Глава 17

На обратном пути я наткнулся на Сьюки. Вид у нее был такой же сердитый, как у Полосатого, когда я встретил его на прошлой неделе.

– О, привет, – поздоровался я. – Я так понимаю, тебя можно поздравить?

– Лучше не надо, – огрызнулась она. – Сам посуди, Олли. Как бы ты себя чувствовал, если бы твой живот раздуло до таких размеров, что ты бы едва мог ходить? А потом тебе пришлось бы несколько часов промучиться, чтобы произвести на свет выводок пищащих котят, которых еще нужно кормить?

– Ну, если так рассуждать… – Мне стало неловко. – А где Полосатый?

– Хороший вопрос. – Она махнула хвостом и задела меня по лицу. – Увидишь его, скажи, что я его ищу, понял?

– Да. – Я даже не знал, кого из них мне больше жалко. Несправедливо, конечно, что именно кошкам приходится так мучиться, но что поделать? Это жизнь, и нет смысла вымещать все на Полосатом. Мне же оставалось лишь порадоваться, что я не кошка. Но если бы я ею был, то ни за что на свете не стал бы спариваться с таким ужасным распутником, как Полосатый.

Я поискал Полосатого везде, где тот обычно ошивался: на заднем дворе лавки, у качелей в парке, даже у него дома. Я перепрыгнул через забор и сунулся носом в его кошачью дверцу. Но Полосатого нигде не было. Наконец я нашел его на другом конце деревни – он сидел у шумной дороги.

– Ты что тут делаешь? – спросил я, силясь перекричать проносящиеся мимо автомобили.

– Думаю, не перебежать ли на ту сторону, – мрачно проговорил он.

– С ума сошел? Тебя машина переедет, как только ступишь на дорогу!

– Возможно. Но если повезет, я смогу сбежать от всего этого.

– Да что ты говоришь! Сбежать куда? – Он ужасно меня разозлил. – Да ты хоть знаешь, каково это – потеряться? Когда у тебя нет дома, нечего есть и пить? Тебя когда-нибудь подстерегала лиса? Тебя бросали умирать в мешке? Нет, конечно же, нет – всю жизнь ты катался как сыр в масле; добрые люди кормили тебя и холили. Почему ты вообще задумался о побеге?

Полосатый повесил голову.

– Прости, Олли, – сказал он. – Ты прав, я понимаю. Всю жизнь мне везло, и, в отличие от тебя, на мою долю не выпало бед. Прости, что я так грубо обходился с тобой в последнее время. Ты был мне хорошим другом. Я тебя не заслуживаю.

– Да хватит уже драматизировать, – нетерпеливо прервал его я. – Просто отойди подальше от этой ужасной дороги, пока нас обоих не сбили. Пошли.

Полосатый взобрался за мной на холм; мы пошли в парк, сели под скамейкой и облизали друг другу морды, как братья.

– Неужели это все из-за Сьюки? – спросил я наконец. – Она все еще достает тебя? Я только что ее встретил, и, кажется, она… м-м-м… очень хочет тебя увидеть.

– Чтобы в очередной раз полить грязью, наверное. Раньше она мне больше нравилась – до того, как выяснила, что беременна. Тогда она была милой, нежной и сексуальной. А теперь каждая наша встреча чуть не оборачивается дракой. А ведь ей хотелось спариться не меньше моего, между прочим.

– Знаешь что? – сказал я. – Пусть думает, что это твоя вина, если ей так легче. Ведь, как-никак, это у нее огромный живот и ей мучиться, рожая котят. – Я просто повторял то, что сказала мне Сьюки. На самом деле я понятия не имел, как все происходит. – Может, когда котята родятся, они тебе даже понравятся.

– Хм… что-то я сомневаюсь. Но ты, вероятно, прав. Может, завтра схожу с ней повидаться. Пойдешь со мной?

– О… кажется, это плохая идея, Полосатый.

– Олли, ну пожалуйста. Ты гораздо лучше моего разбираешься в женщинах.

– Наверное, потому, что меня кастрировали.

– Да я уже тебе завидую. Серьезно. Ты свободный кот, и тебе не грозит провести остаток жизни, выслушивая вопли обозленной кошки, которая не хотела заводить котят.

Я рассмеялся.

