20
Руне не нравилось прятаться в кузнице у ворот. Однако Роуэн был опытным воином, и она подчинилась его воле. В кузнице было темно из-за покрытых сажей стен и неприятно пахло остывшей золой и металлом. Взгляд Руны беспокойно заметался по сторонам: она почувствовала зуд в спине, так, словно за ней кто-то наблюдал. Однако здесь стояли лишь кузнечный горн, мешки с углем, огромная доска с готовыми изделиями, молотки, клещи и кочерга. Давно не мытый пол кузницы был усыпан всевозможным мусором. Нет, тут никого не было. Это всего лишь расшалившиеся нервы. Руна подошла к приоткрытой двери и в щель увидела, как Ингварр въезжает через ворота крепости.
Выглядел он прекрасно, словно герой древних саг, призналась себе девушка. Светлую копну волос украшали аккуратные косички с серебряными украшениями на концах. Борода была ровно подстрижена, а бирюзовые глаза потемнели и напоминали грозовое небо. Отполированная кольчуга и шпоры блестели на солнце. Пегая лошадь викинга выглядела не менее впечатляюще. Сбруя на ней явно была дорогой и новой. Ингварр, гордо расправив плечи, медленно въехал во внешний двор. Его правая рука покоилась на бедре.
– Ворота пусть остаются открытыми! – крикнул он. – Мужчины наверху должны исчезнуть. – Взгляд викинга отыскал хозяина крепости. – Если вы решили устроить мне западню, можете навечно попрощаться со своей любимой Ательной.
Вулфхер кивнул, и все, кто стоял на крепостной стене, в том числе и Роуэн, спустились вниз. Несколько слуг и служанок подошли к открытым внутренним воротам, чтобы видеть происходящее. Их лица выглядели испуганными, однако любопытство победило. Руна узнала полного мужчину, которого называли управляющим, а подняв взгляд, заметила и даму, с которой развлекался Фергус. Она стояла у одного из окон башни, опустив руки на подоконник.
Ингварр явно наслаждался вниманием всех этих людей, заставляя лошадь медленно идти по кругу. Кажется, его нисколько не беспокоило то, что вооруженные слуги провожают его мрачными взглядами, а некоторые из них не спускают руку с рукояти меча. Имея в заложницах Ательну, он мог позволить себе расслабиться. И все же он произвел впечатление на Руну, и она поняла, почему он нравился ей раньше.
И почему теперь она его презирала.
Перед Роуэном Ингварр остановился, упер ноги в стремена и потянул за поводья, так что лошадь встала на дыбы.
– Англичанин! Я отрублю тебе голову и прикреплю ее к носу «Ловца ветров»! – прорычал викинг. – Запах твоей крови проникнет в нос Одина и обрадует его! Но сперва я хочу узнать, где Руна.
– С ней все хорошо, – спокойно ответил Роуэн. – Где Ариен, Бальдвин и другие мужчины?
– Какое тебе до этого дело? – крикнул Ингварр. – Ты спрашиваешь так, словно я их убил. Они остались в лагере, как я и приказал. Потому что теперь я предводитель йотурцев!
Руне пришлось собрать волю в кулак, чтобы не выбежать и не выпалить Ингварру в лицо все, что она о нем думает. Действительно ли с ее отцом все в порядке? А с Ариеном? Девушка с такой силой сжала кулаки, что ногти больно впились в кожу ее ладоней.
Ингварр слегка сжал бока лошади ногами, и она подошла к хозяину крепости. Вооруженный Вулфхер старался выглядеть таким же спокойным, как и Роуэн. Однако Руна заметила, что его рука слегка дрожит.
– Англичанин рассказал вам, какие страдания приходится переносить Ательне в Йотуре?
Губы Ингварра растянулись в подчеркнуто холодной улыбке. Он, должно быть, чувствовал себя крайне самоуверенно, раз позволил себе такое замечание. Что происходило сейчас у него в голове?
– Довольно, – произнес Роуэн, поднимая руку. – Давай начинать, Ингварр.
