одерживала мелкие победы над своей соперницей: пыталась ее скомпрометировать в глазах короля, подыскивала ей замену – все-таки фаворитке уже исполнялось шестьдесят лет, однако Медичи по-прежнему оставалась на задворках основной политической борьбы.

Надо сказать, что деятельная натура Екатерины проявилась в том, что королева собрала при дворе весь цвет европейского искусства. Она охотно покровительствовала признанным талантам и протежировала начинающим. Увлекалась она и астрологией. Один из астрологов и предсказал случайную смерть короля. Катрен Нострадамуса, в котором речь идет о гибели «старого льва» в поединке с «молодым», который «выколет ему глаза», позже получил славу как предсказание смерти Генриха II, причем сбывшееся еще при жизни Нострадамуса. Однако ни сам Нострадамус, ни его современники не связывали катрен с этим событием.

Смерть Генриха действительно была нелепой. 1 июля 1559 года он участвовал в рыцарском поединке с лейтенантом своей шотландской гвардии графом Габриэлем де Монтгомери. Раззадоренный молодой соперник нанес Генриху сильный удар по голове. Король защищался копьем, древко его не выдержало, расщепилось на несколько лучин, и одна из них влетела в правое глазное отверстие шлема. Через глаз Генриха дерево вошло в мозг, смертельно ранив монарха. Король был увезен в замок де Турнель, где из его лица были извлечены остальные обломки злополучного копья. Лучшие врачи королевства боролись за жизнь Генриха. Екатерина все время находилась у постели супруга, а Диана не появлялась, может быть, боясь приказания королевы отправиться вон навсегда. Время от времени Генрих даже чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы диктовать письма и слушать музыку, но очень скоро он ослеп и потерял речь. 10 июля 1559 года Генрих II умер. С этого дня Екатерина выбрала своей эмблемой сломанное копье с надписью «Lacrymae hinc, hinc dolor» («От этого все мои слезы и боль моя») и до конца своих дней в знак траура носила черные одежды. Она первой выбрала траур черного цвета. До этого в средневековой Франции траур был связан с белым цветом.

Несмотря ни на что, Екатерина обожала мужа. «Я так сильно любила его…» – писала она дочери Елизавете после смерти Генриха. Екатерина Медичи в течение тридцати лет носила траур по своему супругу и вошла в историю Франции как «Черная королева».

Королем Франции стал ее старший сын – пятнадцатилетний Франциск II. Не стоит сомневаться, что его мать приняла живейшее участие в судьбе страны. Екатерина занималась государственными делами, принимала политические решения, осуществляла контроль над Королевским Советом. Однако все складывалось не так просто – ключевые посты в королевстве захватило семейство Гизов, которое совсем не расположено было уступать свои позиции. Страна была в хаосе, стояла на грани гражданской войны. И основная причина крылась в религиозных разногласиях. Королева призвала религиозных лидеров обеих сторон к диалогу, чтобы разрешить проблему их доктринальных различий. Несмотря на ее оптимизм, «Конференция в Пуасси» закончилась неудачей, распустив себя без разрешения королевы. Точка зрения Екатерины на религиозные проблемы была несколько наивной – королева никогда не была фанатичной и видела религиозный раскол лишь в политическом ракурсе. «Она недооценила силу религиозного убеждения, воображая, что все будет хорошо, если только она сможет склонить обе стороны к согласию» – так писал о ней один историк.

Однако королева-мать смогла обернуть ситуацию к выгоде для себя. Екатерина, выросшая в папском дворце, благоволила, конечно, к католикам, но влияние Гизов можно было уменьшить, только поддерживая протестантов. Она незамедлительно приняла тактику лавирования и натравливания одних на других. В атмосфере жесткой грызни она постепенно укрепляла свою власть.

Франциск II скончался в Орлеане незадолго до своего 17-летия от воспаления мозга, вызванного инфекцией в ухе. Детей у него не было, и на престол вступил его 10-летний брат Карл IX. Он никогда не был в состоянии управлять самостоятельно и проявлял минимум интереса к государственным делам. Карл был склонен к истерикам, которые со временем стали переходить во вспышки ярости. Он страдал от одышки – признака туберкулеза, который в конце концов и свел его в могилу.

Двойственная политика Екатерины привела к тому, что она начала терять нити управления событиями. Решив выдать дочь Маргариту за протестанта, короля Генриха Наваррского, Екатерина думала, что таким образом она подтачивает силы своих злейших противников – Гизов. Однако, плетя интриги, она сама попала в ловушку, не заметив, как вниманием юного Карла завладел ярый гугенот Колиньи. Он с великой настойчивостью склонял мальчика объявить войну Испании, а главное, не побоялся открыто угрожать королеве. Этого Екатерина потерпеть не могла: во-первых, война внешняя как способ решить внутренние проблемы казалась ей великой глупостью, а, во-вторых, влиять на своего сына она предпочитала сама.

