– Это тяжело, – раздался совсем рядом гнусноватый голос.

– Да, Моро, это очень тяжело.

– Ты бы смог пережить такое, Болотник?

– Почему ты спрашиваешь?

– Потому…

– Ты не знаешь, почему решил спросить?

– Знаю.

– И почему же?

– Потому что ты заставляешь его пережить такое…

– Он должен это пережить.

– Я знаю, Болотник. Ты всегда поступаешь правильно.

Голоса на какое-то время стихли, потом вновь заговорил Моро:

– Болотник, ты рассказал ему о Хусаинове?

– Только то, что он должен знать.

– А как ты узнал, что именно он должен знать?

Казалось, вопрос зомби ввел хозяина дома в ступор, и тот на какое-то время замолк, а когда начал говорить вновь, пытался подобрать правильные слова:

– Понимаешь, Моро, этому человеку не нужно знать всего. Он этого не хочет…

– Откуда ты знаешь, что он этого не хочет?

– Послушай, Моро… – Болотник попытался объяснить собеседнику ситуацию. – Я рассказывал ему не о Хусаинове, а об артефакте сталкера…

– Тогда понятно, – удовлетворенно выдал зомби.

…Макс бредил. Несколько раз он приходил в себя и слышал голоса. Потом перестал различать слова. Ему чудилось, что он находится в Надеждинске, видит стаи псов, слышит крики умирающих людей. В этот раз появился аномальный вихрь. Навсегда изменивший его жизнь. Огромный смерч, спасаясь от которого обезумевшая волна мутантов пересекла Рубеж и ворвалась в город. На миг показалось, что на пыльной улице, в отсветах пламени, он видит Иру. Зверев попытался закричать, позвать её, но тут же был вырван из сна…

– Болотник, он очнулся!

К Белому острову отряд «леших» вышел лишь к вечеру. Инквизитор разрешил бойцам отдохнуть. Несколько часов сейчас ничего не решали в погоне, а вот отдых был необходим. Уже в сумерках они разместились в старой церкви, и Инквизитор, определив очередность дежурства, отправил всех спать. Сам же лидер «леших» остался дежурить первым.

Ему нужно было подумать. Оценить возможные риски предстоящего перехода через топи, предусмотреть, что будет с отрядом, если вдруг погибнет проводник и следопыт Хорек. Стоило решить, наконец, как поступить с Фрегатом, доверия к которому не осталось совсем. А ещё он попытался поставить себя на место Зверева и хотя бы в общих чертах представить дальнейший план действий беглеца.

Инквизитор отложил «Кроссфайр», достал из чехла взятую в Пятихатках СВУ и, закинув винтовку за спину, направился вверх по лестнице. Спустя минуту распахнул небольшой люк, ведущий на крышу церкви, прошелся по дощатому настилу и сел на самом краю так, чтобы видеть весь остров и змеящиеся вокруг него тропы.

Грядущий день обещал быть чертовски сложным. Косарев понимал, что без происшествий добраться до дома Болотника не получится, ведь обходной путь неминуемо заведёт отряд в места обитания болотных мимикримов и других тварей. Но гораздо большее опасение вызывал Болотник. Как поступит Легенда Зоны, когда к нему в дом заявится отряд вооруженных до зубов «леших» с намерением захватить спасенного лекарем человека? Отношения у «леших» и Болотника всегда складывались напряженные. Инквизитор с соклановцами уничтожал мутантов и мародеров, а Болотник, добрая душа, лечил всех подряд, без разбора. Для него не существовало различий между людьми и зверями, между добрыми и злыми, он одинаково считал своим долгом оказать помощь любому… Нередко у Инка и знаменитого лекаря возникали конфликты. Однажды даже пообещал: если хоть один из вылеченных мутантов нападет на людей, он придет на Болота и расправится с доктором. Сказал это Инквизитор, разумеется, сгоряча, но осадок всё равно остался неприятный.

Да, Болотник в Зоне пользовался популярностью ничуть не меньшей, чем Черный Сталкер или Картограф. Ссориться с ним, как считали суеверные сталкеры, означало – портить отношения с Зоной. Что будет, если Инквизитор потребует у Болотника выдать ему Зверева, а тот откажется? Как поступят остальные «лешие»? Поддержат ли они своего лидера в конфликте с лекарем или же примут сторону легендарного альтруиста?

Инк снял с правой руки прорезиненную перчатку и провел кончиками пальцев по цевью винтовки. Промерзшие металлические детали слегка пощипывали кожу.

– Не возражаешь, если я присяду?

От неожиданности Косарев вздрогнул. Рядом с ним возле слухового окна находился бесшумно подобравшийся Фрегат.

– Отправляйся отдыхать, пока есть такая возможность.

– На том свете отдохнем, старшой, – без тени улыбки отозвался «пепловец» и все же опустился на остатки кровли, вытянув ноги. – Что думаешь делать с Болотником?

Инквизитор, только что размышлявший над этим же вопросом, ответил недоумевающим взглядом.

– Он ведь так просто Зверя не отдаст. Как тогда поступишь?

– По ситуации, – пожал плечами глава «леших».

– А ситуация может оказаться весьма щекотливой. И даже не думай сейчас отшивать меня! Я нахожусь в твоей команде, а поэтому все, что может произойти, обязательно коснется и меня тоже. И я не желаю благодаря необдуманным действиям оказаться в весьма плачевной роли отовсюду и всеми гонимого отщепенца… Не спорю – большинство решений любой командир принимает самостоятельно, но все же существуют исключения, прямо как сейчас. Именно поэтому я поднялся к тебе, чтобы быть в курсе предстоящих событий. У Болотника в доме и окрестности живут несколько мутантов. Один Моро чего стоит…

– Разберёмся. Как бы то ни было, воевать с Болотником я не собираюсь.

– Будем надеяться, лекарь окажется сговорчивым, – Фрегат облизнул пересохшие губы.

Они несколько минут сидели молча, глядя на темные, холодные воды Болот, после чего «пепловец» спросил:

– Ты же хочешь убить Зверева?

– У меня заказ, – коротко парировал Инк, – а это не зависит от моих личных желаний. Я должен доставить его живым на Завод к генералу Ерёмину.

