Глава 6
Амелия уже лежала в кроватке и притворялась спящей. Но Белла хорошо знала свою дочь. Во сне та всегда раскрывалась. А если девочка лежит укрытая с головой, значит, играет в домик или еще в какую-нибудь девчачью игру. Не церемонясь, Белла стащила одеяло и обнаружила, что ее распрекрасная дочь взяла с собой в кроватку большую компанию.
Здесь были две куклы, мишка, слоник. Но если кто-то подумал, что девочка укладывала их спать или угощала чаем, то попал пальцем в небо. Все это были зрители, и Амелия пригласила их к себе, исключительно чтобы полюбовались ее достижениями в «Майнкрафте».
Дочка попыталась привлечь и мать. Амелия любила, когда ею восхищаются.
– Смотри, какие у меня здесь квадратные овечки. А вот спальня. Вот гостиная.
– А это что?
Белла ткнула в непонятную геометрическую фигуру с множеством углов, раскрашенную в грязно-желтый цвет.
– Ты что, мама? Это же солнышко!
Какое-то время Белла смотрела на это грязное пятно, пытаясь понять, что должно твориться в голове у ребенка, если эта мазня для него солнышко, но потом сдалась.
– Помоги разблокировать папин сотовый.
– Папин? – оживилась Амелия и тут же подозрительно взглянула на мать. – А он знает?
– Он меня и попросил.
– Почему сам не смог?
– Он руку порезал.
– Ой! Сильно?
– Не сильно, но ему нельзя шевелить пальцами. Можешь разблокировать?
– А почему он тебя не попросил?
– Не хочет, чтобы я узнала пароль на его телефоне.
Это Амелии было понятно. И еще ей было приятно, что дочери отец доверяет свои тайны, а вот от матери у него есть секрет. И не один, а великое множество. Амелии даже стало жалко маму. В принципе она была девочкой не злой и даже иногда задумывалась, правильно ли ведет себя папа с их мамой. Случалось это обычно, когда папа запаздывал с очередным подарком, то есть не слишком часто.
– Ладно, сейчас.
Тонкие пальчики дочери проворно набрали заветные цифры, и Белла получила доступ к содержимому телефона своего мужа.
О, давненько она не копалась в вещах Юры. Было время, когда она это делала, считая себя вправе знать, обманывает он ее или нет. Но миновали те дни, когда она еще надеялась призвать супруга к порядку и устраивала ему сцены ревности. Теперь интерес к его записной книжке был у Беллы чисто деловым.
– Где же эта Танюша?
У Беллы не было уверенности, что она сумеет найти нужный номер. Все-таки эта Танюша была любовницей Андрея Георгиевича, а не его сына. Но что-то заставляло Беллу подозревать, что и ее муженек обращался за утешением к этой большой попе.
Конечно, куда осмысленнее было забраться в телефон свекра. Что и говорить, там бы начинающая сыщица нашла много всего интересного. Но вот беда, мобильный Андрея Георгиевича забрали полицейские. Забрали и стационарный компьютер, на котором по вечерам работал свекр. Полицию интересовала его деловая и прочая переписка. Они рассудили, что, если домашние ничего ценного не могут сообщить, на их вопросы ответит компьютер.
Мужчины всегда забирают себе все самое лучшее. Но ничего, Белла сможет поживиться и объедками.
– Ага, вот.
Белла смотрела на экран телефона, и чувство возмущения буквально переполняло ее. Муж даже не подумал шифроваться! Танюшка так и была записана: «Большая П.».
– Негодяй!
Белла переписала телефон и уже хотела выключить смартфон мужа, но передумала. Когда еще представится такая отличная возможность покопаться в его телефонной книжке. Амелия завтра же доложит папочке, какая она была молодец, помогла раскодировать доступ к его смартфону, и муж смекнет, что стал жертвой обмана. Второй раз этот номер не пройдет, нужно пользоваться моментом.
Она решила скопировать вообще все контакты, которые найдутся у мужа. Ее интересовали и мужские имена, и женские. Последние, по понятным причинам, больше. Все-таки Юрка был ее мужем, хотя теперь получалось, что бывшим.
