Глава 38
Аэлина больше не отваживалась спускаться в подземелья. Она не настолько безрассудна, как думает Рован. Прежде чем туда идти, нужно убедиться, что поблизости нет Лоркана и валгских демонов.
Вечером следующего дня они втроем не то обедали, не то ужинали на кухне, поглощая скудную еду, которую Эдион сумел разыскать в кладовке и кухонных шкафах. Неожиданно дверь второго этажа хлопнула. Все трое едва успели схватиться за оружие, но тревога оказалась напрасной. Это была всего-навсего лучезарно улыбающаяся Лисандра.
– Как это у тебя получается? – изумился Эдион, когда она протанцевала мимо.
– Ну и трапеза у вас, – не отвечая ему, поморщилась Лисандра.
Террасенская королева и костяк ее будущего двора угощались черствым хлебом, маринованными овощами, холодными яйцами, несколькими ломтиками сушеного мяса, фруктами и пирожными, оставшимися от завтрака.
– Неужели никто из вас не умеет готовить? – удивилась Лисандра.
Аэлина, таскавшая виноградины с тарелки Рована, фыркнула.
– Завтрак – это единственное, что нам по силам. А вот он, – палец Аэлины указал на Рована, – умеет лишь жарить мясо на костре.
Лисандра пристроилась на краешке скамьи рядом с Аэлиной. Сегодня куртизанка была в платье из голубого переливчатого шелка.
– Печально. – Она протянула руку к кусочку хлеба. – Очень печально видеть в таком замечательном обществе столь скромный стол.
– Угощайся, – сказал ей Эдион. – Чем богаты, тем и рады.
– Приветствую тебя, генерал, – улыбнулась Лисандра, посылая ему воздушный поцелуй. – Смотрю, ты уже совсем выздоровел.
Аэлина молча смотрела и слушала, пока зеленые глаза Лисандры не переместились на Рована.
– Нас тогда не успели познакомить. У ее королевского величества было спешное дело ко мне, – сказала она, хитро, по-кошачьи, поглядывая на Аэлину.
Рован сидел на другой скамейке, рядом с Эдионом.
– Тебе обязательно нужна церемония знакомства? – спросил он, склоняя голову набок.
Улыбка Лисандры стала еще лучезарнее.
– Мне нравятся твои длинные зубки, – кокетливо произнесла она.
Аэлина чуть не подавилась виноградиной. Такие зубки нравились не только Лисандре.
Рован наградил куртизанку улыбкой, от которой у Аэлины обычно холодело все внутри:
– Что, изучаешь их? Думаешь сделать себе такие же, когда будешь принимать мой облик… оборотень?
Рука Аэлины, державшая вилку, застыла на полпути ко рту.
– Чепуха, – поморщился Эдион.
Куртизанка сразу перестала улыбаться и побледнела.
Оборотень.
Боги милосердные! Разве могла магия огня, ветра и льда сравниться с магией оборотней? Оборотни-шпионы, оборотни-воры и оборотни-ассасины могли требовать любую плату за свои услуги. Их ненавидели и боялись все королевские дворы. За ними велась настоящая охота. Почти всех оборотней истребили даже раньше, чем адарланский король расправился с магией.
Лисандра взяла виноградину, повертела в руке, затем снова зыркнула на Рована:
– Не угадал. Я, быть может, просто наблюдаю за тобой, чтобы знать, куда вонзить мои собственные зубки, когда магия вернется.
Рован засмеялся.
Это многое объясняло. «Мы с тобой – всего лишь звери, временно принявшие облик людей».
– Никто не знает об этом. – Лисандра повернулась к Аэлине. – Даже Аробинн.
Ее лицо стало суровым. В зеленых глазах читался вызов и вопрос.
Опять тайны. Как у Нехемии. Аэлина молчала.
– А ты откуда знаешь? – уже без кокетства спросила у Рована Лисандра.
Рован лишь пожал плечами. Аэлина почувствовала, что фэйцу известно не только это, но и эмоции, бурлящие в душе его королевы.
– Несколько веков назад мне доводилось встречаться с оборотнями. Твои запахи такие же, как у них.
Лисандра обнюхала себя.
– Вот оно что, – растерянно пробормотала Аэлина.
Лисандра вновь повернулась к ней:
– Скажи что-нибудь, не молчи.
– Погоди, дай мне разобраться, – взмахнула рукой Аэлина.
