Лия не просто вернулась — ворвалась в дом, как ураган. Загрохотали двери, взвились доселе спавшие сквозняки, и она порывисто влетела в комнату, наэлектризованная внутренним возбуждением настолько, что даже пружинки медных прядей казались взведёнными до предела. С размаху, но не без изящества плюхнулась в низкое кресло рядом с Киром и, яростно блеснув на матерей янтарными глазами, выдала:

— Ну как, тебе уже объявили, что ты — Мессия?

— Лия! — в один голос возмутились родительницы.

— А что? — Лия была настроена решительно. — Что не так? Вы же поставили человека — ну ладно, пускай уже не человека, не это важно! — перед сложнейшим этическим выбором, при этом выбора иного, кроме нужного вам, не оставив! Да что там Кир, вы и за всю Зену теперь решаете! У нас что, уже диктатура?

— Ребёнок… — Мади устало вздохнула, — не начинай, а? Не могу я больше.

Самма, стоявшая за её спиной, знаками умоляла дочь замолчать.

Лия закатила глаза вверх, выражая своё негодование, но продолжать не стала.

Повисла тягостная тишина.

Негромко кашлянув, Кир встал.

— Я пойду, пожалуй… У вас семейный разговор, не хочу мешать.

Женщины разом встрепенулись.

— Что ты, что ты! — захлопотала Самма. — Никуда ты от нас не пойдёшь, ну скажи же ему, Мади!

— И речи быть не может, не придумывай, ты у нас в гостях, значит, у нас и жить будешь столько, сколько понадобится!

— Мамы, мамы, минуту внимания! — Лия вскочила и схватила Кира за руку. — Кир будет жить у меня, нечего ему сейчас в посёлке лишний раз светиться да наших трепетных дев доводить до истерии. Сами посудите: без вас он и на улицу спокойно не выйдет, сами же знаете, что здесь да как. А то и с вашим сопровождением — он что, подконвойный? А у меня ему хорошо будет, свободно, лишних глаз нет, сами знаете.

Кир, и без того чувствовавший неловкость из-за предыдущей сцены, готов был сквозь землю провалиться. Делят его, как ценный приз, подумать только! Впрочем, перспектива жить в доме Лии казалась весьма заманчивой. Он тут же постарался убедить себя, что эта идея так хороша исключительно потому, что у Лии действительно уединённо, но в глубине души понимал, чем именно так привлекательно для него её предложение. Приструнив разыгравшиеся фантазии, он покрепче сжал ладошку Лии и сбивчиво заговорил, обращаясь к старшим женщинам:

— Спасибо вам… э-э… за всё спасибо. У вас очень хорошо… так уютно, дом потрясающий… и вы обе такие замечательные, я словно семью нашёл. Вы только не обижайтесь, хорошо? Но у Лии мне в самом деле проще будет.

Лицо Саммы огорчённо вытянулось. Она ничего не сказала, только пожала плечами и вздохнула. Но уже через секунду улыбнулась. Кир облегчённо выдохнул.

Мади замахала руками:

— Ой, да ладно вам, так и скажите, что сговорились! Мы не обидимся, что ты, главное, чтобы тебе было удобно. Тем более раз уж Лия сама позвала, то и обсуждать нечего.

Самма, извинившись, вышла — "собрать в корзиночку всего понемножку", как она выразилась. Лия вызвалась ей помочь.

Оставшись один на один с Мади, Кир разом посуровел. Её ответный взгляд тоже был серьёзен, но несмотря на сквозившее в нём напряжение, заговорила она спокойно.

— Полагаю, у тебя накопилось много вопросов?

— Ещё бы. Я хотел бы наконец-то узнать, какую роль мне отводят в этом вашем плане. И мне нужны честные ответы, потому что играть вслепую я больше не согласен.

— Жёстко. — Мади нахмурилась. — Но ты имеешь на это право, всё так.

— Конечно, имею. Кто я, Мади? Моё появление на свет тоже вами спланировано? И… Шав?

Голос Кира звучал бесстрастно, но руки сжались в кулаки.

— Нет! Нет, пожалуйста, не думай так! — она нервно свела ладони в "замок". — Мы не настолько циничны, такого даже в планах не было никогда. Некоторое время мы наблюдали за Аш-Шером, он в юности был нетипичен, да и после инициации сохранил нешаблонность мышления. И потом произошло то, что произошло: он забрал Эви на Зимар, родился ты. И стал полной неожиданностью для всех: элоимы до последнего не могли предположить, что твой отец пойдёт на столь дерзкое нарушение устоев. Мы, разумеется, тоже не ожидали, но сам факт естественного рождения, воспитание ребёнка в семье, грудное вскармливание, любовь и тепло матери — это же невероятной щедрости подарок! Конечно, мы пристально наблюдали за развитием ситуации. Но не влияли, никак не влияли — до момента психокоррекции. После неё Аш изменился настолько, что стал представлять угрозу в первую очередь для тебя. И тогда в дело вступила Шав. Ей пришлось пройти небольшую коррекцию внешности, чтобы максимально точно соответствовать вкусам Аш-Шера. Он помнил образ Эви — подсознательно, понятно, поскольку эмоциональной памяти его лишили — и стремился её обрести опять. Никакую другую женщину он рядом не потерпел бы. Поэтому Шав пришлось стать похожей на твою мать, Эви. Ну, а стать ею внутренне было не так и сложно, они близки по психотипу, да и сама Шав — психотерапевт с многолетним стажем.

Кир смотрел пристально, анализируя каждое её слово. Энергетических полей Мади он почему-то не видел, но чувствовал, что она не врёт.

— Продолжай, пожалуйста.

— О, всё дальнейшее было лишь делом техники. У нас есть подкупленные трибы и… не только они. Агентурная сеть на Зимаре существует достаточно давно, скажем так. Подмена прошла без проблем, и в означенный срок Шав вошла в дом Аш-Шера. Всё, что было после, ты и сам знаешь…

Кир потёр лицо ладонями. Вопросы роились гудящим роем, и получаемые ответы их только множили, усиливая ощущение, что твёрдой почвы под ногами больше нет.

— Хорошо. Теперь о моей… миссии.

— Не спеши, Кир. — Звонкий голос Лии, раздавшийся за спиной, заставил вздрогнуть от неожиданности. — Поедем ко мне. Сперва ты отдохнёшь, а потом мы поговорим. — Она взглянула на мать и повторила с нажимом: — Да, мы поговорим, мама. Мы будем много разговаривать — я и Кир. А потом вы встретитесь и вернётесь к этой теме, если вопросы ещё останутся.

Вопреки ожиданиям Кира, Мади промолчала. Только покачала головой, как бы говоря этим жестом: делай что хочешь, я умываю руки.

В комнату вошла Самма, волоча в руках большую плетёную корзинку, доверху набитую разной вкусно пахнущей снедью.

— Вот вам, на пару дней должно хватить, а потом я с новыми припасами наведаюсь. А то знаю я, у нашей рассеянной девчонки в доме никогда ничего из нормальной еды нет, а на плодах тара аюс мужчина долго не протянет!

С этими словами она торжественно вручила корзину Киру. Он с улыбкой принял ценный груз, мысленно подивившись его немалой тяжести.

Распрощались тепло, но не без некоторой неловкости. Мади в основном молчала, зато Самма говорила за двоих, обещая наведываться каждый вечер, и лишь под напором Лии, согласилась немного ослабить опеку.

Чуть позже, уже летя в мини-челноке невысоко над землёй вдоль ленты магнитной дороги, Кир пытался поймать взгляд Лии, но она упорно отводила глаза, хотя и улыбалась при этом. Тогда он спросил прямо:

— Зачем я тебе понадобился?

Лия смутилась и не сразу нашлась с ответом.