– Да брось, старшой… – Фрегат хмыкнул. – Я же видел твой взгляд, когда этот зверёныш убил твоих людей. Ты хочешь его убить. Придушить… Сомкнуть руки у него на шее и наблюдать, как эта мразь задыхается. Ведь верно?

– Повторяю – мои желания здесь роли не играют. Сейчас, например, я бы с удовольствием сомкнул руки на твоей шее, хренов болтун…

Самодовольная ухмылка на лице Фрегата сменилась звериным оскалом.

– Но мы-то с тобой знаем, как должен умереть Зверев, – тоном змея-искусителя выдал он, ехидно подмигнул и скользнул в чердачное окно.

Через четыре часа Инквизитора сменил Вагон. Лидер «леших» передал часовому винтовку, а сам спустился вниз, к костру, где раскатал спальник и, забравшись в него, тут же уснул. Ещё вечером он решил, что отряд выйдет с Белого острова на рассвете и к темноте будет в районе полуразрушенного хутора. Там Инк планировал переждать ночь, а с восходом вновь продолжить задание. К полудню третьего дня, если на дороге не появятся новые аномалии, они будут возле дома Болотника. Затем предстоит захват Зверя и обратный путь, к сожалению, не менее трудный.

Макс почувствовал, как на границе Болот набирает силу аномальный вихрь. Ощутил каждой клеточкой тела и на подсознательном уровне коснулся ужаса надвигающегося катаклизма. Раньше он заранее знал, когда крупная аномалия разродится огненным смерчем, и какова будет его продолжительность, но теперь не имеющая пределов сила Выброса застала Зверева врасплох.

Скрипя зубами от боли во всем теле, он рывком поднялся с кровати, разлепил тяжелые веки и, не выдержав, закричал, глядя, как за окном разгорается багряное зарево.

Первым в комнату вбежал Болотник. Отстранив Зверева, лекарь подошел к окну и захлопнул тяжелые внутренние ставни. Затем он оглядел пациента – бледного, трясущегося, с растрепанными волосами…

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался он, когда взгляд Макса сфокусировался на широкой дощатой половице с выделяющимся глазком едва выпирающего сучка. – Черепашка, ты в порядке? – попытался даже шутить доктор.

Зверев не отвечал. Он сидел на полу между кроватью и окном, обхватив голову руками, и принялся раскачиваться из стороны в сторону. Болотник обеспокоенно нахмурился. Ему казалось, что отсутствие вызывающего мутации артефакта физически сильный, пусть даже и внушаемый человек способен пережить относительно легко.

– Зверев, Зверев… – Болотник подошел к Максу и попытался усадить того на кровать. – Ты меня слышишь?

– Слышу… – отрешенно проговорил пациент.

– Замечательно… Давай-ка переберемся на постель… Зачем ты поднялся? Я же говорил тебе лежать… Ведь говорил же…

– Вихрь… – шептал Зверев. – Выброс…

– Да, Зверев, это Выброс. Они случаются практически каждую неделю, но на Болотах не опасны, тут нет таких мощных аномалий, которые могут разрядиться… К тому же сюда не доходит пси– и радиационное воздействие.

– Я… Я почувствовал вихрь… Как раньше?

– Я тоже… – Болотник помог Максу подняться с пола и разместил на кровати.

– Вы не поняли! – уже совершенно осмысленно и связно выдал пациент. – Я чувствовал вихрь как тогда… Когда убивал людей и ел их плоть. Я не изменился! Не стал другим, а я старался…

Голос его надломился, казалось, что ещё мгновение, и Макс Зверев зарыдает.

– Успокойся! – жестко и властно потребовал Болотник. – Тебе просто нужно научиться жить без артефакта. Перебороть желание – получать аномальную энергию. И ты станешь другим. Изменишься, но только когда перетерпишь. Если сам будешь желать всё исправить обратно! А сейчас поспи немного. Думай лишь о хороших моментах из прошлой жизни. Лишь о хороших…

Зверева всего трясло. Он лег на спину, уставившись в оклеенный обоями потолок, накинул на себя толстый синий плед и попытался уснуть, но сон не шел… Максу казалось, что стоит ему закрыть глаза, и пламя аномального вихря спалит хибару Болотника, излучение высушит его мозг, и Зверь навсегда останется зверем. А между тем он уже знал, какой будет цель его существования в ближайшие несколько дней. Сначала он откажется от артефакта, целый год согревавшего холодеющую кровь. Затем поговорит с Моро… Обязательно поговорит и узнает о своем недуге больше. Да, убийце и каннибалу никогда не стать прежним Максимом Зверевым, но ведь он может бороться с мутациями тела и души. Может оставаться человеком! Пусть скверным, пусть недостойным второго шанса, но человеком. Второй шанс дал ему Болотник, и Макс был готов сделать всё что угодно, лишь бы отблагодарить обитателя Болот за оказанное доверие. Ведь, несмотря ни на что, лекарь, узнав о зверствах Макса, все равно предложил ему помощь. Не отвернулся, не испугался, но пожалел, дал шанс! Легендарный врачеватель-то уж точно знает, что каждому нужно давать второй шанс…

С этими мыслями Зверев уснул. Сначала ему снился содрогающийся от далёкого энергетического шторма дом Болотника, затем шатун Степан, бредущий к Рубежу, Надеждинск, мечущиеся люди, ловкие и сильные псевдоволки со вздыбленной шерстью и вспененными пастями, сбивающие с ног бегущих жителей. Он вновь вернулся в произошедший кошмар, который никогда не видел наяву, но сумел собрать из мелких осколков больного воображения. Вот в смертоносном прыжке огромная химера сбивает с ног пожилую женщину, прижимает тело жертвы к грязной мостовой и наносит удар… Вот распахиваются ворота бара. На фоне полыхающих зданий четверо сталкеров с автоматами. Они встают на перекрёстке – во взгляде нет ни страха, ни отчаянья. Их главная цель – уничтожить мутантов. Грохочут автоматы, опрокидываются два здоровенных кабана, несущихся прямо на людей.

– Монгол! – кричит один из бойцов и бросается по улице наперерез стае псов.

Автомат в его руках дергается, словно припадочный.

