21
— Ты что зеваешь? — спросила Сюзет.
Она развешивала в шкафу свои платья, вынимая их из чемодана. А я сидел в кресле, любовался ей и одновременно мечтал о кофе. О крепком черном горячем кофе, который мне подадут в крюшонной вазе, и я весь его выпью залпом.
— Плохо спал почему-то. Душно было, всю ночь ворочался.
— Я тоже плохо спала. Как-то все сразу свалилось мне на голову, эта квартира, студия, даже этот чек раз в две недели — хотелось не спать, а танцевать голой при луне.
— Когда у тебя снова появится такое желание, не забудь позвать меня.
— Но-но! — она с угрожающим видом направила указательный палец мне в лицо, но тут же подошла, села на широкий подлокотник и поцеловала, обняв. — А может и позову, мне надо подумать.
— Долго?
— А ты как думал? Конечно, долго. Черт, хватит зевать, у меня кофе пока нет. Вообще ничего нет еще. И все закрыто в воскресенье, даже купить негде.
— Мы сейчас пойдем на ланч. И там выпьем цистерну кофе.
— Дай вещи разложить сначала, — она поднялась с кресла. — А завтра после студии пробегусь по магазинам.
— А до студии?
— Здесь рядом кафе, мне менеджер сказал, что оно открывается рано. Попью там и поеду, — она повесила очередное платье на плечики.
— Машину возьми.
— Это твоя машина, она тебе нужней.
— Я могу еще одну взять. Гараж моего друга, у него всегда несколько есть в прокат. А когда починят мой «форд», заберу его.
— Стану звездой, заработаю себе на… — она задумалась, — какая самая лучшая машина?
— Не знаю. Мне мой «форд» нравится. Может быть «роллс-ройс»? Или «кадиллак»?
— Пусть будет «роллс-ройс». С шофером.
— С шофером ревновать буду.
— Фу-у, ты меня уже заранее пугаешь, — опустевший чемодан встал рядом со шкафом. — Мне надо переодеться, и тогда я готова идти.
— Я давно готов, — мне снова зевнулось. — Мне нужен кофе, срочно.
Дверь в спальню закрылась, я встал и подошел к окну. А то в мягком кресле и в тишине вообще заснуть рискую. Включил радио, поискав новости, лучше американскую станцию, они чаще всего передают.
Да, началось. Диктор, аж захлебываясь, тараторил о вспышке насилия в городе. В основном болтал про убитого Крауса, оказавшегося в центре недавнего скандала, но упоминал и двух частных детективов, убитых ночью, и труп неизвестного возле машины с трупом детектива. То есть тело Жильбера хотя бы нашли. А вот «плимут» с телом в багажнике и «томми ганом» на полу пока не обнаружен, похоже. Надо будет вечером газеты почитать.
Потом в новостях рассказали о небывалом успехе выставки французского искусства, а заодно сообщили, что одна из картин будет передана в дар вице-губернатору Большого Каира лорду Бриггсу за неоценимую помощь в подготовке. Ее доставят прямо домой.
Вот как. Интересно, что бы это значило? Или ничего?
А потом я переключил радио на музыку, французскую станцию.
Сюзет собралась на удивление быстро, для женщины. На ней было легкое платье из шелка серебристого оттенка, маленькая белая круглая шляпка и белые туфли.
— Ну как? — она повернулась на носке, так, что подол взлетел выше подвязок.
— Неотразима! — ответил я совершенно искренне. — Тебя у меня уведут.
— А ты не отдавай. Пошли!
Далеко уезжать не стали, Латинский квартал богат кафе, небольшими ресторанчиками и барами. В немалой степени именно поэтому я его любил. Даже машина не нужна на самом деле, но кто знает — куда мы потом отправимся? Поэтому и поехали.
Кафе «Шантарелль», покрытое синим тентом с белыми надписями, расположилось на углу и считалось одним из самых вкусных и одновременно недорогих мест. К этому времени большая часть столиков была уже занята, так что достался нам не самый удачный, но хотя бы не худший. Мы сделали заказ официанту в белой куртке, затем я извинился и отправился помыть руки. А заодно и позвонить, потому что кабинка с телефоном была как раз возле выхода из туалетов.
Набрал Сингера, который откликнулся так быстро, что я заподозрил его в том, что именно моего звонка он и ждал.
