Глава четвертая

По просьбе Копылова какой-то шустрый мужичок преклонных лет проводил группу Андреева внутрь Дворца культуры. Неся зачехленное оружие и сумки, снайперы поднялись по парадной лестнице на третий этаж, прошли длинным коридором в неприметный тупичок и оказались у вертикальной металлической лесенки, ведущей на чердак.

– Я – помощник директора клуба, – пояснял тонким дребезжащим голосом мужичок. – По-старому, это означает «завхоз». Сейчас здесь все запущено, а раньше жизнь кипела каждый вечер…

Он первым забрался наверх, за ним последовали Андреев, Суров и Грид.

Щелкнул выключатель, под крышей лениво зажглись несколько желтоватых ламп.

Чего только на этом творческом чердаке не было! И старая мебель, и декорации для спектаклей, и афиши, и кумачовые транспаранты, когда-то использовавшиеся в обязательных праздничных демонстрациях. Плюс большие люки и какие-то сценические механизмы в виде электрических лебедок, закрепленных на силовых балках. А в дальнем углу даже пылился огромный черный рояль.

– А его-то вы как сюда затащили? – не сдержал любопытства Женька.

– Так специальный кран над сценой имеется, – пояснил провожатый. – Им и подняли.

– Папаша, сколько выходов на крышу? – спросил капитан.

– Один. Вон короткая лесенка, и дверца сверху.

– Значит, выход как раз на сторону торгово-развлекательного центра?

– Да, аккурат на него. Сейчас открою…

Мужичок направился к лестнице, но Андреев остановил его:

– Он заперт на замок?

– Нет.

– Тогда спасибо – дальше мы сами. И у меня к вам две просьбы.

– Слушаю.

– Во-первых, прежде чем мы откроем дверцу на крышу, вы должны выключить на чердаке свет.

– Само собой, сейчас сделаю.

– А во-вторых, когда спуститесь с чердака, то позаботьтесь, чтобы сюда никто не сунулся.

– Понял. И это обеспечим, – кивнул мужичок и засеменил к открытому люку.

Снайперы подошли к лесенке и дождались, пока в пыльном пространстве чердака потухнут желтые лампы. Затем капитан включил небольшой фонарь, молча передал его прапорщику и взобрался по короткой лесенке к дверце. Приоткрыв ее, осторожно выглянул наружу.

Свет от окон, рекламы и уличных фонарей на крышу не проникал, и это уже было большим плюсом. Сияющий ТРЦ был словно на картинке.

Андреев на глаз оценил дистанцию и удовлетворенно прошептал:

– Сто метров. Ровно сто метров.

Он полностью распахнул дверцу, принял у товарищей оружие, сумки и, наконец, выбрался на крышу. Следом за ним покинули душный чердак и коллеги.

– Неплохой видок, – оценил Женька.

– Неплохой, – согласился Валерий. И добавил: – Вот только укрытия нет. Голые листы металла, и все.

– Не понадобится нам укрытие, – осматривая место предстоящей работы, заметил Павел. – Тут дел-то – на три выстрела…

Все три снайпера расположились на краю крыши, на расстоянии четырех-пяти метров друг от друга. Таким образом, крайние стрелки могли «заглядывать» в самые дальние закоулки магазинчика косметики от «Ив Роше».

Предстоящая работа была настолько простой, что здесь не требовалось оборудовать позиции, выбирать запасные места и продумывать пути скрытного отхода. Тем не менее, каждый снайпер произвел привычные действия: проверил свою винтовку, пристегнул снаряженный магазин, отрегулировал ночной прицел. Затем Андреев внимательно осмотрел сквозь оптику прицела фасад торгового центра, нашел окна нужного отдела и даже разглядел фигуры двух бандитов.

Лишь после этого он связался по рации с Копыловым.

– «Первый», это «Юнкер». Как меня слышите?

– Нормально слышу. Обустроились?

– Так точно. К работе готовы.

– Хорошо, «Юнкер», – ответил полковник. – Пока идут переговоры – пытаемся убедить этих ублюдков отпустить заложников и сдаться. Вы моих переговорщиков видите?

– Нет. Где они находятся?

– В широком общем коридоре – недалеко от входа в магазинчик.

– Нет. Отсюда неплохо просматриваются внутренности магазина и вход. А общий коридор – лишь частично.

– Ладно. Пока ждите.

– Понял, ждем, – подтвердил капитан и отключился.

