Глава 16
Дневниковая запись 14

Я проснулся примерно через десять часов – больше от жуткой жажды, проникшей даже в мои сны, чем от громкого и непрерывного храпа, раздававшегося рядом со мной. Не поймите меня неправильно – после двадцати с чем-то лет брака мне было не впервой слышать, как Трейси задает храпака, но обычно это случалось нечасто, длилось недолго и имело прямое отношение к насморку или аллергии. А сейчас звуки были такие, словно Пол Баньян решил побить рекорд по рубке деревьев. Я протянул руку, чтобы легонько встряхнуть жену, и был слегка удивлен, обнаружив под пальцами шерсть. Не знаю, что больше меня изумило: то, что собака весом в шестьдесят пять фунтов и ростом едва ли в фут ухитрилась запрыгнуть на кровать размера кинг-сайз, или то, что я не проснулся от такого прыжка. В ответ на похлопывание Генри чихнул мне в лицо. Не лучший способ побудки, и я поведал бульдогу об этом, легонько ущипнув его за щеку. Генри снова чихнул, но я уже поднимался. Он соскочил с кровати следом за мной. Я взялся за дверную ручку, стараясь не разбудить Трейси. Обрубок, заменявший Генри хвост, энергично завилял, когда я посулил ему печеньку. Конечно, если он не заснет, пока я спущусь вниз и принесу ее.

В доме было тихо – но то было не неестественное затишье перед взрывом, а мирная, спокойная тишина. Приятная перемена. Генри молча топал рядом со мной. Я спустился по лестнице и направился в кухню, чтобы добыть бисквит для пса и глоток воды для себя. Генри ничуть не удивило, когда я включил на кухне свет и обнаружил сидящего за столом Пола, приканчивающего, судя по всему, седьмую или восьмую банку пива. А я вот чуть не подскочил от неожиданности. Генри же волновал лишь обещанный бисквит.

Пол выглядел дерьмово, но лично меня гораздо больше обеспокоило то, как быстро он добивал мои запасы пива. Старый друг предложил мне банку пива из моих собственных закромов. «Почему бы и нет, оно же в основном состоит из воды», – подумал я, поблагодарил Пола и уселся за стол рядом с ним. Генри возмущенно гавкнул. Упс – я встал и кинул ему желанную печеньку. Пес уснул, прежде чем успел покончить с лакомством. Половинка бисквита упала на пол, следом опустилась голова Генри, а следом и все остальное тело.

– Слишком устал чтобы есть, да, Генри? – рассмеялся я. – Я думал, что ниже ты уже не падешь.

Пол как будто не слышал меня. Я снова сел рядом с ним.

– Чувак, мне так жаль, – чуть ли не всхлипнул он.

Мне захотелось одновременно отпинать его, обнять, сказать, что все в порядке и сообщить ему, что он идиот. Если бы мне каким-то образом удалось все это проделать, я так бы и поступил. Вместо этого я промолчал, потягивая свое пиво. Он еще не закончил говорить, а я не закончил слушать.

– Я понял, что творится какая-то хрень, когда остановился на заправке по дороге домой. Я уже почти начал заливать бензин, когда заметил, как ко мне приближается какой-то бездомный. Все, что я мог предположить, что этот бомжик пьян или обдолбан в хлам. Он спотыкался, и от него разило так, что я чувствовал с расстояния в двадцать футов. Ну, я думал только о том, чтобы автомат уже принял наконец мою чертову кредитку. Мне не хотелось, чтобы этот парень подошел и начал выклянчивать мелочь. Если из пасти у него несло так же, как от одежды, меня бы просто вырвало. В общем, чувак все еще шаркал ко мне, и заправочный автомат наконец-то авторизовал мою карту, но я сказал «на хрен», запрыгнул в машину и убрался оттуда. Мне было плевать даже на то, что следующий парень сможет заправиться за мой счет, вот как этот бродяга меня напугал. Я был так счастлив избавиться от него, что решил – стоит мне захлопнуть дверцу машины, как он развернется и пойдет приставать к кому-то еще. Ни фига. Он врезался прямо в мою дверцу. Я уже готов был выскочить и хорошенько его обматерить, но… я не мог заставить себя выйти из машины. Этот нищий бомжара, стодвадцатифунтовая, насквозь промокшая туша, пугал меня до усрачки. Что-то с ним было не так. Он не просил денег, просто пялился мне прямо в глаза. Его губы шевелились, но я не слышал слов. И его… его кожа. Не знаю, в чем было дело – в наступивших сумерках или дерьмовом освещении на заправке, но она показалась мне синеватой и испещренной венами. Его глаза выглядели так, словно у нго одновременно лопнули все капилляры. Я никогда в жизни так быстро не вставлял ключа в зажигание.

