Глава XIX
Birdcage walk

Все закончилось там, где и начиналось четыре года назад: в небольшой беседке на берегу озера. Лю Цун вызвал туда Чоу Чана для приватного разговора. За четыре года поменялось многое: оба политика приобрели невероятный вес в обществе. Однако с большой силой приходит и большая ответственность – оба обзавелись седыми шевелюрами. Один из них потерял жену, смысл своей жизни. Ему пришлось заново искать этот смысл и постараться найти его в работе.

– Пойми же, Чоу. Мы вскрыли весь масштаб ужаса, всю интригу Паука. Я не могу сказать, чью разведку он представляет, но он совершенно точно двойной агент. Скорее всего, судя по махинации с ракетами, он работает на американцев.

– Лю, мы уже говорили об этом, и я не знаю, зачем ты меня сюда притащил. Все твои «доказательства» шиты белыми нитками. Пока у меня не будет фактов, я даже пальцем не пошевелю.

– Но бумаги…

– Это просто бумаги. Да, я с ними внимательно ознакомился. Но они лишь подтверждают, что в этом замешана куча фирм, только и всего. Нет доказательств того, что Ким вклинивается посреди производственной цепочки и осуществляет диверсию через фирмы-однодневки.

– Конечно! Он хитер, как змея. Он и не оставит стопроцентных доказательств. Но это серьезное дело. Козырь в нашем рукаве может оказаться гранатой с выдернутой чекой.

– Друг мой, – Чан устало потер веки. За декоративным заборчиком послышался визг тормозов, но оба не обратили на него внимания, – сейчас мир переживает чудовищные времена. Жесточайшая рецессия, производственный кризис, продовольственный коллапс, экологическая катастрофа… И со всем этим нужно разбираться немедленно. Последний раз говорю тебе: найди доказательства. Веские доказательства. Только в этом случае я буду что-то предпринимать.

– Что ж, Чоу, – встал со скамейки Цун, – я надеялся, что до этого не дойдет.

– До чего? – удивленно спросил его Чоу.

– Ты не оставил мне выбора, – лицо Цуна выражало крайнюю степень решимости. Его рука потянулась к внутреннему карману пальто.

– Стоять на месте, руки за голову! – раздался крик сбоку.

Там стояли четверо бойцов, и их автоматы были направлены на Цуна. Рядом ухмылялся Ху «Паук» Ким.

– Медленно вынимай руки из карманов, Цун, – распорядился он, – вот так… Теперь ложись на землю.

– Я хотел взять телефон, – скривился Лю Цун.

– Это мы сейчас проверим, – улыбнулся начальник секретной службы, и, обыскав Цуна, достал из его внутреннего кармана пистолет с глушителем.

– Что происходит? – выдавил из себя Чоу Чан, для которого все это было крайне неожиданно.

– Происходит задержание опасного террориста, господин генеральный секретарь, – бодро отрапортовал Ким.

– Что? – с тупым выражением лица спросил Чан.

– Ваш друг Лю Цун – паразит на теле китайского народа. Мы обнаружили его связь с таинственным культом, который ставит своей целью уничтожение человечества.

– Что за бред? – взорвался Чан. – Немедленно освободите его!

– Боюсь, я не могу этого сделать, – ответил Ким, – поимка террористов находится в моей компетенции, и я призываю вас отринуть личную привязанность и подумать о благе вверенного вам государства.

– Пока я не увижу доказательств, я не санкционирую это! – твердо ответил ему генсек.

– Мне не нужна ваша санкция. Я забираю его и сегодня же представлю вам все доказательства. Если вас они не устроят, я подам прошение об отставке.

– Я хочу сказать пару слов генеральному секретарю лично, – играя желваками заявил Цун.

– Вы опасны, боюсь, я не могу этого допустить, – ответил Ким.

– На мне наручники, если вы не заметили…

– Под мою ответственность… Сделайте мне такое одолжение, Ху, – попросил Чан.

– Ну, хорошо…

– Мой помощник Вэнь найдет доказательства, прими его тайно и постарайся, чтобы меня тихонько не придушили в темнице. Все, что говорит тебе Паук, – ложь, – прошептал на ухо своему другу Лю Цун.

– Ваш помощник Вэнь таинственным образом исчез в болотистой местности, когда за ним гнались наши люди, – Ким обладал поистине кошачьим слухом, – труп мы пока не нашли. Однако в его квартире мы нашли еще несколько доказательств его связи с культом…

Лю Цун зарычал от бессилия. Чоу Чан посмотрел в его глаза, затем перевел взгляд на Ху Кима.

– Я жду подробного доклада с предоставлением доказательств сегодня же. И если хоть один волосок упадет с его головы до суда, отставкой вы не отделаетесь, Ким. Это ясно?

– Так точно, – козырнул Ким и отдал приказ увести Цуна.

Чоу Чан еще около получаса сидел у озера и долго вглядывался в его рябь. События стали развиваться слишком быстро и непредсказуемо. Кто-то из этих двоих точно был виноват. Спустя десять минут после задержания Цуна Ким отправил полный доклад генсеку по электронной почте. Краткое ознакомление с ним, а также перечень доказательств указывали на то, что Лю Цун действительно был фанатиком и готовил почву к масштабным диверсиям вплоть до развязывания ядерной войны. Однако Чоу не мог в это поверить. Ну а что может быть лучше медитации в случае прямого конфликта между сердцем и разумом? Медитация, правда, оказалась безрезультатной.

Два оператора Каирского аэропорта сидели за пультом управления и откровенно скучали. Ночью иссякал и так небольшой ручеек зимних рейсов и, учитывая общую автоматизированность аэропорта, у операторов просто не было работы. Наконец, один из них, араб по имени Мохаммед, сказал:

– Вот что, друг мой, так и заснуть недолго. А если мы заснем, нас уволят.

– И что ты предлагаешь, Момо? – спросил второй. У него была европейская внешность и не менее европейское имя – Ларс.

– Нам нужно что-то придумать, чтобы развлечь себя.

– Ты знаешь, я тут недавно читал одну книгу… – нахмурился Ларс, – и там рассказывалось о том, что люди, которым вскоре суждена смерть, несут на себе некую… печать обреченности.

– О чем это ты? – посмотрел на партнера Мохаммед.

– Скажи, а у нас остались видеозаписи залов ожидания от 10 октября?

– Конечно, все записи хранятся больше двух лет.

– Отлично! Давай посмотрим на тех, кто был обречен. Вдруг мы познаем что-то такое… То, чего раньше не знали… Найди последний рейс до закрытия воздушных коридоров.

– Давай попробуем, – пожал плечами Мохаммед. Он довольно скептически отнесся к этой идее, но все было лучше, чем потерять работу за сон на пульте. Пробежавшись по клавишам, он вызвал список пассажиров с фотографиями на один экран и записи с четырех основных камер на второй.

