Как ни печально, рассуждая о религии, мы в буквальном смысле не понимаем, о чем говорим. Нам кажется, что уж насчет собственных мыслей мы заблуждаться не можем («Я знаю, во что верю; я верю, что призраки проходят сквозь стены»), однако в религиозных представлениях присутствует обширный, не отмечаемый сознанием пласт: например, предположение, что призраки видят находящееся в поле их зрения; что они запоминают происходящее; что они воспринимают запоминаемое и помнят воспринятое (а не наоборот) и т. д. Дело в том, что значительная часть всех представлений ускользает от сознательного анализа.

Еще одно заблуждение состоит в том, что мы пытаемся объяснить наличие определенных представлений через мотивы. («Люди верят в призраков, потому что это помогает смягчить невыносимую горечь утраты», «Они верят в бога, потому что иначе бытие не имеет смысла» и т. д.) Но сознание – это сложный комплекс биологических механизмов, производящих самые разные мысли. У многих никакого разумного мотива нет, кроме того что это неизбежный результат работы психики. Какой может быть мотив у отличной памяти на лица при никудышной памяти на имена? Никакого – просто у этого человека так устроена память. То же самое относится к религиозным представлениям, воздействие и устойчивость которых объясняются особенностями работы разных психических механизмов.

Владелец такого сложного мозга, как человеческий, находится примерно в том же положении, что и гость имения Пемберли. Мы пользуемся всеми преимуществами этой отлаженной системы, но понятия не имеем, что происходит «на кухне», сколько разных механизмов участвует в том, чтобы осуществлялась наша умственная деятельность. Причем психическая организация сознания гораздо сложнее, чем самое налаженное хозяйство в роскошном имении.

В Пемберли вино и чай разливали разные слуги, в более скромном доме этим занимался бы кто-то один. Поскольку обычно наше умственное «хозяйство» работает как надо, у нас создается впечатление, что устроено оно очень просто. На наш провинциальный взгляд, нескольких слуг вполне достаточно, но это лишь иллюзия, – мозг гораздо больше похож на роскошный дворец. Отлаженную его работу обеспечивает безупречная координация множества специализированных механизмов, каждый из которых отвечает лишь за свой участок информации, обрушивающейся на него непрерывным потоком.