– Хорёк!

Сталкер встрепенулся. Справа от него в защитном костюме «Анархии» сидел, привалившись к остову трактора, раненый товарищ.

– Чего? – подполз он поближе.

– Они уже рядом. Лезь наверх.

– Я тебя не оставлю! – Хорёк нервно ударил по земле кулаком.

Почему-то всё, что случилось перед этим разговором, он никак не мог вспомнить в деталях. Да и вспоминать было особо нечего. Их просто нагнала стая псов, прижала на Пустыре, выжидая, когда у людей закончатся боеприпасы.

Как опытные ходоки могли проворонить огромную стаю в сорок оскаленных морд? Спросил бы кто чего полегче…

– Полезай, я сказал! – выкрикнул с нажимом напарник и поудобнее устроил помповый дробовик.

Собаки настолько сильно порвали сталкера, что надежды на то, что он не заразился какой-нибудь гадостью, практически не оставалось. Уперев ружье в окровавленную культю левой руки, тот прошипел сквозь плотно стиснутые зубы:

– Кончай геройствовать и лезь!

Хорёк секунду колебался, после чего поставил ногу на ось перевернутого трактора и взобрался наверх.

Фонарь желтоватой полоской света вырвал у темноты часть пространства, и в направленном луче блеснули глаза какой-то твари. Под сердцем Хорька похолодело, когда, присмотревшись, он разглядел существо. Крупный псевдоволк – смертельно опасный мутант даже для хорошо вооруженного сталкера. Зверь всегда атаковал стремительно, и ходоки зачастую не успевали отреагировать на угрозу. А сразу за вожаком маячили острые морды псов. Это гораздо хуже…

– Они здесь! – закричал Хорёк, но его слова заглушили выстрелы дробовика.

Многозарядник «анархиста» изрыгнул волну огня, и голова выскочившей к трактору собаки разлетелась кровавыми ошметками. Второй выстрел оказался результативнее. Сразу несколько мутантов отбросило назад.

Отчего-то диких псов сталкерская сеть поставила в один ряд с крысаками, но автор такого анализа глубоко ошибся. Мутировавшие в Зоне звери приобрели возможность чувствовать жертву, или, как говорил Болотник, – видеть страх. Эти твари не обращали внимания на время суток, погоду, видимость – Зона подарила им уникальные слух и обоняние. А ещё они обладали поразительной живучестью, умея в кратчайшие сроки регенерировать поврежденные ткани. И все дополнялось силой внушения обладающего телепатией псевдоволка, управляющего стаей. А сейчас, получив порцию дроби, псы даже с перебитыми лапами упорно ползли к трактору, лязгая перекошенными от боли и ярости челюстями. Их уродливые морды то и дело появлялись в свете фонаря Хорька, и тут же следовал выстрел напарника.

Сталкер попытался вспомнить, скольких мутантов он уже отправил на тот свет, но сбился со счёту. Больше двух десятков – это точно.

Внезапно дробовик смолк, и Хорёк, не выдержав заминки, спрыгнул вниз, чтобы посмотреть, что случилось. Игл всё так же сидел, привалившись к покорёженному днищу. Глаза его блестели, а губы то и дело что-то нашептывали.

– Ты чего? – Хорёк коснулся рукой плеча напарника.

– Патронов больше нет… – прошептал обреченно тот и потряс перед лицом сталкера бесполезным помповиком.

– А пистолет?

– Потерял, пока бежали…

Хорёк потянулся к бедру, но тут же опомнился – у него тоже не было пистолета. Он его просто не взял в этот рейд.

– Всё пропало… – обречённо проговорил «анархист» и опустил руки.

Это прозвучало для Хорька как приговор.

Никогда Игл – ветеран из группировки «Анархия» – не бросался такими словами напрасно. Наоборот, однажды даже рассказал Хорьку притчу о сталкере, который не боялся смерти. Но смельчак остался в прошлом, сгинул, и никто, кроме Игла и ещё некоторых старожилов, не знал о нем ничего. Игл не раз убеждал напарника, что тоже не боится смерти, но идти ей навстречу не спешит.

– Если сталкер убегает, он не трус, а умный и расчетливый человек, – рассуждал «анархист». – А если не убегает, то либо дурак, либо выхода у него нет, во что я не верю. Выход есть всегда!

И вот теперь тот, кто учил Хорька оценивать любую ситуацию хладнокровно и непредвзято, стрелять редко, но точно в цель, и никогда не выпускать из рук болт, сидел раненый посреди Пустыря, заявляя, что они обречены.

