Глава 5

– Доброе утро, майор, – поздоровался сухопарый мужчина лет сорока, с седыми висками и маловыразительным лицом. Он сидел за рулем грязно-серого семиместного «Паджеро» не первой свежести.

Вадим тоже поздоровался и вскарабкался на пассажирское сиденье. Приметы майора Хатынского ему уже описали. Тот явно не «светился» – носил штатское, ничем не напоминая офицера ФСБ; номера на машине были обычные. Он исподлобья смотрел, как по тротуару шатаются люди. Местные жители от отдыхающих отличались по одной лишь походке: аборигены куда-то спешили, имели хмурые лица, много говорили по телефону, а у отдыхающих были отрешенные взгляды, они часто зевали, плелись, как черепахи.

– Вы уверены, что за вами нет «хвоста»? – спросил Хатынский, косясь по сторонам.

– С какой стати? – пожал плечами Вадим. – Нас не должны были «засветить».

– Просто знаю, что такое Нарбула, – усмехнулся Хатынский. – Подозрительный, хитрый, печется о своей безопасности. Член высшего совета исламистов, был кандидатом на должность «министра войны». Неуловимый – несколько раз его безуспешно пытался пленить американский спецназ. Его единственный прокол – в Харзруме. По нашим разведданным, весь прошлый месяц он провел в Сирии, изредка пересекал турецкую границу – там у него деловые контакты с турецкими военными и предпринимателями. Имелась непроверенная информация, что он готовит группу опытных специалистов для проведения знаковых терактов в России – каким-то хитрым образом их собирались переправить в нашу страну. Удостоверить информацию было некому, нашего агента в Ракке схватили и расстреляли – причем не за то, что агент, а за то, что пил виски. Нравы у исламистов те еще, знаете ли… Нарбула со своим отрядом зверствовал в районе Ашдам по полной программе. Одно из последних его достижений – расстрел двух десятков женщин, обвиненных в недостаточном соблюдении норм ислама. Красили ресницы, тому подобное. Шариат на пещерном уровне. Подозреваю, эти отморозки никакие не верующие – просто любят убивать. У Нарбулы в Ракке было восемь жен. Одна из них – сама сирийка, гражданка Великобритании – сбежала из гарема, допекла ее такая жизнь. Нарбула лично беглянку выследил и своими руками задушил. Ходили слухи, что это была его любимая жена… Вы ориентируетесь, майор, где мы едем?

Какое-то время он ехал на северо-восток по Абрикосовой, потом ушел переулками влево. Справа по борту остались виноградники, симпатичная кипарисовая рощица. Как-то незаметно приблизились горы. Северная часть Портабеля уходила в долину, сюда тянулись несколько улочек, застроенных не самыми добротными строениями, обычные частные дома с двускатными крышами. Обилие зелени, цветов, плодовых деревьев. Этот район фактически вклинивался в горы. Над головой висела гигантская известняковая скала, изъеденная трещинами и птичьими гнездами.

– Улица Кавалерийская, – объявил Хатынский, останавливая машину за трансформаторной будкой. В ограде имелась единственная калитка, заросшая плющом. Зелени за штакетником было столько, что не просматривались ни дом, ни участок. – Строение номер 22. Так и скажите своим людям, которых вы, надеюсь, соберете. И незачем подкатывать с шиком на такси – хата все-таки явочная. От Виноградной сюда можно дойти за десять минут.

– Хорошо, майор, спасибо за пристанище.

– Не стоит благодарности. Входите, располагайтесь. Не волнуйтесь, в доме нет засады, – усмехнулся Хатынский. – Ключ под ведром на крыльце, электричество, надеюсь, есть. Вода на участке – увидите колонку. Ворота справа от калитки, это часть ограды, она открывается. Машина остается с вами, я обратно уйду пешком. К сожалению, второй машины не будет. Но не беда, городок маленький. Бак заправлен. Страховка в бардачке, вы туда вписаны – на всякий случай. Оружие в багажнике и под сиденьями. Там же снаряжение, кое-что из амуниции, индивидуальные переговорные устройства. Служебными документами без нужды не махайте, только в крайнем случае. Мы не знаем, кто из представителей местной власти работает на Нарбулу. Будем выяснять. Но пока никаких телодвижений. Рекомендую точно удостовериться, что Нарбула в Портабеле и не намерен никуда свалить. В общем, загоняйте машину и располагайтесь. – Майор натянул стояночный тормоз и выбрался наружу.

Вадим тоже вышел, осмотрелся. Район был тихий – ни машин, ни прохожих. Над головой висела гора, закрывая полнеба. Это была глухая окраина Портабеля, за которой обрывались все дороги.

– Соседи тихие, участок со стороны закрывают деревья. Будут проблемы – сразу сообщайте, решим. – Не сможете связаться со мной лично – извещайте через свое начальство. Удачи, майор, я должен возвращаться в Севастополь. Придется брать такси. – Хатынский протянул руку, и мужчины обменялись рукопожатиями.

– Сам-то давно в Крыму? – спросил Вадим. – Семья, поди, здесь?

– Полтора года, – улыбнулся Хатынский. – Как началась заварушка, так и отправили в бессрочную командировку. Сам из Воронежа. Семьи нет. – Он засмеялся, но как-то невесело. – Я счастливый человек, майор, так и не смог найти свою вторую половину.

На участке произрастали засохшие сливы и персики, окаменелыми буграми возвышались грядки и клумбы. В саду было неуютно. В доме тоже ощущался дискомфорт. Старая мебель, пыль, ржавые кровати «петровских» времен, какая-то посуда на кухне, чайник, «диетические» продукты в холодильнике. Жить можно – если осторожно.

Вадим обошел участок. В сараях, примыкающих к дальней ограде, давно не хранили ничего ценного. Даже лопаты обросли неприятной «могильной» субстанцией. Стояла тишина, как на деревенском кладбище. От соседей территорию отгораживал забор и стена глухой сорняковой растительности.

Несколько часов прошли в тягучем ожидании. Он прошелся щеткой по полу, удалив пыль из доступных мест (из труднодоступных не стал, не мужское это дело). Покурил на крыльце и, набравшись храбрости, позвонил Лене.

