Глава 16
Очнулся я от сильной головной боли. А может, боль пришла сразу вслед за сознанием. Голова гудела, словно набат во время пожара. Я застонал, и почти в тот же миг чья-то заботливая рука опустила на мой лоб влажную тряпицу. Стало немного легче, и я открыл глаза. Стены и потолок комнаты кружились в веселом хороводе, причудливо вытягивались и изгибались. Комната. Я лежу на полу какой-то комнаты, а не на улице. К тому же я жив. Это уже кое-что. Однако на полу, а не в кровати, да и обстановка мрачноватая — голые стены, окошко небольшое, без всяких признаков остекления и расположено достаточно высоко, чуть ли не под самым потолком, никакой мебели, никаких источников света, кроме пробивающегося через оконный проем тусклого света Веты. В противоположной стене — узкая деревянная дверь, стянутая полосами железа вдоль и поперек. Похоже на тюрьму. Но с какой стати?
— Это городская усадьба барона д' Эрго, — словно прочитав мои мысли, произнес совсем рядом со мной смутно знакомый устало-безразличный голос.
Повернув голову влево, я увидел точеный профиль виконтессы д' Астра. Она сидела, привалившись спиной к грязной стене, поджав под себя левую ногу и вытянув все еще перевязанную шейным платком правую. На ее плечи был наброшен кусок рваного одеяла. Ни плаща, ни шпаги.
— Вы тоже впали в немилость? — поинтересовался я, пытаясь сесть. Стены снова пустились в пляс, поэтому все, чего мне удалось добиться, — это перевернуться на бок. Через минуту я повторил попытку, и, к моему удивлению, амазонка помогла мне.
— Никто не любит неудачников, — грустно констатировала она, вновь прислоняясь к стене.
— До сего момента, сударыня, я считал, что это определение относится только ко мне. Что заставляет вас думать о себе столь нелестно?
— Зовите меня Фло, — устало выдохнула она, — соблюдать правила этикета в наших условиях просто глупо.
— Хорошо, — легко согласился я, пожав плечами, — называйте меня просто — Рене.
— Так вот, Рене, знай, что, называя себя неудачником, ты наносишь кровное оскорбление герцогскому дому д' Астра! Одному из семи великих домов Аллории! Впрочем, бывшему герцогскому, бывшему великому…
Конечно же, я слышал о великих домах амазонок. Даже смутно припоминал, что один из них действительно носил имя д' Астра. И это означало, что рядом со мной находится весьма высокопоставленная особа, что само по себе интересно и волнительно. Но причем здесь, собственно, я?
— Фло, — я в недоумении развел руками, — каким это образом я оскорбляю твой прославленный род?
— Что тут непонятного? — горько усмехнулась девушка. — Ты в честном бою победил мастера шпаги из Аллории, представителя герцогского дома. Называя себя неудачником, ты низводишь побежденную сторону до уровня полного ничтожества. Я этого заслуживаю, но не смей оскорблять мою семью!
— О! — только и смог произнести я после того, как амазонка, печально вздохнув, замолкла.
Несколько минут прошло в молчании. Тишину нарушали только песни цикад за окном, да изредка долетал сквозь стены чей-то пьяный хохот. Приятное общество — это, конечно, хорошо, но пора было подумать и о свободе. Я задрал голову и стал пялиться в сторону окна.
— Фло, у меня от удара частично повредилось зрение: одни предметы вижу, другие — нет.
— Это как же так? — усмехнулась виконтесса.
— Представь себе: окно вижу отчетливо, даже пролетающих мимо ночных бабочек вижу. А решетку на окне не вижу — и все тут!
— Все в порядке с твоим зрением. Решетки просто нет.
— Вот так номер! — воскликнул я изумленно. — Почему же мы еще здесь? Дай-ка угадаю: под окном — ров с крокодилами?
— За окном просто сад, — устало ответила Фло, — это одна из шуточек барона. Окно на такой высоте, что, даже встав на твои плечи, я не смогу до него дотянуться. Когда он придет за нами утром, обязательно будет глумиться по этому поводу: что ж вы, мол, не убежали, окно ж открыто? Впрочем, за мной могут прийти с минуты на минуту. Рене! — она придвинулась ко мне, в ее прекрасных глазах блестели слезы, — я не переживу эту ночь!
