Мотоцикл сломался посреди дороги, Дима провозился с ним часа полтора, но все-таки починил. Правда, опоздал на работу. Элеонора Викторовна вошла в положение и не стала ему выговаривать. Через пару часов позвонила Тимьянова и велела прибыть в офис.

Ирина сидела в своем кабинете, за рабочим столом. За бокалом коньяка или виски. Бутылки на столе не было, и Дима не мог определить, что она пьет. Зато угадал, какие сигареты она курит. «Мальборо» с белым фильтром. Определить это можно было и по пачке, которая лежала на столе, и по запаху. Уж очень вкусные сигареты.

Она сидела боком к столу, вразвалку, забросив ногу за ногу.

– Ну что скажешь, Ивашов? – спросила она.

Язык еще не заплетался, но в нем уже чувствовалась тяжесть.

– Да клапан подзакусило, компрессия упала…

– У кого упало? – нахмурилась она.

– Да ни у кого, а в чем… Мотор заглох, я пока с ним возился, время ушло. Вот я и опоздал.

– Куда опоздал?

– Ну, на работу.

– Опоздал? – как-то не очень грозно нахмурилась Тимьянова.

– Ну, на час… Я бы позвонил, но откуда в поле телефон?

Он уже понял, что ей ничего не известно про опоздание. И не для того она вызвала его к себе, чтобы ругать.

– Опаздывать плохо, – разглядывая бокал, сказал она. – А если падает, еще хуже… Все должно вверх расти. Обороты, прибыли, все такое. У меня растет… А у тебя?

– Ну, я стараюсь.

– Да, стараешься, знаю… Пока еще недостаточно стараешься.

– Почему недостаточно? Я из кожи вон лезу.

– Из кожи вон?.. – Ирина чуть не прыснула, удивленно глядя на него. – Из кожи вон знаешь, что лезет… Знаешь. И я знаю… Ладно, о чем это я?.. Новости у нас хорошие, Дима, автозаправку строить начинаем. На московском перекрестке. Место там отличное. Я еще думаю кафе там поставить… А место да, хорошее…

Дима кивнул. Московским перекрестком назывался стык двух дорог – шоссе из Подреченска и федеральной трассы на Москву. Далековато, километров пять от города, но для большого бизнеса это не расстояние.

– Заправочный пистолет в бак вставлять умеешь? – вдруг спросила Ирина Павловна, как-то странно глядя на него.

– Пистолет? – нахмурился Дима.

Уж не собирается ли она понизить его до уровня заправщика на бензоколонке.

– Умеешь?

– Ну да…

– А почему так неуверенно? Пистолет нужно вставлять уверенно.

– Ну, если нужно, то будет уверенно.

– Нужно, Дима. Нужно. Может, ты у меня там самым главным начальником будешь. Автозаправка, кафе. Может, и гостиницу поставим… Ты же стараешься? – Она проникновенно смотрела на него.

– Стараюсь.

– И мы с тобой родственники.

– Родственники.

– Дальние.

– Ну, не самые близкие.

– Значит, нужно сблизиться… Выпьешь? – Она открыла тумбочку стола, достала бутылку «Наполеона».

– Так ведь рабочий день еще не закончился.

– И это правильно, – кивнула она, возвращая бутылку на место.

Она поднялась, потянулась, оправляя юбку. И грудь ладонями приподняла, подправила, выразительно глядя при этом на Диму. Грудь у нее пышная, упругая, и он должен это понимать. Да он-то согласен. И во всем остальном Ирина очень даже… С Юлей, конечно, не сравнить. Но Юля где-то далеко. Да и отношений у них как таковых нет.

– Домой меня отвезешь, – сказала она.

И смахнув со стола ключи от машины, подала ему. И сама подалась к нему, как будто хотела, чтобы он ее обнял. А взгляд у нее шальной, и столько в нем страсти. Не трудно было понять, что ей нужно. Сейчас нужно… А в машине по пути домой она могла перегореть. А дома тупо лечь спать. И тогда ему придется возвращаться на работу, в кафе, в котором Элеонора Викторовна отлично справляется и без него… Да и сам он мог сдуться.

