Глава 9
Он уходил с улицы Лысенко, размышляя на актуальнейшую тему. Почему подонки живут и здравствуют, а его Настя – нет? Этого молодого мерзавчика даже посадить не за что!
Пивбар «Шайба» находился на стыке Борисоглебской слободы и района под названием Токарка. Во всем этом массиве только одна улица была застроена приличными домами. Здесь находились несколько питейных заведений, пара бильярдных, где азартный люд играл на деньги, боулинг, арбалетный клуб.
Илья вошел в пивнушку в начале первого. Звонков от Кати пока не поступало. Значит, в родной деревне все тихо.
Он отстучал ей СМС: «Дела идут, контора пишет, скоро буду».
С момента его последнего визита интерьер заведения изменился радикально. В последние тридцать лет это было самое популярное место у городской молодежи. Каждый здешний житель хоть раз обязательно посетил «Шайбу».
В былые времена это была обычная пивнушка, место сбора криминальных и просто пьяных компаний. Здесь каждый вечер учинялись драки. Но заведение постепенно облагораживалось, начинало принимать достопочтенную публику. На данный момент оно уже стало вполне приличным. Сюда не стыдно было привести воспитанную девушку.
Илья облегченно перевел дыхание. «Шайба» почти пустовала, но нужный тип был здесь. Мороз с невозмутимым видом прошествовал к бару, уселся на высокий табурет, заказал пива. Бармен посмотрел на него искоса, не признал, но, разумеется, нацедил золотистого «Пражского» в граненый бокал. Илья кивнул, бросил на стойку две сотенные купюры.
Пиво было отменным, температура – в самый раз. Заведение держало марку. Даже в самые безнадежные годы напитки в нем никогда не разбавляли.
– Покушать не желаете? – осведомился бармен. – Имеются фирменный суп и запеканка. Присаживайтесь. Столики еще не бронировали.
– Спасибо, – сказал Илья. – Позднее.
Бармен потерял к нему интерес.
Илья цедил пиво, косился через плечо.
У Лысого, – в миру Анатолия Исаева – на этот час действительно было назначено свидание. Плотный крепыш сидел в углу и что-то энергично впаривал сушеной как вобла особе, которая явно переусердствовала с посещением солярия. Она и волосы отбелила до абсурда, в результате выглядела как готовая смерть. При этом девица имела рот на пару размеров больше, чем нужно. Она активно использовала его для поглощения овощного салата.
«Вегетарианка, наверное, – подумал Илья. – Да еще и совершенно обезжиренная. Местная звезда, не иначе».
В отличие от тщедушного Дэна, Исаев имел вид уверенного человека, ржал как жеребец, жевал котлету и регулярно припадал к графину с прозрачным содержимым, но явно не водой.
Бросать пиво было жалко. Илья дотянул пенный напиток, поблагодарил бармена и отправился за столик. Он пристроился неподалеку от Исаева с его пассией, раскрыл меню. Официантка напряглась, но он качнул головой. Мол, рано.
Двое за соседним столиком несли какую-то околесицу. Про ночные клубы, новую тачку, которую Лысый якобы собирается брать на днях. Эта дура велась, делала большие глаза. Он, дескать, еще не решил, какая лучше: свеженькая «Тойота» или «БМВ».
Девица, прямо говоря, была страшна. Возможно, Лысый преследовал некую цель, общаясь с этой особой. Он предпочитал не смотреть ей в глаза, часто опрокидывал наперстки с водкой. Вот и сейчас кавалер плеснул даме игристого вина, себе – очередную дозу белой. Он прихлопнул ее, забыв чокнуться.
– Красивее не станет, сколько ни пей, – пробормотал Илья.
Молодой человек вздрогнул, как-то напрягся. Дескать, не в мозгу ли прозвучало? Он уставился на свою спутницу, но та ничего не слышала, лишь вопросительно моргала.
Лысый нахмурился, завертел головой и уперся в немигающий взгляд капитана спецназа. Илья лучился сарказмом.
Парень вспыхнул.
– Эй, мужик, ты что-то сказал? – процедил он с угрожающей интонацией.
– Он что-то сказал? – не поняла девица и на всякий случай смерила соседа любопытствующим взглядом.
Потом она точно так же посмотрела на своего воздыхателя. Барышня явно стала сравнивать мужчин.
– Он что-то сказал, – подтвердил Илья, открыто издеваясь.
Лысый подпрыгнул, резко отодвинул стул.
– Ты что, мужик, борзой, что ли? Хамишь, да? – Он сжал кулаки, массивная челюсть выдвинулась вперед.
Видимо, Лысый привык держаться подобным образом. Его еще ни разу не обламывали по полной программе.
– Есть немного, – признался Илья. – Люблю иногда резать правду-матку. Ты, птенчик, крылышками-то не маши, все равно не взлетишь.
Лысый окончательно обозлился. Его подруга онемела от изумления, хотя и не возражала против драки. Парень дернулся, замахал кулаками под носом у смеющегося Ильи. Тормоза у него еще работали – не крушить же любимое заведение!
– А ну-ка давай выйдем, – злобно пробормотал он.
– Пошли, – спокойно сказал Илья и первым зашагал к выходу.
Тут в башке у Лысого что-то довольно громко щелкнуло. Не слишком ли перегнул? Дружков-товарищей поблизости не было. Да и враг не такой уж заморыш.
Но дама призывно улыбалась, ее глаза азартно блестели. Выжидающе таращились бармен и официантки. Опозориться Лысый не мог по определению. Ему еще жить в этом городе! Он устремился за противником, пыхтя от злобы.
Окрестности пивнушки Илья знал наизусть. Он свернул направо, за угол, потом налево, в разрыв забора, вышел к старым металлическим гаражам, которые давно отжили свое. Все пространство заросло травой и мусором.
Мороз вовремя обернулся. Лысый летел на него с оскаленным ртом, выдергивая нож из кармана. Видать, герой сообразил, что его спасут только подлость и хитрость.
Илья ударил его по руке. Нож улетел в дебри бурьяна. Лысый взревел от боли. Капитан спецназа схватил его за грудки, метнул с разворотом. Туша была порядочная. Илья словно тяжелый молот швырял.
Лысый развернулся в воздухе и ударился спиной о бетонный забор. Мороз не дал ему упасть и продолжил атаку, нанес серию расслабляющих затрещин – слабеньких, не влияющих на здоровье, но отбивающих охоту дергаться дальше. Потом он прижал его к забору, слегка придушил, дождался, пока глаза вылезут из орбит, а язык – изо рта.
– Стой смирно, – сказал Илья. – Любая попытка к сопротивлению станет последней.
– Падла! – прохрипел Лысый. – Ты что творишь, гнида? Да ты знаешь, кто я такой?
– Серьезно? – удивился Илья. – Я чего-то не знаю про тебя, Лысый? Ты мастер спорта по убеганию. Сявка, дешевка беспонтовая. Интеллекта с эрудицией ноль. Живешь за счет родителей, которые где-то наворовали бабок.
– Да кто ты такой? – завопил Лысый. – Чего тебе надо? Я тебя трогал?
– Служитель культа, – популярно объяснил Илья. – Есть такая религия – исправлять и наказывать, когда другие не могут. Прибыл в ваш славный город в целях организации досуга местной молодежи, так сказать.
– Ты чего несешь? – Лысый дернулся.
Илье вновь пришлось использовать кулак по прямому назначению.
– Продолжим в том же духе? Или предпочтем беседу без рукоприкладства? – ехидно осведомился он. – Стоять смирно! С тобой, идиота кусок, беседует офицер федеральной антитеррористической службы, на которого ты набросился с ножом!
Лысый сдулся как воздушный шарик, обмяк, чуть не расплакался, когда увидел себя в документальном кино про аварию со смертельным исходом. Главное, грамотно провести беседу.