– Можешь приблизить эту девушку? – попросил его Ларс.

– Конечно.

Ларс долго рассматривал ее и причитал, что такое красивое тело сгорело в геенне ядерного огня. Затем он долго наблюдал за пожилой парой иранцев, которые, судя по маршруту на билетах, затеяли путешествие по святыням ислама (они посещали Мекку, Медину и Иерусалим).

– Ну, что, нашел печать обреченности? – Мохаммед зевнул так, что его челюсть хрустнула.

– Нет, люди как люди. Жалко их ужасно.

Взгляд Мохаммеда остановился на списке пассажиров.

– Ларс, смотри.

– Что там?

– Шестеро пассажиров прошли регистрацию, но не вылетели. Вот счастливчики!

– Давай посмотрим на них, поднимем себе настроение.

– Вот, пятеро – одна семья. Отец, мать и трое детей. Они идут в зал ожидания… Какие-то они замученные. Интересно, почему они так и не попали на рейс? Может, ребенка рвало?

– Дети – воистину цветы жизни, – поднял палец Ларс, – даже когда их тошнит.

– Смотри, кому-то стало плохо, и они дали ему лекарство. Кто это?

– Ба, да это же шестой невылетевший, Мустафа Акмаль.

– Чудно все это… Наверное, ему снова поплохело, и они решили отвезти его в больницу…

– Перемотай, посмотрим, что там дальше.

Перемотка длилась около трех минут, затем Ларс крикнул:

– Стоп! Назад! Перемотай назад…

– Что там такое?

– Мустафа дал главе семьи деньги. Что же там произошло? О чем они говорили?

– Мы легко можем это узнать, – самодовольно произнес Мохаммед.

– Как?

– Ты тут еще новенький и не знаешь, что несколько лет назад здесь установили новейшие системы безопасности. Поэтому тут хранятся не только видео-, но и аудиозаписи.

– Врубай немедленно, – вцепился в товарища Ларс.

– Хорошо, хорошо, – ответил тот.

– …так вот, Ахмед. Я, к сожалению, не могу сказать вам больше, но вам ни в коем случае нельзя сегодня лететь домой.

– Почему?

– Просто поверьте мне.

– Но у меня заканчивается отпуск, и завтра я должен быть на работе…

– Ахмед. Работа, билеты на самолет и прочее не имеют никакого значения. Вы спасли мне жизнь, и я хочу спасти ее вам и вашей очаровательной семье.

– Но почему вы так уверены?..

– Я очень близок к высшим эшелонам власти. Сегодня в Исламабаде произойдет нечто чудовищное.

– Чудовищное?! Он все знал! – вклинился Ларс.

– Тише! – крикнул Мохаммед.

– …стараемся это предотвратить, но наши шансы очень малы.

– Но как… Что же…

– Ахмед, поставлю вопрос ребром. Если вы хотите, чтобы ваша жена, ваши дочери и ваш сын встретили завтрашний день, вам ни в коем случае нельзя лететь в Исламабад.

– Но… мы уже не можем поменять билеты, и у нас нет денег, и…

– Это не проблема.

– Он дает ему деньги, смотри, несколько тысяч баксов! – снова прошептал Ларс.

– Пожалуйста, возьмите их. Поверьте, у меня денег достаточно, и вскоре они вообще перестанут иметь какую-либо ценность. Просто пообещайте мне, что не полетите сегодня в Исламабад.

– Х… хорошо, обещаю. Спасибо, спасибо вам.

Оба оператора растерянно смотрели на экран. Они смотрели на человека, который точно знал о ядерной войне за несколько часов до ее начала, до того как Сирадж Камени выступил с самоубийственной тирадой в своем обращении к миру.

– Как думаешь, почему не заметили раньше?

– Думаю, сразу после войны всем было не до этого, а потом все забылось…

– Что мы будем делать, Ларс? – хлопая глазами, спросил Мохаммед.

– Прежде чем делать какие-то выводы, давай проследим за ним дальше.

Наблюдая за диалогом Мустафы Акмаля с представителем авиакомпании, операторы чуть не пропустили прибытие рейса из Пекина. Быстро разобравшись с прибывшим самолетом, они выяснили, что Акмаль взял билет в один конец и улетел в Москву под фамилией Дебюсси.

– Я думаю, это зашло слишком далеко, брат, – сказал Ларсу Мохаммед.

– Согласен, давай расскажем о нашей находке полиции.

Через полчаса все данные оказались в египетском комиссариате, еще через полчаса запрос особой важности улетел в Москву по линии Интерпола. Через час, ни на что, правда, особо не надеясь, оперативники МВД и ФСБ начали рыть землю в поисках Мустафы-Акмаля-Шарля-Дебюсси. Слишком давно этот человек прилетел сюда, и слишком хороши были его документы. За это время он наверняка сменил полдесятка стран…

Сандра Делавер горделиво смотрела на своего нового министра обороны – Джейсона Франко. Мистер Вильям, человек со шрамом, высоко отзывался о нем, и, пройдя полугодовой испытательный срок на месте казненного Тома, тот был повышен в должности. Одобрение Сената прошло буднично и почти единогласно, Франко быстро зарекомендовал себя опытным и толковым специалистом. Джейсону удалось ускорить срок введения в эксплуатацию новых межконтинентальных баллистических ракет с разделяющимися боеголовками, выполненными по технологии «Стелс». Эти боеголовки могли поразить 70 % целей на территории России (из-за новых оборонительных комплексов) и 99 % на территории других стран.

Сандра радовалась как ребенок. Теперь-то ее безопасность, как и безопасность ее сограждан, была под контролем. Она предпочитала не думать о том, что так же размышляли, например, индусы ровно до того, как Пакистан нанес по ним удар. Она вообще сильно сократила объем своей мыслительной деятельности, наконец-то отдав руководство государством на откуп кабинету министров. Власть еще манила ее, но большая часть мотивации была потеряна. Она хотела дотянуть этот срок, затем тихо исчезнуть, сделав пластическую операцию. Комплект документов на новое имя и новую жизнь были оформлены, счета в банках – открыты. Эти мысли вкупе с постоянным наличием Джейсона под боком немного успокоили ее. Истерики и панические атаки все еще случались, но происходили гораздо реже, чем год или два назад. У Сандры снова был план.

– …46 мобильных ракетных комплексов (92 боеголовки), разбросанных по всей стране от Юты до Аляски. Не имея возможности угнаться за оборонными технологиями русских и противопоставить что-либо демографическому давлению Китая, министерство обороны пришло к выводу о необходимости новой проактивной стратегии ядерного сдерживания. Высочайшая степень сложности перехвата таких боеголовок гарантирует от нападения любого вероятного противника. Мы организовали утечку разведданных, слегка завысив параметры. Атака таких ракет сотрет в порошок любую страну, дерзнувшую напасть на США.

– Хорошо, спасибо, Джейсон. Ты свободен, – сказала Сандра.