– …Нет, мы динамитные шашки в речку не кидали. У нас в городе ни динамита, ни речки, – не отрываясь от окуляра ночного прицела, отвечал на какой-то вопрос друга Евгений. – Мы по молодости «пугачами» развлекались. Помнишь такую фигню?

– Нет, – нехотя подал голос Грид. – Я и не знаю, что это такое. У нас не было на эту тему «холивара». Мы ж по старинке общались – без Интернетов и прочих смартфонов. Мы все свободное время на реке проводили. Там тебе и рыбалка, и динамит – правда, под присмотром взрослых мужиков, – и костры, и купание, и прочие развлечения.

– Э-э, темнота! «Пугач», – это такая умная конструкция из двух болтов и гайки посередине. Между болтами насыпаешь мелко напиленный магний…

– Магний! – недовольно перебил Валера. – И где его было взять-то?! Особливо в наших краях!

– Находили. Неподалеку от нашего района, на окраине города был заброшенный аэродром бывшего ДОСААФ, там стояли остовы вертолетов и маленьких спортивных самолетов. Гоняли туда с пацанами и напильниками снимали стружку с колесных дисков. Потом смешивали со спичечной серой.

– Ну и?..

– Что, «ну и»? Помещаешь эту смесь в гайке между болтов, затягиваешь до предела, подкидываешь как можно выше, смываешься подальше и ждешь, когда эта адская машинка прилетит обратно и хорошенько ударится об асфальт.

– Неужели эта фигня взрывалась?

– Еще как! От компрессии происходило воспламенение серы, и мгновенно – химическая реакция. Такой, я тебе доложу, получался знатный «бабах»! Уши закладывало, а один из болтов улетал в космос – искать его потом было бесполезно.

– Вот придурки! – улыбнулся прапорщик. – Мы таких приколов и не знали.

– Немудрено, – продолжал Женька. – Ты же в деревне рос.

– Какая разница, кто и где рос?

– Э, не скажи… Меня однажды к бабке и деду в деревню сослали на все лето, так ребята деревенские тоже о таких фокусах не слышали. Я им рассказываю – они не верят! Ну, я стырил у деда в сарае пару болтов, вместо магния сыпанул селитру – благо в колхозе ее сколько угодно. Вокруг собралась целая толпа пацанов, все ждут моих испытаний, как будто я на орбиту собрался. Размахиваюсь, кидаю, что было сил, вверх…

– Ну, – нетерпеливо потребовал продолжения Грид.

– А ничего не вышло.

– Почему?

– Вернулся мой «пугач» из стратосферы и просто тюкнулся о мягкую землю. Как куль с дерьмом – асфальта ведь в деревне не было. Местные парни в недоумении. Говорят: разводишь ты нас, и вообще мы тебя сейчас за вранье накажем…

Обстановка в ТРЦ не менялась: две мужские фигуры изредка перемещались вдоль дальних стен, третий террорист, охранявший заложниц, не появлялся. Команды от полковника Копылова на открытие огня пока не поступало. Андреев лежал на крыше на левой позиции, Валерка Грид – на правой, Женька Суров находился посередине, и, несмотря на то что повествовал о своем веселом детстве вполголоса, капитан слышал каждое слово.

«Пусть почешет языком, – удерживал Павел перекрестье на одной из фигур. – Все равно до команды полковника заняться нечем…»

– …С асфальтом в той деревне был серьезный напряг, – продолжал старлей. – Рядом проходила асфальтированная трасса с бойким движением, а в самом селе – только грязные дороги да пыльные тропинки. Ну, не пойдешь же взрывать хреновину на федеральную трассу! Зато в селе имелись бетонные столбы с электрическими проводами. Ладно, думаю, сейчас я вам покажу! В общем, подхожу к ближайшему столбу (толпа зевак, естественно, не отстает), размахиваюсь по-молодецки и со всей дури запускаю адскую хреновину в бетонное основание.

– Бабахнуло? – поинтересовался Грид.

– Не то слово. Лупануло так, что столб едва не треснул. Но главным приколом стало другое.

– Что?

– Я-то к тому возрасту был опытным взрывником-пиротехником и своевременно пригнулся, закрыв голову руками. А деревенские недотепы так и стояли, раскрыв рты. В результате отлетевшим после взрыва болтом одному чуть ухо не оторвало.