В чем тут разбираться? Когда-то у нее была прекрасная подруга, которую она любила и которая врала ей при каждом удобном случае. Лисандра и в подругах-то у нее оказалась совсем недавно. Прежде их годами связывала только ненависть. Аэлина и не догадывалась, что у Лисандры тоже есть тайны, которые она хранит от себя самой… Любовь и ненависть, встретившиеся где-то посередине. Горечь потерь сплавила их воедино.
– Сколько тебе было, когда ты узнала о своей способности? – спросил Эдион.
– Немного. Лет пять или шесть. Даже тогда я умела спрятаться от всех. У моей матери не было никаких магических способностей. Должно быть, дар передался мне от отца. Про него мать никогда не говорила и, кажется, даже не тосковала по нему.
«Дар». Каким интересным словом Лисандра это назвала.
– С твоей матерью что-то произошло? – спросил Рован.
– Не знаю, – пожала плечами Лисандра. – Мне было семь, когда мать меня избила и вышвырнула из дома. Мы и тогда жили в Рафтхоле. В то утро я впервые допустила ошибку и на глазах у матери превратилась в шипящую пятнистую кошку. Наверное, мать меня чем-то разозлила, вот я и решила ее напугать.
Эдион выругался сквозь зубы.
– Выходит, ты – настоящий оборотень.
– Это я знала еще раньше, до истории с кошкой. Я умела превращаться в любое существо. Но на магию уже тогда смотрели косо. Если обычные маги вызывали недоверие, оборотней просто боялись. В Адарлане особенно. Наверное, и в других местах тоже. Разве могло быть иначе? – Лисандра невесело рассмеялась. – Вот так я оказалась на улице. Мы жили очень бедно, и особой разницы я не почувствовала. Но я лишилась крыши над головой. Два дня я просидела на ступеньках крыльца, плача и умоляя пустить меня обратно. Мать пригрозила, что отдаст меня городской страже. Тогда я убежала. Больше я матери не видела. Через несколько месяцев наведалась ради любопытства. Ее там уже не было. Куда-то уехала, а куда – никто не знал.
– А ты не так проста, как я думал, – признался Эдион.
Значит, Лисандра говорила ей правду. А Нехемия, которую она боготворила, врала ей постоянно, скрывая жизненно важные сведения. Значит, Лисандра… Что ж, они квиты. Она ведь тоже не говорила Лисандре про свое королевское происхождение.
– Как же ты уцелела? – спросила Аэлина. – Семилетнего ребенка, живущего на улицах Рафтхола, редко ждут благоприятные перемены.
В глазах Лисандры что-то мелькнуло. Казалось, она ждала, что ее ударят или велят убираться.
– Меня выручали мои способности. Я видела, кто верховодит в ребячьих шайках, и принимала их облик. Иногда я превращалась в бродячую кошку, крысу или чайку. Я заметила, что детям с красивыми лицами подают гораздо чаще и охотнее. И я приняла облик маленького ангела. Откуда мне было знать, что в тот день с магией будет покончено? Вот я и осталась с таким лицом.
– Значит, это не твое настоящее лицо? И тело – не твое?
– Да. Самое ужасное – я и не помню, как выглядела на самом деле. Это беда каждого оборотня. Та забываешь, каким был изначально. Смутно помню, что красотой я не отличалась. Жила себе серенькой мышкой… Но я совсем забыла свой цвет глаз. Возможно, глаза у меня были вовсе не зелеными, а серыми или голубыми. Я не помню форму носа и подбородка. Тогда я находилась в теле ребенка. Какой бы я стала сейчас – тоже неизвестно.
– И через несколько лет Аробинн увидел тебя на улице в облике ангелочка и решил… пожалеть, – сказала Аэлина.
Лисандра кивнула, подцепив ногтем нитку, торчавшую из шва.
– Если магия вернется на континент, вы не испугаетесь оборотня?
Несмотря на игривый тон, вопрос был вполне серьезным. Даже очень серьезным.
Аэлина пожала плечами.
– Я бы завидовала оборотню, – честно призналась она. – Это же так здорово, когда можешь принять любой нужный облик… Оборотень – могущественный союзник. Да и дружба с оборотнем становится… значительно интересней.
Эдион думал об этом со своих позиций.
– Если вернется магия… оборотню на поле боя цены бы не было.
– А в кого тебе больше всего нравилось превращаться? – спросил Рован.
Лисандра снова улыбнулась. Улыбка получилась довольно хищной.
– Мне нравились звери с когтями и очень большими зубами.
Аэлина тоже улыбнулась, но тут же спросила:
– А сегодня ты заглянула к нам по делу? Или просто попугать моих друзей?