Мороз пробежал у меня по коже. Но она была права. Редкий подонок упустит случай поглумиться над амазонкой. И если Эрго с дружками сейчас пируют, то скоро у них должна возникнуть потребность в утехах. А в том, что Флоримель будет сопротивляться до последнего, не было никаких сомнений.
Собрав волю в кулак, стиснув зубы, я поднялся на ноги. Голова вновь закружилась. Пришлось опереться рукой о стену и вновь переждать момент темноты в глазах и снова зазвучавший набат. Через минуту я смог доковылять до внешней стены. С первого раза задрать голову, чтобы увидеть окно, не удалось. Шея затекла, и движения все еще отдавались болью в голове. Тогда я стал массировать шею и осторожно крутить головой из стороны в сторону. Вскоре мне удалось добиться определенной свободы в движениях, правда, давали о себе знать порезы на запястье и ребрах. Но я продолжал разрабатывать мышцы, несмотря на боль. Пусть завтра мне будет еще хуже, но я должен выбраться отсюда. Времени, может быть, не так уж много. А от такого мерзавца, как барон д' Эрго, можно ожидать всякой гадости.
Амазонка отрешенно сидела в своем углу, никак не реагируя на мою разминку. Похоже, она мысленно готовилась к самому худшему.
Через четверть часа я привел себя в относительный порядок и сумел как следует разглядеть стену. Особых восторгов этот осмотр не принес — зацепиться было не за что. А окно действительно находилось на такой высоте, что, даже встав мне на плечи, Флоримель вряд ли дотянется до подоконника. Хотя это лучше проверить.
— Эй, Фло, как твое бедро? — в ответ лишь равнодушное пожатие плечами.
— Тогда иди сюда!
— Все равно не достанем, — виконтесса горько усмехается, — пока ты в беспамятстве лежал, я уже подсчитала.
— Это каким же образом? — мой голос был полон сарказма и недоверия.
— На глаз! — буркнула девица и, пресекая мою очередную насмешливую фразу, тут же добавила: — Не сомневайся — глаз у меня точный!
— Ну и сколько же не хватает?
— Примерно с мой локоток.
— А если я тебя подниму на вытянутые руки?
— Это как раз, если поднимешь, а так — еще больше.
— Иди, лезь мне на плечи! — отрезал я, сгибая одно колено и упираясь руками в стену. Аллорийка тяжело вздохнула, но поднялась на ноги и, прихрамывая, подошла ко мне.
— Давай-давай! — подбодрил я ее. — Все лучше, чем просто сидеть и ждать.
Она не стала спорить, за что я был ей очень благодарен, поскольку чувствовал себя довольно паршиво и тратить силы на бесполезные споры не хотел.
Фло наступила на согнутое колено и взобралась мне на плечи. Я поднялся на ноги, отмечая, что весит амазонка не так много, чтобы у меня могли возникнуть проблемы с подъемом. Так и вышло, я поднял ее вверх на вытянутые руки и даже привстал на носочки. Некоторое время девушка пыхтела и кряхтела, вытягивалась, изгибалась всем телом в тщетной попытке дотянуться до спасительного окошка. Но все было зря.
— Нет, не достать… А ты не мог бы подбросить меня?
— Давай попробуем, — я согнул руки и слегка присел, сделал несколько глубоких вдохов, — на счет «три» я толкну тебя вверх, а ты оттолкнись от меня и подпрыгивай… Раз, два, три!
Я выпрямил ноги и руки, изо всех сил толкая Фло вверх. Она так сильно толкнулась ногами, что я потерял равновесие и рухнул на пол. Спустя пару мгновений прямо на меня упала и виконтесса. Ну вот, вдобавок ко всем моим увечьям получил еще и чувствительный удар в живот. Правда, амазонка не обратила на причиненные мне неудобства ни капельки внимания. Ее глаза горели огнем возродившейся надежды.
— Рене! — воскликнула она прямо мне в лицо. — Я почти достала! Нужно попробовать еще разок, я достану, я уцеплюсь!
— Подожди, дай отдышаться! И, будь добра, слезь, наконец, с меня!
— Прости! — она как будто немного смутилась, вскочила на ноги, помогла подняться мне.
