Переведя дух, сталкер огляделся и облегченно вздохнул, увидев знакомое строение посреди темного сырого ельника.

Ошибки не было, Шквал вышел на край болота, к уцелевшему зданию, оставшемуся от старого цементного (или кирпичного?) завода. Давно известное место для стоянки и привала.

Сталкер хотел успеть закончить все за один день, обернувшись туда и обратно. Но планы поменялись. Вначале пришлось залечь и пропустить колонну вышедших во внезапный рейд вояк, переждав с час, а потом изрядно попотеть, уходя от стаи псанов. Шквал завалил трех шавок, но уцелевшие не отставали, в итоге оттеснив его с удобного маршрута. Можно, конечно, было учинить сражение с киноидами. Но сталкер по старой спецназовской науке помнил, что бой – не главное.

Бывает нередко проще отступить, и проблема исчезнет сама по себе. Он успел устать, пропетляв по лесу, но в конце концов звери постепенно отстали, решив найти добычу полегче.

И вот он здесь.

Все как всегда. Удивило разве что почти полное отсутствие привычных звуков. На окраинах Мутного болота, скрывшего под собой руины двух колхозов и пансионата, постоянно обреталось какое-то зверье, ну или люди. А сейчас, странное дело, тихо и неуютно… Дополнял общую картину ползущий сплошной стеной со стороны болота туман.

Датчик в нагрудном кармане тревожно запульсировал. Аномалии где-то поблизости. Или мутанты. Решив доверять чутью, Шквал крадучись двинулся вперед. Где-то далеко звучно ухало неизвестное порождение треклятой Зоны. А может быть, просто булькало и пузырилось подобное живому существу болото, которое кипятили и подмораживали таящиеся в глубине разнообразные аномалии?

Вот и завод, точнее, то, что от него осталось. Под проржавевшим навесом тлели остатки костра, слабый дымок тянулся вверх. Тут же стоял котелок с рисом и тушенкой.

Ни дозора, ни голосов, ничего. Ушли? Это казалось довольно странным, поскольку редкий сталкер сорвется с безопасного места вот так, не загасив костер и бросив недоеденный завтрак. Дым может привлечь внимание зверья мутантного или зверья двуногого, мародеров, те как раз нередко выходят на охоту в таких вот местах, где троп мало и все они наперечет. Зона небрежности не прощает, в любой момент может подбросить неожиданный сюрприз.

Шквал осмотрелся. Тихо. Нет, определенно, что-то не так. Только вот что именно? Увиденная ранее картина не изменилась. Только ближе к болоту, в кустах, мелькнуло несколько мелких тварей, и вновь тишина и спокойствие. Но тревога не покидала. Ни шевеления тростника, ни треска ветвей, ни другого движения. Ни бандитов, ни сталкеров, ни мутантов. Выходит, нет никого? Все же ушли? Тогда что заставило покинуть безопасное место?

Огибая брошенную стоянку, сталкер внезапно остановился и приник к земле.

Опять пульсация сенсора датчика. Шквал внимательно вслушался в происходящее, чувствуя неясную опасность. В чем дело? Почему в подсознании набатом трезвонят колокола?

Разве что тишина уж больно подозрительная. Словно кто-то распугал здешнюю живность.

Слева хрустнула ветка. И еще одна, уже ближе. Шквал перехватил «CZ 850 BREN» поудобнее и шагнул назад.

Хруст и треск приближались и усиливались. К нему примешивался тупой перестук. Вот тебе и зверье, и шум, и жизнь!

Широкая еловая ветка махнула по макушке, сбивая капюшон.

Шквал опустился на одно колено, прижал штурмовую винтовку к плечу и, глубоко вдохнув, замер. Сердце учащенно забилось.

Первым на тропе показалась старая самка бурого с проседью окраса. Уши подрагивали, огрызок хвоста дергался, а острые копыта оставляли на тропе глубокие следы. По ним и потянулось прочее стадо на два десятка голов. Последним, осторожно шагая по взрытой земле, шел быкарь-патриарх. Ступал он медленно, ворочая тяжелой башкой, втягивая воздух рытвинами ноздрей и выдыхая из приоткрытой пасти. Старательно и основательно переставлял ноги – все шесть.

Живность последовала дальше.

Однако же нужно сделать привал, а то больно нервная обстановка.

Помня о мародерах, грабящих и часто убивающих попавшихся в их руки сталкеров, Шквал вскочил и перебежал под защиту разрушенного гаража.

