Глава XXII
Новая надежда. Приоритет:1

– В таком случае я вижу лишь один способ решить наш спор, сэр Томас Ро.

– Согласен с вами, сэр Вильям Поттер, – подтвердил дипломат, доставая свою шпагу.

С тонким звоном клинки столкнулись друг с другом. Оба аристократа, несмотря на плачевную физическую форму, обладали отличными навыками боя и не спешили с выпадами. Смеркалось, улица была безлюдна, поэтому ничто не отвлекало соперников.

– Скажите, сэр Ро, если вдруг вам посчастливиться… меня убить, – начал Поттер и провел серию ударов, – что вы будете делать дальше?

– О, сэр Поттер, – ловко парируя, ответил Томас, – у меня большие планы. Хотя, сказать по правде, я и не намерен вас убивать.

– Тогда зачем же вы препятствуете мне в возвращении моей собственности? – продолжал наступать Поттер.

– Вильям, это уже не совсем ваша собственность. Дело в том, что я подарил статуэтку Джахангиру, но он отдал мне ее перед моим отплытием. Таким образом, согласно всем нормам права, – Томас вскочил на телегу, которая стояла у обочины мостовой, чтобы прекратить наступление Вильяма и овладеть стратегическим преимуществом, – эта статуэтка – моя.

– О, Томас, вы блистательный дипломат, я восхищаюсь вами, – Вильям неожиданно ударил ногой по колесу телеги. Полусгнившая ось подалась, и телега с хрустом осела, – однако, согласно всем нормам права, лгать нехорошо. Мне доподлинно известно, что вы не дарили ее Джахангиру.

Томас, еле устояв на ногах, спрыгнул с бесполезной телеги и провел серию выпадов. Поттер не без труда отбился и, сделав встречный выпад, зацепил дипломата кончиком шпаги. На сюртуке Ро выступила кровь. Он встал в защитную стойку и внимательно посмотрел на Поттера – лицо соперника выражало недоумение. Интересно, чему он удивлялся? Тому, что успел зацепить своего визави?

– Так вы не ответили на мой вопрос, сэр Ро, – сказал Поттер, осматривая соперника. – Что вы будете делать, если вам удастся победить?

– Этот исход представляется мне маловероятным, – тяжело дыша, признался Ро, – а почему вам это так интересно? И почему вы смотрите на меня, как будто видите в первый раз?

– Что? – моргая, спросил Поттер. Он начал вести себя очень странно, резко тряс головой и смотрел в разные стороны. Так выглядит мужчина, который пытается воспринять то, что говорят ему две женщины одновременно.

– Почему вам так интересны мои планы? – вновь произнес Ро.

– Потому что от вашего ответа, сэр Ро, зависит ваша судьба, – наконец сконцентрировался Поттер, – предположим, завтра вы вновь соберете наше братство и откроете совещание. То, что находится у вас в нагрудном кармане, послужит гарантией вашего лидерства…

– Я не вполне понимаю… – опустил шпагу дипломат.

– Все вы прекрасно понимаете. Какими словами вы откроете заседание? Что вы им скажете? – спросил Поттер, направив взор прямо в глаза собеседнику. Заржала привязанная лошадь.

– Хватит нести чушь! – воскликнул Ро и кинулся на Поттера, но тот, отбив шквал ударов, нанес своему противнику еще две неглубокие раны.

– Я не несу чушь, я спрашиваю вас. Не лгите мне, я все равно пойму, – грозно предрек Поттер.

– Я скажу им, что хочу видеть Англию величайшей державой! Скажу, что в наших силах укрепить ее! – воскликнул Ро, зажимая свободной рукой одну из ран.

– Я вам верю, – благостно улыбнулся Поттер, – это вполне соответствует моим устремлениям. Я чувствую, что вы говорите правду.

– Я не отдам вам статуэтку! – гневно сообщил Ро. – Она стала мне слишком дорога.

– Я знаю, друг мой, я знаю, – ответил Поттер, – возможно, этого и не потребуется. Скажите, сэр Томас, вы хотите жить?

– Что за глупый вопрос? Конечно же, хочу!

– Тогда я готов оставить вам статуэтку – и жизнь – при одном условии.

– Каком же?

– Вы соберете это заседание. И начнете с того, что убили меня на дуэли.

– Но… зачем?

– Так надо. После этого вы скажете то, что сказали мне, и начнете действовать в этом направлении.

– И это все?

– Да. Но вы должны поклясться, дать мне слово джентльмена.

– Хорошо, я даю вам слово джентльмена, что начну воплощать в жизнь свою мечту о возвышении Англии…

– …и скажете всем, что убили меня на дуэли.

– …и скажу всем, что убил вас на дуэли.

– Спасибо, – Поттер откинул шпагу, резко подошел к Ро и поцеловал его в лоб, – я желаю вам удачи, друг мой. Надеюсь, статуэтка принесет вам счастье.

– И… вам… удачи, – прохрипел ошеломленный Ро в спину Поттеру.

Тот быстрым шагом скрылся в переулке. Ро побежал вслед, заглянул в переулок, но там ничего не было – мостовая, нависшие над ней дома, темнота и тишина…

Зажимая рану, дипломат взгромоздился на лошадь и, отряхнувшись, поехал к воротам поместья. Он отбил свою Кали. И он сделает Англию великой. С Поттером или без него. Решимость сэра Томаса Ро невероятно окрепла.