— Ты слышал, что случилось с нашим другом? — спросил он сразу. — Или ты знаешь даже лучше, чем я?
— Наверное, лучше. А что говорят в городе разные люди?
— Пока не знаю. К вечеру услышу больше. Когда сможем увидеться?
— Завтра? Сегодня у меня не получится.
Сингер помолчал, сопя в трубку, потом сказал:
— Давай завтра. Подъезжай прямо ко мне, тут уже давно до тебя никому нет дела, сам понимаешь.
— Во сколько?
— Чем раньше, тем лучше.
— Договорились, подъеду.
За обедом, хоть и не начинал его с кофе, все же взбодрился, зевать перестал. Болтали обо всем и ни о чем толком, и я при этом блаженствовал. То, что случилось ночью и утром, превратилось в нечто среднее между кино и сном, совершенно выпало и реальности. Реальность же состояла из радости, чувств и девушки напротив, все остальное уже не имело значения.
Правда, потом Сюзет взяла, да и вернула меня на землю.
— Ты мог бы открыть такое же кафе, — сказала она. — Они же неплохо зарабатывают, как ты думаешь?
— Я не очень разбираюсь в этом деле.
— А в чем ты разбираешься?
— Толком? — я засмеялся. — Ни в чем. Но я думаю, честно.
— А почему ты сказал, что тебе нужны две недели? Ты опять что-то планируешь?
— Да, планирую, — я посмотрел ей в глаза. — И отказываться уже поздно, тогда проблем станет намного больше.
— Я так понимаю, что их у тебя и сейчас много, — сказано это было уже всерьез.
— Теперь меньше, — ответил я честно. — Кому-то стало не до меня, кто-то уехал.
Краус уехал вместе с Отто. Неважно куда.
— Так остановись именно сейчас. Самое время.
— Сюзет, уже поздно. Тогда вместо старых проблем появятся новые. А я не хочу их, я действительно планирую зажить нормальной жизнью. И даже деньги здесь не главное, у меня они и так есть, пусть и далеко не миллионы. Просто все дела обязательно нужно закончить. Если ты бросишь их просто так, то они начнут тебя искать сами и кусать за задницу. Я же пообещал, ты помнишь.
— Ты обещал подумать.
— Считай, что я обещал закончить. Мне это все самому надоело.
Я не соврал. Именно так я и решил. Неважно, удачным будет дело с аукционом или нет, но я уйду в нормальную жизнь. Хватит дразнить судьбу, ей это может и надоесть. Пока я был один, меня это не слишком волновало. Но вот так вышло в последние дни, что я уже не один. И должен думать о нас обоих. И Сюзет в мой нынешний образ жизни умещается с большим трудом. Плохо, когда мужчина становится для своей женщины не защитой, а источником опасности. Очень плохо. То, что приглядывает за нами сверху, может отнестись к этому плохо.
— Куда пойдем после обеда?
— Не знаю, — Сюзет, ковыряя ложкой в вазочке с мороженым, пожала плечами. — Предлагай, я на все согласна. Лишь бы домой вернуться не ночью, с утра студия.
— В кино?
— Согласна. Куда?
— В «Юпитере» показывают «Невесту Франкенштейна». Не хочешь немного побояться?
— Побояться? С радостью. Я люблю бояться. Держи меня за руку.
Все же я никогда в жизни не видел такой улыбки.
На следующий день я залез в сверток с наличными, отсчитал две с половиной сотни фунтов и всунул в конверт. Затем сунул еще пачку купюр в карман пиджака, сегодня могут случиться расходы. Пачка, подросшая с момента ограбления букмекерской конторы, стала заметно тоньше. Но пока ничего, запас есть. Да и на счетах у меня несколько тысяч фунтов, в Швейцарии, плюс несколько сотен в местном банке, но их пока трогать не могу, до тех пор, покуда Поль Высоцки не въедет обратно в Зону Большого Каира. На самом деле достаточно, чтобы открыть дело, но никакого резерва не останется. Ладно, дальше видно будет, лишь бы это дело закончить. Правда, до недавнего времени я смотрел на него, как спортсмен на новый рекорд, а теперь уже вижу его чем-то вроде болота, в котором увяз.