Джейсон Франко кивнул и собрался уходить, но его остановил величавый жест президента.

– …свободен до вечера, – плотоядно ухмыльнулась она.

Подавив отвращение, Джейсон вновь кивнул и вышел.

В московском зале для конференц-связи было полно людей – министры, президент, бывший президент (который присутствовал на всех важных совещаниях), а вот из Богородска вещали только двое – бессменные руководители проекта Петр Кедров и Виктор Троекуров. Слово взял последний.

– Уважаемые господа… С радостью сообщаю вам, что третья фаза проекта «Парадокс» успешно завершена. Все расчеты трижды перепроверены. Мы планируем осуществить пробный запуск не позднее 1 августа.

– Прошу прощения, – заявил с экрана министр культуры. Он был известен тем, что лез в каждое дело, был затычкой в каждой бочке, – можем ли мы уже наконец узнать, что это за проект? На него потрачены огромные деньги из бюджета, а большинство находящихся здесь до сих пор не в курсе.

Троекуров с улыбкой посмотрел на него, затем перевел взгляд на президента. Тот замялся и в свою очередь посмотрел на экс-президента Пушкина. Тот ухмыльнулся и заговорил…

– Всему свое время, Петр Витальевич, всему свое время… Этот проект – наш последний шанс в случае глобальной войны или иных проблем, которые будут грозить уничтожением человечества как вида. Так давайте же попросим Господа Бога, чтобы он никогда не понадобился.

– Тогда зачем нас здесь собрали? – спросил министр культуры.

– Прошу вас, не держите на нас обиды. Вы находитесь здесь в связи с тем, что вам оказано особое доверие – вы должны знать, что все ассигнования из бюджета тратятся на проект до последней копейки. Цель проекта вам также известна. Что он собой представляет, знают лишь двенадцать персон на всем земном шаре. Разведки всех стран мечтают выведать детали, но им это не удается лишь потому, что круг посвященных лиц сильно ограничен. Неужели вы хотите подвергать себя такой опасности? Предположим, срок ваших полномочий закончится через три года – вы станете заниматься чем-то другим и больше не будете охраняться спецслужбами… И вдруг вас похищают и требуют разгласить информацию о проекте, который потенциально может считаться последним шансом человечества на выживание. Вы готовы взять на себя такую ответственность?

Министр сглотнул. Подобную ответственность ему явно брать на себя не хотелось.

– Однако, Александр Сергеевич, – вклинился Троекуров, – я думаю, мы можем намекнуть уважаемым коллегам…

– Безусловно, – кивнул ему Пушкин.

– Проект «Парадокс» – нечто вроде консервационной базы. Это, скажем так, доступ к генетическому коду планеты. И это… возможность поменять данный код. Вы уж извините, я вынужден говорить аллегориями. Если развитие планеты и цивилизации пойдет не в ту сторону, «Парадокс» даст нам уникальную возможность направить его в нужное русло. Это беспрецедентный научный и технический прорыв. Но, повторяя вслед за господином Пушкиным, скажу так – очень надеюсь, что этот комплекс нам не понадобится.

Министры смотрели на Троекурова с недоумением. Он готов был биться об заклад, что они ничего не поняли. Ну а те, кому было все известно, умудрились соблюсти политес и не раскрыть фактов.

– Хорошо, спасибо, – растерянно махнул рукой Петр Витальевич.

– Итак, как я уже сказал, – продолжил Троекуров, – не позднее 1 августа мы проведем тестовое испытание. В том случае если оно будет успешным, мы проведем еще два: в сентябре 80-го и марте 81-го года, после чего примем решение о том, каким образом работать с объектом. В любом случае, после трех успешных испытаний ассигнования на проект можно будет урезать на 80–90 %.

– Мы найдем, куда направить освободившиеся средства, – сразу же отметил министр финансов.

– В этом я не сомневаюсь, – хмыкнул Троекуров, – однако спешить не следует. Во-первых, испытания могут не увенчаться успехом, тогда, возможно, придется увеличить финансирование… Не краснейте, Шалва Алексеевич, на какое-то время, просто на какое-то время. Ну а во-вторых, еще раз напоминаю, что мы очень ждем завершения работ по реконструкции Навашинской АЭС – наши потребности в электроэнергии растут с каждым днем и выйдут на пик к августу.

– Мы закончим ввод в эксплуатацию еще двух энергоблоков к июню, – заверил его министр энергетики.

– Хорошо бы, – сказал Троекуров, – на этом у меня все.

– Большое спасибо, Виктор, – завершил беседу экс-президент, и экран погас. Кедров восхищенно посмотрел на товарища.

– Витя, это было гениально. Можно, я запишу? Консервационная база! Генетический код планеты! Направить развитие цивилизации в нужное русло!

– И, заметь, я почти не соврал…

– Да, ты был великолепен! Это восторг! Профессор Выбегалло тебе и в подметки не годится!

– Да ну тебя, – шутливо обиделся Троекуров, – подумай лучше о том, как прозорлив оказался Пушкин, когда настоял на том, чтобы этот проект стал приоритетным. Международная обстановка сильно накалилась, но теперь у нас, у человечества, будет шанс…

Человек с пышной бородой зашел в здание на улице Гризодубовой не таясь, так, будто был своим. На первой же проходной он заявил, что требует встречи с ответственным лицом по Ближнему Востоку. На просьбу назвать себя он ответил просто – Мустафа Акмаль. Через три минуты он уже сидел в переговорной с чашкой дымящегося кофе. Еще через две в переговорную (а вернее, комнату для допросов) зашел руководитель третьего управления (отвечавшего за страны Азии) полковник Владимир Михалик. Сев напротив гостя, он удостоил его долгим буравящим взглядом, а затем спросил:

– Ну, зачем пожаловали?

– У меня есть информация огромного значения, и я готов ей поделиться в обмен на свою безопасность.

– Не могу ничего обещать, к нам приходят с такими предложениями каждый день, и, как правило, эти предложения абсолютно нелепы.

– Тогда почему же вы пришли сами, а не послали помощника? – ухмыльнулся Мустафа и сделал глоток. – Не потому ли, что меня уже несколько месяцев ищет Интерпол и еще около десятка спецслужб разных стран? Кофе у вас великолепный, кстати.

– Именно поэтому я и пришел, – проигнорировал комплимент полковник, – но какие-либо гарантии я смогу вам дать только после того, как вы предоставите мне информацию.

– Давайте я намекну, – подмигнул ему Мустафа, – я знаю, что вы охотитесь за неким кровожадным и таинственным культом, но глава этого культа, подобно ящерице, все время оставляет в ваших руках лишь хвост.

– Честно говоря, мне об этом ничего не известно, – покачал головой Михалик.

– Как это не известно? – занервничал гость. – Ваши оперативники трижды натыкались на этот культ – в Казани, Мехико и Токио. Я даже знаю их позывные.