С оглушающим криком, от которого, как показалось Руне, задрожали даже каменные стены крепости, Ингварр вонзил шпоры в бока лошади. Женщины завизжали, а мужчины осыпали викинга проклятиями. Однако ни одному из них не удалось среагировать достаточно быстро. Лошадь сделала скачок вперед; викинг наклонился в седле и схватил Вулфхера за ворот. Руна хотела выбежать наружу, но затем одумалась. Сейчас она вряд ли сможет чем-то ему помочь, скорее наоборот.
– Назад, все назад! – кричал Ингварр, выезжая на середину двора.
Руне понадобилось несколько мгновений, прежде чем она поняла, что произошло: Ингварр с молниеносной скоростью набросил на шею Вулфхеру кожаную петлю. Левой рукой викинг держался за конец петли, а правой сжимал кинжал, упиравшийся в горло хозяину крепости, который теперь вынужден был бежать спиной вперед, стараясь поспевать за лошадью. Он задыхался, отчаянно размахивал руками и в любую секунду мог упасть.
– Я передумал, кастрат! – с издевкой бросил Ингварр Роуэну. – Я не собираюсь с тобой сражаться. А теперь отдайте мне Руну!
Руна слышала, как Роуэн тихо выругался. То, что он иногда ругался, девушка прекрасно знала, однако слов, которые слетели с его губ сейчас, она не ожидала услышать от монаха. Тамплиер медленно подошел к беспокойно топтавшейся на месте лошади. Он вытащил свой меч из ножен, но что толку? Ингварр был начеку; он замечал все и следил за тем, чтобы ни для кого не стать удобной целью. Руна спрашивала себя, как ему удавалось управлять лошадью с помощью одних ног.
– Руна, мне нужна Руна! Или этот мужчина умрет! – прорычал Ингварр. – Я не шучу. Смерть не пугает меня, потому что я викинг. Но если кто-то осмелится в меня выстрелить… – Он бросил предупреждающий взгляд в сторону лучников. – Пусть учтет, что даже дюжина стрел не помешает мне перерезать глотку вашему хозяину.
Он и не собирался сражаться с Роуэном, наконец поняла Руна. Однако назвать Ингварра трусом она не могла, поскольку то, что он только что совершил, было настоящим безумием. Поединок с Роуэном был нужен ему лишь как предлог, чтобы проникнуть за стены крепости. Сумасшедший! Вооруженные до зубов мужчины, готовые к нападению викингов, добровольно открывают ворота самому опасному из них.
– Руна, мне нужна Руна! – снова сотряс стены крепости голос Ингварра.
Было видно, что Вулфхер долго не продержится; его лицо уже начинало синеть. Да и сама Руна не могла больше молча наблюдать за происходящим – она открыла дверь кузницы и ступила в свет яркого весеннего дня.
– Руна, наконец-то! – Лошадь кружилась на месте, и Ингварру приходилось оглядываться через плечо. – Иди сюда.
Вулфхер смотрел на девушку, однако его глаза были пустыми; казалось, он ее не видел. Мужчина с громкими хрипами пытался вдохнуть хоть немного воздуха. Его движения напоминали танец безумца.
– Ингварр! – закричал Роуэн. – Если он умрет, ты тоже умрешь. Дай ему вдохнуть, идиот!
– Закрой рот, монах! Этот мужчина куда крепче, чем кажется. Руна, почему так медленно? Беги к воротам, ну же!
Однако вместо того, чтобы послушать викинга, девушка продолжала стоять на месте и смотреть, как он тащит хозяина крепости к воротам.
Возле которых стоял не кто иной, как Хаакон Каменный Великан.
Этот здоровяк был похож на дерево: такой же неподвижный и молчаливый. Его рука лежала на рукояти боевого топора. Хаакон еще не вытащил оружия из петли на поясе, однако его внушительных размеров было достаточно, чтобы заставить стоявших рядом мужчин оцепенеть.
Хаакон сделал широкий тяжелый шаг вперед. Ингварр резко стащил петлю с головы Вулфхера, попутно выдрав ему клок волос, и толкнул мужчину в руки великана.