Взгляд выхватил торчащие из кустов разросшегося можжевельника старые стоптанные кирзачи. Сталкер нервно усмехнулся. Разгадка прояснилась – люди просто уснули.

«Вот лопух, небось как стоял на посту, так и уснул! Сел, расслабился, а потом сполз потихоньку на землю…» Бывает. Месяца три назад он сам вот так уснул, когда застряли на Снежном плесе из-за намороженного «хладками» льда. Если б не Скрипач, запросто замерзли бы во сне. А Скрипач-то стянул куртку и остался в одном свитеришке, именно чтоб не задремать…

Подойдя вплотную, Шквал осторожно отвел ветки. Вдруг еще пальнет, не разобравшись? И первый же взгляд сразу дал понять: этот уже точно ни в кого не выстрелит. И двое других – тоже. Ну, разве только в виде восставшего зомби. Поговаривают, правда, что местным аномалиям или тварям вроде пьевр или почти мифических арахнидов в последнее время удавалось поднять даже лежавший месяц в могиле труп, но сам он такого не видел и не очень в это верил. Что же здесь произошло?

Двоих прикончили пулей в шею. А вот третий… Верхнюю часть головы будто стесали, сняв макушку. Вроде как гурман – вершинку яйца в мешочек.

Это кто же такое сотворил? Больше всего это походило на выстрел силового карабина «Лезвие». Их только недавно научились делать в Полесской Зоне. Работали они на тамошнем артефакте «перец», и хотя стреляли недалеко и были бессильны против даже простой каски и бронежилета (не говоря уж там о БТР), но любые незащищенные цели резали как масло.

Осмотрев тело, Шквал прикинул: перед ним лежат трупы новичков. Все молодые, экипировка старая и поношеная – то, что пропившиеся сталкеры закладывают в низкопробных барах. Или дарят «отмычкам» в счет будущей добычи. Но оружия и других вещей при погибших не оказалось. Значит, кто-то обобрал…

М-да, не так далеко от этого района внешних локаций как раз были обе базы наемников Московской Зоны. А наемники – бойцы сколь опасные, столь и жестокие. Уже не раз слышал Шквал о бесчинствах и зверских расправах, устраиваемых этой публикой. Кстати, кирзу вместо берцев нередко носят именно наемники. Разборки между своими? Среди этого зверья такое не редкость.

Конечно, снаряга на дохляках так себе, а наемники обычно хорошо экипированы и вооружены. Однако туда ведь принимали всякого, и наряду с натасканными профи в группировке попадались и дезертиры, и чуть ли не беглые уголовники, лишь бы был какой-никакой боевой опыт.

Если тут пасутся эти уроды, то дело дрянь – они, кроме всего прочего, не любили оставлять свидетелей. Обойти через Вороново? Но это значит возвращаться через болото. Остановиться и переждать?

Можно, безусловно, отсидеться в заброшенном карьере, а потом потихоньку добраться до хутора Яги. Но Шквал и так уже протянул время. Опять же ведь неизвестно, сколько придется выжидать, пока наемники уберутся отсюда. Знать бы наверняка, они ли это и зачем отираются в этом районе, возможно, и стоило рискнуть.

И он двинулся дальше, к Оврагам. Там была его цель – ферма Яги.

Эта крепкая сорокалетняя тетка с бульдожьим лицом и бульдожьим же характером с двумя своими не то батраками, не то любовниками разводила хвостоглавов – земноводных мутантов, жир которых весьма высоко ценился косметологами и фармацевтами.

И вот потребовалось ей обновить племенное стадо, а «Гидра» как раз наткнулась на гнездо хвостоглавов с отложенной оплодотворенной икрой. И сейчас ее изрядная порция лежала у Шквала в рюкзаке в герметичном контейнере. Платой за «мелкую услугу», как выразилась Яга по рации, было аж два кагэ первосортного жира сих земноводных.

На Белых оврагах сталкер сделал привал. Тут грунтовые воды размыли пласт каменной соли, образовав цепочку заболоченных соленых лугов. Из мертвой жижи поднимались всхолмия, стеклянисто поблескивая на солнце.

Развел из валежника костер, достал из рюкзака хлеб в целлофане и тушенку. Наполнил кружку из нержавейки водой из пластиковой бутыли и поставил среди прогоревших углей.

Вскрыв банку, сталкер пустил слюну от густого мясного аромата – организм яростно требовал пищи. Не в силах ждать, в минуту сожрал горячее дымящееся мясо.