Закончив работу, Белла удовлетворенно вздохнула. Она сама поражалась собственной дерзости. Прежде она себе такого не позволяла. Но что ей терять теперь? Все самое плохое, что могло произойти, уже произошло. Но она даже не подозревала, какие события готовит ей ближайшее будущее.
Утром они, как обычно, собрались внизу. Белла неоднократно напоминала мужу, что стоит его отцу уйти на пенсию или заболеть, как самого Юрку немедленно турнут с теплого местечка. Но пока ничего об увольнении или смене должности мужу не поступало, и он собирался на службу.
Белле тоже пора было в школу. У нее сегодня первым уроком была запланирована контрольная, и она никак не могла опоздать. Но проклятая свекровь, которой снова предстояло ехать вместе с ними, задерживалась! Когда Белла с детьми, которые в виде исключения сегодня умылись и почистили зубы, спустилась вниз, она обнаружила, что муж сидит за огромным столом черного дерева в одиночестве. Перед ним кофе, а сам он чернее тучи.
– Вы уже готовы? – прорычал он.
Настроение у Юры было отвратным. Он чувствовал, что здорово перебрал вчера со спиртным. Вдобавок к больной голове он боялся сесть за руль. Алкоголь еще оставался в крови, и встреча с дорожным инспектором могла иметь для Юрки катастрофические последствия.
– Может, сядешь за руль сама? – попросил он жену. – Если тебя лишат прав, это будет не так страшно.
– Хорошо.
Белла была настроена необычайно дружелюбно. И хотя она не любила водить и делала это по большому одолжению, только когда Юре страшно хотелось выпить в гостях, а на такси было жалко денег, сейчас она согласилась. В город-то как-то добираться надо. Водила Белла так себе, практики не хватало. Но сегодня ей просто необходимо оказаться на работе вовремя.
Она сказала:
– Зови маму, мы выезжаем.
– Она еще не выходила из своей комнаты.
– Как?
– Наверное, передумала.
– Все равно пойди и предупреди ее, что мы все уезжаем.
Юра пошел за матерью, но обратно вернулся неожиданно быстро.
– Мама спит, – сказал он.
– Ну и отлично. Тогда едем.
Но муж отчего-то не двигался с места.
– Белла, можешь посмотреть?
– Куда?
– На маму.
– Зачем мне смотреть на твою мать?
– Посмотри, – настаивал Юра.
В просьбе мужа и во всей ситуации было что-то странное. Именно это Белла и попыталась ему объяснить.
– Твоя мама меня терпеть не может. Вряд ли она обрадуется, если откроет глаза и увидит рядом именно меня. Может, пусть лучше Амелия ее разбудит?
– Нет! – быстро произнес Юра. – Иди ты!
Пожав плечами, Белла решила не спорить. Иногда на мужа находило необъяснимое упрямство, переспорить его было невозможно. Да и времени у Беллы сейчас в обрез. Лучше послушать мужа и сделать как он просил, чем начинать переговоры.
Шагнув в комнату свекрови, Белла остановилась у порога. Здесь было темно, душно и сильно пахло лекарствами. Похоже, свекровь не притворялась, когда говорила, что тяжело переживает смерть мужа. Хотя она была такой гениальной актрисой, что могла убедить даже саму себя в чувствах, которых отнюдь не испытывала.
Белла отдернула штору. Светлей не стало, но все-таки теперь она видела, где находится свекровь. Та лежала в своей кровати и не шевелилась.
– Амелия Аркадьевна, я у вас не по своей воле. Юра просил сказать, что мы уезжаем.
Никакого ответа.
– Амелия Аркадьевна, вы меня слышите?
Снова молчание. Белле это стало надоедать. Времени в обрез, а свекровь в молчанку вздумала играть.
– Проснитесь! Эй!
Белла схватила свекровь за руку и тут же отшатнулась. Рука свекрови была тяжелой и холодной. Белла почувствовала, как у нее перехватывает горло.
– Нет, – пролепетала она, – только не это!
Она постояла какое-то время рядом с кроватью, не решаясь проверить свою догадку. Но потом сумела преодолеть страх и снова взяла свекровь за руку. Вспомнив, как надо щупать пульс, Белла попыталась это проделать. Бесполезно. Пульса не было. Но это было и так понятно, потому что такой холодной и одеревеневшей конечности у живого человека быть просто не могло.