Мальчонка растекался как пластилин, когда узнал, что совершил ужасное преступление – не сообщил куда следует о том, что произошло на проспекте Энтузиастов. Он ни в чем не виноват, его запугали, ему угрожали смертью!
Илья давил, наезжал, включил видеокамеру в телефоне. Лысый начал сбивчиво давать признательные показания, удивительным образом совпадающие с тем, что говорил Денис Чернов. Капитан задавал наводящие вопросы, парень отвечал, закатывая глаза. Показания были исчерпывающие, большего и не надо.
– Что вам, гражданин Лысый, известно о некоем Матвееве Э. Г.?
– А что Матвеев? Это батя Никиты, очень хороший, неравнодушный к чужой беде человек, всегда готовый помочь людям, попавшим в беду. Впрочем, он человек порывистый, расчетливый и хитрый, сколотил состояние еще в конце девяностых, когда возглавлял одну из сомнительных компаний, сросшихся с криминалом. Нынче весь из себя респектабельный, легальный, собирается в большую политику. Его боятся все, кто у кормушки, в этом вонючем городе! Во-первых, Эдуард Геннадьевич их кормит. Во-вторых, у него собран очень серьезный компромат на здешних чиновников. В-третьих, у Матвеева под ружьем целая армия, обученная охрана. Большинство – бывшие сотрудники органов, хотя попадаются и люди бывалые, топтавшие зону. Да, я готов дать официальные показания, если будет гарантия, что Матвеев меня не тронет.
Но кто же даст ему, дураку, такую гарантию?
Илья встряхнул его напоследок и заявил:
– Будем считать, что наша беседа удалась, гражданин Исаев. Надеюсь, у тебя хватит ума не бросаться к Матвееву и обо всем ему докладывать. Впрочем, дело твое, как и жизнь.
Лысого рвало, когда капитан уходил от гаражей. Можно представить состояние парня. И почему, интересно, его ни разу не жалко?
Когда Илья сворачивал на улицу, за спиной вспыхнул галдеж. Девица отыскала своего кавалера и учинила разборку. Пусть он врет ей, что хочет.
Небо снова затягивали тучи. На севере опять буйствовала майская гроза.
Илья машинально двинулся на ближайшую парковку, вдруг встал как вкопанный и хлопнул себя по лбу. Он же без машины! Вот уж действительно караул, полиция!
Капитан припустил на остановку общественного транспорта, к которой как раз подходила маршрутка, идущая в центр. Илья протиснулся в салон, оплатил проезд, промчался три остановки. Водитель, выходец из братской среднеазиатской республики несся как угорелый.
Он вышел на проспекте Энтузиастов, забрался в парк и погрузился в раздумья. В принципе Илья сделал все, что хотел, можно возвращаться. Электричкой доехать обратно, пробраться в дом огородами, а потом выпасть на крыльцо так, словно только встал и весь из себя с бодуна. Но его донимало неясное беспокойство.
«Нужно поговорить с Носовым, – сообразил Илья. – Согласится ли тот дать официальные показания, подтвердить авторство видео? Если да, то можно снова связываться с куратором Козыревым. Пусть тот подключает свои связи, хотя и не хочет этого делать».
До дома Александра Сергеевича было шесть минут ходьбы. А расписание электричек, идущих через Быстровку, можно глянуть в Интернете.
Он вздрогнул, когда вдруг ожил телефон.
– У тебя все хорошо, Илюша? – Голос Кати подрагивал от волнения.
– Да, все по плану, скоро буду двигаться обратно. У тебя что-то случилось?
– Да, Илюша, есть пара не самых приятных известий. Ты только не переживай. Все живы, здоровы, даже на свободе.
– Катюша, не томи, – взмолился он. – Что случилось?
– Мне кажется, эти люди догадались, что тебя нет дома. Я занималась хозяйством, постирала, развешивала белье во дворе. Постучался мужик. Голос неприятный, взгляд такой слащавый, скользкий. Поздоровался, попросил позвать тебя. Так и сказал: «Могу я пообщаться с Ильей Морозом?» Старый, мол, знакомый, проездом в Быстровке. Я точно не уверена, что он из той машины, но лицо незнакомое. Я сказала, что ты напился и спишь. Он посмотрел с усмешкой, стал настаивать. Нельзя ли разбудить? Я ответила, что уже пыталась. Больше не буду. В пьяном виде ты сущий монстр, а мне в глаз получить как-то не хочется. Он рассмеялся. Мне показалось, сейчас толкнет меня, войдет в дом. Но за оградой были соседи, не стал, ушел. Больше не приходил.
– Не открывай, – предупредил Илья. – Не пойман – не вор. Излагай вторую неприятную новость.
– Меня на работу вызывают, Илюша.
– Не вздумай ходить.
– Нет, там все в порядке. – Катя старательно демонстрировала спокойствие. – Позвонил Наум Григорьевич, управляющий поместьем, неплохой, но иногда вспыльчивый человек, попросил явиться на работу к четырем – нужно все прибрать и вычистить после отъезда гостей. Вчера у хозяина кто-то был. А сменщица Алевтина заболела.
– Катюша, это не ловушка? – Илья занервничал.
– Нет, Илья, не думаю. У меня тоже разыгралась паранойя, я позвонила Алевтине. Она лежит с температурой, голос пропал, хрипит – кваса холодного выпила. Это не ловушка, Илья. Работать и в самом деле некому. Я не могу отказаться. Это чревато. Будут штрафные санкции, потеряю деньги, могут уволить.
«Давно пора», – подумал Илья.
– Хорошо, Катюша, беги на работу. Покричи что-нибудь, чтобы я просыпался. Ты ведь помнишь, что я там пьяный валяюсь? Постоянно держи меня в курсе, но при людях не звони. Любая опасность – сообщай. В девять вечера я буду ждать тебя на тропке. И не забудь перед уходом открыть окно, выходящее в огород.
Он почти бежал к дому Александра Сергеевича. Пора заканчивать дела и возвращаться, быть поближе к Кате и родителям. Илья энергичным шагом пересек знакомую подворотню, вошел во двор. Детская площадка, гаражи, в глубине – распахнутый погреб. Мужики в кепках вытаскивали оттуда недоеденную прошлогоднюю картошку. В песочнице возились дети.
Он позвонил в девятую квартиру. Никто не отозвался. Подождать? Александр Сергеевич вышел в магазин?
Женщина с коляской повернула голову и посмотрела на него как на первого в своей жизни мужчину-гинеколога. Неприятно, лучше в подъезде подождать.
Опыт проникновения туда у Ильи уже имелся. Он позвонил в квартиру на первом этаже. Откликнулся ребенок.
– Это из девятой, – добрым голосом сказал Илья. – Ключи забыл.
Ребенок оказался покладистым, нажал соответствующую кнопку.
Капитан проскочил неосвещенный тамбур, взлетал наверх, перескакивая через ступени, мимо стен, исписанных всякой похабщиной, сундуков с хламом, который жалко выбросить, загаженных подоконников. Он подошел к квартире, позвонил. Зачем, спрашивается? Илья прислушался. За дверью было тихо, как в склепе.
Мороз поколебался и машинально толкнул дверь от себя. Она поддалась, стала открываться, но вдруг уперлась во что-то и отъехала обратно. Он снова надавил, полотно опять еще чуть сдвинулось. В принципе этой щели хватало, чтобы протиснуться в квартиру.
Илья так и сделал. Он пролез в крохотную прихожую, закрыл дверь и мрачно уставился на тело, лежащее вдоль прохода. Голова покойника была вывернута, лицо раздулось, стало серым. Александр Сергеевич был одет в домашнее. Скончался он явно не от инфаркта. Под его животом расплывалась багровая лужа.
Сердце Ильи колотилось как полковой барабан. Он опустился на корточки, потрогал пальцем лужу, понюхал. Увы, это был не кетчуп, а самая настоящая кровь. Убийца работал ножом, острым как бритва, с широким лезвием. От пули даже крупного калибра такая дырка не образуется.