Она вызвала к себе Гизов и разрешила им обратить свои мечи против гугенотов, чего католики добивались уже давно. Через несколько дней после венчания Маргариты Валуа и Генриха Наваррского, в ночь святого Варфоломея, и произошла знаменитая кровавая резня. По-видимому, в глубине души Екатерина, как хитрый и коварный политик, надеялась, что вожди обоих лагерей перережут друг друга, но католики оказались сплоченнее.

Гвардейцы короля ворвались в спальню Колиньи, убили его и выбросили тело из окна. Раздавшийся одновременно с этим убийством звон колокола явился условным знаком к началу резни гугенотских лидеров, большинство из которых погибли в собственных кроватях. Свежеиспеченный католик Генрих Наваррский был поставлен перед выбором – между смертью, пожизненным заключением и переходом в католицизм. Он решил стать католиком, после чего ему предложили остаться в комнате для его же собственной безопасности. Все гугеноты внутри и вне Лувра были убиты, а те, кому удалось бежать на улицу, были застрелены ждавшими их королевскими стрелками. Парижская резня продолжалась почти неделю, распространившись по многим провинциям Франции, где беспорядочные убийства продолжились. По словам историка Жюля Мишле, «Варфоломеевская ночь была не ночью, а целым сезоном». В ночь с 23 на 24 августа 1572 года только в одном Париже погибло от 5 000 до 30 000 человек. 29 сентября, когда Генрих Бурбон встал на колени перед алтарем как добропорядочный католик, Екатерина повернулась к послам и засмеялась. С этого времени ведет свое начало «черная легенда» о Екатерине, злой итальянской королеве.

Гугенотские летописцы заклеймили Екатерину как коварную итальянку, которая следовала совету Макиавелли «убить всех врагов одним ударом». Несмотря на обвинения современников в планировании резни, некоторые историки не вполне соглашаются с этим. Тем не менее факт того, что королева-мать знала о готовящихся убийствах, практически неоспорим. Каковы бы ни были причины случившегося кровопролития, которое очень быстро вышло из-под контроля Екатерины и кого-либо еще, но гугенотам был нанесен сокрушительный удар, в результате которого они лишились многих из своих видных предводителей. Это событие стало «самой ужасной религиозной резней столетия», по всей Европе она «оставила в умах протестантов неизгладимый след и мнение, что католицизм был кровавой и предательской религией». После Варфоломеевской ночи около 200 тысяч гугенотов бежали в соседние государства. Но это событие дало королеве не только мрачную репутацию, но и некоторые политические дивиденды. Ее приветствовал король испанский, а папа Григорий XIII приказал иллюминировать Рим, выбил медаль в честь великого события и отправил поздравление «христианнейшему королю и его матери» в Париж.

Два года спустя, после кончины двадцатитрехлетнего Карла IX, Екатерина оказалась перед новым кризисом. Предсмертными словами умирающего сына Екатерины были: «О, моя мать…» За день до своей смерти он назначил мать регентшей, так как его брат – наследник французского престола герцог Анжуйский – находился в Польше, став ее королем. В письме Генриху Екатерина написала: «Я разбита горем… Мое единственное утешение – это скорее увидеть Вас здесь, как требует того Ваше королевство, и в добром здравии, поскольку, если я и Вас потеряю, то заживо похороню себя вместе с Вами».

Генрих был любимым сыном Екатерины. В отличие от своих братьев, он занял престол в совершеннолетнем возрасте. Он был наиболее здоровым из всех, хотя также имел слабые легкие и страдал от постоянного утомления. Екатерина не могла контролировать Генриха так, как она это делала с Франциском и Карлом. Ее роль во время правления Генриха сводилась к роли государственного исполнителя и странствовавшего дипломата. Она путешествовала по королевству вдоль и поперек, укрепляя власть короля и препятствуя войне. В 1578 году Екатерина взяла на себя восстановление мира на юге страны. В возрасте пятидесяти девяти лет она предприняла восемнадцатимесячную поездку по югу Франции, встречаясь там с гугенотскими лидерами. Она перенесла катаральное воспаление и страдала ревматизмом, но ее главным беспокойством был Генрих. Когда у него случился нарыв в ухе – такой же, как тот, что убил Франциска II, Екатерина была вне себя от беспокойства. После того, как она услышала новость о его благополучном выздоровлении, она написала: «Я полагаю, что Бог сжалился надо мной. Видя мои страдания от потери моего мужа и детей, он не хотел окончательно сокрушить меня, отобрав и этого от меня… Эта ужасная боль отвратительна, поверьте мне, быть вдалеке оттого, которого любишь так, как я люблю его, и зная о том, что он болен; это схоже со смертью на медленном огне».