Лисандра подняла с полу бархатный мешок, в котором угадывались очертания большой коробки.
– Вот то, что ты просила. – Куртизанка с шумом опустила мешок прямо на стол.
Аэлина сразу же подтянула его к себе и принюхалась. Мужчины вопросительно поглядели на нее.
– Спасибо, Лисандра.
– Завтра Аробинн собирается напомнить тебе о долге, а послезавтра – получить обещанное. Так что готовься.
– Понятно.
Аэлина не изменилась в лице, но это стоило ей изрядных усилий.
– Он ждет в гости одну Аэлину? – спросил Эдион.
– Нет. Думаю, что вас всех.
– Это ловушка? – насторожился Рован.
– Отчасти да. Он хочет получить обещанное, а затем вместе с вами пообедать.
– Демоны и деликатесы, – усмехнулась Аэлина. – Какое приятное сочетание.
Из всех улыбнулась одна Лисандра.
– Он собирается нас отравить? – спросил Эдион.
Аэлина поддела ногтем кусок присохшего к столу не то омлета, не то жаркого.
– Насчет отравить – сомневаюсь. Это ему не свойственно. Временно лишить нас сознания, добавив в пищу какого-нибудь зелья, – такое вполне может быть. Потом мы очухиваемся неведомо где, а он диктует нам свои условия. Аробинн очень любит управлять другими, – добавила Аэлина, стараясь не смотреть на Рована и Эдиона. – Он наслаждается чужой болью, чужим страхом, но главный источник его наслаждения – власть.
Лицо Лисандры утратило всякую учтивость и приветливость. Глаза куртизанки были жесткими и холодными. Точно как у Аэлины. Только Лисандра знала Аробинна не по рассказам и лучше, чем кто-либо, понимала, как далеко простирается у него всепоглощающая страсть к власти.
– Я провожу тебя до кареты, – предложила Аэлина, поднимаясь из-за стола.
Они остановились возле ящиков.
– Ну как, готова? – спросила Лисандра.
Аэлина кивнула:
– Сомневаюсь, что такой долг можно выплатить. То, что он… что все они сделали. Но с него хватит. Я не могу долго возиться с Аробинном. И так время подпирает.
– После того, что случится, я уже не рискну сюда приходить, – вздохнула Лисандра.
– Спасибо. Спасибо за все.
– Учти, он способен на непредсказуемые поступки. Будь начеку.
– И ты тоже.
– Ты… не разозлилась, что я тебе не рассказала раньше?
– Какая злость, Лисандра? Твоя тайна была смертельно опасной, как и моя. Я… чувствовала… сама не знаю что. Наверное, я что-то делала не так, если ты мне не доверяла и не решалась рассказать.
– Я хотела. Иногда просто умирала от желания рассказать.
Аэлина ей верила.
– В день спасения Эдиона ты сильно рисковала. Ради меня. Ради Эдиона. Ведь демоны внутри гвардейцев могли тебя учуять. Представляю, как бы они взбеленились, узнав, что в городе оборотень.
Аэлине вспомнился вечер в «Ямах», когда Лисандра пряталась за спиной Аробинна, чтобы не попасться на глаза демонам.
– Твоя смелость граничит с безумием, – сказала она Лисандре.
– Прежде чем я узнала, кто ты на самом деле, я чувствовала… нет, знала. Ты стремишься к…
– К чему? – насторожилась Аэлина.
– Стремишься построить мир, где таким, как я, не надо будет прятаться.
Лисандра уже хотела уйти, но Аэлина схватила ее за руку и повернула к себе. Куртизанка невесело улыбнулась.
– В такие времена я завидую, что у меня нет твоих навыков. Они бы мне очень пригодились.
– А ты бы решилась, если бы смогла? Остается всего ничего. Каких-то два дня.
Лисандра осторожно высвободила руку:
– Когда не стало Сэльва, я думала об этом каждый день. Да, я бы решилась, и с радостью. Но я не возражаю, если это сделаешь ты. Ты не станешь колебаться. И меня это успокаивает.
Назавтра, в десять часов утра, уличный мальчишка принес приглашение и коробку.
Аэлина не торопилась вскрывать конверт, лежащий на столике перед очагом. Он был кремового цвета, запечатанный красным воском с четким оттиском двух скрещенных кинжалов. Стоя у нее за спиной, Эдион и Рован заглядывали через плечо и смотрели не на конверт, а на коробку. Оба принюхивались и хмурились.
– Пахнет миндалем, – сказал Эдион.