– Просветите меня…

– Арамис, Мамед, Ринго и Чубакка.

– А причем тут я? Мехико, например, не в моей юрисдикции.

– Вы же ознакомились с запросом Интерпола, правда?

– Конечно.

– А значит, понимаете, почему меня ищут. Именно этот культ организовал взаимное уничтожение Индии и Пакистана.

– Арамис, значит? – задумчиво проговорил полковник. – Подождите меня, пожалуйста, здесь…

– Куда ж я денусь, – поглаживая бороду, улыбнулся Мустафа.

Через два часа комната рядом с той, в которой ждал Мустафа, напоминала муравейник. Там собрались руководители нескольких направлений разведки, прилетевший на вертолете из Подмосковья взмыленный Голицын, на конференц-связи из Женевы за всем этим наблюдал генерал Касимский. Он очень сильно сдал после пакистанского кризиса – вина за принятое решение и неверную оценку ситуации лежала на нем неподъемным грузом.

– Что он хочет за информацию? – спросил Голицын.

– Безопасность. Полную. Смену всего, вплоть до отпечатков пальцев и сетчатки глаза.

– Мы же можем это устроить? – с надеждой поинтересовался Голицын.

– В принципе никаких проблем я не вижу, – ответил Михалик. – Наш бюджет это позволит.

– И он может рассказать, что произошло в Пакистане? – спросил Касимский.

– Да. Он расскажет все, что знает.

– Дайте ему все, что он хочет, – отрезал Касимский, – и пришлите полную видеозапись допроса мне сразу по завершении.

С этими словами он отключился.

– Уважаемые коллеги не будут против, если допрос проведу я? – обратился ко всем Голицын.

Возражений ни у кого не нашлось.

Несмотря на то, что Мустафа сидел в своей комнате довольно долго, чашка опустела лишь наполовину. Жадно втянув ноздрями аромат хорошего молотого кофе, Голицын присел на стул напротив оппонента.

– Жалко, что кофе в этом здании предоставляют только военным преступникам! – заявил спецназовец.

– Не совсем понимаю, о чем вы, – мягко ответил ему Акмаль.

– Не придуривайтесь, Мустафа, я все про вас знаю. Вы отвечали за проект «Змея», за арабские страны, мусульман и Индию.

– Допустим…

– И теперь-то я понимаю, кто был виноват в том, что Сирадж съехал с катушек.

– Ну, это уже ваши домыслы. Почему вы не хотите верить в то, что я очистился и решил начать новую жизнь?

– Очистился, ты? – расхохотался Голицын. – Это вряд ли. Если бы ты очистился, ты бы приехал к нам сразу, прямо из Каира, под именем Шарля Дебюсси. Я знаю, почему ты здесь. После февральского запроса Интерпола в Москву о том, что ты жив, узнала каждая собака, в том числе и твой бывший босс. Видимо, они подобрались слишком близко. Я угадал?

– Это неважно, – помрачнел Мустафа, – я предложил вам сделку. У меня есть информация высокой важности, пытать меня бесполезно. Либо вы соглашаетесь, либо убиваете меня, либо отпускаете. В последних двух случаях – остаетесь без информации.

– Мы можем заточить вас в наших подземельях, господин Акмаль, – снова перешел на «вы» Голицын.

– Помилуйте, Арамис, ресурсам вашей организации есть куда более интересное применение.

– Откуда вам известен мой позывной?

– Я наблюдал, как вы распотрошили помещения братства в трех точках земного шара. Только вот до штаб-квартиры не добрались. А я могу помочь вам это сделать.

– Хотите сказать, вам известно, где находится штаб-квартира?

– Конечно, я же был одним из пяти главных офицеров братства. Обезглавьте эту гадину, и она больше никому не навредит.

– Ну что ж, меня уполномочили дать вам то, что вы просите, но я выдвигаю еще два условия.

– Какие?

– Вы раскрываете место нахождения штаб-квартиры и предоставляете имя и изображение главы культа прямо сейчас. А во время подготовки к пластической операции проведете сеанс связи с одним генералом и расскажете ему, возможно ли было предотвратить ядерную войну между Индией и Пакистаном.

– И что я должен буду ему сказать?

– Правду.

– Конечно, невозможно.

– Я так и думал.

– Хорошо. Договорились.

– И еще один вопрос. Вы с легкостью могли от всех ускользнуть, сделать пластическую операцию любой сложности в любой точке планеты. Зачем вы пришли к нам?

– Вы мне все равно не поверите.

– И тем не менее.

– Я искренне сожалею о том, что был частью этого. Вы, наверное, знаете о статуэтке, вы же смотрели файлы из дома в Казани?

– Да.

– Она на самом деле уникальная и действительно обладает сверхъестественным воздействием. Мне пришлось побывать по ту сторону жизни, чтобы избавиться от ее влияния. А к вам я пришел потому, что в ваши спецслужбы они почти не погрузили свои щупальца. Я всей душой хочу, чтобы вы разделались с ними как можно скорее.

– Что ж, – ответил Голицын, поднимаясь, – постараюсь исполнить ваше желание. Так где находится штаб-квартира?

– В Лондоне. Бёдкейдж-уок.

Ху «Паук» Ким сидел в своем кабинете перед темным экраном монитора и слушал кого-то через наушники. Вдруг до него донеслись звуки перебранки, они раздавались все ближе. Ху извинился перед собеседником, вынул из уха наушник, нажал пару клавиш на архаичной, встроенной в стол клавиатуре и поднялся, достав из стола дорогое французское вино из провинции Бордо. В кабинет в сопровождении двух сотрудников МГБ вихрем ворвался генсек ЦК КПК Чоу Чан. Бешено вращая глазами, он направил трясущийся указательный палец на Кима и заявил: «Ты… предатель!» Однако это вовсе не встревожило многоопытного главу разведки. Он жестом приказал своим сотрудникам удалиться. Те, немного помешкав, подчинились. Им совсем не хотелось присутствовать при схватке двух титанов. Быстро достав штопор, Ким открыл бутылку и разлил вино по двум бокалам.

– Ты – предатель! – снова повторил Чоу Чан.

– С чего вы взяли, товарищ генеральный секретарь?

– Теперь у меня есть доказательства! – Чан был крайне взволнован, – ты не только подставил Лю, но еще и саботировал все, что можно.

– И где же ваши доказательства? – иронично спросил Ким, подвинув бокал Чану. Тот бросил взгляд на бутылку и машинально схватил бокал.

– В надежном месте, – нахмурил брови Чан. Его задевало абсолютное спокойствие предателя.

– Это хорошо. А откуда же вы их получили?

– До меня добрался помощник Лю, Вэнь. Изучив его документы, я все понял. Все фрагменты головоломки встали на свои места, – сделав резкий глоток, сообщил Чан.

– Но Вэнь, как и Лю, – предатели, товарищ генеральный секретарь, это было доказано в суде.