– Когда я наконец стал убираться оттуда, он пошел за машиной, словно собирался преследовать меня. Меня все еще трясло, когда я добрался до дома. Эрин была в душе, так что у меня хватило времени на то, чтобы собрать волю в кулак и залить в себя немного жидкой смелости, то есть коньяку. К тому времени, когда Эрин вышла из ванной, высушила волосы и переоделась, все это уже казалось дурным кошмаром, быстро стирающимся из памяти. И ты же знаешь, что у нас дома нет телевизора.

(Здесь мне захотелось прервать его рассказ. Как это вообще возможно, он что, ни разу не слышал о спортивных каналах? Как можно обходится без телевизора в наше время? Это все равно, что человек каменного века без пещеры. Это просто неестественно, но, опять же, мне показалось, что не стоит сейчас его перебивать.)

– И поэтому мы не слушали новостей. Мы просто сидели в гостиной, делились впечатлениями дня и слушали один из моих дисков – и тут я услышал этот стук.

(Я представлял, о каком стуке идет речь.)

– Стучали не во входную дверь… а в окно гостиной. Поэтому я решил, что это какая-то птица врезалась в стекло, но насколько тупой должна быть птица, чтобы врезаться в окно с опущенными жалюзи? Наверное, поэтому говорят, что у людей птичьи мозги, – тут Пол выдал довольно жалкую улыбку.

– Но это была не птица, – договорил я за него.

Воспоминание явно было травматичным для Пола, и ему было сложно пересказать случившееся.

– Нет, – выдавил он. – Это был парень… или существо… с автозаправки, и в руках он держал то, что осталось от Ребела.

Ребел, бигль Пола и Эрин, был, наверное, самой дружелюбной собакой на свете, всегда готовой повилять хвостом и облизать первого встречного. Я сочувствовал потере Пола.

– За спиной я услышал крик Эрин – она смотрела туда же, куда и я. Поначалу я даже не понял, что у него в руках. Это выглядело просто как комок шерсти, окровавленной, с обломками костей. Наверное, это могло быть что угодно, – всхлипнул он.

Через пару минут Пол сумел продолжить.

– Я просто выпустил его погулять. Он… он упрямо рвался наружу. Я решил, что ему надо пописать, и выпустил его. Даже в тот момент, когда Эрин кричала, а я начал осознавать, что это тварь держит в руках, я все еще был достаточно вменяем, чтобы заметить шесть или семь других тварей, бродивших по моему заднему двору.

– У меня просто кровь в жилах вскипела. Я хотел выскочить наружу и хорошенько проучить их битой, чтобы выгнать с нашего двора, но тут Парень с Заправки взял и вырвал зубами кусок из спины Ребела. Он просто жрал Ребела, словно это был початок вареной кукурузы.

Пол на секунду прервался и снова всхлипнул, но затем собрался с силами, чтобы закончить рассказ.

– Чувак, ЧТОБ МНЕ СДОХНУТЬ – я реально слышал, как он разгрызает позвоночник Реба. Он выдирал шматы мяса из его спины. У меня кровь в жилах застыла. Я так сильно дернул жалюзи, что сорвал их с карниза. Парень с Заправки смотрел прямо на меня. Эрин выбежала за своим пистолетом. Затем она вернулась в комнату, дико размахивая этой штукой, словно пистолет горел, а она пыталась его потушить. Пришлось мне схватить ее за руку, прежде чем она всадила бы пулю мне в задницу. Эрин плакала и кричала, что она должна спасти Реба. Но поезд уже давно ушел.