Нашарив у входа выключатель, Белла повернулась и вскрикнула. Свекровь не спала. Глаза у нее были открыты. Белле даже показалось, что она смотрит на нее. Но нет, пустой остекленевший взгляд упирался в точку за спиной Беллы. На нее свекровь не смотрела. Она вообще ни на кого сейчас не смотрела, потому что была мертва. Перекошенное посиневшее лицо и ниточка слюны в углу рта довершали картину.
– Ой, мамочки, – прошептала Белла, чувствуя, как у нее мурашки побежали по всему телу, – это что же такое делается?
Ей стало по-настоящему плохо. Этот дом проклят! Все они погибнут, одни раньше, другие позже. Ей было отчего так думать. Сначала скончался свекр, теперь умерла свекровь. Что это, как не проклятие?
К этим мыслям примешивались и другие. Столько лет Белла мечтала, что оба мучителя исчезнут из ее жизни, и вот теперь это произошло. Но она не чувствовала ни малейшей радости, лишь отчаянный страх. Ее неминуемо обвинят в смерти свекрови. Даже если выяснится, что она умерла сама в силу естественных причин, полицейские Беллу все равно затаскают. А уж Юрка на веки вечные объявит жену виновницей смерти матери. И это еще в самом лучшем случае. А в худшем – полицейские тоже обвинят Беллу в убийстве свекрови.
Почему она подумала именно об убийстве? Ни крови, ни других следов насилия на теле свекрови заметно не было. Правда, посиневшее лицо говорило, что умерла она от удушья, но Белла была слишком неопытна в подобных вещах, чтобы вот так с ходу ставить диагноз.
Но зато она точно знала, что ее свекровь всегда тщательно следила за своим здоровьем. А уж после того, как свекр подарил всем домашним полисы медицинского страхования (всем, кроме Беллы), свекровь первой отправилась в частную медицинскую клинику, где ей провели полное обследование, выявив лишь очень незначительные отклонения в почках и селезенке. Даже не камни, а песочек. Жалкий песочек, о котором и говорить-то не стоило. Все остальное у свекрови было в полном порядке. Вернувшись с заключением врачей, свекровь еще хвасталась, что проживет до ста лет.
И вот теперь она лежит мертвая, не дотянув до векового юбилея вполне прилично. Яснее ясного, что умерла она не сама по себе. И потому прежде, чем позвать мужа, Белла решила сама осмотреть место преступления. Она много раз слышала, что на месте преступления нужно вести себя крайне осторожно, чтобы не затоптать следы или случайно не уничтожить улики. Но что здесь уничтожать? Ладно, возле тела свекра был ровный снег, по которому они всей компанией изрядно потоптались, чем полицейские были весьма недовольны. Но здесь что Белла может испортить? Трогать она ничего не станет. Пол – гладкая паркетная доска, оставить на ней следы невозможно.
Решено.
Превозмогая саму себя, Белла подошла к свекрови. Выглядела та страшно. Было ясно, что смерть ее была далеко не легкой. Скрюченные пальцы говорили о том, что перед смертью она пыталась бороться за свою жизнь. Вот только отчего она скончалась? Белла двумя пальцами приподняла одеяло и взглянула на тело свекрови. Лежала она ровно, но простыня и белье были изрядно помяты. То ли свекровь долго не могла уснуть, то ли отчаянно дралась в постели с убийцей.
Хотя почему ее обязательно убили?
Белла внимательно осмотрела тело, облаченное в длинную ночную рубашку, но следов крови не заметила. На теле не было никаких внешних повреждений. Только посиневшее и перекошенное лицо говорило о том, что свекровь умерла не своей смертью. Убедившись, что ничего интересного она не увидит, Белла опустила одеяло.