– Возьми его и держи покрепче! – приказал он.
Хаакон послушно схватил хозяина крепости за ворот кольчуги.
Ингварр развернул лошадь и направился к Руне. Что он собирался сделать? Освободить ее? Или похитить? Руки девушки были быстрее ее мыслей. Она спустила с плеча короткий охотничий лук, который получила от шотландцев, вытащила из колчана стрелу, прицелилась в бедро Ингварра и выстрелила. Все это длилось не более пары мгновений, и в тот же миг, когда пальцы Руны разжались, она заметила приближавшуюся фигуру… Девушка слишком поздно поняла, что теперь, когда Ингварр отпустил Вулфхера, Роуэн решил атаковать викинга. Длинный меч англичанин снова спрятал в ножны, правой рукой выхватил боевой нож, а левой потянулся к Ингварру, чтобы стащить его с лошади.
Видя, как стрела вонзается в плечо Роуэна, Руна чувствовала себя еще хуже, чем если бы была ранена сама. Ладонь Роуэна скользнула по поясу Ингварра, за который он собирался ухватиться. Викинг подъехал к Руне, наклонился – и прежде чем девушка успела что-либо понять, она уже лежала перед ним на лошади.
Руна гневно закричала и начала брыкаться.
– Проклятье, отпусти меня!
Неужели Ингварр не замечал, что вот-вот вывернет ей руку из сустава? Или он держал ее за запястье намеренно, чтобы она не могла дотянуться до меча?
– Ты, безмозглый бык! – прошипела она. – Поставь меня на землю! Я приказываю тебе это как дочь Бальдвина!
– Бальдвин мне больше не указчик, а его дочь и подавно. Она глупа и легкомысленна, и ей необходимо посидеть взаперти, чтобы к ней снова вернулось благо…
Внезапно пальцы Ингварра, сжимавшие запястье девушки, разжались. Руна полетела вниз и лишь благодаря хорошей реакции не ушиблась. Удачно приземлившись на песчаную почву, она откатилась в сторону и вскочила на ноги.
Роуэну наконец-то удалось стащить Ингварра с лошади. Оба воина теперь катались по земле, вцепившись друг в друга. Они сыпали проклятиями, рычали и боролись с яростью берсерков. Мечи сейчас им были не нужны: мужчины обменивались кулачными ударами и пытались пустить в ход ножи.
Пегий жеребец, потеряв ездока, стал еще более беспокойным и начал метаться из стороны в сторону, рискуя наступить на боровшихся мужчин. Руна стряхнула с себя оцепенение и направилась к этому поистине огромному животному, но один из слуг оказался проворнее и, ухватившись за поводья, отвел лошадь в сторону. Девушка положила руку на рукоять меча и приблизилась к сражавшимся, сама не зная, что собирается делать. Ее нога наступила на одну из стрел, которые вывалились из колчана, когда она падала с лошади. Но куда подевался ее лук?
Шотландцы тем временем очнулись: некоторые из них натянули тетиву, другие подняли копья, однако всем было ясно, что они не смогут предпринять что-либо, не угрожая при этом жизни Вулфхера.
Руна оглядывалась по сторонам в поисках лука, однако вид борющихся мужчин приковал ее взгляд. Роуэн наносил противнику мощные удары; из носа Ингварра уже текла кровь. На виске самого Роуэна красовалась длинная царапина, которую, по всей видимости, оставил нож викинга. Тамплиер тщетно пытался приблизить свой боевой нож к горлу Ингварра – рана в плече отнимала у него силы. Он застонал, когда во время очередного перекатывания по земле древко стрелы обломалось. Нож выскользнул из руки англичанина.
Боги, он не выживет в этом противостоянии, и виновата в этом будет она!
