Глава 7
Опиум для народа
– Иван Николаевич, – нарочито официально обратился я к Луценко. – Мне нужно встретиться с прокурором.
– Кто же тебе мешает, – ответил Иван и усмехнулся. – Встречайся.
– Лучше, чтобы ты каким-то образом посодействовал.
Иван тут же снял трубку телефона и включил громкую связь:
– Алексей Владимирович, это Иван Николаевич говорит.
– Привет, Иван, – ответил абонент.
– Ты помнишь Борисова из убойного?..
– Конечно.
– Сейчас он к тебе зайдет. Прошу, выслушай его. Появились новые факты по трупу Сливиной.
– Это прекращенное дело? – спросил прокурор.
– Да.
– Я на месте, жду его.
– Спасибо, друг. – Я крепко сжал ладонь Луценко.
– Иди и не мешай работать, – проворчал Иван.
– Мутилова на несколько дней оставишь при мне.
– Забирай хоть навсегда, – отмахнулся Луценко.
Сообщив Илье радостную весть, я направился к прокурору района.
Алексей Владимирович Гуляев, высокий мужчина, лет тридцати пяти, спортивного телосложения, с чисто выбритым и приветливым лицом, встретил меня любезно. Он был антиподом обрюзгшим чиновникам, с которыми мне приходилось встречаться. От этих встреч осталось тягостное впечатление: заскорузлость, нежелание принимать волевое решение в интересах дела. Эта позиция прикрывалась ссылками на законность. Новый прокурор района был не той масти.
Мы вспомнили общих знакомых и поговорили за жизнь. После этого я в подробностях рассказал ему об установленных свидетелях и добытых уликах. Он слушал меня внимательно, временами постукивая карандашом по столу.
– Теперь все, – сказал я, окончив повествование. – Считаю, что необходимо отменить постановление о прекращении уголовного дела и возобновить следственные действия.
– Я вас понял. – Гуляев сделал пометку на перекидном календаре. – Отдайте жалобу в канцелярию, я подпишу.
– Спасибо.
Я встал. Мы обменялись рукопожатием. Когда я выходил из кабинета, Алексей Владимирович меня окликнул:
– Не могли бы вы еще задержаться на пару минут?
– Конечно, – ответил я и остановился на пороге в ожидании вопроса.
– Вы проходите и садитесь, – сказал прокурор.
Я вновь оказался напротив него.
– Видите ли, – начал говорить Гуляев, тщательно подбирая слова. – Я хотел бы обратиться к вам с просьбой.
По его поведению я сразу понял, что эта просьба будет носить личный характер, и сейчас он чувствовал себя крайне неловко.
– Всегда готов помочь, – ответил я.
– Вопрос не простой, но как раз по вашей линии работы.
– А в чем, собственно, дело?
– Сын моего приятеля, очень хороший парень, спортсмен, кандидат в мастера спорта по борьбе, попал в неприятную историю.
– Уголовное дело? – спросил я.
– Да. Статья двести двадцать восьмая.
– Он наркоман?
– Нет. Дело в том, что он оказался не в том месте и не в то время. Короче, попал под замес. Проводился очередной рейд. Его задержали и обнаружили дозу героина. Это было недоразумение. Но самое неприятное в том, что он признался, что употребляет наркотики. В настоящее время он находится под подпиской о невыезде. Я прошу вас заняться этим делом и помочь ему.
«Ну, Иван дает!» – подумал я. То, что Гуляев обращается ко мне с подачи Луценко, я не сомневался ни минуты. Как говорится – баш на баш!
– Но вы же прокурор района, Алексей Владимирович! – удивился я.
– В этом все и дело, – вздохнул он. – Думаете, если прокурор, то все просто решается? Да стоит мне только вмешаться, хотя бы навести справки, как найдется множество доброжелателей. Свято место пусто не бывает, – добавил он. – Посадят вместо меня кого-то по протекции, и все наработанное мной обратится в прах. Только порядок в районе навел…
– Вот что, Алексей Владимирович, – сказал я. – Вот моя визитка. Пусть этот борец позвонит мне.