– Мы все еще в отеле, родной, – тоскливо поведала она. – Грустно, одиноко. Я снова одна. Быть одной на юге… знаешь, это не развивает меня, как женщину. Еще несколько часов назад мы были вместе, а вот теперь… Все мужчины такие. Поматросил и бросил.

– Зато как матросил, – осторожно заметил Вадим.

– Да, ты прав, это незабываемо, – засмеялась Лена. – Какое-то время я продержусь на воспоминаниях. Потом – не знаю. Насчет вечной любви начинают возникать сомнения. На меня уже обращают внимание. Выхожу на балкон, чтобы пообщаться с твоей дочерью – мы с ней общаемся, кстати, мирно, но пока через балкон – а снизу уже смотрят, делают приглашающие жесты, спрашивают, почему пропадает такая женщина.

– Не выходи на балкон, – сказал Вадим, – я сегодня приду. Пойми, такая ситуация…

– Охотно понимаю, – вздохнула она. – Ситуация явно не в мою пользу. Кстати, милый, если будут раненые, ты всегда можешь рассчитывать на мои медицинские знания. Но постарайся не допустить такого. Устрой «гибридную войну», или как там это называется. Помни, что это мирный город… Ты не подвергаешься опасности? – забеспокоилась она.

– Пока нет. Да успокойся, Лена, не будет опасности…

В полдень за калиткой образовался шум, забренчала задвижка, и на участок потянулись хмурые люди. Первым выступал прапорщик Капралов – с бритым черепом, золотой цепью на шее, в обтягивающей тенниске, сквозь которую неприлично выпирали бицепсы и трицепсы. За ним тащился ссутулившийся Жилин – в рубахе навыпуск, в каких-то мятых штанах. За спиной болтался туристический рюкзак. Замыкал процессию мрачно-ироничный капитан Максим Рудницкий – в полосатых штанах, в канареечной рубахе. Судя по щетине, расползающейся по лицу, он дал обет не бриться до окончания так называемого отпуска. Они вошли на участок, заперлись, стали хмуро осматриваться.

– Ничего себе забрались, – заметил Капралов. – Где мы? Уж рельсы кончились, а станции все нет.

– Вы бы еще знамя части над головой подняли, – упрекнул Вадим. – Куда прете всей толпой? Никаких представлений о конспирации.

– Мы в отпуске, – буркнул Жилин. – Не ворчи, Вадим, на этой улице, как во вчерашнем дне – ни одной живой души.

– Что за фигня, Вадим? – неласково начал Рудницкий на повышенных оборотах, – Pardon my French, как говорится, но это уже полный беспредел! Никогда не поверю, что мы такие незаменимые…

– Спокойно, товарищ капитан, – проворчал Капралов. – Никогда не кричите, говорите спокойно. И чтобы нож в руке был виден…

«Вот именно», – подумал Вадим, обводя пристальным взглядом свое взвинченное «курортное» войско, и, помявшись, выпалил:

– Здесь Нарбула.

– Вот черт… – выдохнул Рудницкий и стал усердно прятать глаза.

– Поэтому давайте не митинговать, а отнесемся серьезно к поставленной задаче. Проведем мероприятие – отпуск продолжится. А сейчас все подходим к машине, вытаскиваем из-под сидений и из багажника все, что там есть, и несем в дом разбираться.

– Нас ждал, – вздохнул Жилин, – сам не мог отнести…

Жадностью майор Хатынский не страдал. Железа в машине было достаточно, чтобы устроить переворот в каком-нибудь карликовом государстве. Автоматы «АКС», два цинка с патронами, магазины к автоматам, два десятка гранат «РГД», бинокли, приборы ночного видения, прицелы, пистолеты «ПМ» и даже два глушителя к ним. Штучек в духе Джеймса Бонда, к сожалению, не было, но даже этот арсенал впечатлял. Отдельно лежали кевларовые бронежилеты, несколько комплектов защитных комбинезонов с еще не оторванными заводскими бирками. Все это благолепие бойцы сгрузили посреди комнаты, расселись и принялись с тоской изучать.

– Как-то не соскучились еще, – выразил общее мнение Рудницкий. – Но ладно, делать нечего, с корабля на бал. Излагай свою версию событий, командир.

Вадим описал ситуацию. Бойцы скептически молчали.

– Как-то шатко все, – подметил Рудницкий. – Даже если допустить, что парням не померещилось, совсем не факт, что Нарбула еще здесь. Сделал свои дела и смылся, а мы тут развиваем кипучую деятельность.

– Без содействия местных властей он бы здесь не появился, – заметил Жилин. – Кто-то по уши замазан. С ментами контактировать нельзя. На юге всегда все куплено, – заявил он с таким видом, словно точно это знал. – Еще с советских времен здесь только законы физики соблюдаются.

– Большую часть времени будем болтаться без дела, – произнес Капралов, выудил из кармана несколько мятых купюр, начал их усердно пересчитывать. Итоговая сумма не вдохновила. – Вот оно, наказание за неумение воровать, – вздохнул он, убирая свои кровные. – Командировочные хоть будут?

– Когда-нибудь, – допустил Вадим. – А пока никаких покупок, шатаний по поселку, сидите на хате и ждете сигнала. Многое будет зависеть от того, что сделают Амбарцумян и Балабанюк. Изучайте местность. – Он бросил на стол карту Портабеля. – Можете спортом заняться. Связь – по телефону.

– Ты куда-то спешишь, – проницательно заметил Рудницкий, – и это не связано с работой.

– Да с женщиной он тут, – ухмыльнулся Жилин. – И не просто с женщиной, а с… – Он задумался, подыскивая слова.

– С женщиной, с которой у него любовь, – подхватил Капралов. – У него же все на лице написано. И ему эта «халтурка» как кость в горле.

– Эх, любовь… – мечтательно пробормотал Рудницкий. – Опасная штука. Много хороших ребят от нее полегло. Сочувствуем, командир…

– Разговорились вы что-то, – проворчал Вадим. – Разобраться с оружием, с амуницией, быть готовыми к любому развитию событий.

– К любому? – встрепенулся Жилин.

– Не дождетесь, – погрозил ему пальцем Вадим и покинул «странноприимный дом».

