Глава 60
Окружающий мир замер.
Рован упал на выщербленные каменные плиты, забрызгивая их кровью.
Аэлина закричала, и эхо понесло ее крик по ущелью.
Но уже в следующее мгновение Рован снова был на ногах и орал на нее, требуя не останавливаться. Стрела ведьмы застряла у него в плече. Охотничий камзол был мокрым от крови. Пройди она чуть ниже, удар пришелся бы прямо в сердце.
Ведьма Манона неумолимо приближалась к развалинам храма. Прочих Эдион не подпускал к мосту, заставляя оставаться у кромки деревьев. Его стрелы летели со сверхъестественной точностью.
Аэлина обхватила Рована за талию. Они бежали ко второму мосту. Фэец заметно побледнел. Из раненого плеча продолжала хлестать кровь. Кажется, Аэлина все еще кричала или всхлипывала. Звуков она не слышала. В ней воцарилась звенящая тишина.
Сердце. Ведьма метила ей прямо в сердце. Рован прикрыл ее, приняв стрелу в плечо. А ведь могло быть…
Аэлиной вдруг овладело убийственное спокойствие, покрывшее ее, как иней покрывает землю. Она убьет их всех. Медленно, с наслаждением.
Когда она и Рован достигли второго моста, Эдион перестал стрелять. Кончились стрелы.
– Беги, – велела Ровану Аэлина, буквально толкая его на дощатый настил моста.
– Нет.
– Беги!
Это был приказ, отданный голосом королевы. Одновременно пальцы королевы дернули за невидимые нити кровных уз, связавших ее с Рованом.
Глаза Рована яростно вспыхнули, но он повиновался приказу. Шатаясь, побежал по мосту. Аэлина выхватила Златинец и стремительно пригнулась. Меч главнокомандующей просвистел у нее над головой. Лезвие ударилось в колонну, вызвав дождь каменных осколков. Аэлина метнулась к мосту, но не ко второму, а к первому, куда вот-вот должны были ступить ведьмы. Теперь их ничто не сдерживало.
– Держись, – прорычала главнокомандующая, нанеся новый удар.
Аэлина перекувырнулась, испачкавшись в крови Рована, но опять сумела увернуться. Она вскочила на ноги возле самых каменных столбов, к которым крепились цепи моста. Два удара Златинцем, и мост полетел в ущелье, отрезав ведьм от их главнокомандующей.
Помня о своей противнице, Аэлина повернулась, но недостаточно быстро. Меч ведьмы задел ей руку. Она успела взмахнуть Златинцем. Сталь ударилась о сталь, породив сноп искр.
У нее под ногами была кровь Рована. Аэлина Галатиния взглянула на Манону Черноклювую через перекрестье мечей и угрожающе зарычала.
Королева. Спасительница. Враг. Маноне было плевать на все ипостаси Аэлины. Сейчас она убьет эту дерзкую, самонадеянную девчонку. Этого требовали законы ведьм. Этого требовала задетая честь Железнозубых.
Даже если бы эта девчонка и не убивала Бэбу Желтоногую, Манона расправилась бы с нею за наложенное заклятье. Такое с главнокомандующей случалось впервые. До сих пор никто не превращал ее в изваяние.
Так вот почему эта Аэлина елозила ногами! Она рисовала на окровавленной траве магические знаки. Неслыханная дерзость, плата за которую только одна – смерть.
Рассекатель ветра давил на меч королевы. Но Аэлина выдержала напор, пообещав ведьме:
– Я изрежу тебя на кусочки.
На самой кромке обрыва собрались все двенадцать ведьм отряда Маноны. Ей достаточно было свистнуть, и половина побежала бы обратно, чтобы поднять в воздух драконов. Свистнуть во второй раз она не успела.
Быстрее, чем позволительно смертному человеку, королева поставила Маноне подножку. Ведьма споткнулась. Не мешкая, Аэлина взмахнула мечом. Манона отразила удар, но королева сумела обойти ее защиту и пригвоздила ведьму к каменному полу, еще влажному от крови фэйского воина. Лицо Маноны уткнулось в камень.
