Глава четвертая

С этими словами Эзра вылетел из дома, хлопнув дверью так, что окна в гостиной затряслись.

– Ненавижу его, – с глубоким чувством произнес Джастин. Что же такого натворил Эзра, чтобы настроить мальчика против себя?

– Пойдем, сынок. Нужно приложить лед к щеке, а то она уже начала распухать.

Джастин удивленно моргнул: судя по всему, он забыл обо мне.

– Да, сэр, – сказал он, поднялся с дивана, но не сделал ни шагу.

Я осторожно взял его за руку и отвел на кухню. Ссора с отцом отняла у него все силы: он шел за мной безропотно, как теленок. Пока я доставал лед из морозилки и заворачивал его в полотенце, Джастин стоял, привалившись к раковине, и молча наблюдал за мной.

– Держи, – я протянул ему холодный компресс. – Приложи к лицу. Станет лучше.

На его щеке до сих пор багровел отпечаток отцовской ладони. Я боялся, что дело кончится внушительным синяком. Джастин послушно взял полотенце и, поморщившись, прижал лед к щеке.

Я смотрел на него и думал, что бы еще сделать, но парень вдруг заплакал. Сперва тихо, потом все громче и громче. Вскоре рыдания сотрясали его тело.

Бедный ребенок. Слишком многое на него свалилось. Я обнял Джастина за плечи, и он прижался ко мне, обхватив свободной рукой.

Я что-то говорил ему, он постепенно успокаивался, а потом о мои ноги потерся кот. Я посмотрел вниз: поняв, что буря миновала, Дизель вылез из укрытия и теперь горел желанием помочь.

– Смотри, Джастин, Дизель пришел к тебе.

Шмыгнув носом, парень отодвинулся от меня и посмотрел на взволнованного мейн-куна. Все еще прижимая лед, он сел на пол. Дизель потерся головой о его подбородок, потом забрался к Джастину на колени и затарахтел на всю комнату. Парень убрал с лица волосы, и кот лизнул его в свободную щеку.

С улыбкой я вышел из комнаты, зная, что Джастин в надежных лапах. Уж кто-кто, а Дизель точно знает, как помочь в трудную минуту.

Я воспользовался ванной на первом этаже, чтобы помыть руки. Случайно бросив взгляд в зеркало, задержался на своем отражении. К чему все эти разговоры о том, чтобы сторониться скандалов, если я упорно лезу в самое пекло? Как отреагирует Джулия, когда узнает, что сделал Эзра? В молодости она отличалась взрывным темпераментом, так что одной пощечиной дело может не ограничиться. Что за безумие…

Закончив с мытьем рук, решил, что уже можно возвращаться на кухню.

Джастин успел перебраться на стул, но Дизель по-прежнему сидел у него на коленях. Кот и мальчик одновременно посмотрели на меня. Джастин явно успокоился, да и Дизель больше не выглядел встревоженным. Как я и боялся, отпечаток ладони на щеке парня стремительно превращался во внушительный кровоподтек.

– Как насчет обеда, мальчики? – спросил я, направляясь к холодильнику. – У Дизеля полная миска корму, но я хочу чего-нибудь посущественнее.

Я уставился в холодильник, ожидая ответа от Джастина. Наверное, ему сейчас не по себе. Может, ему и восемнадцать, но во многом он еще ребенок.

– Смотрю, у нас остался запеченный окорок, который приготовила Азалия. Никто не возражает против сандвичей? – Я повернулся к столу. – Что скажешь, Джастин? У меня получаются отличные сандвичи с ветчиной.

Джастин на миг опустил голову и почесал Дизеля за ушами.

– Звучит отлично. Но я сам могу приготовить.

– Давай так, я порежу окорок, а ты пока приготовь все остальное. Договорились?

– Да, сэр, – кивнул Джастин. Дизель наконец покинул его колени и потрусил к своей миске.

Джастин подошел к раковине и принялся мыть руки. На меня он старался не смотреть.

Я вынул окорок из холодильника, вооружился ножом и начал отрезать толстые ломти. Азалия восхитительно готовила мясо, и мой рот сразу же наполнился слюной.