Он прощупал пульс – глупо, конечно. Тело было теплым. Прошло семь-восемь минут. По идее жильцы дома должны были видеть, кто заходил в подъезд.
«Они и видели. Тебя!»
Илья заставил себя успокоиться, поднял голову, прислушался. Ничто не указывало на наличие в квартире посторонних. С какой бы стати? Носов открыл, кто-то вошел, пырнул его ножом, а потом спрятался под кровать?
Но семь минут назад Илья был далеко. Кто знал, что он сюда придет?
Но особо обдумывать тут было нечего. Видеозапись убийца мог и не искать. Ведь осматривать место происшествия будут те же прикормленные менты.
Единственная мысль колотилась в голове капитана, как шифер, оторвавшийся от крыши: «По твоей дурости погиб невиновный человек!»
Он выскользнул на лестничную клетку и прикрыл за собой дверь квартиры. Отпечатки пальцев! Бес с ними. Илья и не собирался скрывать, что приходил сюда.
Он пробежал половину лестничного марша, свернул и чуть не сбил пожилую женщину с тяжелым пакетом. Она поднималась, сипло отдуваясь, держалась за перила. Краска отлила от ее лица. Эта особа смерила его внимательным взглядом. Очень мило. Он что-то буркнул, типа поздоровался и отправился дальше, призывая себя не бежать. Женщина повернула голову, таращилась ему в затылок. Все правильно, квартир в подъезде немного, все друг друга знают.
Илья прошел мимо окна между первым и вторым этажами, машинально глянул во двор и двинулся дальше. Тут что-то екнуло у него в груди. Он вернулся и еще раз посмотрел в стекло.
Из подворотни показалась патрульная машина. Ошибки не было. «Полиция» – значилось на борту, поблескивающем свежей краской. Не мимо, не просто так. Они ехали именно сюда! Вызвал кто-то.
Снова некогда соображать! Вихрь эмоций в голове. Сейчас его возьмут на месте преступления, и докажи потом, что ты не убивал!
Распахнулись дверцы. Из машины выбрались трое парней в форме, при оружии.
Он заметался вперед-назад. Куда бежать? Три этажа, не разгуляешься. К себе никто не пустит. В открытую девятую квартиру? Благодарим покорно. Лучше на лестнице подождать и руки протянуть, чтобы браслеты застегнули. Трое обладателей сержантских погон с суровыми лицами уже топали в подъезд.
Илья бросился вниз. Будь что будет! Он двумя прыжками одолел пролет, свернул, влетел в неосвещенный тамбур.
Домофон уже разрывался. Ребята в форме звонили явно не в девятую квартиру. Слово «полиция» действовало магически. Дверь распахнулась как раз в тот момент, когда Илья прилип к стене за косяком. Он сплющился, затаил дыхание. Как жаль, что она открывается наружу, а не вовнутрь.
Но стражи порядка все равно его не заметили. Они молча вошли в подъезд, преодолели короткий тамбур, едва не касаясь плеча Ильи. Привычки закрывать за собой дверь у ментов, разумеется, не было. Это и спасло капитана. Иначе ребята обернулись бы. Дверь закрывалась сама, медленно, плавно, а эти трое уже поднимались по лестнице.
Пот стекал по лбу офицера. Не заметили. Какие же кретины!
Дверь неторопливо закрылась, сработал магнит. Тамбур снова заполонила темнота. Спина Ильи прилипла к стали. Патрульные поднимались, он не шевелился, проявлял выдержку.
«Интересно, что снаружи? – подумал он. – Была лишь одна машина. Где шофер? Остался в «УАЗе», или он в числе этих трех?»
Стук сердца мешал Илье прислушиваться. Судя по прошедшему времени, эти трое уже в квартире. Сейчас кто-то из них как раз споткнулся о мертвое тело.
Все, он море спокойствия. Илья надавил на кнопку, запищал механизм. С постной миной он вышел из подъезда, вынул сигарету из пачки, прикурил.
Полицейский «УАЗ» стоял в двух шагах. За рулем сидел щекастый малый и пристально его разглядывал.
Илья спокойно спустился с крыльца, обогнул капот. Понаставили тут своих тачек!
Водила продолжал таращиться на него. Он решил, что коллеги обязательно должны были столкнуться в подъезде с этим хмырем. Останавливать мужика они не стали. А ему оно тем более не надо. Водила остался в машине.
Илья уходил прочь, постепенно набирая скорость. Он покосился вправо.
Женщина с коляской продолжала с интересом его разглядывать. Молодая разведенка? И что теперь? Он как порядочный человек обязан на ней жениться?
Илья пролетел подворотню, отдышался. Погоня не шла за ним развернутым фронтом. Он проскочил еще один двор, свернул на аллею, вышел к проспекту.
Что дальше? Вызывать такси? Не всякий водила поедет в такую даль, заломит цену, а дензнаков в кармане с гулькин хрен. Ладно, вокзал совсем рядом.
Илья старался не бежать, шел с отмашкой. Он перескочил через дорогу не на переходе и по скверу припустил к вокзалу, мимо кассы, сразу на виадук, мельком глянув на табло. Восемь минут до электрички – отлично!
Капитан смешался с немногочисленным народом и успокоился. Курить на перроне он не стал. Запросто заметут за такой вот смертный грех.
Электричка уже подошла, люди рассасывались. Самые ленивые забирались в первый вагон, остальные предпочитали прогуляться, чтобы сидеть спокойно.
По перрону прогулочным шагом прошел полицейский патруль. Физиономии сытые, плутоватые. Прямо как у котов, которые живут на мясокомбинате и там же очень сытно кормятся.
Мороз смотрел на них честным взглядом и мысленно уговаривал: «Парни, только не приставайте. Так всем лучше будет. Нужна вам пожизненная инвалидность? Откуда у меня такое яростное неприятие к этой узкой прослойке общества, сотрудникам правоохранительных органов?»
Все прошло нормально. Они спокойно разошлись.
Илья сел у окна, отгородился от мира. Электричка дернулась, поехали.
Мысли набросились на него, стали рвать. С укором качал головой пенсионер Носов Александр Сергеевич. Мол, как же так, уважаемый? Вы же обещали, что все в порядке будет.
Капитан гнал от себя эту чернуху. Не он же всадил нож человеку под ребро! Надо думать, что делать дальше.
За окном мелькали провинциальные пейзажи – голые поля, перелески, бетонные заборы. Шумели люди, выходили, заходили.
Илья перестал изводить себя самоедством, вынул телефон, позвонил отцу. Тот набросился на него. Дескать, куда пропал, так тебя растак? Опять ни слуху, ни духу!
Сын насилу успокоил его. Мол, все в порядке. Есть проблемы, их надо решать. Сегодня точно осчастливлю вас, дорогие мои родители, своим появлением.
Илья не стал задавать вопросы. Случись что-то неприятное, отец сказал бы.
Капитан позвонил Кате, и спина его похолодела. Что за черт? Почему абонент недоступен. Он выждал несколько минут, снова набрал номер с тем же результатом. В душе Ильи снова проснулся страх. Почему Катя не может ответить?! Она же знает, что обязана быть на связи! Он сильно нервничал, просто психовал.
На него настороженно смотрела женщина, сидящая напротив.
Она не выдержала и спросила:
– Мужчина, вы хорошо себя чувствуете?
Он улыбнулся ей как уж мог.
– Лучше всех. Благодарю за неравнодушие.
Стекло вагона покрылось дождевыми каплями. Ветер гнул придорожные кусты. Екатерина по-прежнему была недоступна.
Илья чуть не растоптал от злости телефон, а потом попытался успокоиться.
«Подумаешь, недоступна. Тому может быть миллион причин, и незачем подозревать самое страшное. – Он глянул на часы. – Скоро четыре. Еще немного, и дело к вечеру. Следующая остановка, кажется, Быстровка».