Манона попыталась снова свистнуть. Она знала, что Астерина собирается стрелять из лука. В суматохе поединка это было бы крайне опасно. Манона набрала воздуха и… получила от королевы удар кулаком в лицо. Перед глазами разлилась темнота, но ведьма рванулась, собирая всю свою бессмертную силу. Они обе заскользили по каменному полу, неумолимо приближаясь к краю площадки.
Астерина все-таки выстрелила, целя королеве в спину. Манона дернулась, качнув и Аэлину. Стрела ударилась в колонну. Маноне удалось сбросить с себя королеву, но Аэлина с кошачьим проворством встала на ноги.
– Она моя! – крикнула Астерине Манона.
Королева хрипловато и холодно рассмеялась, наблюдая, как Манона поднимается на ноги.
Двое соратников фэйского воина помогли ему сойти с моста, и сейчас же один из них – брат королевы – бросился к храму.
– Эдион, не вмешивайся! – взмахнув рукой, остановила его Аэлина.
Он застыл, хотя успел одолеть половину моста. Увиденное впечатлило Манону. Эта девчонка умела держать своих придворных в узде.
– Шаол, проследи за ним, – распорядилась королева.
Не сводя глаз с Маноны, Аэлина убрала Златинец в ножны. Крупный рубин, вделанный в эфес, ярко вспыхнул на полуденном солнце.
– С мечами одна морока, – заявила королева, доставая два метательных ножа.
– Согласна, – ответила Манона, убирая Рассекатель ветра.
Ведьма взмахнула руками, выдвинув железные ногти. Оскалила зубы, опустив железные клыки.
У королевы арсенал Маноны вызвал лишь улыбку.
По правде говоря, Маноне было даже стыдно убивать эту девчонку.
Их поединок продолжался. Манона Черноклювая с быстротой змеи бросилась на противницу. Аэлина уклонялась от каждого взмаха смертоносных ногтей, тянувшихся к ее горлу, лицу и животу. Отступала, танцуя вокруг колонн.
Еще несколько минут, и появятся драконы.
Аэлина делала выпады, но ведьма уклонялась. Маноне все-таки удалось полоснуть ногтями по шее противницы. Аэлина проворно отскочила, однако железные ногти успели прочертить борозды, и теперь оттуда струилась кровь.
Ведьма была слишком быстрой и очень опытной.
Главное – Рован и остальные уже перебрались через ущелье. Пора и ей к мосту. Осталось лишь до него добраться.
Манона Черноклювая сделала обманное движение левой рукой, но ударила правой.
Пригнувшись, Аэлина откатилась в сторону.
Железные ногти процарапали четыре глубокие борозды в колонне. Сама колонна при этом зашаталась.
Манона зашипела от злости. Она предчувствовала новый маневр Аэлины: королева готовилась ударить ее кинжалом в спину. В последний момент ведьма перехватила кинжал рукой. Хлынула голубая кровь, но Манона продолжала сжимать лезвие, пока то не сломалось на три части.
Боги милосердные! Ну и силища.
Аэлина решила не рисковать вторым кинжалом, но ведьма была уже рядом. В ушах Аэлины звенел предостерегающий крик Эдиона. Манона, не мешкая, ударила ее коленом в живот.
Аэлина не могла вздохнуть. Перед глазами замелькали яркие круги. От толчка она влетела в другую колонну, только чудом не выронив кинжал. Колонна закачалась. Аэлина больно ударилась головой. Ведьма готовилась полоснуть ее железными ногтями по лицу. Аэлина и в этот раз сумела пригнуться. Удар снова пришелся по колонне. Еще немного, и они разнесут древний храм.
Аэлина глотнула воздуха. Ей не нужна была победа над ведьмой. Добраться до моста и прочь отсюда. Нельзя останавливаться. Ее движения должны быть плавными, как поток, как ветер ее карранам. Усилием воли она прогнала мысли о Роване и продолжала этот странный танец вокруг колонн, уворачиваясь, пригибаясь, откатываясь в сторону. Манона разъярялась все сильнее. Ее удары сотрясали колонны. Вся скопившаяся злость этого дня доставалась камням.