— М-м… Давай уже дома, хорошо? Тем более что почти приехали.

Кир пожал плечами и уставился в окно. Чутко улавливающий настроения пассажиров квази-интеллект машины моментально среагировал и перевел до этого зеркальные стёкла в режим прозрачности. Небо, густо усеянное бессчётными звёздами разных цветов, буквально обрушилось на голову. Отдельные крупные светила, выделяющиеся на фоне мелких, приковывали к себе взгляд. Кир заворожённо смотрел, пока не затекла шея. Лия улыбнулась:

— Красиво?

Он взглянул на неё, глаза его лучились от восторга.

— Очень! У нас на Зимаре такого нет… Мы, как и Земля, ближе к концу одного из "рукавов" расположены. А вы, судя по всему, почти в центре своей галактики. Она тоже спиральная?

— О… — Лия провела ладонью по лицу, как будто желая снять невидимую паутинку. — Прости, я не могу открыть тебе такие подробности. Не имею права, понимаешь?

Кир хмыкнул:

— Что ж непонятного? Не доверяете. Это, конечно, задевает, но, в общем, вполне логично. Я пока что ни враг, ни друг. Сам не знаю, на чьей я стороне. — Он бросил пристальный взгляд на Лию, она смотрела с ожиданием, глаза её были слегка прищурены. — Нет, шагать в одну ногу с высшими я, понятно, не стану. Но даже если примкну к подпольщикам, и мы в конечном итоге перевернём зимарский уклад, наша глобальная проблема от этого не разрешится. Лет двести, ну, триста от силы, если ввести жёсткие ограничения, — и запасы яйцеклеток истощатся. Зимар обречен на медленное вымирание. Значит, у нас остаются два пути: либо война за сверхценный ресурс — фертильных женщин — с Землей, либо…

— Воевать с нами вы не сможете. — Лия сказала, как отрезала. — Вы нас попросту не найдёте. Даже ты. Не обольщайся, ты не всемогущ. Ну, во всяком случае, на данном этапе. — Глаза её слегка мерцали в полутьме, настороженной позой она напоминала грациозное дикое животное, готовое к прыжку. — Ты волен уйти с Зены в любой момент. Но вернуться сюда ты сможешь лишь в том случае, если тебя здесь кто-то будет ждать. Только тогда из миллионов вероятностей ты сможешь выбрать нашу.

— Э-э… Да. С вами, похоже, стоит не воевать, а договариваться. — Кир примирительно улыбнулся. — Знаешь, я меньше всего хочу воевать с кем бы то ни было. И я точно знаю, что элоимам тут делать нечего. Они пока не готовы. Однако решать проблему Зимара придётся. Раз вы в нас тоже заинтересованы, то в наших общих интересах найти взаимовыгодное решение. Думаю, что у вас давно готов план… Я прав?

Лия довольно усмехнулась:

— Прав. Да, у нас есть деловое предложение, но его обсуждение я предлагаю перенести на другое время, потому что мы уже прибыли.

Действительно, мини-челнок, около минуты постепенно сбрасывавший скорость, сейчас перемещался совсем медленно, практически парил над поверхностью, а через пару секунд и вовсе замер. Прозрачный купол плавно ушёл в корпус, открывая выход. Кир поднялся, потом переступил через невысокий бортик на землю, с удовольствием ощущая ногами мягкую траву. Лия вышла ещё раньше него, и теперь наблюдала, как он осматривается.

Ночное небо давало достаточно света, чтобы видеть всё пусть и не в подробностях, но достаточно чётко. Слева от себя Кир увидел большую рощу, где росли высокие лиственные деревья с кряжистыми стволами. Справа и впереди, насколько он мог видеть, колыхалось море густой травы, перемежаемое невысокими кустарниками. Признаков жилья не наблюдалось.

— Не понял. — Следуя неизжитой до сих пор привычке, он взъерошил волосы. — Ты что, на дереве живёшь?

Лия фыркнула, а потом и расхохоталась.

— Знаешь… — взяв себя в руки, проговорила она немного сдавленным голосом, — а ты почти не ошибся! Только не на дереве, а в дереве! Пойдём, сейчас всё увидишь! — она протянула руку и сжала ладонь Кира тонкими прохладными пальчиками.

Прошли они недолго — уже на входе в рощу, повинуясь внезапному обоюдному импульсу, перешли на бег. Лия, не отнимая руки, бежала немного впереди и невольно увлекала Кира за собой. Огромные деревья, казалось, расступались, давая им дорогу. В роще пахло пряно: лёгкой прелью от лиственной подстилки, мускусом звериных троп, мелкой, суетной, малозаметной жизнью. Лес, ещё недавно перешёптывавшийся листвой, затаился, присматриваясь к новому человеку. Тропа, по которой они бежали, слегка подсвечивалась по краям — похоже, недавними знакомцами-светлячками. Сверху сияли чужие, невероятные звёзды. Всё это — вместе с бегом, с близостью Лии, с теплом её и тонким, будоражащим запахом, исходящим от тела, было настолько нереальным, что Кир ощутил острейшую потребность незамедлительно сделать что-то такое, что вернёт ощущение опоры. Он резко остановился, останавливая и Лию, после чего привлёк к себе и, не давая возможности осознать происходящее, приник к её губам. Она замерла сперва, но уже через секунду отозвалась — не менее жарко и жадно. Потянулась всем телом, прижалась, и Кир позволил себе сделать то, чего хотел едва ли не с первой секунды встречи — медленно погрузил пальцы в её густые шелковистые волосы.

Небо кружилось и падало на них целую вечность…

— Не с-с-смей! — руки Лии больно упёрлись в его грудь. — Хватит, остановись!

Выныривая из сладкого дурмана, он не сразу понял, что произошло. Оттолкнула… Почему? Что он сделал не так?

— Отпусти. Отпусти меня и отойди в сторону. — Голос её слегка подрагивал. — Вот так, молодец. Там и стой. Когда успокоишься, дай мне знать, я всё объясню.

Обхватив себя руками, она стояла напротив, в нескольких шагах, всё такая же желанная, но уже закрывшаяся, готовая обрубить тонкую нить возникшего тяготения.

— Всё. Я себя контролирую. Не бойся, не наброшусь.

— Я и не боюсь. Кого мне бояться у себя дома? — Она повела рукой, обводя лес невидимым полукругом. Лес в подтверждение её слов зашумел — низко, угрозно. — Здесь всё за меня горой встанет, если что. Но я знаю, что ты и так ничего мне не сделаешь. — Голос Лии снова дрогнул, и она продолжила после краткой паузы: — Прости. Плохо получилось. В том, что произошло, моя вина.

Кир нахмурился:

— Да причём здесь ты, это я позволил себе увлечься! Хорош гость, ничего не скажешь. Я… — Он пожал плечами. Слова не шли с языка. — Не знаю, что тут сказать. Стыдно. И… глупо. Прости меня.

Лия нервно поёжилась.

— Ничего этого не произошло бы, если бы не… В общем, это гормоны. Это всего-навсего банальное волшебство биохимии. Я сейчас максимально фертильна, и если бы мы… если бы мы стали близки сегодня, скорее всего, я забеременела бы. Моё тело решило проявить самостоятельность и реализовать своё единственное, как ему, бедному животному, представляется, предназначение. Если честно, для меня подобное тяготение в новинку, я на время потеряла контроль. Меня спровоцировала сама обстановка, и… и пахнешь ты исключительно привлекательно — с точки зрения моего тела. Да, я ощущаю сильную тягу к тебе, но не хочу делать что-либо под влиянием… животного начала. Вот. — Всё это время Лия не смотрела на него, но сейчас взглянула в упор. — Такова примитивная правда жизни. Но мы же развитые существа и сможем не делать из этого проблему?