Кроме Генриха у Медичи был еще один сын, Франсуа, но кроме проблем он ничего не принес ей. Франсуа составил заговор с целью завладеть троном в то время, когда Генрих находился в Польше, и позже продолжал нарушать мир в королевстве, используя любую возможность. Последней, хотя и сомнительной со стратегической точки зрения попыткой реабилитироваться, была кампания в Нидерландах. Увы, но он потерпел сокрушительное поражение. Антверпен стал концом военной карьеры Франсуа. Екатерина Медичи в письме к нему писала: «…лучше тебе было умереть в юности. Тогда бы ты не стал причиной смерти стольких отважных благородных людей». Предыдущий удар настиг его, когда Елизавета I официально разорвала помолвку с ним – не то чтобы он любил королеву Англии, но очень рассчитывал на этот брак. 10 июня 1584 года Франсуа умер в Нидерландах. На следующий день после смерти сына Екатерина написала: «Я настолько несчастна, живя достаточно долго, видя, как много людей умирают раньше меня, хотя я понимаю, что желанию Бога нужно повиноваться, что Он владеет всем и то, что Он одалживает нам только до тех пор, пока Он любит детей, которых Он дает нам».

Смерть самого младшего сына Екатерины стала настоящим бедствием для ее династических планов. У Генриха III не было детей, и казалось маловероятным, что они у него (стакими постельными предпочтениями!) когда-нибудь появятся. Он даже не женился на Елизавете, что было чрезвычайно выгодно для Франции. Согласно закону, наследником французской короны стал бывший гугенот Генрих Бурбон, король Наваррский. Ни его, ни свою дочь Маргариту, которая меняла любовников просто с невероятной скоростью, Екатерина не любила. Дочь в письмах называла «мое несчастье» и «это существо». Интересно отметить, что из всех 10 детей Екатерины только Маргарита прожила достаточно долгую жизнь – 62 года.

Екатерина Медичи умерла 5 января 1589 года в возрасте шестидесяти девяти лет. Вскрытие трупа выявило ужасное общее состояние легких с гнойным нарывом в левой части. По мнению современных исследователей, возможной причиной смерти Екатерины Медичи был плеврит. «Те, кто был близок к ней, полагали, что жизнь ее была сокращена досадой из-за поступков ее сына» – считал один из летописцев. Спустя восемь месяцев после смерти Екатерины все, к чему она так стремилась и о чем мечтала при жизни, свелось к нулю: религиозный фанатик, монах Жак Клеман, заколол ее столь любимого сына и последнего Валуа – Генриха III.

Жизнь жестоко обошлась с этой женщиной: сыновья, которых она так любила, умерли бездетными, род, о котором так заботилась, угас. Ее имя на века стало ассоциироваться с коварством и предательством. Но так ли уж была она плоха? Екатерина Медичи предпринимала отчаянные попытки удержать монархию и династию Валуа на троне любой ценой. Можно смело утверждать, что без Екатерины ее сыновья никогда не сохранили бы власть, поэтому и период их правления часто называют «годами Екатерины Медичи». Екатерине Медичи вменяют в вину амбициозность – как будто она не имела на это права! Ее современник, известный французский гуманист, мыслитель Жан Боден так написал о ее королевском правлении: «Если государь слаб и зол – то он создает тиранию, если жесток – организует бойню, если распущен – устроит бордель, если жаден – сдерет с подданных шкуру, если неукротим – высосет кровь и мозг. Но самая страшная опасность – интеллектуальная непригодность государя». Никто и никогда не сомневался в уме Екатерины. Но кроме политики и детей были в ее жизни и другие увлечения.

Она любила искусство и поддерживала талантливых мастеров. Она обладала живым умом и любознательностью, любила общество ученых, писателей, художников, коллекционеров. И сама она коллекционировала картины, предметы искусства, диковинные и всякого рода изящные вещицы, собирала географические карты, книги и манускрипты. В ее коллекции было 476 картин, главным образом портретов – в настоящее время они составляют часть собрания Лувра. Она знала латынь и более или менее древнегреческий и покровительствовала многим писателям своего времени. Также она была одним из «влиятельных людей в кулинарной истории». Ее банкеты во дворце Фонтенбло славились своим великолепием.

Но особенно Екатерина была сведущей в архитектуре: часовня Валуа в Сен Дени, дополнение к замку Шенонсо… Она лично обсуждала план и художественное оформление дворца Тюильри. Популярность балета во Франции также связывают с Екатериной Медичи, принесшей этот вид сценического искусства из Италии. Несколько предметов одежды, созданных для нее, вроде женских панталон и корсета на шнуровке, на века стали предметом гардероба женщин. Даже как-то несправедливо, что эту женщину помнят только за яды, в которых она великолепно разбиралась. Одно роковое событие заслоняет и как бы перечеркивает сделанное Екатериной Медичи за десятилетия непосильных трудов – Варфоломеевская ночь, хотя слишком уж несправедливо вешать всех собак на нее одну. Она просто не понимала, что люди зайдут настолько далеко из-за некоторых отличий в догматах. Но как бы то ни было, хорошо или плохо, но мы ее помним, ведь она одна из тех женщин, которые изменили ход истории для своей страны.