— Радостно видеть, что рана в бедро не очень тебя беспокоит! — иронично заметил я, потирая ушибленное место, и тут взгляд мой упал на спокойно стоящий в углу каморки кувшин с водой. Простой глиняный кувшин с нехитрым лепным рисунком на выпуклом боку.
— Водички хочешь? — не дожидаясь ответа, я направился в угол, поднял кувшин, повертел его в руках. — Не хочешь — как хочешь!
Флоримель, задрав голову, пристально глядела на вожделенное окно, в нетерпении притопывая левой ногой. Теперь любое промедление выводило ее из себя. Ничего, минутку потерпит. Я напился, остатки воды вылил себе на голову. Осмотрел кувшин. Кажется, то, что надо. Крепкий, аккуратный, горлышко ни сильно узкое, ни сильно широкое. И высота, кажется, подходящая.
— Ну-ка, дай руку, — амазонка хотела было вспылить, но я просто взял ее руку и приложил к ней кувшин. — Кажется, столько тебе не хватало? Аккурат с твой локоток!
— О! — глаза виконтессы широко раскрылись. — Это то, что нужно! Если кувшин выдержит и если ты поднимешь меня вместе с ним, то я дотянусь.
— Сейчас, — заверил я подругу по несчастью, — сейчас ты станешь девушкой на кувшине!
Она снова взобралась мне на плечи, осторожно встала на горлышко кувшина, и я, так же осторожно, стараясь не делать резких движений, чтобы наш глиняный друг не треснул, выпрямил руки. Последовал легкий толчок, и тяжесть из моих рук исчезла.
— Есть! — торжествующе прошептала Фло, взбираясь на вожделенный подоконник.
Несколько минут она, распластавшись, лежала на подоконнике, прислушиваясь и приглядываясь к происходящему по ту сторону стены. Видимо, все было спокойно.
— Рене, — она обернулась ко мне, — а как мне достать тебя?
— Ремень снимай! — распорядился я, вытягивая из штанов свой.
Связав между собой два ремня и добавив к ним полосу от старого одеяла, наличием которого мы были обязаны баронской щедрости, я получил свой пропуск на свободу. Забросив один конец спасительной веревки к виконтессе на окно и велев ей упереться в откосы всеми частями тела, я начал подъем.
— Ты только держи, тянуть не нужно, — приговаривал я, стараясь не делать резких движений.
Флоримель д' Астра импровизированную веревку удержала, связка из ремней и части одеяла тоже выдержала нагрузку. Я взгромоздился на подоконник рядом с потеснившейся амазонкой. Жестом ответил на ее немой вопрос — мол, прыгаем вниз.
Внизу оказалась клумба, так что приземлились мы вполне удачно. Перебежали садовую дорожку, на которую падал свет из окон верхнего этажа, углубились в сад. Тут пришлось тяжелее — под густые кроны деревьев бледный свет Веты практически не проникал. Мы стали спотыкаться и постоянно натыкались на непонятно по какой системе насаженные колючие кусты роз. В конце концов, пришлось перейти на шаг и двигаться почти на ощупь. Вдруг впереди мелькнула стремительная тень. Я остановился как вкопанный и остановил идущую за мной аллорийку. Из кустов, грозно рыча, на нас надвигался огромный пес темной масти.
Не успел я как следует испугаться, как амазонка уже скользнула вперед, бесстрашно наклоняясь к чудовищу и что-то нашептывая на языке, который показался мне смутно знакомым. Псина перестала рычать, лизнула Фло в лицо и, мило виляя хвостиком, стала тереться об ее ноги.
— Не понял! — прошептал я, продолжая стоять истуканом и даже не пытаясь скрыть своего изумления.
— Не одни эльфы умеют разговаривать с животными, — гордо усмехнулась моя спутница, — мы тоже сотни лет жили в лесу. Умение находить общий язык с животными — у нас в крови!
— А! — глубокомысленно изрек я, хотя услышанное было для меня полным откровением. — Тогда понятно. Значит, нам крупно повезло?
— Почему же повезло? Здесь всегда на ночь собак выпускают.
— Ну, могла бы и предупредить!
— Я как-то не придала этому особого значения, извини.