Может быть, что-нибудь есть на полу или под кроватью? Опустившись на колени, Белла заглянула под кровать. Кажется, что-то есть. Свекровь не была такой уж чистюлей, какой пыталась казаться, и под кроватью у нее скопился изрядный слой пыли вперемежку со всякими фантиками, засохшими огрызками и прочей ерундой. Входить в свою комнату свекровь разрешала всем, кроме Беллы. Но ни свекр, ни Юра организовывать уборку не собирались, это было ниже их достоинства. Они же мужчины, возиться с половыми тряпками или пылесосом – работа не для них, для этого в доме есть женщины. Подразумевалось, что свекровь справляется со всем сама. На самом деле это было не совсем так. Куда чаще в доме убирала Белла, вот только делала она это молча, когда мужчин не было, а потому ее усилия оставались незамеченными. Зато редкие взмахи шваброй свекрови превозносились чуть ли не до небес.
Но, делая уборку во всех остальных помещениях, Белла никогда не заходила в комнату к свекрови. А та, как теперь было ясно, заботами о чистоте себя особенно не утруждала. Белла не бралась сказать, сколько мусора здесь от самой свекрови, а сколько от внуков, но шелуха подсолнечника точно попала сюда по вине хозяйки – свекровь любила полузгать семечки.
– Ну и грязь! – с отвращением произнесла Белла и вздрогнула.
Ей показалось, что покойница пошевелилась. Наверное, если бы свекровь могла, она бы прибила наглую невестку, посмевшую возиться возле ее ложа. Но нет, Амелия-старшая лежала тихо. Белла залезла под кровать. Ей показалось, что среди прочего мусора она заметила что-то блестящее. Протянув руку, она достала круглую металлическую штучку, которую вначале приняла за пуговицу. Оказалось, это не пуговица, а сорвавшаяся с чьей-то груди подвеска-медальон.
Она была из серебристого металла и выглядела причудливо. Белла повертела находку в пальцах, не понимая, что это такое может быть. Выглядел медальон чудно, вроде как фрагмент узора – множество равносторонних треугольников перекрещивалось между собой. Часть из них смотрела вершиной вверх, другая часть была перевернута вершиной вниз. Все треугольники были разных размеров, словно часть из них находилась ближе к нам, а часть уходила куда-то вглубь.
Откуда он тут взялся? Чей он?
Ни у кого из близких Белла подобного украшения не видела. Свекровь надеть его тоже не могла, она носила исключительно золотые украшения и всегда подчеркивала, что золото – ее металл, он ее и греет, и холит, и лелеет. Правда, с появлением в доме Беллы свекровь сняла с себя все золото, даже крестик на цепочке, обзвонила всех знакомых и каждому заявила, что просит отныне никуда ее не звать. И вообще, если смогут, пусть считают ее мертвой.
– Той Амелии, что вы знали, больше нет. Она умерла.
И на все вопросы добрых родственников отвечала заранее заготовленной фразой:
– Раз уж родной сын с моим мнением не считается, только одно и остается – умереть!
Чего здесь было больше, искренности или игры, Белла сказать не бралась. Но лично ей казалось, что появление в доме невестки – не такое уж большое горе. Пусть сын сделал свой выбор самостоятельно, пусть родители его выбор не одобряли, казалось бы, что сложного? Можно жить отдельно. Но так уж получалось, что жить отдельно от родителей ее муж не мог. Не то что не хотел, а реально не мог. Просто не мог, и все. Он терзался, разрываясь между родителями и ребенком, еще даже не родившимся. Пришлось им съехаться и жить одной большой ненавидящей Беллу семьей.
– Что ты здесь делаешь?
Голос мужа заставил Беллу вздрогнуть. Она больно ударилась макушкой о кровать.
– Что с мамой?
Раздосадованная Белла ответила ему резче, чем намеревалась:
– Будто бы сам не знаешь. Она мертва.
– Ты… ты уверена?
– Еще бы. Она холодная и не дышит.
– Боже, – простонал он, – мне тоже так показалось.
Значит, когда он заглянул в спальню матери, то сразу смекнул, что дело плохо. Но сам проверить не решился, жену вместо себя послал. Хиляк! И в очередной раз презрение к мужу, к его неспособности принимать мужские решения затопило Беллу.
– А тебе плохо стало? – робко поинтересовался он. – Я видел, как ты с пола поднималась. Упала, когда маму увидела?
– Я заколку уронила. Ее и поднимала.
Юра оторопел.