– Должен быть хоть какой-нибудь выход… – начал Хорёк, но не договорил.

Огромный пёс сбил его с ног и повалил в траву, проскочив дальше. Перекатившись, сталкер полоснул очередью по спине разворачивающегося мутанта и, переведя автомат в режим одиночной стрельбы, устроился рядом с напарником.

– Посылай запрос, – прошептал Игл. – Напиши, что требуется помощь. Надеюсь, поблизости хоть кто-то есть.

Хорёк передал напарнику автомат, а сам принялся набирать текст на экране КПК. Нажав на кнопку «Отправить», он несколько секунд вглядывался в изображенную карту Зоны. Если кто-нибудь из сталкеров откликался на призыв о помощи, загорался синий маячок. Теперь же карта пустовала, словно никого, кроме двух загнанных зверями ходоков, в Зоне вообще не было.

– Бесполезно… – наконец проговорил Хорёк.

Он взял автомат из рук Игла и ещё раз выстрелил в темноту, где мелькали силуэты псов. Результата, конечно, не добился, но иллюзия контроля над ситуацией грела душу.

Двое мародёров следили с гребня холма за схваткой, разворачивающейся у трактора. Сверху открывался прекрасный вид на треть всего Пустыря.

Штопор не случайно выбрал это место для наблюдательного пункта. Во-первых, деревья, растущие по склону, полностью скрывали обзор тем, кто решил бы стрелять снизу. Во-вторых, он обнаружил здесь лаз в коллектор с какими-то инженерными коммуникациями. Идеальный путь для отступления, в случае чего. Штопор даже выкроил денёк, чтобы обследовать подземку, и был немало удивлён, что другой выход расположен недалеко от их базы на том же Пустыре.

Это могло помочь, когда потребовалось бы скрытно перебросить подкрепление в лагерь или же наоборот – незаметно оттуда сбежать. Штопор соорудил на облюбованной высоте своего рода укрепленную точку, обнёс вокруг растяжками и вырыл по периметру окопы с полуметровым бруствером – на случай атаки мутантов. Холм стал ему на время домом, и бывший «пепловец» мог назвать его если не крепостью, то уж редутом точно.

После ухода из «Пепла» сталкер волей случая попал в компанию бандитов. Влад Апостол предлагал ему возглавить целый отряд мародёров, базовым лагерем которого стала бы эта высота. Но Штопор не согласился. Он всегда считал себя волком-одиночкой, а постоянная болтовня раздражала его куда больше, чем мутанты или аномалии. И теперь по личной инициативе ветеран с молодым, но не испорченным до конца напарником почти безвылазно находились в месте, где пересекалась не одна сталкерская или звериная тропа. Случалось, что уж греха таить, что наводили они на проскочивших мимо ходоков мародеров. Но чаще предупреждали базу об опасности при гоне мутантов или военных зачистках. Словом, внимательно следили за окрестностями и собирали нужную информацию.

– Во попали, чебуреки! – сочувственно заметил Штопор, глядя через бинокль ночного видения.

Юрка Тарас затянулся и выпустил облачко дыма.

– И шо будем делать?

– Подождём, – Штопор пожал плечами.

– А чё ждать? Гасить надо!

Юрик – типичный пример человека с острой интеллектуальной недостаточностью. Именно такими сталкеры и представляли всех мародёров. Вдобавок к скудости ума Юрик, всю сознательную жизнь проведший в уральском Кунгуре, внезапно решил, что он – украинец, и стал «шокать» и «чокать». От такого псевдосуржика настоящие украинцы шарахались и крутили пальцем у виска. Зачем это было нужно Тарасу – не знал даже напарник.

Штопор поморщился. Он изначально считал себя интеллигентным человеком, служил ранее офицером, а теперь вынужденно работал в команде с недоумком… И то лишь потому, что никого лучше в напарники выбрать не мог.

– Ты уверен? – ветеран прищурился.

– А то! Ща мы их перегасим и весь хабар заберём.

– Хабар? – ироничная улыбка озарила лицо сталкера. – А ты видишь у них рюкзаки, набитые артефактами, или, может быть, сверхточную оптику для винтовок?

– Нет… – сконфузился Тарас.

– Вот и я не вижу! Так зачем погибать из-за старого автомата, у которого вот-вот переклинит затвор, и изношенного дробовика, который и за сотню никто не купит?

Юрик почесал затылок и глубокомысленно изрёк:

– Ну, ты, блин, философ.