Теперь в его распоряжении имелась быстроходная машина. Пробок в Портабеле не было, дорожная полиция тоже глаза не мозолила. Он выехал на Виноградную улицу, когда поступил входящий вызов от Амбарцумяна. Пришлось остановиться у тротуара.

– Это твои ищейки, – сообщил Амбарцумян. – Ночь и первая половина дня прошли спокойно. Сидим, как старые бабки, смотрим в окно. Нарбула не появлялся. Как-то боязно заходить в «Викторию». Не в том смысле, что страшно, а в том, что можем все испортить. Пока сидим, терпим. Есть новости?

– Наши в городе.

– Отлично! – обрадовался Амбарцумян. – Не одни мы такие рыжие.

– На всякий случай запомни адрес: Кавалерийская, 22. База.

– Блат-хата, проще говоря, – хохотнул Амбарцумян. – Знаешь, командир, мы тут с Вовой подумали… В общем, если в ближайшие часы ничего не изменится, надо жестко шерстить этот злачник. Кто-нибудь да расколется, где Нарбула.

– А кто-нибудь пошлет ему весточку, чтобы валил из Портабеля быстрее и дальше, – поморщился Вадим. – Не надо инициатив, Гриша. Но в чем-то вы правы, вам пора промочить горло. Зайдите, как клиенты, можете перекусить, проголодались, поди. – И шибко по сторонам не глазейте…

Он поехал дальше и через несколько минут остановил машину напротив «Королевской виллы». На улице было людно. Из окна третьего этажа доносилась патриотическая музыка. Он припустил к зданию, петляя между клумбами. Посторонился на крыльце, пропуская пыхтящего толстяка с чемоданом – тот шел, как косолапый медведь, обливался потом, а на пятки наступала супруга, похожая на перекопченную селедку. Любительницей мужчин в полном расцвете сил она явно не была – смерила Вадима отсутствующим взглядом. Он придержал дверь, собрался шмыгнуть в тамбур… и вдруг насторожился.

Из беседки за клумбами доносился смех. Знакомый смех. Он навострил уши, всмотрелся. В беседке, замаскированной плющом, действительно кто-то был. Смеялась девушка, ей вторил басистый ломающийся голос. Он все понял, и злость сразу ударила в голову! Вадим размашистым шагом направился к беседке. Так и знал, что это добром не закончится! Эти двое сидели отнюдь не на пионерском расстоянии. Их колени почти касались! И руку Маринки этот малолетний гопник-ловелас держал в своей! Оба оторопели, отпрянули друг от друга. Маринка проглотила комок слюны, вытаращила глаза. Пацан по имени Артем начал покрываться какими-то серыми разводами. Вадим шагнул вперед, навис, как дамоклов меч.

– Именем Российской Федерации… – утробно пророкотала Маринка и поперхнулась: – Ой, пап, прости…

Еще мгновение назад он собирался схватить отрока за шиворот и треснуть лбом о столбик беседки. Но усмирил свое желание – это же дети, черт возьми! Парень был бледен как мел. Он разрывался – между немедленным бегством и сохранением достоинства. Понимал, что и хамить чревато, и убегать – западло в глазах девчонки.

– Пап, ты какими судьбами? – прошептала Маринка.

– Мощная магнитная аномалия… – процедил он сквозь зубы.

– Артем, уходи скорее! – Она поняла, что сейчас произойдет, схватила парня за шиворот и вытолкала из беседки. – Все, Артем, пока, пока…

– Хорошо, Марина, я позвоню… – пробормотал он.

– Никаких «позвоню»! – прорычал Вадим и попытался взять дочь за руку, но она вырвалась и зашагала к отелю, гордо вздернув нос.

С таким же задранным носом прошествовала мимо стойки администрации, взлетела по лестнице и захлопнула перед ним дверь. Он сплюнул с досады. И что за жизнь такая? Спешишь к своим родным, из кожи лезешь, чтобы сделать им хорошо, а в итоге обычный хулиган затмевает все доброе, разумное и вечное! А ты опять бессердечный злодей!

К черту! Он подергал дверь своего номера. Лена быстро втащила его внутрь, заперлась. Ну, наконец-то! Обвилась вокруг него, утонула в объятиях. Потом отстранилась и с тревогой спросила:

– Что-то случилось?

– Да Маринка опять с этим шалопутным… – проворчал Вадим. – Все нормально, не обращай внимания, я их временно разлучил…

– Ключевое слово – «временно», – засмеялась Лена. – Не переживай, он знает, кто у нее отец, и не сделает ей ничего дурного.

– Ладно, – отмахнулся он. – Забыл уже. Я так спешил к тебе…

И тут зазвонил телефон! Он чуть не растоптал его, но ответить был обязан – звонил Амбарцумян.

– Докладываю по порядку, командир… – Голос подчиненного срывался от волнения. – Мы уже настроились посетить «Викторию», морально подготовились… Вдруг подъехал тот самый «крузак», и мы опять зависли на веранде. Бессмысленно дергаться, мы без оружия. А с Нарбулой были трое, и карманы их так многозначительно оттопыривались… Они секли «наружку», не подойти. Самое противное – проехал полицейский патруль, и один из сопровождающих по-свойски кивнул ментам…

– Стоп! – Вадим чуть не задохнулся от волнения. – Что сейчас происходит? Вся компания внутри?

– Двое зашли с Нарбулой, один остался на улице, праздно шатается по тротуару. Клетчатая рубашка, шрам под глазом…

– Заходите внутрь. Сделайте вид, что слегка подшофе. Закажите еще выпить. Я скоро буду. – Он отключился, сунул телефон в карман и взмолился: – Милая, нужно идти…

Лена вцепилась в него, задрожала.