– Тогда уговори своих хозяев отвести тебя к ветеринару, что ли. Давай пройдемся вместе. Я проголодался и хочу рассказать, что со мной сегодня случилось. Думаешь, только у тебя жизнь – сплошной стресс?..

По дороге домой я поведал ему о вылазках в Большой Дом, о Кэролин и о том, как ее отец меня застукал.

– Вот это да! – воскликнул Полосатый, слушая мой рассказ. – Говорил же тебе – не ходи туда!

– Говорил, – согласился я. – И надо было тебя послушать. Но мне казалось, что я так нужен этой бедной девочке.

– Знаешь, в чем твоя проблема, Олли? У тебя слишком доброе сердце. Ты же не поверил мне, когда я сказал, что там живет злобный человек?

– Нет. Думаю, он бывает там только по выходным. И знаешь что? Вернусь-ка я туда в понедельник.

– Что?! – снова заорал он. – Да ты совсем с ума сошел! Сам только что говорил, как испугался, когда злой чловек схватил тебя и швырнул!

– Он сделал это, потому что я вцепился в него когтями.

– Теперь ты его защищаешь?

– Да нет же, нет. Хотя, знаешь, с Лорой он обращался так же грубо, как со мной, а она его защищала. Кажется, он ей даже нравится. Она призналась, когда нашла меня в сарае.

– Да, но ты же знаешь, что люди умом не блещут. У нас, котов, гораздо больше здравого смысла. И если ты решишь вернуться, я… я… умываю лапы!

Мы остановились перед моими двумя приемными домами. У калитки Дэниела и Ники я повернулся и взглянул на Полосатого.

– Не я ли сегодня спас тебе жизнь? – спросил я его напрямую. – Не я ли остановил, когда ты собирался выбежать на дорогу?

– Ну, не совсем. Я бы вряд ли выбежал. Но все равно спасибо, – поспешно добавил он.

– Что ж, по крайней мере, я надеюсь, что хоть немного вправил тебе мозги. А не я ли согласился пойти с тобой завтра к Сьюки? Я, кстати, по-прежнему считаю, что мне не нужно вмешиваться.

– Да, и я тебе за это благодарен. Спасибо.

– Тогда я тоже хочу попросить тебя кое о чем. В доказательство твоей благодарности.

– Хорошо. Что я должен сделать?

– Пошли со мной в Большой Дом в понедельник.

Полосатый подскочил, как будто я в него выстрелил.

– Ни за что на свете! Прости, Олли, но ни за какие коврижки. За кого ты меня принимаешь?

– За кого принимаю? За хорошего друга, наверное. К тому же, ты так любишь называть меня маленьким трусишкой. Если я и правда трусишка, а ты, соответственно, намного крупнее и храбрее меня, чего ты так боишься?

– Да не боюсь я, – парировал он и выпятил грудь. – Я просто не вижу смысла.

– Смысл в том, что маленькая девочка очень больна, а Лора сказала, что с тех пор, как я начал ее навещать, она пошла на поправку. Значит, если я перестану ее навещать, ей опять станет хуже, понимаешь?

Полосатый замялся.

– Ты не можешь знать наверняка.

– Но мне не хотелось бы пятнать свою совесть. И если ты не хочешь идти со мной, чтобы защитить меня, потому что ты действительно намного крупнее и храбрее меня, то… – я особенно подчеркнул «крупнее» и «храбрее», – …то это будет и на твоей совести тоже.

– Э-э, погоди-ка!

– А мне почему-то кажется, что ее и так сильно потрепало из-за истории со Сьюки и котятами.

– Я думал, ты на моей стороне!

– Верно, друг мой. Но я просто хочу сказать… Послушай, я уже все решил. Пусть сегодня я перепугался до смерти, пусть я маленький трусишка, но в понедельник я вернусь. Хотя бы для того, чтобы убедиться, что с Кэролин все в порядке. И если даже я готов рискнуть, а ты отказываешься составить меня компанию, кто же ты тогда?

– Более умный кот?

– Нет. Более трусливый кот.

Это было ужасное оскорбление. Я уже думал, что Полосатый сейчас влепит мне своей тяжелой лапой. Но вместо этого он потупился, посмотрел на тротуар и пару раз смущенно вильнул хвостом. А потом взглянул на меня и поднял лапу в знак капитуляции.