– Было дело, – Штопор опустил бинокль и вдруг принял неожиданное решение: – Прикрой меня!

– А! – Тарас восторженно вскинул руки вверх. – Увидел хабар, да?!

– Нет, – напарник сокрушенно цыкнул языком. – Просто надо мужиков вытаскивать…

Юрик оценивающе поглядел на старшего. Вероятнее всего, подумал, что тот спятил.

– Да ты чё? Эти удоды же не наши!

– Не твои, – сухо согласился Штопор. – А я всё ещё человек и не имею права не помочь людям отбиться от зверья!

Тарас несколько секунд, не мигая, переваривал услышанное, после чего перевёл взгляд на происходящую внизу схватку.

– Ну, раз так не терпится псинки понюхать, давай! – И залился звонким, но недолгим смехом. Видя в недовольстве сошедшиеся к переносице брови напарника, поспешно выпустил из рук сигарету, хлопнул старшего по плечу и согласился: – Иди, иди – я прикрою!

– То-то!

Штопор погрозил Юрику пальцем и перевалился через бруствер. Впрочем, жест был не столько близок к одобрению, сколько – к предостережению. И это добавило Тарасу решимости – прикрывать товарища бдительно, в противном случае он уже встречался со звонкой, крепкой затрещиной тяжелой ладони ветерана и повторять пройденный материал не желал. Сталкер перепрыгнул еще через небольшой парапет из мешков, аккуратно обошел растяжки и оказался на открытом пространстве. Внизу, изрыгая огненные всполохи, дважды хлопнул автомат, и всё стихло.

В два прыжка Штопор достиг подножья холма. Он знал эту местность как свои пять пальцев, поэтому не боялся вляпаться в какую-нибудь каверзную аномалию. Тут же впереди показались контуры собачьих тел, а прямо перед лицом лязгнула зубами одна из тварей. Сталкер отреагировал молниеносно. «Сайга» в его руках дёрнулась вправо, и пёс, снесенный прикладом, повалился на траву, жалобно заскулив. Тратить патроны без нужды Штопор не собирался. Поэтому тут же шагнул в сторону и с силой вдавил каблук сапога в горло поверженной твари. Ощутимо хрустнуло, зверь взвизгнул, дернулся и затих. Вся стая мгновенно обернулась, и в свете пристёгнутого к стволу «Сайги» фонаря блеснули глаза и оскал псевдоволка.

Около десятка выстрелов подряд вспороли темноту. Штопор в последний момент уклонился от взбешенного вожака и упал в зловонную воду. Это его и спасло, потому что на противоположной стороне лужи оказалась аномалия «огниво», принявшая в себя тело неосторожного мутанта. Псевдоволк понял, что его ожидает, ещё в полёте. Он рубанул воздух мощными лапами, пытаясь изменить направление, но аномалия разверзлась, с треском поедая скудную шерсть и подбираясь к покрытой язвами плоти.

Штопор не раз видел, как попадают в «огниво» и погибают, не успев ничего осознать. Поэтому содрогнулся, замерев ненадолго на месте. Страшное зрелище…

Мутант с визгом приземлился на все четыре лапы прямо в центре аномалии и тут же исчез в ярком багровом пламени. Мгновение, и взметнувшийся огонь начал опадать, оставляя на выжженной земле груду распадающегося в стороны пепла.

Лишившись вожака, собаки засуетились, не зная, что предпринять. А после нескольких выстрелов со стороны трактора начали бесцельно носиться кругами. Нащупав на дне лужи карабин, сталкер вскочил на ноги, и, не целясь, разрядил в стаю остаток магазина. Как только прозвучал последний выстрел, извлёк из-за пояса пистолет Макарова и принялся стрелять по удаляющимся псам уже из него. Рыжая, облезлая сучка дёрнулась и, припадая на заднюю лапу, скрылась в темноте. Оставшаяся поблизости четверка, повизгивая, поспешила вслед за ней.

Штопор оценил итоги схватки и присвистнул. Таких крупных собачьих стай он не видел с июля прошлого года, когда нарвался на них у окраины Чащобы. Он прекрасно помнил, как билось сердце, когда бешеные твари гнали его и трёх соклановцев, составляющих боевой квад, в сторону Энергопоста. Но тогда их было четверо, и на послание Кришны о помощи откликнулся десяток одиночек. В первую очередь поэтому сейчас бывалый сталкер не мог остаться в стороне, отдавая тем самым долг всем бродягам Зоны.

– Живы, парни?! – выкрикнул он как можно веселее.