– Давай, Вадим, я все понимаю. Будь осторожен, умоляю тебя…

Он пулей вылетел из гостиницы, прыгнул в машину. Неуклюже развернул громоздкий джип на узкой проезжей части. Здесь ехать-то от силы три минуты, никуда не сворачивая! Остановил машину за несколько зданий до 99-го, дальше пошел пешком, усмиряя колотящееся сердце. Паршиво, никакого оружия при себе. Впрочем, оно и не требуется, нельзя устраивать войну в курортной зоне. Он не стал подходить слишком близко, свернул направо, обнаружив по диагонали от «Виктории» крохотный неухоженный сквер с пучками кустов, клумбой и двумя аварийными лавочками. На одной из лавочек сидел пенсионер с закрытыми глазами. Вадим плюхнулся на край соседней, вытянул шею, чтобы лучше видеть. Наискосок был вход в «Викторию». У тротуара стояли несколько машин, в их числе черный «Ленд Крузер» – номера на расстоянии, естественно, не читались. Что-то клетчатое переминалось у входа. Зазвонил телефон. Амбарцумян! Пенсионер на соседней лавочке приоткрыл один глаз, вздохнул и снова закрыл.

– Манюня, привет! – забубнил пьяным голосом Амбарцумян. – Слушай, родная, не теряйте нас, хорошо? Мы с Вованом тут в одно хорошее заведение заглянули, перекусим по-быстрому и придем… Ты как там, радость моя, сильно соскучилась? Девчата-то твои уже пришли?.. Да знаю я, что не стоит наедаться, мы и не думаем, пропустим щас по рюмашке…

Старший лейтенант нес какую-то пургу – первое, что в голову приходило. Вадим терпеливо ждал, чуть отставив трубку от уха.

– Тьфу, отошел наконец этот чертов халдей… – забурчал Амбарцумян. – Отправился выполнять приказание… Не представляешь, командир, как наши задницы устали от этих приключений… В общем, сидим в обеденном зале, корчим из себя умеренно выпивших. Тут почти никого. Видим лестницу на второй этаж, на ней переминается второй сопровождающий Нарбулы. У него, по ходу, «узи» под рубашкой. Субъект серьезный, с наскока не взять. Делаем вывод, что Нарбула наверху – там, видимо, живет хозяин заведения, может быть, номера для рандеву со жрицами любви… Думаю, у него деловая встреча… Командир, нужно прощупать хозяина этой лавочки, он явно в теме… Черт, они спускаются…

Вадим напрягся, приготовился сорваться с лавочки. «Нельзя, – утихомиривал он себя, – нельзя, не делай этого! Сам погибнешь, друзей погубишь…»

– Ау, командир, ты здесь? – зашипел Амбарцумян. – Случилось непредвиденное. Они спустились – Нарбула, какой-то лощеный гладковыбритый тип и охранник. Второй примкнул к ним. Но пошли не к выходу, а свернули в соседний зал. Вова прогулялся туда, типа попросить у халдея огонька – там выход на задний двор. Говорит, машина завелась… Это, видимо, тачка лощеного, на ней уезжают…

– Оставайтесь в зале… – бросил Вадим. Мощная сила стряхнула его со скамейки. Он перелетел дорогу под носом у какой-то тарахтящей «Лады». Клетчатый, как ни странно, оставался у главного входа, курил, пуская в небо колечки, в сторону майора спецназа не смотрел. Вадим нырнул в переулок слева от заведения, намереваясь выйти во двор. Дьявол, свернуть направо не давала решетчатая ограда! Он припустил рысью, потом плутал между сараями, пролез через кустарник. На заднем дворе «Виктории» уже не было никаких машин! Он чуть не порвал от злости отцветающую азалию. Спокойно, Ипполит, спокойно… Быстро назад! Через две минуты Вадим снова перешел через дорогу и плюхнулся на знакомую лавочку. На этот раз пенсионер сначала вздохнул и лишь потом открыл глаз.

– У вас случилось что-то, молодой человек? – спросил он.

– Жену выслеживаю, – объяснил Вадим. – Спуталась, понимаешь, с моряком нигерийского торгового флота…

– Серьезно? – удивился пенсионер.

Вадим не ответил. Слава богу, клетчатый оставался на посту, а телефон опять разрывался.

– Манюня, как дела? – вскричал Амбарцумян. – Прости, мы тут задержимся, какие-то ребята нам предъявы выкатывают, сейчас мы с ними разберемся по-быстрому…

Ну, что за привычка гадить там, где выпиваешь и закусываешь? Вадим не выдержал, поднялся, вышел из сквера и медленно тронулся по тротуару. Не факт, что разбирательства затеяли его подчиненные – им это незачем. В «Виктории» действительно что-то происходило. Кричали люди, что-то упало. Слава богу, не стреляли. Насторожился клетчатый, оторвался от капота внедорожника. Впрочем, разборки не переходили критическую черту. Кричал Амбарцумян: «Да ладно, Вован, оставь эту чурку в покое, пошли к девчонкам!» Через несколько мгновений оба вышли из заведения. За ними выкатились еще трое – чернявые, небритые. Происходила словесная перепалка. Трое грозили кулаками, бранились. Спецназовцы тоже в долгу не оставались – усердно показывали им средние пальцы, хлопали себя ладонями по мягким местам. Затем смачно сплюнули и зашагали на северо-восток. «Выходцы» из заведения тоже плюнули им вслед, выждали несколько секунд и потянулись в гриль-бар. Клетчатый потерял интерес к происходящему, оперся о внедорожник и скрестил руки на груди. Вадим набрал номер Амбарцумяна.

– Ну что, Манюня? – рявкнул старший лейтенант.

– Оставь в покое эти нежности, – проворчал Вадим. – Нарбулу я не засек, уже растаял. Стою недалеко от «Виктории», любуюсь вашими спинами. Я не понял, товарищи офицеры, мы решаем проблемы или создаем их? Опять дебоширим?

– Командир, невиноватые мы, – возмутился Амбарцумян, – местные по лестнице спускались, сказали что-то обидное, а мы – им, ну, опять понеслось… Да все в порядке, отстояли честь, не волнуйся.

– Честь вы, может, и отстояли, но дело запороли, – поморщился Вадим.

– Неправда, – возразил Амбарцумян. – Мы им доходчиво объяснили, что мы – офицеры-артиллеристы в отпуске, уже три дня маемся бездельем и гадаем, кому бы морду набить. И что таких, как они, мы пачками клали… Эта шпана не полезла в драку, кулаками помахала, пофыркала – и струхнула. Кстати, будь они законопослушными гражданами, не отказали бы себе в удовольствии выправить наши физиономии. Мы сейчас проверим, следят ли они за нами…

– Не следят, – заверил Вадим, – так что спокойно отсюда валите. Отойдите на полквартала, ждите звонка.