20:39 Я, наверное, сошла с ума, в нашем регионе никогда не было землетрясений… Но сейчас нас тряхануло так, что вся посуда упала со стола. Теперь Джон ворчит и пытается убраться, а я пишу этот пост… Странный звук, пойду проверю, что это.

20:40 О нет!

20:40 Это же…

20:40 Сметает все на своем пути!

18:42 Вспышка. я забился под стол как миня учили на уроках самаобороны. Интиресно как миня может спасти стол?

04:42 Да, дружочки, я только что вернулась с островов. Моя бусинка меня ждала, была у мамы)))) Этот щеночек мне очень дорог, не каждую собаку продают за 100к! Я сейчас пройду паспортный контроль и помчусь на такси к моей бусинке!))) А еще О БОЖЕ НАД МОСКВОЙ ВЗРЫВ.

04:44 Что, ублюдки? Вы мне не верили? Смеялись надо мной? Да? Только вот я выживу, а вы – нет. Сделали ли вы в свое время укрепленный подвал? Нет. Запаслись оружием? Нет. Консервами? Нет. Провели независимое водоснабжение и закупили запасные фильтры? Нет. Есть ли у вас шам-и и костюм радиационной защиты? А у меня есть. Твою мать, он порван…

04:45 Что, ублюдки? Вы мне не верили? Смеялись надо мной? Да? Только вот я выживу, а вы – нет.

01:45 Слезы наворачиваются на глаза, наверное, это мой последний пост… Я просматривал трансляцию вебкамеры рядом с Лондон-Ай, увидел вспышку, и камера погасла. Сначала подумал – теракт, потом увидел, что bbc.co.uk не отвечает. Залез на bbc.com, там новость с пометкой «молния» о том, что Китай с Россией вероломно напали на США и союзников. Что началась ядерная война. Помоги нам всем Бог.

00:46 Земля, какого хера у вас тут происходит? Мы видим множественные разрывы и грибы, похожие на атомные! Есть кто живой, ау?!

02:47 Англии больше нет. Сейчас ночь, но секундные вспышки расцвечивают ее как белые кляксы кофейно-черный лист бумаги. Я ем свой последний круассан. Вспышка на севере. Похоже, это Лион… Вив ля Франс! Я любила тебя всей душой.

21:48 Покайтесь, ибо приблизилось Царствие Небесное! Недаром эти слова Христа присутствуют сразу в двух Евангелиях. Сегодня ад овладел нами, но если помыслы наши будут чисты, а деяния были справедливы, то мы вознесемся на небо, и улыбка Иисуса будет нам наградой. Он будет смотреть на нас, как на агнцев своих неразум…

04:48 Перед многими из нас сейчас встанет сложный выбор – умереть человеком или выжить, потеряв человеческий облик. А что выберете вы?

17:49 Официальное сообщение от сети «Lightning»: Уважаемые пользователи сети «Lightning», мы были рады сотрудничать с вами. Это были отличные 12 лет. Как вы уже знаете, мир погряз в пучине ядерной войны. К сожалению, по нашим данным, через пару минут ядерная боеголовка поразит атомный реактор в Дьябло Кэньон. Этот реактор питает весь Сан-Франциско и всю Кремниевую долину, в том числе и наш дата-центр. Лучшее, что ждет эти два места, – отключение электричества на неопределенный срок. О худшем мы пытаемся не думать. Мы желаем вам выжить и выиграть борьбу за будущее человеческой расы. Запаситесь оружием, медикаментами и провизией, но помните: в любом случае нужно оставаться людьми. Команда разработчиков социальной сети «Lightning».

В отличие от многих городов России, Богородск, будучи приоритетом № 1 по обороне, выжил. Выжил, несмотря на то, что в его сторону направлялись целых двенадцать ракет (столько же, сколько на Москву). Несколько станций ПРО буквально пожертвовали собой, чтобы не допустить удара по Богородску. Для этого пришлось пожертвовать не только собой, но и городами-миллионниками – Нижним Новгородом и Чебоксарами. В Нижний попали две боеголовки и превратили его в крошево из расплавленного стекла, асфальта и бетона. Деревянная часть города сгорела или испарилась в зависимости от близости к эпицентру.

Общие результаты Судного дня удручали – более 70 % человечества погибло или должно было погибнуть в ближайшие 1–2 дня. Еще около 15 % умрет в течение месяца. Практически вся Западная Европа истреблена, не поддающееся исчислению количество памятников архитектуры и искусства утрачены безвозвратно.

Синергия ядерных ударов породила катастрофические изменения в климате – серия огромных волн и торнадо добивала прибрежные районы, а над континентами пошел черный снег – следствие чудовищных выбросов сажи в атмосферу. Сажи, которая не только выпадала обратно в виде осадков, но и экранировала солнечный свет, понизив температуру в разных частях света на 5–10 градусов.

Заражение территории вокруг Богородска было не то, чтобы очень страшным, но ближайшие четыре дня на поверхность вылезать не следовало даже в противорадиационном костюме, пока не распадутся высокорадиоактивные элементы с малым периодом полураспада. Работа, тем не менее, кипела. Навашинская АЭС, построенная в 2020 году на юго-западе Нижегородской области, работала в полную мощность. Свет в подземных лабораториях, находящихся на минус восьмом этаже, не гас 24 часа в сутки. Работы шли с опережением графика.