Лук ей сейчас не поможет; в такой суматохе она с большой вероятностью попадет не в того. Поднимать против Ингварра меч девушке тоже не хотелось: викинг слишком хорошо ее знал; к тому же она не была уверена в том, что сможет убить мужчину, за которого когда-то собиралась выйти замуж. Но ей нужно было сделать хоть что-то! Руна подбежала к борющимся мужчинам и схватила Ингварра за волосы, чтобы стащить его с Роуэна. Викинг приподнялся, прижимая колено к горлу противника, полуобернулся к девушке и ударил ее с такой силой, что она отлетела в сторону. Руна приземлилась на ноги, однако они ее не слушались. Чтобы не упасть, она сделала несколько шагов назад и, налетев спиной на приоткрытую дверь кузницы, свалилась в мрачное помещение, где недавно пряталась от глаз Ингварра.
Падение на твердый пол было болезненным. Откатившись в сторону, Руна застонала. Живот ныл в том месте, куда ее ударил этот подонок. Даже дышать было тяжело.
Девушка стиснула зубы и, превозмогая боль, поднялась на ноги. К горлу подступала тошнота. Еще один глубокий вдох… и нужно выбираться наружу. Дверь снова захлопнулась, и в кузнице стало темно. Однако Руна заметила в дальнем углу движение. Промелькнула чья-то тень. Еще мгновение, и из черноты, будто из пропасти, вынырнула человеческая фигура.
Монах!
Так вот где он прятался – в полумраке кузницы. Его ряса сливалась с почерневшими от сажи стенами.
Словно демон, монах медленно отделился от темноты. Тени скрывали черты его холодного лица. И все же Руне показалось, что она заметила на его щеке красные шрамы. Девушка снова спросила себя, не Ингвильдр ли оставила их на лице этого мерзавца.
Снаружи доносились звуки быстрых шагов и стоны сражавшихся мужчин. Руна быстро взглянула в едва приоткрытую дверь. Роуэн смог сбросить с себя отвлекшегося Ингварра, и теперь мужчины, пригнувшись, ходили по кругу, готовясь снова напасть друг на друга. Девушке не пришлось долго думать: Роуэну было легче сосредоточиться, когда ее не было поблизости. А Один и другие боги предоставляли ей второй шанс уничтожить убийцу матери. И на этот раз она не станет медлить.
– Сейчас ты умрешь, за Ингвильдр и за все то горе, что причинил моей семье!
– Это ты умрешь, – невозмутимо ответил Окснак. – Точно так же, как и твоя мать.
Неужели этот полоумный действительно собирался проделать с ней то же, что и с Ингвильдр? Неужели им управляла лишь необузданная похоть?
Однако на этот раз ему не удастся отделаться парой шрамов. Руна вытащила меч из ножен. Их с монахом разделяла лишь пара шагов, но в этом темном захламленном месте девушка предпочла бы, чтобы Окснак приблизился к ней, а не наоборот.
– Пусть твоя душа замерзнет в ледяном Нифльхейме, кастрат! – проник в кузницу исполненный ненависти голос Ингварра.
Ответ Роуэна тоже был полон презрения и ярости.
– Зато тебе придется хорошенько попотеть, дурень! Надеюсь, тебе понравится жариться в аду!
На несколько мгновений беспокойство о Роуэне отвлекло Руну, но затем она снова сосредоточилась на своем противнике.
– Давай же, монах, напади на меня!
Чтобы подманить Окснака ближе, девушка сделала два шага вперед и положила меч на стол, где лежали кузнечные инструменты.
– Видишь, я облегчила тебе задачу.
«Ну давай же, подходи. Проклятье!»
Торжествующий крик Ингварра отвлек девушку. Что сейчас происходило там, снаружи? Нож викинга вонзился в тело Роуэна? Руна замерла, не зная, что ей делать: положить конец презренному существованию Окснака или выбежать наружу и ринуться на помощь Роуэну. Внезапно монах отделился от стены и с поразительной скоростью бросился к ней. Девушка потянулась за мечом, но когда ее пальцы сомкнулись на рукояти, ее меч скользнул немного вперед и зацепился острием за лежавшую на столе цепь. У Окснака была прекрасная реакция, как у воина, – разумеется, так и должно было быть, раз он сумел одолеть ее мать. К тому же он приближался к Руне не с пустыми руками.