– Граждане, предъявляем билетики! – растягивая слова, объявил плотный молодой мужчина в железнодорожной форме, входя в вагон. Следом за ним вошла такая же женщина.
Полный пипец! Илья кое-как подавил нервный хохот. Здесь еще и билеты покупать надо? Он помнил, как пролетел мимо кассы. Ему даже в голову не пришло заглянуть туда. Когда капитан в последний раз катался на электричке? Утром он тоже не взял билет, но тогда пронесло.
Эти двое шли вдоль ряда, невозмутимо щелкали своими компостерами. Ей-богу, смешно. Бравый офицер спецназа, и вдруг заяц. А денег в кармане даже на штраф не хватит.
Электричка стала замедляться, приближалась остановочная платформа. Контролеры шли по вагону. Их бдительные взгляды скользили по постным лицам пассажиров.
«В эту контору специально набирают таких крепких людей? – подумал Илья. – Чтобы и скрутить могли безбилетника, и по репе ему дать?»
Вдруг невзрачный мужичонка в отсеке напротив вскочил, торопливо выкатился в проход и засеменил к тамбуру.
– Эй, ваш билет? – грозно прокричала женщина при исполнении.
– А у него билет на балет! – заявил кто-то из пассажиров.
Мужичонка не останавливался, откатил дверь, шмыгнул в тамбур.
– Коля, держи его, уйдет! – выкрикнула женщина.
Они позабыли про свои компостеры и прочих пассажиров, кинулись за безбилетником. Электричка уже тормозила.
Илья поднялся и неторопливо двинулся к противоположному выходу. В другом тамбуре царила возня. Контролеры отловили зайца и активно потрошили его.
Состав остановился. Илья спустился на перрон, помог сойти старушке с тележкой на колесиках. Она рассыпалась в благодарностях так, как будто он сделал что-то запредельное.
Илья отделился от группы местных жителей, припустил в обход через кладбище. В районе погоста его и настиг очередной входящий вызов. Звонил капитан Архипов, который в текущий исторический отрезок должен был находиться в Приморье.
– Я, собственно, там и пребываю, – уверил Павел друга в ответ на справедливое замечание. – Во всяком случае, моя семья именно в тех краях, – заявил он. – А где я сам – это не так уж и важно. Но точно не в Новославле. Страшно возвращаться, приятель. Что у вас происходит? Со мной связался мой источник в криминальной полиции города. Он хороший парень, хотя и старается это скрывать. Я не буду называть его имя. Он регулярно сообщает мне свежие новости.
– Я уже знаю, – мрачно ответил Илья. – Мне очень жаль. Но что-то быстро вы проведали…
– Ты в курсе про Кулика? – удивился Архипов.
– Стоп! – Илья встрепенулся, и озноб вновь заструился по его позвоночнику. – Что с Куликом?
– Его сегодня утром нашли повешенным в камере следственного изолятора. Старая добрая классика – труба под потолком, скрученные простыни. Совесть замучила человека, да и сидеть ему не хотелось. Таков «диагноз» скоротечного следствия. Но мы-то знаем, что от Кулика избавились. Нет человека – нет проблемы. Невиновен подчистую. Откуда муки совести? Да и срок он получил бы небольшой. Днем ранее его навещал адвокат. Он вроде договорился со следствием. Года три-четыре – максимум. За хорошее поведение – всего два, потом выход по УДО. Люди не вешаются из-за двух лет, Илюха. Это ведь почти то же самое, что в армии отслужить. Да и не дали бы ему колонию строгого режима.
– Подчищают хвосты, – мрачно заметил Илья. – Кулик был проблемой. А так все нормально. Он даже мертвый виновен в преступлении.
– Есть и свежая новость, – не унимался Архипов. – Горячая, как пирожок из духовки. Час назад погиб Исаев, один из тех парней, которые были в пьяной компании. Найден за гаражами на задворках пивного бара «Шайба». Брюхо парню вспороли. Его подругу тоже умертвили. Такая белобрысая кобылка по фамилии Шалавина. Она не сразу умерла. Выползла из гаражей вся в крови, звала на помощь.
Илья закрыл глаза, стиснул зубы. Лысый, чтоб тебя!.. Никчемный тип без совести и морали, но смерти ему Илья не желал. А уж его подруге – тем более. Вновь всему виною капитан Мороз. Выходит, Лысого держали под наблюдением. А как же тогда Денис Чернов?
– Что с остальными из той компании?
– Своего сына Матвеев спрятал, возможно, в поместье за твоей деревней. Про остальных ничего не известно.
Илья лихорадочно соображал. Девчонки разъехались. Достать их проблематично, да и нужды в этом нет. С Черновым, успевшим пообщаться с Ильей, большие проблемы. Но, возможно, он внял совету, незаметно бежал из дома, исчез.
– Есть еще одна новость, – со вздохом сказал Архипов. – Перестраховка не подвела. За мной сегодня приходили. Двое гавриков не самой интеллигентной наружности караулили утром подъезд моего дома, ждали, катались на лифте. Не факт, что это наемные убийцы, но проверять очень не хочется.
– Тогда уж и я поделюсь свежей новостью, – неохотно выдавил Илья. – Зарезали Носова в его квартире, а меня подставили патрулю.
– Черт побери! – заявил Архипов. – Вот скажи, Илья, за каким хреном ты влез в это дело? Чего тебе не хватало? Сестру решил оживить? Четверо уже отдали богу души ни за что, и это ведь не предел. Правду решил восстановить, Илюха? А о том, что кучу народа при этом загубишь, ты не подумал?
На душе у Ильи было паскудно. Состояние – хоть сам вешайся. Он вошел в поселок с северо-западной околицы, проник в малолюдный переулок.
Небо потемнело, из сгустившихся туч накрапывал дождик.
Мороз добрался до знакомого места в ограде, воровато поглядел по сторонам, забрался через дыру в штакетнике в чужой огород. Он крался, прячась за сараями и банями, еще пару раз пересекал границы участков. На территории, охраняемые собаками, Илья предпочитал не лезть.
Капитан никогда бы не подумал, что и на собственном огороде будет вести себя, как вор. Слетели с грядки растревоженные сороки. Он спрятался за бочками в дальнем углу участка, наблюдал за домом.
Жизнь там продолжалась. Мама вынесла в задний двор тазик с помоями, вылила их в компостную яму. Отец что-то колотил в сарае. Попискивал кот Тимофей.
Зачем нервничать? Он же обещал, что придет, значит, сделает это когда-нибудь. Посторонних персон на участке не было, но это не значило, что за родителями не следили. С паранойей на этот час у Ильи все было в порядке.
Он начал долгое и опасное путешествие через два огорода. Мороз надломил штакетину, пробрался к пьющей соседке, пополз между грядками. Бабулька сидела на скамейке под цветущей черемухой, чистила щеткой какие-то горшочки и напевала себе под нос: «Зачем вы, девушки, красивых любите?» Он прокрался у нее за спиной, нырнул за живописно благоухающий сортир. Соседка что-то услышала, повернулась, но, видимо, списала эти раздражители на шум в нетрезвой голове и решила не проверять.
На следующем участке пробудилась лохматая псина, стала рваться с цепи. Капитан бросил камень в противоположную сторону, попал в бочку. Псина ломанулась на звук, натянула цепь.
– Тимур, хватит орать, достал уже, паразит! – донеслось из дома.
Илья пробежал тылами, перелез к Кате. Несколько минут он сидел на задворках, опасаясь приближаться к дому, потом отправился в путь короткими перебежками. Мороз забрался в дом через заднее окно и стал стремительно оглядывать территорию. По итогам осмотра он решил, что чужих людей тут не было, только Катя, которая спешно собиралась на работу.
Телефон ее опять был недоступен. До конца работы оставалось четыре часа. Как выдержать? Отправиться в усадьбу Матвеева, разнести ее по кирпичикам?