Несколько секунд никто не откликался, после чего в темноте раздался щелчок, и желтый луч осветил двоих незнакомцев. Один сидел, привалившись к перевёрнутому трактору. Второй стоял рядом, держа фонарь над головой.

– Живы?

– Ага… – человек покрутил фонарём.

– Ну, слава богу! Я уж думал, всё…

– Мы тоже так думали, – сталкер поднял автомат, оставшийся без магазина. – Только-только последний патрон выпустил…

Штопор тем временем подошел ближе и окинул взглядом сидящего. Тот был серьезно ранен. По крайней мере, при беглом осмотре точно нуждался в немедленной остановке кровотечения.

– У него сердце крепкое? – уточнил ветеран.

– Чего? – не понял стоящий.

– Сердце, спрашиваю, у него крепкое? Тут псевдоволк в «огниво» залетел, и артефакт выпал – «серп». Твоего друга может быстро подлечить, но сердце садит, зараза… Так крепкое оно у него?

– Он не жаловался… – растерянно проговорил Хорёк.

– Тогда рискнём.

Штопор на мгновение скрылся в темноте, после чего вынырнул из мрака, словно бестелесный призрак, держа в руке яркий предмет, напоминающий куриный окорочок. Вот только этот «окорочок» пульсировал и светился.

– Приладь ему на грудь, – он всучил Хорьку артефакт, а сам принялся оглядываться по сторонам.

– Боишься чего-то еще? – заволновался суетящийся рядом с Иглом сталкер.

– Боюсь, что кто-нибудь выстрелит на свет и продырявит твоего друга… – авторитетно заявил Штопор и бросил косой взгляд в сторону дальнего холма, откуда раздавался протяжный вой какого-то мутанта.

В темноте он, конечно, кроме очертаний чёрного массива косогора и серого ночного неба, ничего разглядеть не мог. Честно говоря, больше боялся, что сдадут нервы у Тараса, и тот сдуру выстрелит на свет. Но боялся он зря. Тарас уже шел к ним, запинаясь о кочки и посылая куда подальше всю местную живность. Он нисколько не скрывался.

– Как мы их! А? Шоб они все так…

– Неплохо. Но я твоего оптимизма не разделяю, – прошептал Штопор, когда напарник поравнялся с ним.

– Не понял…

– А чего тут непонятного? Обычная стычка, каких в день может произойти с десяток.

– Это у тебя может. А я за свою жизнь ни разу так не пугался.

Штопор усмехнулся.

– Прикрой нас, пока он не оклемался.

Тарас кивнул и опустился на колено за стволом клёна. Он оказался более исполнительным, чем предполагал Штопор изначально, и бывалый боец даже начал подумывать о том, что напарник не так уж и плох. Если его подучить, вполне сможет надежно прикрывать спину. Но именно в этот момент невдалеке что-то мелькнуло, словно по высокой траве прошелся поток воздуха. Штопор не успел ничего понять, а вот Юрик понял и сразу выпустил длинную очередь. Дернулась серая тень, напоминающая человеческую, и всё стихло.

– Гля, мимикрим! – с восторгом заметил мародер, подмигнув удивлённому Штопору. – Я его не шибко зацепил, но отпугнул знатно!

Удивление сменилось яростью. Сталкер подбежал к напарнику и схватил того за грудки.

– Отпугнул?!

– А шо я?.. – попытался оправдаться Тарас, но Штопор лишь сплюнул.

Мародёр часто закивал.

– А вот ни хрена ты его не отпугнул, лишь зря потратил патроны! – Штопор развернул Юрика лицом к полю. – Это был дозорный, а остальные…

В траве к этому времени замелькали новые фигуры.

– Какие остальные? – не понял поначалу Тарас, но уже торопливо вставлял в пистолет-пулемет новый магазин. – Понял, понял! – выкрикнул он, заметив новых врагов.

– Балбес! – Штопор убрал ПМ в кобуру и перезарядил «Сайгу». – Готовься! Сейчас попрут. Все готовьтесь!

Он был прав. Со стороны поля послышался утробный рык, и несколько упырей показались в свете фонаря Хорька. Штопор тут же начал стрелять, посылая в морду каждого мутанта веер картечи.

Мимикримы один за другим ушли в тень, словно сбитые мишени в тире, а через какое-то время вновь явились из ночной мглы, с удвоенной яростью принявшись носиться и сужать круги.