– Ладно, сдаюсь. Раз ты так уперся, уж лучше я пойду с тобой. А не то твоя смерть будет на моей совести, когда тот злобный человек наконец до тебя доберется.

– Говорю же: в понедельник утром он уедет. Лора говорила, что он работает в том месте, которое они называют Лондоном.

– Ясно. Но не забудь, что и я завтра на тебя рассчитываю. Пойдем и вместе поговорим со Сьюки.

– Разумеется. Зайдешь за мной после завтрака, ладно?

Мы помяукали в знак прощания, и я пошел навестить Ники и Дэниела. Голова трещала от всех проблем, которые навалились на меня сегодня. День выдался тяжелый; мне понадобилось призвать на помощь все свои способности к убеждению, чтобы уговорить этого пройдоху Полосатого пойти со мной. Но, должен признать, я остался доволен тем, как все провернул. Правда, сейчас мне больше всего хотелось умять большую миску мясных кусочков в соусе и завалиться спать.

Я проспал несколько часов в уютном кресле в гостиной Ники и Дэниела. Когда я проснулся, за окном уже темнело, а из коридора доносился громкий голос Ники:

– Ну наконец-то! Господи, Дэн, я уже хотела отправляться на поиски! Ты что так долго?

– Прости, Ники. Я заблудился. – Вот только он не казался виноватым. Он, кажется, был весьма доволен собой.

– Но дров-то принес, надеюсь?

– Да, смотри. Целый мешок. А на обратном пути встретил парня из дома на углу. Тот пытался завести машину.

– Ага. Очень интересно. – Вот странные эти люди, Чарли. Очень часто они говорят одно, а подразумевают совсем другое. Например, Ники в тот момент было совсем не интересно. Она нетерпеливо продолжала: – В доме жуткий холод, да и ты, наверное, замерз так долго гулять. Давай я сделаю тебе горячего чаю, а ты пока растопи камин? Или дрова сырые?

– Есть немного. Но я попробую.

Он прошел в гостиную, сбросил куртку и поставил рюкзак на пол у камина.

– А, Олли, привет, – я встал на кресле, потянулся и зевнул. – Уснул здесь, значит? Напряженный денек?

– Ты даже не представляешь, – промяукал я в ответ.

Я стал смотреть, как он складывает пирамидку из дров. Ники была права: в комнате стоял ужасный холод. Я решил, что если огонь разгорится не сразу, пойду-ка я лучше к соседям и посплю в гамачке на батарее. Но когда я уже собирался попросить Дэниела выпустить меня, зашла Ники с двумя чашками горячего чая на подносе.

– Прости, что ворчала на тебя, – сказала она и поставила поднос на маленький столик. – Но зачем было так задерживаться? Я уже начала замерзать. Еще чуть-чуть, и включила бы отопление.

Он встал и обнял ее.

– И включила бы. Тебе нужно себя беречь, Ники. Не хочу, чтобы ты простудилась и заболела. Только не сейчас.

– Ох, да не волнуйся ты, – ответила она. – Ребенку-то тепло. – Она похлопала по животу. – Но скажи, почему ты так задержался?

– Я же говорю. Сосед из дома на углу – его зовут Тони…

– …И у него машина не заводилась. А ты полчаса с лишним просто смотрел на него?

– Да нет же! Я сразу понял, в чем проблема – у него аккумулятор сдох. Постучался к ему в окно и спросил, нужна ли помощь.

– А! – рассмеялась она. – Могла бы сразу догадаться.

– Не мог же я просто стоять и смотреть, как парень поворачивает ключ в зажигании, рискуя посадить аккумулятор! Они с женой собрались в гости к дочке. Сами они пенсионеры, и я не хочу сказать ничего плохого, но Тони в машинах полный профан! Я спросил, есть ли у него зарядка для аккумулятора, а он смотрит на меня так, будто я говорю на суахили. А жена говорит: отведи его в гараж, пусть сам посмотрит. Мол, Тони сам не знает, что там у него в гараже! И правда, зарядка нашлась – лежит в коробке, как будто ею никогда не пользовались.

– Значит, ты пришел на помощь, – рассмеялась Ники. – Что ж, молодец.

