Глава 1. Гитлер на пути к власти: роль Шахта
Знакомство Шахта с Гитлером состоялось в начале 1931 года, и будущий фюрер произвёл на будущего экономического диктатора «приятное впечатление». Шахт вспоминал: «В социальном отношении Гитлер высказывал целый ряд хороших мыслей, которые сводились, в частности, к тому, что необходимо избежать классовой борьбы, забастовок, локаутов. Он требовал не устранения частного хозяйства, а оказания влияния на руководство частным хозяйством. И нам казалось, что эти мысли весьма разумны и вполне приемлемы». Шахт был уверен, что без опоры на военную силу отстоять интересы Германии в мире невозможно. Позднее Шахт скажет: «Я хотел видеть Германию великой и сильной, и ради этого я готов был объединиться даже с дьяволом». Именно на это он и пошёл.
В том же году между американской журналисткой Дороти Томпсон и Шахтом состоялся следующий диалог:
– Нацисты не смогут управлять страной ни в финансовом, ни в экономическом плане. Кто же займётся этим?
– Нацисты управлять не в состоянии, но это могу делать я, и я сделаю.
Ялмар Шахт начинает агитацию за Гитлера среди крупных финансистов, промышленников (таких как Крупп, Тиссен) и политиков. Осенью 1931 года Шахт познакомил одного из ближайших сподвижников Гитлера Альфреда Розенберга с главой Банка Англии Монтегю Норманом, своим личным другом. Именно Шахт во время личной встречи объяснял канцлеру Генриху Брюнингу, что если не пропустить Гитлера к власти сегодня, завтра он всё равно захватит её силой.
Кстати говоря:
Полное имя Шахта – Ялмар Хорас Грили Шахт. Так получилось, что будущий сподвижник Гитлера всю жизнь носил три имени, одно из которых – скандинавского происхождения (мать была датской баронессой), а два других – американского. Горас Грили был либеральным нью-йоркским журналистом, кандидатом в президенты США и по совместительству кумиром родителей Шахта, какое-то время живших в США.
Известно, что ещё в августе 1932 года, после выборов в рейхстаг, президент Пауль фон Гинденбург предлагал Гитлеру возглавить правительство. При этом обязательное условие состояло в том, чтобы кабинет был коалиционным, в соответствии с расстановкой сил в рейхстаге. Большинства у национал-социалистов не было (230 мест из 608), следовательно, им бы пришлось искать компромисс с националистами и правыми католиками. Однако окружение Гитлера сочло этот вариант половинчатым, а потому неприемлемым.
В конце августа Шахт пишет Гитлеру письмо, в котором от лица промышленно-финансовых кругов предлагает настаивать на передаче нацистам всей власти без оговорок. Параллельно с этим Шахт и вице-президент административного совета акционерного общества государственных железных дорог Курт Шрёдер организуют сбор подписей под письмом в адрес президента Гинденбурга. В этом документе, сыгравшем значительную роль в дальнейшем переходе власти к Гитлеру, содержались, в частности, следующие соображения:
«…Мы полностью согласны с вашей светлостью в необходимости создания независимого от парламента правительства… Ясно, что всё чаще повторяющиеся роспуски рейхстага с новыми выборами, влекущими за собой всегда обострение партийной борьбы, не содействуют как политическому, так и экономическому успокоению и стабильности… Мы считаем поэтому нашим долгом просить вашу светлость в интересах достижения цели, к которой все мы стремимся, преобразовать имперский кабинет… Мы свободны от всяких партийно-политических соображений. Мы признаём в национальном движении (речь идёт о национал-социалистическом движении. – Прим. С. Т.), которым охвачен народ, знаменательное начало эпохи, которая путём преодоления классовых противоречий создаёт невиданные основы для подъёма немецкой экономики. Мы знаем, что этот подъём потребует ещё многих жертв. Мы верим, что эти жертвы только в том случае могут быть охотно принесены, если самая мощная группа этого национального движения будет стоять во главе правительства. Передача ответственного руководства из рук обладающего лучшими деловыми и личными качествами президентского кабинета в руки вождей наиболее мощной национальной группы покончит с ошибками и слабостями, присущими каждому массовому движению, и миллионы людей, которые сейчас стоят по ту сторону, станут позитивной силой».
«Именно Шахт на встрече Гитлера с группой германских промышленников в Берлине организовал сбор средств, необходимых НСДАП для решающих выборов в марте 1933 года. Шахт выступал в качестве хозяина на этой встрече, когда был собран выборный фонд в несколько миллионов марок», – сказано в материалах Нюрнбергского трибунала. Сам финансист оценивал свою роль гораздо скромнее: «В тот вечер в предвыборный фонд было собрано 3 миллиона марок. Гитлер попросил меня распорядиться проведением этого фонда через банковские процедуры, на что я согласился».