Троекуров по внутренней связи вызвал Артема в свой новый кабинет на минус пятом этаже. Постучавшись в дверь и переступив порог, Артем доложил:

– Майор Александров по вашему приказанию прибыл!

– Вольно, Александров… Садись, – Троекуров указал на стул рядом с собой.

Артем сел, и с интересом посмотрел на генерала. Тот выглядел очень уставшим.

– Скажи-ка, какие предметы ты изучал здесь последние три года.

– Много чего, товарищ генерал. Дипломатию; военное дело, начиная с античных времен; технологии цивилизаций; литературу и искусство; историю отечества; мировую историю; физику; химию; у меня были практикумы по столярному делу, резьбе по камню; потом я…

– Довольно. Странный набор предметов, не находишь?

– Это еще мягко сказано!

– В чем заключается основная странность этого списка, на твой взгляд?

– Слишком большой упор на древние технологии и примитивные вещи. Кого интересуют пушки с ядрами при существовании баллистических ракет и города на Луне?

– Верно, – покивал Троекуров, – ты же умный парень, сам, наверное, все понял… Особенно с учетом того, что баллистические ракеты остались только у нас, а города на Луне больше нет.

– У меня есть одна догадка, товарищ генерал, но уж больно она нелепая.

– А ты не бойся, говори, тут, – генерал описал рукой широкую дугу, – нелепицы-то навалом.

– Все эти знания могут пригодиться мне в двух случаях. Первый, реалистичный, – если мне предстоит заново начать строить цивилизацию из подручных материалов. Однако все эти знания не так-то и нужны одному человеку при наличии огромного количества специалистов и библиотеки, насчитывающей больше миллиона названий.

– Таак…

– Второй, нереалистичный, – вы хотите забросить меня в прошлое, чтобы я молча исправил все, – усмехнулся Артем.

Генерал встал, достал графин с двумя стопками, налил себе и Артему. Артем с удивлением посмотрел на генерала, но стопку взял.

– Ты знаешь, Артем, сила русского оружия велика… Мы, русские, очень часто делали совершенно нереалистичные вещи. Если ты помнишь из уроков истории оборону крепости Осовец в Первую мировую или персидский поход полковника Карягина в 1805-м, ты знаешь, что отваги нам не занимать. А если вспомнить Менделеева, Королева, Сахарова, то поймешь, что и с научным потенциалом у нас тоже все в порядке. А на стыке бесконечной храбрости и безграничного интеллекта и рождаются такие проекты, как «Парадокс», – закинув голову, Троекуров выпил и налил себе еще.

– Значит, «Парадокс» – это машина времени.

– Да, «Парадокс» – это одновременно и машина времени, и машина Судного дня. Однако, в отличие от фантастических рассказов, ее возможности весьма ограничены.

– Ее хоть раз испытывали?

– Да. Мы отправляли собаку на одну минуту в прошлое. Почти получилось.

– Почему почти? – насторожился Артем.

– Мы не учли одной вещи: корпус машины перемещается вместе с путешественником. Соответственно, когда один корпус наслоился на другой… было не очень приятно.

– Черт…

– Да, именно поэтому мы постоянно перестраивали левое крыло здания. Карстовая пещера находилась в том месте, где сейчас расположен минус восьмой этаж. Машина путешествует только во времени, но не в пространстве, – третья стопка отправилась вслед за второй, Артем пропускал. – Соответственно, чтобы путешественник, или, если угодно, хрононавт, не напоролся глазом на какой-нибудь сталактит, нужны точнейшие расчеты. Которые всегда чуть менее точны, чем нужно.

– Ну, спасибо, успокоили… А что случилось с собакой?

– Когда машины «вломились» одна в другую, начали действовать обычные законы физики. Кусок металла оторвался от внутреннего крепления и распорол бедняге брюхо. Но эксперты подчеркнули, что смерть наступила именно в результате столкновения. Само путешествие Белка пережила нормально.

– Где была Белка, там, наверное, была и Стрелка?

– Стрелки не было. Мы были обречены повторять подобный опыт из раза в раз – или отправлять собаку на верную смерть в результате коллизии двух капсул, или отправлять собаку в то время, когда капсула еще не была установлена. Но это слишком большой риск со многих точек зрения, – генерал налил себе четвертую стопку.

– Что-то вы зачастили, – кивнул Артем на графин.

– Не волнуйся за меня, я свою задачу уже почти выполнил. Когда закончится этот брифинг, я буду просто комендантом крепости Богородск и больше не буду иметь отношения к проекту «Парадокс».

– Я чувствую в ваших словах облегчение.

– Еще бы. Меня достали эти яйцеголовые, я совершенно не могу вникнуть в их речи, все, что я слышу, – это «ляляляля, путешествие во времени, ляляляля, параллельные вселенные, ляляля, парадокс Пупкина и Шмупкина, ляляляля». Надоело. Буду делать то, что умею, – командовать обороной, – сказал Троекуров и выпил еще одну стопку.

– А от кого обороняться-то будем, товарищ генерал?

