Глава 5. Инженер
Отцеплять бороду Андрей не стал, хотя она мешала. Кто знает, приклеится ли снова. После ужина Маша засмеялась.
– В зеркало посмотри. Вся борода в крошках.
– Для натуральности, – отшутился Андрей.
Но крошки из бороды убрал, даже расчесал её. Смотреть в зеркало на новый облик было занятно. Время уже поджимало. Андрей пистолет проверил, в карман брюк сунул. Если в пиджак положить, опытный глаз наличие оружия определит.
На улице уже темно, на центральных уже фонари горят, народ ходит. А в переулках темно и пустынно. Андрей к месту встречи с Чумаковым подошёл. Вот и Павел. В кепке, во рту папироса. Андрей к нему.
– Не опоздал?
Павел голову повернул.
– Обознались, папаша.
– Да это я, Андрей.
У Паши папироса изо рта выпала.
– Ты? Ну, брат, ты даёшь. Как это ты ухитрился?
– Места знать надо. Значит, так, проходим к месту, ты где-то схоронись, но так, чтобы проходной двор видеть. А я через двор пройду, минут через десять проход повторю.
– Я в подъезде дома буду, между первым и вторым этажом. Был я там пару часов назад, место для наблюдения удобное, весь двор как на ладони. Только учти, сейчас двор освещён, из окон. А как спать ложиться будут, свет погасят. Думаю в это время бандюки появятся.
– Сам того же мнения.
– Ты свисток взял?
– Не додумался.
– Тогда держи. Я два взял, один для тебя.
Павел протянул Андрею милицейский свисток, которым постовые пользуются для подачи сигналов. Андрей подосадовал на себя – упустил!
Подошли к проходному двору.
– Паш, вместе заходить не стоит. Я первым, а через пару минут ты.
– Годится.
Во дворе полумрак. Окна освещены, но половина двора в темноте из-за деревьев. На скамейке пара дедов сидит, обсуждают свои проблемы. Андрей сгорбился, не спеша, шаркающей походкой двор миновал. Сам глаза по сторонам косил – где могут прятаться бандиты? Во внутреннем углу дома место удобное. Вход в подвал, рядом – в подъезд. Человек под козырьком из окон не виден. Андрей двор прошёл, на параллельную улицу вышел. Через два дома от проходного двора на лавку уселся. Не бродить же бесцельно, привлекая внимание. Через четверть часа прошёлся ещё раз. Часть окон погасла, во дворе заметно темнее, дедов на лавке уже нет. Андрей двор прошёл, по улице на квартал поднялся. Может, не будет никого сегодня, все их ночные бдения с Павлом излишние. Тогда придётся повторить следующим вечером. Но бандиты пришли.
Андрей к проходному двору шёл, когда услышал сзади тихие шаги. На повороте за угол голову слегка повернул. Метрах в пятидесяти сзади молодой парень идёт. Бывший сиделец, это точно, походка расслабленно-вихлястая. Андрей пистолет из кармана брюк достал, взвёл курок пальцем, за пояс заткнул, полы пиджака не застёгивал. Теперь выхватить оружие – секундное дело. Через двор пошёл. В скудном свете фонарей увидел в арке под домом тень от стоящего человека. Стало быть – один бандюган выход перекрыл. Андрей полуобернулся. Парень, что шёл следом, в узком проходе между домами стоял. Обычный прохожий шёл бы, торопился домой. Значит, сейчас нападение будет. Всё внимание Андрей обратил на внутренний угол дома. И почти сразу оттуда, из закутка, мужчина шагнул. Рослый, широкоплечий. Такому молотобойцем на заводе быть, груда мышц.
– Слышь, дядька! Отдаёшь часы и лопатник и мирно уходишь.
Голос зычный, как из трубы.
– Вы мне? – испуганным голосом спросил Андрей.
– Тебе! Глухой, что ли?
Амбал широко шагнул, в правой руке на мгновение блеснуло что-то. Андрей сразу про пистолет вспомнил, выхватил оружие.
– Стоять! Брось кастет, руки подними. Милиция!
Видимо, бандит не поверил. Бородатый мужик, каких на службе не держат, к тому же один. Решил – справится. Андрей пистолет поднял, выстрелил вверх, как по инструкции положено. Сразу тишина. Бандит замер. Потом звук приближающихся шагов, хлопнуло окно, женский голос:
– Милиция!
Андрей резко голову повернул. К нему бежал уголовник, что вход перекрывал. В руке нож блестит. Но до него ещё метров тридцать, а бугай рядом. И Андрей выстрелил бугаю в ногу. Бах! Бандит стоит, тупо вниз смотрит, на ноги. Андрей ещё раз выстрелил, в правую руку. Теперь бугай заорал, об асфальт звякнул выроненный кастет. Слева выстрел ударил, крик.
– Милиция! Стоять!
Голос Чумакова. Перекрывавший арку бандит понял – ментовская засада! Рванул из арки к улице, да виден хорошо на освещённом фоне. Упускать нельзя! Андрей выстрелил ему в ногу. Убегавший упал, закричал. Пять минут назад во дворе тихо было, а сейчас выстрелы, крики. Наверняка кто-то из жителей уже звонил в милицию. А надо бы ещё в «Скорую». Чумаков догнал «своего» бандита, в прыжке ударил его ногой. Грабитель рухнул, опер на него упал, руки назад завернул, защёлкнул наручники.
Амбалу уже было не до сопротивления, стоял в болевом шоке, получив две пули. Пусть стоит. Андрей побежал под арку. Раненный в ногу бандит подполз к стене, опираясь на неё, пытался встать. Опер подбежал, обыскал бандита.