Сначала поехал к Иану, он раньше всех появляется на работе. И угадал, застал его в гараже одного, пьющим чай и слушающим радио.
— Читал газеты? — спросил он, едва я возник на пороге.
— Конечно.
Я разогнал шляпой табачный дым, облаком висящий в комнате. Иан только хмыкнул.
Газеты только и писали про убийство Крауса, все подряд. И как я и полагал, острие журналистского воображения было направлено в любую сторону, кроме опасной для нас. Подозревали фениев, подозревали гангстеров, подозревали даже британских шпионов, решивших расправиться с Рихардом Краусом за поддержку фениев, но даже близко к истине никто не подошел. И труп в «плимуте» пока не всплыл.
Убийство двух детективов тоже вызвало много шума. Но там версий было мало, никто ничего не понимал. Были предположения о том, за кем детективы могли следить, но бредовые. Все сходились на версии, что труп Мерфи в этот район привезли и машину бросили, а Жильбера убили совсем в другом месте. Труп человека возле машины так и остался неопознанным, и договаривались даже до того, что это случайный свидетель.
— Как думаешь, они теперь со сраным аукционом притихнут?
— Нет, — я снял шляпу, расстегнул пиджак и уселся на стул напротив. — Они как солдаты, их тут же заменят. Надо думать, как остановить их там.
— Ты сам сказал про бомбу из пороха.
— И где ее в тоннеле прятать? Про это я сразу не подумал.
— Да, действительно, — Иан почесал в затылке. — Они ее сразу увидят.
— Придется действовать, как раньше хотели, заблокировать решетки и все прочее. И со своей квартиры они наверняка уже сбежали.
— Это точно, задницы им припекло. Приехал зачем?
— Ты мой «форд» без меня можешь на другое имя переписать?
У Иана есть человек в департаменте транспорта, который за мзду проворачивает его махинации с машинами.
— Твой «форд»? — у него глаза полезли на лоб. — Ты же его чуть под задний бампер не целуешь.
— Понимаешь, — я откинулся на спинку стула и сложил руки на груди, — если у нас все получится, то я себе таких еще много куплю. Если совсем не получится, то он мне уже и не понадобится. А если получится так, что и сами целы, и не взяли ничего, то… да хоть этот «пежо» у тебя возьму, нормальная машина.
— Влюбился, — уверенно сказал Иан. — Наш тихушник и конспиратор все же влюбился и сошел с ума из-за какой-то юбки. Ответь мне лишь на один вопрос: девчонка этого стоит?
— Стоит, друг, стоит.
— Тогда давай десять фунтов… нет, двенадцать, еще налог и смена номеров. Номера ведь захочешь сменить? И к вечеру все будет готово, если у тебя есть все данные.
Я протянул ему блокнотный лист, куда переписал новый адрес Сюзет и все остальное, что я выудил из ее контракта с Солом.
— Достаточно, — сказал он. — Так менять номера?
— Само собой, меняй.
— Я поверить не могу в то, что ты способен отдать кому-то свою колымагу, — он усмехнулся. — Нет, это точно любовь, сраные Ромео и Джулия.
— Неважно. Просто сделай, как прошу.
— Без проблем. Забирай завтра вечером.
От Иана я поехал к Солу. Пришлось минут двадцать ждать в приемной, пока он выпустил из кабинета какого-то заплаканного молодого человека, напомнившего мне Полу-Жана, затем зашел я.
— Сол, здесь наличные, — я выложил конверт на стол. — Оплата за студию, квартиру и чек раз в две недели. Двести пятьдесят фунтов. Вы знаете, что делать.
Сол усмехнулся, вылез из-за стола, похлопал меня по плечу.
— Хотите бренди? Лично я хочу.
— Давайте.
На этот раз он налил сам, уселся в кресло напротив.
— Вы забываете главное, — сказал он. — Я импресарио, то есть всегда на стороне артистов, это чем зарабатываю на жизнь. Я не инвестировал в вашу девочку, но Харли ее взял, а Харли не купишь, то есть она этого стоит. Прекрасно. У нас хороший контракт, потому что я не платил ни за что, поэтому… Пол, я не знаю, чем вы занимаетесь, но Сингера знаю давно. Поэтому у меня есть ощущение, что вы стараетесь… как сказать проще… вы ждете проблем и хотите обезопасить мисс Валери. И я вам скажу: все ваши деньги придут к ней в виде чеков, и она никогда ничего не узнает. Этого достаточно? А после студии Харли я смогу устроить ей прекрасный ангажемент. Нет, не примой, но у нее все будет хорошо. Этого достаточно?