Когда вода в кружке из нержавейки закипела, Шквал заварил крепкий чай и, перед тем как глотнуть горячую жидкость, со смаком вдохнул аромат смеси трех сортов дорогого китайского «Лу Шера», которую любил готовить его командир.

Передохнуть теперь, и в дорогу.

Он покосился на контейнер. Вроде с мутантской икрой ничего случиться не должно, но все равно надо поторопиться.

Едва слышный, но резко прозвучавший в почти полном безмолвии свист заставил подпрыгнуть от неожиданности и напрячься. Вспомнив о недавно брошенном костре, не успевшем окончательно потухнуть, Шквал быстро осмотрел местность. Вокруг все так же спокойно, лишь метров за сто, в камышовых зарослях, похрюкивали шуршуны. А потом…

Вот это да! Только что ничего не было, и вот на тебе!

Шагов за полста от него обезьяноподобная тварь как ни в чем не бывало раскачивалась в паре метров над землей на еловой ветке. Левой лапой существо впивалось в дерево, правой угрожающе размахивало, зыркая единственным глазом во лбу. Прежде этакой уродины сталкер не видел ни вживую, ни в справочнике ЦАЯ.

Шквал внимательно разглядывал нового противника. Да, чудище явно незнакомой породы. Хотя и смахивает на обезьяну, но со шкурой, как у ящера, чешуйчатой и пятнистой.

Впрочем, неудивительно. В Зоне непрерывно появлялось все больше измененных тварей самого дикого облика. Мутанты не второго и не третьего порядка (в смысле, те, что происходили от мутантов и мутировавших мутантов). Уже и девятая-десятая модификации попадаются, это если не иметь в виду еще и гибридов, такое тоже случалось. Новые виды появлялись и вымирали с ураганной скоростью. С завидной регулярностью внутренние локации Зоны – руины Москвы – выплевывали стаи совершенно жутких монстров.

Да уж, ее изобретательности можно было позавидовать! Не случайно идут разговоры, что, мол, с этими мутантами что-то нечисто, ибо просто немыслимо, чтобы вот так сразу на пустом месте возник совершенно новый и неведомый ранее вид. Сам сталкер к этим идеям насчет Хозяев и их лабораторий или о том, что Зона соприкасается с какими-то параллельными мирами, относился спокойно. Мало ли что люди болтают. Но, наверное, и в самом деле не так все просто.

Шквал прицелился. Вдохнул и отступил. Связываться с мутантом было опасно: рядом могли оказаться сородичи или там псы, да пусть и чупакабры, хоть те людей не трогают. Почти. Сбегутся еще на шум. Так что лучше отступить. Вопреки легендам и желтой прессе мутанты редко нападают на людей, если не голодны. Точно, отойти и спрятаться, желательно в каком-нибудь подвале. Пересидеть – и снова в путь.

Тварь по-прежнему висела на руке, второй почесывая грубую шкуру, как ни в чем не бывало. Ее морда – вытянутая, с блюдцем ярко-зеленого глаза чуть ниже лба и смесью черт мартышки и крокодила, – словно гипнотизируя, взирала на сталкера. Длинный раздвоенный язык свешивался на грудь, с кончика его стекали прозрачные капли слюны. Изучив Шквала, она наконец вынесла решение: «Съедобен».

Создание спрыгнуло на землю, осклабилось и радостно захохотало – скрежещущий звук, как будто скребли железом по камню. Оно шло на задних ногах, неловко переваливаясь с одной ноги на другую. Росту в нем было не так и много – метр с кепкой, как говорится. Когтистые шестипалые стопы взрывали землю, оставляя глубокие черты в грунте.

Теперь он смог разглядеть ее во всех подробностях. Странно сутулое тело, лишь отдаленно напоминавшее человеческое, было покрыто пятнами засохшей крови и слизистыми выделениями. Оно пестрело пятнами, складками обвисало объемистое брюхо, внизу которого болтались сморщенные гениталии. Изо рта выступали жуткие клыки, а на голове торчали маленькие синюшные рожки.

Медленно, старясь не издать ни звука, сталкер оттянул затвор, вытащил патрон и вложил вытащенный из кармана разгрузки один из трех особо сберегаемых, с отравленной пулей, забранных с трупа мародера месяц назад под Вознесенском. За использование такого в схватке между людьми в Зоне полагалось убить на месте, но сейчас речь шла о бессловесной скотине.