Он шатался по комнатам в растрепанных чувствах. Разделся, умылся, влез в домашние тряпки. Взлохматил прическу, растер глаза и вывалился на крыльцо с сигаретой в зубах. Дескать, привет с большого бодуна.
«Поздно пить боржоми, товарищ капитан, тебя уже наверняка засекли в Новославле. Иначе откуда такое количество трупов?» – подумал Илья, но упорно продолжал разыгрывать постановку.
Невзрачные «Жигули» стояли на той стороне дороги.
«А вдруг меня не просчитали в городе?» – блеснула надежда.
Илья зевнул, дотопал до двери и скрылся в доме. Несколько минут он из-за шторок наблюдал за калиткой. К ней никто не подходил, не интересовался личностью гражданина Мороза.
«Почему? Ведь днем приходили, допытывались у Кати, где ее сожитель. Сменили тактику после того, что натворили в городе? Ждут мою реакцию? Имеют подозрение, что я не просто военнослужащий? В противном случае давно придумали бы, как меня ликвидировать».
Капитан позвонил куратору.
– Продолжаешь чудить? – недовольно спросил полковник Козырев. – Докладывай, в чем теперь твоя проблема?
Илья выпалил суть дела как из пулемета.
– Ладно, будем надеяться, что третья мировая из-за тебя не начнется, – покряхтев, резюмировал полковник. – Лично я тебе верю. Ты во всем разобрался и ошибки не допустил. Но если тебя заметут, да еще и грамотно сфабрикуют улики, то вытащить будет трудно. Так что постарайся не попасться. Не забывай, что лицензии на безнаказанное убийство у тебя нет. Говоришь, под началом у Матвеева целая армия обученных вурдалаков? Да, осиновый кол тут не поможет… – Куратор задумался.
– Осиновый кольт нужен, – пошутил Илья.
– Смешно, – согласился Козырев. – Но давай-ка вспомним, что я сказал минутой ранее. Не лез бы ты в осиное гнездо. Я вчера имел беседу с руководством следственного комитета. Там пообещали рассмотреть вопрос. Но явно не сегодня.
– Как насчет моей группы, Андрей Денисович?
– А как насчет неприкосновенности жилища уважаемого в районе предпринимателя, кандидата в депутаты Государственной думы, обладающего множеством полезных связей? Заметь, мы еще не знаем, насколько далеко залезли его щупальца, и что это за тип такой. Если нас всех завтра уволят, то оно никому не пойдет на пользу. На поверхности у Матвеева только легальный бизнес. Нужен грешок, за который его можно зацепить, реальный и очень даже убедительный. Не лезь на рожон, подумай о близких, обезопась их. А что касается твоей группы, то Терехов уже в курсе, но они прибудут в столицу только завтра к вечеру. Ребята на боевом, соображаешь? Освободятся – подскочат. Терпи. Ты не один, капитан.
Но куратор приукрасил ситуацию. Самая большая проблема Ильи заключалась именно в том, что он был один.
До встречи с Катей оставалось три часа. Он нервничал, носился по комнате, как волк по клетке, умолял всех богов не трогать ее. Какого черта, почему это он не должен лезть в осиное гнездо?
Мороз шарахался по двору в дырявых трико, гремел в сарае, пинал какие-то тазики. Пусть они и знают, что отлучался в город, но видят, что сейчас клиент здесь, никуда не собирается. Враг должен убедиться в этом.
Илья вошел в дом и начал лихорадочно переоблачаться во все серое, залатанное, дабы сойти за простого деревенского ханурика. Грязную кепку на глаза.
Снова задами на чужой участок. Переулки, северо-западная околица, граница кладбища. Спи спокойно, сестренка. Потом железнодорожное полотно.
Обходной маневр оказался долгим и тернистым. Илья с севера, по оврагу, обошел усадьбу Матвеева, приблизился к натянутой сетке. В лесу он подобрал подходящую жердину, обстрогал ее перочинным ножиком и стал косить под хромого.
Поместье окружали леса, живописные озера, луга, на которых уже подрастали полевые цветочки. Чем не Швейцария?
Сначала Илья обследовал периметр на северной стороне. Наружной охраны тут, похоже, не было. Сетка тянулась через лес, поляны, зацепляла пару пустырей. Он осматривал ее с изрядного расстояния, прячась за кустами и деревьями.
Камер наблюдения с этой стороны капитан не заметил. Напряжения на сетке тоже не было, но сигнализация на случай несанкционированного проникновения там, разумеется, стояла. Плюс таблички, прикрученные к столбам через каждые сто метров: «Частная собственность! Границу не пересекать!»
Площадь поместья оценить было трудно, но она явно составляла не один десяток гектаров. Внутри просматривалось озеро, обширные сады и парки, пересекаемые пешеходными и автомобильными дорожками.
На востоке в ограду упиралась грунтовая дорога. Там были ворота с калиткой. Внутри примостилась избушка, сработанная из бруса, пост охраны.
«Технический въезд, – догадался Илья. – Доставка продуктов, стройматериалов, вывоз мусора и тому подобное».
За решеткой сновали какие-то личности – охрана поста. На первый взгляд без оружия, но одежда просторная, позволяющая скрывать целый арсенал.
Поместье вуалировалось стеной растительности, аккуратными подсобными строениями с черепичной крышей. Илья смещался южнее, перебегал от дерева к дереву, подолгу замирал, сливаясь с антуражем, наблюдал.
В усадьбе протекала жизнь, пусть и не очень бурная. Доносились женские голоса, видимо, прислуги. Он вслушивался, но Катю выделить не смог.
За оградой тянулась пешеходная дорожка, вымощенная щебнем. По ней периодически проходили мужчины спортивного сложения в такой же просторной одежде и как бы без оружия. Видимо, они имели приказ стволами не светить.
«Почему такая армия? – недоумевал Илья. – Жизни Матвеева угрожает опасность? Есть что охранять? Но ведь в доме проживает семья. Это не секретный стратегический объект».
На южной стороне он зафиксировал камеры. Здесь находился въезд в поместье. Гладкая асфальтированная дорога с одной стороны уходила в лесистую низину. С другой она упиралась в ворота, пробить которые, в отличие от предыдущих, мог только танк. За ними тоже стояла лубочная избушка, и прогуливались плечистые охранники, среди которых выделялся субъект кавказского происхождения.
Илья окопался в леске неподалеку и мрачно наблюдал за воротами, торчавшими на фоне садящегося солнца. Сам особняк отсюда не просматривался, только крыша сложной конфигурации, из цветной черепицы, расположенная в разных уровнях.
К воротам подъехал белый красавец лимузин в сопровождении черного внедорожника. Сигналить не пришлось, охрана шустро распахнула створки. Небольшая колонна въехала внутрь и растворилась за деревьями сквера. Возможно, прибыл хозяин после трудного рабочего дня.
Затем из калитки вышла женщина средних лет, что-то бросила охранникам. Те без всякого интереса проводили глазами скучноватое перезрелое тело. Женщина не стала выходить на дорогу, сразу повернула направо – вдоль ограды тянулась тропинка – и исчезла за кустами.
Илья сообразил, что по этой дорожке через Багуринскую рощу и уходят с работы те люди, которые живут в Быстровке. Нет смысла делать солидный крюк. Катя тоже здесь ходит. Он посмотрел на часы. Через час она должна появиться.
Илья сполз с косогора и отправился по лощине на юго-западный край поместья. Здесь лес уплотнялся, начиналась Багуринская роща. Мороз бродил по ней словно грибник, рискуя подцепить клеща, вышел на упомянутую тропу.
В лесу никого не было, до ограды поместья оставалось метров сто пятьдесят. Солнце окончательно ушло за горизонт, уплотнялись сумерки. Он бродил по тропе, развлекался со своей жердиной, то приближался к ограде, за которой иногда звучали голоса, то уходил от нее.