– Поверь мне, сынок, от кого обороняться, мы всегда найдем. У тебя есть еще вопросы, первый хрононавт? Это даже почетнее, чем быть Гагариным. Славы, правда, меньше, – генерал пьянел на глазах.

– Конечно. Почему я? Есть гораздо более достойные кандидатуры!

– Да? Например?

– Да тот же Голицын, он гораздо опытнее меня.

– Я тоже так…ик… считаю. Но выбор кандидатуры не в моей компетенции. Этим заведует Петя.

– Генерал Кедров?

– Именно.

– И он выбрал меня. Но почему?

– У него и спроси…

– Спасибо, товарищ генерал, я пойду, – сказал Артем, мягко вставая со стула. Он видел, что Троекуров еле держится в своем кресле. Семь стопок вкупе с невероятным стрессом, который испытывает человек, отвечающий за все, сделали свое дело. Веки генерала сомкнулись.

Притворив за собой дверь, Артем чуть не столкнулся с Кедровым.

– А вас-то мне и надо!

– Я вас везде ищу, – одновременно сообщили они друг другу и улыбнулись. Кедров тепло обнял Артема и продолжил, – как там Витя?

– Отдыхает, товарищ генерал. Но я хотел бы выяснить одну вещь.

– Дай угадаю: «Почему я?» «Это слишком тяжелая ноша» «У меня не хватит опыта».

– Ну, насчет опыта сказать не берусь, так как в суть задания меня никто не посвятил. Но в целом спектр вопросов именно таков.

– Все очень просто. Как ты помнишь, у меня несколько научных степеней, в том числе и степень по прикладной психологии. Именно я возглавляю основную часть проекта «Парадокс» – подбор персонала от уборщицы до научного руководителя экспериментальной лаборатории. И если с уборщицами и научруками все ясно, первых очень много, а вторых можно перечесть по пальцам, то самый проблемный выбор – выбор хрононавта. Я пересмотрел много тысяч кандидатур. И отобрал две – тебя и еще одного парня.

– Голицына?

– Почему Голицына? Нет, Голицын провалился во втором отсеве.

– Голицын? Провалился? – Артем выпучил глаза. – Но как?

– Ааа, ты же не знаешь, в чем суть задания. Так позволь мне объяснить. Мы высчитали точные параметры местонахождения пустого пространства в карстовой пещере по состоянию на 10 января 10 года до Рождества Христова. Хрононавт отправляется в прошлое и выстраивает новое государство с учетом своего необычайного долголетия и знаний таким образом, чтобы избежать повторения глобальных ошибок. В идеале объединяет мир под своим руководством.

– Эээ… Это… Радикально, – Артем был ошарашен подобным планом.

– Да, – просто сказал Кедров.

– А как быть с кучей временных парадоксов? Ведь путешествие во времени может повлечь за собой нарушение глобальных причинно-следственных связей, я могу случайно убить своего далекого предка, что-то вообще может пойти не так…

– Существует множество теорий, Артем, – ответил Кедров, – но ни одна из них не подтверждена на практике. Посему предлагаю разбираться с проблемами по мере их поступления.

– А какая теория основная? – настойчиво спросил Артем.

– Их две. Первая гласит, что отправка тебя в далекое прошлое и некие значительные деяния в оном сильно перепишут историю, и мы все здесь «сотремся». Это будущее перестанет существовать, и ему на смену придет, я сильно на это надеюсь, высокодуховное общество с молочными реками и кисельными берегами, которое использует только мирный атом и летает на звезду Бетельгейзе попить кофейку.

– Так… А вторая?

– Согласно второй, прошлое, которое создашь ты, повлечет за собой новое будущее, это будет реальность, параллельная нашей. Это, кстати, неблагополучный исход.

– То есть у всех здесь, кроме меня, два исхода – умереть от голода и радиации на зараженной Земле или оказаться «стертыми», несуществующими призраками. И второй исход предпочтительнее.

– Если все пойдет, как надо. Но в целом верно. Рад, что, несмотря на туповатое выражение лица, котелок у тебя еще варит.

– Вас послушать, так я вообще счастливчик.

– Можно сказать и так.

– Но почему в эту схему не вписывается тот же Голицын?

– Ах да, Голицын. У него неподходящий психотип. Он скептик, циник, сверхпрагматик. Он бы не справился с такой задачей.

– Но…

– А ты, Артем, прагматик, но при этом идеалист. Ты будешь искренне стремиться к тому, чтобы построить рай на земле, но при этом не захочешь проливать для этого реки крови. Голицын же закономерно придет к выводу, что это самый простой способ.

– Черт, а ведь правда.

– Еще кое-что… У меня есть пара любимых писателей конца XX века… Они придумали отличный термин. Этот термин звучит как «фактор Калигулы». Помимо практически бесконечной жизни, тебя наградили еще кое-каким артефактом. Он не позволит тебе сойти с ума и стать пятым всадником Апокалипсиса.

– Док! – догадался Артем.

– Да, Артем. Твой боевой компьютер будет отслеживать твое состояние и… принимать меры в том случае, если ты, например, всерьез решишь сделать коня сенатором.

– А меры, я так понимаю, измеряются в вольтах.

– Всегда к твоим услугам, Александров, – проворковала Док.

– А есть возможность ее отключить? – спросил Артем.