Кир, слегка ошарашенный свалившейся на него информацией, проговорил:

— Э-э… Конечно. Не могу сказать, что моё тело так уж охотно смиряется, но… Я тоже не хотел бы, чтобы так… всё… ну, в общем, — тут он совсем растерялся и быстро проговорил, — я принимаю твоё решение и обещаю, что подобное впредь не повторится.

Дальше они шли в молчании. Кир раз за разом прокручивал в голове произошедшее, костеря себя за несдержанность. Лия первой нарушила неуютную тишину:

— Прекрати. — Встретив его недоуменный взгляд, продолжила: — Я знаю, о чём ты думаешь. Точнее, чувствую, улавливаю твой эмоциональный фон. И повторяю: прекрати себя укорять. Нам с тобой жить бок о бок некоторое время, это в любом случае произошло бы. И я не уверена, что… Что мы бы так легко остановились… Так что даже хорошо, что вот так всё вышло.

Он кивнул, признавая её правоту.

Тропа, освещаемая светлячками, стала немного шире и после поворота плавно вытекла на большую поляну, свободную от деревьев. Точнее, одно дерево на ней всё же росло, но оно выглядело настолько странно, что Кир не сразу отнёс его к роду растений. Более всего оно напоминало бы большой дом с мансардой, если бы не покрывавшая его толстая морщинистая кора и растущие над окнами ветки, усеянные многочисленными плодами. Впечатление дом производил, мягко говоря, странное, но Кир решил с выводами не спешить и сначала присмотреться. Лия, украдкой посматривавшая на него, улыбнулась.

— Уже наутро ты будешь видеть его иначе. Сейчас он специально не хочет тебе понравиться, ревнует. Он всегда ревнует к новым людям.

— Забавно. Ты говоришь о нём, как о разумном.

— А он и есть разумный. Сам скоро поймёшь.

Негромкий скрип прервал их разговор. Дверь широко распахнулась, и в хлынувшем наружу потоке света нарисовался тёмный силуэт высокой худощавой женщины.

— О, наконец-то нежные влюблённые соизволили явиться! Я прямо-таки изождалась вся, думала уже на розыски податься! Мягка ли нынче трава на полянках, м-м? Никто вас, мои сладкие, не покусал за филейные части юных организмов?

— Кори, не мели чепухи. — Лия потеснила подругу в сторону и сказала, обращаясь к Киру:

— Проходи в дом, сейчас поужинаем, потом я покажу тебе твою комнату.

Кори, раздражённо дёрнув плечом, покинула прихожую, прежде чем Кир переступил через порог.

Лия закатила глаза и покачала головой.

— Не обращай внимания. Я не ждала её сейчас, но повторить скандал в любом случае не позволю.

Кир, и без того испытывавший неловкость, замешкался в дверях.

— Может, я лучше в посёлок вернусь?

Лия раздражённо поморщилась:

— Даже не вздумай! Никуда я тебя не отпущу, да и Кори не стоит давать лишний повод считать, что она может влиять на ситуацию. У нас с ней… непростой период.

— Ясно, — поспешно сказал Кир, хотя никакой ясности не испытывал.

— В общем, ты осматривайся, я отлучусь буквально на несколько минут, хорошо? Проходи в гостиную. — Лия указала рукой в направлении большой, ярко освещенной комнаты. — Я скоро. — Она тепло улыбнулась и быстро скрылась в полутьме длинного широкого коридора, уходящего в глубину дома.

Кир, глядя ей вслед, пару секунд постоял в прихожей, потом шагнул в гостиную, отчётливо ощущая внимательный взгляд дома, направленный на него, казалось бы, со всех сторон. Вероятно, результатами краткого сканирования дом остался доволен, потому что яркий свет в гостиной плавно сменился на мягкое, приятное для глаз освещение. Поначалу Киру показалось, что комната совершенно пуста, но в следующее же мгновение в колени услужливо ткнулось невесть откуда взявшееся низкое кресло, мягкое и тёплое, как щенок, и он не без удовольствия опустился в уютные объятия. Однако осмотревшись и в самом деле не обнаружив ни других кресел, ни прочих предметов обстановки, Кир с подозрением покосился на то, в котором сидел. В самом деле, откуда оно взялось-то? Ответ на незаданный вопрос не заставил себя ждать: на полу, устланном травяным покрытием, внезапно вспухла шишковатая почка, и уже через секунду на глазах у изумлённого гостя превратилась в деревянную столешницу на тонкой ноге. Кир ещё не успел прийти в себя, как от стола отпочковались кувшин, наполненный прозрачной жидкостью, и высокий стакан. При ближайшем рассмотрении обнаружилось, что ножка стола имела некое подобие корневой системы, которая продлялась вплоть до столешницы. По полупрозрачным перевитым трубочкам из "травы" поднимался питательный сок. Проверяя свою догадку, Кир с опаской приподнял кувшин — так и есть, сеть тончайших "капилляров" тянулась вслед, соединяя дно кувшина с поверхностью стола. Несмотря на возникшую жажду, пить не рискнул — больно уж необычно выглядели подобные… чудеса. Вернув кувшин на место, он поспешно встал с кресла, замер посреди комнаты — и вздрогнул, услышав сдавленный смешок, раздавшийся откуда-то из дальнего угла.

От знакомства с дальнейшими странностями дома его отвлекли приближающиеся голоса. Лия говорила негромко, в своей обычной сдержанной манере, уговаривая подругу вести себя прилично. Но в голосе Кори уже звенели истерические нотки, и Кир понял, что без скандала не обойдётся.

— … пусти меня, я же его не съем, всего лишь поговорю! В конце концов, я имею право… — слова её то и дело прерывала какая-то тихая возня, словно Кори продвигалась к гостиной не без сопротивления со стороны Лии, — … после всего, что было между нами… имею право… хотя бы поговорить!

— Кори, пожалуйста, не начинай. Ты прекрасно знаешь, что все твои права на мой счёт существуют только в твоём воображении. — Голос Лии звучал немного устало.

— Ах, девочка моя, как же ты быстро поменяла приоритеты! И всё ради чего? Ради вот этого вот… о, мер-рак, как же он мерзок, настоящая обезьяна! — Кори нарисовалась в дверях с видом победительницы. — Эти огромные лапищи, волосатые конечности… брр… всё такое большое, нескладное… разве он способен на нежность? Как можно ласкать такими грубыми пальцами? А эта его… ш-штукенция… да ещё с причиндалами… фу-у, только представлю, сразу тошнить начинает! Кроме того, он же пахнет зверем. Ты чувствуешь, да? — Она резко оглянулась и впилась взглядом в побледневшее от гнева лицо Лии. — Тебя именно это заводит? Прёт тебя от этого мускусного павиана?

— Кори, стоп. Заткнись. Замолчи. Ты перешла все границы. На этом любые попытки объясниться между нами закончены. — Лия говорила негромко, но и от голоса, и от всего её облика веяло непреклонностью.

— Кир, я оставляю за тобой право решить, нужен ли тебе этот разговор. Если нет — Кори незамедлительно покинет дом. Да, Кори? — Лия взглянула на подругу в упор. Взгляд её не предвещал ничего хорошего.

Мгновенно спавшая с лица Кори нервно передёрнулась, что, вероятно, должно было означать согласие.

Кир, всё ещё находящийся под впечатлением от предыдущей сцены, неопределённо пожал плечами.

— Если это важно для Кори, я готов поговорить.

Кори ответила ненавидящим взглядом.

— Оч-чень важно! И как ты только догадался?

Лия вздохнула. Похоже, ничего хорошего от их общения она не ждала.

— Хорошо, тогда разговаривайте, а я пойду готовить ужин.