Илья в задумчивости прошел через всю рощу, едва не выбрел к Быстровке и кладбищу. Он спохватился и пустился обратно. Через полчаса должна была появиться Катя.
Его внимание привлекло высокое развесистое дерево с обильной листвой. Оно произрастало в стороне от тропы, метрах в семидесяти от границы хозяйства Матвеева. Он посмотрел по сторонам, задумался. Почему бы нет? Раз уж взял на себя незавидную роль наблюдателя.
Капитан был один в этом лесу. Природа погружалась в полумрак.
Илья ушел с тропы, белеющей в сумраке, пристроил к стволу свою клюку и начал карабкаться наверх, аккуратно перебираться с ветки на ветку. Сколько подобных деревьев он освоил в голоштанном детстве, как часто падал, в кровь сбивал локти и коленки. Память об этих упражнениях еще сидела в сознании. Мороз не смотрел под ноги, лез, удерживая равновесие, и добрался почти до вершины. Он удобно пристроился на ветке, развел руками листву.
Усадьба Матвеева предстала перед ним как на ладони. Он видел заднюю часть огромного особняка, небольшой фонтан, обрамленный абстрактными скульптурными композициями. От него разбегались дорожки к нарядным строениям, стоявшим за сквером, к бассейну, покрытому голубой плиткой.
Мелькнула женщина в переднике, несущая объемные пластиковые пакеты. Показались головы охранников, курсирующих вдоль забора.
В шезлонге у бассейна возлежала женщина в купальнике. Погодные условия ее, похоже, нисколько не волновали. Она спала.
К ней подошел рослый плотный мужчина в костюме. Пиджак был расстегнут, галстук расслаблен. Определенно прибыл хозяин после утомительной работы. Он жестикулировал, кричал на женщину. Она раздраженно отмахнулась, потом сползла с шезлонга и исчезла. Мужчина злобно посмотрел ей вслед, достал телефон, начал кому-то звонить.
– Очень приятно познакомиться, Эдуард Геннадьевич, – пробормотал Илья. – Так вот ты какой, северный олень. Что ж, примерно таким вот поганцем я тебя и представлял.
Хозяин ругался – теперь уже в адрес незримого абонента. Непростая, видимо, жизнь у самого могущественного человека в районе, если не в области. Все правильно, у каждого свой ад.
В принципе, будь у него под рукой снайперская винтовка, Илья мог бы прикончить этого деятеля с одного выстрела. Явное упущение службы безопасности олигарха. Капитан не любил нарушать закон, но сейчас не пожалел бы пулю.
Матвеев словно почувствовал что-то неладное. Он оборвал разговор, начал исподлобья смотреть по сторонам, прошелся взглядом по деревьям, возвышающимся за оградой.
Дошел посыл? А ведь ему действительно неуютно стало, заспешил в дом.
Илья посмотрел на часы и ахнул. Катюша закончила работу, скоро пойдет. Он начал слезать с дерева. Подвела последняя ветка. Нога скользнула с нее. Капитан упал, и боль от удара на пару мгновений выбила его из реального мира. Он с шумом выпустил воздух из легких и вдруг различил неподалеку шум, сдавленный вскрик.
Илья мигом пришел в себя, схватил жердину, прислоненную к стволу, бросился на тропу, белеющую в сумраке. Как же вовремя он очухался! Кажется, началось. Он выпрыгнул на тропу, застыл, навострил уши.
Снова вскрик, теперь глухой, словно из мешка. Капитан развернулся на сто восемьдесят. Что-то происходило там, в стороне усадьбы, за кустами. Еще не окончательно стемнело, кое-что читалось в окружающем пространстве.
Он бросился на крик, свернул за кусты.
На тропе возились люди, сдавленно матерились. Мелькали женские ноги.
Офицер сразу понял, в чем дело. Катя возвращалась с работы. Трое негодяев напали на нее, пытались оглушить, натянуть на голову мешок. Она отчаянно брыкалась, сопротивлялась, как уж могла. Приказа убить ее у этих тварей, по-видимому, не было – скрутить, усмирить, похитить, увезти в укромное место. Пусть будет жива. Отличный способ воздействия на строптивую публику в лице капитана спецназа.
В поместье это делать не стали, не больные же на всю голову. Напали хулиганы в лесу. Матвеев-то тут при чем?
Илья летел в бой, пылая от праведного негодования. Он видел, как трое мелких упырей выкручивали женщине руки. Ее сопротивление слабело. Она мотала головой, пыталась стряхнуть с нее мешок.
Один из этих мерзавцев заметил атаку капитана и прохрипел:
– Сундук, сзади!..
Но Илья уже с размаха отоварил того жердиной. Мужик взревел, выгнул пострадавшую спину, получил подошвой по хребту и покатился, собирая грязь с тропы.
Второго спецназовец тоже угостил жердиной, бил по шее, но вышло смазано, тот успел отпрянуть. Мороз выбросил свою деревяшку, перепрыгнул через извивающуюся Катю, врезал ногой в грудину. Негодяй грохнулся хребтиной о землю, взревел так, словно ему кол в задницу всадили. Илья прижал его коленом, треснул локтем в район щитовидки. Тот задергался, захлебнулся слюной.
Тут Мороз очень кстати заметил третьего противника. Тот летел сбоку с ножом, изрыгая площадную брань. Снова локтем в сторону, массаж почки, уклон от выпада. Когда инерция потащила бандита вперед, Илья дернул его за ворот, вывернул руку и несколько раз беспощадно приложился по затылку. Вот и все. Не боец.
Мелькнула тень. Гаденыш, схлопотавший меньше других, пустился наутек. Допустить такое Мороз никак не мог. Он подскочил словно на пружине, схватил ту самую жердину. Выходит, не отслужила еще свое.
Бандюган улепетывал через поляну, петляя как заяц. Он обернулся, запнулся о кочку, на ногах устоял, но время потерял. Жердина уже вращалась по кругу, заряжалась энергией.
Она оторвалась от руки, понеслась к цели. Удар о спину был настолько крут, что деревяшка переломилась пополам. Упырь орал дурным голосом, извивался.
Илья настиг его в несколько прыжков. Сейчас поговорим, сволочь. Он схватил гада за шиворот, начал поднимать. Тот что-то фыркал, гавкал, мотал головой и вдруг впился зубами ему в запястье.
Илья вскрикнул от неожиданности. По счастью, гад не прокусил руку до кости, не успел. Но разъярил до предела. Разум капитана помутился. Он хлестнул скота по затылку свободной рукой, чтобы зубы разжались, перехватил за шиворот и поволок к ближайшему дереву. Тот, кажется, понял, что ему уготовано, стал отчаянно лягаться.
– Сейчас точно убью! – прохрипел Илья и швырнул мерзавца прямо на ствол.
Удар был смачный, хрустнули носовые хрящи, лобная кость. Брызнула кровь, оросила осину. Илья чуть не вывернул плечо. Перестарался он, похоже. Впрочем, мозговая жидкость оставалась внутри черепушки. Поганец не умер. Кровь заливала его лицо, нос превратился в неаппетитное сочетание рваной кожи и раздавленных хрящей.
Мороз побежал обратно, вертя головой как филин. Больше никого. Мерзавцев было только трое.
Женщина пыталась подняться, но не могла согнуть ноги. Ее руки беспомощно терзали листья молочая.
– Катюша, это я, лежи спокойно, – пробормотал капитан. – Сейчас помогу, потерпи.
Краски дня окончательно ушли в сумрак. Он светил телефоном, ползая по тропе. Дело сделано, раскаиваться поздно.
Всех троих Илья вырубил качественно и надолго. У одного была сломана грудина. Он валялся словно куль, выпускал багровые пузыри. У второго рука неестественно вывернута, на затылке красовалась шишка. Этот тип лежал мордой вниз и едва не захлебнулся в собственной рвоте.