– Боюсь, что нет. Это страховочный фактор. Чтобы ты не уничтожил мир раньше времени, – улыбнулся Кедров.

– У Док есть право меня ликвидировать? – Артему было не до шуток.

– В крайне исключительных случаях. И после пяти обязательных предупреждений.

– Ладно, допустим… Я… – начал Артем, но договорить не успел. Распахнулась дверь, и на пороге появился Троекуров с развязанным галстуком. От него разило жутким перегаром. Кедров поморщился. Ему не хотелось, чтобы кто-то видел старого друга в таком состоянии.

– Витя, пойдем обратно! – предложил он, нежно взяв генерала под локоток.

– Нет! Он должен знать правду! И ты должен знать правду! Я не могу молчать.

– Правду? – поднял бровь Артем.

– Да! – Троекуров повернулся к Кедрову. – Помнишь, я рассказывал тебе про Виктора, который в 2036-м отказался запускать ракету по Улан-Удэ?

– Конечно, – сказал Кедров. – Можешь не трудиться, я понял, что ты говорил о себе.

– Я не говорил о себе, Петя! Я врал о себе! – глаза генерала наполнились слезами.

– О чем ты? – внимательно слушая, Кедров медленно затаскивал генерала в его кабинет.

Артем последовал за ними и прикрыл дверь.

– Как ты помнишь, феде…ральное правительство решило накрыть Улан-Удэ, а вместе с ним и озеро…ик… Байкал, ядерным ударом.

– Помню…

– Да ладно?! – не смог сдержаться Артем.

Троекуров посмотрел на него с удивлением, как будто только осознал, что в комнате не он один. Кедров яростно приложил палец ко рту.

– О, и этот, Артем, здесь! Пусть все знают про мой позор! – воскликнул Троекуров.

– Тише, Витя, что дальше?

– А дальше командир смены отказался выполнять приказ! И я его… ик… застрелил! А потом обездвижил еще двоих. А потом… Потом вот этими вот руками, – затряс ладонями Троекуров, – ввел коды запуска!

– Что было дальше? – оба слушателя были потрясены.

– Я не знаю, чем я думал. Видимо, был молод… и туп. Но, слава Богу, «Периметр» оказался умнее меня…

– Как это? – удивился Кедров.

– Проанализировав обстановку, «Периметр» отменил эту и… последующие попытки пуска ракеты как ошибочные. Оказывается, какой-то мудрый… ик… советский инженер-программист, который писал программное обеспечение, вставил одним из с-секретных критериев стратегического анализа обстановки язык переговоров предполагаемого противника.

– Зачем? – не понял Артем.

– Чтобы стратегическое ядерное оружие не использовалось в гражданской войне. А тактическое оружие подвезти не успели… Теракт…

– А что с тобой было дальше?

– Я забаррикадировался в помещении и провел там два самых… ик…ужасных дня своей жизни. Затем, во время трибунала, уже новая власть сочла мои действия оправданными и дала мне второй шанс. Второй шанс за убийство святого человека, который отказался сбросить ядерную бомбу на своих сограждан, – Троекуров заревел в голос. 44 года назад он пережил жесточайший кризис личности, и эта заноза засела в нем ужасно глубоко. Он всегда скрывал ее, и тут, в экстремальной обстановке, она вырвалась наружу и отозвалась новой болью.

– Тише, тише, Витя, ты славно послужил своей родине, – успокаивал его Кедров. Приобняв генерала за плечи, он укачивал его, как ребенка, – благодаря тебе, только благодаря тебе Россия, да что Россия, Земля, получит второй шанс.

– А ты что думаешь, Александров? – поднял на Артема красные глаза пьяный генерал. – Дал бы ты мне второй шанс?

– Как показала практика, товарищ генерал, второй шанс был отличной идеей. Я благодарен тому, кто вам его обеспечил.

– Ты слышал про эф…ф…фект бабочки, майор? – задал новый вопрос Троекуров.

– Конечно.

– Так вот, майор, я хочу, чтобы ты насрал на него. Хуже уже точно не будет. Просто поменяй все, слышишь? Сделай так, чтобы таким, как я, не было места на этой земле!

– Я сделаю все возможное для того, товарищ генерал, чтобы таким, как вы, не приходилось принимать подобных решений. А также для того, чтобы такие, как вы, жили долго и счастливо, – с этими словами Александров развернулся на каблуках и вышел из кабинета, закрыв за собой дверь. Оба генерала с гордостью смотрели на него, один – утирая слезы, второй – с улыбкой.

Этой ночью Артем спал очень плохо. Ему снились груды раскуроченного металла и трупы собак, которые висели, лежали и переживали последние судороги посреди этих груд. 22 июня, не последний день в истории России, должен был стать первым днем новой эры. 22 июня должен был состояться первый в истории человечества запуск хрононавта.

Проснувшись, майор Александров принял душ и хмуро прожевал овсяную кашу. Еда не лезла в него и сразу же просилась наружу. Уняв рвотные позывы, Артем проследовал в лабораторию, где получил комплект снаряжения, несколько комплектов одежды и наставления от лаборантов. До прогрева капсулы и всех сопутствующих механизмов оставалось полчаса, и Артем решил провести их в одиночестве. Он зашел в какой-то пустующий кабинет и закрыл глаза. Однако побыть в одиночестве ему не удалось. С веселым гиканьем в кабинет ворвалась его команда, отряд «Слепень-13».

