Идти оказалось недалеко, где же быть хоромам царствующего, как не возле самого гарема. Слуга довел ее до входа завешанного шторами, кисеей, раздвинул их перед ней, давая пройти, сам последовал за ней, провожая ее восхищенным взглядом. Ее магия просто согревала его немолодую сущность, тем не менее, он быстро оказался возле своего царствующего господина, незаметно скользнув мимо нее.

Кэйра прошла в середину зала и замерла, разглядывая Повелителя, представшего перед ней собственной персоной. До этого не было возможности его рассмотреть, как следует из-за опасной ситуации, произошедшей между ними ранее.

Пожалуй, это самый крупный тризар из всех виденных ею ранее. Высоко заплетенная коса темных волос, отдающих синевой, открывала мужественное красивое лицо. Но эта красота несла царствующий холод, черты лица были идеальны в своей строгости и мужественности, живыми были лишь темно-изумрудные глаза с вертикальными зрачками, которые то расширялись, то сужались по мере его изучения ее. Вот его слегка пухлые губы красивой формы дрогнули в улыбке, и он с гибкостью змея скользнул к ней.

– Наша первая встреча произошла неподобающим образом. Хочу исправить это и начать заново, – обласкал он ее взглядом и мягко произнес. – Прошу тебя называй меня Ш'шадар, – с этими словами он, подхватив ее ладошку и не спуская своего взгляда с ее глаз, поцеловал ее с внутренней стороны. Мурашки побежали табунами после того, как он лизнул то место, умудряясь еще и погладить эту самую ладошку.

Кэйра с поспешностью выдернула руку, мысленно выругавшись на этого змея искусителя. Теперь понятно, почему его жены от него все без ума, в том числе и их служанки. Прикрыв свои нелестные мысли улыбкой, дабы не портить налаживающие отношения произнесла.

– Я надеюсь, что наше знакомство перерастет в дружбу. Я Кэйра! – намекнула она ему на пристойное и дружеское поведение.

– Дружба бывает разная, но я приму это, как подарок судьбы! – сам того не подозревая, он заставил ее сердце пропустить удар. У нее уже есть один подарочек судьбы, больше ей такого не надо.

– Тоже мне подарочек судьбы, – проворчал Гадюша, вторя ее мыслям и приводя ее в чувство, своей язвительностью.

– Твоему девственно невинному наряду не хватает только этого, – он сделал жест рукой и слуга предстал возле них с открытым футляром, в котором, играя драгоценными камнями, лежали украшения.

– Да он решил купить тебя драгоценностями и выделить из всех, как одну из своих жен, – оживился Гадюша.

– Я не одна из твоих жен, Ш'шадар! Я не приму их, подарите их той, которая больше всех тебя любит и ублажает, – намекнула она на их постельные заслуги, затем, спохватившись, смягчила отказ, чарующей улыбкой.

На лицо повелителя набежала тень грозы, но он быстро совладал с собой – сделал жест и слуга, повинуясь ему, убрал футляр с глаз долой. Да, он не учел, что она не такая, как все: другая бы радовалась и была благодарна драгоценностям и его вниманию. Ну что ж, тем интересней, решил он для себя.

– Прошу разделить со мной ужин по нашим традициям, – указал на накрытый столик, приглашая ее присесть среди подушек.

– Что значит по вашим традициям, Ш'шадар? Это принимать пищу без столовых приборов руками? – лукаво улыбнулась она. Неужели он хочет увидеть повторение ее свинского поведения за столом.

Помогая ей присесть за столик, он улыбнулся, он понял ее намек, плутовка. Как только она устроилась среди обилия подушек, он гибким движением опустился возле нее, чем насторожил ее и заставил напрячься, слегка отстранившись. Она предполагала, что он сядет напротив нее. Ощущать его близость рядом было как то неловко и то же время волнительно. Да, змеиные чары бесследно не проходят мимо нее.

– По нашим традициям самочку, то есть женщину, кормят с рук, – улыбнулся он, увидев выражение ее лица. Он, конечно, лукавил: по традиции самка кормит своего господина – но решил, что для нее это будет слишком, и решил слегка изменить традиции в свою пользу и получить при этом удовольствие.