– Ты что, мусор! Беспредел творишь? Я мимо проходил, не при делах!
Андрей финку из кармана грабителя вытащил.
– А это что? Под ногтями почистить? Да ты не проходил, стоял в арке. Главарь?
– Ты что, мусор, с глузда съехал?
Андрей рукоятью пистолета врезал ему по зубам.
– Это тебе за мусора. Скажешь ещё раз, прострелю вторую ногу. Топай во двор.
Всю троицу собрали вместе. Двоим требуется медицинская помощь.
– Фамилия, погоняло? – сразу начал «потрошить» грабителей Андрей.
В горячке самый допрос, пока обдумать в камере не успели. По наколкам на пальцах видно – не раз на зоне были, сейчас всё отрицать будут. Из окон уже люди выглядывают, посмотреть, что происходит. Послышалась сирена. Под арку въехала новая милицейская машина, а через пару минут «Скорая».
Из «воронка» выпрыгнул сержант.
– Добрый вечер, что происходит?
Разглядел оперативников, козырнул, ситуацию оценил правильно.
– В «воронок» грузить?
– Этого в машину. А двоих пусть врачи осмотрят, окажут первую помощь.
Ситуация противная. Больница для арестованных была в следственном изоляторе только. Но для помещения туда арестованного требовались бумаги – решение суда, прокуратуры. Сейчас бандиты проходить будут как подозреваемые и первые трое суток должны сидеть в «обезьяннике» дежурной части. Ещё попробуй доказать, что грабили. Опознают ли их потерпевшие, ещё вопрос. Сам же Андрей сотрудник милиции, а не потерпевший, даже свидетелем быть не может. А стало быть, раненых надо везти в городскую дежурную больницу и ставить охрану.
Фельдшер со «Скорой» раненых осмотрел, сделал перевязку.
– Что скажешь? – подошёл к нему Андрей.
– Ранения не смертельные, но оперировать надо.
– Тогда грузите, с вами милиционер поедет.
Пока раненых грузили в «Скорую», Андрей приказал сержанту:
– Едешь с эскулапом, дежурному я сообщу. Отвечаешь головой, утром сменят.
– Есть!
Сами в «воронок» уселись. Машина привезла их в отделение. Сразу допрос учинили, причём вдвоём. Вопросы по очереди задавали. Андрей изобразил следователя злого, Чумаков – доброго. Задержанный сначала отрицал всё: шёл мимо, сзади милиционер напал.
– Твой нож?
На ноже отпечатки пальцев есть, отрицать бесполезно. Грабитель признал.
– Мой.
– Стало быть, бандит.
Андрей сказал Павлу:
– Выйду на пару минут.
Под приклеенной бородой и усами кожа чесалась, а под париком потела. Он прошёл в туалет, отодрал бороду, усы, сдёрнул парик. Уф! Полегчало сразу. И как в подобном гриме артисты спектакль играют, особенно если он длинный?
Лицо тщательно вымыл, волосы на голове причесал. Парик вывернул, внутрь бороду и усы сунул. Завтра вернуть надо. В кабинет вернулся. Чумаков-то его знал, а бандит покосился, не признал.
Допрос закончили, бандита в камеру поместили.
– Если потерпевшие бандитов опознают, дела можно считать закрытыми.
Разошлись по домам, хотя времени пять утра. Только что позавтракать, поспать уже не удастся.
Утром на планёрке Феклистов обоих заслушал.
– Опять стреляли? Без этого обойтись нельзя было? Жители жаловались в исполком.
– С ножом и кастетом на нас напали. Их трое, нас двое. Но по инструкции действовали. Предупредили, в воздух стреляли.
– Оба рапорты мне на стол о применении оружия. Чумаков, после рапорта берёшь эксперта и едешь в больницу. Пусть фото обоих «красавчиков» сделает. Для дела надо и потерпевшим предъявить.
– Тогда бумаги пусть Фролов пишет. Для прокуратуры, суда.
– Я тебе его для усиления давал. Банду задержали? Задержали. Теперь один работай. Фролову новое дело дам.
Когда Павел ушёл, Феклистов на стул кивнул.
– Садись. Новость слышал?
– Какую? Ты же начальник, до тебя первого новости доходят, поделись.
– Вместо МГБ создаётся комитет госбезопасности.
– Те же яйца, вид сбоку.
– И сокращают более чем половину численности сотрудников.
– Вот это да!
– Перешёл бы к ним, уволили. Сам знаешь, в первую очередь сокращают молодых.
После похорон Сталина, а затем расстрела Берии руководство Политбюро Компартии решило понизить роль всесильного министерства. При Берии чекисты чувствовали себя независимо, имели досье на многих. Ведомство было могущественным, его опасались даже члены Политбюро. Высокая должность, награды, заслуги перед страной защитить его обладателя не могли. Берию по указанию Политбюро убрали военные, к Москве подтянули армейские дивизии, опасаясь, что чекисты попытаются ввести в Москву дивизию имени Ф. Э. Дзержинского, которая подчинялась НКВД, затем МГБ. Но обошлось. Были уничтожены многие архивные дела. Верхушка партии опасалась не только за свою жизнь, на многих расстрельных списках стояли подписи членов ЦК партии, Политбюро. А это грязное, несмываемое пятно. И надо было подчистить за собой авгиевы конюшни, поскольку в стране повеяло ветром перемен. Близилась хрущёвская оттепель.
Спору нет, служба такая, как бы она ни называлась, каждой стране нужна. Но в СССР кроме борьбы с реальными шпионами, полицаями, немецкими пособниками она превратилась в мощный репрессивный аппарат. Это мешало развитию страны. В лагеря, кроме уголовников, зачастую попадал цвет страны. Не миновала участь сия конструктора-ракетчика С. П. Королёва, признанного авиаконструктора А. Н. Туполева.
