Вот уже три недели они ехали на север, держась в стороне от больших дорог и селений. Зачем раньше времени объявлять о том, что королева Аэлина Галатиния возвращается в Террасен? Вначале нужно туда добраться, осмотреться, узнать, в каком состоянии находится ее родное королевство. Получить свежие донесения о событиях в Морате. А главное – надежно спрятать могущественный и бесконечно опасный Ключ Вэрда, который она везла в седельной сумке.

Пока что Ключ Вэрда был окутан магией Аэлины, делавшей его невидимым и неосязаемым. Однако Рован время от времени поглядывал на ее сумку и вопросительно наклонял голову. Аэлина мысленно отвечала ему, что все благополучно и она не замечает никаких странностей. Да и Глаз Элианы оставался спокойным. Он снова висел у Аэлины на шее. Она не раз задавалась вопросом: действительно ли Лоркан отправился в Морат на поиски второго и третьего Ключей? Скорее всего, именно там их и прятал Перангтон. Точнее, владевший им Эраван. Конечно, если король перед смертью не солгал.

Интуиция подсказывала Аэлине: если Лоркан еще не начал поиски, то начнет в самое ближайшее время. Оставалось лишь молить богов, чтобы он преодолел все преграды, подстерегавшие его в Морате, и вышел победителем. Это существенно облегчило бы ей жизнь, даже если однажды он явится и спросит с нее за обман.

Чем дальше на север, тем длиннее и прохладнее становились летние дни. Надо отдать должное Венге, которая стойко переносила все тяготы пути. Подопечная Лисандры ни разу не посетовала, что ей приходится спать на подстилке, под открытым небом. Впрочем, спала она не одна, а в обнимку с Быстроногой – ее новой защитницей и верной подругой.

Лисандра постоянно упражнялась в превращениях. Иногда она вместе с Рованом кружила в небе, иногда оборачивалась милым черным псом, который бежал рядом с Быстроногой. Но больше всего ей нравилось обличье призрачного леопарда. В нем Лисандра проводила целые дни. Она обожала незаметно подкрадываться к Эдиону и дышать ему в затылок.

Три недели нелегкой дороги были счастливейшим временем в жизни Аэлины. Ей не хватало лишь возможности уединиться с Рованом. Фэйский принц поглядывал на нее так, что все внутри мгновенно воспламенялось. В редкие минуты, когда они оставались наедине, он вставал сзади и терся носом о ее шею или слегка прикусывал ей ухо. Иногда он просто раскидывал руки и прижимал ее к себе, дыша ею.

Провести бы с ним ночь. Всего одну ночь. О большем Аэлина пока не мечтала.

Но они не рисковали заезжать на постоялые дворы, и потому ей оставалось сжигать себя изнутри и терпеть тихие насмешки Лисандры.

Равнинная местность сменилась холмистой. Зелень стала сочнее, что особенно ощущалось на фоне зубчатых гранитных скал.

В тот день они, как всегда, проснулись рано. Первые лучи солнца застали Аэлину на ногах. Холм, на который они поднимались, был слишком крутым, и она решила избавить свою лошадь от лишнего груза. Аэлина шагала, грызя яблоко. Она успела вспотеть. Не мылись они уже давно, и это портило ей настроение. Ее огненная магия пришлась как нельзя кстати, согревая ее и других в холодные ночи. Огненная магия поддерживала огонь в кострах и кипятила воду. Жаль, что силой магии нельзя было очистить тело от грязи. Чан горячей воды и кусок простого мыла казались Аэлине пределом мечтаний. Но увы! Терпи, королева.

– Осталось подняться на вершину, – сказал ей шедший рядом Эдион.

– И что там будет?

Доев яблоко, Аэлина, не глядя, бросила огрызок и попала в Лисандру, которая с утра пребывала в облике вороны. Лисандра сердито закаркала.

– Прошу прощения. Вообще-то, вороны обожают огрызки яблок.

Лисандра захлопала крыльями и взмыла вверх. Быстроногая весело тявкала, следя за ее полетом. Венга, ехавшая на мохнатом пони, заливисто смеялась.

– Дотерпи до вершины, – сказал Эдион. – Там увидишь.

Аэлина посмотрела на Рована. С утра он, как обычно, облетел окрестности. Сейчас он молча шагал рядом, ведя под уздцы своего черного жеребца. Аэлина послала ему мысленный вопрос. Рован лишь покачал головой, что означало: «Видел, но не скажу».

«Бессмертный фэйский придурок», – мысленно произнесла она.

Рован лишь улыбнулся. Тогда Аэлина стала подсчитывать дни их путешествия.

Они достигли вершины холма и остановились.

Выпустив из рук поводья, Аэлина сделала еще пару шагов. Ноги утопали в изумрудной траве. Эдион тронул ее за плечо:

– Добро пожаловать домой, Аэлина.

Вдали тянулась цепь высоких гор. Оленьи горы! А между ними – долины, реки, холмы. Земля первозданной, суровой красоты.

Террасен.

Воздух пах соснами и снегом… И как это раньше она не догадывалась, что запах Рована – это запах ее родного Террасена?

Рован уткнулся подбородком в ее плечо и тихо сказал:

– У меня такое чувство, что я всю свою жизнь искал эти места.

С серых вершин Оленьих гор дул холодный ветер. Стена Задубелого леса отступила влево, а справа открывалось кружево долин, изрезанных реками. Это был настоящий рай для белохвостого ястреба. И для нее тоже.

Эдион указал на небольшой валун. Стихии сделали его бороздчатым и шершавым.

– Это граница, – пояснил Эдион. – За валуном начинается земля Террасена.

Аэлина зажмурилась и снова открыла глаза. Величественная панорама не исчезла. Тогда она пошла к валуну, шепча благодарственную молитву Мэле Огненосице за то, что привела ее в родные края.

Аэлина погладила щербатую поверхность валуна, разогретую солнцем. Руку слегка покалывало, словно валун приветствовал ее.

Потом она шагнула дальше.

Аэлина Ашерир-Галатиния наконец-то вернулась домой.