– О. оо, знаешь, Ш'шадар, я могу сама поесть и даже без приборов, – с поспешностью ответила она, – я буду очень аккуратна, – и посмотрела на него с надеждой, чем вызвала у него веселье.

– Кэйра, – с придыхание произнес он ее имя, склоняясь к ее виску и вдыхая ее аромат. – Я выполнил твои условия и отпустил твоих друзей, – отклонившись от нее, его глаза сверкнули раздражением, когда он вспомнил, что эта парочка обнимала и целовала ее, но быстро взял себя в руки. – Теперь твоя очередь выполнять наш уговор. Или ты отказываешься, и мне стоит вернуть их и казнить за нарушения наших законов? – посмотрел он жестким взглядом, рассеивая все очарование и теряя мягкость, одним словом царствующий привыкший повеливать.

– Нет, нет! – поспешно ответила она. – Разве я могу отказаться от того, что бы меня кормил сам царствующий повелитель! – наиграно весело произнесла она, через силу улыбаясь ему, при этом желая, чтобы он провалился.

– Если ты только пожелаешь, я буду постоянно кормить тебя, – проникновенно посмотрел он ей в глаза, произнося это опять мягким голосом.

Давно забытые чувства опять поднялись в ней, затягивая ее в омут глаз.

– Я недостойна внимания и траты времени царствующего, – вынырнула она из омута его глаз, скидывая с себя наваждение тризарских чар.

Ш'шадар сделал вид, что ничего не произошло. Он ополоснул руки в подставленной слугой чаше с водой. Затем подхватил кусочек мяса и поднес его к губам девушки, не отрывая своего взгляда от ее манящих губ. Ей ничего не оставалось, как аккуратно взять его зубками, стараясь не коснуться его пальцев. Во время этого кормления у нее было такое стыдливое чувство, как будто она предает того, кто ей дорог. Я тебя умоляю, как можно придавать того кого нет? Влезло вредное благоразумие в ее мысли. Забудь уже этого дэйсана, он не твой и тебя он уже давно забыл, если, вообще, помнил, нанесло оно подлый удар, от которого стало больно. Вон Повелитель, какой мужчина мечта любой женщины, умен, красив и будет относиться к тебе, как к королеве! Ты рассуждаешь, как расчетливая самка-стерва из его гарема, замолчи, шикнула она на свое вредное благоразумие.

Очнулась она от своих мыслей только тогда, когда почувствовала, как Ш'шадар коснулся ее уголочка губ, слизывая с них капельку сока от мяса.

– Ш'шадар! – возмущено оттолкнула она его от себя, такой наглости она не ожидала от него.

– Прости, ты просто настолько ушла в свои мысли, что я не хотел, чтобы ты испачкала свою одежду, – примирительно проговорил он, улыбаясь, от чего невозможно было сердиться на него дальше. Его задорная улыбка сделала его лицо мальчишески проказливым.

– Кэйра, похоже на тебя влияют змеиные чары, – забеспокоился Гадюша. – Вон даже не заметила, что тебя нагло облизывает змей, – проворчал он.

– Все в порядке, не волнуйся, – успокоила она друга. Не могла же она ему сказать, что сражается со своим сознанием и глупо страдает тем, кто ее уже даже не помнит.

– Ш'шадар, давай ты позаботишься о себе и поешь сам, думаю, я смогу сама поесть, ты же не хочешь, чтобы я осталась голодной? Я ведь могу и отказаться от еды, – начала она манипулировать змеем.

Змей посмотрел на нее изучающим взглядом, потом хитро улыбнулся, сделал жест и перед ними положили столовые приборы.

– Моя красавица, наблюдать за тобой одно удовольствие, – рассмеялся он, увидев ее растерянное выражение лица. – Ешь, ты же не хочешь, чтобы я остался голодным? – ответил он ей тем же.

Выругавшись про себя, она принялась за ужин. Во время которого Ш'шадар расспрашивал ее о ее прошлом. Ему она рассказала о жизни Норисы, умолчав только о рабстве и своем происхождении из другого мира.

