Глава 8
Знак зодиака

Минули две недели. Синяки и ссадины исчезли, боль в теле окончательно прошла. Произошедшее на меня нападение я сейчас расценивал как нелепую случайность.

Утром в почтовом ящике я обнаружил письмо из прокуратуры района. Я вскрыл конверт. Это было уведомление, что мое ходатайство удовлетворено, а постановление следователя Захарова о прекращении уголовного дела по факту обнаружения трупа Сливиной отменено в связи со вновь открывшимися обстоятельствами.

«Что и требовалось доказать!» – самодовольно подумал я. Теперь предстояло связаться с новым следователем и оговорить дальнейшие мероприятия. Я позвонил Мутилову и попросил выяснить фамилию следователя и его телефон. Через десять минут оперативник вышел на связь.

– Следователь Иванов Михаил Иванович. Я навел справки. Молодой парень и вроде как толковый, но с гонором, – предупредил Мутилов.

– Диктуй номер его телефона, – сказал я. Записав информацию на свой мобильный телефон, сразу перезвонил в следствие. Иванов снял трубку после многочисленных длинных гудков. Я представился и договорился о встрече. Михаил Иванович предложил приехать через час.

В назначенное время я зашел в его кабинет. За столом, уставившись в дисплей компьютера, сидел щуплый молодой человек в очках. Заметив мое присутствие, он несколько раз щелкнул «мышью» и поднял голову. Я предъявил ордер.

– Присаживайтесь, – очень сухо произнес Иванов, что меня несколько обескуражило. Я рассчитывал на более приветливое отношение к своей персоне. Иванов включил ксерокс и скопировал ордер, после чего подлинник вернул мне.

– Что вы хотите? – спросил он. Это уже граничило с хамством. Признаюсь, что в первый момент я даже растерялся. Что-что, а первую встречу с ним я представлял иначе. Тем более Мутилов характеризовал Иванова как толкового следователя. Я некоторое время молчал, собираясь с мыслями. Этого парня необходимо было привести в чувство. С другой стороны, перегибать палку тоже не следовало, поскольку от него зависело если не все, то многое.

– Михаил Иванович, – заговорил я вкрадчивым голосом и улыбнулся. – Мы с вами час назад разговаривали по телефону. Неужели запамятовали? Или же я ваш вопрос неправильно понял?

– Вы все поняли правильно, – сказал Иванов. – Я хотел от вас услышать конкретные предложения по дальнейшему расследованию дела. Я ознакомился с ним и, честно признаюсь, мало что понял. Надеюсь, что специалист с большим опытом, как вы, поможет мне разобраться во всех тонкостях. И еще, я слышал, что уже проведена определенная работа.

Вот это был уже другой разговор! Первое впечатление бывает обманчиво. Я придвинулся поближе к столу и подробно изложил Иванову ставшие известными мне новые важные обстоятельства. Иванов внимательно, не перебивая, не задавая вопросов, слушал и делал пометки шариковой ручкой на чистом листе бумаги. Когда я закончил, он откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди.

– Очень интересно, – наконец проговорил он. – Но непонятно, как эти факты упустили предшественники. Все лежало на поверхности.

– С этим мы еще разберемся. В этом деле много казусов, – сказал я.

– Давайте перейдем к конкретике, – сказал Михаил. – Кстати, можете называть меня по имени.

– Принято, – с удовольствием согласился я.

– Какое направление работы будет в настоящий момент приоритетно? – спросил Михаил.

– В первую очередь необходимо допросить всех установленных свидетелей. Затем провести осмотр квартиры, где проживала Волкова с участием специалистов-экспертов. Я уверен, будут обнаружены следы совершенного преступления.

– Хорошо, – сказал Иванов, – это пока технические вопросы, а что еще?

– Вызвать Маркова и допросить в качестве свидетеля по уголовному делу.

Михаил задумался.

– Это будет непросто выполнить.

– Почему? – удивился я.

– Дело в том, что Дмитрий Марков является заместителем главы муниципального образования, а в настоящее время баллотируется как кандидат в депутаты Законодательного собрания.

– Когда он успел и за какие заслуги? – удивился я.

– Замом назначен два года назад, а сейчас – по воле избирателей, – развел руки следователь. – Вы об этом разве не знали?

– Он мне об этом не рассказывал, – ответил я.

Слова Михаила меня удивили и насторожили. Административный фактор? Возможно! Если учесть давление сверху, то пассивность Алиева легко объяснима и понятна: все дело в воспитании и южном менталитете, предусматривающем беспрекословное подчинение начальнику и безусловное следование его указаниям. Тогда почему вывели из игры Луценко? Да потому, что Ивану всегда было плевать на ранги и должности. Он всегда честно делал свое дело. Здесь же ушел в сторону. Непонятно, кто же за всем этим стоит, если Ивана удалось продавить? Не может этого быть! Я слишком хорошо его знал. Теперь я был убежден, что начальник криминальной полиции выжидал, а теперь решил отыграться, но не лично, а используя меня. Я не исключал и политической подоплеки. Если это так, нам с ним не по пути. С ролью буфера в чьей-то темной игре я был категорически не согласен.