– По сфабрикованным тобой уликам. Но ничего, будет общий пересмотр дела, и главный виновник отправится за решетку.

– Уверяю вас, он уже там. Вы зря меня побеспокоили. И зачем вы вообще пришли?

– Я пришел посмотреть в твои змеиные глаза! И я увидел то, что хотел. Я посмотрел в глаза предателя.

– Это все, конечно, очень пафосно, но как вы собираетесь доказать мою виновность? С помощью бумажек от этого безумца Вэня?

– О, смею заверить, у него отличная доказательная база. Конечно, санкционирование многих ваших операций будет стоить мне поста, но я добьюсь правды. К тому же доказательства для меня собрал не только… Вэнь, – Чан пошатнулся и сел в кресло.

– А кто же еще? – ухмыльнулся Ким. – Может, великий кормчий Мао восстал из мертвых и нашептал вам на ушко что-то еще?

– Не Мао, но имя его начинается на эту же букву. Впрочем, не буду долго тебя мучить. Уверен, тебе знакомо имя Мустафа Акмаль! Русские поделились со мной информацией!

Ху Ким был профессионалом высочайшего класса, но даже ему не удалось сдержать удивления. Он был уверен, что Мустафа погиб в Пакистане.

– Ха! – генсек ткнул в Кима пальцем, но от резкого движения ему стало еще хуже, – твои брови поползли вверх. Что и требовалось доказать!

– Странно, почему настоятель ничего мне не сказал… – задумчиво пробормотал Ким.

– Но как, как ты мог опуститься на такое дно?! У тебя было все и даже больше, – продолжал вещать Чоу. – Тебе безоговорочно доверяли мои предшественники, ты был в курсе любой…

Чану не удалось договорить, он схватился за сердце, лицо исказила гримаса боли. Тонкая струйка крови потекла у него изо рта, и через пятнадцать секунд его глаза остекленели. Паук же начал действовать быстро, как будто заранее допускал возможность убийства главы государства в своем кабинете. Отправив бутылку и бокалы в утилизатор, он вызвал двух охранников, которые стояли возле дверей. Те вошли и с изумлением уставились на тело Чоу Чана. Ким сообщил им, что, к сожалению, глава государства не пережил обширный инфаркт.

Затем он сделал короткий звонок премьеру Госсовета КНР, который, по Конституции 2042 года, исполнял обязанности генерального секретаря в случае смерти или недееспособности последнего. Этот премьер давно был «в кармане» у Кима и очень его боялся. Ким сообщил печальную новость, о которой, тем не менее, пригрозил пока молчать. Затем довольно неделикатно намекнул на то, что новый и.о. главы государства должен слушаться его, Кима, во всем. Когда все было сделано, Ху Ким вернулся к компьютеру и вставил в ухо наушник.

– Приношу свои извинения, настоятель… Похоже, Китай только что остался без генсека.

– Плохо, Ху, это очень и очень плохо. Я надеялся, что уж ты-то сработаешь чисто.

– Он нашел доказательство моей связи с братством, это большой риск. Почему вы не рассказали мне про Мустафу?

– А что рассказывать? Эта мразь улетела в Москву, мои люди уже его ищут.

– Вы можете отзывать своих людей. Он пошел прямо в ГРУ. И все им рассказал.

– Дьявол! Это очень плохо. Придется ускоряться. Эти русские и так попортили мне немало крови.

– Согласен с вами.

– Значит, так, Ким. У нас нет времени играть в эти игры в Китае. В день икс ты должен отдать приказ на запуск ракет…

– Но нынешний исполняющий обязанности…

– Я еще раз повторяю – у нас нет на это времени. Да, я хотел, чтобы все было так, как велела она, чтобы войну развязали именно лидеры государств. Именно ради этой красоты, ради того чтобы Ей все понравилось, я и затеял все эти хитроумные многоходовки. И, возможно, с Делавер у меня или у Джейсона все получится. Да и с Сираджем все получилось. Только не вовремя.

– Да, настоятель.

– И вот еще что – раз у Мустафы развязался язык, и мы не можем его достать, я оставлю тебе голографические инструкции с точной датой и другими рекомендациями – на всякий случай.

– Вы боитесь, что вас могут найти?

– Я думаю, меня уже нашли. Правда, у меня есть пара сюрпризов для тех, кто посмеет ко мне сунуться. Так или иначе, день икс должен случиться вне зависимости от того, буду я жив или нет. Если меня убьют, действуй, согласно плану, – они расслабятся, и тебе будет легко. Если же нет, то, возможно, придется попотеть.

– Да, настоятель.

– Не подведи меня. Конец связи.

Солнце над Британской империей все-таки зашло. Группа сидела здесь чуть больше недели и неусыпно наблюдала за особняком, все больше и больше укрепляясь во мнении, что Мустафа не солгал. Бёдкейдж-уок считалась одной из самых респектабельных улиц Лондона: от особняка, где прятались культисты, до Темзы и Парламента можно было дойти пешком. Бой Биг-Бена раздавался каждые 15 минут. Из окон серого благородного здания открывался изумительный вид на Сент-Джеймс парк. Ну а из парка, если не слишком выдавать себя, открывался прекрасный вид на окна особняка.

Спецотряд «Слепень-13» назначил проведение операции на сегодня. Раз в три дня глава культа, человек с неприятным шрамом на левой щеке, собирал у себя несколько десятков человек. Сначала гости вели светские беседы, как в каком-нибудь клубе, а затем они синхронно поднимались и шли в одну из задних комнат, за которыми было невозможно наблюдать ни визуально, ни в тепловом диапазоне (вся задняя часть особняка была облицована материалом, препятствующим эффективному сканированию), а сам дом был полностью защищен от прослушивания.

На прошлой встрече они обнаружили двух человек, которые, по словесному портрету Мустафы, были похожи на руководителей проектов «Дракон» и «Медведь» Хао и Семена. Сегодня оба снова появились в особняке. Руководитель проекта «Орел», афроамериканец Джейсон Франко, получил внезапное назначение в министерстве обороны США и по понятным причинам на собрания не ходил.

Согласно плану, еще два отряда «Слепня», прикрывающие группу Голицына, должны были проследить за всеми гостями и ликвидировать либо захватить их. «Дракон» и «Медведь» должны были быть ликвидированы в любом случае, а настоятеля предпочтительнее было захватить.

Предварительная подготовка прошла идеально. Шестеро оперативников смогли заделаться кэбби и подъехать прямо к входу после окончания очередных культистских посиделок. Из двадцати двух человек в их машины сели четырнадцать. Их судьба была предрешена: как только двери заблокировали, в салон был пущен отравляющий газ, вызывающий паралич сердечной мышцы и расщепляющийся в организме за десять часов. Шесть одинаковых кэбов с поддельными номерами нашли через два дня на заброшенной стоянке в Хаммерсмите, причиной смерти их пассажиров был сердечный приступ. Полиция так и не смогла раскрыть это дело.