Свора редеет…

Вот появляется на противоположной стороне улицы рослая фигура в черно-красном комбинезоне, смотрит с прищуром на развернувшуюся бойню и открывает огонь.

Визг, истошный, режущий слух, заставляющий жмуриться и закрывать ладонями уши…

Последние мутанты пытаются нырнуть во дворы, но оттуда тоже огрызаются автоматным огнем.

Макс на мгновение будто оказывается в гуще боя. Вдыхает запахи горелой пластмассы и перегревшегося металла, слышит вопли терзаемых зверьём людей. Во всем многоголосье особо выделяется короткий вскрик молодой женщины, резко перекрываемый собачьим лаем. Он среди миллионов легко может узнать голос Ириши. Уверен, что двое сталкеров, минуту назад расправившихся с десятком псов, уже не успеют ей помочь. Собаки оказываются проворнее. Они врываются в подъезд следом за бегущей женщиной, накидываются и принимаются рвать бедняжку на куски. Макс видит бредущих по улице зомби, различает в толпе Моро, размахивающего руками, выкрикивающего: «Камень… Скор-р-рбящий Камень», и просыпается в холодном поту…

Болотник уже стоял рядом с кроватью и, когда Макс открыл глаза, тут же потребовал описать всё увиденное во сне. Зверев, готовый в благодарность сделать всё что угодно, тут же пересказал содержание видений в мельчайших подробностях.

– Монгола ты лично знаешь? – уточнил Болотник.

– Пересекались когда-то в Надеждинске. Я его плохо знаю, а вот он хорошо знал отца моей девушки, Поляка…

– Девушка… Расскажи мне о ней.

И Зверева неожиданно прорвало, он говорил, говорил… Рассказал и о злополучной стычке с пьяной компанией в Москве, и о своих отношениях с Ирой. О её гибели и работе с Поляком в качестве проводника через Рубеж вглубь Зоны. Болотник лишь кивал, с прищуром глядя на Макса, после чего произнес:

– Расскажи о матери. Ты её помнишь?

– Смутно… Она умерла, когда мне только исполнилось пять лет. Помню её по фотографиям, иногда снятся сны, в которых она разговаривает со мной…

– А отношения с отцом как складывались?

Казалось, Болотник ухватился за ту ниточку, потянув за которую с легкостью сможет оценить весь процесс становления Зверя, перерождения скромного, честного юноши в жестокого убийцу. И Болотник был уверен, что причины случившегося кроются вовсе не в пытках сектантов Грешника, не в событиях последних лет. Они спрятаны гораздо глубже – в далеком детстве. Гибель матери, плохие отношения с отцом, попытки противопоставить себя обществу, разочарования в период формирования личности. Закомплексованный, озлобленный волчонок, скрытый до поры в интеллигентном юноше.

Истинная сущность проявлялась рывками. Сначала он стал сталкером. Вмиг отринул свою прошлую жизнь, идеально вписался в кардинальным образом отличающийся от прежнего мир. Никакого стресса, никакого периода адаптации к новым условиям. В один миг былой Максим Игоревич Зверев сменился Максом Зверевым – сталкером, бойцом. А ниточки безумия тем временем тянулись из детства. Потеря любимой женщины – единственного близкого человека, затем долгие недели неопределенности и новый рывок – прочь от опостылевшего мира.

Струны душевного срыва натягивались все сильнее… В границах Рубежа родилась личность, сумевшая переломить в себе всё то, что еще связывало ее с внешним миром. Зона стала домом, а сталкерское братство – семьёй. Это совершенно иной этап. Инициация жестокости, рождение противоречий, ведущих к закономерному финалу… К тому же у Зверева в Зоне появились друзья, которые сыграли определенную роль в его перерождении. А потом случилась потеря всех без исключения друзей, промывка мозгов адептами «Ветра». Болотник знал, как поступают с пленными сектанты, и потому жалел пациента. Гипноз, наркотики, внушение. На подсознательный уровень, как иглы под ногти, вгоняли идею животного существования. Делали из человека зверя. А в глубине души, цепляясь за ее рваные края окровавленными пальцами, продолжал жить все тот же Максим, бросающийся когда-то с кулаками на пьяную толпу. Добрый, светлый, противящийся идее животного.

Но края оказались слишком остры, а пальцы слишком слабы, и «ветровцы» его сломали… При всем случившемся за пределами Зоны, а потом и внутри ее, просто не могли не сломать. Ни один человек не прошел бы через то, что уготовила Звереву судьба-злодейка, точно не сумел бы сохранить рассудок. Из него делали зомби, послушного раба секты, но адепты «Ветра» прогадали. В хитросплетениях разума этой личности оказалось слишком много «подводных камней», которые если и не отвергли установки гипнотизеров, то переработали их, привели к тому, что Зверев воспринял установку секты на свой манер. Отлаженный механизм, срабатывающий буквально со всеми «братьями», неожиданно дал сбой на человеке с искалеченным сознанием. Они сломали его, а он сломал их. Причем окончательно.

Болотник знал, как работает секта, как происходит вербовка в ряды «Ветра». Прекрасно понимал, что мощнейший гипноз вкупе с применением психотропных препаратов и некоторых артефактов мог превратить любого человека в послушное орудие господина. Зомбированные «ветровцы» не способны видеть сны с участием людей из внешнего мира – это одна из особенностей той методики подчинения, которую использовал Грешник. Не раз Болотнику приходилось обследовать бежавших из «братства» людей, и каждый раз вместо ярких и образных снов он получал набор абстракций. Установка работала. Работала со всеми, кроме Зверева. Ему приказали верить в учение Грешника, но он не поверил, вместо этого заставив себя верить в собственную звериную природу.

Возможно ли такое? Способна ли человеческая психика на подобное? Может, всё это – лишь защитная реакция? Ответ на раздражитель, коим явилось вмешательство гипнотизеров «Ветра»?

И нити безумия лопнули, появился Зверь…

– Отец никогда не уделял мне достаточного внимания… – тем временем говорил Макс, но Болотник его уже не слушал. Он со смесью сожаления и восхищения глядел на Зверева. Порой Макс казался Болотнику открытой книгой, а потом вдруг в ней находились новые главы, и эскулап понимал, что ничего не знает о личности своего пациента.

