XIV. Ястреб

Если в случае с Беллой и ее легким шантажом Платон Александрович был недоволен, а в случае с покушением на его сына – взволнован и подавлен, то теперь великий князь был в ярости. Я впервые видел его в таком состоянии и отчетливо понимал, что ничего хорошего ни мне, ни остальным это не сулит.

Нас с Мартыновым доставили в резиденцию, не спросив согласия и под надзором. Вот тут Жуков и Вульф сработали как хорошие отечественные часы. Казалось бы: барон-капитан – не самый последний человек во Фридрихсграде и бывший десант-риттер, а ныне простой сыщик-одиночка. Однако сейчас мы с ним оказались в равном положении, с трудом балансируя на одной чаше весов, а на другой был гнев родного брата императора Руссо-Пруссии. И мы с бароном чувствовали себя в этот момент почти что родней, пусть и дальней.

– Как это вообще могло произойти? – уже в пятый раз вопрошал Платон Александрович. – Какие-то чужаки обвели вокруг пальца самого начальника Департамента полиции и всех его людей! Это же уму непостижимо. А вы, Бреннер? Я попросил вас о помощи, думая в первую очередь о вашем нестандартном мышлении. А оказалось, что оно ничем не отличается от посредственных умов тех, кто служит в моем подчинении!

Мы молчали, опустив глаза, словно красны девицы на выданье. Но князя подобным показным смирением было не пробрать.

– Смотреть на меня, когда я с вами разговариваю! Это позор! И не только ваш, но и мой… Эх, вояки!..

Платон Александрович тяжело опустился в кресло, мы же не посмели и шелохнуться.

Я даже и не пытался напомнить, что мне, собственно, поручили всего лишь поговорить с девицей Лямур и заставить ее отказаться от рождения нежелательного ребенка, а вовсе не устраивать побоище в центре города, штурмуя отель при помощи всей окрестной полиции.

Попал в жернова, терпи. Гнев сильных мира сего, как и благодарность, штука непостоянная.

– Если бы там были деньги или украшения – да и черт с ними. Но! Вы даже не представляете, что они украли!..

Мы с Мартыновым переглянулись. Барон-капитан недоуменно приподнял левую бровь. Как оказалось, он обладал информацией в столь же скудном объеме, что и я. Странно. Я думал, что кто-кто, а начальник Департамента полиции должен был пользоваться полным доверием князя. Что же хранилось в той ячейке?

Князь резко поднялся, подошел к барному шкафу и достал оттуда три стакана и графин с темной жидкостью. Он самолично наполнил каждый из стаканов ровно наполовину и взглядом предложил нам присоединиться. Отказаться от угощения в такой ситуации было попросту невозможно, поэтому мы с барон-капитаном молча подошли, приняли стаканы из княжеских рук и осушили их одним богатырским глотком.

– Да, – оценил Платон Александрович, – пить вы умеете. А вот преступников ловить – не очень…

– Мы их отыщем!.. – начал было Мартынов, но князь прервал его коротким жестом.

– Что уж теперь скрывать, поговорим начистоту. В императорской ячейке, помимо миллиона марок в купюрах разного достоинства, драгоценных камней и разного рода ювелирных изделий, находилась одна вещь, крайне важная и абсолютно секретная, которую его величество лично попросил меня припрятать до его приезда. Лично, понимаете?! А я доверился хранилищу нашего лучшего, самого надежного банка. И никто, понимаете, никто не знал о том, что лежит в ячейке, кроме меня и императора. Казалось бы, отличная идея? Так, скажете вы? Но кто мог предположить, что найдутся люди, которые узнают секрет ячейки и не побоятся пойти на столь отчаянное дело? И что же мне теперь сказать его императорскому величеству? Что я, его брат, предал его личное доверие и утратил ценнейшую государственную тайну?! Это предлагаете рассказать моему брату, когда он прибудет в город?

Вот тут даже меня пробрало. Не стал бы великий князь так убиваться из-за какой-то ерунды. Он даже о сыне не так переживал, как о потерянном содержимом ячейки. И я совсем позабыл за текущими делами, что уже послезавтра император собирается посетить Фридрихсград – огромная честь и неслыханная ответственность для города и всех его жителей. Да, Фридрихсград – второй по величине город империи, и губернатором у нас поставлен сам Платон Александрович, но император не слишком часто баловал нас своими визитами. Неудивительно, что князь бросил все силы на поимку опасной банды стрелков – еще не хватало, чтобы они омрачили столь значимое событие своими выходками. И так город чистили уже с месяц, в прямом и переносном смысле этого слова, избавляясь как от мусора на улицах, так и от нежелательных криминальных элементов.