– Так рано еще домой, – сказал он, обняв Ирину за талию.

– Ух, ты! – Она порывисто прижалась к нему низом живота.

– И время уйдет, пока доедем…

Ее взгляд не просто просил, он кричал, требовал. И даже угрожал. Если вдруг Дима остановится, Ирина ему этого не простит.

Но Дима не остановился. Он усадил женщину на край стола и задрал юбку. Лето на дворе, тепло, поэтому колготок она не носила, а трусики не помеха. Заправочный пистолет под напряжением, компрессия давит на клапан… Осталось только показать, что Дмитрий Ивашов умеет работать заправщиком. И он показал…

Экзамены закончились, сессия сдана, но впереди целый месяц практики. Юля не возражает, уж лучше в бухгалтерии юбку протирать, чем с утра до вечера на огороде горбатиться…

Но и огород никуда не денется. Рабочий день до семнадцати ноль-ноль, а в районе шести вечера она уже дома. Рома без устали приучает Юлю к себе – по утрам забирает на работу, вечером отвозит обратно. И сегодня он как штык.

Юля села к нему в машину, глянула на Валентину Игнатьевну, с которой работала. Женщине уже далеко за тридцать, двое детей, муж пьяница, о машине в семье и мечтать не могут. И к автобусной остановке она идет, опустив голову. Жизнью придавленная женщина, Юля не хотела быть такой. А Рома не пьяница. И планы на жизнь у него серьезные. Бизнесом он занимается, зарабатывает неплохо, дом собирается строить. Юля за ним будет как за каменной стеной. И если будет бухгалтером, то в семейной фирме… Только вот не хочется за него замуж. Парень он неплохой, даже симпатичный, но от него не холодно, не жарко. Вот Диму она бы полюбить могла, но, увы, ему до нее нет никакого дела… Может, правда выйти замуж за Рому?

– Как там дебиты с кредитами поживают? – весело спросил Рома.

– Спасибо, хорошо.

– Еще не поженились?

– Дебет с кредитом? – улыбнулась она.

– Ну, хоть кто-то же должен пожениться. – Голос его дрогнул от обиды.

– Будешь дружком у дебита, – сказала Юля.

Но у Ромы уже отпала охота шутить.

– Мы уже почти месяц вместе. А ты все дальше и дальше от меня… Скажи, ты меня динамишь? – прямо спросил он.

– Я к тебе привыкаю.

– Скажи, я тебе нравлюсь?

– Парень ты хороший. Мне иногда даже кажется, что я к тебе привыкну.

– Иногда?

– Иногда. Все чаще.

– Может, в кино сходим?

– Ты же знаешь, какая у меня бабушка. Если я огурцы сегодня вечером не соберу…

– Давай вместе собирать.

– Ну, бабушка будет ругаться.

– Не будет. Она же видит, что у нас серьезно…

– Ну, может, и видит, – пожала плечами Юля.

Бабушка не отговаривала ее от Ромы, но знакомиться с ним не очень-то хотела. Ее больше Клим устраивал, хотя тот даже не собирался свататься к Юле. Даже на глаза появляться не спешил. Хоть бы раз подъехал к остановке, чтобы подвезти ее до города. А машина у него есть. И не одна. Он сейчас чуть ли не первый фермер в районе.

– Поехали хоть искупаемся, – с грустью в голосе сказал Рома.

– Ну, поехали хоть искупаемся, – смилостивилась над ним Юля.

Она хорошо помнила то место на реке, куда завезли ее братья Коробовы. Она тогда всерьез подозревала, что там ее и оставят. Сначала изнасилуют, а потом отправят к русалкам на постоянное место жительства. Но ничего не случилось. И сейчас не случится.

Машина остановилась на обрывистом берегу, Юля вышла, окинула взглядом реку. Место хорошее, глубокое, и вода сейчас теплая, только купаться она не пойдет. И Рома это понял.