Пока сидели в кабинете, новости обсуждали, позвонил внутренний телефон. Феклистов, как хозяин кабинета, трубку снял.
– Слушаю.
Пару минут слушал, потом сказал:
– Нефёдов, ты дежурным уже пять лет сидишь. Неужели не знаешь, что угоны машин – это дело ОРУД? Ну и что, что потерпевший настаивает? Хорошо, пропусти, я ему культурно объясню.
Положив трубку, пояснил:
– Потерпевший прибежал. Десять минут назад у него машину угнали. Требует начальника уголовного розыска.
Андрей поднялся. Зачем ему слушать ещё одного потерпевшего, если это заведомо не их подследственность? Но выйти не успел. В кабинет, не постучав, ворвался мужчина средних лет, в сером габардиновом плаще. Обычно такие носили чиновники или преподаватели вузов.
– Безобразие!
– Садитесь, гражданин! Не надо так волноваться. Водички попейте.
Феклистов из графина налил воды в стакан.
– Не буду! Чёрт-те что в городе творится! Остановился у тротуара, а меня двое… э… даже не знаю, как их назвать, вытащили из кабины. Сами запрыгнули и уехали.
Это уже не угон, а грабёж. И в качестве ценности не деньги, а автомашина. Феклистов сразу посерьёзнел. Таких происшествий в столице не было, по крайней мере, не слышал и в сводках не читал.
– Они что, пьяные были?
– Я их нюхал? Нет, на пьяных не похожи.
– У вас была в машине крупная сумма денег?
– Не было! Кошелёк, документы на машину, права, всё при мне осталось.
– Какая машина?
– «Победа», почти новая, год ей.
– Документы покажите.
Мужчина достал пухлое портмоне, выложил документы.
– Товарищ, сейчас пройдите с нашим сотрудником, напишите заявление, подробно расскажите. Не волнуйтесь, найдём. Машина всё-таки не иголка.
Мужчина повернулся к Андрею:
– Я могу при нём говорить откровенно?
– Он оперативный сотрудник, можете.
Мужчина понизил голос.
– Видите ли, есть нюанс. В багажнике машины лежит папка с документацией. Военных секретов нет, но там чертежи одного изделия, новинка, прорыв в энергетике.
– Конкуренты?
– У нас в СССР? Не верю!
– Хотите сказать – иностранная разведка? Тогда вам надо в МГБ. Это по их ведомству.
Феклистову явно не хотелось брать к себе в производство непонятное дело. Ну, грабеж или воровство, с этим ясно. А мужчина не столько о машине печётся, как о документах. Дураку ясно, что за утерю документации накажут или с работы уволят. Но не потерял же он их? Хотя может и такое случиться. А угон лишь прикрытие или случайное совпадение.
Потерпевший прошёл с Андреем в комнату оперативников. Мужчина написал заявление, указав не только свои фамилию и адрес, но и номер машины, марку, цвет. И подробно уже в протокол о грабителях. Андрей выспрашивал дотошно – рост, особые приметы, одежда.
– Помилуйте, всё так быстро произошло, какие приметы?
– Наколки на видимых участках тела, фиксы во рту, шрамы. Ну, напрягите память.
Мужчина долго думал.
– Не вспомню. Обыкновенные были.
– И как их искать? Половина жителей Москвы обыкновенные.
– Я не специалист, вам карты в руки.
Мужчина подписался и ушёл. Андрей к Николаю Ивановичу вернулся.
– Даже не знаю, с чего начинать, в первый раз такое дело, – пожал плечами Андрей.
– Свяжись с ОРУД, передай данные по машине. Вдруг появится, задержат её.
– Сейчас напечатаю запрос.
ОРУД – отдел регулирования уличного движения, предтеча ГАИ. На многих перекрёстках светофоров не было, стояли регулировщики. Кроме того, ОРУД занимался регистрацией автомототранспорта, выдачей водительских удостоверений. Угнавшие «Победу» бандиты вполне могли попасть в аварию или как-то засветиться. О том, что машину могли угнать на продажу, Андрей как-то не думал. Не было распространённым такое преступление.
В ОРУД, куда пришёл Андрей, проявили оптимизм.
– Найдём, куда машина денется? Не иголка.
К его удивлению, машина нашлась через день. В ОРУД позвонили дачники из Троице-Лыкова, дескать, «Победа» у них разбитая стоит, а хозяина никто не видел. ОРУДовцы в уголовный розыск телефонировали.
– Мы выезжаем, а поскольку дело у вас открыто, необходимо вашим сотрудникам прибыть.
Андрей сразу к Феклистову.
– Срочное дело! Эксперт нужен и машина. ОРУД обнаружили «Победу» Новикова.
– Бери и действуй.
Андрей бегом за экспертом. Посторонние или ОРУДовцы могли оставить на машине свои «пальчики», а ему хотелось прибыть первым. А не получилось. У уголовного розыска «ГАЗ-51» крытый, «воронок». Прямо перед их носом «Москвич» ОРУДовский проскочил.
– Соломенцев, поднажми, отстаём.
– У них легковушка, а у нас, считай – грузовик, – пробурчал водитель.
«Победа» оказалась на третьей линии Хорошевского Серебряного Бора, на берегу Москвы-реки. Москвичи любили эти места, отдых замечательный. Деревья, река, нет промышленных предприятий, воздух чистый. А уж кому повезло здесь дачами обзавестись, считали – ухватили бога за бороду. Вокруг «Победы» пенсионер бродил. К подъехавшему «Москвичу» в милицейской раскраске подбежал.