По телу монстра пробежала волна сокращений мышц, он наклонился еще ниже и уперся в землю руками. Тварь осклабилась, полусогнутые ноги напряглись, черные губы раздвинулись, обнажая хищный оскал, и бывший старлей совершенно точно понял, что сейчас его будут жрать.

Стрелять надо в голову. Прямо в зеленый глаз. Мушка нашла цель.

И Шквал скомандовал сам себе: огонь!

Ч-черт!!!

Карабин не выстрелил…

Осечка!

Нет времени передернуть затвор, оно уже рядом!

Рывок в сторону, и, промазав по внезапно оказавшейся столь прыткой цели, монстр всей массой налетел на Шквала, сбив его с ног.

Вцепившись в мерзкую макаку одной рукой, сталкер нечеловеческим усилием отвел от своего горла жуткую пасть с капающей грязно-сизой слюной и выхватил из ножен клинок, резким перекатом рванулся изо всех сил влево. Мутант, не ожидающий от уже, считай, пойманной дичи такой резвости, выпустил сталкера. А вот Шквал не упустил свой второй шанс и всадил по самую рукоятку острое лезвие «Катрана» в брюхо твари, резанув ее наискось до паха.

Зверь задергался и истошно завизжал. Увернувшись от взмахов лап, Шквал выдернул нож и резко ударил врага в горло, рассекая трахею. Псевдопримат забился в конвульсиях, захрипел, забил лапами. Еще раз ножом по шее! И в перекате – отскок.

Шквал резко сел в придорожной грязи, пытаясь смахнуть с лица налипшую кровь, но лишь размазал ее. Должно быть, сейчас он выглядел не лучше какого-нибудь зомбака или болотного чудища. Руки тряслись, в висках отдавались толчки бешено бьющегося сердца.

Прежде всего он открыл затвор и закинул в трясину злосчастный патрон, следом отправил и оба оставшихся мародерских «подарочка». Вставил запасную обойму.

Осмотревшись, выругался, поскольку таки замарался обильно хлещущей из раны синей кровью. Не то чтобы ему было так уж жалко комбез, но запах свежей крови привлечет охотников до свежатинки. Он представил, как пойдет в такой вот одежке, оставляя за собой пахучий след, яснее ясного сигнализирующий всей местной фауне: «Я – подранок! Эй, братцы, бегите, ешьте меня!» И какого черта он связался с этим заказом!

Следующие полчаса он плескался в болоте не хуже какого-нибудь кабана, пытаясь замыть кровь. Затем, кое-как выжав камуфло, натянул воняющее тиной одеяние на себя и двинулся дальше.

Буквально через десяток минут сталкер насторожился, замер и прислушался. Затем отступил с лесной тропы в ельник.

Спустя минуту в конце тропы возник быкарь-одиночка. На секунду Шквалу даже почудилось, что это вожак утреннего стада. Но нет, этот – еще солиднее.

Был он стар и матер, раза в два крупнее обычного. Толстый грубый панцирь жесткой шкуры с пучками волос, под которым ходили бугры мышц, а черные, словно лаковые рога почти сходились над переносицей. Внушительное зрелище, что и говорить.

Напротив Шквала бугай вдруг остановился. Он просто стоял и пялился красными глазенками на заросли, где засел сталкер. Почуял?

«Шел бы ты, рогатик, лесом!» – мысленно пожелал Шквал, готовясь поставить на быкарьей морде красную точку лазерного прицела.

Медленно и не спеша зверь начал отступать в глубь зарослей.

Ах, дьявол! И все дьяволы Зоны! На втором шаге под подошву «Маттерхорна» подвернулась пригоршня щебенки и громко противно скрежетнула.

Быкарь напрягся, наклонив голову, потерся мордой о ногу.

Чертов камень!

Во рту появился кислый привкус страха.

Быкарь опять опустил башку. На темени зверя стала видна глубокая борозда, сочащаяся бурой сукровицей, – старая, уже заживающая рана.

Зверь всхрапнул и вдруг, подняв короткий мохнатый хвост, навалил горку навоза. Резкая вонь достигла ноздрей сталкера секунд за пять. То ли мутант таким образом сообщал врагу, что класть на него хотел, то ли просто облегчался перед предстоящей схваткой.

Быкарь рыл землю когтистым копытом, явно учуяв Шквала, но не торопился атаковать. Сталкер очень медленно поднял «Чезет». Рука чуть дрожала. Гребаная макака! Достала-таки, похоже, с того света.