Наконец магазин опустел, Штопор принялся отбиваться от мутантов прикладом. Тарас тем временем вскинул СВУ и несколько раз, стараясь целиться точнее, отбрасывал выстрелами подбирающихся сбоку тварей.

– Я выведу их на себя. Бейте им в спины! – Штопор кинул Хорьку карабин и запасной магазин, а сам с ПМом метнулся к аномалии, в которую так неосторожно влетел псевдоволк.

Сзади слышалось хриплое дыхание мутантов, но останавливаться времени не было. Ну же, давайте…

Наконец знакомо заухал карабин, прошивая увязавшихся за сталкером упырей. Мимикримы ринулись врассыпную и спустя мгновение исчезли. Но не испугались людей с оружием, что-то вдруг заставило их отбежать подальше, перегруппироваться и дожидаться следующей атаки.

Штопор выставил перед собой пистолет и осмотрелся. Всё стихло. Ветер колыхал поднимающуюся до пояса траву, а сгорбленные фигуры монстров пропали. Сталкер несколько раз глубоко вздохнул, восстанавливая дыхание, и поспешил к остальным. Ещё на подходе заметил двух изрешечённых картечью и пулями мимикримов. Негусто. Он ожидал, что настреляет больше. Да ведь и собаки сегодня ушли почти в полном составе. Без добычи. Не чудно?

– Все живы?! – ветеран внимательно оглядел сталкеров. Он не ждал ответа на вопрос. Скорее сделал это, чтобы слышать собственный напуганный голос. – Хорошо. Оружие верни.

Хорёк протянул ему «Сайгу». Приняв карабин, Штопор придирчиво осмотрел его и перекинул ремень через плечо. Теперь его внимание переключилось на Игла. Артефакт сделал своё дело – рваные раны сталкера успели затянуться. Спаситель взял «серп», повертел его в руках, с минуту разглядывал золотистые переливы ценного предмета, после чего зашвырнул его обратно в аномалию.

– Время разбрасывать камни, – прошептал он, понимая, что уже принял решение.

На лице Тараса застыла гримаса непонимания.

– Ты шо сделал? Знаешь, сколько он стоит?!

Сталкер лишь усмехнулся, глядя на напарника.

– После использования «серп» не восстанавливает свои свойства, а через время становится обычным камнем, за который ты не выручишь ни копейки.

Мародёр слушал напарника с открытым ртом, словно тот рассказывал ему, что такое истина и откуда произошла вселенная.

– Ну, ты, блин, философ… – повторил Тарас недавнюю реплику. – А я уже хотел за ним сигануть.

Штопор кисло улыбнулся и повернулся к спасённым.

– Так что будем делать? – проговорил он.

– Мы пойдём к старому комплексу, – отозвался оживший Игл. – Там у нас есть схрон с боеприпасами.

– В таком случае мы вас проводим. Ночью опасно шляться по Зоне без оружия.

«Анархист» согласился. Ему не очень-то нравилось ходить по Пустырю в компании незнакомцев и показывать им собственные «нычки», но беззащитность нравилась ещё меньше.

– Что ж, пошли, – Игл с трудом поднялся на еще подкашивающиеся ноги и, положив на плечо бесполезный дробовик, шагнул в нужную сторону. – И это… Спасибо вам, мужики, за помощь. Век должны будем. Редко сейчас встретишь такую самоотверженность.

– Я в «Пепле» воспитывался. По заповедям генерала Ерёмина, – хмыкнул Штопор, с иронией разглядывая экипировку некогда ненавистной «Анархии».

На его удивление Игл даже не напрягся, а лишь парировал со смешком:

– Мы будем ходить строем и коммунизм построим… У всех в этой жизни своя правда, и каждый, наверное, прав по-своему. Но главный постулат ты исполнил только что – не дать умереть другим. И за это тебе мало одних слов благодарности. За такие вещи памятник при жизни поставить нужно! В назидание многим…

– Брось, – теперь уже Штопора прорвало, – не думаю, что ты не поступил бы так же. Во имя той же правды. Человек не должен быть человеку волком.

– Душевная это вещь, как его… доброта! – поддакнул внезапно Тарас. – А я так – за компанию. Чтобы всем хорошо…

Что такое схрон в Зоне? Часто для сталкеров это последний шанс выжить. Если не пожалеть и спрятать в электрощите на старом блокпосту или под ржавым трактором у забора пару магазинов с патронами, то можно потом, не таская с собой лишней тяжести, использовать их, когда очень припечет.