Еще двое спецназовцев установили жучки на личный автотранспорт тех, кто прибыл своим ходом (таких было семеро, в их числе Хао) и потом в сопровождении Ермолаева и Чуйко отправились на охоту. По молчаливому согласию после изучения всех документов, связанных с этим культом, живыми «возлюбленных Кали» решили не брать.

Ну а Семен, он же «Медведь», решил прогуляться и подышать влажным воздухом ночного Лондона. Наслаждался он прогулкой около тридцати минут, пока не наткнулся на Голицына с маленьким пистолетом большого калибра. Свое последнее пристанище «Медведь» нашел под мостом Миллениум с камнем на шее. Его тело так и не было обнаружено – Голицын свое дело знал.

Пока Арамис вязал узлы под мостом, на мобильный Артема, который был назначен координатором, начали приходить сообщения о ликвидации культистов (разумеется, завуалированные). Сначала отписались «таксисты», затем Руслан сообщил, что укокошил еще двоих (они были гомосексуальной парой и жили вместе), потом два агента, разъехавшиеся по разным адресам, подтвердили уничтожение еще двоих. Через пять минут Голицын сообщил, что расправился с «Медведем». Спустя десять минут пришло сообщение от Чубакки следующего содержания: «Конец – делу венец». Он не сильно старался зашифровать информацию. Спустя еще сорок минут Ермолаев и Чуйко добрались до Хао и запросили разрешение на возвращение – Артем такое разрешение дал. Когда они вернулись, последний культист был вздернут на веревке в своей квартире. Ребятам из «Слепня-6» хватило наглости, чтобы не только сымитировать самоубийство, но еще и написать пространную предсмертную записку, которая заканчивалась фразой: «В моей смерти прошу никого не винить, кроме климата и королевы Виктории…»

Пожелав друг другу удачи, обе ударные группы растворились. Одним предстояла эвакуация из Саутгемптона через два дня, вторым – из Хитроу через пять часов. Ну а что до отряда Голицына, то их задача была самой важной – захват или ликвидация настоятеля, который, судя по всему, остался в доме один.

Вокруг особняка были расставлены датчики, которые должны были подать сигнал в случае бегства обитателя. Стас остался дежурить возле дома, а Ринго, Арамис и Мамед полукругом выстроились у входной двери, спрятав оружие. Раздалась трель звонка. Прошло тридцать секунд… минута… Из наушника донесся напряженный голос Чубакки: «Он побежал к задним комнатам!»

– ….! – непечатно выругался Голицын, устанавливая на дверь термитный заряд.

Приходилось работать быстро. Прикрыв заряд сапфировым набалдашником (чтобы фейерверк был виден не всему Лондону), он быстро оттащил всех от входа. Через пару десятков секунд замок упал внутрь, а дверь распахнулась. Спецназовцы, достав пистолеты, зашли в здание.

Прихожая была окутана мраком, свет не включался. Руслан, пыхтя, расставил по периметру первого этажа глушители сигнала. Потеряв контакт с Чубаккой, они, тем не менее, лишили главу культа возможности вызвать подмогу или полицию. Действовать все равно надо было быстро, потому как у настоятеля имелась солидная фора минуты в три. Отряд гуськом поднялся по лестнице на второй этаж.

– Мамед, бери комнату справа, я – слева, Ринго, центр твой, – прошептал подчиненным Голицын. Те кивнули и медленно направились к дверям. Артем перешагнул порог и увидел фигуру человека, который сидел к нему спиной.

– Сзади!!! – проснулась Док, но было уже поздно.

С ужасным грохотом за спиной Артема опустилась бронированная створка толщиной не менее сантиметра. Развернувшийся на звук, Артем захотел повернуться обратно, но не смог, мышцы отказались его слушаться. Опустив глаза, он увидел, что из его ноги торчат два дротика. Очевидно, они были пропитаны парализующим раствором. Потеряв равновесие, Артем упал и замычал. Язык его тоже не слушался. Он услышал стук в переборку – это были его товарищи. Они никак не могли с ним связаться, и уже было понятно, что он, полностью беспомощный, остался в бронированном ящике комнаты тет-а-тет с одним из главных злодеев современности…

Лежать на полу, уткнувшись носом в переборку, было ужасно неудобно, но Артем не мог ничего с этим поделать. Полный паралич всех мышц, кроме жизненно важных, не оставлял иных вариантов. Изо рта спецназовца обильно текла слюна, даже просто дышать было довольно затруднительно.

– Док, что со мной? – отчаянно думал Артем. – И что мне нужно делать?! Быстрее!

Дело принимало скверный оборот. Настоятель пока не торопился. Он, будто издеваясь, продолжал пить чай, сидя спиной к своему пленнику. Док тем временем продолжала…

Артем чувствовал себя отвратительно. Форсированная детоксикация организма вкупе с затекшими конечностями мало способствовали хорошему настроению. Зато Док, похоже, выполнила свое обещание. Ему удалось захлопнуть челюсть и что-то промычать. Сзади послышался шорох, видимо, оппоненту надоело сидеть. Мягкие туфли тихо прошлепали по ковру, и Артема резко развернули. Он увидел перед собой бледное лицо с огромным шрамом на левой щеке.

– Доброй ночи, – вежливо произнес по-английски хозяин дома и слегка поклонился, – меня зовут Вильям, а вас?

Артем промычал что-то невнятное, настоятель ухмыльнулся. Затем, посмотрев на ноги спецназовца, он покачал головой.

– Боюсь, что вы еще долго не сможете мне ответить. Вы словили два из четырех дротиков, которыми оборудована моя система защиты. Вообще-то на то, чтобы вырубить такого здорового мужика, как вы, достаточно и одного. С другой стороны, вам повезло. Попади в вас три дротика, мы бы сейчас не разговаривали, – с этими словами настоятель выдернул из Артема паралитические иглы и отбросил в сторону. Поднявшись, он оценивающе посмотрел на человека с парализованной шеей на полу и отошел в сторону за пределы видимости.

– Отлично, – прозвучал мелодичный женский голос Док, – я смогу полностью дать тебе возможность двигаться через семь минут.

– Уже лучше, – подумал Артем, – если, конечно, он меня до этого не грохнет.

– Вряд ли, – с сомнением заявила Док, – обычного человека два таких дротика вырубили бы часа на четыре. Он считает, что у него полно времени.

– А болтаешь, как будто у тебя их два! – яростно подумал Артем. Цинизм железного мозга начал его раздражать.

– Постараюсь работать быстрее, – как будто почувствовав недовольство носителя, поспешно заявила Док.

За этим мысленным диалогом Артем чуть не пропустил возвращение настоятеля. Тот, ухмыляясь, стоял над Артемом со шприцем в руке.

– Черт, что еще этот менгеле хочет со мной сделать? – подумал Артем.