Илья перевернул его. Как-то странно. Все трое будто под копирку. Лет под тридцать, щетина колом, одеты по-простому, в затертые пиджачки, мятые штаны. Шантрапа какая-то сельская, явно с опытом лагерной отсидки. Рожи отталкивающие, опухшие, окутанные запашком застоялого перегара.
Илья усмехнулся. Что поделать. Это бабам хорошо, утром лицо нарисовала, какое надо, а мужикам без вариантов – чем природа наградила, с тем и живи.
Впрочем, обладатель шишки на затылке был потолще своих собратьев. Довольно крупный экземпляр.
– Кто такой? Говори быстро. – Мороз взял доходягу за горло, и тот захрипел.
– Не убивай, скажу. Леха я, Шинкарев. Из Конево. А это Сундук и Пельмень, тоже оттуда.
Об этапах сложной биографии этих господ спрашивать, видимо, не стоило.
– Что вам приказали сделать с этой женщиной? Отвечай быстро! – Илья стиснул горло негодяя.
Тот задергал здоровой конечностью, украшенной затертой наколкой.
– Напасть, когда с работы будет возвращаться. Не убивать, связать, заткнуть рот и увезти подальше.
– Куда подальше?
– Мы в Конево хотели. Там свиноводческое хозяйство пустует. Велели сторожить, но не трогать.
– Кто вам приказал?
– Петр Вениаминович.
– Кто такой Петр Вениаминович?
– Начальник службы безопасности в поместье. Головаш его фамилия.
– Сколько вам посулили?
– Нисколько. Обещал в полицию не сообщать о том, что мы…
Джентльмен удачи получил в челюсть, клацнул зубами и потерял сознание всерьез и надолго. Хватит их выслушивать, все понятно.
– Милая, подожди еще. Я уже иду, – пробормотал Илья, косясь на стонущую женщину.
Он работал по-ударному, всех троих заволок в кусты. Пусть спят. В ближайшие часы они точно не очнутся, а когда вернутся в этот мир, долго не поймут, что с ними случилось.
Потом Илья бросился к Кате. Она уже развязала веревки на мешке, стащила его с головы. Он рухнул перед ней на колени. Катя взвизгнула, едва не засадила ему кулачком в глаз.
Он перехватил ее руку.
– Милая, спокойно, это я. Все в порядке, ты в безопасности.
Катя дрожала, вертела головой. Слишком неожиданно все произошло. Она жутко испугалась. Так и умом тронуться можно.
– Илюшенька, господи, что это было? – Женщина очнулась, стала себя ощупывать. – Кто эти люди? Они напали так внезапно, стали душить.
– Шпана из сельской местности, – скупо отозвался он. – На подхвате у псов твоего разлюбезного Матвеева. Выполняют грязную работу, которой другие брезгают. Просто мразь. Забудь про них. Ты лучше скажи, почему у тебя телефон весь день не работает?
– Илюша, прости, я его зарядить забыла, спешила очень. К поместью подходила, он запищал и отключился, а зарядки у меня с собой не было.
– Ты уволена с сегодняшнего дня, – стиснув зубы, процедил Илья. – Все, хватит.
– Кто же меня уволил? – Она вздрогнула.
– Догадайся. – Он взял ее за руку, помог подняться. – Ты в норме? Подумай хорошенько. Беспричинный страх, провалы памяти, желание кого-нибудь убить?
– Издеваешься? – Катя вспыхнула, потом расслабилась, засмеялась, судорожно вздрагивая. – Тебе очень уж хорошо удаются слова поддержки и утешения.
Они бежали из этого зловещего леса. Что на уме у Матвеева – Илья не знал. Допустим, у них есть фора – час, два. Хотя и того, наверное, нет. Господин Головаш позвонит своим шавкам, те, разумеется, не ответят. Начнется прочесывание местности, в кустах будут обнаружены три инвалида.
Он тащил ее за руку, призывал бежать быстрее. Катя все понимала, выбивалась из сил. В пути она, сбивая дыхание, говорила, что не может понять, как все это произошло. Ведь днем ничто не предвещало несчастья. Женщина спокойно работала, даже с Петром Вениаминовичем перекинулась парой слов перед выходом.
«Уже уходите, Екатерина Федоровна? – с ухмылкой спросил он. – Спокойной вам ночи».
– Ничего необычного, он всегда так ухмыляется, – пояснила Катя.
– В котором часу Матвеев обычно уезжает на работу?
Она слышала, как он говорил начальнику охраны, мол, завтра сплю, достало все. К двум часам поеду в банк.
Они бежали с горки в поселок по знакомым переулкам, задворкам и огородам.
В доме у родителей горел свет. Илья испустил облегченный вздох. Оба сидели в горнице, в полной тишине. Мама разгадывала судоку, отец читал какую-то потрепанную книгу. На печке клубком свернулся Тимофей. Он с грустью думал о своей кошачьей жизни.
– Господи, пришел!.. – У мамы карандаш выпал из рук, когда в окне объявился пропащий сын.
Виктор Александрович встрепенулся, вскочил.
– Тише! – Илья приложил палец к губам, перелез в комнату, помог забраться Кате. – Дорогие родители, стоп. – Он сделал предостерегающий жест. – Никакой критики, слез, упреков. Так надо. Я был занят. Садитесь и слушайте. Говорю быстро, потому что времени нет. Подчиняетесь безропотно.
– Ну, знаешь ли, сынок… – подал голос отец.
– Виктор Александрович, все действительно очень серьезно, – сказала Катя. – Ваш сын не идеален, но сегодня вы его должны слушаться. Время поджимает.
Почему это он не идеален? Ладно, будет время выяснить.
Илья говорил сжато, лаконично, краткими тезисами. Только правду. Он рассказал родителям о том, что случилось на проспекте Энтузиастов и какие последствия это повлекло.
Родители смотрели на него с тихим ужасом. Когда он закончил, мама заплакала, отец смертельно побледнел, сжал кулаки.
– Сволочи, – прошептал он взволнованно. – Какие же меравцы!
– Сынок, зачем все это? – спросила Анна Акимовна. – Чего ты добьешься? Мир несправедлив. Настю все равно не вернешь. Бог накажет этих людей. Не лезь в такую мерзость, сынок. Ладно мы с отцом, старые уже, но вам с Катюшей ведь жить да жить.
– Дискуссия откладывается, мама, – строго сказал Илья. – Причина проста – спорить поздно. У вас есть пять минут, а я посторожу за калиткой. Берите деньги, документы, вещи – из расчета на два, максимум три дня. Заводи свою «девятку», отец, и дуйте в Коврино. Кажется, там живет тетя Груша, ваша дальняя вода на киселе? Ничего, потеснится, приютит вас на пару дней. Через час будете там. Ваши телефоны должны быть заряжены, постоянно держите их рядом с собой. Отец, выезжаешь за ворота, сворачиваешь с Трубной и резво несешься под горку. Увяжется хвост – я их задержу. Вперед, дорогие родители. Я позднее перед вами извинюсь, хорошо?
Илья едва не прыгал от нетерпения. В глубине улицы стояла машина с наблюдателями, невнятная горка без фар. Ведь точно увяжутся! В этом случае битва начнется уже сегодня, а капитану очень этого не хотелось.
Мать вытащила сумку на крыльцо. Отец вывел из гаража старенькую, но ухоженную «Ладу».
– Илюша, я тебя очень прошу, береги себя, – со всхлипом проговорила мама. – Еще раз подумай, зачем это нужно.
Он кусал губы и размышлял о другом. Вдруг свет фар заплясал по Трубной улице. Илья перегнулся через ограду. Рядом возбужденно дышал отец. С дороги сворачивал старенький грузовой фургон, рычал, грузно переползал через ухабы.