– Купальника нет? – спросил он.

– Угадал.

– А это? – Он достал из машины пакет, вынул оттуда белый в полоску лифчик с магазинным ярлыком.

Тут же появились и трусики – черные, но из одного комплекта с полосатым лифчиком.

– Твой размер, можешь не сомневаться.

– Это мне? – Она взяла трусики, растянула их на пальцах, осмотрела.

Купальник, похоже, не из дешевых. И очень стильный.

– Ну, не одни же цветы дарить.

– Ну, спасибо… Я померяю?

– Зачем мерять? Надевай и купайся! – Рома демонстративно отвернулся, чтобы Юля могла переодеться прямо на месте.

Но все-таки она отошла в кусты, там и сменила наряд.

Вода действительно оказалась теплой, особенно у берега. А далеко она заплывать не собиралась, там течение, а можно и на подводную воронку нарваться – и пикнуть не успеешь, как затянет на самое дно.

Юля накупалась, вместе с Ромой вышла на берег. Он сходил к машине, достал полотенце, укутал ее.

– Спасибо.

Она действительно была благодарна ему. Холодно вдруг стало после купания, и большое, как плед, полотенце оказалось как нельзя кстати.

– Не замерзнешь? – спросил он.

– Нет, – кутаясь в полотенце, ответила она.

– Может, на всякий случай? – Он достал из салона термос.

– Что это?

– Кофе. Горячий.

Он снял с термоса крышку, налил в нее кофе, подал. Горячий напиток согрел Юлю изнутри.

– С тобой не пропадешь, – улыбнулась она, возвращая пустую крышку.

– Так я это тебе и внушаю.

– Поехали?

– Куда? Погода какая! Солнце еще не зашло. А вода – парное молоко.

– Ну, не парное…

– Я еще разок окунусь, ты же не против… Еще кофе?

– Ну, хорошо.

Кофе не только согрел Юлю, он еще и расслабил ее изнутри. И кровь весело побежала по жилам. Захотелось вдруг куда-то бежать, прыгать от радости. Но прыгать Юля не стала. Кутаясь в полотенце, она села в машину, выставив наружу ноги. А кровь продолжала бурлить в венах. И еще почему-то пьянело сознание. Вдруг захотелось чего-нибудь необычного.

– Как настроение? – Юля услышала голос, но самого Рому не увидела.

Взгляд ее почему-то фокусировался по центру, а он стоял в стороне, в зыбком, покачивающемся тумане.

– Очень хорошо!

Она вдруг поднялась, вытянулась солдатиком. Полотенце слетело с нее, но замерзнуть она не боялась. Какое-то непонятное тепло внутри нее разливалось, пульсировало, заполняя низ живота.

– Купальник мокрый, надо бы переодеться.

Рома стоял рядом, но Юле не хотелось фокусировать на нем свой взгляд, пусть стоит, качается, расплываясь в сознании. Не такой уж он и красавец, чтобы на него смотреть. А руки его на себе ощущать почему-то приятно. Он поднял с земли полотенце, закутал Юлю, и внутри нее все вспыхнуло от его прикосновений.

– Купальник, говорю, нужно снять, – сказал он.

Он просунул руки под полотенце, нащупал пальцами застежку на спине. И удерживая на ней полотенце, снял лифчик. И Юля не протестовала. Она с волнением прислушивалась к незнакомым ощущениям. Она даже переступила с ноги на ноги, когда он снял с нее трусики.

– Тебе не стыдно? – запоздало спросила Юля.

Она должна была возмутиться, но ей почему-то стало весело, из груди вырвался смешок.

– А тебе?

– Стыдно. Но не страшно.

– А так?

Сначала он усадил ее на сиденье, затем, опустив спинку кресла, забрался в салон. И вдруг оказался на ней, торопливо раздвигая ноги.

– Ты что делаешь?