После ужина, расторопные слуги убрали столик и поднесли фрукты. Кэйра вздрогнула, когда неожиданно заиграла дивная живая музыка. Очевидно, музыканты были укрыты от их глаз в соседней комнате, дабы не смущать жен своего господина. Мелодия затрагивала душу и не оставляла равнодушным сердце.

Ш'шадар плавно придвинулся, нависая над ней все ближе и ближе, вынуждая ее, отклонятся от него назад на лежащие подушки, до тех пор, пока она не оказалась лежащей под ним. Она опять утонула в омуте его глаз.

– Ты настолько прекрасна и желанна, стань моей, – его шепот заполонил все ее сознание. – Мое сердце будет принадлежать лишь тебе одной, – его дыхание коснулась ее губ и необъяснимое чувство захватило ее в плен. Хотелось отдаться ему. Кому ему? Вовремя подало голос благоразумие, выводя ее из транса змеиных чар.

Губы Ш'шадара накрыли ее губки в поцелуе, отрезвляя ее и приводя в чувство окончательно. Она с силой оттолкнула его, и в этот момент прорезался в панике голос взволнованного Гадюши.

– Кэйра, я опять застыл во времени, да что этот змей ползучий себе позволят, – возмутился дэкар.

А Кэйра, вторя его словам, с гневом прошипела Ш'шадару не хуже тризара.

– На меня ваши чары не действуют, – запустила она подушкой в царствующего коварного змея. – Это так ты держишь свое слово? Подавляя мою волю, решил взять меня против моего желания! – вторая подушка полетела в него, не достигнув своей цели, змей ловко увернулся.

– Если бы мои чары подействовали, ты бы сама захотела меня по собственному желанию, – вокруг Повелителя под силой магии Кэйры поднялись все подушки и посыпались градом на него, затем вновь взмывали вверх вторя ее гневу.

– Виноват, признаю, хватит, иначе это расценят, как нападение на мою царствующую жизнь, – прокричал он со смехом, защищаясь от падающих подушек.

Кэйра успокоилась, а вместе с ней и летающие подушки. Ей стало гадливо на душе, от того, что она чуть не отдалась этому змею ползучему. И дело не только в чарах, ведь раньше она могла пресечь их сразу, а теперь допустила до поцелуя и только тогда осознала, что это не тот мужчина и не тот поцелуй.

– Не вини себя, Кэйра, чары царствующего намного сильнее чар обычного тризара, – влез в её самоосуждение верный Гадюша. Его тут же благодарно погладили, успокаивая свою совесть.

Кайра посмотрела на змея обольстителя и произнесла деловым тоном.

– Давай на чистоту, Ш'шадар. Что тебе нужно от меня, как от магического источника? Если в моих силах я помогу, но с одним условием, – сделав паузу, убедившись, что он ее услышал, продолжила. – Я сразу же покину ваши земли иначе я уйду сама, но сколько при этом пострадает твоего народу? Ты же не хочешь испытывать мой гнев и мою магическую силу?

– Я тебе настолько не понравилось? Я настолько тебе противен? – упавший голос и боль в глазах, кольнули ее сердце, все же она не бессердечная змеюка.

– Ш'шадар, – прикоснулась она к его руке, – даже если бы у тебя не было гарема жаждущих тебя самок, я бы не смогла бы принять такого мужественного и царствующего красавца, – мягко улыбнулась она. – Мое сердце молчит, а на сильно мил не будешь, разве это жизнь видеть рядом равнодушное сердце – испытывающее посмотрела она на него.

– Я готов сделать тебя единственной, отказаться от своего гарема! А сердцу нужно дать время, дружба разной бывает и часто грань между дружбой и любовью незаметно стирается, – придвинулся он к ней ближе, но между ними взлетела подушка, повинуясь Кэйре.

– Ты прежде всего Повелитель, за тобой стоит весь твой народ, подумай об этом. Не стоит идти на поводу своих спонтанных желаний. Так что оставь свой гарем и подумай о благополучии народа. В чем нужна моя помощь?