– Вот он где, наш Марти Макфлай! – с ухмылкой проворчал Стас и потрепал свою бороду.

– Уединился! Тоже мне рассуждать о бренности бытия вздумал? – радостно прокричал Руслан.

– Мы решили, что не стоит тебя отпускать без должного напутствия, – спокойно резюмировал Голицын.

– Я тоже рад вас видеть ребята, – проговорил Артем, – а вы-то откуда знаете про мое задание? Я думал, это секрет всех секретов и тайна всех тайн.

– Больше нет, – ответил Голицын, – это уже пару дней вообще не секрет. Судя по отчетам экологов, ты – наша единственная надежда. Логично, что информацию о твоей миссии использовали для поднятия боевого духа всего комплекса. От кого ее теперь скрывать?

– Настроение у меня, правда, паршивое.

– Это понятно, тебе предстоит дальняя дорога в один конец, – пожал плечами Стас, – как говорили китайские мудрецы, путь в тысячу ли начинается с первого шага…

– …и поэтому мы поможем тебе его сделать, – улыбнулся Руслан и достал из-за пазухи бутылку односолодового виски, – это последняя бутылка отличного вискаря на базе.

– А может, и на всей Земле, – заметил Голицын.

– Так или иначе, мы с трудом отвоевали ее у Троекурова! Только тот факт, что мы предложим ее тебе, заставил его отречься от прав на бутылку.

– Но мне нельзя, у меня запуск через…

– А то мы не знаем, – хмыкнул Голицын, – тебе мы принесли воды.

– Мерзавцы! – не сдержал улыбку Артем. – Лишь бы побухать.

– А почему бы и нет? – пожал плечами Руслан. – Я чувствую, если у тебя ничего не выйдет, нас отправят на разведку по зараженной местности и налаживать контакты с выжившими. Мы нахватаемся радиации и умрем. Так хоть примем хорошего пойла напоследок!

– А ты оптимист, Руслан, – с удивлением посмотрел на него Артем.

За бравадой вечно веселого человека, который находил положительные моменты в любой ситуации, сквозила леденящая душу безысходность.

– Я реалист и буду бороться до последнего. Чего и тебе желаю.

– А еще именно ему «привили» сверхустойчивость к радиации, как ты помнишь, – заметил Стас, – так что мы все умрем, а он будет ходить тут один и в результате сойдет с ума. Ну, что, вздрогнем?

– Вздрогнем!

Четыре пластиковых стаканчика, один из них с прозрачной жидкостью, взметнулись в воздух. Спустя полчаса Артем оставил своих товарищей в кабинете и направился к капсуле, которая должна была начать прогрев. Кедров, который находился в этом же помещении, поманил Артема и указал ему на седого человека, сидевшего в углу. Артем выпучил глаза, он думал, что экс-президент Пушкин был в бункере Власихи, и порадовался тому, что безмерно уважаемому человеку удалось выжить. Экс-президент помахал ему рукой, и Артем подошел к нему.

– Здравствуйте, молодой человек.

– Честь имею, Александр Сергеевич.

– Имеете, имеете. Садитесь, у меня к вам есть разговор.

– Слушаю вас.

– Строго между нами.

– Как прикажете, господин президент.

– Я бывший президент.

– Нынешний мертв. Думаю, вам стоит рассмотреть возможность возвращения на свой пост.

– Не для того я трижды менял Конституцию, чтобы взгромождать свою филейную часть на трон уже несуществующей страны. Впрочем, речь не о том. Я хотел бы тебя немного приободрить и успокоить.

– Буду признателен.

– Я просто скажу тебе, что путешествие во времени, то путешествие, которое ты собираешься совершить, вполне реально и возможно.

– А могу я узнать, откуда вам это известно?

– Конечно, – улыбнулся Пушкин, – первый путешественник во времени – это я.

Артем открыл рот от удивления. Пушкин же смотрел ему в глаза и улыбался. Улыбался он, однако, не как человек, который отлично кого-то разыграл, а как человек, которому интересна реакция на неожиданное известие.

– А… Но… И? – выдавил из себя первый (впрочем, как оказалось, уже второй) хрононавт.

– Я думаю, все давно отметили, что я появился как бы из ниоткуда, но при этом обладал довольно большим набором навыков успешного управления.

– Да.

– Я путешественник из 2092 года от Рождества Христова. Именно в этом году мы достроили и испытали машину времени. В моей реальности война с применением ядерного и биологического оружия случилась в 2091 году, на 11 лет позже, чем здесь. Это плохо. С другой стороны, она была гораздо более разрушительна, чем здесь. Это хорошо.

– Более разрушительна? – поперхнулся Артем. – Куда уж более?

– О, поверьте, молодой человек, есть куда. В моем бывшем мире у России не было усовершенствованной системы «Периметр», ее даже почти сняли с боевого дежурства. А вот ядерный потенциал у всех стран был примерно такой же. И, в отличие от этой реальности, в моей Россия развязала эту войну и высадила весь свой запас боеголовок в первые 20 минут конфликта – практически по всем странам. США и Китай, впрочем, также не отличились сознательностью и ответили в полной мере. По моим данным, на момент моего отбытия в мире оставалось в живых не более миллиона, да и те большей частью были обречены.