Оставшись один на один, Кори некоторое время стояла напротив, широко расставив ноги и всунув руки в карманы облегающих брюк. Чёрный костюм из гладкой на вид ткани сидел на ней не хуже предыдущего белого, но сногсшибательное впечатление напрочь портило выражение её лица. Суженные глаза, взгляд исподлобья… Казалось, ещё секунда, и она зарычит, бросится вперёд. Кир, понятно, не испугался и взгляда не отводил, но спустя несколько секунд этот немой поединок начал раздражать. Кори, мгновенно уловив его состояние, тут же недобро усмехнулась и отбросила за спину тяжёлую прядь иссиня-чёрных волос.

— Ну что, присядем? Разница в росте у нас, как видишь, непринципиальная, так что давить на меня ты всё равно не сможешь.

— Да больно нужно мне на тебя дави… Шед!.. Ты как это сделала?

После произведённого Кори неуловимого пасса комната моментально изменилась: пугающая столешница сгинула вместе с "укоренившейся" в неё посудой. "Косы" дикого винограда, чья листва местами уже вспыхнула сочными багровыми пятнами; заплели стены. В мгновение ока образовались удобные кушетки приглушённого рыже-коричного цвета, потом на них словно бы из ниоткуда просыпался дождь из пёстрых маленьких подушечек, а перед одной из оттоманок вырос приземистый низкий столик. На нём тут же материализовался странного вида кувшин с длинным тонким горлом, расписанный сине-золотым орнаментом. Длинный узкий шланг соединял кувшин с полой плоской трубочкой. Кир подумал, что это какое-то курительное приспособление — и не ошибся. Кори демонстративно улеглась на кушетку, эффектно вытянув длинные ноги, потом томно потянулась к столику. Когда она поднесла ко рту трубку, сделала глубокую затяжку и, округлив полные губы, выпустила идеально ровное колечко дыма, комнату наполнил сладковатый пряный запах.

— Это кал-ль-я-я-нн, невежда. Никогда не Земле не был? Они знают толк в сибаритстве. Что же касается комнаты, — изящным жестом она обвела помещение, — то я просто вернула пользовательские установки, которые были выставлены как приоритетные на протяжении без малого год. — Она смотрела с лёгкой издёвкой. — Да, я почти год жила здесь на правах второй хозяйки. Дом такое не забывает. А с тобой он просто поиграл, хотел позабавиться. Любит он новичков стращать.

— Глупо. Зачем меня стращать? — хмыкнул Кир.

Выпустив очередное колечко ароматного дыма, Кори хрипло рассмеялась:

— Ну, он же чувствует, что ты го́пир.

Кир понял, что это оскорбление, но предпочёл сдержаться и только пристально посмотрел на неё.

Она тут воспользовалась удобным случаем для нагнетания градуса истерии:

— Что уставился, не понимаешь? Перевести? Чувствовать ты не умеешь, псайя! Изнанки мира до сих пор толком не видишь — куда тебе женщину? Ты же не знаешь, что с ней делать!

Отбросив мундштук кальяна, Кори вскочила и принялась нервно вышагивать по комнате.

— Вы же, животные, думаете, что женщина только для вынашивания ваших драгоценных отпрысков предназначена — а сама по себе никакой ценности не представляет! А я люблю её, понимаешь, люблю! А она меня — нет! Наваррах, что я только ни делала… Из столицы в эту дыру перебралась, всё бросила: карьеру, круг знакомств, дом — всё, что имела, оставила ради неё! Лия сразу сказала, что и как. Да, я знала, что у неё ко мне только симпатия, ей просто хорошо со мной было, да, да, она была честна, но я-то хотела большего! Я же надеялась, что со временем она поймёт, насколько я для неё важна! И как будто уже получаться стало, она мне доступ от дома дала, мы съехались — и тут началась история с тобой. И всё. И последние месяцев пять её как подменили. Куйн, у-у-у, как же я тебя ненавижу!

Кир видел, что её отчаяние не показное, Кори действительно страдала. Но что он мог сделать? В любом случае от его мнения здесь ничего не зависело: Лия не принадлежала ему в той же степени, что и Кори. Уйти самому? А что это изменит? Наверняка отчуждение возникло не из-за него, просто отвергнутой влюблённой нужно найти объект, на котором можно сфокусировать свой негатив. Что поделать. И рад бы помочь, но тут, кажется, даже зрелые чудотворцы бессильны…

— Ну сгинь ты, а? Сгинь незаметно, свали на свой Зимар, устрой там переворот, войну, бойню — что хочешь делай, но только подальше от нас… Никогда никого не просила, а тебя прошу: уйди, пока не поздно. Пожалуйста…

Кори говорила тихо, полузадушенным каким-то голосом, и глядела при этом в окно, словно сама понимала, что всё напрасно.

Незаметно для них обоих в дверях появилась Лия. Кори, моментально стряхнув апатию, резко повернулась к ней, готовая действовать, однако Лия, избегая напряжённого ищущего взгляда взбудораженной подруги, сказала, обращаясь как будто к двоим, но глядя при этом только на Кира:

— Вы будете смеяться, но корзину с припасами мы забыли в челноке. Так что на ужин только фрукты. Ах да! Ещё сыр. И хлеб.

— М-м, джида, отличный ужин! В самый раз для голубков! — Кори встряхнула волосами и быстро подошла, почти подбежала к Лие. — Перед активными постельными упражнениями не стоит наедаться — да, детка? — Хозяйским жестом она прикоснулась к её лицу, желая развернуть к себе, чтобы поймать взгляд, но та вывернулась и отступила на шаг.

— Ну посмотри же на меня, хотя бы посмотри, или даже этой малости я уже лишена? — Кори продолжала паясничать, хотя глаза её подозрительно блестели.

Лия упорно смотрела в сторону.

— Ладно. Всё понятно. Мне в любом случае уже пора. — Отвесив издевательский поклон, Кори встала в дверях, упершись руками в проём. — Приятного аппетита, бессонной ночи и всё такое — что там ещё полагается желать в таком случае?

Лия молчала, старательно не замечая её ухищрений. Кир отчаянно тосковал, чувствуя себя здесь как никогда неуместно.

— А-а, шам-маах, да пропади оно всё пропадом!

Громко хлопнула дверь, дом неодобрительно засопел, после чего щёлкнул замком, запирая вход.

— Ну… Вот так. — Лия пожала плечами. — Я виновата перед ней. Очень виновата. Дала надежду. Когда-то поддалась на её уговоры, согласилась попробовать, хотя всегда знала, что чувственная сторона жизни — не для меня, я не испытываю… — тут она запнулась, но повторила, словно убеждая себя в чём-то, — не испытываю вожделения. Ну, то есть, мне было хорошо с Кори, она… Неважно. Мне было хорошо с ней, но и без неё — не хуже. Она замечательная, очень умная, талантливая, но… Никак. Ничего. Обман, самообман — и ничего больше. Понимаешь, о чём я?

— Понимаю, что ж не понять. Тело — телом, а если душа не отзывается, то ни в чём радости не будет.

Лия бросила на него изумлённый взгляд.

— Надо же… Ты не перестаёшь меня удивлять.

Кир коротко рассмеялся:

— Что, я не настолько животное, как это принято думать?

— О… Я никогда так не думала. — Прямой и открытый взгляд Лии не давал повода усомниться в её словах. — Мы — люди, и вы — люди. Человечность определяется наличием разума и способностью сопереживать. Мне показалось, или ты действительно сочувствовал Кори?

— Да. Есть немного. У меня создалось впечатление, что она в самом деле тяжело переносит ваш разрыв.

— Верно. Тяжело. Мне тоже непросто, но у неё ведь просто по живому всё рвётся… И что делать, как ей помочь, я не знаю.

— Просто оставь её в покое. Она придёт в себя, сменит обстановку и постепенно сможет отпустить боль.

Лия, задумавшись, слушала его и согласно кивала.