Юле интересно было узнать, что будет дальше. И узнать, и почувствовать. Но в голосе звучала тревога.

– Ты должна стать моей женой, – задыхаясь от нетерпения, проговорил он. – И ты станешь моей женой.

Он навалился на Юлю, она чувствовала его руки на своих плечах. Все его пальцы находились вверху, но тогда что это тычется в нее снизу?.. Даже замутненным сознанием Юля поняла, что происходит.

Она закричала, попыталась оттолкнуть Рому, но куда там!

– Ты – моя жена, – вталкиваясь, осатанело пробормотал он. – Ты уже моя жена! И всегда будешь моей женой!..

Юля не могла оттолкнуть его. От обиды и чувства бессилия она разрыдалась, но Рому это не остановило. Он продолжал утверждать, что Юля стала его женой. И утверждал, и утверждал…

И потом он не стал отказываться от своих слов. Юля безвольной куклой сидела в кресле, а он вел машину. Вид у него был как у преступника, за которым гналась милиция, но он почему-то верил в то, что его не поймают.

– Да очнись ты! – Он тронул ее за плечо, пытаясь привести в чувство.

Но Юля не реагировала. Ей казалось, что она умерла. Ей хотелось умереть – от обиды, отчаяния и непереносимой злости на Рому, на весь мир, который оказался таким жестоким и беспощадным. Она должна была отдать свою невинность любимому человеку, а ее испохабил какой-то ублюдок. И пусть Рома не прикидывается порядочным, больше она ему не верит. И никогда не поверит.

– Ничего страшного не произошло, поняла! Завтра подадим заявление в загс, через месяц сыграем свадьбу! Родители не против!.. Завтра поедем с ними знакомиться.

Юля качнул головой, и он это заметил.

– А куда ты денешься?

Юля всхлипнула и заплакала. Чувство безысходности навалилось на нее. Да, она уже не девочка, а порченая женщина, и теперь всякий может вытирать об нее ноги. Начиная с Ромы. Вот он уже и командовать начал.

– Ну, извини! – Он ладонью накрыл ее коленку, но Юля дернула ногой, и он убрал руку. – Просто я подумал, что тебе лучше быть со мной, чем с кем-то. Все-таки я твой первый мужчина. И я не отказываюсь жениться…

Юля молчала. Она не хотела говорить с этим выродком. И замуж за него не пойдет. Лучше в петлю.

Он привез ее в село, остановил возле дома. Юля открыла дверь, но Рома крепко взял ее за руку.

– Постой!.. Не было ничего, поняла! Для меня не было! Для меня все осталось как было! А как там для других, меня не волнует… Завтра утром я заезжаю за тобой, отвожу тебя на работу, а вечером мы с тобой едем ко мне домой. Все! Люблю, целую!..

Он отпустил ее, она вышла из машины. И ждать, когда Рома уедет, не стала. Открыла калитку и на негнущихся ногах прошла в дом. Бабушки не было, да Юля и не собиралась ей жаловаться. Она уже взрослая. Она уже женщина! Все, закончилось детство, пора принимать взрослые решения.

Юля нашла веревку, сделала петлю. Один конец веревки она закрепила на крючке, на котором держалась люстра, петлю надела на шею. И залезла на стол.

Выбор у нее был небольшой. Или замуж за Рому, или на тот свет. Если она откажется идти под венец, Рома отомстит ей. Он пустит слух, что был с ней, и Алька с превеликим удовольствием подхватит «утку»… Не удалась жизнь, пора с ней заканчивать.

Юля набрала в легкие воздух и решительно шагнула вниз со стола.

Дима остановил машину, вынул ключи зажигания и протянул их Ирине.

– Зачем?

– Все, приехали.

– И ты уходишь?

– Ну, поздно уже.

– Ты бросаешь пьяную женщину?.. А если пьяная женщина споткнется, сломает ногу?

– Не сломает.

Дима обошел машину, открыл дверь и взял Ирину на руки. А она женщина худенькая, стройная, и если есть в ней что-то тяжелое, то это бюст. Даже характер у нее легкий, во всяком случае, сейчас.