– Это я телефонировал. Вечером с собакой гулял, обратил внимание на машину, подумал – столичные жители отдохнуть приехали. Утром вышел, машина на прежнем месте. Обошёл, а у неё крыло помятое и фара разбитая, можете сами убедиться.
Андрей поинтересовался:
– Не трогали ничего, в кабину не забирались?
– А вы кто такой будете? – проявил бдительность пенсионер.
– Сотрудник уголовного розыска.
Андрей предъявил удостоверение.
– Всем стоять, Ефим Иосифович, пожалуйста – осмотр, фото, пальчики.
Эксперт со своим чемоданчиком к машине направился, за ним ОРУДовцы увязались. Если машина имеет повреждения, значит, было дорожно-транспортное происшествие, это уже по их части. Андрей пенсионера к «воронку» попросил подойти. Надо допросить пенсионера, сейчас он в качестве свидетеля проходит. «Шапку» протокола заполнил – фамилия, адрес. А потом по сути.
– Расскажите подробно.
Пенсионер пересказал увиденное.
– Кого-нибудь около машины видели, может – слышали разговоры?
Пенсионер руками развёл. Андрей дал подписать протокол, а от «Победы» эксперт рукой машет призывно. Когда Андрей приблизился, Ефим Иосифович сказал:
– Пальчики я откатал, как снаружи, так и из салона. На руле отпечатки есть. А ещё посмотри сюда.
Эксперт ткнул в пятно на заднем сиденье.
– Кровь?
– Похоже. Придётся кусочек обшивки сиденья вырезать, попробую группу крови определить, половую принадлежность.
– Багажник осматривали?
– Нет ещё.
– Давайте взглянем.
Поскольку снаружи, в том числе на ручках, отпечатки сняли, Андрей смело открыл багажник. Чисто, ничего подозрительного. Рядом с запаской синела картонная папка. Не о ней ли владелец «Победы» Новиков беспокоился? Андрей папку достал, прочитал название.
«Газодинамические процессы турбины ГД-4». Мудрено. Даже если угонщики папку видели, она не могла их заинтересовать. Он подошёл к водителю.
– Самойлов, езжай до ближайшего телефона. Телефонируй Феклистову. Водолаз мне нужен.
У водителя брови поднялись. Такой просьбы он ещё не слышал.
– И ещё. Вот телефонный номер, это владельца машины. Позвони, пусть подъедет, адрес назовёшь.
– Есть.
«Воронок» уехал. ОРУДовцы тщательно осматривали помятое крыло и разбитую фару. Один из них подошёл.
– Товарищ Фролов, машина имеет повреждения.
– Видел.
– Авария была, есть следы краски другого автомобиля, чёрного цвета. «Победа» коричневая, а в местах смятия металла кусочки чёрной краски. Мы образцы изъяли, как и кусочки стекла фары.
– Предварительные выводы?
– Другой автомобиль был легковой. К сожалению, чёрных легковушек половина автопарка. Попробуем установить, конечно. Вдруг кто-то с заявлением о ДТП обратится.
– Держите меня в курсе. Похоже, дело серьёзнее, чем предполагалось. В «Победе» обнаружили пятна, похожие на кровь.
ОРУДовцы переглянулись.
– Убийство?
– Не исключаю. Но и раненый там мог находиться после ДТП.
– Мы проверим больницы, не привозили ли кого после аварии.
– Держите на связи.
«Воронка» долго не было, но приехал он с Феклистовым. Тот сразу начал:
– Фролов, ты чего чудишь? Какой водолаз? А подводную лодку тебе не надо?
– Николай Иванович, остынь. Эксперт в машине пятна крови обнаружил.
– Ну?
– Машина почти на стрелке Москвы-реки и Хорошевского канала. Не исключено, что преступники труп, если он был, в канал сбросили. Если так, время против нас работает, труп течением унесёт. А нет трупа, нет преступления. Убийцы сухими из воды выйдут. Даже если задержим за похищение автомобиля, скажут – покататься взяли. Что в итоге? Штраф.
– Эка ты расписал!
Феклистов задумался. Всё же он был настоящим опером, на земле работал, ситуацию прекрасно понимал.
– Где же водолаза взять?
– В ДОСААФ, у них легководолазы быть должны.
– Точно! Я поехал, ты здесь будь.
Вместе с Феклистовым уехал эксперт. Андрей остался один, сел на сиденье в «Победе». Мыслей много. Надо выстраивать версии, отрабатывать их. Других путей приблизиться к преступнику нет. Но пока серьёзных данных, на которые можно опереться, нет.
Подъехало такси. Из него выбрался инженер Новиков.
– Нашли? Очень хорошо!
Первым делом он кинулся к багажнику.
– Эту папку ищете? – поднял с сиденья документы Андрей.
– Уцелела?
Инженер схватил её, как драгоценность.
– Гражданин Новиков, осмотрите машину.
Зажав папку под мышкой, хозяин машины обошёл её.
– Ай-яй-яй! Крыло помято, и фара разбита!
– Не вы?
– Что вы! Я аккуратно езжу, на машине ни царапины не было.
– Осмотрите салон.
Новиков только дверцу распахнул, сразу возмутился:
– Почему сиденье сзади порезано?
Андрей о предполагаемых пятнах крови благоразумно умолчал, как и о том, что кусок обшивки вырезал эксперт.
– Все вопросы к преступникам, когда их задержим.
– Какое несчастье! Я могу забрать машину?
– Расписку напишите. Получена автомашина марки «Победа», госномер. Обязательно укажите повреждения для возмещения ущерба в гражданском иске. Дата и подпись.