Случалось, мародёры перехватывали сталкера, когда он шел с хабаром к Рубежу, и предлагали отдать всё в обмен на жизнь. Что тому оставалось делать? Особенно в ситуации, когда почти в упор с разных сторон немигающими глазами смотрели вороненые стволы… Автомат и пара артефактов не стоили того, чтобы ради них уходить в мир иной. А когда мародёры удалялись, забрав оружие с рюкзаком, бродяга оставался посреди Зоны практически без защиты. И вот тогда его спокойно мог выручить из беды им же сделанный неподалеку схрон. Словом, заначка для сталкера, как ядерный потенциал для сверхдержавы, – без нее никак.

Хорёк извлёк из тайника по два АКС и пистолета Макарова, передал один комплект Иглу.

– Хороший ящик, – заметил Тарас и постучал стволом винтовки по металлическому коробу, умело скрытому под слоем дёрна. – Как додумался?

Сталкер не ответил.

– А я один раз вот такой же тайник нашел около Могильника, ну, где дерево такое прикольное. Так вот там ничего не было. Только крестик такой, какой сектанты носят, с богом распятым.

– Это означает, что хозяин схрона погиб в Зоне, и его друзья в память о павшем товарище не заняли его тайник своим скарбом. Ты крест не трогал?

– А нафига он мне? – удивился мародёр.

– Просто если бы ты его забрал, сталкеры посчитали бы это беспределом, и тогда хана…

– Ну, я же не дурак, – Тарас провёл ладонью по выбившимся из-под капюшона волосам. Он присел около ящика и принялся разглядывать содержимое.

Справа от еще одного «калаша», обёрнутого промасленными тряпками и целлофаном, лежала коробка с бронебойными патронами для какого-то неизвестного оружия, несколько бутылок водки и десяток спецпайков с саморазогревом. Туда же поместились оставшийся без патронов дробовик Игла и старый автомат Хорька.

– Солидно, – наконец подвёл итог мародёр. – Хорошо устроились. У Штопора тоже такой тайничок есть. Он там кучу всякого барахла держит. Даже костюм старый «пепловский». И нафига ему это старьё?.. – Штопор хлопнул напарника по плечу, останавливая на полуслове. – Понял, понял! – Тарас поднял обе руки в примирительном жесте. – Уже молчу.

– Мы это… – Игл облегченно вздохнул и открыто посмотрел в глаза спасителям. – Мы тайник перепрятывать не будем. Все же должники перед вами за подмогу… Если вдруг сильно приспичит, можете, мужики, им пользоваться тоже. Только не забывайте иногда пополнять, ладно?

– Обязательно! – Штопор полностью согласился с решением «анархиста». – Спасибо за доверие.

Ночь темнее всего перед рассветом. Заметивший это первым оказался чертовски прав. За пару часов до того, как забрезжил восход, ночь пуще прежнего вычернила Зону, и сталкеров окружил густой, почти осязаемый мрак.

Штопор, содрогнувшись, вспомнил, что такая тьма обволокла его, бредущего по сырым катакомбам под Маяком. Впервые в подземелья его занесла нелёгкая шесть лет назад, ранней весной, когда талые воды от Рубежа ручьями лились в тоннели, и бетонные стены покрылись конденсатом. Он шел в одиночку, водя перед собой лучом фонаря, пытаясь найти проход к загадочным полям артефактов.

После двух часов безуспешного блуждания впотьмах сталкер понял, что ничем хорошим его рейд не кончится. А ещё через час затея и вовсе была признана провальной. Там, где должен находиться проход, заботливо прочерченный на карте торговцем, простиралась… вода. Круто уводящий вниз коридор обрывался у его ног грязной жижей, и как ни светил одинокий ходок в темноту, сколько ни бросал болты, краев ей видно не было.

В довершение всего Штопор поскользнулся, рухнул в воду, поехал по дну тоннеля под уклон, судорожно пытаясь вынырнуть. Автомат и тяжеленный рюкзак тянули вниз, словно к ногам привязали пудовую гирю. Хотя, наверное, снаряжение весило куда как больше. Захлебываясь, он принялся расстёгивать лямки рюкзака и тщетно пытался снять разгрузочный жилет.

Перед отправкой Штопор специально попрыгал, подтянул ремни и закрепил сидор, чтобы тот ни в коем случае не болтался и крепко охватил спину. Ему рассказывали, что были случаи, когда аномалии срывали со сталкеров рюкзаки. Но Штопору это не грозило. Забитый под завязку баул он примотал на совесть, да и болтов с собой набрал столько, что хватило бы на десять сталкеров-новичков.