– Неужели все так безнадежно? – спросил я.

– Почему безнадежно, – ответил следователь. – Доложу руководству, а там посмотрим.

– Понятно, – сказал я. – Тогда допросите свидетелей.

– Я не против, – сказал Иванов и взял ручку. – Говорите их данные.

Иванов добросовестно допросил всех, в том числе и Белкину, к которой я его отвез и присутствовал при допросе. Михаил оказался следователем дотошным и психологом хорошим. Как Клавдия Михайловна ни отбрыкивалась от дачи показаний – своего добился. После проведенного опознания чемодана вынес постановление о проведении обыска. В суде все прошло без сучка без задоринки. Судья санкционировал наше право перелопатить бывшую квартиру Волковой снизу и доверху.

Прибыв на место обыска, Иванов предъявил постановление новому хозяину Кондратьеву. Тот, заранее предупрежденный мною, особенно не волновался.

– Проходите, пожалуйста, смотрите. – Он гостеприимно развел руками.

– Подпишитесь о том, что вы ознакомлены с постановлением, – попросил Михаил.

Кондратьев расписался. После этого Иванов предложил ему добровольно выдать предметы, документы и ценности, которые могут иметь значение для уголовного дела. Кондратьев недоуменно пожал плечами:

– Нет у меня ничего.

После этого следователь отдал команду «Фас». Опера и эксперты заполнили жилое пространство.

Обыск начался с комнаты. Кондратьев благодушно наблюдал за сотрудниками, прохаживающимися вдоль стен, заглядывающими под мебель и в шкаф. Потом в действие вступила тяжелая артиллерия – эксперты. Услышав треск срываемого линолеума, Кондратьев бросился на кухню и попытался вмешаться в процесс. Его дальше порога не пропустили, и он со слезами на глазах наблюдал, как его кухня превращается в незавершенный строительный объект.

Затем раздался шум из ванной комнаты. Там специалисты демонтировали и снимали ванну.

Кондратьев заметался по квартире, как загнанный зверь.

– Почему вы так волнуетесь? – спокойно поинтересовался Иванов.

– Так квартира моя… – Кондратьев не мог дальше говорить и лишь беззвучно открывал и закрывал рот, как рыба, выброшенная волной на берег.

– Присядьте и успокойтесь, – жестко сказал следователь и попросил судебно-медицинского эксперта дать хозяину успокоительного.

– Есть следы, – услышал я голос криминалиста.

Мы с Ивановым прошли на кухню. Эксперт отогнул край покрытия и показал на пятна бурого цвета.

– Это кровушка, – заявил он, показывая тампон, смоченный перекисью водорода. – Кому принадлежит – установим без проблем. А это, – он показал полиэтиленовый пакетик, – похоже, что волосы. А вот еще обнаружили, – добавил он, показывая кулон в виде знака зодиака Стрелец.

По описаниям, это был кулон Юли Сливиной.

– Где нашли? – спросил я.

– Под ванной, – ответил криминалист. – Там тоже имеются следы крови.

– Все, закругляемся, – сложил руки крестом Иванов. Он заполнил протокол обыска. Когда понятые покинули квартиру, протянул документ Кондратьеву.

– Подпишите вот здесь, – сказал он. – И здесь, что у вас нет претензий.

Кондратьев поднял растрепанную голову.

– Нет претензий… – заговорил он, с каждым словом набирая обороты. – Вы в своем уме?! Кто мне всю разруху восстановит?!!

– Вы, любезный, расписывайтесь, – жестко сказал Иванов. – Со всеми вопросами обращайтесь в районный суд. Это он санкционировал обыск в вашей квартире. Я только исполнитель.

Кондратьев дрожащей рукой вывел каракули на протоколе и лег на диван.

Я торжествовал, но Иванов был сдержан.

– И что теперь? – спросил он.

– Как это? – не понял я. – Докладывай руководству, пусть принимают решение.

– Вы хоть представляете, с каким геморроем столкнемся?

– Нет, – честно признался я.

– Так вот, – сказал следователь. – Все полученные доказательства я оформлю, как положено. Но что нас ждет в перспективе?..

– Экстрадиция, – сказал я. – Направляй запрос, материалы.

Иванов тяжело вздохнул:

– Не так все просто, как вы предполагаете.

– Поясни тогда, в чем загвоздка? – спросил я.

– Самое главное, – сказал Михаил. – Даст ли санкцию руководство следственного управления.

– Не сомневаюсь, что вопрос будет решен положительно, – сказал я. – Прокурор в курсе и поддержит.

– Этого недостаточно, – сказал следователь. – Вопрос предстоит согласовывать с вышестоящими органами, в том числе с Интерполом.

– Какой Интерпол? – удивился я. – Она гражданка России. И с финнами у нас есть договор о выдаче.

– Не совсем так, – сказал Иванов. – Волкова имеет вид на жительство. Кроме того, она замужем за гражданином Финляндии и мать его ребенка. Поэтому возникнет масса проблем. В том числе с правами человека. Они к этому вопросу относятся весьма щепетильно. И, основное, она должна иметь статус обвиняемой по уголовному делу.