– Я могу с ним прямо сейчас связаться.
– Звоните, – сказал я и понял, что в этот раз мне придется трудиться на голом энтузиазме. Заикаться про деньги в теперешней ситуации было просто неприлично.
Он протянул мне трубку.
– Слушаю вас, – сказал я.
– Меня зовут Павел. Мне нужно посоветоваться.
– Давайте через два часа у метро «Ленинский проспект». Как подъедете, позвоните мне. – Я продиктовал номер моего телефона и положил трубку.
Следующей фразой прокурор меня порадовал:
– Все ваши услуги будут оплачены в полном объеме.
– Разберемся, – сказал я. – Пока о деньгах говорить рано.
– Заранее благодарю. – Алексей встал и пожал мне руку. – Не забудьте подать жалобу.
– Спасибо, не забуду.
* * *
В кабинете Мутилова я быстро составил документ и перед самым закрытием канцелярии успел вручить его секретарю районной прокуратуры. Та надула крашеные губки и стала капризничать, но я заявил, что все согласовано с прокурором. Она на всякий случай перезвонила в приемную. После этого безропотно зарегистрировала документ и поставила входящий номер на копии.
В оговоренное время я подъехал к станции метро. Вскоре раздался звонок Павла. Сориентировав его по местности, стал ждать. Клиента я определил сразу, еще на подходе. Это был высокий, атлетического телосложения парень. Он почти дошел до меня, затем остановился и достал телефонную трубку.
– Павел! – окликнул я его. Он поднял голову и подошел ко мне. Мы обменялись крепким рукопожатием.
– Садись в машину.
Он расположился на переднем сиденье рядом со мной и сразу заговорил:
– Поймите, я ни в чем не виновен! Этих чертовых наркотиков никогда не употреблял!..
– Я тебе верю, – совершенно искренне ответил я. И действительно, глядя на этого атлета, нельзя было и предположить, что он склонен к данному пороку.
– Паша, – сказал я. – Рассказывай все по порядку.
Павел ненадолго задумался, собираясь с мыслями, и начал излагать:
– В тот день я после вечерней тренировки ждал свою девушку. Мы договорились встретиться около «Маяковской». Лена опаздывала на полчаса. Она мне об этом сообщила по телефону. Потом ко мне подошли двое сотрудников полиции и попросили проехать с ними. Отобрали паспорт. Я спросил, за что меня забирают. Мне ответили, что для проверки.
– И что потом? – спросил я.
– Доставили в отдел полиции и обнаружили в кармане моей куртки пакетик с порошком. Потом оказалось, что это героин. Но я никогда в жизни ничего не употреблял! – Павел скрестил руки на груди. – Клянусь!
А я уже и не сомневался, что это подстава. С подобными случаями сталкивался неоднократно. Чтобы окончательно внести ясность, я спросил:
– Кто тебя задерживал и оформлял документы?
– Капитан Марченко.
Фу, теперь стало все ясно. Марченко Алексея Витальевича я знал издавна. Также мне прекрасно были известны его неизменные методы работы. Ради личных показателей он был готов на все. А закинуть дозу в карман лопуху – его конек.
– С момента задержания подробно! – сказал я.
– Меня привезли в отдел полиции в дежурную часть. Потом Марченко попросил снять куртку, а дежурный стал обыскивать меня. Пакетик с порошком Марченко вынул из кармана куртки и пригласил понятых. После этого вызвали следователя, и он допросил меня. Я ни в чем не сознался. Тогда меня арестовали на двое суток.
– Не арестовали, а задержали, – поправил я.
– Да, задержали, – согласился Паша.
– Что было после задержания? – спросил я.
– Марченко приходил несколько раз и предлагал признаться.
– В чем?
– В хранении и употреблении наркотиков.
– А ты?
– Признался. – Павел опустил голову. – Что приобрел наркотики для личного употребления.
– Тебя били? – спросил я.
– Нет, – ответил он.
– Тогда почему ты оговорил себя?