Получив бумагу и прочитав, Андрей сложил лист, убрал в карман пиджака.
– Владейте.
Новиков уселся на водительское сиденье, завёл мотор. Андрей наклонился к окну.
– Вы не помните километраж на момент, когда машину угнали?
– Как же! Помню! У меня на цифры память отменная. Семь тысяч двести восемнадцать.
– А сейчас?
– Семь тысяч двести семьдесят два.
Андрей на бумажке посчитал. Получалось пробег пятьдесят четыре километра. Не так много для Москвы. С учётом, что в угоне она была двое суток, а если дачник не ошибся по времени, то получается меньше. Да за это время на «Победе» до Крыма можно добраться, даже если не спеша ехать. Если бы пьяные отобрали машину покататься, знакомым женщинам пыль в глаза пустить, то пробег был бы больше. Но за «пьяную» версию говорит разбитое крыло. Если водитель немного выпил, старается вести осторожно, чтобы не привлекать к себе внимания.
Размышления Андрея прервал Новиков.
– Я могу ехать?
– Да, пожалуйста.
Машина уехала, оставив стойкий запах бензина. Лишь через час показался знакомый «воронок». Из него выбрались Феклистов и двое атлетически сложенных парней. Они выгрузили оборудование – баллоны, маски, ласты. Переоделись и в воду зашли. Периодически выходили на берег, меняли опустевшие баллоны с воздухом на полные. Лишь к вечеру, когда воздух заканчивался, водолаз поднял руку, показавшись из воды.
– Есть!
Оба оперативника, сидевшие в машине, бросились к урезу воды. Оба водолаза совместными усилиями вытащили тело на берег. Парни продрогли от длительного пребывания в воде. Обтёрлись, переоделись. Феклистов фамилии записал.
– Парни, большое вам спасибо! Машина вас отвезёт, но мне придётся ещё раз вас навестить, подписать протоколы.
Феклистов сказал водителю:
– Соломенцев, отвезёшь водолазов и дуй в райотдел. Эксперта и судмедэксперта сюда.
«Воронок» уехал. Оперативники подошли к трупу. На рубашке спереди, в районе живота, ножевое ранение. Теперь судмедэксперт должен определить предположительную дату смерти. Если совпадет, а ещё и группа крови трупа и пятен на сиденье «Победы», то убитый как-то связан с автомашиной. Подельник его убил, если что-то не поделили, или это жертва преступления?
В оперативной работе самое нудное и противное – ожидание. «Воронок» с экспертами вернулся через полтора часа, уже солнце стало садиться. Для качественного осмотра плохо, фото при вспышке не всегда качественное. Сначала эксперт снимки сделал, отпечатки пальцев снял. Затем к осмотру приступил судмедэксперт. Довольно быстро заключение сделал.
– Труп относительно свежий, давность наступления смерти от суток до двух. Точную причину смерти после вскрытия скажу, но предварительно – от ножевого ранения, не утопленник.
Да, похоже, убили мужчину в автомашине или привезли уже убитого. Если группа крови сойдётся, то сомнения отпадут.
Ни Феклистов, ни Андрей не ели, устали. Машина забрала труп и экспертов, оперативников подбросили до ближайшей станции метро.
С утра Андрею пришлось оформлять кучу бумаг. К обеду перезвонил судмедэксперт.
– Можешь подъехать за заключением. Не утопленник, убит ножом с широким лезвием, похоже – охотничьим. И убили не в машине. Я по дороге с Ефимом Иосифовичем беседовал. На сиденье небольшое пятно. Если бы в машине убили, была бы лужа крови, потому что повреждена брюшная часть аорты.
– Понял, подъеду.
По факту обнаружения криминального трупа пришлось заводить дело. Потом Андрей поехал в судмедэкспертизу, забрал заключение. Семён Ильич был занят, но выбрал минуту.
– Андрей Михайлович, ищите бывшего зэка. Любят они удары ножом в живот, их манера. И удар поставлен, на счету у убийцы не одна жизнь загубленная, попомните мои слова, когда изловите супостата. Скорее всего, проходит по картотеке отпечатков.
– Если так, нам повезло. Только отпечатки с автомобиля нужны.
– Здесь я вам не помощник, у вас эксперт-криминалист есть.
К нему Андрей и направился.
– Ефим Иосифович, заждался я результатов!
– Отпечатки пальчиков на машине есть, и много. Мне с ними по дактилоскопическому архиву поработать надо. А по группе крови – извольте. Вторая и резус отрицательный.
Андрей посмотрел в акт судмедэксперта. Сходилось. И время смерти и угона автомобиля. В такие случайности Андрей не верил. Дело об убийстве и угоне «Победы» надо объединять в одно.
Пока он занимался бумагами, эксперт позвонил.
– Андрей Михайлович, зайдите.
Опер спустился в лабораторию.
– Отпечатки пальцев убитого есть у нас в архивах. Это некий Бугаев Владимир Алексеевич, девятьсот второго года рождения. Вам прямая дорога в МУР, в архив, там подскажут – когда судили, где проживал.
– Спасибо, Ефим Иосифович! Хоть какая-то зацепка появилась.
Личность убитого установлена. Андрей к Феклистову, выложил на стол все заключения.
– В МУР надо ехать.
Феклистов прочёл.
– Сам лично с Бугаевым не встречался. Но кое-что рассказать могу, для сведения. Сидел трижды, на зоне заболел туберкулёзом, поэтому от активных дел отошёл. А лихой был, вооружённые налёты, грабежи. Опера говорили – он общаком воровским московским заведовать стал. Сведения не стопроцентные, но похоже на истину. Скорее всего из-за денег его и убили. Если хотели общак забрать, это очень большие деньги. И сделали это залётные.