– Ну вот! – Она обвила руками его шею, прижилась головой к плечу.

И когда они поднялись на крыльцо, Ирина уже спала. Он не хотел будить женщину, но ключи от дома были у нее в сумочке. К тому же дом стоял на сигнализации, отключить которую могла только она.

Она сделала все, что нужно: и дверь открыла, и в охрану позвонила, назвала кодовую комбинацию слов. На этом ее силы, казалось, иссякли. Она заставила Диму сесть в кресло, забралась к нему на колени, обняла его и снова заснула. Какое-то время он сидел, боясь пошевелиться, затем осторожно поднялся с Ириной на руках, уложил ее на диван, накрыл пледом.

Она повернулась на бок спиной к нему, когда он отходил от нее. Но уйти он не смог.

– Есть хочу! – пробормотала она. – Ужин давай!.. Я сейчас…

И он не был уверен, что Ирина говорила это во сне.

Дом у Ирины двухэтажный, сплошь в золоченых обоях, мебель дорогая. И кухня у нее размером с их родительский дом. А в холодильнике чего только нет. Хотел бы Дима жить в таких апартаментах и есть от пуза. А почему бы и нет? Он сделает карьеру, заработает денег и построит свой собственный дом. Правда, будет это не скоро…

Дима кулинарными талантами не обладал, но мог жарить картошку и яичницу. Он выбрал первое. Он пожарил картофель с мясом, которое нашел в холодильнике. Был у него поварской талант или нет, но он работал в кафе, и ему нужно было повышать свой уровень.

Все было уже готово, когда появилась Ирина. С бутылкой коньяка в руке.

– Домой ты сегодня не поедешь, – сказала она. – Переночуешь у меня.

– У тебя или с тобой?

Какое-то время она переваривала его слова, затем спросила:

– А ты хочешь со мной?

Дима уже успел привыкнуть к тому, что Ирина любила четкие ответы, без всяких «ну» и «если».

– Хочу.

– А не боишься, что я привыкну к тебе? – Она пристально смотрела на него, все так же требуя однозначный ответ.

– Не боюсь.

– Ну, чего стоишь? – усмехнулась она. – Наливай.

Дима только рад был заняться коньяком. Имелись у него некоторые сомнения насчет уже начавшихся отношений с Ириной, но спиртное поможет ему развеять их…

Крючок в потолке держался «на соплях». Он оторвался под тяжестью тела, и под потолком осталась висеть только люстра – на электрическом проводе. Не успела Юля подняться, как появилась бабушка. Охая и причитая, она устроила настоящий допрос. И Юля не смогла скрыть от нее правду.

– Вот скотина! Вот паразит! – Она хлопала руками, как курица – крыльями.

– И что мне теперь делать? – потирая горло, спросила Юля.

Она помнила этот жуткий момент, когда петля затягивалась на ее шее. Страх перед смертью взорвал ее изнутри, и она до сих пор еще не собралась в единое целое. Она больше не хотела пережить этот ужас. Уж лучше невинность потерять, чем жизнь.

– А я знала, знала, что это все добром не кончится!

– Что мне делать, спрашиваю? – Юля повысила голос.

– А говорила я тебе, за Клима замуж выходи! Он тебя никогда в обиду не даст.

– За Клима?!..

Юля зажмурила глаза. Не хотела она выходить замуж за Клима… Но глаза открылись сами по себе. Действительно, уж лучше за Клима выйти, чем за подлого Рому. Или еще за кого-то, кто живет в этом страшном жестоком мире. В мире, где каждый мог ее обидеть, начиная с Альки. А Рома так и вовсе растоптал ее. И сколько еще таких Ром будет, если за нее никто не заступится.

– Я должна подумать, – сказала Юля, потрясенно глядя на бабушку.

Она была ошеломлена своими собственными словами. Не хочет она замуж за Клима, и думать тут нечего. Но все-таки она подумает.