– И ты в такой ситуации посмела искать какую-то заколку?
– Да.
– Для тебя заколка важней матери?
– Давай разберемся. Мать она тебе, а мне она была самым страшным недругом.
– И поэтому ты ее убила! – снова завелся Юра.
– Вот заладил: убила, убила! Что я, по-твоему, серийный маньяк? Столько лет терпела, а теперь активизировалась?
Муж закрыл лицо руками, а Белла, воспользовавшись этим, сунула медальон в карман. На досуге она его получше рассмотрит и постарается сообразить, кому эта вещь могла принадлежать. У нее было смутное ощущение, что она видела что-то в этом роде. Но у кого?
Белла даже не подумала, как плохо она поступает, забирая с места преступления улику. Не до того было.
– Какой ужас, какой кошмар, – бормотал Юра. – Что делать?
– Не знаю, как ты, а я отправляюсь в город.
– То есть как? А я?
– Ты останешься. Должен же кто-то позаботиться о твоей матери.
– Хочешь сказать, что уедешь одна?
– Почему одна? С детьми. Ты же не хочешь, чтобы они увидели бабушку в таком состоянии?
Муж вспомнил про детей и воскликнул:
– Конечно, нет! Увези их отсюда!
Белла вышла к детям. Они равнодушно восприняли сообщение о том, что в школу их повезет мама, а папа останется с бабушкой, которой нездоровится. Ни сын, ни дочь не поинтересовались, чем заболела бабушка. И Белла, хотя и позлорадствовала в душе, всерьез встревожилась. Если дети так равнодушны к бабушке, которая заваливала их подарками, может быть, они и болезнь матери воспримут так же?
По пути в город она прозондировала почву:
– А что бы вы стали делать, если бы я тяжело заболела?
Амелия даже не откликнулась. Но Герасим резонно заметил:
– Ты же здорова.
– А вдруг? – продолжала пугать детей Белла. – Заболею, в больницу попаду. Будете меня там навещать?
– Наверное, – проронила дочь, не отвлекаясь от своей игры.
А вот Гера откликнулся неожиданно горячо:
– Я приду к тебе, мама!
– Зайчик ты мой, – умилилась Белла.
Но сын тут же добавил:
– Если, конечно, с папой не уеду.
– Куда? – вздрогнула Белла.
– Ты что, не знаешь? Папа уезжает в Америку.
– А ты тут при чем? Он один едет.
– Нет, не один.
Сердце у Беллы тревожно забилось. Это еще что за новости?
– Папа сказал, что вы с ним вместе поедете?
– А ты как думала? Он без нас не поедет.
– А я?
Голос Беллы, помимо ее воли, прозвучал жалобно.
– А ты здесь останешься. Одна будешь жить. Без нас. Как ты всегда и хотела.
Ребенок явно повторял слова кого-то из взрослых, и Белле нестерпимо захотелось узнать, чьи именно.
– Это кто же такое решил?
– Мы. Вместе с папой.
Руки Беллы судорожно сжали руль. Ох, будь сейчас рядом с ней Юрка, ему бы не поздоровилось! Это надо же, какую нелепицу умудрился втемяшить детям в головы. В Америку они поедут! Без нее! Размечтались!
– В общем, так, – холодно произнесла Белла. – Без меня, дорогие мои дети, вы поедете с крыши на чердак. Ясно вам? А в такую даль я вас с отцом не отпущу. Кто за вами там смотреть будет?
– Тетя Лизон.
– Очень ей нужно!
– Она добрая. Не то что ты.
– У тети Лизон своя дочка есть, ей бы с ней управиться.
– Ты ничего не знаешь. Тетя Лизон сказала, что у нее есть соседка, одинокая, которая тоже растит двух маленьких детей. Мы у нее с папой поселимся, и нам всем вместе будет в ее доме очень хорошо.
Амелия наконец вынырнула из своего смартфона и посмотрела на брата с возмущением:
– Ты что болтаешь? Разве забыл, что это тайна? Папа нам по секрету сказал, велел, чтобы мы маме не рассказывали!
– Да неужели? – холодно произнесла Белла.
– Да! А Гера дурачок, все тебе разболтал!