Зверев, бесспорно, уникален. Если бы было время на проведение дополнительных исследований, Болотник сумел бы разобраться в механизмах противления гипнозу… Но времени нет. Вернувшийся час назад Моро сообщил, что «лешие» идут за Зверевым и будут в доме на Болотах менее чем через сутки.

– Мурка, – пояснил Моро, – почувствовала их злость. Они злятся и на тебя, Болотник.

– Я знаю, – ответил ему лекарь. – Это потому, что я приютил у себя в доме того странного человека…

– Они злятся не поэтому, – возразил зомби. – Их злит, что ты всегда поступаешь правильно, а они на это не способны.

– Мурка их убьет? – как бы невзначай поинтересовался Болотник.

– Ты бы этого хотел?

– Нет, что ты… Конечно, нет. Но вот химера…

– Она не голодна, – прервал реплику Болотника Моро. – Но голодны мимикримы со старого хутора.

К полуразрушенному поселению группа Инквизитора подошла к полудню. Дважды на них бросались из зарослей матёрые секачи, но оба раза «Кроссфайр» Инка прерывал отчаянную атаку, снося зарядом свинца звериную голову. Помимо пресловутых кабанов и надоедливых свинорылов, другой живности в окрестностях хутора не встречалось, и лидер «леших» порадовался, что путь оказался не таким сложным, как он предполагал.

Но стоило ему об этом подумать, как начались проблемы. Сначала едва не утонул в одном из бочагов Фрегат, упрямо не желавший подчиняться приказам Инка, даже таким логичным, как «смотри под ноги». Он уверял, что, когда погрузился, в холодную воду до пояса, почувствовал, как вокруг лодыжек обвиваются щупальца каких-то тварей. Быть может, именно так и было, но рассвирепевший Инквизитор не желал ничего слушать. Он сообщил Фрегату, что группа идет дальше, а тому придется сохнуть по дороге, и если он не хочет отморозить особо ценные части тела, выжимать штаны должен прямо на ходу.

Второй неприятностью стала пропажа Вагона. Высланный вперёд в качестве дозорного, «леший» на один лишь миг скрылся из виду и исчез. Как был с полной выкладкой и рюкзаком, так будто сквозь землю провалился. Фрегат пытался было уверить всех, что парня утащила в один из бочагов страшная тварь, недавно ощупывавшая его самого. В ответ последовал отборный мат с требованием заткнуться и идти молча. Вскоре следы Вагона обнаружились на окраине хутора, а затем появился и сам виновник происшествия, уже без рюкзака и заметно встревоженный. «Леший» сообщил, что в районе поселения находится целое скопление пространственных аномалий, и если группа не хочет бродить меж бочагов до второго пришествия, придется выработать стратегию по проходу через аномальные поля.

Третья неприятность последовала почти незамедлительно. Вагон, помимо информации об аномалиях, поведал о том, что роль хуторян в здешних местах с успехом выполняют болотные мимикримы, которых он успел насчитать не меньше десятка.

– Надо идти другой дорогой, – предложил Хорек. – Потеряем двое суток, но зато сумеем добраться до дома Болотника невредимыми.

– Нет, уже слишком поздно, – отмел этот вариант Инквизитор. – Мы зашли в Зону действия аномалий, так что лишены возможности маневра. Остается идти вперёд, как только окажемся на хуторе, встать спиной к спине и прорываться дальше – к тропе.

– Поддерживаю, – подал голос Нельсон. – Назад нам путь закрыт – пространственные ловушки могут выкинуть чёрт-те куда, а то и разбросать поодиночке по всей территории Болот. Двигаясь вперед, мы хотя бы имеем шансы не разделять группу.

– А мне затея с проходом через аномалии вообще не нравится, – это уже выразил недовольство Фрегат. – Вы все здесь хоть представляете, что значит столкнуться в аномальном поле с десятком болотных мимикримов?! Да от нас портков не останется! Эти твари быстрее и сильнее собратьев, живущих в развалинах Испытательной. Настоящие машины для убийства – быстрые, невидимые, почти бесшумные. Не успеешь опомниться, а они тебя уже высасывают, как пиво из банки!

– Мы в курсе. Но выбора нет.

– Выбор есть всегда! Хорек предложил отличный вариант решения проблемы. Вернёмся чуток назад и пойдем по мосткам до центра Болот, там обогнем этот чертов хутор и выйдем на прежнюю тропу. По крайней мере, это не будет самоубийством, как в случае с прогулкой по кишащему мутантами хутору. Не забывайте, господа герои, что нам ещё обратно идти с пленником. Если мы, прорываясь, оставим здесь половину отряда и расстреляем все патроны, что будем делать на обратном пути? Старшой, скажи свое веское слово!

«Лешие» молчали. Играл желваками не желающий признать правоту «пепловца» Инквизитор, не мигая смотрел на командира Хорек.

– Ладно, – наконец сдался Инк. – Аккуратно возвращаемся к мосткам. Пойдем в обход.

Он на мгновение встретился взглядом с Фрегатом и подумал, что у того в глазах заплясал бешеный огонек азарта. «Пепловец» упивался собственной правотой. Радовался, что мыслит порой ничуть не хуже лучшего «лешего» Зоны. «Выскочка! Сопляк!» Инку вдруг захотелось вскинуть «Кроссфайр» и нажать на спусковой крючок, снося голову зазнавшемуся сталкеру точно так же, как он размозжил черепа двум кабанам. Но мысли так и остались мыслями. В команде не так много людей, чтобы в трудную минуту ими разбрасываться.

Минуя очаги аномальной активности, группа вернулась к деревянным мосткам, уводящим к центру Болот, и двинулась обходным путем. Людей в камуфляже они увидели спустя несколько часов. Хорошо экипированных и вооруженных бесшумным оружием бойцов разглядел через оптику своей винтовки Инк и велел группе затаиться. Неизвестных оказалось шестеро. Двое вооружены «Винторезами», ещё четверо – специальными автоматами «Вал». Шел странный отряд тем же маршрутом, что и группа «леших», и поэтому, когда камуфлированные скрылись из виду, Инк произнес:

– Я не верю в совпадения. Два хорошо вооруженных отряда на одной тропе, идущие в одном направлении. Это наводит на определенные мысли.