– Явно ничего хорошего, – подала голос Док.

– Сейчас будет немного больно, – сказал настоятель, наклоняясь, – а впрочем, нет, не будет.

Воткнув шприц с мутной жидкостью в вену Артема, он, улыбаясь, нажал на поршень. Артем, с ужасом наблюдая за этим, смог лишь промямлить: «Ч-та э-то?»

– Можешь считать это наказанием за вторжение, мой друг, – бодрым голосом ответил настоятель, – я налью себе еще чайку, а ты пока отдыхай. Твои друзья появятся здесь нескоро. Через пару минут мы с тобой поговорим.

– Док, статус? – мысленно воззвал Артем.

– Судя по анализу частиц введенной тебе жидкости и имеющейся у меня информации, это несколько измененная форма… вируса «Архангел».

Артем закрыл глаза и вспомнил об уроках медитации, которые давал ему наставник Ладакх в Тибете. Беззвучно напевая мантру, спецназовец существенно замедлил свое сердцебиение.

– Организм очищен от токсинов, вызвавших паралич. Ты можешь двигаться, – пришло подтверждение от Док через несколько минут, – но я не рекомендую этого делать. Наша основная задача – избавить тебя от вируса.

– Хорошо, я пока симулирую обездвиженное состояние, – подумал Артем, открывая глаза, – сколько времени тебе нужно?

– Ми. стер Вильям? – подал голос Артем.

Настоятель заинтересованно подошел к своему «гостю».

– Да? Вы, кстати, так и не представились.

– Ме…ня зовут… Р-ринго.

– О, тот самый? Тот самый Ринго, который уничтожил три моих офиса? Ай-яй-яй… Как вам не стыдно? Кстати, я сейчас наблюдал за вашими коллегами. Они решили вскрыть дверь термитом. Это забавно. Им предстоит пыжиться еще около часа. Ох, прошу прощения! Вы хотели что-то спросить? Нам все равно торчать здесь уйму времени…

– Вы… вы… Виль…ям Пот…тер?

– Что? – похоже, вопрос застал настоятеля врасплох. От неожиданности Вильям расхохотался. Утерев слезы, он ответил: – Вот уж не думал, что такая версия могла прийти вам в голову. Видимо, сказался недостаток информации и обрывочность тех файлов, которые вам удалось украсть. Вильям Поттер, первый настоятель, погиб на дуэли с Томасом Ро, вторым настоятелем. Ну а что касается шрама… Это дурацкая древняя традиция, которой приходится следовать.

– И… часто… настоятели убивали друг друга? – речь давалась Артему все лучше, но собеседник этого вроде бы не замечал. Пока…

– Не то, чтобы очень. Но случалось, случалось… Как это бывает у обычных людей, среди нас были персоны более компетентные и менее компетентные. А уволиться с этого поста довольно затруднительно, – с улыбкой сказал настоятель.

– Я… п-прочитал файлы… За… Зачем вам все это? – спросил Артем, спохватившись, и снова начав запинаться.

– Спокойнее. Тебе нужно просто тянуть время. Не нервничай. Я записываю весь разговор, – прошептала Док.

– Человечество, – задумчиво начал настоятель, – всегда шло по пути войн и разрушений. Когда Поттер только основал наше братство, мы лишь хотели сделать Британию величайшей державой. И нам это удалось. Однако мы поняли, что, в сущности, это ничего не изменило. Сместился баланс сил, изменились геополитические показатели… но не человеческая природа. Она осталась прежней. И тогда мы – наши предшественники – решили, что нам нужно изменить саму суть человеческой природы. А изменить эту суть можно только величайшим потрясением, переломив хребет всей человеческой расе через колено. Мудрые люди давно заметили, что если дать шестилетнему ребенку виски, причем дать насильно, впихнуть в него, то у ребенка выработается отвращение к алкоголю и он с большой долей вероятности не станет пьяницей, когда вырастет.

– Вы… х-хотите унич…тожить че-человечество… чтобы… его с…пасти?

– Именно, я рад, что ты ухватил самую суть. Мне даже немного жаль, что тебе придется покусать своих товарищей и превратить их в автоматонов, когда я уйду…

– Это вряд ли… Очистка организма завершена на 34 %, сократи ЧСС еще немного, и мы сможем ускориться, – обнадежила Док.

– Я еще не все вытянул из этого самодовольного кретина, пусть поболтает, – подумал Артем.

– Но я не собираюсь уничтожать человечество, нет-нет. Ведь моя цель – спасение. Я собираюсь уничтожить большую часть человечества. Подробный план я тебе, разумеется, не раскрою, но скажу лишь, что через совсем небольшой промежуток времени тот мир, который мы знаем, перестанет существовать. А знаешь, что самое смешное? – настоятель сделал театральную паузу, словно ожидая ответа.

– Ч…что же? – подыграл спецназовец.

– Мир и так обречен, я просто собираюсь завершить эту агонию как можно скорее. Приведу несколько примеров – тебе достались документы по Первой мировой?

– Д…да, – еле удержался от того, чтобы кивнуть, Артем.

– Мой предшественник был идиотом. Все страны находились на стадии наращивания вооружений, еще бы года-два, и мясорубка была бы куда более знатной, поэтому и Вторая мировая началась бы сильно позже и завершила нынешний цикл истории. Но это все примеры давно минувших дней. А давай рассмотрим более близкую нам историю? Возьмем тот же вирус «Архангел», например. Я вообще не имею к этому отношения, хотя что может быть внушительнее биологического оружия? Однако оно не соответствует моим интересам, которые я озвучил тебе некоторое время назад, ведь биооружие нельзя контролировать. Так или иначе, мир почти угробил себя сам – без моего вмешательства.

– А… з-зачем было в…зрывать Лунный г-городок?

– О, Лунный городок – это вообще отдельная песня. Первый взрыв организовал один из моих помощников…

– …даже не смог пояснить мотивацию. Мы, конечно, использовали это для того, чтобы упрочить свое финансовое состояние, продав соответствующие акции, а затем выкупив их по бросовым ценам. Однако никаких идеологических целей мы не преследовали. А ко второму взрыву наше братство отношения не имеет.

– В..вы финансировали медресе, г-где обучался… террорист. Т-так мы на вас и вышли.

– Пути господни неисповедимы, – ухмыльнулся настоятель и потер свой шрам, – мы финансируем множество всяких обществ, за всеми и не уследишь… Приказов на это я не отдавал. Однако это тоже сыграло нам на руку. Без гелия-3 многие вновь перешли на урановую энергию, что сможет помочь синергии ядерных взрывов.

– Н-неужели н-непонятно, что после т-такой в…войны никто не выживет? Те… Те, кто не ум…рут от с. самих взрывов, п-погибнут от б-болезней и г-голода.

– Да, это тяжелое испытание. Но человечество его выдержит, я верю. А если нет, то грош нам цена.