И снова фиаско! Скрипя зубами, он лихорадочно соображал. Нарбула свалил – дай бог, чтобы он или его люди ничего не заподозрили, тогда есть шанс схватить его завтра или послезавтра. Экипировать бойцов по полной, привезти под покровом ночи в квартиру, где его офицеры сняли угол, а утром, как появится Нарбула, провести стремительный силовой захват. Но ноги опять неудержимо несли через дорогу. Он перешел на ту сторону и медленно двинулся по направлению к гриль-бару. Клетчатый тип со шрамом продолжал нести службу. У него была плоская малоприятная физиономия, недобрые глазки. Тип зевал, лениво посматривал по сторонам. Проводил плотоядным взглядом белокурую девицу, возвращающуюся с пляжа, без интереса мазнул взглядом по Вадиму. Тот достал телефон, сделал вид, что кого-то вызвал, и приложил трубку к уху.

– Василий Петрович? Почему молчишь, дорогой? Где бригада, почему уже два дня не выходит на мой особняк? Полы постелили, потолок худо-бедно повесили – и куда пропали?.. Опомнись, Василий Петрович, какой другой объект? Почему вызвали? Я за что вам деньги плачу?!

Он прошел мимо клетчатого, сделав сердитое лицо и заканчивая страстный монолог: «Василий Петрович, давайте не будем ссориться, а то придется искать другую бригаду». Вдруг во рту слегка пересохло. Послышалась мелодия – у охранника включился телефон. Вадим машинально замедлил шаг.

– Да, босс… – негромко, с подобострастными нотками говорил охранник. – На улице все тихо, у вас все в порядке?.. Хорошо… В заведении тоже порядок, только двое клиентов немного побузили, но их уже выставили… Нет, босс, это не то, что вы подумали, армейское офицерье из России, ходят поддатые, приключений ищут на свои задницы. Их выпроводили, они ушли. У «Виктории» все спокойно, отвечаю, босс… Хорошо, еду домой…

На этом разговор прервался. Затылок похолодел, страстно хотелось обернуться, но Вадим медленно тащился дальше. За спиной пикнула сигнализация, хлопнула дверца. Он обернулся. Охранник садился в «Ленд Крузер». Вадим прекрасно видел номер – регистрационный знак Краснодарского региона. Практической пользы от него не было – девяносто процентов, что он поддельный или оформлен на добропорядочного гражданина. Заработал мотор. «А ведь тебе дается шанс! – ужалила мысль. – Ты же та самая вторая мышь, которая получает бесплатный сыр! Так не тормози!» Джип отъехал от тротуара, выехал на свою полосу и покатил на северо-восток по Абрикосовой улице. Вадим развернулся, отметив, что у «Виктории» никого постороннего, и помчался назад по тротуару. Почему так далеко оставил машину, чем думал?! Ведь уйдет же, гад! Он пробежал несколько зданий – прохожие испуганно уступали дорогу, – перемахнул через дорогу, бросился к «Паджеро». Срывалась рука, когда он всовывал ключ в замок зажигания. Нельзя так суетиться, но не успеет же!

Вадим из последних сил старался сохранять спокойствие, пролетел перекресток под знаком «Главная дорога», покосился в зеркало – у «Виктории» все спокойно. Бросил взгляд налево, направо – черный «крузак» здесь точно не сворачивал, и машинально прибавил скорость. Дорога впереди была пуста, только оба тротуара плотно заставлены припаркованными машинами, и среди них – ничего черного, громоздкого, с номерами Краснодарского региона. На следующем перекрестке пришлось сбавить скорость: вопреки правилам наперерез тащился неторопливый микроавтобус. Зато на примыкающей дороге мелькнул вдруг зад черного внедорожника, сворачивающего за гущу зеленых насаждений! Вадим уже пролетел перекресток, резко выжал тормоз, машинально отмечая: то направление уходит в противоположную от моря сторону, район называется Щебенка – окрестности винного завода и давно закрывшегося карьера. А еще там горы… Ругались водители встречных и поперечных машин, кто-то крутил ему пальцем у виска. Простите, люди! Он вывернул руль до упора влево, потом до упора вправо – вроде никого не задел и покатил по примыкающей дороге. По дуге повернул направо за зеленые насаждения. Впереди возвышалась массивная, но какая-то сплюснутая гора. Дорога змеилась вдоль ее подножия, поднималась вверх, втягивалась в гущу кустарника. Жилых домов в округе почти не осталось. Несколько недостроенных особняков, окруженных строительным антуражем, кустарники, свалки. Черный джип исчез за стеной растительности. Куда он собрался? За этой горой есть что-то еще? Впрочем, почему бы нет, места там крайне живописные… Вадим прибавил скорость, взбираясь на гору, а когда ветки заскребли по кузову, снова сбавил обороты. Дорога тянулась в обход горы, слегка вскарабкавшись на склон. Сочная растительность заглядывала в окна, выползала на грунтовую проезжую часть. И вдруг машина покатилась с горки – пришлось придавить педаль газа. Навстречу проехал черный «Мерседес» – значит, места освоенные. Снова гора – и он успел заметить, как юркнул за нее объект погони. Что-то подсказывало, что конечная точка путешествия уже близка. Вадим тоже повернул за гору и увидел впереди живописную скалистую гряду, а за ней покатый спуск в долину, подпертую лесистыми холмами.