Хорек согласился:

– Скорее всего, они шли за нами, а когда мы свернули к хутору, решили пойти другой дорогой.

– Какие мысли будут относительно их вооружения?

– Я бы сказал, что это армейский спецназ, – подумав, предположил Вагон. – Экипировка соответствует, но действуют они слишком уж грамотно, как будто всю жизнь тренировались по Зоне ходить.

– И следов оставляют по минимуму, – вставил замечание Хорек.

– Я думаю, ни у кого не возникло иллюзий насчет того, что эта группа просто вышла по грибы? – Инквизитор оглядел бойцов. – Спорю на свой «Кроссфайр», что они тоже идут к дому Болотника.

– Я бы даже сказал, они уверены, что идут наперерез нашей группе, – опять неожиданно выразил мнение следопыт.

– Поясни.

Хорек присел на одно колено и принялся рисовать на земле схему:

– Вот смотрите… Мы шли по тропе в сторону старого хутора. Они двигались следом за нами. Верно? – Все согласились. – Когда они увидели, каким путем двинулись мы, то свернули, чтобы идти в обход. Вот я и подумал – зачем им это нужно?

– Чтобы не столкнуться с нами на хуторе, – предположил Нельсон.

– Это тоже вариант, но неубедительный. А вот если представить, что они решили обойти хутор по дуге, затем подождать, пока наш поредевший в бою с мимикримами отряд достигнет тропы…

– Думаешь, устроят засаду? – прервал размышления следопыта Фрегат.

– Думаю – да. У нас сейчас преимущество, потому что мы можем напасть первыми, да ещё со спины…

– Поддерживаю! – Фрегату всё больше нравился этот вертлявый проводник. Хоть и недолюбливал «пепловец» «леших», но Хорек, в отличие от большинства соклановцев, мыслил вполне логично и правильно.

– Хочешь напасть на них со спины? – с сомнением пробормотал Инк.

Видно было, что командиру отряда такой вариант нравится даже меньше, чем прогулка по хутору, кишащему болотными тварями.

– У нас нет выбора, старшой, – подал голос Фрегат. – Либо мы их, либо они нас. Или ты сомневаешься в их намерениях?

Профессор Кривошеев являлся непосредственным руководителем проекта «Воин» на протяжении нескольких лет. Ему требовались обученные бойцы, готовые по команде атаковать и, если потребуется, отдать жизнь за своих благодетелей. Команда Кривошеева путем манипулирования с сознанием подопытных превращала их в покорных солдат. После неудачи с Хусаиновым профессора отстранили от руководства проектом, а программу «Воин» решили законсервировать до поры.

Хозяева Кривошеева вспомнили о специалисте, только когда секта «Ветер», ранее покорная и готовая оказать им любую поддержку, вышла из-под контроля. Попытались руками сталкеров уничтожить ее руководство, а вместо зарвавшегося лидера братства Грешника поставить своего человека, который бы привел отступников к покорности. Дотошный и исполнительный торговец Харитон за определенную плату согласился направить группу бойцов для устранения предводителя «Ветра». К этому времени Кривошеев уже в мельчайших подробностях разработал план дальнейших действий. Отряд сталкеров должен был ликвидировать Грешника и погибнуть, попав в засаду сектантов. Так всё и произошло. Когда лидер братства приказал долго жить, его место занял Кривошеев, заявив, что он – чудом воскресший Грешник. Находящиеся к этому времени под мощнейшим ментальным воздействием, сектанты приняли факт воскрешения как данность. Не теряя ни минуты, профессор, освоившийся в роли всемогущего лидера, приказал фанатикам догнать и убить нападавших, доказав тем самым, что «братство», как прежде, чтит своего мудрого учителя. О местоположении беглецов за дополнительную плату, но не зная истинных целей, Кривошееву любезно сообщил торговец Харитон, и все нюансы профессор обыграл мастерски.

– Я говорил с Зоной, – заявил он, оглядывая готовых ринуться в бой сектантов. – Она поведала мне, какой тропой бегут недруги. Идите и убейте их! Мне нужно лишь, чтобы вы привели живьем нескольких сталкеров. – Он оглядел бойцов, со щенячьим восторгом взиравших на проповедника, после чего добавил: – Я верю в вас, братья!

И погоня началась.

Так занял место лидера секты представитель тайного проекта «Око», находящегося в самом центре аварийной АЭС…

Профессор тяжело вздохнул, снял мешающую обзору маску и осмотрел отряд. Вести штурмовую группу к дому Болотника он вызвался сам. Сам выбрал пятерых боевиков, прошедших через эксперимент «Воин», сам разработал план. Приказ хозяев звучал четко и недвусмысленно – уничтожить Макса Зверева, и Кривошеев намеревался во что бы то ни стало исполнить их волю.

– «Лешие» свернули к хутору, – отрапортовал один из бойцов. – Нам идти следом?

– Нет, ни в коем случае, – отрицательно помахал из стороны в сторону рукой профессор. – Проверьте, есть ли обходной маршрут. Нам нужно либо прийти в дом Болотника раньше «леших», чтобы устранить цель, либо сначала дать охотникам устранить ее, а потом уничтожить людей Инквизитора. Наша миссия должна состояться при полной секретности, и свидетелей оставлять в живых нельзя!

Докладывавший о положении дел боевик к этому времени извлек из кармана мини-компьютер и менял на сенсорном экране масштаб детальной карты Болот.

– Есть один путь, командир, – наконец произнес он, ткнув кончиком стилуса в кварцевый дисплей. – По мосткам в сторону центра, затем повернуть направо, и мы окажемся на тропе, по которой пойдут «лешие»… Если, конечно, им повезёт пробраться через хутор. Мы можем устроить засаду и дождаться их появления…

– Что ж, это хороший вариант. – Кривошеев вновь опустил на лицо маску и скомандовал: – Выдвигаемся! Устроим охотникам «теплую» встречу.