– Жуть какая, а как же вы доделали «Парадокс»?

– В моем мире этот объект назывался «Клепсидра». Он был уже доделан. Нужно было до него добраться. Он находился в засекреченном бункере к северу от Ванкувера. Получив сигнал бедствия и поняв, что там такое, мы с моей группой ломанулись туда, как олени по валежнику. Нахватались радиации, конечно, половина отряда погибла. Но мы добрались и принесли им необходимые запчасти.

– Подождите, я что-то не понимаю… Квебек – это же Канада?

– Ну да.

– А что вы там делали? Вы были разведгруппой? Задание Генштаба?

– Ха-ха, нет, – рассмеялся Пушкин, – я американец.

– Что-о-о? – у Артема отвисла челюсть.

– Понимаю, в это сложно поверить, но в моей, так сказать, прошлой жизни я был американским гражданином.

– В это действительно сложно поверить, – озадаченно проговорил Артем.

– «Клепсидра» была совместным американо-канадским проектом. Если не вдаваться в подробности, высоколобые ученые, проработав все вероятности, сказали мне, что избежать войны можно только одним способом…

– Это каким же?

– Стать президентом России с почти неограниченными полномочиями.

– Но… почему?

– Тому было несколько причин. Первое – меня могли забросить только в 2035 год, не хватало электроэнергии, а импульс для прорыва пространственно-временного континуума нужен довольно серьезный. Второе – в отличие от тебя, я не был напичкан нанитами, а поэтому мог довольствоваться только сроком своей жизни, это ты у нас полубог, – с некоторой завистью сказал Артему Пушкин.

– Хорошо, а что же все-таки было дальше? Причем тут Россия?

– А теперь мы подходим к самому интересному. Ученые просчитали, что существенно изменить мир я могу, только возглавив Россию, потому что а) смогу не допустить начала Третьей мировой Россией – какая наивность! – как будто только Россия в ней участвовала, и б) именно у России сумасшедший потенциал во все областях, в том числе и в области авторитарного управления.

– А как же Китай?

– Я, что, похож на китайца? – удивленно спросил Пушкин.

– Пластическая операция, – предложил Артем.

– Нет. И в Китае, и в США сложились устойчивые государственные системы, в которых один человек мало что решает – в Китае полусоциализм-полумеритократия, в США – чистой воды плутократия. И в том, и в другом случае мне потребовалось бы лет 20 для того, чтобы добраться до вершины. В России же, благодаря царящему в ней бардаку, можно было занять место главного сразу и надолго. Плюс у русских и американцев довольно схожие менталитеты – обе нации сильные, с недобитым имперским комплексом, нации авантюристов. Вы, а вернее мы, потому что сейчас я скорее отношу себя к русским, а не к американцам, очень ценим жесткую авторитарную власть. Наверное, это не очень хорошо, но моим целям это полностью соответствовало. А когда люди поняли, что власть моя еще и справедлива, да еще и либеральна, в хорошем смысле этого слова, то меня не отпускали из президентского кресла, еле слез!

– Все это бред какой-то, – покачал головой Артем.

– Не меньший бред, чем то, что ты сейчас отправишься на две с лишним тысячи лет назад, спасибо Навашинской АЭС. И вообще, у меня неплохо получилось… – воздел руки к небу президент, затем, вспомнив, где он и при каких обстоятельствах, поник, – …получилось бы, если бы не эта дура Делавер!

– Делавер отказалась запускать ракеты, – сказал Александров.

– Неужели?

– Да, с нами связалась одна техасская ракетная база, которая не подчинилась приказам из горы Шайенн. Они сообщили, что президента Делавер убили до того, как был отдан приказ на запуск. Она, конечно, была страшной дурой. Но, как выяснилось, не сволочью.

– Что ж, мир ее праху. А что там с этой базой?

– Они отбились, мы регулярно поддерживаем с ними связь.

– И на том спасибо. В общем, Артем, на самом деле я просто хотел сказать тебе две вещи – не бойся и не думай о том, что что-то сделаешь не так. Мы сделали не так все, что могли, но ты можешь это исправить. Постарайся объединить мир под своим началом. Если у тебя это выйдет, то и войны на истребление не случится. Да, ты прольешь кровь немалого количества человек, но их число будет всяко меньше, чем восемь миллиардов.

– Спасибо, Александр Сергеевич, – кивнул Артем, – у меня еще два вопроса.

– Двадцатиминутная готовность! – крикнул Кедров, явно намекая Артему, что пора готовиться.

– Задавай, помогу, чем смогу.

– Первый – вы же знаете про существование двух теорий того, что произойдет в случае удачного запуска?

– Да, конечно. Теория параллельной реальности и «стирания» старой.

– Так что произойдет? У вас же есть опыт!

– Откуда мне знать? Сам подумай – я здесь. Я не знаю, что случилось с тем миром, «стерся» он или остался жить. И никогда не узнаю…

– А, ну да, логично, – смутился Артем, – и второй вопрос. Я прекрасно понимаю, что А.С. Пушкин – это псевдоним. А как вас зовут на самом деле?