«Ленд Крузер» уходил за кряж. Отправиться за ним – означало выдать себя, сомнительно, что на склоне очень плотный трафик. И каковы ваши действия, товарищ майор? Вадим съехал с дороги, вышел из машины, пряча за пазуху бинокль (хорошо, что сунул в бардачок), осмотрелся и побрел к скалам, возвышающимся на краю склона. Перед взором распахнулась компактная, но живописная долина, окаймленная горами. Дорога вполне приличного качества петляла по склону между причудливыми каменными изваяниями. Черный джип шел по дороге с ровной скоростью. Внизу находился коттеджный поселок дворов на тридцать. Не элитный, но и не для людей с пустыми карманами. Широкая улица, мощенная галькой, обширные участки за высокими заборами. Фантазия архитекторов и ландшафтных дизайнеров в дальний полет не отправлялась, дома были однотипные, не переливались разноцветными красками, но площадь занимали немаленькую. Крыши, устланные черепицей, парковые зоны на участках, бассейны, навесы для машин. Дорога спускалась с холма, вливалась в поселок, тянулась прямо, потом перед горой круто уходила влево, огибала западную часть поселка и у ближнего подножия вливалась в саму себя. К домовладениям от нее отпочковывались проезды. Похоже, с дальней горы в поселок спускалась еще одна дорога, сливалась с первой. Вадим не отметил шлагбаумов, особой охраны – обычный поселок для относительно обеспеченной части населения. Но не все было так просто. Охрана у Нарбулы имелась, да еще какая. В экую же глушь забрался «мировой террорист номер три»… Он приник к окулярам бинокля, застыл. Автомобильное движение в поселке было, хотя и незначительное. На въезде находился магазин – переливалась соответствующая надпись на крыше. Черный «Крузер» добрался до поселка, проехал мимо торговой точки и вырулил на большую дорогу. Вадим пристально за ним следил. Но все ворота на этой стороне водитель проигнорировал, добрался до восточного края поселка, где находилось лишь одно домовладение. Обширное, окруженное серым забором. Угловатый коттедж венчала остроконечная башенка. Плохо видно, самая дальняя точка, как назло! Просмотру препятствовали деревья, крыши зданий. Но дальше черный джип не поехал – свернул влево, на проезд к воротам, и пропал. Несколько минут Вадим терпеливо ждал – не поедет ли обратно? Нет, приехал. Пришлось взглянуть на окружающие реалии свежим взглядом. С востока поселок подпирала гора – склон завален камнями, вроде не крутой. Он невольно задумался: можно ли добраться до того склона, обогнув поселок с севера? Почему не попробовать? Вышел из-за скалы, пряча бинокль за пазуху, и засеменил к машине. Идею о дозорах на дальних подступах Вадим сразу отверг. Нарбула осторожен, подозрителен, но вряд ли содержит в этой местности целую армию. Округа на краю плато была безлюдна, судя по отсутствию транспорта на дороге, населенный пункт был так себе. Вадим одолел полкилометра, уперся в развилку. Налево – лес из пышных «букоподобных», справа тоже лес, но карабкающийся в гору. Он решительно повернул направо, ликуя, что не ошибся. Теперь долина была внизу, справа, а впереди та самая гора, в которую упиралась восточная часть поселка. Дорога втягивалась в зловещий темный лес. Гадая, простит ли ему ФСБ поцарапанную машину, Вадим съехал с дороги, пробился через плотный занавес какого-то дикого кустарника, выбрался из машины. Дальше шел пешком – и даже не шел, а осваивал полосу препятствий. Приходилось вставать на четвереньки, кое-где ложиться. Он полз по камням, по каким-то узорчатым лишайникам, по стелющемуся хвойнику, источающему приятный терпкий запах.

Вскоре он уже лежал на косогоре между шершавыми глыбами, пристраивал к глазам бинокль. Не зря мучился. Внизу находился тот самый особняк, во двор которого въехал «Ленд Крузер». Он был как на ладони! Просматривалось крыльцо, почти весь двор, неухоженный сад, заросший сорняками. Судя по неубранности, это было временное жилище. Черный внедорожник с краснодарскими номерами стоял под навесом в глубине двора. Вместительный участок окружал бетонный забор – без колючей проволоки, что смотрелось бы дико в этом раю. По центру находились ворота – массивные, кованые. Дом примыкал к северной стороне забора – похожий на маленькую крепость, с узкими окнами арочного исполнения, с фигурными пилястрами, резным балконом. Соседи справа и слева отсутствовали. Окрестности ограды поросли кустарником, просматривался овраг за домом. Вадим с жадностью разглядывал особняк. Окна занавешены, балкон закрыт. Но кто-то там был – форточки на первом этаже нараспашку. Под навесом за джипом стояла еще одна машина – поскромнее и не такая «внедорожная». Из теремка в юго-западном углу участка (возможно, летняя кухня, совмещенная с баней) вышла молодая женщина в переднике – скорее всего, домработница. Она стрельнула глазами по сторонам, подтянула платьишко под передником и быстро засеменила через двор к дому. Спустя минуту из того же теремка вышел рослый молодчик – на спине у него висело что-то короткоствольное, вроде «узи» или творения компании «Чешка Збройовка», – тоже поправил брюки и гордо посмотрел по сторонам. Еще один охранник зашевелился в районе сада – он сидел, развалившись, на лавочке, пускал дым в небо. Зоркий глаз различил за теремком еще одно строение с раскрытой дверью – туда и потащился гордый молодчик. «Помещение для охраны, – заключил Вадим. – Вдали от «белых людей», чтобы глаза не мозолили». Зашевелился четвертый – в противоположном углу, за домом. Там частично проявлялась лужайка, кирпичная печь с местом для разведения огня, стол, дровяник под крышей, мощное барбекю, похожее на луноход. Четвертый мужчина плотного сложения возился на месте для пикника, протирал стол, подтаскивал дрова к печи.