Оружием монаху служила кочерга, которую он уже занес для удара. В последний миг Руне удалось вырвать клинок из звена цепи и, направив все силы в правую руку, парировать удар Окснака. Однако она не смогла выбить кочергу из его кулака.
«Подумай о том, чему тебя учил Роуэн, – напомнила себе девушка. – Этот мужчина монах, но он ловок и силен. Следи за его взглядом».
И действительно: она смогла предугадать его следующее движение. Окснак замахнулся кочергой, и Руна, вытянув руку, попала острием меча ему в предплечье.
С раздраженным шипением монах отступил назад и уронил кочергу на пол. Однако он не уставал удивлять Руну. Окснак нырнул вниз, уходя от следующего удара, и резко дернул ее за ноги. Падая, Руна ударилась головой о край стола – именно в том месте, которое ушибла в недавней борьбе с Фергусом. Невыносимая боль на мгновение ослепила ее. Руна упала на пол.
Окснак бросился на девушку и прижался ртом к ее губам. Его зловонное дыхание ударило ей в нос. К горлу снова подступила тошнота. Руна спрашивала себя, действительно ли это с ней происходит. Неужели ей и вправду приходится противостоять монаху в тесной кузнице, в то время как Роуэн неподалеку борется за свою жизнь? Руна попыталась оттолкнуть монаха, ударить его коленом в пах, но боль в затылке лишала ее сил и сосредоточенности.
– Не дергайся!
Одной рукой Окснак схватил Руну за косу и прижал ее голову к полу, а другой потянулся к ее груди. Девушке казалось, что она сейчас умрет от стыда и гнева. Она шарила рукой по полу в поисках меча, но ее пальцы нащупывали лишь пыль и мусор. Неужели поблизости не было ничего, чем она бы могла оглушить монаха? Руна отчаянно пыталась дотянуться до чего-нибудь тяжелого.
– Твоя мать так же лежала подо мной, – сопел ей в ухо Окснак. – Эта проклятая язычница осмелилась мне отказать, хотя поначалу я даже предлагал ей деньги.
Девушку охватила паника. Неужели сейчас ей действительно придется повторить судьбу своей матери?
«О боги, вы не можете этого допустить!»
Снаружи раздался крик Ингварра.
Он кричал не от боли и не от страха. В его голосе слышалось торжество. Что там происходило? Он ранил Роуэна? Или ее любимый в эти мгновения умирал во дворе? Значит, они с Роуэном умрут? Но как она сможет взять его с собой в Вальхаллу, если даже не видит его?
Пальцы Руны отчаянно скользили по полу и внезапно наткнулись на… Что это? Что-то узкое, деревянное… Древко стрелы? Может, она обронила здесь одну из стрел? Нет, не может быть. Скорее кузнец изготавливал тут наконечники… Руна вытянула руку так далеко, как только могла, и, нащупав заостренный металлический треугольник, вслепую вонзила его в лицо Окснаку.
Тело монаха резко выпрямилось. Он не закричал – и в его молчании было что-то жуткое. Забившись в конвульсиях, Окснак снова упал на Руну. Выбраться из-под него стоило ей немалого труда.
Все еще пошатываясь от пульсирующей головной боли, девушка поднялась на ноги. Увидев меч, она подняла его и направилась к двери. Руна бросила лишь один короткий взгляд в сторону монаха – он корчился на полу, его пятки вздрагивали. Из залитого кровью глаза торчало древко стрелы.
Руна выскочила наружу и с ужасом увидела, что Ингварр сидит на Роуэне и сжимает в кулаке нож, готовясь нанести противнику последний удар. Острие ножа плясало прямо перед глазами англичанина. Уверенность в том, что он победил, заставила викинга торжествующе ухмыльнуться.
– Каково это – знать, что ты сейчас умрешь, англичанин?
Ингварр наслаждался своим триумфом.
Руну викинг заметил лишь после того, как острие ее меча коснулось его щеки.
– Опусти нож, Ингварр.