– Меня действительно зовут Александр, или, на американский манер, Александер. А фамилия моя – Петри. Она происходит от древнегреческого слова «камень». Но я решил, что если назовусь Каменевым, это вызовет множество ненужных ассоциаций, поэтому выбрал одну из самых благозвучных для русского уха фамилий.

– Спасибо, Александр. Я рад знакомству. И нашей беседе.

– Взаимно, Артем. Удачи тебе!

Артем подошел к трясущейся капсуле. Его обуял панический страх. Однако, вспомнив про то, что пришлось пережить Пушкину-Петри, Артем разозлился. Он готовился к этому четверть жизни! У него есть мощнейшая колония нанитов, боевой компьютер и современнейшая экипировка. Его миссия – самая важная на Земле! И он – лучший кандидат, отобранный из десятков тысяч. Он не может не справиться. Решительно шагнув в капсулу, Артем пристегнулся крест-накрест. Последним, что он увидел, было лицо Кедрова. Тот подмигнул ему, а затем от резкой вспышки Артем потерял сознание.

Вспышка! Капсула с Артемом и всем оборудованием исчезла из помещения, как будто ее никогда там и не было. По всей лаборатории валялись обрезки труб и проводов. Кедров с всклокоченными волосами встал и посмотрел на то место, где должна была быть капсула. Ее там не было. Закинув голову назад, Кедров расхохотался и начал бегать по помещению, целуя всех подряд. Ученые угрюмо смотрели на него и не произносили ни слова. Наконец, истерика Кедрова прошла, и он, успокоившись, сел на подвернувшийся стул. Тяжело дыша, он обратился к научному руководителю проекта.

– Ну, и что?

– Все, товарищ генерал.

– Что все? – нервно взмахнул рукой Кедров.

– Все.

– Что, черт вас возьми, это значит?! Почему мы еще здесь? Почему мы не стерлись? Почему мы дышим, смотрим, разговариваем?!

– Есть три варианта, товарищ генерал.

– Какие?

– Первый: запуск прошел неудачно, Александров до точки высадки не добрался. Второй: запуск прошел удачно, Александров высадился, но не успел должным образом изменить мир до своей смерти, например, неудачно подвернулся окрестному медведю сразу после высадки. Третий: запуск прошел удачно, Артем и то место, куда он попал, «отпочковались» в новую реальность.

– То есть статистически шанс на успех 33 %, да? – визгливо спросил Кедров.

– Статистика так не работает, товарищ генерал. Нужно оценить множество факторов и…

– А как тогда понять, что произошло?!

– Никак, товарищ генерал. Теперь я могу точно сказать, что этого мы никогда не узнаем.

У Кедрова опустились руки, и он безмолвно сполз со стула на пол. В голове его набатом били слова: «Мы никогда не узнаем… Никогда не узнаем».

Артем открыл глаза. Мрак пещеры оказал на него благотворное влияние – сетчатку больше ничего не выжигало, да и температура нормализовалась… С шипением отворилась углепластиковая дверь капсулы, выпустив несколько клубов пара. Артем вышел и посмотрел на свои портативные атомные часы – они показывали 23:40. Значит, он провалялся больше десяти часов. Дата на часах была та же – 22 июня 2080 года. Но в этом часам было верить нельзя – вряд ли их механизм допускал возможность путешествия во времени.

Накинув на плечи рюкзак, Артем по привычке попрыгал, дабы убедиться, что ничего не звенит. Выйдя из пещеры, он замаскировал вход, чтобы ни одному существу не взбрело в голову туда попасть. Свои секреты нужно хранить тщательно и позаботиться об этом сразу – на брифинге Кедров особенно настаивал на этом. Артем не спорил – возразить было нечего. И все же, где он, и, самое главное, когда он? Невероятной красоты ночное небо заставило его отвлечься от тревожных мыслей. Млечный путь был как на ладони. Артем не видел такого неба никогда в жизни.

– Сканирую системы… – раздался голос. От удивления он подпрыгнул, а потом вспомнил про Док.

– Куда ты, туда и я, мон ами, – проворковал приятный женский голос, – сканирование завершено. Все системы в норме. Темпоральный прыжок прошел успешно.

– Откуда ты знаешь? – подумал Артем.

– Ты слишком заворожен небом, чтобы попытаться проанализировать обстановку. Судя по звездам, мы действительно в 10 году до Рождества Христова. Анализ магнитных полей подтверждает, что место нахождения – Нижегородская область, Богородск. До его строительства, правда, больше полутора тысяч лет.

– Ошизеть, – вслух произнес Артем, – где-то здесь ошибка.

Единственный человек на многие километры вокруг вдохнул полной грудью. Кислород ударил ему в голову – последнюю неделю он провел в бункере, от затхлого воздуха которого все время хотелось спать. Рядом журчал ручей. Зачерпнув студеную воду двумя руками, Артем стал жадно пить. Напившись, он умыл лицо, смочил шею. Столь значительный природный «удар» привел к выплеску эндорфинов в кровь. Широко улыбнувшись, Артем потянулся и как следует размялся.

С этими словами Артем пошел искать хворост, отодвигая от лица густо растущие ветки. Почему-то, прибыв сюда, он осознал, что жизнь началась по-настоящему. Он понимал, что любая задача ему по плечу. Он не верил, а знал, что у него все получится.