Глава 27
Еще не успев перебраться вслед за принцем через поваленную балку на входе, Маттер услышал далекий звенящий гул. Вокруг уже стояла ночь, но звезды еще не разгорелись во всю силу. Князь выбежал на самый край площадки, застыл, прислушиваясь. Корабль шел с запада.
– Это разве ваш? – услышал он тревожный голос Инго за спиной.
– На таких оборотах мои моторы рычат, как сто драконов, – дернул головой Маттер. – Это яхта! Два двигателя, идут на пределе… да вон они!
Над округлой вершиной горы, левее которой скрывался поселок, появился четко различимый силуэт. Изящная маленькая рыбка быстро плыла меж низких звезд, с каждым мгновением увеличиваясь в размерах.
– Это Даглан, будь он проклят! Пулемет! – заревел Маттер, оборачиваясь к четырем охранникам Инго, которые растерянно мялись возле принца, не зная, что им делать. – Что вы стоите, недоумки? Где мой пулемет? Или вы собрались сбивать яхту из пистолетов?
Двое тотчас же развернулись, нырнули куда-то в кусты, и оттуда появился растрепанный Канни, несущий ручной пулемет и сумку с магазинами.
– Беги в лагерь, – быстро приказал ему Маттер. – А вы, – повернулся он к охране, – тащите его высочество вниз, бегом!
– Погодите! – Инго достал откуда-то небольшой бинокль. – Откуда вы знаете, что это Даглан? Вы думаете, что он прилетел на этом пузырьке из Майли? Сколько раз ему пришлось бы заправляться? А если это обычные люди?
– Обычные люди, сжигающие за здорово живешь собственные моторы? Дайте сюда!
Маттер повесил сумку себе на грудь и, выхватив бинокль из рук принца, впился линзами во мрак.
– Что вы знаете про Даглана? – пробормотал он, разглядывая зализанную рубку типичной прогулочной яхты, построенной пару лет назад одной из столичных компаний. Оба ее небольших мотора надрывались так, что из глушителей сыпались струи искр, гаснущих в черном дыму сгоревшего масла.
– Знаю кое-что, – буркнул принц. – Он болтался за океаном, в Рамле, и там подхватил какую-то странную болезнь, от которой его никто не мог вылечить. Говорят, он перестал быть мужчиной. Два года назад он появился на Юге, потом снова исчез. А теперь приехал в Майли с очень странными людьми: они служат ему, как преданные слуги, и готовы убивать по его приказу. Тот манускрипт, который он украл… – Инго закашлялся от волнения, – считается очень страшным. В нем описывались совершенно жуткие мистические ритуалы, способные якобы явить силу Секех во всем ее величии. Или вы не знаете про манускрипт?
– Знаю про кражу… и не более того. В манускрипте было что-то про Корна, так?
– Корн участвовал во всех этих событиях… И теперь, после вашего рассказа, я думаю, что Секех могла научить его чему-то такому, о чем мы не имеем представления.
– А разве жрецы не пытались найти его снова?
– Пытались, конечно. Слухи о его возвращении дошли до клира Секех. Но трое посланных пропали… а потом… кое-кто вообразил, что он овладел этими ритуалами. Впрочем, нам с вами до этих страхов нет никакого дела.
– Да, жрецы меня не интересуют. Ах ты, будь я проклят!
Яхта довернула и теперь стремительно шла прямо к «Пальцу». Маттер увидел, как в левом борту рубки открылась дверь, и из нее выдвинулась вниз блестящая металлическая лестница. Лестница начала подниматься, встала горизонтально…
– Бегите!!! – не своим голосом заорал Маттер.
Он уже понимал, что сейчас произойдет. Остановить корабль у него не было никаких шансов, но вот разнести рубку – вполне. Яхта быстро снижалась, будто собираясь причаливать к оконечности горы; Маттер рухнул на спину, поднял тяжелое тело пулемета и нажал на спуск. Прежде, чем пули ударили в тускло светящиеся стекла рубки, он успел заметить, как с правого борта корабля полетел вниз толстый канат. Магазин на тридцать патронов закончился почти мгновенно. Маттер видел, что в рубку он попал раза три-четыре – отбросив плоский короб магазина в сторону, князь выхватил из висящей на груди сумки новый, сунул в гнездо и дернул затвор. Корабль был уже совсем близко. Маттер полосовал короткими очередями, целясь в рубку, в корме которой находились оба двигателя яхты, но хорошо видел, что большая часть пуль попадает в корпус. Ему показалось, что корабль стал крениться, теряя плавучесть: видимо, пули разорвали сразу несколько баллонов с несущим газом. Второй магазин полетел в траву, но перезарядиться Маттер не успел.