— Я очень надеюсь, что скоро ей станет лучше. Очень хочу этого.

Кир потёр лицо, пытаясь подавить несвоевременный зевок, но Лия заметила его манёвр.

— Ну вот, привезла в гости, называется! Замучили мы тебя совсем, да?

— Разве что совсем немного. Хотя с учётом всех моих недавних перемещений от удобной кровати я точно не откажусь.

Лия встрепенулась:

— Спальня давно готова! А ужин как же?

— Я не против, если он добавится к завтраку. — Он ещё пытался выглядеть пободрее, но резко навалившаяся усталость уже брала своё.

Проведя Кира до дверей предназначенной для него спальни, Лия простилась и, провожаемая роем светлячков, ушла. Оставшись в одиночестве, он от души зевнул, презрев этикет, и вошёл в спальню. Свет в комнате едва мерцал, но это было уже неважно, всё было неважно, потому что, упав на широкую кровать, в следующее мгновение Кир уже летел в чёрную бездонную пропасть, где нет ни света, ни слов, ни образов…

Вопреки его тайным опасениям, совместный с Лией быт ничуть не тяготил. Конечно, он мог говорить только за себя, но на протяжении последовавшей декады, которыми на Зене отмерялись цикличные временные интервалы, они практически не разлучались, и Лия, похоже, не испытывала от этого неудобства. Размеры дома позволяли не попадать в неловкие ситуации, при которых можно было бы застукать друг друга в неглиже. Хотя, чего греха таить, Кир не отказался бы лицезреть Лию в чём-нибудь этаком… летящем и полупрозрачном. Мысли об этом приятно волновали, но в противовес им тут же вспоминался тёмный стыд, испытанный после несуразного поцелуя на поляне. Оба они о том вечере никак не упоминали, Лия всё время была приветлива и ровна, хотя нет-нет, да и ловил Кир на себе её долгий задумчивый взгляд. Искать в этом какую-то подоплёку он опасался, хорошо памятуя её слова о банальном волшебстве биохимии. Кто их, этих женщин, поймёт, чем они в своих тяготениях руководствуются? Тут в своих бы чувствах разобраться… Киру рядом с ней было хорошо, и он чётко осознавал, что дело здесь не только, да и не столько в её внешней привлекательности. Она постепенно открывалась ему, день ото дня становясь значимее. В первые три дня им довелось не единожды вылетать на лечение или спасение очередного пострадавшего "зелёного друга". Ему особенно нравилось наблюдать за ней в те моменты, когда она, закрыв глаза, чутко вслушивалась в течение древесных соков по тонким капиллярам. Лицо Лии, обычно приветливое, с готовностью освещавшееся нежной улыбкой, становилось строгим, сосредоточенным, а особенное свечение, возникавшее в такие минуты, превращало её в недосягаемую жрицу какого-то неназванного пока культа. Он мог подолгу смотреть на неё, любуясь, восхищаясь без вожделения, как только и можно восхищаться чем-либо совершенным. А потом она открывала медовые, пока ещё нездешние, обращённые в себя глаза, проводила тонкими пальцами по лицу, пробуждаясь для обычной жизни, — и он сразу же вспоминал, как были нежны её губы в том неожиданном и единственном поцелуе. Влечение к Лие не тяготило, в нём изначально присутствовала некая правильность, и иногда, ловя её пристальный взгляд, Кир позволял себе думать, что и она это осознаёт. Зарождающееся чувство не несло в себе ничего неловкого или неудобного, но по мере того, как росло восхищение, прибывала и робость, и он первым отводил глаза, не зная, как продолжать — да и можно ли?

Дома в первые три дня они только ночевали. Если не было вызовов, Лия устраивала импровизированные экскурсии, знакомя Кира с красотами родного материка, названного Лила в честь первоматери. Посёлки облетали стороной: по рассказам навещавшей их Саммы, жительницы Зари до сих не успокоились, более того, обсуждение возникшей в лице незваного пришельца проблемы уже успело охватить всю Зену. В Свати резко активизировались традиционалы, наиболее ярким представителем которых являлась организация с говорящим названием "НОЖка". Лия, чья интуиция и эмпатические возможности были инициированы с самого рождения, не держала дома никаких технических приспособлений для связи с миром, поэтому от просмотра горячих новостей Кир был избавлен, о чём нисколько не сожалел. По большому счёту, он и не рвался налаживать культурные связи с агрессивными аборигенками, поскольку никогда не ощущал в себе тяги к самопожертвованию. Женщины в общей массе мало его волновали. Центром притяжения стала Лия, и в постепенном узнавании её была особенная прелесть. Кир не строил никаких планов и впервые за длительный отрезок времени просто отдыхал, пребывая на грани созерцания. Десять неспешных дней, в общем похожих друг на друга, но щедрых на различные чувственные оттенки, прежде ускользавшие от его восприятия, казались бесконечными.

Но утром одиннадцатого дня он проснулся и понял, что готов двигаться дальше. Созерцательное настроение сменилось жаждой действия, поэтому осторожное предложение Лии посетить один, как она выразилась, необычный медицинский центр Кир принял с большим энтузиазмом. То, что центр находится в Свати, его также не смутило. Сила, копившаяся десять дней, искала точку приложения, а сам Кир — выход из логической ловушки, в которой оказался благодаря стечению случайных обстоятельств. Впрочем, с учётом роли Шав во всём произошедшем стоило задуматься, так ли они были случайны.

Во время полёта Лия, последние несколько дней нередко впадавшая в странную задумчивость, неожиданно произнесла:

— Я не знаю, что делать с Кори.

Кир слегка опешил. Разговор о неудачливой подруге до этого не заходил, он и думать о ней забыл. Видимо, возникли серьёзные проблемы? Осторожно, подбирая слова, спросил:

— А почему ты должна с ней что-то делать? Кори взрослая женщина и сама за себя отвечает.

Лия поморщилась:

— Нет, я так не могу. Моя часть ответственности в том, что с ней происходит, есть, и немалая. Я почти сразу же поняла, что совершила ошибку. Дело же вовсе не в Кори, просто я именно с ней осознала, что меня не влечёт к женщинам вообще, а ей не повезло в меня влюбиться. Я твёрдо решила, что после расставания с Кори буду жить вне чувственности, у нас немало женщин, избравших целибат. Многие из них рожают детей по донорским программам, но нередко, что и не обзаводятся семьёй вообще. Это даже поощряется, потому что мы контролируем рождаемость. Каждая такая женщина может подарить своё право на детность какой-нибудь паре, мечтающей о новых малышах. Но Кори так верила в наше общее будущее, с такой готовностью меняла свою прежнюю жизнь, что я… Я не смогла сказать ей прямо, что не хочу продолжать отношения. Решила, что буду постепенно отучать её от себя, исподволь изменяясь… Ты земные книги читал? — Лия резко сменила тему.

Кир неуверенно кивнул, не понимая причины такого перехода.

Она состроила симпатичную гримаску:

— Ну да, глупость спросила. Наверняка читал, но эта книга вряд ли тебе попадалась, она в обязательный для элиты образовательный пакет точно не входит. Да и в наш тоже, я многие стоящие вещи самостоятельно нахожу. Мне очень нравится их литература, они… они свободнее нас, что ли. Они разные, очень разные все, но как-то уживаются вместе. Давно читала этот рассказ, ни автора, ни название уже не помню, но сюжет очень зацепил. Женщина написала. Трогательный такой рассказ… О разводе. А главную героиню звали… мм… Корели, вот! Почти Кори. Символично… — Лия вздохнула. — Она решила уйти от мужа, потому что он перестал её видеть. Ну, то есть зрения не утратил, а так, в метафорическом смысле не замечал. И она… захотела стать другой. Начала менять внешность, но не сразу, а постепенно. Сперва руки. Наверное, чтобы он понял и остановил… Или чтобы ему было легче отпустить? А он не видел, не замечал, опять же, а даже если и видел, то не хотел понимать… Потом она всё же взяла и ушла — разом изменилась и больше не вернулась домой. И… он же не знал, какая она теперь и даже найти не мог. Но всё равно искал. Не нашёл. Вот я почему-то решила, что если начну меняться постепенно, то Кори будет легче. А она не понимала, что я уже ухожу, просто чувствовала, что я иначе стала себя вести. Кори искала причину во внешнем — и нашла. Так совпало, что именно тогда ей стало известно о моём участии в программе "Объединение". И ты стал для неё врагом номер один.