Когда рюкзак всё-таки удалось стянуть и покорился жилет разгрузки, дошло дело до верного «калаша». Автомат и впрямь был хорошим. Пришлось до седьмого пота и срыва нервов поторговаться за него, прежде чем ушлый Харитон сбавил цену. Именно на автомат ушла половина всех денег, которые Штопор привёз с собой в Зону. Но делать нечего. Оружие отправилось вслед за жилетом, и сталкер выплыл на поверхность. Но радоваться было рано.

В мутной воде рюкзак сделал последний вираж, и лямка намертво затянулась вокруг щиколотки. Сталкер охнул, выпуская драгоценные пузырьки воздуха, и снова пошел ко дну. Мог погибнуть по собственной глупости, но выжил. Спас нож, который всё тот же Харитон обменял на новенький фотоаппарат, объяснив, что фотографировать новичку в Зоне будет некогда. И верно. Лезвие вспороло лямку, и рюкзак навсегда погрузился в грязную воду.

Нож тоже пришлось бросить, но не из-за его веса. Просто кислород внезапно закончился, и Штопор, забыв об оружии, инстинктивно потянулся руками вверх – к спасительному воздуху.

Только вынырнув, сталкер осознал весь ужас ситуации. Он оказался неведомо где, без автомата, ножа и продовольствия, унесённого в бездну вместе с рюкзаком. При Штопоре остался лишь КПК, который, благодаря влагонепроницаемому чехлу, сохранился невредимым. Фонарь тоже утонул…

Выставив перед собой скудно святящий мини-компьютер, Штопор побрёл в обратном направлении. Зубы стучали от холода. Промокшая одежда потяжелела как минимум втрое, и теперь каждый шаг давался с трудом. Все силы ушли на освобождение от рюкзака.

В темноте споткнулся о ржавый обломок трубы, чертыхнулся, хотел было продолжить путь, но всё же подобрал увесистую железяку, взял с собой в качестве хоть какого-то оружия.

Одно грело душу – в Зоне редко садятся батарейки, и, следовательно, смартфон будет светить долго, а если рядом энергетическая аномалия – вечно…

Вечность длилась три минуты, пока в полутёмном коридоре сталкер не запнулся о торчащую из пола арматурину. КПК, не рассчитанный на сильные удары о бетон, разлетелся на части. Последнее освещение пропало.

Штопор не раз вспоминал те пять часов, что провёл в кромешной темноте, высекая искры при помощи ударов трубы о стены. Вот и сейчас мгла навалилась на него словно там, в злосчастном тоннеле. Будто он захлёбывался на глубине нескольких метров, а сзади тянул в бездну рюкзак. Да и он ли тогда пытался утопить ходока или нечто ужасное, обитающее в мутной воде?

А как Штопор готов был кричать от радости, когда, обессиленный, отпер дверь подземелья и по глазам резанул яркий солнечный свет! Теперь же, увидев во тьме слабый проблеск, сталкер напрягся.

– Гасите фонари, – приказал он, и четыре луча пропали один за другим.

Впереди, у самой дороги, горел костёр, возле которого маячило несколько фигур. Ночью, посреди Пустыря могли беззаботно сидеть у огня лишь потенциальные покойники. Когда часом ранее сталкеры включили фонари, Штопор был уверен, что никто на их пути не встретится, а значит, не выстрелит на свет. И тут такое…

– Юрка, – сталкер протянул напарнику бинокль ночного видения, – как думаешь, кто это?

Бандит с минуту разглядывал силуэты, потом авторитетно заявил:

– Группа Стёпки Барабаса, кореша моего.

Сталкеры переглянулись.

– Мародёры там, – озвучил общую мысль Штопор, – фонари мы потушили вовремя. Теперь надо как-то их обойти. По обе стороны от тропы аномалии густо стоят. Мне кажется, они специально тут разместились, чтобы идущих мимо сталкеров обирать. Другой дороги ночью может и не быть.

– Тогда нужно потихоньку продвигаться кустами, проверять аномалии… Вдруг не заметят? – предложил опытный Игл.

– У нас нет на это времени! – яростно зашептал Штопор. – Мимикримы близко, я их по запаху чую.

Иглу стало не по себе. Теперь и он различил в ночном воздухе специфический сладковатый мускусный запах, что могло значить лишь одно – семейство монстров не выпускало их из виду, но пока не решалось снова нападать.

– Может, к пацанам пойдём? – Тарас кивнул в сторону бандитов.