Вадим лихорадочно взвешивал ситуацию. Здесь ли Нарбула, вопрос интересный. На участке как минимум четверо вооруженных людей, которые с пришельцами церемониться не будут. Но обстановка для штурма вполне подходящая. На воротах, возможно, видеокамера, но других он не видел (а глаз наметан). Не надо глубоких фланговых охватов, вся группа может спуститься по склону, используя складки местности, и оцепить особняк. По сигналу перебраться внутрь, отрезать караулку, обложить дом…

Он уже подрагивал от нетерпения, рубашка взмокла от пота, но он продолжал ждать. И, похоже, он дождался. В поселок въехал белоснежный микроавтобус «Мерседес» – сверху было видно, как он спустился с дальнего склона и следует по дороге. Он мог направиться куда угодно, но повернул к особняку Нарбулы, въехал на подъездную дорожку и остановился. Ворота разошлись – микроавтобус ждали. Он вкатил на территорию, подался под навес. Молодчик с автоматом высунулся наружу, посмотрел по сторонам, смерил взглядом нависающий склон и принялся запирать «створы». Из особняка вышел знакомый «клетчатый» («Ага, уже пятеро», – уныло подумал Вадим), оценил обстановку и исчез в доме – хозяину побежал докладывать. Из минивэна вылупились двое – загорелые, на вид европейцы, среднего роста, среднего размера – и с достоинством в походке направились к крыльцу. Не шелупонь какая-то, мелькнула мысль. Идея родилась спонтанно. Вадим извлек телефон, быстро запечатлел идущих через двор мужчин. Разрешение хорошее, увеличение сильно не размоет снимок. Из дома вышел подтянутый мужчина, пружинисто спрыгнул с крыльца и двинулся навстречу, радушно улыбаясь. Нарбула! Вот оно, дьявольское отродье в человеческом обличье! Видный мужчина спортивного сложения, аккуратно пострижен, окладистая бородка, как «фирменный» знак. Визирь хренов! Вадим пожалел, что не взял с собой никакого оружия. Не надо дальнобойных винтовок, снайперских прицелов – он с такой дистанции расстрелял бы его из обычного пистолета! И плевать, что нужен живым, а сам он после этого далеко не уйдет!

Но приходилось терпеть, «наслаждаться» зрелищем. Мужчины поздоровались, обменялись любезностями. С одним из них Нарбула даже троекратно облобызался, второму просто пожал руку. Шашлык за домом предназначался, видимо, данным дорогим гостям. Впрочем, для начала все трое отправились в особняк (Вадим еще раз щелкнул телефоном). На крыльце остался «клетчатый» и начал заразительно зевать.

Интересные вещи происходили. Подъехал небольшой подержанный пикап – и его впустили внутрь. Вышел вертлявый тип лет сорока – с крючковатым носом, козлиной бородкой. У него были странные глаза – глубоко утопленные в глазные впадины. Он нервно посматривал на часы. Вылупился «клетчатый». Мужчины о чем-то поговорили. Ранга этот тип был невысокого, в дом его не провели, собеседники отправились в обход теремка к строению для охраны.

Через пять минут подъехала еще одна машина – легковушка со значком «Фольксвагена». Водитель подкатил к воротам и призывно загудел. С пропуском этих персонажей возникли проблемы. Из калитки вышел охранник, неубедительно прячущий оружие под одежду, приблизился к машине со стороны водителя. Произошла словесная перепалка. При этом охранник выразительно постукивал пальцем по наручным часам. В итоге он все же впустил прибывших. Легковушка подъехала к теремку, из нее высадились три фигуристые девицы с распущенными волосами – в топиках и крохотных юбках. Вадим присвистнул – полная комплектация. Черная, блондинка и рыжая. Девицы нерешительно переминались. Подбежал охранник, начал что-то говорить, показывая на дверь в теремок. Девицы смеялись, потом развернулись и, покачиваясь на шпильках, стали пропадать в проеме. Вызвали элитных путан, догадался Вадим, а те приехали раньше времени, деловая встреча еще не кончилась. А ведь это отлично! – возликовал он. Сначала встреча, потом путаны, потом барбекю с обязательным употреблением спиртного. Значит, Нарбула ничего не подозревает (спецназ работал у «Виктории» с грацией носорога!) и сегодня точно в бега не пустится.

Вадим полежал еще немного и начал отползать за косогор.

Обратная дорога прошла без эксцессов, не считая нескольких царапин на кузове. Место для разворота в лесу по понятным причинам не обустроили. Через полчаса он уже въезжал в ворота дома на Кавалерийской улице. Вся группа находилась здесь. Отдельными рядами на полу разложили оружие, отдельно амуницию с обмундированием. На столе возвышалась горка продуктов – консервы, вакуумные упаковки длительного хранения. Командира встретили без особого энтузиазма, хотя и не сказать, что враждебно.

– Красавец, хоть в Мавзолей клади, – покачал головой Рудницкий. – Ты на кого похож, командир? Сексом в лесу занимался?

– Это был случайный секс, – проворчал Вадим. Он даже отряхнуться забыл. Все, чем богата природа субтропической полосы России, благополучно отпечаталось на лице и одежде.

– А глаза-то блестят, – настороженно констатировал Амбарцумян. – Неспроста. Хотя еще неизвестно, что он курил…

– Есть план, – улыбнулся Вадим, – но не наркотик, другое. Вам не стыдно, друзья мои? В то время, как начальник рыщет по Крыму, выслеживая нашего главного злодея, подчиненные дуреют от безделья, не зная, чем заняться.

– Ну, почему же, – проворчал Капралов, вчитываясь в мелкий шрифт на упаковке копченых сосисок, – нам есть чем заняться. Вот, в магазин сбегали, правда, непонятно что купили…

– Никогда не читай, из чего сделан продукт. – Балабанюк отобрал у Капралова сосиски, бросил на стол.

– Так, отпускники, хватит, собрались, – решительно проговорил Вадим. – Как стемнеет, будем брать Нарбулу.

– Ты знаешь, где он? – встрепенулся Амбарцумян.

– А где я, по-твоему, был?

– Ну, не знаю. – Мы думали, ты к своим женщинам поехал…

Беспокойно кольнуло сердце. За несколько часов Вадим совершенно забыл о своих женщинах! Он скрипнул зубами и объявил повышенную боевую готовность. Всем проверить оружие (если еще не проверили), подобрать одежду. Потом он описал притихшей аудитории сложившуюся ситуацию. Отыскал лист бумаги, карандаш, набросал примерный план участка и объявил конкурс на лучший сценарий. Посыпались деловые предложения, среди которых были и толковые. Взять особняк несложно, главное, сделать это быстро, пока Нарбула «тепленький». Ну, и грамотно, разумеется, потери спецназу не нужны.

– Насколько категоричен приказ брать Нарбулу живым? – поинтересовался Рудницкий.

– По возможности, – подумав, ответил Вадим. – Если есть угроза участникам операции – однозначно валить. Если есть риск, что он уйдет, – тоже валить. Но учтите, если Нарбулу отправим в ад, то будем долго и муторно объясняться перед вышестоящим начальством.