– П-посмотрите на эффект в. войны на Б-ближнем Востоке…

– А я тут вообще ни при чем. Ну, почти… На самом-то деле мы спровоцировали лишь артиллерийскую перестрелку в районе Кашмира несколько лет назад. А сама война произошла в результате того, что какая-то особо ретивая группа спецназа грохнула законного халифа Пакистана. В результате чего на трон сел его обезумевший сын. Что это была за группа, не скажете?

Артем сжал зубы от ярости, в ушах гудело, сердце отбивало сумасшедшую дробь. Док снова пришла на помощь и сказала, что нужно еще чуть-чуть потерпеть. 80 % заразы было уничтожено.

– Л-ладно… Мне п-просто интересно, как далеко в-вы п-пробрались в руковод…ство других стран?

– А вот этого, молодой человек, я вам не скажу, – нахмурился настоятель, – вы и так слишком шустрый.

– К-какая судьба ждет в-вас? Вы… же не п-планируете уми…рать?

– Мы все когда-нибудь умрем. Кто-то раньше, кто-то позже. Я перестал бояться смерти, ведь я сделаю величайший подарок человечеству. И я хорошо все продумал. Даже если завтра мне на голову упадет кирпич, мои братья доведут все до конца.

– Готовься к броску, – зашептала Док, – попробуй незаметно пошевелить ногой.

– Не получается, – подумал Артем, – ты же сняла паралич?

– В общем, моя работа здесь закончена, – с улыбкой сказал настоятель и подошел к небольшой колонне, на которой стоял куб, скрытый занавесом, – твои друзья скоро сюда прорвутся, и их ожидает сюрприз. И не один.

Приложив палец к считывателю, встроенному в колонну, Вильям взял оттуда статуэтку. Артем отвернулся, он помнил, какой эффект она оказывает на людей. Ему в голову пришел план.

– Ви…вильям, у м-меня есть еще один в…опрос…

Настоятель поднял голову. Он уже отодвинул ковер и почти открыл потайной люк.

– Последняя просьба обреченного? Что ж, у вас две минуты.

– Мне нужна еще минута, – сообщила Док.

– Пожалуйста… П-подойдите… Силы п-покидают меня, – высокопарно заявил Артем.

– Переигрываешь, – не удержалась Док.

– Пошла ты, – мысленно парировал спецназовец.

Настоятель тем не менее отреагировал правильно. Тряхнув головой, он поднялся и подошел к Артему.

– Ч-что б-будет с Россией? – собрав брови домиком, спросил «обреченный».

– О, так все-таки вы из русского спецназа. Я так и знал. Вот так и знал, – воскликнул человек со статуэткой в руке, – я расскажу вам, что будет с Россией. Она сильно пострадает, но выживет. Конечно же, все крупные города исчезнут, это даже не обсуждается. Однако! Большая территория вкупе с Восточно-Сибирской низменностью как самым защищенным местом на Земле дадут возможность выжить большому количеству человек. Я думаю, что именно Россия и Канада станут колыбелью нового человечества.

– Все готово, – пронеслось в голове у Артема.

– Что ж, спасибо, настоятель, я узнал все, что хотел, – без единой запинки проговорил спецназовец.

Тот с удивлением уставился на лежащего. Сгруппировавшись, Артем прыгнул на противника.

Неожиданность и отличная боевая подготовка были важными факторами, но настоятель тоже был довольно тренированным бойцом. Статуэтка звякнула, отскочив от пола. Сцепившись, двое мужчин покатились по ковру. Оседлав настоятеля после упорной борьбы, Артем провел три удара ему в голову. Вильям отключился. Встав с неподвижного тела и утерев пот со лба, Александров повернулся и увидел статуэтку. Его голова мгновенно закружилась и приобрела необъяснимую легкость. Он сделал шаг к статуэтке, затем еще один.

– Артем, очнись, ты подвергаешься сильному гипнотическому воздействию! Бета-волны твоего мозга изменили частоту! – заверещала Док.

– Заткнись, Док, – подумал Артем.

Он уже наклонился над статуэткой и начал ее рассматривать. Это было изображение четырехрукой богини, искусно вырезанное из гигантского голубого топаза. В одной руке был меч, с которого капала красная жидкость, по консистенции похожая на кровь.

– Что ж, – сказала Док, – я надеялась, что до этого не дойдет…

Артем схватился за голову. Ему показалось, что его мозг делят на ровные части острейшим ножом, каждую секунду отрезая по небольшому кусочку.

Кованый ботинок резко опустился на статуэтку, отломав кончик меча, но не причинив ей особого вреда. Артем почувствовал некоторое облегчение и наступил на статуэтку вновь. Тысячи возгласов раздались в его голове. Боль окончательно отступила, как и наваждение.

– Неееет! – раздался крик сзади.

Артем отшатнулся, упал на спину и перекатился. Пуля просвистела в сантиметре от его уха. Спрятавшись за колонной, Артем достал из голенища десантный нож (все огнестрельное оружие настоятель предусмотрительно изъял). Раздалось еще два выстрела, которые отрикошетили от колонны. Настоятель, пошатываясь, встал.

Яркая вспышка разрезала комнату, и от металлической переборки отвалился расплавленный кусок. Сквозь него с оружием наперевес ворвались спецназовцы во главе с Голицыным и взяли на прицел настоятеля. Тот со слезами на глазах все еще направлял пистолет на колонну, за которой сидел Артем.

– Парни, его надо взять живым, – крикнул он товарищам, не выходя из укрытия.

– Ну, это уж как получится, – ответил Голицын.

По взгляду настоятеля было понятно, что он проиграл. Надругательство над статуэткой, три человека с оружием. Однако он понимал еще и то, что проиграл лишь битву, не войну. Плавным движением он поднес пистолет к виску.

– Увидимся за вуалью тьмы, – сказал он. – Джайя, Кали ма!

Раздался выстрел. Тело настоятеля безжизненной куклой упало на пол, оросив его быстро густеющей кровью.

– Вот ублюдок, такой ковер испортил, – резюмировал Голицын.

Артем, подрагивая, выполз из-за колонны и, подойдя к бойцам, спросил:

– У нас есть гранатомет?

– Дружище, мы понимаем, ты пережил непростой… – начал Руслан.

– Есть? – перебил его Артем.

Стас молча достал из-за спины РПГ. Артем так же молча отнес статуэтку в самый дальний угол комнаты и выгнал оттуда всех. Спрятавшись за металлической переборкой, он навел трубу в тот угол и нажал на спуск. Дом пошатнуло, часть стены обрушилась, занялся пожар.

Под завывающие полицейские сирены группа «Слепень-13» погрузилась в неприметную праворульную Тойоту и покинула место упокоения последнего настоятеля братства Кали.

– Ну, что ты выяснил? – спросил Голицын, вглядываясь в глаза Артема.

– У нас очень, очень мало времени.