– Они хуже мимикримов, – отозвался Штопор.

– Да ладно тебе. Барабас – мой кореш, прикроет, если чё, – не дожидаясь ответа, бестолковый мародёр поднялся в полный рост, держа винтовку на сгибе локтя, и прокричал в темноту: – Стёпка, здорово!

Ему ответило несколько автоматов и пистолетов. Тело Тараса дёрнулось, бандит осел на землю рядом с Хорьком. Комбинезон на груди и плечах оказался изодран пулями.

– Пацан, бери его снайперку и дуй к укрытию, – Штопор указал Хорьку на перевёрнутый «ЗиЛ», ржавая туша которого чернела метрах в двухстах правее, – и осторожно – там «огниво» рядом.

Сталкер, послушно схватив СВУ корчащегося на траве Тараса и пригибаясь, побежал к грузовику. Над его головой засвистели пули. Наконец, Хорёк залёг под остовом машины. Оттуда он отлично видел костёр и суетящихся вокруг бандитов. Их было много. Восемь или девять, и это только те, которых удалось разглядеть. Хорёк непонимающе пожал плечами и поглядел в сторону Штопора. Тот ответил жестом, который означал «лежи и не высовывайся». Так Хорёк и поступил. Он лишь успел заметить, как Штопор, что-то сказав раненому напарнику, поднялся в полный рост и выстрелил.

Одиночная вспышка озарила склон, и один из мародёров рухнул в костёр с простреленной головой. Там, где только что светило яркое пламя, теперь чадили угли и слышались вопли…

– Уходим отсюда, – Штопор хлопнул Игла по плечу, – теперь этими ребятами займутся мимикримы. Монстры жареное мясцо любят.

«Анархист» кивнул.

– А с этим что? Он долго не протянет.

Оба поглядели на раненого Тараса. Изрешечённый бандит корчился на траве в метре от Штопора, недоуменно повторяя:

– Он же кореш. Кореш мой…

Сталкер присел рядом с напарником. Паренька было жаль. Да, сглупил Тарас, дав обнаружить себя раньше времени. Но ведь до этого он не раз чётко выполнял команды Штопора, едва ли не молясь на бывшего «пепловца».

– Кореш… – Тарас обеими руками сжал ладонь Штопора, – Зачем он меня?..

– Иногда друзья оказываются не такими, какими мы их привыкли видеть, – Штопор глубоко вздохнул и указал на протянувшийся вдоль виска шрам. – Это оставил мой лучший друг.

– Как его звали?..

– Мыс. Его звали Мыс.

– За что он тькхе… – голос Тараса сорвался, и мародёр, поперхнувшись, захрипел.

Игл тоже присел на траву рядом со Штопором и с сожалением поглядел на лежащего. Нет, этому парню не светило выбраться из переделки живым.

– Тут даже артефакты не помогут, – проговорил «анархист», – как поступим?

– Так же, как и любой на нашем месте…

Штопор обхватил умирающего напарника за шею, резко дёрнул. Хрустнули ломающиеся позвонки, Тарас замер.

– Это лучшее, что я могу сделать для него, – прошептал Штопор, ни к кому не обращаясь. – Нельзя оставлять его мимикримам живым.

Игл всё прекрасно понимал. Он сам не раз добивал смертельно раненных товарищей, когда никакого выхода больше не существовало, и сейчас был полностью на стороне Штопора.

Внезапно ругань и крики у костра смолкли и застрекотали полтора десятка стволов: пистолеты, автоматы, дробовики. Но с каждой секундой сквозь оружейный грохот всё отчётливее прорывался другой, пугающий звук – рёв атакующих мимикримов, пришедших полакомиться поджаренным на костре бандитом.

– Уходим! – Штопор сунул под тело Тараса гранату, закинул на плечо рюкзак покойного и махнул Хорьку: – Надо торопиться.

Граната, спрятанная под трупом, ухнула через пять минут. Собственно, она не должна была ранить или убить кого-то, а всего лишь сигнализировать, когда мимикримы доберутся до тела. Форы больше не было. Теперь три человека торопились на пределе своих возможностей. Наконец, не выдержав гонки, остановились передохнуть.

– И что теперь? – Штопор поглядел на спутников.

– Мы хотели в старый корпус, но теперь туда соваться нельзя.

– Тогда в «Рюмку чая», – предложил Штопор. – До бара час ходу, да и место спокойное, недалеко «пепловская» застава.

– А что, идея неплохая, – Хорёк оживился. – Идём!