– Почему?
– За общак воры на ножи поставят. Никто из местных убить хранителя общака не рискнул бы. Это как смертный приговор себе подписать. Воры, да весь уголовный мир сейчас убийцу или убийц искать будут. А найдут, приведут на прави́ло, воровской суд. И кончат обязательно. Так что залётные дерзнули. Если деньги хапнули, то уже из города свалили. Но вряд ли все деньги забрали. Их в дело пускают, артель организовать, на подкуп нужных людей, на зону подогрев отправить. Деньги работать должны. Воры не экономисты, но понимают чётко. Наверняка грамотный консультант есть. Ты бы сходил к Терентьеву. Он год, как на пенсии, о Бугаеве много расскажет. Бывший опер, и, несмотря на возраст, память ещё хорошая. Погоди, у меня где-то телефон его домашний записан.
Феклистов порылся в записной книжке, нашёл искомый номер, записал на бумажке.
– В МУР сходи и к Терентьеву.
Андрей так и сделал. Начал с МУРа. Опера как узнали новость, удивились сильно.
– Бугая убили? А общак?
– Не знаю. Сам два часа назад узнал о личности убитого.
– При каких обстоятельствах?
– Ножевое ранение в живот. Предполагаемых убийц двое. Угнали машину, выпихнув водителя. Вероятно, её использовали для перевозки трупа, на заднем сиденье пятна крови убитого. Вывезли к стрелке Москвы-реки и Хорошевского канала, сбросили убитого в воду. На машине где-то совершили аварию, разбито переднее правое крыло и фара. «Победу» бросили на берегу. Вкратце всё.
Опера возбуждённо переговаривались. Старший из них сказал Андрею:
– Шевеление в воровском мире второй день, понять не можем, какой повод. Думали – воровская сходка намечается. А они исчезнувшего Бугая ищут. Погоняло у него такое было. Обыск на квартире у него делать надо. Дело у тебя в производстве?
– У меня.
– Пиши запрос к прокурору, надо ордер на обыск. Как получишь, телефонируй нам, обязательно подошлём кого-то. Там много занятного может быть. При условии, что воры там не побывали.
В общем, часа полтора на разговоры ушло. Из МУРа Андрей созвонился с Терентьевым, договорился о встрече, адрес ему бывший опер дал.
Пенсионер вовсе не был древней развалиной, каким представлял его Андрей. Довольно подвижный сухопарый пожилой человек.
– Мне Феклистов звонил, о вашем визите предупредил. Проходите, садитесь. С чем пришли?
– Дело веду об убийстве Бугаева Владимира Алексеевича.
– Бугая убили?! Это новость. Не знал. Когда и как?
Андрей рассказал.
– Он в Сокольниках жил. Записывай адрес. От активных дел отошёл, всё же туберкулёз, одышка. Но в воровском мире вес имел, потому общаком заведовать поставили. Жесток, хитёр, изворотлив. Два дела на него я вёл, а третий раз ленинградцы. Ни разу своих подельников не сдал, в авторитете. А деньги нашли?
– Обыска на квартире ещё не делали, к прокурору за санкцией на обыск ещё пойду.
– Пустой номер. Для справки в дело обыщи. Поинтересуйся любовницей. В Измайлове проживала. Сейчас адресок подскажу.
Бывший опер порылся в бумагах, записал на листке.
– Вот. Верещагина Клавдия Владимировна, раньше мамкой была, бордель содержала. Сомневаюсь, что Бугай деньги ей доверил. Бабам воры не верят никогда. Но они знакомы тесно лет двадцать.
Андрей поблагодарил опера, собрался уходить.
– Может, чайку? Небось не обедал ещё? Или чего покрепче?
– Не обедал, это правда. С удовольствием ещё бы побеседовал, но времени нет, в прокуратуру надо, за санкцией.
Андрей на перекладных добрался до райотдела, запрос на проведение обыска в квартире убитого на машинке отстучал. Вместе с уголовным делом в прокуратуру отправился. Санкцию всё-таки дали. Для прокуратуры новость об убийстве Бугаева тоже произвела впечатление. Андрей дело в райотдел отвёз, в сейфе запер. Время позднее, обыск завтра проведёт. Для этого понятые нужны, да и устал он сегодня. Направился домой. На улицах уже стемнело, фонари зажгли.
За дверную ручку своего подъезда взялся, почувствовал – человек сзади. Обернулся резко. Мужчина лет тридцати, одет неплохо. Английского сукна костюм, шляпа, рубашка белая, штиблеты блестят. Ему только для законченности образа галстука не хватало. Улыбается, но глаза жёсткие, какие у сидельцев бывают. Андрей непроизвольно за карман с пистолетом схватился.
Незнакомец картинно руки поднял.
– Можете обыскать, ничего не найдёте. Если не ошибаюсь, вы Фролов?
– Не ошибаетесь.
– С вами хочет поговорить человек.
– У меня есть кабинет, прошу туда.
– Конфиденциально. Никто вас вместе видеть не должен.
Андрей пошутил:
– Тогда вас должны убрать, вы тоже свидетель.
У незнакомца желваки на скулах заиграли, но сдержался.
– Я вас провожу, это рядом.
Андрею интересно стало. Незнакомец из уголовного мира. Кто с ним встретиться тайно хочет? Мужчина не обманул. Буквально в десяти шагах от подъезда стоял чёрный «ЗИМ». Незнакомец дверцу предупредительно распахнул. Андрей внутрь заглянул. На заднем сиденье мужчина, в темноте лица не видно. За рулём водитель. Мужчина сразу сказал:
– Выйди.
