Для завершения нашего движения к сверхзадаче важнейшее значение имеет не только празднование, но и ответ на неизбежный вопрос: «Что дальше?» Как только вы что-то завершаете – приходите к финишу на Бостонском марафоне, становитесь партнером в юридической фирме, выигрываете выборы, ваш подопечный завоевывает двадцать две олимпийские медали, – или вы сами, или кто-то еще спросит что-то в духе: «Так какая следующая задача?», «Что ты будешь теперь делать?» Зная, что этот вопрос так или иначе появится, я предлагаю подумать об ответе еще до воплощения вашей мечты.

Конечно, метод делает акцент на процессе, а не результатах. Однако в конечном итоге результат появится, а значит, вам понадобится следующая большая цель, в которую вы вольете всю свою страсть. При этом нельзя забывать, что подумать заранее – не значит зациклиться. В пылу плей-офф тренеры часто говорят: «Не будем торопить события и заглядывать вперед». Такие слова действительно отражают логику финального рывка к цели. Но до этого, в процессе подготовки и в менее напряженных условиях, нужно подумать о будущем. Благодаря этому у вас появится определенная свобода, чтобы посеять семена, которые расцветут, когда придет их время.

Я так ценю этот совет в основном потому, что мне его, к сожалению, не дали до того, как я столкнулся с самым большим вызовом в моей тренерской карьере.

Как вы уже знаете, когда Майкл завоевал в Пекине восемь золотых медалей, у нас было несколько трудных месяцев. Мы пытались придумать, как превзойти такое достижение. Послепекинский период вообще сказался на наших отношениях. Часть вины можно смело свалить на Майкла: он обязался выступить в Лондоне в 2012 году, но два с лишним года ему недоставало мотивации и желания тренироваться как следует. Его безразличное отношение к работе меня все больше нервировало. В результате мы неделями не разговаривали друг с другом, а если и разговаривали, то едко и немногословно. В конце концов Майкл изменил настрой, и мы выбрались из неприятностей, но я больше не позволю спортсмену так ко мне относиться – и пропади пропадом медали и рекорды.

И все же некоторые психологические шрамы я нанес себе сам. Их корни уходили к периоду подготовки к пекинской Олимпиаде: именно тогда я не смог заглянуть дальше 2008 года и подумать, какие новые приоритеты поставить, когда исторический урожай золота будет собран. Свою ошибку я осознал лишь задним числом.

Произошло вот что. С 2004 по 2008 год я настолько сосредоточил внимание на Майкле и его планах, что совсем перестал заниматься собственными умениями и способностями. Конечно, у меня тоже была сверхзадача. Я хотел вырастить из Майкла олимпийского героя. Здесь все было как надо: такова работа тренера. Неправильно было то, что, толкая Майкла к совершенству, я не уделил времени Бобу Боуману как человеку.

Если вы помните, в тот период я занимался с мужской командой Мичиганского университета, поэтому в перерывах между сном был привязан к воде больше, чем стая дельфинов. Я планировал тренировки для Michigan Wolverines, я составлял план игры, чтобы Майкл побил рекорд Марка Спитца. Двадцать восемь часов в сутки – по крайней мере, мне так казалось – я думал только о бассейнах, упражнениях, дизайне костюмов для плавания и прогнозах загрязнения атмосферы в пекинской агломерации – обо всем, что могло повлиять на олимпийское выступление Майкла. Мой разум постоянно и всецело был поглощен Майклом. Поглощен до такой степени, что из-за стремления подготовить Фелпса я пренебрег собственным благополучием. Я плохо ел и сильно прибавил в весе. Я редко ходил в кино, на музыкальные представления и вообще забросил культурную жизнь. Потерял контакт со многими друзьями и родственниками. Я не смог удержать гармонию – в восьмой главе я объяснял, как она важна для достижения мечты.