Кир успокаивающе прикоснулся к ладони Лии.

— Ничего, я как-нибудь переживу её ненависть. Но не думаю, что тебя настолько беспокоит её неприязнь ко мне. Что ещё случилось?

Лия нахмурилась и покачала головой.

— Пока что ничего страшного. Просто я её хорошо знаю. И продолжаю чувствовать, эмпатическая связь очень долго угасает. Она что-то вынашивает, собирается с силами для какого-то… рывка? Не знаю точно, всё смутно.

— Ну, вот как выносит и рванёт, тогда и начнём беспокоиться.

К интуитивным озарениям, которые у Лии заменяли фактическое знание, Кир испытывал некоторое недоверие. В конце концов, любая вероятность развития события равно возможна до тех пор, пока не сделан выбор. А уж беспокоиться о том, что там выберет взбалмошная Кори — увольте, хватает и так. Собственные вопросы, ненадолго притихшие на время краткой передышки, заявляли о себе всё настоятельнее, и Кир решился.

— Лия, можно вопрос? — Он намеренно сделал паузу, желая проследить её реакцию, но она смотрела прямо, без тени лукавства.

— Да, конечно. Если ответ никак не затрагивает интересы Зены, я отвечу максимально честно.

— Спасибо. Мне… Я хочу понять, почему ты решила участвовать в этой вашей программе… "Объединение", да?

Лия кивнула.

— Ну так вот, почему ты согласилась? И… в качестве кого? — выпалив последний вопрос, Кир ощутил, что сердце забилось сильнее.

— Знаешь, — она пожала плечами и поудобнее откинулась в пассажирском кресле, — насчёт того, участвовать или нет — мне выбирать не пришлось. Меня с детства готовили к тому, что на нашей планете скоро появятся другие — похожие на нас, но всё же другие — существа, которые называются "мужчины". И я твёрдо уяснила тогда же, что без этих "мужчин" Зене в не очень отдалённом будущем грозит серьёзная опасность. На протяжении нескольких лет параллельно с получением основного образования и развитием своих способностей я изучала ваше биологическое строение, нюансы физиологии, особенности психических реакций и мышления. Поначалу во всём этом был чисто научный интерес. Но не так давно, собственно, тогда, когда наш проект вышел на решающую стадию, я заметила, что начала думать о некоем гипотетическом мужчине как о… равном себе. Нет! — Лия энергично взмахнула рукой. — Это я неправильно выразилась. У меня никогда даже в мыслях не было, что мы в чём-то лучше вас, меня же изначально воспитывали для равных взаимодействий с вами. Я… сложно объяснить… в общем, я осознала как-то, что вы живые, реально существующие, мыслящие, и… — она на мгновение смутилась, — и что, возможно, с кем-то из вас я смогу общаться ближе, чем с…

— Я понял, — поспешно проговорил Кир, который тоже смутился, но старался не подавать виду.

Лия нервно вздохнула и провела рукой по волосам. Потом повернулась и взглянула в упор. Расширившиеся зрачки заняли большую часть радужки, и от этого её глаза казались очень тёмными. Взгляд завораживал.

— Однако неверно думать, что я была готова к… чему-либо. Понимаю, чего они, — неопределённое "они" она сопроводила жестом руки, как бы обводя полукруг, — ждали от нас, но… Я так не могла. Напрямую мне никто не доводил, что я должна забеременеть… от тебя… — это слово далось ей с некоторым усилием, — однако же очевидно, что суть именно в этом. Но нет. Не хочу. Не так хочу.

— А как? Как ты хочешь? Я ведь тоже хочу, чтобы всё было… по-настоящему, что ли.

— Я… — Лия резко села, спинка кресла мгновенно повторила её манёвр. — Да. По-настоящему. Чтобы не только тело к телу влекло. Хочу, чтобы вот здесь, — она приложила ладонь к груди, — пела птица-душа.

Кир улыбнулся.

— Красиво… А у тебя уже было так, чтобы она пела?

Лия смущённо потупилась.

— Раньше — не было.

И вслед за этими словами, указывая рукой в передний иллюминатор, сказала:

— Свати!

Кир перевёл взгляд вслед за её жестом. На горизонте поднимались высокие, сверкающие стеклом и металлом, разноуровневые шпили большого города. Широкая лента реки, огибающая город причудливо извивающейся незамкнутой петлёй, рябила на солнце, словно зеркальная чешуя какого-нибудь мифологического змея. Километрах в тридцати от города в величественное русло вливалось с десяток притоков, больших и малых, и от этого казалось, что река увенчана короной. Притоки впадали практически в одной точке, вода в устье бурлила и пенилась, с большой скоростью врываясь в основное русло. Зрелище впечатляло. Лия, заметив реакцию Кира, улыбнулась.

— Река называется Шеша. Это из мифологии, был такой тысячеголовый змеиный царь, символ времени и неизменности…

Она говорила негромко и задумчиво, словно сама была заворожена открывшимся видом.

Внезапно Кир ощутил, как его прижало к ложементу силовым полем — бережно, но без шанса на самодеятельность. Челнок заложил крутой вираж, панорама города сперва качнулась, потом резко провалилась, чтобы в ту же секунду вынырнуть по левому борту, почти параллельно иллюминаторам. В панорамных окнах справа валилось на голову бездонное лазурное небо, на котором каким-то чудом ещё удерживалось светило. Кир рванулся было из "объятий" кресла, но Лия успокаивающе проговорила:

— Всё в порядке, смотри, смотри, не отвлекайся, это он специально, для лучшего обзора!

А и правда, посмотреть было на что!

Вид на Свати производил сильное впечатление. Контуры города, органично вписанного в крутую излучину Шеши, походили на изображение стилизованного сердца. Три сквозных канала, проходящие через Свати и соединяющие берега реки, делили мегаполис на четыре части. Крайние доли "сердца" были заполнены густо зеленеющими парками, в которых выстроились аккуратные ряды экодомов вроде тех, что Кир видел в Зари. Челнок выровнялся, снизился и понёсся над центральным, волной изгибающимся каналом, по обе стороны которого расположились районы высоток. Именно эти островерхие, сужающиеся кверху башни и были первым, что бросилось в глаза на подлёте к Свати. Вблизи они выглядели ещё удивительнее — освещаемые закатным солнцем, стоящие на незначительном расстоянии друг от друга небоскрёбы горели тёплым золотом. В глубоких изгибах причальных бухточек покачивались на воде казавшиеся крохотными суда.

Лия, легонько коснувшись его руки, проговорила:

— Впечатляет, правда?

Кир согласно кивнул. Несмотря на то, что он был избалован лицезрением неординарных инженерных решений, коими изобиловал деловой центр Эл-Малхута, разумно устроенная столица Зены произвела на него более чем хорошее впечатление. Свати при очевидных признаках урбанизации гармонично вписывалась в природный ландшафт, и даже в районе высоток пространства между домами укрывались небольшими парками. Правда, одна странность привлекла его внимание — отсутствие в небе других челноков. При населении в более чем два миллиона движение по воздушным трассам должно быть немалое. Лия на его недоумение лишь улыбнулась.