Водитель вышел.
– Андрей Михайлович, прошу присесть. Разговор обоюдополезный.
Андрей уселся. Незнакомец за его спиной дверцу захлопнул.
– Вы ведёте дело об убийстве Бугаева?
– Предположим. А вы кто?
А в голове сразу мелькнуло, что говорил он о деле операм из МУРа, Терентьеву, ещё знал эксперт-криминалист и Феклистов. Кто-то информацию слил.
– Фамилию свою за давностью лет я и сам забыл, а погонялом представляться серьёзному человеку неуместно.
Так, перед ним явно вор в законе. Не смотрящий ли за Москвой? И вор вдруг сказал:
– Вы правильно подумали. У нас, как вы знаете, беда. Убит Бугаев. Мы только сегодня узнали. Нет два дня, но, может быть, человеку плохо, в больницу угодил.
– Резонно.
– Андрей Михайлович, не Стрелком же мне вас называть, мне от вас надо самую малость.
– Купить хотите?
– Ну что вы, я знаю, к кому шёл. Вы не из продажных, идейный. Больше скажу. У нас к вам претензий нет. Если применяли оружие, то обоснованно. Беспредельщиков и у нас не любят. Зряшных дел не заводили, подстав не делали.
– Не ожидал услышать от блатного мира. Так в чём вопрос?
– Как найдёте убийц, сообщите сначала нам, а через час своему начальству.
– Сами расправиться желаете?
– Ну вот, вы прекрасно сами всё знаете. А если ещё и деньги общаковские найдёте…
– Я в уголовном розыске служу и расследую убийство. Ваши деньги меня не волнуют.
– Может быть – случайно. Я не хотел обидеть.
Андрей посидел, подумал. Убийцу или убийц он всё равно искать будет. Если удастся найти, советский суд им много не отвесит. Так уж лучше браткам сообщить. Двумя нелюдями меньше станет. Уголовники не оставят их в живых, это к бабке не ходи.
– Хорошо, согласен.
– Вы разумный человек. Вот номер телефона. Круглосуточно там будет дежурить мой человек, он у двери машины стоит.
Андрей взял листок. Конечно, согласие его было против моральных устоев. С мелкой шантрапой он сотрудничал, использовал их в качестве осведомителей. Но чтобы с авторитетами воровской среды – никогда помыслить не мог. Не зря говорят – никогда не говори «никогда». Он взялся за ручку дверцы.
– До свидания, Андрей Михайлович, удачи!
– Лучше прощайте.
Человек снаружи распахнул дверцу.
Андрей прошёл к подъезду. «ЗИМ» почти неслышно тронулся. Странно получается, прозвище его знают, адрес. Ну, это объяснимо, а откуда пронюхали, что он расследует дело?
Утром, после планёрки, когда все разошлись, доложил Феклистову. В доказательство бумажку с телефоном показал, хотя Николай Иванович и без этого ему верил. Когда вместе под бандитскими пулями рисковали, это самая лучшая проверка на вшивость.
– Номер выучи наизусть, а бумажку сожги, улика.
– Стало быть, ты не исключаешь, что я уголовников на убийц наведу.
– Двумя подонками на свете меньше станет.
– Во всём этом один момент есть, который мне не нравится.
– Как уголовники узнали об убийстве Бугая и кто им про тебя стуканул?
– Ты прямо Вольф Мессинг, мысли на расстоянии читаешь.
– У самого сейчас такие же думки. Запашок смердящий пошёл, а от кого? Ладно, я займусь. На своих оперов подумать не могу, но язык придержи и дело держи в сейфе, не показывай.
– Неужели в МУРе утечка?
– Сомневаюсь. Но они могут затеять свою игру, крупную. В которой цель не ты, не убийцы эти, а воровская элита. Стуканули через информаторов, посмотрят, кто зашевелится.
– Хм, я вроде подсадной утки?
– Ты действуй отныне с оглядкой. МУР за тобой наружку пустить может.
– А уголовники?
– У них спецов такого уровня нет, а дилетанта ты быстро засечёшь, обидишься, поскольку просечёшь, откуда ветер дует. Не, пока их не опасайся. Ты для них сейчас главная надежда. Не удивлюсь, если они помощь предложат. Кстати, ты в прокуратуре был?
– Вчера вечером, санкцию на обыск получил.
– Вот и действуй.
Понятых можно на месте найти, а эксперта прихватить надо. Вдруг отпечатки пальцев сделать придётся или фото? Феклистов выделил для доставки «воронок».
– Только не задерживай. Туда забросит, и отпускай.
Уже хорошо, не на своих двоих добираться почти через всю столицу. Трёхэтажный кирпичный дом, ничем не примечательный. Для начала Андрей понятых нашёл, двух пенсионеров. Дверной замок открыли одним из ключей на связке, что обнаружилась в кармане одежды утопленника. Первое, что обратило на себя внимание – в квартире до них явно кто-то побывал и учинил обыск. Скромные пожитки выброшены из шифоньера на середину комнаты, ящики письменного стола тоже на полу. Особенно осматривать нечего, обстановка скромная, больше похожа на казённую в общежитии или номер в недорогой гостинице. У Андрея сложилось впечатление, что Бугай здесь лишь ночевал, да и то не всегда. Единственный предмет комфорта – телефон. Поставить его в квартиру было не просто, из желающих длинная очередь, да и то при технической возможности – свободных номерах на АТС и проходящем близко телефонном кабеле. Телефоны ставили в первую очередь в государственные учреждения, на предприятия.