Кроме того, я не смог заглянуть в будущее и подумать, какой новый вызов принять и как пересмотреть свою жизнь, когда задача будет выполнена. Вернувшись из Пекина, я понял, что обманул самого себя. Конечно, мы достигли волшебной отметки – восемь медалей, но в остальном моя жизнь не очень изменилась. Надо было платить по счетам, выполнять обязанности в отношении других спортсменов, заниматься домом, проводить тренировки. В сущности, я столкнулся с будничной рутиной, хотя мне казалось, что после такой победы ее не будет.

В период между пекинской и лондонской Олимпиадами, когда мы с Майклом были на ножах, мне очень помогли друзья, а особенно Грег Харден – директор по спортивному консультированию Мичиганского университета. В период работы в Анн-Арбор Грег занимался со многими спортсменами, включая обладателя Приза Хайсмана Десмонда Ховарда и Тома Брэди, который впоследствии выиграл Супербоул как лучший игрок. Он помогал им выйти из трудностей на игровой площадке и за ее пределами. Я сблизился с Грегом, когда тренировал Wolverines. У нас сложились настолько близкие отношения, что даже простой разговор приносил большое облегчение. Однажды, уже в Балтиморе, я позвонил Грегу и рассказал ему о своих мучениях: мне приходилось одновременно мотивировать и Майкла, и себя самого.

Грег не любит пустой болтовни и сразу сказал, что будет говорить начистоту. «Боуман, – предупредил он, – ты правда хочешь знать мое мнение?» Я почувствовал, что выбора нет, и сказал «да». «Хорошо. Тогда вот что. В жизни периодически надо посвящать себя чему-то новому. Надо заново обдумать, кто ты такой, что ты делаешь и почему. Понимаешь?» Я кивнул. «Итак, Боуман, кто ты такой? В чем смысл твоей жизни?»

Эти вопросы немного меня встряхнули, потому что я очень долго воспринимал себя исключительно как тренера, призванного помогать людям быстрее плавать. Однако теперь я стал мужчиной среднего возраста, в моем резюме было много достижений, и у меня много времени, чтобы сделать еще больше. Сначала вопросы Грега поставили меня в тупик, но во время нашей беседы и после нее я все обдумал и понял, что надо сделать: нужна новая сверхзадача, план игры, чтобы ее достичь, и набор промежуточных целей, которые помогут дойти до следующей желанной цели.

В конечном итоге слова Грега помогли мне увидеть вот что: очень долгое время я привязывал свою сверхзадачу к сверхзадаче Майкла. Теперь мне надо посмотреть дальше, чем мы можем зайти вместе. Надо подумать, куда могу пойти я сам.

Потом стало ясно, что я далеко не единственный, кто столкнулся с кризисом после победы. На своем пути я встретил много ровесников обоего пола, которые были довольны карьерой и состоялись как родители. Но однажды они понимали, что дети выросли и встали на ноги или что карьера теперь ближе к завершению, чем к старту. Они начинали замечать, что единственный способ сохранять энтузиазм и удовлетворение – это развивать новые интересы и навыки.

Я точно в этом нуждался. После разговора с Грегом я как будто заново родился. Теперь я летаю в Европу просто как турист, а не из-за необходимости участвовать в очередном соревновании по плаванию. Я чаще беру три-четыре свободных дня, чтобы посвятить их своим увлечениям: страсти к скачкам, кулинарии, давней любви к музыке. В общем, я готовлюсь к будущим задачам и целям, которые будут с ними связаны.

К счастью, я не разочаровался. В последние годы у меня было много захватывающих моментов. Два самых запоминающихся произошли в 2015 году: в апреле меня назначили новым главным тренером по плаванию в Университете Аризоны, а спустя пять месяцев выбрали тренером мужской команды США по плаванию на Олимпийских играх 2016 года в Рио-де-Жанейро – наверное, самая желанная работа в моей профессии. Эти должности дали мне ответ на вопрос «что дальше?», и приятнее всего то, что я буду заниматься любимым делом – тренировать молодых спортсменов и помогать им достичь совершенства.