Джастин поставил на кухонный стол горчицу и майонез, присовокупив баночку соленых огурчиков (тоже авторства нашей экономки). К ним присоединился хлеб и пачка картофельных чипсов. Наконец он выудил из шкафчика тарелки, ножи и салфетки, чтобы красиво разложить их на столе.

– Достанешь мне диетической колы? – попросил я.

Джастин вернулся к холодильнику, чтобы извлечь оттуда банку диетической колы для меня и обычной для себя. Потом сел за стол и стал ждать, когда я закончу с окороком. Я нарезал ветчины на четыре-пять сандвичей и решил, что этого хватит.

Поставив тарелку с ветчиной на стол, сел наискосок от Джастина. Он придвинул ко мне хлеб, и я отрезал четыре куска.

– Не знаю, как ты, но я съем минимум пару.

– Я тоже голодный, – с некоторым удивлением признал Джастин. Наверное, думал, что ссора с отцом должна отбить у него аппетит. Он подождал, пока я намажу горчицу и майонез, и только потом занялся своим сандвичем.

Я высыпал немного чипсов себе на тарелку, наблюдая, как Джастин покрывает два куска пшеничного хлеба толстым слоем майонеза. Мальчик по-прежнему избегал встречаться со мной взглядом.

– Хочу, чтобы ты знал, – начал я. – Со мной ты можешь поговорить. Если, конечно, захочешь. Помогу тебе всем, чем смогу. И Дизель, разумеется, тоже.

Джастин наконец улыбнулся.

– Спасибо, мистер Чарли. Я очень это ценю. – Он откусил от сандвича и поморщился. Медленно прожевав, парень продолжил: – Я рад, что вы пришли домой, – Джастин на мгновение запнулся и отвел взгляд. – На оплеухе он вряд ли остановился бы.

Я почувствовал, как сжимается от злости желудок.

– Он уже бил тебя раньше?

Джастин кивнул.

– Он не любит, когда с ним спорят, – сообщил парень таким тоном, будто подобное для него в порядке вещей. А у меня волосы зашевелились на затылке.

– Ты больше не должен это терпеть. Не пускай его в дом, если меня нет, – жестко сказал я.

– Не буду, сэр, – Джастин откусил еще кусок. Пару раз он дотронулся до пострадавшей щеки. Готов поспорить, та здорово болела.

А я старался ничем не выдать, какая буря кипит у меня внутри. Обычно я человек миролюбивый, но не в тех случаях, когда речь заходит о жестоком обращении с детьми. Мой отец, как и Эзра Уордлоу, был ревностным евангелистом, суровым и требовательным. При этом он ни разу не позволил себе поднять на меня руку, хотя я испытывал его терпение всеми возможными способами. В доме у нас царила строгая дисциплина, но я всегда знал, что меня любят. Правда, от мамы мне пару раз попадало расческой по мягкому месту – но я даже в детстве понимал, что она это не со зла, а для острастки.

Джастин смущенно откашлялся.

– Наверное, стоит объяснить, почему я сказал, что он мне не отец? – парнишка подвигал пальцем чипсы на тарелке. – Я имел в виду, что он – не мой биологический отец. Но мама – на самом деле моя мама.

Он внимательно смотрел на меня, ожидая реакции. А я подумал, что изображать удивление глупо. Джастин заслуживает того, чтобы быть с ним честным.

– Знаю. Твой биологический отец заходил ко мне сегодня утром.

– Вы его знаете? – жадно спросил Джастин. – Ну да, вы же оба из Афин.

Он старался казаться невозмутимым, но я видел, что его снедает любопытство.

– Мы выросли вместе. Учились в одном классе – и на одном курсе в университете.

– Круто, – Джастин несколько минут молча жевал сандвич.

Я мог много чего ему рассказать, но предпочел подождать, пока мальчик сам начнет задавать вопросы. Все-таки ситуация, мягко говоря, щекотливая. И в выражениях тоже следовало быть аккуратным. Я же не хотел случайно сболтнуть парню, что его настоящий отец, по моему скромному мнению, был полным придурком.

Покончив с первым сандвичем, я глотнул колы и принялся за второй. К этому времени Дизель решил вернуться на кухню. Он запрыгнул на стул напротив и принялся переводить взгляд с Джастина на меня.