Аэлина вскрыла конверт и достала приглашение, написанное учтивым официальным языком. Ее вместе с друзьями приглашали на обед, который состоится завтра, в восемь часов вечера. В той же учтивой манере ей настоятельно предлагалось выполнить ее часть их соглашения.
Терпение Аробинна подошло к концу. Но предводителю ассасинов было мало заполучить демона. Он требовал, чтобы Аэлина это сделала на его условиях. Ее бывший хозяин ничуть не изменился.
Достаточно позднее время обеда Аробинн тоже выбрал не случайно. Он решил ее помучить.
Само приглашение писал какой-то каллиграф, а в самом низу элегантным размашистым почерком Аробинна было добавлено: «Прилагаю подарок. Надеюсь, перед завтрашним вечером ты им воспользуешься».
Аэлина бросила приглашение на стол, дав понять мужчинам, что они могут вскрыть коробку. Отойдя к окну, она стала смотреть на стеклянный замок. Утреннее солнце делало его ослепительно сверкающим. Казалось, будто он построен не из стекла, а из жемчуга, золота и серебра.
Зашелестела развязываемая лента. С легким стуком упала на стол крышка коробки и…
– Это что за чертовщина?
Аэлина обернулась. Эдион держал в руках большую стеклянную бутылку, наполненную янтарной жидкостью.
– Благовонное масло для тела.
– Почему он хочет, чтобы ты натерлась этим маслом? – с опасным спокойствием спросил Эдион.
Аэлина вновь повернулась к окну. Рован уселся неподалеку, оседлав подлокотник кресла. Молчаливая сила за ее спиной.
– Масло – всего-навсего очередной ход в игре, которую мы ведем.
Ей придется натереться миндальным маслом. Это любимый запах Аробинна.
Аэлина мысленно твердила себе, что ничего другого и не ожидала, но…
– И ты действительно сделаешь это? – раздраженно спросил Эдион.
– Мы должны забрать у Аробинна амулет Оринфа. Завтра это будет нашей главной целью. Если я натрусь этим маслом, моя покладистость собьет его с толку.
– Ничего не понимаю, – признался Эдион.
– Приглашение – это угроза, – ответил за Аэлину Рован.
Она чувствовала его спиной, ощущала малейшее движение столь же отчетливо, как и свои.
– Он упоминает о двоих спутниках, давая понять, что знает, сколько нас. Он знает, кто ты.
– А кто ты – он тоже знает? – не унимался Эдион.
Рован пожал плечами. Ткань рубашки подозрительно хрустнула.
– Вероятно, успел догадаться, что я фэец.
Подумать только: Рован лицом к лицу столкнется с Аробинном. Знает ли он, насколько коварен ее бывший хозяин?
– Но он ведь ждет нас в компании с демоном. Мы что же, должны принаряженными тащить к нему демона? – распалялся Эдион.
– Еще одна проверка. Да, принарядимся и потащим.
– И когда же мы отправимся ловить командира, одержимого демоном?
Аэлина и Рован переглянулись.
– Ты останешься здесь, – сказала брату Аэлина.
– Черта с два!
Аэлина указала на его забинтованный бок:
– Сам виноват, братец. Тебе было угодно сцепиться с Рованом. Ты своего добился: швы на ране разошлись. Теперь сиди и жди, когда рана по-настоящему затянется. Я не собираюсь потакать твоим капризам. В подземелье ты нам сейчас не помощь, а обуза.
Ноздри Эдиона раздулись, но он все же сумел себя обуздать.
– Ты окажешься лицом к лицу с демоном… – пробормотал он.
– Аэлина пойдет не одна, – напомнил ему Рован.
– Я могу и сама о себе позаботиться, – огрызнулась Аэлина. – Пошла одеваться.
Она подхватила разложенный на кресле костюм, который проветривала перед открытым окном.
– Я очень тебя прошу: будь осторожна, – сказал остывший Эдион. – Лисандре можно доверять?
– Завтра узнаем.
Сама она доверяла Лисандре, иначе не согласилась бы на этот замысел. Однако Аробинн мог ловко вертеть Лисандрой, о чем куртизанка и не подозревала.
Рован приподнял брови: «Ты готова?»
Она кивнула: «Хочу поскорее прожить два этих дня и навсегда о них забыть».
– Не успеет одна странность закончиться, как начинается другая, – проворчал Эдион.
– Привыкай, – сказала ему Аэлина, унося костюм в спальню. – Поскучай тут немного. А мы пойдем охотиться на очаровательного маленького демона.