Танец Аэлины продолжался. Колонны безропотно принимали на себя то, что предназначалось ее лицу и шее. Если хотя бы пара ударов достигла бы своей цели, лицо Аэлины превратилось бы в кровавое месиво.
Ее движения замедлились. Пусть Манона думает, что она устала и начала терять ловкость.
– Хватит петлять, трусиха, – прошипела Манона, пытаясь свалить Аэлину.
Но Аэлина качнулась в сторону и оказалась за каменной площадкой – там, где тянулась узкая полоса скалы. Обрыв был всего в каком-то шаге от нее. Удар Маноны опять пришелся по колонне.
Колонна со скрипом накренилась и рухнула, задев соседнюю. Вслед за колоннами обвалилась куполообразная крыша храма.
Манона не успела отскочить, и ее накрыло мраморными обломками. Кто-то из ведьм на другом краю ущелья пронзительно закричал.
Скорее всего, крыша храма была вместилищем древней силы, оберегавшей этот храм. Стоило опрокинуть крышу, и в движение пришли все части сооружения.
Аэлина пробиралась ко второму мосту. Пыль от обломков жгла глаза и набивалась в легкие. Каменный островок качнуло, словно от землетрясения. Но опоры моста пока стояли на месте. Эдион отчаянно махал ей рукой, призывая не мешкать.
Островок снова тряхнуло, теперь уже сильнее. Казалось, скала устала держать на себе храм Темизии и торопилась сбросить его остатки.
Но среди обломков мелькнуло что-то белое, голубое, красное. Блеснуло железо. Откуда-то высунулась рука и вцепилась в опрокинутую колонну. Медленно, морщась от боли, Манона выбралась из-под обломка мраморной плиты. Ее лицо покрывал густой слой белой пыли. Из разбитого виска сочилась голубая кровь.
– Манона! – вопила златовласая ведьма на другом краю ущелья.
«Сомневаюсь, главнокомандующая, что ты когда-нибудь перед кем-то простиралась ниц», – совсем недавно сказал ей адарланский король.
Она и сейчас не простиралась ниц. На коленях стояла другая, не менее гордая ведьма. Заламывая руки, та ведьма молила всех богов, чтобы Манона Черноклювая уцелела и сумела выбраться с разрушающегося островка.
Аэлина ступила на мост. Она вспомнила имя златовласой ведьмы. Астерина. Той было страшно. Оказывается, ведьмы тоже знали страх.
Островок снова тряхнуло. Но мост еще существовал. Мост, ведущий к ее друзьям. К Ровану.
Одной ногой Аэлина уже была на дощатом настиле, когда… Связующая нить, вдруг протянувшаяся к ней от другого человека. Не кровные узы, а именно связующая нить. Впервые это случилось с нею несколько лет назад. Как-то вечером ей встретилась молодая целительница, над которой нависла опасность. Аэлиной тогда двигало не сочувствие к этой женщине и не обычное желание помочь. Она ощутила нить, что связывала ее с целительницей, которую она видела в первый раз. Аэлина отдала незнакомке все деньги, какие были при ней, и посадила на корабль, отплывавший в далекие края.
Теперь невидимая нить протянулась между нею и Маноной. Выбравшись из-под обломков, ведьма не успела встать на ноги. Ее опять завалило камнями.
Та целительница не была Аэлине подругой, но и врагом тоже не была. Сейчас ее тянула к себе новая противница, которая при случае убила бы и ее, и Рована. Жестокая, беспощадная ведьма. Чудовище в облике белокурой красавицы.
Но ведь и ее, Аэлину, тоже называли чудовищем. Быть может, чудовищам надо иногда помогать друг другу?
– Беги! – кричал ей Эдион.
И Аэлина побежала. К Маноне, перепрыгивая через камни и рискуя вывихнуть ноги. Островок качался от каждого ее шага. Солнце пекло нещадно. Наверное, богиня Мэла взялась ей помочь и силой своего жара удерживала остатки храма, не позволяя им рухнуть в пропасть.