– Он так забавно это делает, – засмеялся мальчик. – А вы разрешаете ему есть за столом?

– Нет, потому что человеческую еду ему нельзя слишком часто. – Я посмотрел на квартиранта, выразительно подняв бровь. – Ты же помнишь?

Джастин пристыженно кивнул.

– Да, сэр. Обещаю, больше ничего не буду ему давать. Только с вашего разрешения!

– Благодарю.

Дизель выдал несколько мелодичных трелей.

– Да-да, мы о тебе говорим, – сказал я. – И не думай, что сможешь выпросить кусок ветчины у меня или Джастина.

Если бы коты умели хмуриться, уверен, Дизель именно это и сделал бы.

Джастин прыснул, затем глотнул колы, отставил банку и посмотрел на меня.

– Какой он? Годфри Прист. Я, конечно, видел его по телевизору и даже что-то читал из его книг. Но почти ничего о нем не знаю.

Тут мне потребовалось призвать на помощь всю свою тактичность.

– Мы всегда знали, что Годфри ждет необыкновенное будущее, – я откинулся на спинку стула и посмотрел на Джастина. – Даже в детстве он не стеснялся строить великие планы. Собирался путешествовать по всему миру. Сначала намеревался стать репортером, но ближе к выпускному классу решил, что будет знаменитым писателем.

– Поразительно, – сказал Джастин. Глаза его горели тем, что в ближайшем будущем грозило перерасти в благоговение перед героем. Да, Годфри придется попотеть, чтобы оправдать его ожидания.

– Если он хотел чего-то добиться, то упорно шел к своей цели.

«Иногда по головам», – мысленно добавил я. – Он обладал сильным внутренним стержнем и амбициями. Никто не сомневался, что Годфри Прист преуспеет в жизни.

– Вы были друзьями?

– Не совсем. Меня природа тоже амбициями не обделила, так что мы с ним вечно пытались обойти друг друга по всем школьным предметам, – признал я с горестным смешком. – Но я превзошел его только в математике.

– Я вас понимаю, – покачал головой Джастин. – В моем классе была одна девочка, мы с ней тоже без конца соревновались. Я ненавидел быть вторым.

– И я тоже. – Странно, но воспоминания о прошлых поражениях до сих пор неприятно царапали душу. – Но мне было чем гордиться, помимо отметок. Уверен, что и тебе тоже будет.

Джастин благодарно кивнул. Я видел, что он хочет и в то же время боится задать следующий вопрос, и постарался как-то разрядить обстановку.

– Годфри не терпится тебя увидеть. Сначала ему нужно поговорить с твоей мамой, но потом он постарается встретиться с тобой как можно скорее.

– Ну да, наверное, – как-то без энтузиазма ответил Джастин. – Только он – богатый и знаменитый писатель, а я – простой парень из маленького города в Миссисипи.

Я подавил улыбку.

– Он тоже когда-то был простым парнем из маленького городка. Теперь он знает, что у него есть сын, и больше его ничего не волнует. Годфри обрадуется, даже если ты окажешься лиловым монстром с семью глазами.

Джастин расхохотался, и Дизель поддержал его мурлыканьем. Телефонный звонок прервал их веселье.

– Извините, – пробормотал Джастин и вытащил мобильный из кармана. – Это мама, – сказал он, посмотрев на экран. – Сейчас вернусь.

Джастин вышел из кухни, чтобы ответить на звонок.

– Привет, мам, – долетело до нас.

Больше мы с Дизелем ничего не слышали. Кот с надеждой уставился на картофельные чипсы, которые не доел Джастин.

– Ну уж нет, – сказал я, убирая тарелку в раковину. – Это еда не для кошек.

Вернувшись к столу, я в утешение почесал Дизеля за ушами. Он как раз начал тарахтеть, когда в дверях кухни снова появился Джастин.

– Мистер Чарли…

По его потрясенному виду я сразу понял: случилось что-то плохое.

– В чем дело?

– Мой отец… В смысле, Эзра, он в больнице. Он подрался, и его сильно избили, – мальчик замолчал, его трясло. – Вы можете отвезти меня в больницу?