– Но аккумулятор пока заряжается. Загляну попозже и посмотрю, получится ли у него завестись. Дочке он уже позвонил, пообещал завтра приехать. А я ему сказал, что аккумулятор придется сменить. Но старый еще поработает – главное, фары не включать и все такое прочее.

– Кажется, ты прямо загорелся этим ремонтом. – Ники немного грустно посмотрела на него. – А я уже и забыла, как тебе нравится возиться с машинами.

– Да я особо и не возился. Подумаешь, поставил аккумулятор заряжаться. Это же не грязная работа, не то что разбирать мотор. – Дэниел пожал плечами, взял кружку и глотнул чаю. – Ну да ладно. Надо найти время и заняться нашей развалюхой. Давно пора. А то сейчас она только и годится, что ездить до станции и обратно. Странно, как она вообще техосмотр прошла. Будь это лошадь, не машина, пришлось бы ее пристрелить.

Ники рассмеялась.

– Весной займешься, когда по вечерам будет светло. Починишь старушку, и, может, продадим ее. Нам на бензин-то еле хватает, не говоря уж о налогах и страховке. О чем мы думали, когда ее покупали, пусть и задешево? Лучше на автобусе будем ездить.

– Да уж, очередная наша дурацкая затея была, – со вздохом согласился Дэн.

Так они и стояли, попивая чай и глядя, как дрова в камине занимаются оранжево-красным пламенем. А я решил, что пора уже возвестить о своем желании выйти на улицу громким мяуканьем.

Заскочив в кухню Сары и Мартина через кошачью дверцу, я понял, что опять проголодался, несмотря на то, что соседи недавно меня покормили. Внизу никого не было, но из ванной доносились голоса. Я поднялся наверх, наслаждаясь теплом от батарей центрального отопления. Дверь в ванную была приоткрыта, в воздухе клубился пар и чувствовался запах мыла. По этим признакам, а также смеху и всплескам я понял, что дети купаются. Лично я никогда не понимал, почему люди считают сидение в воде таким приятным занятием, и не собирался приближаться к ванной комнате, чтобы на меня не дай бог не попали брызги. Я побежал в детскую, сел на кровати Роуз и стал ждать, пока кто-нибудь заметит голодного котика и вспомнит, что его нужно покормить.

Вскоре внизу раздался голос Мартина.

– Эй! Я закончил в сарае. – Опять, наверное, гонял несчастного лодыря. – Поставить разогреваться ужин?

– Да уж, пожалуйста! – громко мяукнул я.

– А, Олли вернулся! – послышался голос Грейс. – Он в нашей комнате, мам, я его слышу.

– Наверное, проголодался. Весь день гулял, – заметила Сара. – Мартин, ты не положишь Олли поесть? Я выгоню девочек из ванной и сядем ужинать. Обещала им сегодня, что можно будет подольше не ложиться спать и посмотреть телевизор. Главное, чтобы надели пижамы.

– А где Олли пропадает целыми днями? – спросила Роуз. – Надеюсь, он не станет выбегать на дорогу, – тихо добавила она.

– Уверена, что не станет, – проговорила Сара, но потом наступила тишина, и я понял, что Роуз опять вспомнила Уголька.

В ожидании ужина я спрыгнул с кровати, но тут в комнату вошла Грейс. На ней был халат.

– Привет, Олли, – она присела на корточки и погладила меня. – Ты же не будешь выбегать на дорогу, правда?

– Нет, – промяукал я по-кошачьи. – В отличие от моего приятеля Полосатого, я не идиот.

Она прижалась губами к моему уху и сделала то, что люди называют «шептать». Это как разговор, Чарли, но только голоса почти не слышно. У меня зачесалось в ухе.

– Это пока секрет, – сказала Грейс, – но я собираюсь купить Роуз кота. Который останется с нами навсегда. Ведь ты скоро вернешься в свой настоящий дом, правда?

И с этими словами она помчалась вниз. Я же потерял всю прыть и с упавшим сердцем медленно проследовал за ней. Значит, это правда: они собирались от меня избавиться. Даже хуже: привести в дом нового кота, который меня возненавидит и сделает мою жизнь ужасной.

Я так расстроился, что даже ужин показался почти безвкусным.