Ее слова и посыл ответственности в его сторону возымели действие.

– Ты права, мой народ на грани вымирания: главный артефакт брачный алтарь, подающий магические силы на другие алтари, практически потерял магию. От этого гибнут самки, они не могут пройти перевоплощение, а тризарианки становятся бесплодными.

– Мне говорили, что смертность среди женщин не вашей расы, это обычное дело, – прошептала она, вспоминая рассказы Дэйрана.

– Это все ложь, пока артефакт имел магию и мог пополнять другие алтари на территории остальных кланов, такого никогда не было. Подобное случилось только с потерей магии в алтаре. Ты наша последняя надежда, только тебе под силу восполнить его магию. Сделай это и я вопреки своему желанию отпущу тебя, пожертвую своим сердцем, – с болью произнес он.

– Ага, в своем гареме он утешится, знаем мы этих хитрых обольстителей, – влез Гадюша в ее мысли, чувствуя, что она уже поддается жалости к этому гаду ползучему.

– Хорошо, я завтра же посмотрю ваш артефакт и сделаю все, что в моих силах, – она уже хотела встать и уйти, когда к ней прикоснулся Ш'шадар.

– Побудь со мной еще немного, позволь мне насладиться твоей магией. Я ведь вопреки своему желанию добровольно отпущу тебя, такого еще никогда не было, это противоестественно нашей сущности. Если желанная самка попадает в гарем, а тем более Повелителя, это до скончания ее жизни. Я отпущу тебя, только прошу, позволь мне еще немного побыть с тобой.

– Как… как… ты хочешь побыть со мной? – растерянно спросила она, смотря на него с сомнением, что еще пришло в голову этому обольстителю.

Мгновение и перед глазами оказался большой змей, его темно-синяя чешуя вперемежку с черными узорами блестела, он обвился кольцом вокруг нее, его большая голова легла на кольца его туловища напротив нее. Раздвоенный язык со скоростью лизнул ее в щеку, заставив ее откинуться назад на кольца, как на спинку кресла. В ее голове раздался шипящий голос.

– Подари мне лассску сссвоих рук, ссссладкая моя, порадуй сссвоего змея – просящим шипением обратился он к ней с надеждой.

Переступая свои проснувшиеся страхи, она несмело протянула руку и погладила его по голове, посылая силу своей магии. Змей довольно зашипел и блаженно закрыл глаза. Кожа на ощупь оказалась теплой, она ощущала все его чешуйки, с каждым поглаживание уходила неприязнь и фобия. Она даже не заметила, как уснула, чем и воспользовался змей, придвинувший к ней в плотную, так чтобы она обняла его. Только Гадюша смотрел на этого наглого змея и ничего поделать не мог. Все же отдых его вымотавшейся хозяйки важнее его собственнических и ревнивых чувств. Правда, проспала его хозяйка недолго, всего пару часов.

Возле входа послышались шаги, Ш'шадар метнулся со скоростью своего змея и обвил вошедшего, угрожающе шипя, защищая свое магическое сокровище. От чего Кэйра проснулась и вскочила на ноги, удивленно смотря, как змей обвил своего брата по рукам и ногам.

– Как ты посссмел зайти сссюда, без моего дозволения? – раздалось в голове перепуганного братца.

– Я же не в спальню к тебе зашел, и раньше тебя это не беспокоило, – придушено ответил тот вслух.

– Эээ…ээ, думаю мне лучше пойти к себе, – привлекла она к себе внимание двоих.

Ш'шадар сразу же принял облик человека и сделал призыв слуги, отдавая распоряжение отвести госпожу в гарем. Затем скользнул к ней и благодарно посмотрел ей в глаза.

– Спасибо, что позволила мне побыть с тобой, ты восхитительна, – произнес он шепотом и поцеловал ей руку. – Я благодарен за твое желание помочь моему народу, завтра утром я зайду за тобой, и мы отправимся к алтарю, – это прозвучало так двусмысленно, что вызвало у двоих улыбку.

– Спокойной ночи! – пожелала она ему, как в своем мире, и направилась к выходу, идя следом за ожидавшим ее слугой.