В дверном проеме рубки появилась человеческая фигура, и на торчащую поперек оси корабля лестницу выкатилась короткая толстая бочка. Маттер видел, что из рубки ее держат тросиком. Слева и сзади князя защелкали пистолетные выстрелы, но думать о судьбе охранников принца Маттер не собирался – бросив пулемет, он отчаянным, звериным рывком прыгнул в тесный овражек ниже по склону.
Корабль шел прямо на гору. Один из моторов уже заглох, второй кашлял изуродованными головками, цилиндры работали через раз. Едва Маттер свернулся клубком, стараясь вжаться в толстый слой мха, как яхта прошла практически над ним – и в тот же миг ударил звонкий гром.
Маттер вскочил на ноги, отряхнул откуда-то взявшиеся ветки и щепки, взобрался по осклизлой земляной стенке на площадку и остановился. У входа в святилище лежали два изуродованных, будто измятых трупа, еще один, обезглавленный, распростерся на краю каменной дороги. Подняв голову, чтобы понять, где сейчас корабль, Маттер с тупым изумлением увидел крест рулевых плоскостей, торчащий высоко по склону справа от входа – яхта упала где-то с противоположной стороны горы, зацепившись за деревья.
– Инго, – позвал он, удивляясь непривычному звучанию своего голоса. – Где мой пулемет, болваны?
Вокруг тошнотворно воняло взрывчаткой, и еще откуда-то, как машинально отметил Маттер, тянуло горящим лаком, которым пропитывали обшивку корпусов воздушных кораблей. Маттер сделал два шага – древние каменные плиты тотчас качнулись навстречу, но он устоял и странными прыжками добрался до входа. Отодвинув в сторону труп охранника, он пролез над давно рухнувшей балкой, уперся руками в скользкую стену и снова заорал:
– Инго! Твое высочество! Ин-ннго!
Впереди горел свет. Идти было трудно, но стена помогала как-то держаться на ногах.
– Инго!
Пальцы устали и больше не могли держать его тело, да и стена вдруг заскользила, как намыленная. Маттер рухнул на колени, потом опустился на четвереньки. Света было уже много, да, совсем много, в этом свете он вдруг увидел, что за правой ладонью тянется кровавый след… Еще шаг…
– Инго!!!
Свет вдруг померк, что-то темное и тяжелое схватило Маттера за плечи, навалилось, поволокло куда-то. Он поднял голову: над ним склонился Хадден.
– Инго?
– …инц… десь… илость!
– Говори громче, идиот, что ты шепчешь? Где Инго?
– Его высочество с нами!!! – заорал ему в ухо наемник.
– Жив?
– Контужен, но скоро все пройдет. У вас тоже кон-ту-зия!
– Дурак ты, что ли? Держи меня!
Маттер встал на ноги. Хадден поддерживал его своим плечом; в желтом свете единственного оставшегося светильника Маттер снова увидел проклятую статую.
– Что-то… происходит… – захрипел он, оглядываясь по сторонам.
У него кололо, щелкало в ушах, и ощущение это было очень непривычным.
– Что-то… не то.
– Вам нужно лечь! Давайте я отнесу вас!.. Там госпожа Элида, она поможет, а я побегу в лагерь.
– Лечь… там, наверху, горящий корабль. Прямо на горе, – Маттер отпихнул в сторону Хаддена и, спотыкаясь, побрел в знакомую дверь, из которой лился желтый электрический свет.
Инго лежал на полу возле ванны, под головой у него виднелся валик из свернутой куртки Элиды. Сама она сидела рядом, держа принца за руку. При виде Маттера женщина вскинулась, заговорила что-то, но тот, мотнув упрямо головой, рухнул возле Инго на колени и наклонил к нему свое лицо. Инго приподнялся на локте, его губы зашевелились.
– Не слышу ни слова, – хрипнул Маттер.
Он протянул руку к лицу юноши, повернул его голову, осматривая, и тот вдруг отпрянул, часто моргая глазами – на ухе и на щеке осталась кровь. Элида вскочила, пошарила где-то в углу и протянула Маттеру большую флягу. Князь взял ее, принялся пить – жадно, не ощущая сладкого вкуса крепчайшего цветочного вина. Мир вокруг него качнулся, что-то заклокотало в голове, и он понял, что снова слышит.
Маттер замотал головой, снова приложился к фляге.
– Уши вернулись, – негромко произнес он. – Все нормально, значит, перепонки целы. У меня нет крови из ушей?
– Вы весь в крови… – донесся до него слабый голос принца.