Если же, как выясняется, император планировал во время визита изъять из хранилища то, что он там держал, то теперь его ждет неприятный сюрприз. А я оказался замешан в этом деле. Теперь не отвертеться, не сбежать так просто, тут попахивает государственной изменой. И за меньшее головы летят с плеч у самых высочайших чинов, что уж тут говорить о простом частном сыщике.

И все же я не мог не восхищаться, как ловко мерзавцы провернули свою операцию. Пока мы штурмовали «Калину», собрав вокруг отеля несметное воинство – а как иначе было поступить после вчерашнего шумного покушения в кабаре и расстрела моего дома, то есть событий, нагнавших страху на весь город? – так вот, пока мы стянули все силы к отелю, небольшая группа злоумышленников проникла в банк, безжалостно уничтожив охрану. Трое преступников остались наверху, дабы контролировать ситуацию, а еще трое спустились вниз, в хранилище. Они точно знали, чего хотели и как это получить. Оставив в неприкосновенности все прочие ячейки – а там, между прочим, хранили свои ценности богатейшие люди города, – преступники потребовали ключи от секретной комнаты, о существовании которой знали лишь директор банка, его первый заместитель и сам великий князь. Именно там находилась императорская ячейка. Только ее содержимое и интересовало стрелков – из-за него они проделали столь долгий путь, пересекли океан и устроили небывалый переполох в городе. А после, заполучив желаемое, спокойно скрылись в неизвестном направлении, и ни один из многочисленных агентов полиции до сих пор не вышел на их след.

Какая чудная организация! И какое самопожертвование – ведь трое стрелков, убитых нами в «Калине», понимали, что оставались в отеле на верную смерть. Нет, эти люди – не просто профессионалы высшей пробы, они еще и настоящие фанатики. Никто другой на подобное попросту не способен.

– Можно ли узнать, что было в хранилище? – Мартынов старался сохранить лицо. – Это сильно облегчит поиски.

– Нет, – отрезал князь, – нельзя. Даже я не знаю, что находилось в том кофре…

– Кофре? – негромко уточнил я, понимая, что Платон Александрович дает нам единственную возможную зацепку.

– В небольшом желтом кожаном дорожном кофре прямоугольной формы фут в ширину и полтора фута в длину, с жестким каркасом, – перечислил особые приметы великий князь. – И с утопленным в корпус шифровым замком с пятью барабанами для набора кода. Открыть кофр, не зная шифр, невозможно, иначе произойдет взрыв и все его содержимое окажется уничтожено. Код же известен только его императорскому величеству. Даже мне он его не сообщил.

– Позвольте спросить, – я решил, что сейчас немного наглости не повредит, – уверены ли вы в том, что содержимое кофра настолько ценно? Да, естественно, я понимаю, что император лично приказал спрятать предмет и что никто не станет предпринимать подобные усилия по его похищению, не будь там внутри чего-то особого… и все же?

Как ни странно, Платон Александрович выслушал мои вопросы спокойно, волнение уже оставило его, а может, полстакана коньяка наконец подействовали, но сейчас он вновь обрел сановную важность.

– Бреннер, я уверен. Внутри кофра – будущее нашей страны. Понимаете? Это я знаю точно. Получается, сейчас сама судьба империи в руках врагов. И если есть хоть малейший шанс… вы должны отыскать пропажу во что бы то ни стало! Слышите? И вы, Бреннер, не можете выйти из игры. Тут либо пан, либо пропал. На карте стоит сама ваша жизнь!

– Не думаю, что стрелки покинули город, – обнадежил я князя, уводя разговор в сторону от наказания за просчеты. – Сейчас это почти невозможно, даже учитывая их крайнюю наглость и совершенную жестокость. Все выезды перекрыты. Я слышал, что господин барон по дороге сюда отдал приказ не церемониться и стрелять на поражение при малейшем подозрении. Зная Семенова, могу предположить, что город стоит на ушах, везде обыски, арестованы десятки человек. Нет, они не могли уйти, они где-то рядом, притаились до поры до времени и ждут своего часа.

– Полностью согласен с Бреннером, – вступил Мартынов. – Сейчас из города и муха не вылетит. Гарнизон поднят по тревоге и помогает полиции. Никто не покинет Фридрихсград, это я вам обещаю!

– Постарайтесь, голубчик, от успеха дела зависит все. И вы, Бреннер, действуйте решительно со своей стороны. Ваши особые полномочия остаются при вас…

Я кивнул, желая поскорее покинуть резиденцию князя. В этот момент не до отчетов, тем более была у меня одна идейка, с которой, как мне казалось, стоит начать поиски. Уж не знаю, сработает ли, но проверить ее хотелось как можно скорее. Главное, теперь известно, что искать – желтый кофр. Вряд ли стрелки станут его открывать самостоятельно. Нет, у них есть свое начальство, заказавшее похищение, заинтересованное в скорейшей доставке груза. Вот там-то, в надежном месте, кофр и вскроют! Я нисколько не сомневался, что тот, кто был в курсе содержимого императорской ячейки, способен разгадать и тайный шифр.