– В чем вопрос, – сказал я. – Выноси заочное постановление на основании собранных улик.

– Это нереально без ее показаний, – сказал Михаил.

Я почесал затылок.

– Но выход есть?

– Лично я вижу следующее развитие ситуации, – сказал следователь. – Направляем запрос о допросе Волковой финской стороной.

– Но это же пустышка, – сказал я.

Иванов пожал плечами:

– Я высказал свое мнение.

На следующий день, утром, я созвонился с прокурором Гуляевым и попросил меня принять. Он не отказал, и через пятнадцать минут я заходил в его кабинет.

Алексей Владимирович внимательно меня выслушал и поддержал позицию Иванова.

– В данном случае это правильное решение следователя, – сказал он.

Поблагодарив его за участие, я ушел.

Казалось бы, такая близкая удача сейчас встала ко мне вполоборота. Я понимал следователя Иванова. Он ничего не решал. Мог лишь ходатайствовать. Оставалось либо покорно ждать официального развития событий, либо, действуя самостоятельно, довести частное расследование до логического конца. Уже сейчас я мог сообщить Сливину о завершении работы и получить гонорар по заключенному между нами соглашению. Не думаю, чтобы с его стороны возникла заминка. Но набрать его номер телефона для уточнения финансовых вопросов не поднималась рука. «Еще повоюем», – твердо решил я.

Мне позвонил Мутилов.

– Здравствуй, Илья. Есть новости по делу? – спросил я.

– Если встреча с Гариповым новость, то да! – ответил Мутилов.

– Рассказывай подробно, – попросил я.

– По телефону не могу, давайте встретимся.

– Где и когда? – поинтересовался я.

– Подъезжайте через час к торговому центру.

Сев в автомашину, Мутилов пожал мою руку и достал сигареты. Хотя я никогда не курил в салоне, но возражать не стал. Чувствовалось, что Илья нервничает. При этом от него пахло алкоголем.

– Ты чего задергался? – спросил я, когда мы отъехали.

Мутилов несколько раз глубоко затянулся, выпустил клубы дыма в открытую форточку и выбросил сигарету.

– Не нравится мне все это, – наконец сказал он.

– Что именно? – спросил я.

– Не знаю, как объяснить, – задумался Илья. – После того как влезли в это дело, постоянно ощущаю, что все действия мои контролируются. Кем? – предупредил он мой вопрос. – Не знаю. Но чувствую это реально. Уверен, что Гарипов неспроста появился. Наверняка по поручению.

– Кем Гарипов сейчас числится? – спросил я.

– Он заместитель начальника отдела полиции. Его к себе поближе Алиев подтянул. Он там начальником значится.

– И что этот Гарипов от тебя хотел? – спросил я.

– Я сначала не понял. – Илья пригладил торчащие дыбов вихры. – Он издалека разговор начал. Про жизнь стал спрашивать. Удивился, почему мои дела и здоровье его так заинтересовали. Ведь приятелями мы никогда не были. Потом он разоткровенничался. Спросил прямо, занимаюсь ли я делом Юлии Сливиной.

– И что сказал? – поинтересовался я.

– Что занимаюсь, – ответил Илья. – Я поступил неправильно?

– Ничего. Все нормально, – сказал я. Но прокол был налицо. Необходимо было принять меры секретности и не засвечивать Илью. С другой стороны, меня насторожила осведомленность Гарипова.

– Что он еще сказал? – спросил я.

– Попросил не лезть не в свои дела.

– А ты?

– Сказал, что работаю по поручению Луценко.

– Зачем?! – воскликнул я. Хотя обвинять опера было не в чем. Никто не знал, что обстановка начнет вибрировать с каждым нашим телодвижением. – Извини, Илья. – Увидев его растерянное лицо, я пожалел о своей несдержанности. – Ты все делал правильно, а что еще говорил Гарипов?

– Предложил информировать его о розыскных мероприятиях. Обещал деньги платить.

– Ты согласился? – хитро прищурившись, спросил я.

– Я что, предатель? – вскипел Мутилов. – За кого вы меня принимаете?!

– Тебе деньги нужны? – спросил я.

– Конечно! – Возглас Ильи прозвучал очень искренне.

– Так пусть тебе Гарипов платит, – сказал я и наткнулся на удивленный взгляд Мутилова.

– Не понял, – сказал он растерянно.

– Ты же оперативник. – Я укоризненно посмотрел не него. – Неужели не знаешь, что такое двойной агент?

Мутилов поднял на меня непорочный мутный взгляд и нахмурился:

– Я вас понял.

– Вот и отлично. Гонишь Гарипову туфту, получаешь за это деньги, а потом сообщаешь мне. Только не вздумай дешевить!

Илья промолчал, а потом ответил:

– Вы не обижайтесь, но этого я делать не буду.

Признаюсь, что словам Мутилова обрадовался. Несмотря на всю внешнюю неприглядность, он оказался правильным опером.

– Тогда до встречи. – Я крепко пожал его руку.