Он был уже немолод для подобного рода марш-бросков, но приказ хозяев гнал его вперёд, словно плеть надсмотрщика, взлетающая над непокрытыми спинами рабов. Что будет, если он не выполнит приказ? Смерть или что-то хуже смерти? О да, руководство способно на всё… Кривошеев боялся думать о возможном провале. Он выполнит приказ, сумеет реабилитироваться за неудачу с Хусаиновым. Зверев станет для него пропуском наверх, в число посвященных. Хозяева не забудут верного пса, готового рвать глотки врагам. И пусть сейчас они видят в качестве лидера молодого и наглого Виктора Иванова, он докажет, что ещё может удивлять!

Кривошеев поправил сползающий ремень «Винтореза», оглянулся на развилку тропы и двинулся вперёд. Пятеро облаченных в камуфлированные комбинезоны бойцов тенями скользили следом, по-кошачьи тихо переступая через космы заиндевевшей травы. У всех боевиков лица скрывались под масками, и профессор не видел, как отреагировали они на приказ. Не видел, но знал, что сделали они это с благоговейным трепетом, потому что выполняли установку своего хозяина.

Это невероятно! Я впервые наблюдаю пациента, которому удалось буквально уничтожить ментальный блок.

Имя пациента: Максим Зверев.

Полных лет: двадцать семь.

У пациента наблюдаются психические отклонения и физические мутации. Последние вызваны активным аномальным излучением артефакта «слёзы камня». Отмечено воздействие на сознание с целью установки командного блока. По моему мнению, данный случай уникален, поскольку в моей практике ещё никому не удавалось противиться целевой установке. Скорее всего, это произошло по причине психических отклонений, вызвавших нестандартную трактовку пациентом гипнотического воздействия.

Сейчас за ним развернулась настоящая охота. Отряд Инквизитора уже на Болотах и вскоре будет здесь. Я… физически не смогу защитить пациента. Чтобы не подвергать прочих обитателей дома опасности, я отправил Моро, Степана и остальных на дальние острова. В доме остались только я и пациент. Не знаю, что будет, когда придут «лешие», но гибель Зверева нанесёт непоправимый вред всем моим исследованиям. У меня есть основания полагать, что охоту инициировали создатели «Ока», чтобы уничтожить единственного человека, сумевшего, пусть и не в полной мере, противиться их экспериментам.

Прав был Фрегат – Инквизитора терзали сомнения относительно того, стоит ли ввязываться в перестрелку с хорошо вооруженным и, по всей видимости, не менее хорошо подготовленным отрядом. Инк вовсе не боялся, что ненароком перестреляет случайных сталкеров. В случайности он не верил. А вот вариант оставить кого-то из своих парней «двухсотым» вероятен как никогда, и от этого становилось не по себе. Инк уже потерял за последнее время четверых безвозвратно, двоих – ранеными, разочаровался в опустившемся Грызуне… Новых испытаний для отряда он не желал. Главным сейчас оставалось – при минимуме потерь добраться до дома Болотника.

– Что решил, старшой? – к лежащему в зарослях Инку подползли Фрегат и Хорек.

– Надо успеть до темноты, – добавил следопыт. – У них ПНВ у каждого. Ночью нас с такой аппаратурой перещелкают как слепых котят.

Инквизитор молча глядел на маячащую впереди тропу, возле которой залегли двое бойцов в камуфляже.

– Решай, старшой.

Инк подтянул к себе винтовку и осмотрел позицию противника через оптику. Он колебался недолго – каких-нибудь десять секунд, но за это время в мозгу толкового аналитика и умелого стратега прокрутились десятки вариантов развития событий. Надо было действовать. Проведя рукой по цевью «Кроссфайра», Инк скомандовал:

– Работаем.

Совсем рядом приглушенно хлопнул «Винторез» Фрегата, ударила длинная очередь автомата Хорька, плетью хлестнувшая по ивовым зарослям. Одновременно с этим чуть впереди правее и левее заработали сто четвёртые «калаши» Нельсона и Вагона.

Попытавшийся отползти к зарослям боец в камуфляже получил заряд свинца в голову и покатился по склону к протоке. Инквизитор тем временем двинулся вперёд под прикрытием автоматного огня, снял метким выстрелом ещё одного противника и залег у тропы. Пару минут спустя закрякал впереди Нельсон, условным знаком сообщая, что всё кончено.

Обрадованный неожиданным, но желанным исходом, Инк приблизился к засаде противника, где уже хозяйничали Вагон и Фрегат, подтаскивая к тропе тела убитых бойцов. Их оказалось лишь двое.

– Ушли, – пояснил Вагон. – Когда началась стрельба, оставили двоих прикрывать и сбежали.

Инквизитор молча кивнул. Он понимал, что атака не удалась. Четверо врагов ушли по тропе в сторону дома Болотника и к рассвету уже наверняка будут там. А вот отряд «леших», если пойдет следом в ночь, рискует нарваться на засаду или растяжку. Имеющие при себе приборы ночного видения бойцы без труда расстреляют его отряд на подходе. Остается ждать…

– Осмотрите тела, – скомандовал Инквизитор. – Расстелите плащ-палатку и кидайте барахло на брезент. Я хочу знать об этих суперменах всё.

Не прошло и пяти минут, как рюкзаки покойников и их карманы были выпотрошены, и на расстеленной у тропы подстилке выросла гора разнообразных предметов. Инк присел на корточки рядом с трофеями и принялся рассматривать имеющиеся вещи. Пластиковая зажигалка, моток изоленты, выкидной нож, прямоугольные, с закругленными углами жетоны на манер американских. Инк взял один, посмотрел на обе грани, отбросил.

– Только порядковый номер, – пояснил он. – А нам нужны любые сведения о том, кто эти нумерованные.

Он вновь принялся разгребать вытащенное из рюкзаков. Нашел старенький кнопочный телефон без сим-карты и батареи, упаковки каких-то таблеток. Ничего, что могло бы прояснить ситуацию с неизвестными.

– Есть кое-что, – позвал Инка Вагон и, когда «леший» приблизился, указал на правую руку одного из покойников с предварительно распоротым рукавом. И теперь Инквизитор мог видеть вытатуированную чуть пониже локтя надпись «Воин».

– И что это за пафосная хренотень?! – не сдержал раздражения ничего не понимающий Инквизитор.

Вагон пожал плечами:

– У второго такая же татуировка. И у каждого тату ещё на руке между большим и указательным пальцами. Линии какие-то…

Инк только отмахнулся:

– Вот если бы у них было написано «ДШБ», тогда это хоть что-нибудь, да значило, а такую чушь себе каждый может наколоть. Дай-ка мне лучше их «ночники».