– Так это Ленька Пантюхин, – проговорил отец. – Живет в двадцать девятом доме. С работы едет. У него свой маленький бизнес, грузоперевозками занимается. Каждый вечер поздно приезжает.
Идея родилась спонтанно, но была просто отличной. Через минуту фургон будет проползать мимо, потом доберется до ищеек, сидящих в темной машине.
– Отец, слушай внимательно, – возбужденно пробормотал Илья. – Вам с мамой нужно выехать незаметно. Я открываю ворота, вы быстро садитесь в машину. Фары не включайте, пока не свернете. Фургон проедет мимо, сразу выезжай и принимай налево. Помни, до поворота без света. Проедешь и так, тут все кочки знакомые. Фургон их ослепит и вас прикроет. Живо, отец!
Хоть бы получилось! Фургон проехал. Из ворот, открывающихся внутрь, тут же выскользнула «девятка». Она шустро удалялась, отец спешил к повороту. Ленька Пантюхин молодец, ехал спокойно, никуда не торопился. Илья выписал бы этому парню щедрую премию.
Фургон протащился мимо машины наблюдателей. За мгновение до этого родительская легковушка свернула на основную дорогу. Улица Трубная была пуста. Удалялись габаритные огни фургона. Никто не занервничал, ищейки ничего не заметили. Машина стояла на прежнем месте.
Илья закрыл ворота, перевел дыхание, машинально начал вытрясать сигарету из пачки. Сработал телефон, он схватил его.
– Ну и что там? – нетерпеливо спросил отец.
– Путь свободен, дуй, батя, – проговорил Илья. – Пришли эсэмэс, когда доедете.
– Слава богу, выкрутились, – прошептала Катя, тихо подошла, обняла его сзади.
Он повернулся, поцеловал ее в губы и тихонько проговорил:
– А ты не радуйся, Катюша. Теперь твоя очередь. Сейчас мы проберемся к тебе домой. Есть тут одна невзрачная тропка. Собираешь самые необходимые вещи и уходишь из дома. Я проведу тебя огородами. Есть подруги, хорошие знакомые, одноклассники, с которыми ты поддерживаешь отношения?
– Это ты – одноклассник, с которым я поддерживаю отношения. Ладно, Илюша. – Она задрожала, схватила его за руку. – Пойду к Зинке Черемховой, ее адрес – Загорская, дом четыре. Она, как и я, живет одна, потеснится. А как же ты, Илюша?
– Обо мне не беспокойся.
– И грешить сегодня не будем? – Она улыбнулась сквозь слезы.
– Пожалуй, не успеем. – Он тоже улыбнулся, сжал ее за плечи. – Пойдем скорее в дом. Тебе надо собираться. Времени совсем нет.
Он насилу ее выпроводил черед пятнадцать минут, с тоской смотрел, как она пятится за сараи, боится отвернуться. Махал ей рукой, мол, уходи поскорее.
Катя исчезла, и Илья облегченно перевел дыхание. Пока дело шло неплохо, он всех сбагрил. Можно безумствовать, не боясь за жизни близких людей.
Илья перебрался через дыру в ограде на свой участок, залез в дом. Там горел свет, но шторы повсюду были задернуты. Пусть наблюдатели думают, что родители по-прежнему здесь.
Он работал быстро, стараясь ничего не забыть. Отыскал в гардеробе отца немаркий брезентовый комбинезон, натянул. Тот оказался впору. На ноги тяжелые ботинки, сверху – собственную легкую куртку.
Илья застыл посреди комнаты, прислушался. Неприятель под окнами пока не скапливался, но скоро мог пойти в атаку.
Капитан подмигнул Тимофею, который задумчиво наблюдал за его изысканиями, залез в кладовку, разбрасывал вещи, приглушенно выражался, но все же добился своего. Он разыскал охотничье ружье, переломное, с вертикальным расположением стволов. Изделие Ижевского механического завода. В позапрошлом году Илья с Настей скидывались и подарили его отцу на день рождения.
Капитан нашел коробку с патронами, повертел ружье в руках, прикинул на вес. Отличная штука – высококачественная сталь, приклад и цевье из прочного бука.
Он зарядил ружье, остальные патроны убрал в сумку. Ему сразу стало как-то веселее.
Илья бродил по комнатам с ружьем в руках. Он постоял у раскрытого шкафа, долго смотрел на фотографию Насти в траурной рамке. Шикнул на кота, путающегося под ногами. Потащился в свою комнату, уставился на разобранную кровать, которую хронически не заправлял с раннего детства, и маме запрещал это делать. Какой смысл, если вечером опять ложиться?
Капитан поглядел на книжные полки, взял со стола некогда любимую игрушку – эбонитовые шарики для тренировки пальцев, тяжелые, сантиметра по четыре в диаметре. Он машинально покатал их в ладони и сунул в глубокий карман брезентовых штанов. Пригодятся в хозяйстве.
Другого оружия в доме не было.
Илья выбрался из дома через заднее окно, шмыгнул за угол. Потом он пару минут наблюдал за двором из-за бочки с дождевой водой. Поселок успокоился, засыпал. У семейства Мороз не было шумных соседей.
«Фиат» так и стоял под навесом за дровяником.
Илья перебежал двор, затаился за оградой. В домах еще горел свет, люди не спали. Через двор заунывно гавкала собака.
Капитан отпер ворота, выскользнул через щель между створками, сел на корточки. Наблюдатели несли службу. Да и черт с ними.
Он распахнул ворота, заспешил к машине. Двигатель заработал негромко, плавно. Как и отец, Илья не стал включать ближний свет.
Капитан пристроил ружье и сумку на соседнее сиденье и вывел машину за ворота ровно настолько, чтобы можно было их закрыть. Он вернулся на место, пожелал себе удачи.
Наблюдатели поздно заметили, что от дома отдаляется машина. Илья набирал скорость, уже сворачивал на дорогу, когда за спиной вспыхнули фары, завелся мотор. Он вырулил на большую деревенскую дорогу, покатил с горки. Теперь и фары можно включить.
Погоня продолжалась недолго. Он пробуравил поселок насквозь, давил на газ, взбираясь на склон. Скорость упала, двигатель работал на износ, но и ищейки на старых «Жигулях» не могли похвастаться впечатляющим разгоном. Они не стреляли, не имели приказа гадить в поселке, но упрямо висели на хвосте.
Закончился склон. Впереди раскинулось поле, за ним темнел лес. Дождя вечером не было, дорога немного подсохла. Но грязь по-прежнему летела из-под колес. «Жигули» отставали метров на двести.
У Ильи имелось преимущество. Он знал наизусть все хитросплетения местных дорог. Капитан въехал в лес. Движок «Фиата» надрывался.
Оборвался лесистый участок, потянулось поле. К дороге примыкала еще одна, совсем паршивая. Он проскочил мимо, снова въехал в лес, несколько минут шнырял между деревьями, погасил фары.
Илья понял, что другой возможности скрыться у него не будет. Он резко сдал вправо, нырнул в ложбину, выпрыгнул из нее, снова опустился. Корни и бурелом скребли по днищу «Фиата».
Узкий просвет между кустами. Ветки царапают кузов. Опять придется поить пивом знакомых автомехаников.
Он встал, раскрыл дверцу, чтобы быстро вывалиться из машины. Лес уже озарялся светом фар. «Жигули» проехали мимо. В салоне кто-то матерно выражался.
Водитель и не думал останавливаться. Он начал сдавать задним ходом, чтобы не потерять ни секунды. Выбрался на дорогу, развернулся и двинулся в обратную сторону.
Габаритные огни машины преследователей еще не скрылись за деревьями, когда Илья тронулся с места. Вскоре оборвался лес, началось поле, на нем грунтовка отвратительного качества. Капитан свернул на нее и двинулся с горки. Внизу депрессивная деревня Волчанка – три двора и две слепые бабушки. Потом ему придется дать изрядный крюк, чтобы прибыть по назначению.