– Руна! – удивленно воскликнул он, но не стал делать резких движений, а только покосился на острие клинка, предупреждающе вдавившееся в его кожу.
– Если тебе действительно нужна я, сражайся со мной.
Красивое лицо Ингварра исказила презрительная гримаса. Руна поняла, что он никогда не уважал ее как воительницу. Что-то вертелось у Ингварра на языке, какое-то дурное слово, и Руна была полна решимости вырезать ему язык, если он осмелится его произнести. Но левый кулак Роуэна оказался быстрее: он врезался в подбородок Ингварра, заставив острие меча прочертить кровавую полосу на лице викинга. Ингварр закричал от боли и гнева, в то время как Роуэн столкнул его с себя и, вскакивая на ноги, отвесил ему еще один мощный удар.
Но Ингварр еще не был побежден. Он моментально пришел в себя и высоко подпрыгнул, вытаскивая меч из ножен.
Однако викинг бросился не на Роуэна, а на девушку. Меч Ингварра начал опускаться. Его лезвие было длинным, гораздо длиннее ее клинка. Руне удалось отразить удар, но все ее тело сотряслось от этого мощного столкновения, а голова, казалось, вот-вот разлетится на куски от боли. При этом Ингварр, похоже, всего лишь собирался ударить ее плоской стороной меча.
Краем глаза Руна заметила, что Роуэн бросился за своим мечом, который потерял в схватке с Ингварром.
«Я многому у тебя научилась, любимый, – подумала она. – Но в битве против Ингварра этого недостаточно».
Даже учитывая то, что Ингварр не хотел ее ранить.
– Руна, я люблю тебя, – произнес викинг. – И ты станешь моей. Тебе не удастся разрушить мои планы. При необходимости я просто изобью тебя мечом. Так что не вмешивайся и позволь мне наконец-то прикончить этого кастрата.
Руне хотелось сказать, что он выглядит жалким, называя так Роуэна, в котором было в три раза больше мужественности, чем в нем. Лучше умереть, сражаясь на стороне Роуэна, чем допустить, чтобы Ингварр убил его на ее глазах. С криком ярости и поднятым мечом девушка бросилась на викинга.
– Руна!
– Руна, не делай этого!
К голосу Роуэна присоединился чей-то еще. Это был ее отец? Девушка остановилась, позволяя англичанину схватить ее за левую руку и оттащить от Ингварра. Все посмотрели в сторону ворот.
Там стоял не кто иной, как Бальдвин. Викинг был одет в свои боевые доспехи, его руки были украшены традиционными браслетами, а с пояса свисал меч. Рядом с ним стояли Хаакон Каменный Великан, Сверри, Халльвардр и другие йотурцы. Среди них, словно он был одним из викингов, стоял Вулфхер Эдинбургский. Как и предполагала Руна, Хаакон не предал ее отца.
– Спрячьте мечи! – приказал Бальдвин.
Его голос звучал не так мощно и раскатисто, как обычно, но Руна надеялась, что никто, кроме нее, этого не заметил.
Роуэн первым засунул свой клинок в ножны. Девушка последовала его примеру. Ингварр, помедлив, тоже опустил меч.
– Бой окончен! – крикнул Вулфхер.
В наступившей тишине Руна услышала, как кто-то аплодирует. Это была дама в башне.
Руна подбежала к отцу и бросилась в его объятия. Как хорошо было снова оказаться рядом с ним! Девушка поцеловала Бальдвина в щеку, а он похлопал ее по плечу. Порой быть дочерью куда легче, чем воительницей. И Бальдвин, несмотря на свой властный вид, был для нее в первую очередь отцом, а не предводителем йотурцев.
– Руна! – закричал Ингварр.
Девушка, не отходя от отца, повернулась в сторону честолюбивого викинга.
– Я хотел сделать тебя своей женой, – сказал тот, нетерпеливым жестом стирая кровь со щеки. – Своей ключницей. Вместе мы совершили бы столько боевых плаваний! А наши дети еще больше. Мы бы прославили и обогатили род йотурцев, покончив с этими людишками, поклоняющимися хилому христианскому божку! Вскоре жители побережья снова стали бы приходить в ужас от одного слова «викинги»…
– Ты забыл, кто наши предки? – прервала Ингварра Руна. – Мирные поселенцы из Йорвика. Настало время об этом вспомнить.