Мы двинулись дальше уже в сопровождении четвероногого провожатого. Но, не пройдя и десятка шагов, виконтесса остановилась.
— Я осталась без моей шпаги!
— Да, — тяжело вздохнул я, — моя тоже утеряна. Не знаю: смогу ли я ее вернуть, а ведь она — единственная моя фамильная драгоценность.
— Мы можем вернуть их прямо сейчас! — она так резко развернулась, направившись обратно в сторону особняка, что налетела на меня.
Потирая ушибленные головы, мы стояли лицом к лицу в ночном саду барона д' Эрго и улыбались. Усталые, израненные, голодные, перепачканные грязью и кровью, мы улыбались. Она — немного смущенно, как бы извиняясь за свою неловкость. Я — радостно и глупо. Мое настроение необъяснимо стремительно улучшилось. Наверное, все дело было в моей спутнице. Призрачный свет ночного светила, с трудом продираясь сквозь густую листву персиковых деревьев, слегка подсвечивал ее свежее личико с тонкими дугами бровей, длинными ресницами, живыми блестящими глазами, аккуратным носиком и слегка приоткрытыми пухлыми губками, в которые мне вдруг страсть как захотелось впиться своими губами. В какое-то мгновение показалось, что она готова ответить тем же, но у меня от внезапно нахлынувших чувств перехватило дыхание, и в самый неподходящий момент я судорожно вздохнул. Она в изумлении приподняла левую бровь, и… и волшебство развеялось.
— Гм, что там насчет шпаг? — смущенно пробормотал я, уже начиная злиться на себя то ли за то, что предался романтическим мечтаниям о едва знакомой девице, да еще и амазонке в придачу, то ли за то, что упустил момент для поцелуя.
— Э-э… Мы можем вернуть их прямо сейчас! — она выглядела слегка озадаченной.
— Хорошо, идем!
И с чего я взял, что она была готова ответить на поцелуй? Примечтается же такое! Это все — следствие удара по голове. Решив больше не задумываться над этим, я двинулся к особняку барона.
— Ты что? — удивленно воскликнула виконтесса, хватая меня за руку. — И спорить не будешь?
— А смысл? Блеск твоих глаз вдохновляет меня на подвиги! — ответил я с пафосом, пытаясь изобразить шутливый полупоклон, но тут же охнул и схватился за раненый бок. — Только бы не рассыпаться по дороге. Идем!
Она не заставила себя долго уговаривать. Мы крались за какими-то кустарниками, высаженными вдоль садовой дорожки, старательно обходя участки, на которые падал свет из окон. Рядом бесшумной тенью скользила собака.
— Не думай, я не сумасшедшая, — в полголоса рассказывала Фло на ходу, — Эрго очень дорожит своей шкурой. Он где-то не то услышал, не то вычитал про случай, когда вечно враждовавшие лорды примирились и устроили по этому случаю пирушку в замке одного из них. То ли во время попойки опять произошла ссора, то ли одна из сторон с самого начала задумывала такой гнусный трюк, но гости организованно выхватили клинки и перерезали хозяев. И наш друг д' Эрго решил, что должен обезопасить себя от подобной участи. С тех пор все оружие остается в специальной комнате под присмотром старого слуги. Наше тоже должно быть там. Мы тихонько войдем в дом, припугнем старика и заберем наши шпаги.
— Как-то слишком просто, чтобы быть правдой, — прошептал я, перебегая дорожку к боковому крыльцу, выходящему в сторону сада.
— Я здесь несколько месяцев проторчала, при любом удобном случае изучала все на предмет путей к отступлению.
Я осторожно потянул на себя дверь. Заперто. Этого следовало ожидать. Человек, заставляющий даже своих друзей оставлять шпаги при входе, не будет держать двери дома нараспашку.
— Сюда, — прощебетал над моим плечом голос амазонки. Вслед за ней я прошел ко второму слева от двери окну, как и все окна первого этажа, снабженному массивной кованой решеткой. — Надави аккуратно на створки, оно раскроется.
Я решил не задавать больше вопросов, похоже, она знала, что делала. Как она и просила, осторожно надавил. Что-то хрустнуло, и окно действительно открылось внутрь. Фло жестом попросила подсадить ее. Взобралась на решетку и неожиданно просочилась между прутьями. Спустя несколько мгновений щелкнул механизм замка — дверь отворилась.