Дистанция слишком мала, а значит, выстрел у него только один. Если в глаз, то кто его знает, глаза махонькие, можно не попасть. А эти уроды весьма живучие. Сам Шквал не видел, но Скрипач как-то говорил, что из туши препарируемого быкаря его знакомый научник выковырял девять пуль, одна из которых – от «Утеса». Так что этот запросто успеет его и с пулей в башке затоптать. Говорят, что стадо быкарей, сбегаясь, добычу живьем жрет. Значит, в лоб, у быкарей лоб – слабое место, кость толстая, но рыхлая и хрупкая – недоработала Зона-матушка.

Массивная башка пригнулась к земле, корявый уродливый нос ковырнул взрытую почву, и в следующий миг быкарь бросился вперед. Уже отпрыгивая, Шквал нажал на спусковой крючок. Щелчок бесшумника показался ему громовым ударом. Но сам выстрел получился тихим. И лесное эхо многократно отразило рев-крик смертельно раненного чудища. Посыпались иглы и шишки, затрещали ветки под весом быкарьей туши.

Ломая суставчатые лапы, умирающий мутантище буквально врезался в раскисшую землю, прорыл в грязи ров и напоследок опрокинулся на бок. Обмякшие вислые губы обнажили желтые клыки. Мутант заревел, умирая, и умолк окончательно.

Откуда-то из-за холма откликнулись его сородичи. Скверно. Потревоженные быкари обычно удирают, но уж если разъярятся, то хуже и не придумаешь. Они сильны, выносливы и в бешенстве способны преследовать часами. Даже бывало, что машины догоняли.

«Знай, парень, от мутанта удрать можно, но, сколько ни бегай, от Зоны тебе точно не убежать…» – вспомнил Шквал слова Спрута и зло ухмыльнулся. Неужто он уже исчерпал лимит удачи, и теперь судьба расставила ему немудрящую ловушку в образе стада тварей, какие считаются у здешнего народа даже не самыми опасными?

Бежать через Голую пустошь, где пролегало несколько аномальных полей, да еще и мутанты наверняка кишат, как мухи в сортире? Да еще имея быкарей на хвосте. На такое может решиться только полный идиот, не дорожащий собственной жизнью. Но если быкари вздумают его преследовать – дело худо.

Был еще выход… Из серии изощренного самоубийства.

Детектор показывал, что левее метрах в пятистах расположилась «глотка» – своеобразная и довольно редкая аномалия. Артефакты она давала так себе – «желтый пух» и «мягкий рог». Но было у нее занятое свойство – попавшие в нее предметы и живые существа выбрасывало через другую такую же.

Это доводило физиков ЦАЯ буквально до сумасшествия, но, сколько они ни старались, механизма процесса так и не разгадали.

Скверно то, что выйти можно было где угодно, и из какой именно «глотки» отчаянного бродягу вышвырнет, предсказать было совершенно невозможно. В жутких локациях Егорьевского выступа или набитом смертоносными аномалиями Отрадном, на дне Новомосковского моря или рядом с колонией трупного червя, а может – прямо пред светлые очи патруля охраны Периметра. К тому же нередко предмет или живое существо, туда угодившее, выходит из этого телепорта изломанным, искаженным или даже вывернутым наизнанку в самом прямом смысле слова.

Неизвестно, как бы развивалось дело, но тут вмешалась Зона. Над ближней рощицей, взлетев, загорелся «глаз орла». Аномалия налилась ярчайшим светом, заискрилась, завибрировала, замерцала, превратившись в зеркальный шар, и с треском рассыпалась миллионами оранжевых и зеленых искр. Сгустившаяся белая дымка разлетелась в разные стороны, уносимая взрывной волной, земля под ногами покачнулась, накренилась, и Шквал упал на спину, больно ударившись копчиком. Выругавшись от души, поднялся сперва на колени, затем встал на ноги. Все замерло, гул стих.

В окружающий мир вернулся относительный покой. Недалеко чавкали в камышах шуршуны, мирно перекликаясь между собой. Ревели за лесом удирающие быкари – их спугнула разрядившаяся аномалия. Все так же ухало в трясине неведомое порождение Зоны.

На морде быкаря трепетал кровавый пузырь, набухая и опадая, из пасти бежала слюна с красными сгустками…

Нет уж, изучая вздрагивающую тушу, подумал Шквал. Довезет Яге треклятую икру, и все! На фиг все эти сухопутные рейды и «мелкие» поручения. Лучше с десятком озерников помахаться или пару раз под воду спуститься…