Поняв, что это финальный мазок рассказа, прапорщик снова укоризненно покачал головой:

– Удивляюсь, как ты с такими наклонностями злодея-террориста дожил до своих двадцати пяти.

– А чего мне будет? Я ж не один такой.

– Нет, у нас как-то все попроще было. Мое детство пришлось на то время, когда Советский Союз еще здравствовал, несмотря на перестройку. А вкусное сливочное мороженое в шоколадной глазури стоило всего двадцать две копейки. Хорошо было. А потом – с приходом свободы и демократии – захлестнула бедность. Помню, в соседнем доме проживала мать-одиночка, так в ее хате была вопиющая нищета. Большая семья кое-как держалась за счет огорода. Тогда люди делились на две категории: одна пахла дорогой натуральной кожей и парфюмом, а другая – безнадегой и голодом. Так вот старший сынок этой мамаши как-то взломал магазин на железнодорожной станции. Из района нагрянули менты и, когда вошли в дом забирать его, обалдели.

– Почему?

– А там – шаром покати. Такое впечатление, что к ним в хату даже тараканы боялись заходить, чтоб их не сожрали. Да, по факту человек совершил преступление – ограбил магазин. Но, по сути, этот бедолага просто боролся за свою жизнь. Крал продукты, чтоб не сдохнуть, потому что работы в радиусе ста километров просто не было…

Валера Грид был серьезным и обстоятельным человеком. Родился и вырос в глухой деревне, которая после «расцвета» демократии начала стремительно превращаться в кладбище. В нашей стране много таких деревень, где можно оглохнуть от тишины и сойти с ума от одиночества. Где абсолютно ничего не происходит, и все поголовно пьют, чтобы хоть что-то происходило.

Его родители не так давно умерли, с интервалом в один год, родни почти не осталось. В умирающую деревню он ездить перестал, так как по опустевшим улицам, подобно зомби, бродили только редкие алкаши да выжившие из ума старухи.

Окончив техникум, он так и остался в городе. До армии оставался почти год, поэтому Валера спокойно подыскал работу – вначале по специальности, позже пересел за баранку бетономешалки. Там и платили больше, и график был удобнее.

Обязанности он выполнял справно: не отлынивал, не опаздывал, с начальством не конфликтовал. Но в какой-то момент, по невыясненным причинам, зарплату ему стали задерживать. От слова «регулярно». Сначала на две недели, потом на месяц, следом на два…

Грид молча пожимал плечами – дескать, с кем не бывает? Времена в стране тяжелые, чай, не умом живем, а нефтяной скважиной… И продолжал трудиться. Через некоторое время задержки зарплаты стали нормой, и дошло до того, что денег Валера не видел почти полгода.

Директор компании заверял и божился: «Потерпи – заплатим! Ты самый ценный работник, и мы без тебя – никуда…» При этом парень работал, как и раньше, заказов было невпроворот.

Внезапно Грид прозрел: его просто разводят, как глупого и безобидного лоха. И тогда он решил отомстить. В очередной выезд закачал в бочку двенадцать кубов качественного бетона и якобы поехал к заказчику. Но до него он не доехал, а тупо начал колесить по центру города и по объездной дороге, где через каждые пять-шесть километров над проезжей частью висели камеры. Не создавая аварийных ситуаций, он старательно нарушал правила дорожного движения. Ездил по выделенным полосам общественного транспорта, поворачивал под знаки, запрещающие проезд грузового транспорта, превышал скорость… Прокатавшись таким образом целый день, Валера припарковал свою бетономешалку под знаком «Остановка запрещена», собрал вещички, отключил сотовый телефон и был таков.

Авторитет молодого Грида был настолько высок, что в первый день директор даже не хватился пропавшего грузовика. Мало ли чего случается на дороге с техникой и людьми? Может, сломался, может, решил подзаработать…

На второй день до него дошло: произошло что-то из ряда вон. Грузовика нет, телефон не отвечает.

В конце рабочего дня машину с помощью полиции кое-как отыскали. С двенадцатью кубами застывшего бетона в бочке.

Директор матерился как последний биндюжник, но это было только начало. Венцом стал приход штрафов на общую сумму в сто пятьдесят тысяч рублей. Это был серьезный удар по финансовой составляющей нечистого на руку директора.

А Грид тем временем уже ехал к месту срочной службы. Бросив опостылевшую бетономешалку, он сразу направился в военкомат. Ведь с армии, как и с Дона, выдачи нет.