– Охрана? – спросил Жилин.

– Сопротивляются – в расход, поможем товарищам попасть на сковородку. Массово сдаются – так и быть, пусть живут. Много вопросов, друзья мои, – подметил с улыбкой Вадим. – Может, вам пояснительную записку написать? Все, готовимся, в десять вечера выступаем.

Еще не начали работать, а он уже дико устал. Вадим облился водой из бочки за сараем, завалился на кровать в дальней комнате. Первым делом позвонил куратору группы полковнику Панькову:

– Приветствую, Эдуард Романович! Курортник беспокоит.

– Все отдыхаешь, майор? Имеются подвижки?

– Отдыхаем, Эдуард Романович. Сил уже нет отдыхать. Вечером идем на дело. Хотелось бы услышать от вас несколько добрых слов и отеческого благословения. – Вадим сжато изложил события прошедшего дня и наполеоновские планы на вечер.

– Ну, что ж, сын мой, благословляю, – напутствовал полковник. – Надеюсь, ты все учел. По возможности без шума – не нужен нам лишний шум в Крыму, он, как вода на мельницу, нашим западным партнерам. А схватим Нарбулу – утрем американцам нос. Действуй, Вадим, тебя ждет увлекательный вечер.

– А вы чем будете заниматься? – зачем-то поинтересовался Репнин.

– Пока работаю, – усмехнулся заместитель начальника управления, – потом супругу обещал сводить в кино и ресторан.

Вадим громко вздохнул.

– Зависть – это тяжкий грех, – назидательно произнес полковник и засмеялся: – Ничего, Вадим, дорастешь до моих лет – будет тебе и спокойная жизнь в теплом кабинете, и ресторан с супругой… или какой другой женщиной.

– Я не дорасту, – хмыкнул тот. – Кстати, Эдуард Романович, сейчас я вам вышлю несколько любопытных фото. Задачка на эрудицию. Может, знаете кого помимо Нарбулы. Или кто-то из ваших специалистов знает. Ловите!

Он отправил фотографии, после чего позвонил Лене.

– Господи, слава богу, – облегченно выдохнула она. – С тобой все хорошо, Вадим? Я боялась тебе звонить, ты же на работе, ждала, что сам позвонишь…

– Прости, не мог, – правда не мог. Не будем про мои дела, они потихоньку делаются. Прости, сегодня прийти не смогу, должен провести эту ночь в мужской компании…

– Господи, я не усну…

– Все в порядке, что ты переживаешь? Это не опасно.

– Мы же договорились не врать…

– Даже не знаю, как тебе доказать. Утром приду. Может быть, ночью. У вас как дела?

– Марина жалуется, что ты звонишь мне, а не звонишь ей. Она со злости отключила телефон…

– Ну, и как я ей в таком случае позвоню? – развеселился Вадим. – Она не очень обиделась, что я опять разрушил ее личную жизнь?

– Она была просто в бешенстве. Пришлось провести с ней воспитательную беседу – на предмет, что это не последний мальчик в ее жизни. Не знаю, что она поняла, но явно зауважала меня больше, чем утром…

От разговора остался осадок. Он ворочался на койке, чувствовал себя последней сволочью. Отвлек от неприятных мыслей куратор Паньков, снова образовавшийся в трубке.

– Знаешь, кто это, майор? – спросил он.

– Где? – не понял Вадим.

– В Караганде, – рассердился полковник. – Прекращай мечтать, сосредоточься. На твоих фотографиях, где еще. Один из них, разумеется, Нарбула, другой неизвестен – видимо, маленькая сошка, а третий, у которого залысины до затылка, – сам Станислав Янковский!

– Знакомый персонаж, – насторожился Вадим. Память заработала, выискивая нужную полочку с информацией.

– Еще какой! Станислав Владимирович Янковский, так называемый руководитель подполья в российском Крыму! Дружит с непризнанным меджлисом, яро выступал за права крымских татар, которые якобы ущемляют… Ты там видел хоть одного ущемленного?

– Я, – встрепенулся Вадим.

– Сравнение неудачное, – отрезал полковник и предложил: – Служил в милиции, был заместителем мэра заштатного закарпатского городка, вступил в ряды правых националистов, возглавлял боевое крыло какой-то фашистской «ассамблеи». Потом скорифанился с председателем меджлиса, у которого, кстати, тоже с головой неладно, выступал за торговую, морскую, энергетическую блокады Крыма, за войну с москалями до победного конца. Взрывал линии ЛЭП, тянущие электричество в Крым, мелькал на ток-шоу, где бил себя копытом в грудь, уверял, что начинает партизанскую войну в Крыму с оккупационным режимом, что уже готовит контингент из опытных бойцов, переправляет в Крым оружие. Так и ляпнул: либо я погибну, либо освобожу исторически украинский Крым. ФСБ дала маху – поздно поняла, что это не просто болтливый кретин, а кретин, собравшийся реально устраивать диверсии. В один прекрасный день Янковский пропал. Наши источники, близкие к курултаю, сообщали, что, похоже, он под «липовыми» документами перебрался-таки в Крым, где что-то замышляет… И вдруг – на! – всплывает в компании господина Нарбулы…

– Надеюсь, вы понимаете, Эдуард Романович, что это бомба? – вкрадчиво произнес Вадим. – Руководитель подполья, борющийся за «деоккупацию украинской территории» – без сомнения, герой в глазах Запада, – ведет прямые контакты с одиозным представителем Исламского государства, маститым террористом, объявленным в розыск даже на том же Западе… Это круто, Эдуард Романович, не находите?

– Это будет круто, если мы предъявим тому неоспоримые доказательства, которые невозможно опровергнуть, – проворчал куратор. – А посему приказываю, майор, брать этого террориста живым – надеюсь, он там тоже спит в объятиях проститутки. Ты одним ударом делаешь два архиважных дела, чуешь?

– Отпуск еще на пару недель? – улыбнулся Вадим.

– Ну, не настолько же, – ответил Паньков. – Ладно, Вадим, разберемся с твоими отпусками. Действуй.