– Чувак, я не представлял, что мне делать. Я весь дрожал, как осиновый лист. Я выключил свет на нижнем этаже и почти на руках втащил Эрин наверх. Тут я наконец отпустил ее руку, потому что понял, что в спешке она даже не вставила обойму в эту чертову штуку. В общем, где-то полчаса мы просидели в темноте на кровати, просто обнимая друг друга. Каждые несколько минут я вспоминал о том, что нам надо выбираться и ехать к тебе.

Тут он с жалкой улыбкой взглянул на меня.

– Но, чувак, всякий раз, когда я думал, что надо ехать, моя следующая мысль была о том, что придется открыть дверь, а там этот Парень с Заправки. Остаться дома казалось намного проще и безопасней, – неохотно признался он.

– Через некоторое время стук стал сильнее и чаще – в какой-то момент дом весь затрясся от ударов. Когда внизу начали разбиваться стекла, уезжать было уже слишком поздно. Я взял Эрин и спустил лестницу на чердак, и там мы сидели с тех пор, как я позвонил.

Это уже было что-то новенькое.

– Ты звонил?

– Да. Я решил, что мне не удалось дозвониться, я пробовал по меньшей мере двести раз. На индикаторе заряда оставалось последнее деление, когда наконец-то раздался гудок.

– Когда?! – недоверчиво спросил я.

– Черт. Наверное, вчера утром, – ответил Пол.

– Как раз, когда я ездил на склад, – заключил я, больше для себя, чем для него.

– Когда… когда я увидел мальчиков на противоположной стороне улицы, то решил, что кавалерия прибыла. Но когда понял, что тебя с ними нет, мне захотелось, чтобы они уехали… правда. Но еще я хотел жить. Хотел защитить Эрин. Ты ведь знаешь, как это, да? В смысле, пытаться защитить того, кто тебе дорог, – сказал он, поднимая взгляд от своей банки с пивом.

Я кивнул. Мне слишком хорошо было знакомо это чувство – и еще я знал, что чувствуешь, когда тебе кажется, что ты не справился. Я не мог винить друга за то, что он позвал на помощь. Однако я изрядно разозлился на своих парней, которые решили, что поехать спасать его – это отличная идея. Пол встал и чуть пошатнулся. Он выглядел так, словно нуждался в крепком объятии, и я с радостью выполнил это его желание. Я сказал ему, что все равно его люблю, и что ему надо пойти и проспаться, не потому, что он нажрался вдрызг, а для того, чтобы он наконец-то перестал лакать мое чертово пиво. Чувствуя себя прощенным, Пол, запинаясь, направился к дивану. Когда мой старый приятель натянул одеяло и погрузился в блаженный сон, не омраченный стуком мертвой плоти по стенам его убежища, на его лице расплылась слабая улыбка.

Я прикончил свою банку пива и следом еще три за размышлениями о том, что случится, когда зомби прорвутся сквозь нашу оборону. А то, что это рано или поздно произойдет, не вызывало у меня сомнений. Как подготовиться к этому – другой вопрос. У меня не было ни малейшего желания умирать от холода или голода на неотремонтированном чердаке, пока стая гнойных уродов рыщет по моему дому. Была пара идеек, которые мне бы хотелось немедленно воплотитьь, однако громкий и энергичный храп Генри напомнил о том, что сейчас не самое подходящее время для реноваций. Однако оставалась еще одна вещь. Я снова поднялся наверх и взял куртку, фонарик, лом и винтовку.

Вообще-то засыпать одетым оказалось довольно удобно – уходило намного меньше времени на сборы. На морозе мое легкое опьянение почти прошло. Почти. На самом деле ощущение оказалось гораздо приятней – я наконец-то полностью проснулся, однако алкоголь продолжал бродить в крови. Может, следовало взять это на заметку, вдруг мир когда-нибудь вновь станет нормальным. «Пейте пиво «Арктический взрыв» и оставайтесь совершенно трезвы, когда ляпнете какую-нибудь глупость!». И тут показывают какого-нибудь типа, широко улыбающегося на камеру и показывающий большой палец после того, как привлекательная юная дама дала ему пощечину. ««Арктический взрыв» – для тех случаев, когда вам надо знать, что вы сморозили глупость! Запомните каждое оскорбительное замечание! Каждую дурацкую выходку! Каждое “Я люблю тебя, чувак!”».

Ладно, может, мир был еще не готов к пиву «Арктический взрыв» – удару холода с каждой открученной крышкой!