В армии ему понравилось, и отслужив срочную службу, Валера подписал контракт. Человеком он всегда был честным и старательным. На таких, как правило, пашут. Причем всегда и везде. Благодаря имевшемуся за плечами техникуму без проблем получил звание прапорщика. Женился. Получил квартиру. Родили с супругой дочку.

В общем, обжился.

Полученное Андреевым задание и впрямь не отличалось особой сложностью. И в первую очередь потому, что в роли террористов, захвативших заложников в здании ТРЦ, выступили сугубо гражданские лица. Да, возможно, с криминальным прошлым и каким-то опытом противостояния силам полиции. Но не более того. В боевой практике Павла были случаи и покруче, когда приходилось иметь дело с настоящими профессионалами. Всякое бывало в практике группы Андреева…

Обычно тактика действий снайперов в специальных операциях по освобождению заложников сводилась к нескольким простым действиям.

До начала штурма как минимум пара снайперов ведет наблюдение за действиями преступников, если идут переговоры, то, естественно, прикрывают безоружных переговорщиков, держа оппонентов в перекрестье прицела.

Если дело все же доходит до штурма, то первыми вперед идут «тяжелые» – парни в «брониках», специальных шлемах и со стальными щитами. Снайперы поддерживают их огнем и одновременно ведут наблюдение за развитием событий.

Полицейские снайперы чаще всего работают в парах, это позволяет стрелку и корректировщику время от времени меняться местами, чтобы отдохнуть.

В свое время Андреев постигал азы снайперского искусства на классических примерах, когда ценой нескольких точных выстрелов спасались десятки жизней. Одним из таких примеров стала операция по освобождению заложников в Джибути. Этот случай произошел в середине семидесятых, и тогда сомалийские террористы захватили французский школьный автобус, в котором находились три десятка детей, водитель и учитель.

К месту тут же прибыла специальная группа из национальной жандармерии под командой лейтенанта. У террористов были серьезные политические требования, касающиеся вывода французских войск из колонии Джибути. В противном случае, они грозились расстрелять всех заложников.

Две пары французских снайперов немедленно взяли на прицел автобус. Еще одна пара контролировала находившийся неподалеку сомалийский блокпост.

Прошло несколько часов переговоров и напряженного ожидания.

Наконец лейтенант убедился в том, что переговоры положительного результата не принесут, и приказал открыть огонь. И снайперы взялись за дело.

В результате четверо террористов были уничтожены в течение двух секунд. Пятый негодяй оказался вне зоны поражения и успел открыть ответный огонь, убив одного и ранив пятерых заложников. Но ему тоже не суждено было остаться в живых – он лишь отсрочил свою гибель до штурма.

Данная операция до сих пор преподносится в снайперских школах как наиболее удачная, поскольку все террористы были уничтожены, а абсолютное большинство заложников спасено.

На связь полковник Копылов вышел примерно через час.

– «Юнкер», ответь «Первому», – сказал он раздраженным голосом.

– Да, «Первый», «Юнкер» на связи.

– От переговоров никакого толку. Похоже, эти твари под наркотой и постоянно твердят одно и то же. Что там у тебя?

– А что у меня? – удивился вопросу капитан. – Мы на позиции и давно готовы к работе. Двое – как на ладони, третий тоже разок появлялся, но сейчас мы его не видим.

– Значит, так, «Юнкер», по моей команде начинаем отсчет и ровно через минуту приступаем к штурму. Ты со своими молодцами должен завалить как минимум двоих – тех, что обосновались у входа в магазин.

– Сделаем.

– Давай! А то меня уже из Москвы задергали звонками и вопросами.

– Если третий не появится – сами обезвредите? – уточнил Павел.

– Да, попробуем справиться сами. Главное – расчистите нам путь в магазин.

– Понял.

– Все, время пошло…

Отключившись, Андреев пустил на часах секундомер и предупредил коллег:

– Приготовились к работе. Огонь по моей команде…

Цели были распределены заранее. Женька взял на прицел парня, сидевшего на корточках слева от выхода в коридор, Валера нащупал перекрестьем фигуру второго, стоявшего чуть в глубине магазинчика за стеклянной витриной. Сам Павел в таких случаях оставался на подстраховке и пускал контрольную пулю в того, кто не терял способность к сопротивлению, получив первое повреждение.

Секундная стрелка медленно довершила круг.

– Начали! – скомандовал капитан.