– Значит, соседка, говорите? И она станет о вас с папой заботиться?
– Да!
Белла замолчала. Она задыхалась от гнева. Даже свернула на обочину, чтобы не устроить ДТП. Перед глазами висела густая красная пелена. Какой негодяй! Задумал увезти ее детей! Теперь ясно, зачем ему понадобился развод. За океаном его уже ждет американская принцесса. И ничего, что жених с двумя детьми. Для Беллиного спятившего муженька это не повод, чтобы отказаться от задуманного плана. Это Белле ставили в вину то, что она родила Амелию, еще не сходив в ЗАГС. А вот заокеанской богатенькой цаце Юрка готов был простить даже двоих чужих отпрысков.
– Мама, мы сегодня вообще поедем?
Белла кинула взгляд на заднее сиденье. Нет, дети у нее совершенно бесчувственные. Сидят и смотрят на нее, словно им невдомек, отчего мать так побледнела. А может, они и впрямь ничего не чувствуют? Ни к ней, ни к бабушке, ни к деду? Вот отца они любят, но опять же, пока он потакает их прихотям. Стоит Юре в чем-то отказать одному или другому, дети ругают и его.
Мелькнула злая мысль: может, пускай поедут? Чужбина и мачеха быстро научат их уму-разуму. Но тут же другая мысль вытеснила первую. А ну как мачеха ретиво возьмется за воспитание несносного пасынка и еще более несносной падчерицы? Как бы не переусердствовала и не погубила тетка ее детей. Пусть они невоспитанные, пусть чудовищно грубые и эгоистичные, но это дети Беллы, и она их любит. И отдавать никому не собирается.
Сама не зная зачем, Белла достала телефон и позвонила следователю. Торопов ответил сразу, словно ждал ее звонка.
– Вы уже знаете? – спросила Белла.
– Если вы о скоропостижной кончине вашей свекрови, то да, ваш муж мне только что позвонил. Еду к вам.
– Меня там не будет.
– В бега решили податься? Зря. Все равно найдем.
По голосу было слышно, что он пытается подбодрить Беллу. И она неожиданно подумала: вот Торопов совсем другой, он все чувствует правильно. Он живой, он теплый, он не такой, как эти двое, что сидят на заднем сиденье, и еще тот, что остался в доме.
– Мне бояться нечего.
– А вот ваш муж уверяет в обратном.
– И что он говорит?
– Утверждает, что это вы прикончили его мать.
– Вранье!
– По его показаниям, вчера вечером вы его напоили виски, так что он полностью потерял контроль. И сделали вы это специально, чтобы он не мог слышать крики матери и не сумел вовремя прийти ей на помощь.
– И вы ему верите?
– Нет. Я уже говорил, что вы производите впечатление разумной женщины. Захотели бы прикончить свекровь – придумали бы чего-нибудь поумнее.
Слушая следователя, Белла внезапно почувствовала, как злость на мужа отступает. Вот странное дело! Почему, вопреки всякой логике, она вместо того, чтобы ненавидеть этого человека, начинает его жалеть? Может быть, потому что Юра страшно глуп? Или причина в том, что следователь явно разделяет ее мнение? И вообще он на ее стороне.
И Белла решила предупредить Торопова:
– Учтите, раз уж у Андриасовых началась такая эпидемия и до вечера и мой муженек отправится за своими родителями, я тоже ни при чем. Я еду на работу и буду весь день в школе.
Торопов уточнил, в какой школе она работает, и пообещал, что лично наведается к ней после того, как закончит осмотр места происшествия. По его словам Белла поняла, что арестовывать ее он не собирается, во всяком случае не прямо сейчас. Стало чуточку легче. К своим детям она повернулась в куда лучшем настроении, чем несколько минут назад.
– С вашим отцом о побеге в Америку мы еще поговорим вечером. А сейчас едем в город.
И, нажав на газ, она лихо вырулила на проезжую часть прямо под носом огромного внедорожника, разразившегося в ответ на ее маневр негодующим воем. Но Белла лишь помахала разгневанному водителю ручкой. Настроение у нее вдруг сделалось прекрасным, хотя даже ей самой было решительно неясно, с чего бы это.