— Этого достаточно, Сол, — кивнул я. — Только это меня и беспокоит.
— Пусть не беспокоит. Я старый еврей и умею облапошить кого угодно. Но мне невыгодно облапошивать тех, с кем я работаю. Не беспокойтесь. И я не хочу конфликтов с Сингером или людьми, с ним связанными. А мисс Валери — чудесная девочка, и у нее все будет хорошо. Я обещаю. Мазлтов, — он с усмешкой протянул мне бокал.
Мы чокнулись.
— Да, забыл сказать, — произнес Сол после того, как мы разом отпили. — Я не был бы тем, кто я есть, если бы грабил подопечных. У вас есть адрес — куда отсылать чеки за квартиру?
Я молча вырвал листок из блокнота и передал ему.
— Вот и славно, — ухмыльнулся Сол. — Бриджит позаботится.
После Сола я поехал к Сингеру. На этот раз и он, и Джимми были на месте. Джимми, оповещенный о моем приходе, просто показал пальцем на дверь в магазин, не тратя по обыкновению лишних слов.
Сингер был у себя в кабинете, восседая, как обычно, в колоссальном кресле.
— Привет, садись, — сказал он. — Рассказывай, что вы наворотили.
— Мы списали Крауса. И двоих из боевиков, но они заменяемые.
— А что с Шапленом?
— Шаплена не достать так просто, у него камень. Поэтому Жильбер и погорел, Шаплен его хлопнул. Равно как и Мерфи, человека, которого Жильбер нанял.
— Как-то доказать это можно?
— Нет. Ты знаешь, где нашли тело, а от опасного ствола Шаплен избавился уже наверняка. Но в полицию я бы эту информацию слил, пусть хотя бы следят за ним.
— Они так могут доследить и до аукциона, — Сингер скривился. — Нам это нужно?
— Пожалуй, что нет, — вынужден был согласиться я.
— Помнишь убийство швейцарского банкира?
— Цоммер? — вспомнил я фамилию. — Банк «Райхмут»? Которого в его же доме убили?
— Да, — Сингер кивнул. — Мне сегодня шепнули, что пуля в голове парня, которого нашли возле машины на улице Буше, и три пули в груди Цоммера совершенно идентичны. Они держали это дело на контроле.
— То есть выходит так, что Цоммера хлопнул Отто? — удивился я. — Интересно, зачем это нужно абверу?
— Не знаю. Но ходит слушок, что Цоммер имел свой маленький бизнес с не самыми большими камнями. Но такими, в которые все же можно закачать Силу. Не от него ли камень у Шаплена?
— Не знаю, — я пожал плечами. — Кстати, Шаплена зовут Шиллером, хоть и не уверен, что это настоящая фамилия. А камень... нет, не думаю, что это так. За Шиллером стоит государство, они могут себе позволить раскошелиться на камень.
— Возможно. Я даже не уверен, что они нашли какие-нибудь камни у Цоммера.
Сингер встал из-за стола, подошел к резному бару, выудил оттуда ведерко льда и бутылку бурбона.
— Выпьешь? — спросил он.
— Не рановато?
— У меня нервы, — он усмехнулся. — Чем ближе к делу, тем больше. Так будешь или нет?
— Воздержусь, еще дел гора.
— Как хочешь, — он взял один стакан, бросил туда льда и залил его бурбоном. И тут же отпил, облизнув губы. — Что с нашим другом из Бюро?
— Наш друг из Бюро отказывается влезать в это дело. Может, и к лучшему.
— Кроме Крауса и Отто, кто-нибудь из немцев тебя видел?
— Не думаю.
— Сицилийцы про тебя, похоже, вовсе забыли. Не до этого, и прознали, что тебя нет в городе. Так что на этот счет можешь пока не беспокоиться, я думаю, просто на глаза не попадись.
— Меня и среди них мало кто знает.
— Это верно, — Сингер вернулся за стол. — Поэтому я с тобой дела и веду.