– Мирные, о да! И это говорит женщина, которая так мечтала отправиться в боевое плавание!
Руна грустно покачала головой. Неужели он совсем ее не понимал?
– Да, мечтала. Но это осталось в прошлом.
Девушка отстранилась от Бальдвина и подошла к Ингварру. Она была уверена, что он не поднимет против нее свой меч, который все еще сжимал в руке. Роуэн продолжал стоять там, где она его оставила, – в паре шагов от Ингварра. Англичанин выглядел напряженным. Он наверняка обдумывал, успеет ли закрыть девушку своим телом, если она ошиблась. Руне было больно видеть его раненым и в крови – особенно когда она вспоминала о том, что самое серьезное ранение нанесла ему сама. Однако гордость и любовь, читавшиеся в глазах тамплиера, заставляли девушку втайне ликовать от радости.
– В юности, слава богам, мне не приходилось много сражаться, – сказала она. – Но борьбы последних дней мне хватит на всю жизнь. Разве несчастье нашего рода началось не с того, что наши предки решили помочь Вильгельму в его войне за Англию?
– Несчастье началось, когда наших предков крестили! – крикнул Ингварр, наградив Роуэна ядовитым взглядом. – Наш прародитель потерял своих братьев из-за христиан! Он взял со своего сына клятву, что тот никогда не станет христианином. Что, Руна, ты все забыла? Ты одна из его рода. Мы все его потомки! Как ты считаешь, что он думает, наблюдая за всем этим из Вальхаллы? За тем, как ты влюбилась в этого мужчину и готова предать все, за что боролся твой предок.
– Говорят, что в Вальхалле бывшие враги приветствуют друг друга и пируют вместе. Потому что перед гибелью мира они отправятся в последний бой. И вообще: я не думаю, что героям в Вальхалле так уж важно, что происходит здесь, на земле.
Всего три шага отделяли Руну от мужчины, который мог бы стать ее супругом, если бы норны не решили иначе.
«Боги, завершите эту борьбу!» – про себя взмолилась девушка. Она была уверена, что Роуэн сейчас тоже просит своего бога о мире.
Похоже, их молитвы были услышаны.
Ингварр спрятал меч в ножны и, обойдя Руну, приблизился к своей лошади. Слуга, державший животное под уздцы, испуганно отпрыгнул, когда могучий викинг схватился за поводья и вскочил в седло.
Развернув лошадь, Ингварр медленным шагом направил ее к воротам. Остальные викинги отступили, позволяя бывшему товарищу проехать, однако держали руки на рукоятях мечей, чтобы в случае необходимости защитить своего предводителя.
– Ты постарел и поглупел! – презрительно усмехнулся Ингварр. – Куда подевался тот Бальдвин, которого я называл своим предводителем, который возобновил старую добрую традицию боевых плаваний? Он хотел, чтобы его дочь стала великой воительницей. Сожалел, что Ариен так слаб. Он готов был на все ради мести!
– Да, потому что я любил Ингвильдр, – ответил Бальдвин, глядя в пустоту. – Я хотел отомстить за нее, потому что это мой долг как мужчины. Потому что я считал это своим предназначением. И потому что мысли о мести немного притупляли боль. Может быть, этот англичанин – судьба Руны… Она его любит. – Викинг посмотрел в глаза Ингварру. – Такого я уж точно не ожидал, можешь мне поверить! Но сейчас я вижу, что боги хотят закончить эту вражду. Они не желают того, чего желаешь ты, Ингварр.
Глаза Ингварра сузились. Что бы он ни думал по этому поводу, викинг решил промолчать. Он оглянулся через плечо и в последний раз посмотрел на Руну. В его взгляде девушка видела лишь презрение. Затем Ингварр вонзил шпоры в бока лошади и выехал в ворота.