В доме было темнее, чем на улице, но виконтесса двигалась быстро и уверенно. Миновав длинный коридор, мы попали в просторный холл центрального входа. Свернули направо и оказались перед массивной дверью из мореного дуба. Фло осторожно потянула дверную ручку на себя.
В этот момент меня пронзила безумная мысль о нереальности происходящего. Слишком много событий за один вечер. И как-то все слишком уж удачно складывается. А может, я просто марионетка в чьем-то дьявольски изощренном представлении, а амазонка, которой я так бездумно доверился, играет роль подсадной утки? Тогда по закону жанра сейчас за дверью меня встретят бурными аплодисментами и злорадным хохотом барон д' Эрго и его дружки. Или у меня от нервного и физического истощения не в меру разыгралось воображение?
Дверь с легким скрипом отворилась. Комната была пуста. Посреди нее на небольшом аккуратном столике с резными ножками в кучу было свалено не менее десятка шпаг, отдельно от них высилась горка кинжалов и пистолетов. М-да, барон действительно рехнулся. Впрочем, как и его гости. Нормальный человек счел бы требование оставить оружие при входе за оскорбление. Ну, да это не наши проблемы.
Я с облегчением перевел дух и мысленно извинился перед Фло за подозрения. Мы осторожно, не теряя бдительности, словно все еще не веря в подобную удачу, приблизились к столу. Фамильный клинок д' Астра лежал отдельно, вероятно, все гости барона внимательно разглядывали знатный трофей. Моя шпага с полустертым орлом на эфесе небрежно валялась под шпагами друзей хозяина дома. Кинжал нашелся в соседней куче. Кроме того, я решил, что имею право на пару пистолетов.
Вернув свое оружие, я успокоился и даже почувствовал определенный прилив сил. Однако не стоило испытывать удачу до бесконечности. Пора убираться восвояси. Я повернулся к выходу из комнаты.
— Нет-нет, шевалье Орлов! — окликнула меня наследница аллорийского дома д' Астра. — Слишком дешево оценен наш моральный ущерб.
Она выразительно кивнула на оставшееся на столе оружие. Обдумывание морального аспекта проблемы заняло у меня всего пару мгновений. Пусть пропажу чужих клинков объясняет хозяин усадьбы.
Мы прихватили еще восемь шпаг, двенадцать кинжалов и шесть пистолетов. Обратно шли уже особо не скрываясь, да и нелегко было бы это делать с таким грузом. Но в этой части дома по-прежнему было безлюдно. В саду нас встретили уже два огромных пса. Оба глядели на мою спутницу влюбленными глазами и преданно виляли короткими хвостами.
Сопровождаемые четвероногими охранниками, мы углубились в сад по одной из боковых дорожек. Она привела нас к запертой чугунной калитке. Пришлось просовывать свои трофеи сквозь прутья, а потом и самим перебираться на ту сторону забора.
Наконец-таки оказавшись вне владений барона д' Эрго, мы с амазонкой переглянулись. Видок у нас, надо признать, был еще тот. Усталые, измученные, грязные, но увешанные захваченными клинками и пистолетами с головы до ног, мы больше походили на разбойников с большой дороги, нежели на благородных господ.
— М-да, — задумчиво произнес я, — выглядим отличной приманкой как для стражников, так и для грабителей. Тебе ведь некуда идти?
— Нет, — неохотно призналась виконтесса, — и деньги мои остались у мерзавца Эрго.
— Что ж, золотых гор я тебе не обещаю, но… — тут я изобразил приглашающий жест рукой, — но приличную еду и весьма скромную крышу над головой гарантирую.
— Ого! — ее брови изумленно взлетели вверх. — Звучит как предложение руки и сердца!
— Кому нужен старый, больной, бедный дворянин, остатки имения которого заложены-перезаложены еще при деде, — грустно отмахнулся я. — Идем, нам сейчас лучше держаться вместе.
Я повернулся и побрел в направлении «Серебряного оленя», не придав значения странному взгляду, которым одарила меня Флоримель д' Астра.
В двери гостиницы мы постучались в четыре часа утра.