Вагон подал командиру один из приборов, и тот, повертев устройство в руках, удовлетворенно хмыкнул:

– Дорогая вещица. Нашим воякам такие не выдают, разве что иностранцам.

– Думаешь, это всё же военные? – с сомнением спросил Хорек.

Инквизитор не согласился:

– Военные не сунулись бы на Болота столь малой группой, без прикрытия авиации и без средств связи. Это сталкеры. Вопрос лишь в том, из какого клана.

– А татуировка знакомая… – Хорек теперь вертел в руках один из жетонов. – Я уже такую где-то видел, но никак припомнить не могу. У Мыса, вроде бы… Я про него тебе рассказывал когда-то. Вспомню, где точно видел, скажу.

– Хорошо, вспоминай. А ещё попытайся найти для нас другую тропку через Болота.

Болотник знал, что визит «леших» неминуем. Моро и Степан ушли на верхние болота без возражений. Зомби даже спросил, не хочет ли сам Болотник покинуть дом, но лекарь лишь кисло улыбнулся в ответ. Моро знал, что Болотник не оставит свое жилище и важных пациентов.

Зверю к этому времени стало гораздо лучше. Он дважды за день выходил во двор, накинув плащ Болотника, помог починить будку, в которой обитал Дружок, на что благодарное животное ответило жутковатым воем. Миновал последний день прежней жизни Макса. Болотник знал, что уже завтра утром, а может, и раньше, мир для него станет иным. Он ждал «леших», но когда сгустились сумерки, никто не пришел, хозяин дома на сваях отправился в комнату с книжными стеллажами, выбрал среди множества произведений потрепанный томик Вольтера и погрузился в мир французской философии.

Зверев дремал, сидя в кресле, положив ноги на коробки с книгами. Он тоже ждал. Знал, что неизбежная развязка всё ближе.

– Вот послушай, что пишет мэтр рассуждений, – Болотник вырывал Макса из полудремы. – У человека есть врожденные…

– Мне плевать, – прошептал Зверев, не открывая глаз. – С минуты на минуту придут «лешие». Для человека, взбирающегося на эшафот, всё едино…

Запиликал датчик жизненных форм, и Зверев вздрогнул, но лекарь успокоил, что это пришли не за ним. Болотник минут на двадцать покинул дом, потом вернулся.

– Это за моим вторым пациентом, – слабо улыбнулся он, отвечая на немой вопрос Макса.

Говорить со сталкером о прибывших Болотник пока не стал.

– Может, тебе чаю заварить?

Зверев не отвечал. Он запрокинул голову, касаясь затылком спинки кресла, и замер, вслушиваясь в тишину ночи.

– А я пойду, почаевничаю, – лекарь покосился на сталкера, отложил книгу и вышел из комнаты, шаркая тапками по линолеуму.

Вскоре шаги стихли, щелкнул тумблер, и часть коридора напротив кухни залил мягкий желтоватый свет. А потом снаружи на своём волчьем языке громко завыл испуганный Дружок, гулко хлопнул выстрел, и почти сразу же зазвенело разбитое стекло. Зверев вскочил на ноги. Звук исходил из кухни, где сейчас находился Болотник, и Макс сразу всё понял. Он выдернул «Смерш» из лежащих на тумбочке ножен, шагнул в коридор.

Ноздри защекотал свежий морозный воздух, врывающийся через расколотое кухонное окно. А ещё он почувствовал кисловатый запах пота и едва различимый – оружейной смазки. На кухне загрохотала посуда, что-то выкрикнул хозяин дома, а в следующий момент Макс услышал хлесткий удар, и нечто тяжелое повалилось на пол. Застучали армейские берцы, в коридор выбежал человек в камуфляже, держа наизготовку автомат с глушителем. Их со Зверевым разделяло всего несколько метров, и Макс метнул нож.

Он успел подумать, что странный боец в маске и камуфлированном комбинезоне не похож на «леших» Инквизитора. Успел встретиться взглядом со своим визави, а потом автомат нападавшего выплюнул порцию свинца. Макс почувствовал, как ударяет в лоб горячий металл, как течет от переносицы на щеку струйка теплой крови. Щелчок выстрела, придушенного глушителем, ещё какое-то время звучал в его ушах. Нож не достиг своей цели, вонзившись в дверной косяк над головой автоматчика, но об этом Максим Зверев уже подумать не успел. Он грузно осел на колени, а потом рухнул лицом вниз, и практически сразу же вокруг его головы образовался кровавый ореол.

Автоматчик несколько секунд безучастно взирал на мертвеца, после чего мягко, по-кошачьи, приблизился к распластавшемуся телу, коснулся мыском берца плеча покойника, толкнул.

– Готов, командир, – холодно бросил он кому-то, вышедшему в коридор из кухни.

– Хорошая работа, Валера, – отозвался второй и тут же добавил: – Отведи Болотника в кабинет. Я хочу с ним поговорить.

Автоматчик вновь скрылся на кухне и вскоре вытолкал в коридор хозяина дома. У Болотника оказалось разбитым лицо. Сочилась кровь из сломанного носа.

– Я же просил его не бить… – проговорил командующий нападением и снял маску. – И убери труп…

Боец засуетился, подхватил тело Зверева, приподнял. Из простреленной головы на линолеум всё ещё текла густая, липкая кровь…

– Здравствуй, Виталик, – сказал Кривошеев, когда его подручный отвел Болотника в рабочий кабинет и оставил их наедине. – Давно не виделись. Не думал, что встретимся при таких обстоятельствах?

– Да уж… – вздохнул лекарь. – Не думал. Ты знал, кто такой Болотник, Влад?

– Да, Виталя, знал. Я поэтому и вызвался вести группу. Не хотел, чтобы тебя зацепило…

– А пациент?

– Скорее всего, это должно было произойти и без нас, – тихо отозвался профессор.

– Потому что он уничтожил твою психологическую установку, переиначил приказ? Да?

– А какой, по-твоему, был приказ? – улыбнулся Кривошеев.

– Подчиниться, стать послушным рабом секты.