— У меня к тебе вопрос, — я подошел к тому, о чем сам хотел с ним поговорить.
— Да?
— У тебя есть счет, куда я могу перевести деньги из Швейцарии?
— Зачем тебе? — он насторожился.
— Я хочу, чтобы ты превратил их в наличные.
— Деньги в Швейцарии лучше наличных. Объясни.
— Сингер, скачок на аукцион может повернуться так, что на этом я и закончусь, верно? — Он пожал плечами, затем просто кивнул, взболтав попутно бурбон в стакане. — Мне нужно, если так получится, чтобы ты передал эти деньги одному человеку.
— Ты меня поражаешь иногда, — Сингер усмехнулся. — И знаешь чем?
— Чем?
— Тем, что иногда у тебя мозги работают, как у шахматиста, а иногда их словно кто-то выключает, вынимает из головы и заполняет полость бычьим дерьмом. У тебя номерные счета?
— Да.
— Вот и дай Сюзет Валери номера и пароли. И все. И не приставай ко мне с глупостями. С тех пор как ты влюбился, я тебя перестал узнавать. Научи ее. Напиши инструкцию. И отдай ей. Все. Если у нее есть свой счет в банке, то она сможет перевести оттуда деньги в любой момент. Сколько там у тебя?
— Чуть больше восьми тысяч фунтов.
— Ей хватит до того, как Сол сделает ее звездой. Все, закончили этот разговор. И выбрось эту дурь из головы, у нас все получится.
— Я знаю, что получится, — я усмехнулся. — Это не ко мне вопрос, не я стал пить бурбон с утра.
— Лучше бы ты бурбон пил, чем нес ахинею. Давай к нашим делам. Завтра приезжает тот человек, которого мы ждем. Он остановится в отеле в австрийском секторе. И тебе надо будет с ним познакомиться.
— Наконец-то, — выдохнул я. — У нас все готово, дело только за ним.
Днем я зачем-то перечистил все оружие заново, попутно слушая радио и читая газеты. Убийство Крауса не сходило с первой полосы, а затем по радио сообщили, что найдена машина, которой воспользовались убийцы. И в багажнике обнаружено еще одно неопознанное тело. То есть «плимут» все же нашли. Подозреваю, что по запаху. Никаких предположений никто не высказывал, так что будем ждать вечерних газет, уж там всякого напишут.
Остается надеяться, что на нас не выйдут. Впрочем, надежда не лишена оснований, мы все сделали чисто, а возможных мотивов убить Крауса хватает и у других, мы вовсе не очевидный, скорее даже наоборот. И совесть меня совсем не мучит. Если бы Краус играл со мной честно, как и обещал, этого бы не случилось. Не думаю, что Отто с китайцами отвез бы меня в «Ритц», и там бы мы дружески распрощались.
Затем я вышел из отеля, остановил такси и попросил отвезти меня к «Гаражу Хупера». Иан был на месте, сидел наверху, в своей конторке.
— Получилось? — спросил я с порога.
— Забирай, — он открыл ящик стола и достал ключи от машины. — Но ты меня удивил, приятель, ты меня по-настоящему удивил.
— Я сам себе удивляюсь, — усмехнулся я, и было это все чистейшей правдой. — Кстати, завтра тот самый человек, которого мы ждем, будет в городе.
— Надеюсь, что он нам все хотя бы не облажает.
— Я тоже на это надеюсь.
«Форд» был обслужен, заправлен под крышку и сиял мытыми боками. Странно, я вроде бы должен испытывать сожаление, а не испытываю. Скорее я даже рад, что он у меня есть, и я могу его отдать. Сел за руль, завел, вытянув заслонку, дал прогреться и выехал из ворот. Мотор-восьмерка урчал как большой зверь, легко тянул машину, почти играючи. Если все будет хорошо, на что я очень надеюсь, надо себе купить мощную машину, может, даже такой же «форд». Или даже смогу позволить «бьюик» с рядной «восьмеркой». Может быть, и большее потяну, но вот сверкать неожиданно свалившимся богатством все же не хочется. Если это богатство вдруг свалится. И ладно, еще один «форд» я и сейчас могу себе позволить, это сто двадцать фунтов с небольшим. Или отдам двести за «бьюик».