Но пока кофр во Фридрихсграде, шанс еще есть.

– Идите, господа, и пусть удача будет на нашей стороне!..

Наконец-то князь нас отпустил. Я, признаться, вообще не понимал, с какой стати меня принимают наравне с Мартыновым. Разного калибра персоны. Где я и где начальник Департамента полиции города?! В любой иной ситуации это было попросту невозможно себе представить. Но, кажется, в голове у великого князя сегодня все перемешалось. История с сыном, штурм отеля, ограбление банка и похищение кофра. Беспокойные выдались деньки, а меня угораздило оказаться непосредственным участником всех вышеперечисленных событий.

С Мартыновым мы раскланялись в холле первого этажа. Он прежде относился ко мне достаточно равнодушно, признавая порой ценность оказываемых мной услуг, но не находя в этом ничего особенного. К тому же я и сам время от времени пользовался своими связями в криминальном сыске, которым руководил Семенов, расследуя то или иное из порученных мне дел. Так что, как говорится, до этого момента мы были в расчете. Теперь же наши отношения вышли на новый уровень, и я вовсе не был уверен, что рад этому.

Жуков и Вульф – неразлучная парочка – предоставили мне еще один мехваген – совершенно новый, что называется, только с завода, правда, классом попроще, чем прежний. Но мне сейчас было не до самолюбования, все, что мне требовалось, – мехваген, не привлекающий постороннего взора, но при этом с достаточно мощным энерготанком и многосильным мотором, способный развить высокую скорость в случае погони.

На всякий случай я с полчаса покружил по городу, хотя сомневался, что и в этот раз за мной увяжется хвост. Вскоре, так и не обнаружив, к своему удовлетворению, слежки, я направил мехваген в нужную сторону.

До дома Феликса я добрался быстро и без происшествий. Шиллер вышел на шум и помог мне загнать мехваген во двор.

Я прошел в дом и застал совершенно идиллическую картину – все дружно пили чай и беседовали, а кот Вилли лениво лакал молоко и, казалось, прислушивался к неспешному разговору.

– Кира! – Лизка, как всегда, первая кинулась мне на шею, будто не видела сто лет.

Но тут, к моему удивлению, и Петра сорвалась с места и даже чуть опередила сестру. Они повисли на мне, повизгивая от восторга, словно уже и не чаяли увидеть. Вилли неспешно оторвался от миски, подошел и потерся о мои ноги, после чего посчитал миссию выполненной и басовито замурлыкал.

– Что такое? Что случилось?

– Мы скучали, – призналась Петра, и из ее уст это прозвучало неожиданно.

Петра никогда не была сторонницей нежностей. А вот Лиза ничего не говорила, она вжималась в меня всем телом, боясь отпустить.

– Ну хватит, дорогие мои, что вы, в самом деле… – Слова комом застряли у меня в горле. – Все со мной в порядке. Честное благородное слово риттера!

Лиза всхлипнула, а Петра слегка улыбнулась.

Остальные деликатно отвернулись, но я заметил, что Костас подглядывает за нами через отражение в зеркале, висящем на стене. Я со всей возможной осторожностью отстранился от близняшек.

– После, милые, не сейчас.

Благо они поняли и не обиделись. По крайней мере, я на это надеялся.

Шиллер повернулся к нам и негромко сказал:

– Они испугались слухов. Соседи болтают, чуть не война в городе началась. Мол, гостиницу уничтожили, каких-то шпионов ловят, да поймать никак не могут. А полиция теперь осерчала, хватают всех без разбора. Что там случилось-то?

– Все будет в порядке. – Я откашлялся, думая, как бы сменить тему, чтобы не обидеть радушного хозяина. – Просто небольшие неприятности… Константин Платонович, у меня к вам разговор.

– Что, наедине? – удивился тот. – Извольте!..

– Пройдем в соседнюю комнату. Феликс Мстиславович, вы разрешите?

– Разумеется, – кивнул Шиллер, нисколько, судя по его виду, не удовлетворенный моими объяснениями. – Соседняя комната к вашим услугам. А мы чаю еще попьем, правда, красавицы?

Такому ходу событий я был только рад, мы с Костасом прошли в смежную комнату, и я крепко запер дверь. Разговор предстоял весьма деликатный, не терпящий чужих ушей и глаз.

Наследник великого князя прошел на середину комнаты и обернулся ко мне, криво улыбаясь. Он все никак не мог забыть близняшек, кинувшихся мне на шею. Я читал его похабные мысли, как открытую книгу. Оставляя Костаса в одной компании с девушками, я надеялся только на Шиллера. Иначе великокняжеский сын давно полез бы к сестренкам с домогательствами. Сейчас же Костас едва сдерживал желание скабрезно высказаться по этому поводу. И в любой другой обстановке он давно бы уже показал свое настоящее лицо, как привык за свою не слишком долгую, но насыщенную скандалами жизнь, не боясь никого и ничего вокруг. Но что-то во мне его смущало, не позволяло открыть рот.