– Марченко сказал, что это для меня будет самый благоприятный исход. Если я не напишу явку с повинной, то на меня дадут показания несколько человек, что я – дилер, занимаюсь распространением наркотиков в районе. А там сроки большие, он Уголовный кодекс показывал. Я испугался и написал. Меня допросил следователь. Потом сразу отпустили.
– Адвокат был? – спросил я.
– Да, дежурный адвокат.
– Понятно. – Я потер переносицу, потом из папки достал бланк соглашения и заполнил.
– Подписывай! – сказал я Павлу, и он, не читая, подписал.
– Сколько учить можно? – посетовал я. – Может, это долговая расписка.
– Я вам верю, – наивно произнес борец.
– Марченко ты тоже поверил, – сказал я. – Когда суд?
– Через неделю.
– Нормально! – Я ухмыльнулся. – О чем думал?
– Не знаю, – притупил взор Паша.
* * *
Мы расстались, договорившись, что он будет ждать моего звонка. Ситуация сложилась щекотливая. Времени на раскачку не было.
На следующий день я был в суде. В канцелярии я предъявил ордер. Мне принесли для ознакомления тощую папку уголовного дела.
Сев за свободный стол, я раскрыл бежевые картонные корочки. Как я и предполагал, материалов имелось в наличии с гулькин нос. Я стал листать дело. Протокол изъятия, объяснение Павла, постановление следователя о задержании подозреваемого в порядке ст. 91 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, явка с повинной, протокол допроса и обвинительный акт. Больше ничего не было. Все четко и конкретно.
Я вновь просмотрел документы. Никаких проколов и разночтений не обнаружил.
Прочитав еще раз протокол изъятия, я выписал данные понятых. С них надо начинать. Это был единственный шанс.
Я расписался на корочках дела об ознакомлении и сдал дело секретарю.
Выйдя на улицу, я набрал телефонный номер одного из понятых и договорился о встрече, благо проживал тот недалеко от здания суда.
Константин Сергеевич Бобров – понятой по делу – оказался мужчиной понятливым и разговорчивым. Пожилой, с седой пышной шевелюрой, он ждал меня у себя дома. К двери подошел, опираясь на массивную резную палку – костыль.
– Вы расписывались полтора месяца назад в протоколе об изъятии наркотиков у молодого парня? – спросил я.
– Как же, помню, расписывался. Сажать надо этих наркошей, – возмущенно добавил Бобров.
Я не стал его разубеждать, а задал вопрос:
– А как все происходило? Вы помните?
– Как сейчас, – уверенно заявил понятой. – Я находился в паспортном столе, когда ко мне подошел сотрудник в форме и пригласил пройти в дежурную часть. Я согласился, поскольку моя очередь к инспектору была длинна.
– А дальше? – спросил я.
– Я подошел к столу, где лежала кожаная куртка. Сотрудник сказал мне, что в кармане куртки были обнаружены наркотики.
– Так и сказал?
– Именно! Потом показал мне пакетик с белым порошком и попросил расписаться в протоколе. Я расписался и ушел.
– То есть, как я понимаю, при самом изъятии вы не присутствовали?
– Нет, – ответил Бобров и растерянно посмотрел на меня.
– Что-то не так сделал?
– Вы все сделали правильно, – успокоил я его. – Но дело в том, что у меня к вам будет просьба.
– Это какая просьба? – нахмурился пенсионер. – Я врать не собираюсь, молодой человек! Не в тех годах!
– Вы не поняли, – сказал я. – Согласен, врать очень плохо. А просьба заключается в том, чтобы вы в суде рассказали все, как только что говорили мне. Вы согласны выступить свидетелем? Это очень важно.
– Согласен, – не раздумывая, твердо заявил Бобров.
– Вот и отлично, – сказал я. – Прошу прийти на судебное заседание. – Я назвал дату и время. – Точно будете? – переспросил я. – Могу заехать за вами.
– Это было бы хорошо, – смягчился Константин Сергеевич. – Знаете, ноги уже не те, как в молодости.
– Решено! – сказал я. – Буду у вас утром.