Глаза Маноны Черноклювой были полны ненависти. Один за другим Аэлина отбрасывала камни, придавившие ведьму. Островок продолжало трясти.
– Ты слишком хорошая противница, – сказала Аэлина. – Не хочу, чтобы ты глупо погибла под обломками.
Ей удалось вытащить ведьму и даже поставить на ноги. Камни ходили ходуном.
– Но учти: если я из-за тебя тоже погибну, в аду я с тобой рассчитаюсь за все.
Ведьма усмехнулась. Она едва стояла.
– Лучше бы ты меня добила, – прохрипела Манона, когда Аэлина потащила ее к мосту.
– Обойдусь без твоих советов, – огрызнулась Аэлина.
Тащить Манону было непросто. Аэлина придерживала ее левой рукой – той самой, которую ранила ведьма. Рука болезненно отзывалась на каждый шаг. Площадка накренилась вправо, и провисший мост натянулся как струна. Тонкая струна над глубоким ущельем, где серебряной ниточкой поблескивала река.
Стискивая зубы, Аэлина волокла Манону дальше. Понимая, что время играет против них, ведьма заставляла свои ноги бежать, но больше спотыкалась. Эдион по-прежнему стоял между опорами, с нетерпением ожидая сестру. Для ведьмы, которую она зачем-то тащила с собой, он приготовил меч. Основание теперь уже бывшего храма зловеще скрипело.
Они одолели половину моста. Обе не знали, одолеют ли вторую или живыми камнями полетят в ущелье. Манона кашляла кровью, разбрызгивая голубые сгустки.
– Что толку в ваших крылатых тварях, если они не могли подлететь и спасти тебя? – язвительно спросила Аэлина.
Площадка бывшего храма накренилась в другую сторону. Срок ее существования исчислялся уже не минутами, а секундами. Сами не зная как, Аэлина и ведьма припустили по мосту. Они были совсем недалеко от края обрыва. Аэлина уже видела побелевшие от напряжения пальцы Эдиона и его остановившиеся глаза.
Неминуемое случилось. Площадка переломилась надвое. Левая часть сразу же рухнула вниз, а правая, державшая мост, начала сползать к другому краю. Цепи оборвались. Мост уходил из-под ног, но мгновением раньше Аэлина успела прыгнуть, вцепившись в красный плащ Маноны.
Аэлина едва не сбила с ног Эдиона. Шаол схватил ведьму за плечи и вытащил на край обрыва. Ветер теребил ее изорванный плащ, густо покрытый белой пылью.
Аэлина оглянулась. Кусок скалы с храмом исчез.
Сосредоточившись на дыхании, Манона смотрела в безоблачное небо.
Люди ушли, оставив ее лежать между каменными опорами сорванного моста. Королева даже не соизволила с ней проститься. Все мысли Аэлины были заняты раненым фэйским воином. Его имя эта девчонка шептала, как молитву.
Рован.
Манона помнила, как Аэлина опустилась на колени перед раненым и забрасывала вопросами смертного по имени Шаол. Тот зажимал рукой рану на плече Рована, уменьшая кровотечение. У королевы дрожали плечи.
Фэец несколько раз произнес: «Огненное Сердце». Потом Манону одолел кашель. Опять с кровью. А затем она, должно быть, потеряла сознание.
Когда Манона очнулась, людей уже не было.
Вскоре послышалось знакомое хлопанье крыльев. Донесся крик Аброхаса. Рядом опустились драконы Астерины и Соррели. Обе ведьмы выпрыгнули из седел и поспешили к ней.
Королева Террасена спасла ей жизнь. Манона не знала, как к этому относиться. Получалось, она теперь в долгу у той, кого успела причислить к своим заклятым врагам.
Этот день сильно поколебал представления Маноны о врагах и союзниках. Она и раньше догадывалась, что адарланский король не дорожит жизнью ведьм. Но узнать то же самое о своей бабушке…