— Челноки только для межматериковых путешествия. Для перемещения по Айне имеется сеть магнитных дорог, а в самой Свати развита система порталов, да и по каналам можно добраться из района в район — и, между прочим, этот старинный вид передвижения имеет множество поклонников, как ты мог заметить. Кроме того, башни… — Лия указала рукой на встающую прямо по курсу, — нам сюда, кстати… Ах да, отвлеклась. Каждая башня, по сути, город в миниатюре, она вмещает в себя и жилые кварталы, и деловые центры, и современные медкомплексы, и множество магазинов. В той, куда мы летим, проживает и работает пять тысяч человек — если я и ошиблась немного, то в меньшую сторону. Это практически наша Зари по численности. Просто мы в ширину разрастаемся, а Свати — в высоту. — Она засмеялась. — Но это предел, больше в Свати строек не будет. Мегаполисы слишком хищные образования, одного на планету более чем достаточно.

— А что вы будете делать, когда на Зене не останется свободного места, чтобы посадить экодома для всех желающих?

— Это исключено. Мы контролируем рождаемость. — Лия ответила, не раздумывая, однако полной уверенности в её голосе не было.

— Это сейчас контролируете. Хотя с нашими нормами всё равно не сравнить: второй ребёнок у элоима — это всегда исключение из правил. Нас меньше, чем вас. Но если… — Кир сделал паузу, подбирая слова, — если всё же удастся реализовать план "Объединение", и союзы между нашими расами увенчаются рождением детей, количество людей начнёт прирастать в геометрической прогрессии, так? Что тогда?

— Ну… — пожала плечами Лия, — будем искать новые возможности. Например, города на воде. Теоретические выкладки давно есть, так что…

— О, здорово! Но чем больше людей, тем больше расход ресурсов, верно? Этак мы за пару-тройку столетий замусорим и океан, и почву выжмем до нитки.

— Нет. — Голос Лии звучал твёрдо. — Такому никогда не бывать. Если на то пошло, то есть ещё и Зимар. — Она лукаво глянула на Кира. — Мы разделимся. Часть наших уйдёт к вам. Но не сразу, конечно. Элоимам понадобится больше времени на адаптацию к новым реалиям. А вот потом… Потом мы попробуем. Мы сможем жить разумно. И… — Лия запнулась. — Нет. Не сейчас. Считай, что главный аргумент я ещё не озвучила.

Кир развёл руками и рассмеялся. Женщина!

Челнок теперь шёл на небольшой высоте, казалось, что до тонких шпилей, окружённых полупрозрачными силовыми полями, рукой подать. Стали видны новые подробности устройства башен: множество опоясывающих по спирали ярусов выходило наружу обзорными площадками, которые были закрыты удерживающими полями. На площадках располагались небольшие оранжереи, усеянные буйно цветущими растениями. Были там и невысокие плодовые деревья, а также мини-лужайки с сочной травой. Только сектор самых верхних ярусов открытых площадок не имел и надёжно укрывался от любопытных глаз радужно отливающими стёклами. Полупрозрачная дымка защитного поля уберегала неосторожных птиц от столкновения.

— Здесь офисный сектор. — Лия постучала пальцем по боковому иллюминатору, указывая на закрытые зоны. — Там система искусственного климата поддерживается, но жить в таких условиях всё же не очень комфортно, поэтому эти зоны отведены под рабочие.

Челнок медленно снизился и практически завис на уровне крыши. Кир, как ни всматривался, так и не смог определить материал, из которого строились башни. То, что поначалу показалось ему похожим на металл, на деле выглядело таковым лишь благодаря цвету — да и тот, видимо, был нанесён сверху и являлся элементом защиты зданий от воздействия агрессивной среды. Недоумённо хмыкнув, он решил отложить решение этой загадки до лучших времён. Лия, заметив это, загадочно улыбнулась.

— Что, не угадал, из чего башни построены?

— Э-э… Нет. И даже приблизительно не догадываюсь. — Кир таил улыбку, подыгрывая ей.

— А-а, не знаешь, не знаешь! Вот так тебе и надо, будешь знать, как задаваться! — Глаза Лии горели детским восторгом.

— Ничего себе! — деланно возмутился он. — Когда это я задавался, а?

Она рассмеялась.

— Верно, не задавался. Ладно, дам подсказку. Мы, прежде чем начать что-то новое, первым делом смотрим, как это делает природа. А в мире насекомых есть прирождённые строители. Называются термиты. Их башни ещё попробуй разрушить — а всё за счёт фермента, который они выделяют, перерабатывая песок, глину и дерево в материал для своих жилищ. Ну и вот, мы переняли у них сам принцип, добавили немного химического волшебства — и в результате мини-боты возводят башни, аналогичные этой, за несколько декад. Получилось здорово. — Лия с гордостью смотрела на виды Свати. — Но мне всё-таки ближе выращенные дома.

— Мне тоже. — Кир прикоснулся к её руке. — У тебя настоящий дом, живой. Мне хорошо в нём.

Лия перевела на него сияющие глаза.

— Спасибо. Я рада, что ты сейчас живёшь в нём и… со мной.

Её пальцы благодарно сжали его ладонь.

За время их разговора челнок незаметно переместился и завис над крышей, на которой был очерчен большой круг, слабо светящийся по контуру. Через секунду свечение полыхнуло ярко, в полную силу, и силовая завеса медленно растаяла, открывая путь на парковочный ярус.

Быстро сориентировавшись в лабиринте парковочных поворотов, челнок отыскал свободный "карман", "угнездился" и поднял верхнюю часть корпуса, открывая выход. Потом, встав на подзарядку, замер в режиме "глубокого сна". Кир выбрался наружу. Осмотрелся. Технический сектор примечательными подробностями не изобиловал. Ничего интересного не обнаружив, он вопросительно посмотрел на Лию.

— Сейчас. Пройдём через портал, чтобы тебя не "засвечивать" без крайней необходимости.

С этими словами она направилась в дальний конец большого коридора, жестом поманив спутника за собой. Покрытие пола скрадывало звуки шагов, и неуместная сейчас тишина заставляла Кира то и дело озираться.

— Нам туда.

Там, куда указывала Лия, воздух едва заметно дрожал, что говорило о наличии активного силового поля.

— Свати, конечно, не Зари, здесь люди куда более широких взглядов, но всё равно: чем меньше знают, тем цвет лица лучше. Экскурсии и прогулки придётся отложить до лучших времён. Побережём их и наши нервы.

Кир не стал говорить, что не особо-то и рвался знакомиться со здешними обитательницами — мысль о таком количестве, скорее всего, агрессивно настроенных женщин привлекательной не казалась. Экскурсии в самом деле можно было перенести на потом, тем более что общее представление о городе он уже получил. Куда более любопытно было, для чего всё-таки Лия его сюда притащила, в этот загадочный медцентр? Никаких проблем со здоровьем он определённо не испытывал, да и вряд ли уже был способен заболеть. Но снова спрашивать, тем самым демонстрируя собственную уязвимость, не хотелось, и он решил дождаться логического исхода.

Достигнув арки перехода, Лия споро набрала буквенный код и, выразительно посмотрев на Кира, шагнула вперёд. Не без опаски последовав вслед за ней, через доли секунды он оказался в каком-то сильно затемнённом месте, где вдобавок к отсутствию света царила оглушительная тишина. Ему в первое мгновение в самом деле показалось, что он оглох. Полное отсутствие звуков было крайне неприятно и вызывало тревогу. Но тут где-то поблизости пошевелилась Лия, и он с облегчением осознал, что слышит так же хорошо, как прежде. Причина заключалась в этом странном месте.