Эксперт отпечатки пальцев снял, коих оказалось неожиданно много. Большая часть, скорее всего, самого хозяина квартиры. Эксперт отозвал Андрея на кухню, дверь прикрыл.
– Дверь ключом открылась нормально, следов взлома не было.
– Я обратил внимание.
– Стало быть, у того, кто в квартире побывал, либо настоящий ключ был, либо отмычка хорошая.
– Ефим Иосифович, вы на замок внимание обратили? Простейший, заколкой для волос отпереть можно. Сами видите – что в квартире красть? Чистенько и пусто. Типичное жильё одинокого пенсионера.
– Бугай не был таким, ворочал огромными деньгами. Где они?
– Будем искать. А от вас жду результатов дактилоскопии.
Андрей написал протокол осмотра, дал подписать понятым. Дверь на ключ закрыл.
– В отдел? – спросил эксперт.
– Нет, хочу навестить одну мадам.
– Ваше дело, я на автобус.
Андрей с пересадками добрался до квартиры любовницы Бугая, в дверь позвонил. Открыла молодящаяся, потёртая жизнью женщина, крашеная блондинка. На лице слой пудры и румян, выглядит нелепо.
– Гражданка Верещагина? Я из милиции.
Андрей слегка вытянул из нагрудного кармана удостоверение.
– Могу я с вами побеседовать?
– Если откажу, всё равно повесткой в отделение вызовете. Проходите, коли пришли.
Верещагина с брезгливой миной отступила в сторону, Андрей вошёл. У хозяйки явно отсутствовал вкус. В двухкомнатной квартире были признаки современной жизни, как её понимала хозяйка. На спинке дивана, обитого кожей, на полочке стояли разновеликие фигурки слонов на кружевных салфетках. В углу комнаты громоздился трофейный радиоприёмник «Грюндиг». На полу вишнёвого оттенка ковровые дорожки. И въевшийся, устоявшийся запах табака.
– Гражданка Верещагина, вы были знакомы с Бугаевым Владимиром Алексеевичем.
– Почему была? Знакома.
– Он убит.
– Как!
На лице неподдельное удивление. Про убийство она явно слышала в первый раз. Женщина плюхнулась на диван, неожиданно разрыдалась. Андрей уселся на стул. Надо немного подождать, пока успокоится. Клавдия Владимировна достала из цветастого халата платок, вытерла слёзы, громко высморкалась. Потом встала, вышла на кухню, вернулась с бутылкой водки и двумя стаканами. Налила до половины.
– Давайте помянем.
И выпила залпом. Андрей хотел сказать, что на службе не употребляет, потом махнул рукой, выпил. Мадам закурила папиросу.
– Спрашивайте.
– У него враги были?
– А как же!
– Конкретно про кого-то знаете?
– Нет, он меня в свои дела не посвящал. Но неделю назад обмолвился, что чувствует за собой слежку. Причём не вашу, не мусоров. Извините – милиции.
– Откуда он такой вывод сделал?
– Не сказал.
– Какие-либо ценности, крупные суммы денег у вас в квартире имеются? Лучше выдать добровольно.
– Деньги он мне давал, небольшие, на жизнь хватало. А других нет. Можете осмотреть. Хотя ордера у вас точно нет, иначе бы с понятыми пришли.
– Да, обыск не планировал. Бугаев каких-либо фамилий, кличек не упоминал в последние дни?
– Вроде нет.
– Попытайтесь припомнить. Он не своей смертью умер, убили его, ножом в живот.
– Воровской почерк.
– Вот и я о том же.
Женщина задумалась. Андрей молчал. Он уже стал думать, что женщина размышляет о чём-то своём. Всё же она была любовницей Бугая много лет, и так быстро из памяти человека не выбросишь.
– Обмолвился он о некоем Гоге. Сказал – кавказцы наглеют, столицу к рукам прибрать хотят.
– Какие-то детали, имена ещё были?
– Он меня в свои дела не посвящал. Это всё.
Андрей откланялся. Уже в дверях женщина спросила:
– Могу я забрать его тело, похоронить по-людски?
– Не возражаю, хотя трупы выдают родственникам. Подозреваю, что его братва заберёт.
Не отошедших от дел, погибших уголовников, имевших вес в воровском сообществе, почти всегда хоронила братва. Пышные похороны, клятвы покарать убийц.
После обыска на квартире убитого и посещения любовницы Андрей не приблизился к цели ни на шаг. Главная задача – найти убийц, побочная – отыскать общак, воровские деньги. И лучше это сделать прежде, чем его обнаружат воры. Они сейчас на ушах стоят, тоже разыскивают. Для сообщества воровского это болезненный удар. Где деньги – неизвестно, а их хранитель убит. Нарушение всех воровских традиций!
Андрей понял, что зашёл в тупик. Не возвращаясь в райотдел, поехал к Терентьеву. Пенсионер оказался дома.
– Не ожидал увидеть вас так быстро. Новости есть? Проходите, садитесь.
Андрей уселся на стул.
– Гога, кавказец, по всей видимости, вор в законе, не встречался? – сразу спросил Андрей.
– Гога Одноглазый, личность известная. Не слышал о нём давно. Обретался одно время в Рязани. Где сейчас, не знаю. Домушники под ним ходили. В последнее время стычки между кавказскими ворами и нашими были. Даже сходки проводили. По мне, если между кланами война будет, нам легче, перебьют друг друга.
– Где-то на его фото посмотреть можно? Судили же его?
– Последний раз в сорок пятом, слышал, что сидел в Воркуте. А за что, каким судом судили, не в курсе. Так, кто-то из оперов в разговоре вспомнил. Сам знаешь, попадается мелкая рыбка, вора в законе взять – редкая удача.
