Я слушал краем уха и достаточно рассеянно смотрел на этот мир, где нет ограничения рождаемости, где каждая женщина рожает столько детей, сколько может, и старался представить себе тот страшный момент, когда начавшееся неизбежное уничтожение этого мира перейдет в горячую фазу.

У нас в Европе роботехника уже заменила людей на сборке автомобилей, стиральных машин, телевизоров и вообще в производстве самых массовых предметов потребления.

Потому к стремительно возрастающей массе пенсионеров, которых нужно кормить и выплачивать пенсии, прибавляются миллионы еще молодых, которым из-за растущей роботизации уже не устроиться.

На самом деле ненасильственные методы сокращения населения уже запущены, к гейству и лесбийству добавили старательно раскручиваемый тренд насчет чайлдфришности как самого изысканного и великолепного способа сделать свою жизнь ярче, богаче во всех смыслах, как в материальном, так и в духовном, когда занимаешься только собой, растешь, совершенствуешься, делаешь карьеру или просто повышаешь квалификацию, и ничто тебе не мешает, не отвлекает, не требует заботы и внимания…

Если убийство человека военными способами обходится в семьсот пятьдесят тысяч долларов, то медийными это дороже только в первый год, потом этот более красивый и одухотворенный способ набирает размах, ширится, и вот сперва миллионы людей объявили о своей гейской натуре, лесбийстве, а сейчас женщины массово совершают камингауты насчет чайлдфришности.

Чайлдфри – то же самое, что всадить пулю в лоб живому человеку, но это грубо и неэкономично, потому что до этого момента была затрачена уйма денег на рождение, детский сад, школу, на питание, одежду, и когда убиваешь такого человека, то делаешь напрасными и все финансовые вложения, и весь труд по выращиванию.

Чайлдфри сокращает избыточное население в самом начале самым экономным способом. А те огромные деньги, что были затрачены на пропаганду и поддержку чайдлфришности, сейчас начинают окупаться.

На сегодняшний день убийство человека по системе чайлдфри стоит не больше сорока тысяч долларов, но когда чайлдость распространится на более отсталые страны, куда мода и тренды приходят позже, то уже в первые годы цена умерщвления достигнет десяти тысяч, а потом и снизится до тысячи. Есть смелые прогнозы, что затем эта мода перейдет на режим самоподдерживаемости и дополнительных расходов уже не потребует.

Конечно, запуская такие высокоинтеллектуальные проекты нового уровня, не отказываемся и от старых. На Ближнем Востоке умело спровоцированы войны всех против всех, в десятках разгромленных и уничтоженных государств сейчас гуляют озверелые банды, уничтожающие всех, кто хоть чуточку отличается, и впервые быстро размножающееся население исламского мира начало сокращаться, что на Западе было принято как победа в первом этапе.

Наша задача, как я понимаю задачу западной цивилизации, не мешать им красиво жить и красиво умирать за идеалы. Мы должны всего лишь мониторить, чтобы не возникали там угрозы и нам, то есть мирового масштаба.

А если вдруг ситуация начнет стабилизироваться… То да, конечно, нужно будет как-то жестко и резко сократить численность именно здесь. Хотя бы на пару миллиардов. Ничего личного, просто бизнес, как говорили раньше.

Просто рациональность, говорим сейчас. Строго по науке. Если сокращаем население в цивилизованной Европе, то здесь это нужно не сокращать, а уничтожать. Хотя вслух этого не скажут даже самые-самые, но на самом деле… гм…

Куцардис гонит автомобиль на большой скорости, благо дорога пока что хорошая, снова пошел длинный заасфальтированный участок, наследие колониальных времен, кое-где остались еще и римские дороги, тоже, как ни странно, вполне готовые выдержать хоть бронетранспортеры, хоть тяжелые танки.

Затопек проговорил с ленивым изумлением:

– Это все еще Тунис?

– А ты что думал? – спросил Куцардис.

– Так все мчимся и мчимся, – пожаловался Затопек, – и все еще Тунис?.. На карте его и не видно вовсе! Зажат между Алжиром и Ливией, как мышь между слонами, а для нас и Алжир с Ливией такие же мыши…

– Он даже на карту посмотрел, – заметил Челубей. – А я думал, только покерные знает.

Про ученых, продолжает виться мысль, что в подвале или в гараже собирают машины времени или делают какое-то невероятное открытие, сейчас не говорят даже дураки. Современные дураки умнее прошлых дураков, однако сама проблема несанкционированных прорывов в науке и хай-теке не исчезла.

Правда, для этого пока что требуются огромные капиталовложения и немалый штат работников, что вроде бы исключает тайные работы… однако нужно будет создать группу или хотя бы посадить одного человека, который бы отслеживал ситуацию в хайтеке.

Да, с железом посложнее, чем с вирусами гриппа, но все-таки присматривать нужно…

Ингрид пихнула в бок:

– Шеф, ты как лунатик!

– У меня лунная походка? – поинтересовался я.

– Морда, – ответила она. – Морда лунная. Навигатор твой не в ловушку тащит?.. Он госдеповский или наш? Хотя да, наш на американском джипе… А то все СМИ пишут, что искусственный интеллект вот-вот истребит людей…

Левченко ухмыльнулся.

– Тоже читал. В самом деле, вот-вот. Так и пишут. А бабки верят. Ингрид, не обижайся! То другие бабки, не ты. Не такие красивые. И без платочков.

– Глупости, – заверил я. – Ерунда. Полная. Как он истребит, когда сами себя истребим, а его даже строить будет некому?

Ингрид сказала невесело:

– Не сами себя, а вот такие, к кому едем…

– Мы тоже пока такие, – буркнул я. – В смысле, люди. Скорее бы…

Вряд ли остальные поняли, что имею в виду под «скорее бы», но Ингрид поняла, зло и ревниво блымнула глазами.