Лия прикоснулась к его плечу, нащупала ладони и потянула его вниз, предлагая сесть на пол, после чего принялась очень тихо шептать:

— Тсс. Пока ничего не говори, только слушай. Это место для пробуждения внутренней силы. Ты уже многое умеешь, но расширяться настолько, чтобы видеть очень далеко, пока не можешь. Если получится настроиться с первого раза, ты сможешь понять, что происходит сейчас на Зимаре… — От её шёпота по спине Кира бегали "мурашки", волоски на руках стали дыбом. Все чувства обострились до предела. Он попробовал перейти на "зрение демиурга", но защита, надёжно закрывающая это помещение, сводила на нет все попытки. Непроглядная темнота постепенно обволокла Кира, и он, пусть и не без усилия, но принял её.

— Вот, хорошо, не сопротивляйся… — едва слышимый шёпот доносился к нему, казалось, из невообразимой дали.

Он закрыл глаза. Лия ещё говорила что-то, но слова рассеивались, распадались на звуки, теряли смыслы и формы, ещё недавно заключённые в себе. Когда растаяло последнее, уже неузнанное им слово, тишина обрушилась мягко, как хищник из засады.

Помня о запрете, он потянулся к Лие мысленно, но она не отозвалась. Кир поводил перед собой руками, надеясь дотянуться до неё, но вокруг была только пустота и темень. Глаза можно было и не открывать, тьма царила воистину непроглядная.

— Дотянись до меня… — Лия по-прежнему шептала, но в голосе её появились новые нотки. — Сиди там, где сидишь, и найди меня… Сконцентрируйся, позови меня ещё раз… Ну же, давай. Я тебя уже хорошо вижу.

Он опять зажмурился и представил себе Лию. Вот она улыбается, а вот привычным жестом откидывает за спину тяжёлые золотые волосы. А вот…

Впереди вспыхнуло золотистое свечение в форме овала. От него сверху исходила плотно свитая тонкая нить, по которой, пульсируя, тёк поток искрящихся частиц. Нить уходила куда-то вверх — настолько далеко, что терялась в темноте.

— Ох, ну вот… Вот ты меня и увидел. По-настоящему увидел… А твоя нить светится насыщенным индиго. Ты очень красивый…

Кир смутился от этого неожиданного признания — и светящийся овал, колыхнувшись, почти растаял в черноте.

— Нет-нет. Эмоции здесь лишние. Сосредоточься. В тебе есть почти всё, находи и учись пользова…

Он сделал глубокий вдох. Шёпот внезапно оборвался. Коридор восприятия резко расширился. Золотистая нить Лии мгновенно затерялась среди великого множества других. Одни из них переплетались накрепко, уже став единой нитью, другие — пульсировали в такт и почти соприкасались, но были и такие, между которыми то и дело проскакивали тёмные искры неприятия. Ни одна из нитей не влекла его к себе, и он понял, что нужно двигаться дальше. Со следующим вдохом снова оказался в пустоте, но сейчас чётко осознавал, что эта пустота в ближних пределах действительно не содержит в себе непроявленной сути. Видимо, в физическом плане это был космос, но сознание уже не нуждалось в чётко фиксированных формах. Кир знал, что в любой момент может вызвать из небытия мириады звёзд, и этого знания было достаточно, чтобы не растеряться. "Изнанка" становилась всё более привычной.

В отсутствие зримых ориентиров он мог опираться только на то, что содержал в себе. Вспомнив недавний опыт по нахождению в темноте Лии, Кир подумал о Шав.

И появилась Шав. Сначала как смутный, размытый образ — но с каждой новой воскрешённой деталью наполняющийся светом и жизнью. Нить её горела ярко, сложным цветом, сочетающим в себе семь основных. В непроглядной тьме светилась только эта тонкая и пока ещё далёкая нить. Кир ощутил, как его неудержимо потянуло к ней — и сделал вдох.

В следующее мгновение оказавшись среди ожидаемой "паутины" переплетений, он продолжил уверенно стремиться туда, где маяком горела нить Шав. Она тесно переплеталась с другой нитью, тёмно-синей с сочными всплесками ультрамарина. "Отец…". Кир подумал о нём буднично, словно и не расставались. Желания притягиваться ближе не было.

Возле нити Шав сплеталось множество других, судя по близости, имеющим к ней прямое отношение, но не связанных глубокими чувствами. Кир понял, что это нити ребят из подполья, и ощутил радость. Но тут же насторожился. Одна из нитей вспыхивала тёмно-красным цветом смятения, который почти вытеснил прежний сочно-зелёный цвет. Причина, похоже, была на поверхности: нить, находящаяся с ней в тесном переплетении, светилась тускло-серым, и по ней то и дело проходили волны судорожных сокращений. Знание пришло само: кто-то в опасности. Кто-то из близких Киру людей. Кто-то из своих…

Он рванулся вперёд, не рассуждая.

…больно…

…холодно…

…страшно… никто не придёт…

…идут… нет!.. не надо!

…боль… боль… боль!.. за что?..

…хочу к Харду… хочу к Харду… хочу домой…

…он не придёт… не придё…

"Эрин. Это Эрин в беде! Почему Хард ничего не делает?".

Кир ещё не успел до конца осмыслить происходящее, как нить Шав буквально взорвалась ярым красным — отвратительным, тревожным цветом артериальной крови. Тут же, на глазах, нить отца сперва посерела, а потом стала почти чёрной. Она ещё пульсировала, но слабо, так слабо, так…

"Не паниковать!". Кир резко выдохнул. Что это было ошибкой, он понял чуть позже, когда услышал встревоженный голос Лии, зовущий его, и открыл глаза.

В помещении центра оказалось светло, вокруг деловито сновали женщины в бледно-оливковой униформе, которым, казалось, не было до него дела. Рядом, прямо на полу, держа его за руку, сидела Лия. Она была непривычно бледна, золотистые веснушки, до этого почти незаметные, проступили на тонкой фарфоровой коже. Глаза её, широко раскрытые, полные беспокойства, смотрели на него с сочувствием.

— Мил… — она словно поперхнулась словом, — ты уже знаешь? Аш-Шер серьёзно ранен.

— Да, я понял. Я хотел помочь, но… Шед! Я не умею полностью управлять всем этим! — Злость на собственную неумелость охватила его.

— Не нервничай, пожалуйста, — в голосе Лии сквозила нескрываемая забота, — с ним Шав. И он жив. Это главное. Она вытянет его.

Кир угрюмо кивнул и потёр лоб.

— Вся надежда только на это.

Потом вскинул взгляд и посмотрел на Лию в упор:

— Я должен вернуться.

Она выдержала взгляд, лишь сильнее сжала его ладони.

— Да, конечно. Я не сомневалась в твоём решении.

Вскоре Кир стоял возле орбитального челнока, ощущая, как непреходящая тревога вынуждает сердце биться быстрее. Лия, стоящая рядом, пыталась улыбаться, но глаза её лихорадочным блеском и расширенными зрачками говорили о том, что ей отнюдь не спокойно. Прилетевшие попрощаться Мади и Самма уже успели пожелать доброго пути, отошли в сторону, и держась на руки, наблюдали за ними оттуда. Нужно было что-то сказать, но слова не шли с языка.

— Я… Мне… — Кир мотнул головой.

— Всё хорошо. Я понимаю. — Лия смотрела пристально, и он, почувствовав её взгляд, посмотрел прямо в глаза. "Золото и мёд… Чудо моё…". Мысль скользнула и исчезла, но Лия, похоже, уловила что-то, потому что взгляд её мгновенно заискрился.

— Возвращайся домой. Ты им нужен. Возвращайся и ни о чём таком не думай. — Губы её дёрнулись в нервной улыбке. Она встала на цыпочки и потянулась к Киру. Прикосновение губ, нежное, мимолётное, застало врасплох. — Всё хорошо. Я буду ждать тебя.