– Я боюсь показаться невежливым, но… – заговорил стоящий рядом Хадден.
– Что?
– Кажется, вы ранены в задницу.
– Я знаю… Меня накрыло сверху. Ах, проклятая голова…
Его уже почти не шатало. Маттер прошел в угол бани, расшнуровал рюкзак с провизией, достал еще одну флягу вина и сделал несколько глотков. Надо было убираться отсюда, но корабль наверху вполне мог шарахнуть топливными баллонами. Что, если это произойдет именно в тот момент, когда они будут выползать из горы?
– Я поджег им двигатели, – не выпуская из рук фляги, Маттер встал в дверном проеме спиной к остальным, оперся о гнилое дерево плечом, – так что они не смогли перевалить через гору, зацепились. Корабль дымит, и если взорвутся баллоны с топливным газом, мало нам не покажется.
Хадден негромко кашлянул в ответ. Остальные молчали, ожидая решения Маттера.
Князь тоже молчал, прислушиваясь к своему дыханию. Рука больше не кровоточила, зато болел зад, в который, как он уже догадался, впилось несколько щепок. Никакой опасности, понятно, такие раны не представляли, да вот жить с ними было довольно неудобно. Пощелкивание в голове тоже прекратилось, но теперь Маттеру стал чудиться странный запах – будто где-то горела пыль…
Ему показалось, что вино обострило слух. В коридоре, что вел к выходу, что-то зашаркало, потом звякнуло. Маттер напрягся, но не двинулся с места.
– Мне не нравится, что проклятый Балтиц засадил свою бомбу прямо в склон, – услышал он сиплый простуженный голос.
– Это может быть опасно?
Маттер подался назад, прячась за толстой стеной, отделяющей баню от зала. Из коридора появились две фигуры в плащах: одна огромная, другая, напротив, довольно миниатюрная. Лица прикрывали капюшоны, но князю не надо было долго гадать, кто перед ним. Он хлопнул себя по поясу, однако на нем не было ни пистолета, ни кобуры. Маттер задохнулся, кровь как-то непривычно ударила в виски.
– До того, как пятьдесят лет назад какие-то столичные олухи замкнули проектор на себя, здесь все работало прекрасно, – Даглан подошел к статуе, осторожно погладил камень постамента. – Потом произошли аж два произвольных включения охранной системы, погибли два жреца, и с тех пор сюда никто не ходит. Так что сам понимаешь… Раньше-то на богатых маньяках монастырь зарабатывал будь здоров: показывали раз в год движущиеся картинки, а те кошель выворачивали, аж обсирались. Возвышение сонма, ха! Обычная, чтоб их, мухобойка. Только кто ж знал…
Маттер обернулся и встретился с расширенными от изумления глазами Элиды. Едва заметное движение подбородком – и женщина, бесшумно вскочив на ноги, выключила оба светильника, расставленные под стеной. Маттер поднял палец, приказывая всем оставаться на месте. Хадден кивнул: рука его лежала на кобуре.
– Но ты хоть знаешь, как вся эта хрень устроена? – мастер смерти сбросил с плеча сумку, достал из нее короткий гнутый ломик и подошел к Даглану, который все еще изучал статую.
– Зачем мне? – удивился Даглан. – Или ты не веришь моему господину? Ты не видел, на что он способен?
– Видел, видел, – в голосе убийцы появилось раздражение. – Если ему так уж припекло узнать имя этой твари, то что ему стоило прилететь сюда самому?
– Как ты себе это представляешь? И вообще, хватит болтать. Яхта сгорела, а к рассвету нам нужно быть уже далеко отсюда. Я очень боюсь, что принц оставил где-то тут целый отряд. И если наши не найдут сейчас его труп, бежать придется так быстро, как ты не бегал еще никогда в жизни. Я не хочу, чтобы меня искала вся Пеллия.
– Ствол, – одними губами приказал Маттер, и капитан Хадден вложил в его протянутую ладонь пистолет.
Князь осторожно высунулся из дверного проема, но Даглан и его странный друг уже возились за статуей, шипя и покряхтывая от напряжения. Два раза что-то дзинькнуло, раздался противный сухой скрип сдвигаемоего камня, потом кто-то шумно испустил газы.
– Стой… не могу больше.
– Но мне одному не упереться! Ты должен поддерживать, дальше я уже сам.
– Ты весишь как полкита, а я? Поддерживать ему! Позови кого-нибудь из своих кретинов с дырявыми ушами.
– Да будь ты проклят! Как будто ты не знаешь, что это невозможно! Держи лом, дохлятина!