И в следующее мгновение я изрядно удивил избалованного отпрыска.

В два шага оказавшись рядом с ним, я схватил Костаса за грудки, да так крепко, что у него перехватило дыхание. От изумления Костас вытаращил на меня глаза и все открывал рот, пытаясь вдохнуть хоть малую порцию воздуха. Но я, не снижая темпа, оттащил его к дальней стене и с силой толкнул спиной вперед, впрочем не выпуская лацканы его пиджака из своих рук. Костас с глухим звуком стукнулся о стену.

– Бреннер! Что вы себе позволяете!.. – наконец выдохнул он вместе с остатками воздуха.

– Молчать! – Я говорил негромко, но знал, какой эффект производит такой мой тон.

Костас послушно примолк, а взамен я позволил ему пару раз вздохнуть и тут же усилил нажим.

– Признавайся, кому ты продал тайну хранилища?

Надо сказать, еще при разговоре с князем я задумался, каким же образом заокеанские стрелки узнали тайну секретной банковской ячейки, если даже о самом факте ее существования были осведомлены лишь четверо: император, великий князь, директор банка и его заместитель. Последних двух я отмел сразу: будь они виновны, не пришлось бы устраивать столь шумную операцию. Они могли скрытно похитить кофр в любое время. Но не подозревать же императора и великого князя? Значит, был еще один человек, владевший тайной ячейки. И сразу же, как только я определил круг лиц, приближенных к великому князю, у меня осталась лишь одна кандидатура – Костас. Он единственный был каким-то образом связан со стрелками, именно его хотели ликвидировать. Зачем? Вероятно, чтобы навсегда похоронить эту тайну. Так что я был почти на сто процентов уверен в своей правоте, поэтому и вел себя столь грубо. Ошибись я в предположениях, и мне не поздоровится. Константин Платонович был человеком злопамятным и обид не прощал.

– Да вы что? Какого еще хранилища?

– Особого, императорского, – неспешно пояснил я. – Того самого, где хранился желтый кофр. Признавайся, или, клянусь всем, сейчас я попросту застрелю тебя и будь что будет!

В подтверждение своих слов я достал «дырокол», перевел рычажок в боевой режим и приставил короткий ствол к голове Костаса.

Он поверил. Да и кто бы на его месте не поверил? Я умел убеждать. Профессия такая. А поверив, Костас затрясся всем телом и быстро заговорил:

– Бреннер, клянусь, меня заставили. У меня долги! Огромные долги! Мне пообещали все списать подчистую! Я не мог отказаться, просто не мог! Я знал немного, подслушал как-то разговор отца по переговорнику. Он говорил с братом, с императором. Тогда-то я и узнал о кофре! Но что там внутри – понятия не имею! Знаю только, что они хранили там нечто ценное. Еще услышал, что вскоре кофр должны были изъять из ячейки. Он мне все простил за эти сведения, все мои долги!

Я слушал, и мне было противно. Но кое-что не сходилось в этой истории. Долги, пусть даже крупные, – слишком незначительный повод для шантажа персоны такого уровня.

– На чем тебя прихватили? Говори уж как на духу, все равно узнаю!

– Он заставил меня это сделать. Сказал, что только так поверит мне и отпустит. Он заставил! – Костас почти впал в истерику, но я не задумываясь отвесил ему крепкую пощечину.

– Что ты сделал? Говори!

– Это я убил директора театра, а он стоял и смотрел. А тут внезапно зашла Белла, и я ударил ее тоже, сильно ударил, она упала. Я испугался, понимаете? А он все смотрел, стоял и смотрел на меня…

– Да кто – он?

– Этот человек, он просил называть его коротко – Ястреб. Где найти его – не знаю, он всегда сам связывался со мной!

– Как он выглядит?

– По виду бывший военный, хоть и ходит всегда в гражданском костюме. Слегка за сорок, острый подбородок, резкие скулы, голубые глаза. Взгляд холодный, словно в бездну смотришь.

Кого-то мне это описание напоминало, я поднапряг память и спросил:

– Этот человек… хм… Ястреб, он носит орден или медаль?

– Да, носит и никогда не снимает. Железный адлер второй степени.

И вот тогда я до конца поверил словам княжеского наследника. Теперь у меня появился главный подозреваемый во всех событиях последних дней – тот самый бывший военный, вышедший из здания театра за несколько минут до Костаса, именно его подробно описал мне и сторож театральных конюшен – человек с железным адлером на груди.