– Вовсе нет, – профессор отступил на шаг. – Установка была гораздо сложнее – убить Харитона.

– Что-о?.. – Болотник отказывался верить услышанному.

– Мы вернули контроль над «Ветром» при помощи людей Харитона, и нужно было… Ну, скажем так, «расплатиться» с ним за эту помощь. Просто убить старика? Это было бы слишком банально. Хозяева хотели параллельно испытать одну из методик зомбирования. Ты ведь знаешь, о чем я говорю?

– Я-то знаю, – процедил сквозь зубы лекарь. – Хотели сделать из Зверева второго Адепта, каким стал Хусаинов?

– Хусаинов оказался нашим провалом, неудачным экспериментом. Но Зверев… У него был четкий приказ, установка на действие. Он должен был вернуться в Пятихатки и убить торговца. Жаль только, мы не учли его психофизиологических особенностей. В деревню Зверев так и не пришел. Мы подумали, что потеряли объект, и отступились, но несколько дней назад он там появился. Представляешь, на протяжении целого года ждал своего часа! Нам удалось не просто заставить его поверить в цель, но и осознать эту цель как свою собственную – от начала и до конца! Невероятно. Мы решили, что если спустя целый год установка сохранилась в памяти, грех ей не воспользоваться…

– А зачем было убивать Зверева?! – с горечью повысил голос Болотник.

– А как иначе? Мы навели о нем справки, и оказалось, что он в свое время работал в паре с Поляком. Водил людей через Рубеж на Болота. Представляешь, если бы он по знакомой тропе ушел через твои болота за Рубеж, во внешний мир?

– Испугались, что ваши опыты с психикой людей станут известны за пределами Зоны?

– Я – нет, а вот хозяева сильно взволновались. Ведь кто знает, как поведёт себя псих, достигший цели? Установка ведь была на то, что после убийства Харитона он лишится памяти. Но Зверев оказался не так прост…

– Вариант Хусаинова не сработал?

– Опять ты про своего Хусаинова, Виталя! – Кривошеев тяжело опустился в кресло. – Хусаинов – это пройденный этап. Неудачный эксперимент, и только.

– А Зверь, значит, удача?

– Да, удача. Пусть и в этом случае не всё прошло гладко, но цель достигнута. Харитон мертв.

Болотник некоторое время молчал, прижав платок к разбитому носу, потом спросил:

– Ты о такой жизни мечтал, Влад, когда только прибыл в Зону?

– Мы прибыли в Зону вместе с тобой, – буркнул Кривошеев, – учёный и его военизированная охрана… Тебе лучше знать.

– Я потому и спросил, – Болотник тяжело вздохнул. – Ты же прекрасный специалист, Влад. Мог бы помогать людям, а не зомбировать их, тем более убивать… Подумай, с кем ты связался! С фанатиками, чтобы быть у них собачонкой для особых поручений, так?

– Да, – Кривошеев натянуто улыбнулся. – Именно так. Ты спрашивал, о какой жизни я мечтал, когда ехал в Зону? Хочешь правду узнать? Я хотел известности. Власти и известности, потому что надоели мне очкастые академики вроде Дугина, твердящие о незыблемых столпах науки. Я хотел их всех за пояс заткнуть и сделал это! Добился того, на что у них бы не хватило ни мозгов, ни смелости.

– Ты сказал почти все верно, – отозвался Болотник после небольшой паузы. – Но даже сейчас, когда, как ты сам считаешь, находишься едва ли не на вершине власти, не уяснил до конца всей сути происходящего. Хочешь прогноз? Вскоре от вашей власти не останется даже звука. И это сделает не ваша кодла, и даже не Зона, потому что все мной перечисленное – не что иное, как продукты деятельности кое-чего гораздо более могущественного.

– Ты про Армаду, что ли? – удивленно вскинул брови Кривошеев и захихикал. – Неужели ты, такой взрослый и умудренный опытом человек, тоже веришь во всякие байки?! Скажи мне еще, что и пресловутые Врата в другие измерения существуют…

Болотник словно не обратил внимания на реплику оппонента. Вздохнув, он подмигнул профессору и выдал нечто еще более туманное, чем до этого:

– Говоришь, мы с тобой вместе в Зону пришли? Ну-ну… А ты никогда не задумывался над таким интересным фактом, что существуют люди, которые в Зону не приходили?

– Т-то есть к-как? – опешил Кривошеев.

– А так, – Болотник ухмыльнулся, – понимай как хочешь. Вот ты – да, ты в Зону пришел. Вернее, я тебя сюда привел. А меня Зона не звала, понимаешь? Она просто образовалась вокруг! Вот поэтому со мной ничего в Зоне произойти не может, если хочешь правды.

– Да ты уже и сам, я смотрю, поверил в свою легендарность! – профессор хрюкнул, хлопнув ладонями по коленям.

– Все может быть, – не стал отрицать хозяин дома. – Но только совет тебе на будущее: когда рухнет ваша призрачная власть над людьми, ты Синцова, шефа своего, получше расспроси об этом, вспомнив мои слова, ага? А после его ответа попробуй не сойти с ума сразу, ведь ты не Зверев, который противостоял внушению в течение целого года. Вот если бы он сразу ко мне обратился тогда, а не затягивал процесс, возможно, и сам бы был жив до сих пор, и Харитона не убил…

Снаружи вдруг, не дав Болотнику договорить, послышались выстрелы, громыхнул взрыв. Наверняка бойцы Кривошеева сцепились с посетителем второго оставшегося пациента.

– Кто у тебя там, в вагончике?! Мутант? Или человек? – ошалело уточнил профессор. Казалось, такого поворота событий он не ждал.

– А ты выйди и глянь, – Болотник снова улыбнулся, – только, может статься, твои люди уже мертвы.

Влад с минуту раздумывал, как поступить, потом двинулся прочь из комнаты, оставив лекаря без присмотра.

– Он был прав во всём, – окликнул Болотник уходящего, – Дугин! Я перечитываю его дневник раз за разом. Нити судеб натягиваются все сильнее!

Кривошеев, скрывшийся в соседней комнате, не ответил. Болотник слышал, как хрустело стекло, когда Влад и его спутник выбирались наружу. А стрельба во дворе стихла.