Маттер сжал левую ладонь в кулак. В поединке с мастером смерти – будь тот хоть трижды занят ломом, камнем, да чем угодно, – у него будет всего лишь секунда, чтобы нажать на спуск и одновременно упасть. Ни второго выстрела, ни второго маневра ухода от контратаки судьба ему не отпустит.
В том, что мастер успеет ответить даже с простреленной головой, князь не сомневался.
– Имя богини, – услышал он его недовольный голос. – И что в нем такого?
– Жизнь и смерть, – с напряжением отозвался Даглан. – Моя жизнь, твоя жизнь…
– С нами все ясно. Но твой господин… он вполне мог бы вылечить тебя авансом. Ты уже еле ходишь.
– Я сам ввязался в это дело, не зная, куда оно меня заведет. А господин… знаешь, помолчи о нем.
Маттер сделал скользящий шаг в зал. Под ногой хрустнуло, но те, двое, были слишком заняты своим делом, чтобы услышать. Князь инстинктивно пригнулся, готовясь к следующему шагу, и тут пол под ним ощутимо качнулся. Миг спустя темная кишка коридора донесла глухой, тягучий удар. За статуей сразу звонко упал ломик.
– Смерть на плахе! Что это?
Пыль вокруг Маттера внезапно поднялась над полом, заставив его открыть в изумлении рот. Мириады пылинок висели в воздухе совершенно недвижно, а сам он снова ощутил уколы и щелчки в ушах.
– Поднимай, дальше я уже сам!
– Что это было, я тебя спрашиваю? Похоже на взрыв! Если здесь свита принца…
– Да поднимай же!
В уши ударил короткий пронзительный взвизг, в серебрящемся пылью воздухе возникло нечто темное, глубокое и одновременно прочти прозрачное. Не веря своим глазам, Маттер смотрел, как раскручивается в бешеной пляске призрачный волчок, как мечется он от подножия статуи к противоположной стене.
– Тень! – отчаянно заверещал мастер смерти. – Это тень!
– Капсула внизу, с нами ничего не будет! – рявкнул Даглан, не теряющий хладнокровия. – Поднимаем и вниз! Держи, я сейчас, уже сейчас…
– Сам сдохни, сам! Сам!
Тень тьмы, возникшая из ниоткуда, металась по залу в безумной пляске, и сквозь ее скачки Маттер, как через туман, увидел низкорослую фигурку, которая выскочила из-за статуи Секех и, не заметив его, исчезла в коридоре.
Осознание пришло к Маттеру не сразу, но он верил, что пляшущая тень оставит ему время…
– Бей! – завопил он, одним прыжком снова очутившись в бане. – Бей, Хадден, бей! Бей печать! Бей печать Арвела!
Под каменным троном лежал тяжелый карабин, принесенный, очевидно, вместе с Инго. Не понимая, что от него требуют, Хадден исполнил команду без размышлений. Удар прикладом, еще удар: печать рассыпалась серым прахом, а под ней появилась гладкая панель из невероятно синего «зеркала ночного неба». Хадден отступил в сторону. Маттер был уже рядом. Изо всей силы он налег на показавшийся ему ледяным камень – тот подался, уходя вверх, а где-то под полом защелкало, заскрипело, и стоящий рядом гранитный трон с удивительной легкостью повернулся, открывая черный зев круглого отверстия.
Хадден подхватил принца, подвел его к люку, а потом, передав шатающегося юношу Элиде, без единого слова прыгнул вниз.
– Сюда! – крикнул он. – Здесь ход!
Инго качнулся в сторону от женщины, стиснул зубы и шагнул в темноту. Элида прыгнула сразу вслед за ним. Маттер обернулся: ему был хорошо виден дверной проем, в котором время от времени появлялась жуткая тень, скачущая в смерчах из пыли. Время вдруг перестало иметь значение. Тень остановилась, застывший Маттер видел ее совершенно отчетливо. В ушах появился слабый писк, потом засветилась, раскрываясь все шире, невообразимо прекрасная желто-оранжевая волна, бьющая прямо в остановившиеся глаза князя. Свет переливался, он был живой! Из глубины его, кажущейся бесконечной, медленно выплывал зеленый треугольник, повторяющий своими очертаниями портал входа в святилище – ближе, ближе… и вот Маттер понял, что таинственная фигура составлена из трех символов; граненые, как чистейшие изумруды, они светили не в глаза, а прямо в мозг. Маттер пал на колени, голова его оказалась в люке – он не чувствовал уже, как тянет его вниз Хадден, как медленно возвращается на место каменный трон, поставленный туда знаменитым королевским инженером Арвелом из Юлиха много столетий тому…