Сюзет должна уже быть дома, я ее предупредил, что заеду вечером, так что мое появление сюрпризом не будет. Я проехал мимо поворота в свой двор, непроизвольно оглянувшись в поисках врагов, но потом отмел саму мысль о том, что кто-то до сих пор может следить за местом. Этого и полиция делать бы не смогла, не говоря уже о бандитах. Затем остановился возле лавки флориста, где купил цветы, небольшую корзинку.
Стоянка для жильцов дома, в котором поселилась Сюзет, как и везде в этом районе, расположилась во дворе. Свободные места были, так что я пристроил «форд» и направился в подъезд. Шесть пролетов, которые я проскакал через ступеньку, и вот я у двери.
Сюзет открыла не сразу и оказалась в халате и с волосами, замотанными полотенцем.
— Я вытащил тебя из ванной?
— Я уже закончила, — она пропустила меня в прихожую. — Заходи. Ой, а это что?
— Это цветы, — я улыбнулся. — Для оживления интерьера.
— Я люблю цветы. И собираюсь завести их здесь в великом множестве. Пусть пока на столе постоят, — она отнесла корзинку на обеденный стол и поставила посередине.
Я повесил панаму на крючок и прошел следом.
— Как первый день?
— Томас — гений. И настоящий монстр. Не помню, когда я еще так уставала. Но это было чудесно. Будешь ужинать?
— Я думал пригласить тебя куда-нибудь.
— Я прошлась по лавкам и могу приготовить сама. Что-нибудь легкое.
— Согласен.
— Ну и отлично, музыку пока послушай, а я займусь ужином.
Признаться, это шло чуть-чуть вразрез с моими планами. Я хотел посадить ее за руль, дать время оценить машину и затем отдать ей регистрацию, заявив, что сопротивляться уже поздно, она полноправная хозяйка «форда». Но пока выходит, что мы никуда не едем.
— А что на ужин?
— Салат из трески и бутылка хорошего белого.
— Замечательно.
— И сними уже пиджак, ты не на приеме у губернатора.
Я снял полотняный пиджак и распустил узел галстука. Да, так, пожалуй, выглядит естественней. А своим халатом, если честно, Сюзет меня удивила, пока я не видел ее еще в столь домашнем виде. Хотя она мне так нравится ничуть не меньше.
Подошел к окну, встал, сунув руки в карманы. Хорошо, что дом фасадом на тихую улицу, даже когда окно раскрыто, все равно никакого шума, хотя вообще Латинский квартал не из самых тихих в городе.
— Как у тебя дела? — спросила возившаяся в кухонном уголке Сюзет.
— Спокойно, — ответил я.
— Я беспокоюсь.
— Не стоит. Я не новичок в том, чем занимаюсь. И это последний раз.
— Ты уверен, что последний?
— Абсолютно уверен. Я бы уже сейчас закончил, если бы мог. Просто не могу пока.
Сюзет выставила на стол приборы, затем салатницу, сказала:
— Возьми вино в холодильнике и открой. Я пока переоденусь.
— Ты мне и так нравишься.
— Сначала я себе сама должна нравиться. Пять минут, — она ушла в спальню и закрыла за собой дверь.
Я нашел в холодильнике бутылку, затем, правда, пришлось поискать штопор. Он нашелся в одном из ящиков. Открыл, подхватил с полки два бокала и принес все на стол.
Сюзет вышла быстро. Она почти не накрасилась, и платье на ней было скорей прогулочным, чем к ужину.
— Разливай, — сказала она, показав на вино. — Я салат разложу.
Я чуть плеснул себе, попробовал — неплохо, хоть я с этой маркой незнаком. Налил бокалы до половинки.
— Чтобы у тебя все получилось, — неожиданно для меня сказала Сюзет. — Если нет никакого другого выбора, то пусть получится.
— Спасибо.
Мы чокнулись.
Салат был великолепен, вино тоже, мы заболтались. Потом целовались. При этом я все придумывал способ отдать ключи от «форда» так, чтобы Сюзет не разозлилась, но ничего не придумывалось. К счастью, после того, как по радио передали, что в городе десять часов вечера, она чуть отстранилась и сказала:
— Тебе не обязательно ехать домой сегодня. Я не буду возражать, если ты останешься.
В общем, трудный разговор был отложен на утро.