Еще немного поговорив за жизнь, мы расстались тепло, как хорошие знакомые.
От Боброва я поехал в адрес другого понятого. Того дома не оказалось по причине нахождения в больнице.
– А когда он попал в стационар? – спросил я жену.
– Уже два месяца, как лежит, – ответила она. – У него перелом шейки бедра и инфаркт.
– В какой он больнице находится?
– В третьей. А что случилось?
– Все в порядке, прощайте, – сказал я и ушел.
На следующий день я при содействии Ивана Луценко получил выписку из истории болезни. Теперь можно и в суде выступить.
* * *
В назначенное время я прибыл в суд вместе с Бобровым. Пришлось заплатить ему денег, так как старик в последний момент заартачился и сослался на плохое самочувствие. Получив купюры, он остыл и бодро проследовал за мной в машину, а на ней в суд. Я попросил Константина Сергеевича подождать в коридоре.
В зале судебного заседания, кроме судьи, прокурора-обвинителя, меня и подсудимого никого больше не было. Марченко и его коллеги проигнорировали вызов в суд.
После прочтения обвинительного акта судья спросила Павла, признает ли он себя виновным. Он ответил отрицательно.
– Почему при допросе вы ничего не отрицали? – раздраженно спросила судья.
– На меня было оказано психологическое воздействие, – следуя моей рекомендации, ответил подсудимый. В конце фразы голос его задрожал.
– Садитесь! – сказала судья. Она не могла скрыть своего раздражения. Оно было и понятно. С виду простое дело постепенно перерастало в скандал.
– Есть ходатайства? – спросила она.
Я поднялся со своего места.
– Я прошу приобщить к делу справку из лечебного учреждения в отношении гражданина «С», внесенного в протокол об изъятии наркотиков у подсудимого как понятого.
– Обоснуйте свое ходатайство, – сказала судья, принимая из моих рук документ.
– Дело в том, что «С» не мог находиться в указанное в протоколе время в отделе полиции, так как находился на стационарном лечении и был прикован к больничной койке.
После краткой заминки суд удовлетворил ходатайство. Прокурор, ознакомившись со справкой, не возражала.
– У вас все? – сухо поинтересовалась судья.
– Нет, не все, – сказал я. – Прошу в рамках рассмотрения уголовного дела допросить в качестве свидетеля Боброва Константина Сергеевича.
– Кто это? – спросил обвинитель.
– Второй понятой, подписавший протокол, – напомнил я. – Его данные имеются в деле. Он находится в коридоре.
Мое второе ходатайство также было удовлетворено, и Боброва вызвали в зал судебного заседания. Он держался молодцом и резал правду-матку в глаза судье и прокурору. На каверзные вопросы обвинителя ответил умно:
– Я слишком стар, чтобы врать.
Когда свидетеля отпустили, перешли к исследованию доказательств и прениям.
Прокурор высказался однозначно: представленные в суд доказательства являются недопустимыми и для вынесения приговора недостаточными.
Слово прокурора – закон! Поэтому я полностью поддержал высказанное юристом мнение.
После недолгого перерыва судья вынесла постановление о прекращении уголовного дела ввиду непричастности обвиняемого к совершению преступления.
Павел сначала покраснел, затем побледнел. Его здоровенное тело покинули силы, и мне пришлось поддерживать парня при выходе из зала.
Бобров, получив от меня остаток оговоренной суммы, ликовал.
Распрощавшись с фигурантами дела, я сел в машину и, удовлетворенный выполненной работой, поехал домой. По дороге мне позвонил Сливин.
– Знаете, я совсем забыл сказать, что у Юли был кулон в виде знака зодиака Стрельца. Она его никогда не снимала. Но среди ее вещей, которые выдал следователь, его не оказалось.
– Вы об этом заявили следователю? – спросил я.
– Честно признаюсь, что забыл, – ответил Сливин. – Сами понимаете, какое горе свалилось…
– Спасибо, что позвонили, – поблагодарил я Сливина. Сейчас каждая мелочь была важна.
